Сердце Дракона. Двенадцатый Том. Часть 2

Глава 1086

Глава 1086

— Прошу прощения, у меня нет на вас времени, — поклонился Хаджар и уже развернулся в обратном направлении,

Неведомая сила, которая ощущалась легким дуновение весеннего ветра, обернувшегося стальным кнутом, опутавшим Хаджара, остановила его. Приковала к земле цепями, которые, казалось, могли бы дать фору тем, которые некогда удерживали Травеса.

— Мы пришли говорить и…

— У меня нет на это времени, — повторил Хаджар.

Он направил энергию в доспехи Зова и белые облака понеслись по синему, волшебному шелку. Вспыхнули огнями звезды и весенний ветер, сковавший Хаджара, рассеялся в прах.

Позади него заскулили невидимые тени пришедших в мир смертных посланников народа богини Дану.

— Зима….

— Холод и тьма…

— Королева Мэб… я чувствую её рядом с тобой… смертный…

— Мы еще…

Хаджар не стал дослушивать. Только освободившись от сковывавших его невидимых пут, он ринулся на точку сбора отряда — в беседку, которую покинул всего несколько минут назад.

Неужели Том, впервые, оказался настолько прав… Горящий императорский дворец, полыхающий в отсветах оранжевого и кровавого огня, служил прямым доказательством этому.

Из недр некогда величественного и прекрасного белого строения вылетали огненные вспышки в виде пронзающих небо снарядов из осколков волшебного камня.

Ядрами требушетов они расчерчивали ночное небо, превращаясь в стремящиеся исчезнуть в собственном жаре падающие звезды. Огненным дождем они проливались на ночной Сад Сатиров.

Крики людей набатом били по ушам. Река Мира дрожала от количества вливающейся в неё энергии от использования самых могущественных защитных техник и артефактов.

Хаджар, по пути, усилием воли рассек летящий прямо на беседку огромной обломок каменной кладки. Тот разлетелся фейерверком искр-мотыльков.

Рядом с беседкой, в слепке огромной человеческой стопы, стоял Крыло Ворона. Вернее как стоял — висел, окровавленный, с расколотой маской, из-под которой показалась обнаженная плоть. Он едва держался за плечо Рекки Геран, которая выглядела не многим лучше.

— Что произошло? — спросил Хаджар.

— Не по плану… — слова давались девушке тяжело. — Все пошло… не… по плану…

— Что будем делать?

Только после этого вопроса Хаджар увидел, как Том держал подмышкой небольшое тельце.

Высокое Небо! Это действительно был трехлетний ребенок. Одетый в какие-то уменьшенные церемониальные императорские одежды, с небольшой корона на голове с белоснежными волосами. Он, кажется, глубоко спал и вряд ли осознавал происходящее.

Но, увы, осознавал Хаджар…

Так же ясно, как чувствовал, что в их сторону движется волна такой силы, что она с легкостью сметет всех, кто встанет у неё на пути.

Если только не встретит перед собой волнорез. Достаточно острый, чтобы рассечь даже такую могущественную волну.

— Встретимся в Делфи, — твердо произнес Хаджар.

— Что ты…

— Варвар, одум…

— Северный вет…

— Брат, ты сош…

Никто из четверых адептов не успел договорить, как с неба ударила белая молния и, оставив на песке сада лишь небольшой ожог, исчезла вместе с адептами.

Хаджар, закашлявшись, рухнул спиной на балку беседку. Перед глазами проплыли черные круги.

Замотав головой, он взмахнул рукой и вытащил из пространственного кольца одну маленькую пилюлю. Чин’Аме все же не обошелся без подарка и оставил с ним три пилюлю “Горячего Сердца”.

Человеческая и драконья алхимия сильно отличались, но Хаджар надеялся, что после нескольких десятилетий, прожитых им с сердцем дракона в груди и после практики в технике медитации “Пути Среди Облаков”, пилюля не отправит его к праотцам.

Хотя, так или иначе, у него не оставалось выбора. Если он не примет это восстанавливающее средство, то потеряет сознание от дикого истощения, вызванного перемещением при помощи “Шага Белой Молнии” сразу четырех адептов за пределы Ласкера. И это, не считая маленького ребенка, которого они унесли с собой.

Своеобразный рекорд…

Тяжело дыша, обливаясь потом, Хаджар смотрел на то, как перед ним сгущались тени.

— Ублюдки! — ночь прорезал истошный женский вопль, постепенно переходящий в рык полный ярости и гнева. — Всех вас я разорву собственными руками!

Отнять у матери ребенка… тот, кто осмелиться на это, обзаведется врагом, более грозным, неустанным и неудержимым, нежели любой зверь или даже бог.

Перед Хаджаром появилось шестеро людей. От каждого из них веяло силой большей, чем когда-либо до селе встречал Хаджар среди простых адептов.

Впрочем, словосочетание “простой адепт” было к ним абсолютно неприменимо.

Все шестеро находились на уровне Великого Героя. Хаджар чувствовал их волю, слившуюся с энергией и мистериями. Чувствовал, как каждым своим вздохом и шагом они могут изменить ход истории, оставив в нем свою лепту.

Вот в чем заключалась сила воли.

Как бы пафосно и глупо это не звучало. Когда он человек становился настолько могущественен, что мог гнуть ветви дерева, корнями, уходящими в прошлое, а кроной — в будущее.

Одного из шестерых Хаджар узнал. Остальные же были скрыты от него тенями и кроме их аур, Хаджар не был способен что-либо разглядеть.

Интриганы — интриганы до самого конца. Личность большинства Великих Героев оставалась секретной информацией, так что перед Хаджаром раскрыли лишь того, кого он уже встречал — Танигеда Облачного.

Все в тех же доспехах, с боевыми перчатками на руках, рыжебородый, рыжеволосый с голубыми, почти синими глазами.

Впереди же шестерки стояла величественная в своей ярости и гневе женщина. Белые одежды, атласная кожа нежно-постельного оттенка, белые волосы ниспадали ниже талии. Высокая, даже выше Хаджара, в каждом её движении чувствовалась власть и могущество.

Это действительно была равная Моргану противница. Как в личной силе, так и в ясности ума, так и в том, что всем своим видом она выглядела Императрицей. Той, кому подвластна одна из самых могущественных Империй.

— Украсть ребенка из его дома, — говорила она и воздух вокруг сжимался под давлением её холодной ярости. Земля трещала, а осколки дворца в небе тухли погасшей спичкой и исчезали пылью. — Отнять у матери… в этом нет ни чести, ни достоинства!

Хаджар не отрицал. Использовать маленькое дитя в войне империй — в этом нет славы. Но за свою жизнь Хаджар сделал многое, что можно охарактеризовать как бесчестное, бесславное и, даже, подлое. Добавить в этот список еще и ребенка… что же, если такова его судьба…

— Ты ответишь передо мной за это, смерд!

— Только перед праотцами… — прошептал, тяжело дыша, Хаджар. — я отвечу только перед праотцами.

Императрица дышала гневом. И её бело-голубые глаза, жуткого, но прекрасного оттенка, дышали звериной жаждой мщения и крови. Как она сохраняла самообладание в такой ситуации было для Хаджара загадкой.

— Скажи мне, куда вы его забрали, и я подарю тебе быструю и безболезненную смерть.

Хаджар промолчал. Даже если бы избитые временем слова Регент-матери были бы правдой, а они таковыми не являлись, он бы все равно не смог дать нужного ответа.

Они не планировали какого-то строго места встречи, так что кроме как общего пункта назначения в виде долины Дельфи он бы все равно ничего не смог ответить.

А то, что маленького Императора украли для обмена на принца, Регент-мать и так, наверное, догадывалась. Просто не могла догадываться.

— Вижу, хоть такой капли достоинства воина в тебе еще осталось, безымянный ублюдок, — процедила Регент и уже протянула в сторону Хаджара руку, как вперед вышел Тангед.

— Постойте, моя правительница, — он рухнул на правое колено и вонзил, в прямом смысле, кулак в землю.

Это было по меньшей мере — неожиданно.