Сердце для киборга

Глава 1

Новая охрана раздражала. Он таскался за ней всюду. Благо хоть в туалет не заходил. А вот возле примерочных ошивался за милую душу. Отпугивая персонал, да и обычных покупателей тоже. К ней больше никто не подходил знакомиться, как бывало раньше, и это тоже дико раздражало. Лейла любила внимание и без него вяла как цветок без воды и света. Самолюбование, нарциссизм, зависимость от мнения окружающих — такие пометки сделал бы психолог в своем блокнотике, если бы девушка пришла к нему на прием.

Отцовский Цербер распугал все живое на расстоянии нескольких метров одним своим видом.

— И что у тебя за рожа?! — бубнит она зло, сидя в зоне отдыха и отхлебывая из пластикового стаканчика дешевый кофе.

Кто сказал, что богатеи носят лишь бренд, пьют лишь элитные сорта и едят только в дорогих ресторанах. Лейла порой любила завалиться в популярный фастфуд, не пренебрегая, конечно, огромными солнцезащитными очками. Правда вероятность того, что ее узнают — не велика. Она ведь не какая-нибудь селебрити, постоянно мелькающая в ленте новостей. Но так спокойнее. На каком-то внутреннем психологическом уровне.

В ответ на ее грубость охранник и носом не ведет. Не прошибаемый чурбан. И это тоже дико раздражает. Лейла решает пойти другим путем. Слегка приподнимает подол тонкого летящего платья, обнажая красивые ножки, и элегантно выставляет их вперед, так сказать на всеобщее обозрение. Мужчина он или кто? Расшевелить бесчувственного великана хочется ужасно. Его спокойствие и равнодушие уязвляет ее женское самолюбие.

Осторожно косит глазами в сторону недвижимой фигуры. Ни-че-го! Резким движением одергивает платье, прячет ноги под стол и не замечает, как слегка дергается рука охранника, а бесцветные глаза темнеют. Черная бездна зрачка сжирает светлую радужку. Потом мужчина вздрагивает, словно приходит в себя. Трясет головой. И все возвращается на круги.

— У тебя есть хоть одежда приличная? — раздражается она, продолжая пребывать в своих раздумьях.

Так и не услышав ответ, злится еще больше:

— Как же ты бесишь! Надеюсь, отец очень быстро найдет тебе замену! Видеть твою рожу не могу!

С этими словами девушка срывается с места, подхватывает покупки сделанные в дорогих бутиках и легкой походкой лесной лани направляется к машине, припаркованной на подземной стоянке многоэтажного торгового комплекса. Ей совершенно наплевать идет ли следом охранник.

Но он, конечно, идет. Следует незримой тенью, как умеют только ребята из его подразделения. Ни на секунду не отрывая взгляда от тонкой изящной фигурки, в воздушном летящем платье скользящей сквозь толпу. С недавних пор она по непонятным причинам стала центром его вселенной. Все мысли, взгляды и желания отныне крутятся вокруг нее.

Конечно, он и раньше выполнял задания подобного рода. Но никогда еще прежде объект не вызывал столько внутренних конфликтов. Маленькую стервозу хотелось придушить и обнять одновременно. Вдохнуть аромат луговых трав плотно прижавшись к густым волосам и как следует оттаскать за ухо. Но Дан понимал, что ни то, ни другое равнозначно неисполнимо. И от этого в груди что-то трещало. Словно ломался давно засохший черепаший панцирь. Странное неведомое доселе чувство.

На заднем сидении навороченного внедорожника с некоторых пор очень тесно. Это охранник занимает так много места или ей просто кажется. Даже воздух становится гуще и насыщеннее, когда грубая фигура мужчины одним ловким движением просачивается внутрь.

— Почему ты не можешь ездить рядом с водителем? — снова задается вопросом она, впрочем, уже и не надеясь на ответ.

Кем-кем, а разговорчивым ее новый охранник явно не является. За то небольшое время, проведенное вместе, она это уже поняла. Именно поэтому от резкого, густого баса, разнесшегося по салону, девушка чуть не подпрыгивает.

— Моя обязанность — твоя безопасность. Я должен все время находиться рядом. Такова моя работа.

Прямо как робот — мелькает у девушки в голове. Со взглядом охранника она предпочитает больше не встречаться. Хватило и одного раза. До сих пор мурашки по спине ползают. Взгляд цепляется за руки: грубые, мужские, со сбитыми костяшками — никаких ухоженных пальчиков как у мальчишек из ее тусовки. Кожа наверняка на ощупь шершавая как наждачная бумага.

Она тянется, прежде чем осознает собственный порыв. С чего бы ей хотелось проверить нечто подобное? Разве ей ухажёров не хватает. И, вообще, этот бородатый ни разу не красавец и совсем не ее типы. Да умоляй он ее хоть на коленях — никогда бы с ним целоваться не стала даже…

— Приехали! — голос водителя звучит откуда-то издалека.

Девушка моргает и приходит в себя. Резко выдыхает, натолкнувшись на потемневший взгляд мужских глаз, оказавшихся в неожиданной близости. И когда это она успела к нему так близко подвинуться? Даже не помнит, как это делала. Наваждение прямо.

Мужчина смотрит остро и не дыша. По крайней мере так кажется. Ноздри его слегка подрагивают, а мышцы на мощной шее напрягаются. Лейла до боли сжимает кулаки, подавляя в себе безумное желание, обвиться собственными руками вокруг мужественной, чертовски сексуальной шеи.

Лейла, ты сходишь с ума! — резко ставит себя на место. Так же резко отодвигается, запретив себе даже мысли в подобном направлении. Соблазнять собственного охранника! Нет, так низко она еще не пала! И не собирается!

Громко хлопнув дверью, она не выходит, вылетает из машины. Нисколько не жалея ни само имущество, ни барабанные перепонки тех, кто остался внутри.

— Сегодня в твоих услугах больше не нуждаюсь! — чеканит жестко, даже не поворачиваясь.

— Я обязан сопровождать вас всюду. Таков приказ.

Кажется бездушный робот совершенно не способен в эмоции. По крайней мере голос его сух и мертв.

— Слушай, ты! — девушка все-таки не выдерживает, зло разворачивается и тыкает пальчиком в твердокаменную грудь (она у него из железа что ли? Чуть маникюр не испортила). — На территории особняка полно охраны к тому же камеры слежения на каждом углу. Сюда и мышь не проскочит. Поэтому здесь меня охранять не требуется! Понял?

Глупо таращится взглядом в черную футболку, потому что поднять глаза не решается. Их завораживающая глубина пугает.

— Ваш отец приказал не отходить от вас ни на шаг. И только он может изменить мои обязанности.

— Ты! Ты! Ты!..

Нужные слова не находятся. А оскорбить упертого чурбана ужасно хочется. Он отказывается ей подчиняться. Он ЕЙ!!! Уму не постижимо просто. Да что он о себе возомнил? Неандерталец пещерный!

— Плевать! — ругается громко и несдержанно (кажется, она потратила на него все свои силы). — Но чтоб в комнату мою ни ногой!

Лишь на секунду поднимает голову, замечает легкую усмешку, мелькнувшую на обычно суровом лице, и понимает, что над ней попросту издеваются. Смеются как над маленьким расшалившимся ребенком. Злой взгляд летит в непрошибаемое лицо. Но это все, что она может себе позволить. Не будешь же драться с собственным охранником на парковке.

И выпускает пар уже в собственной комнате. Ну ничего! Она ему еще покажет! Уже завтра ноги этого дворового пса в их доме не будет. Что-что, а как избавиться от надоевшей охраны, она знает лучше всех. Опыта много.

— Да, блядь!

Дана так не крыло с тех пор… Он даже не помнит с каких именно. После горячих точек все хотелки намертво отбило. А тут на тебе! Вылезло! На его, мать, голову! И к кому? К девчонке, капризной взбалмошной куколке, что одним своим видом до коликов изводит. Еще этого только не хватало на старости лет. Да она ж ему…

Нет, впрочем, в дочери она ему не годится. Все же возраст Дана не настолько большой. А девчонке уже пару лет как исполнилось восемнадцать. Но и пятнадцать лет — не маленькая разница. К тому же она его задание. А испытывать чувства к собственному объекту это как-то… Непрофессионально. Впрочем, вот с Анютой, женой Марата, было же. Но Аню он не любил. А эту что? Любит? Хочет? Скорее последнее. Потому что первое вот для него вообще не вариант.

— Да, блядь! — ругается вновь и со всей дури лупит кулаком по стене. — Ну, что за идиота кусок!

Удар такой сильный, что удивительно, как хрупкое покрытие уцелело и не обсыпалось, покрывшись трещинами.

— Сука! — снова ругается Дан на собственную жизнь и собственное везение. — Это ж надо так попасть.

Он хотел просто по легкому заработать деньжат. Задание выглядело не сложным, а платили за него на удивление много. Даже Дан со своими гонорарами начальника службы безопасности такое жалование только за год мог получить. А здесь подобную сумму платили за месяц. И вот скажите, кто не любит халявных денег. Позарился. Получай теперь.

Дан садится на край матраса. В голове волшебным калейдоскопом мелькают картинки. Девчонка в легком струящемся платье, раскрасневшаяся от злости и пытающаяся поставить его на место, нежные коленки, выглядывающие из-под специально сдернутого наверх подола…

Дан представляет, как сжимает одну из них, такую маленькую, полностью умещающуюся в его ладони, как скользит пальцами вверх по гладкой, белоснежной коже, поднимает подол все выше и выше так, что уже видна кружевная кайма трусиков…

— Да, блядь!!!! — звериный рык и новый удар по прикроватной тумбочке.

Та в свою очередь жалобно трещит. Нет, ломать мебель — это не выход. Даже если в штанах колом стоит. И идти сейчас трахать девчонку — тоже. Потому что даже если бы она согласилась, что, учитывая ее к нему отношение, вообще за гранью возможного. Он никакого права просто не имеет. Поэтому надо унять пожар в штанах другим доступным способом.

Сделав три по пять подходов, Дан понимает, чтобы ни писали научные статьи, если таковые вообще имеются, но вот эта самая сублимация ему ни хрена не помогает. Или это только у него так? А может просто надо добавить. Накинув спортивную кофту, он выходит на пробежку. Все-таки ничто так не успокаивает, как мерно пружинящий грунт под ногами, воздух, свистящий в ушах, и полное отключение мозгов. Правда сегодня даже это не работает. Да что за день то такой?

Оглянувшись пару раз на особняк, мирно спящий в ночном полумраке, мужчина чувствует смутную тревогу. Давно он не испытывал подобного гнетущего ощущения. Последний раз, когда его приятелю на одном из заданий ногу оторвало. Внутри поднимается противная волна, не имеющая никакого здравого объяснения.

Как верно недавно заметила девчонка — этот особняк настоящая крепость. Его хозяин хорошо поработал над безопасностью, и никто чужой незаметно проникнуть внутрь не сможет. Дан сам все лично проверил, прежде чем пойти в свою комнату, хотя, если честно, остаться возле дверей, ведущих к стервозной девчушке, сводило с ума. Весь мозг ведь ему ложкой за сегодня выела.

Перейдя на медленный бег, а потом и вовсе остановившись, мужчина замирает. Внутри тревожной сиреной мигает красная кнопка алерт. А игнорировать подобное он не привык. Пусть даже снаружи ничто не предвещает. Резко развернувшись, шагает к усадьбе, монументальному произведению искусства сделанному под старину с толстыми колонами, белокаменной лестницей и фронтонами. Не дом, а музей, бля. Усадьба Шишкина, не иначе. Или как там?

Дан не знал, потому что искусством в своей жизни никогда не интересовался. Не его эта тема. Оружие, война, обстрелы — там он как рыба в воде. А вот в музее или выставке какой чувствовал себя как мальчишка на минном поле. Дико и смертельно опасно.

По длинному коридору он идет в нервном напряжении. Даже руки немного потряхивает. И дело вовсе не в пробежке и предшествующих изнурительных тренировках! Дело в одной мелкой паразитке, что провернула такое… Такое… У него даже слов не находится! И, главное, как смогла то? Вот как? Лиса хитрая! А он тоже хорош. Уши то развесил. Поверил, бля, что мелкая пигалица к себе спать отчалила и можно хоть ненадолго расслабиться, выдохнуть, потому что с ней ни хрена не получается. Не дышится рядом с ней. Никак.

Он с новой силой лупит по стене, вспоминает как вошел в пункт видеонаблюдения и увидел, как охранник мирно спит на столе, уткнувшись головой в собственные локти. Рядом безобидно стоит баночка с колой. А на вопрос кто дал, следует закономерный ответ:

— Так Лейла Каримовна принесла. Чудесная девушка. Заботливая. Вот повезет кому-то с женой.

— Повезет, бля! — снова ругается Дан, чувствуя как глаза наливаются кровью.

Повезет, если он эту хрупкую шею сам не свернет. Когда доберется. А доберётся он непременно. Где-то на задворках памяти блуждает мысль о психованном мудаке, что следит за девчонкой. Но ничего ему не светит. Сталкеру этому ублюдочному. Потому что сначала он, Данила Холодов, всю душу из мелкой паразитки вытрясет и ремнем по попе надает, чтобы знала как из дома убегать.

Мысли о мягкой девичьей округлости никакой здравости не приносят. Скорее наоборот. Теперь он разрывается между желанием, как следует отбить пятую точку девушке и тем, чтобы эту самую пятую точку выебать. В голове крутится дурной круговорот и к чему все это приведет даже он сам, Данила Холодов, офицер в отставке, прошедший огонь, воду и медные трубы не знает. Потому что никогда раньше его еще так не торкало.

НИ-КОГ-ДА!