Сердце Дракона. Двенадцатый Том. Часть 2

Глава 1096

Глава 1096

Хаджар вместе с Анетт и Томом вышли из шатра. Они смотрели на гору, которая стеной поднималась перед их глазами.

— Тебе ведь тоже кажется это странным, да, Хаджар? — Том сделал несколько крупных глотков из горлянки. — Что адепт, который может сражаться на равных с Великими Героями вдруг решает пожертвовать собой ради… Рекки. Она, конечно, недурна собой, но не до такой степени.

— Матери наших матерей, — чернокожая красавица туже закуталась в шкуры. Ну да, учитывая её магию, легко можно было забыть, что физическая конституция Анетт мало чем отличалась от такой же у смертных. — говорят, что сердцу не прикажешь. Оно как весенний ручей — прокладывает себе путь там, где никто не думал, что его можно проложить.

— Матери матерей всегда говорят то, что им хочется услышать самим, — Том прислонился спиной к камням и обхватил горлянку обеими руками. — черта старых людей, который смотрят не на реальную жизнь, а на прошлую… делая её вымышленной. Слушать стариков — полезно. Но верить им…

Хаджар только устало покачал головой. Второго Эйнена ему не хватало… Философия островитянина сидела у него в печенках. А такой же, но пьяной со стороны Тома…

— Давайте лучше думать, как мы перейдем через завесу, — предложил Хаджар, указывая при этом на шатер. — Вряд ли Крыло Ворона протянет еще несколько дней… ну или действительно останется инвалидом.

— Мне на этого наемника плевать, — честно высказался Том. — что помрет, что калекой станет — это никак не сказывается на нашей миссии.

— Но он помог нам! — возмутилась Анетт. — больше, чем мы могли бы просить и надеяться и…

— И ты здесь сама-то что забыла? — усмехнулся, перебивая, Том. — твоя родина далеко на юге… если ты пришла в Даанатан ради варвара, то — зря. Я видел, как ты на него смотришь — ты ведь его уже даже в постель не хочешь… Что ты здесь делаешь, человек-демон? Зачем рискуешь жизнью ради чужих тебе людей? Ах, да, постой, я понял. На родине тоже никому не нужна девушка, говорящая с мертвыми. А здесь тебя хотя бы камнями не забьют.

Взгляд Анетт смурнел, а вокруг её пальцев кружились зеленоватые всполохи магии.

— Том ты…

— А ты, варвар? — не унимался Безродный. — весь этот твой образ преисполненного честью и отвагой героя простых людей. Крестьян, фермеров, ремесленников. Тех кто слаб и беспомощен. Он разбивается вдребезги о секту Лунного Света или о Императора Ласкана. Так что ради чего ты здесь? Просто потому, что Император прислал письмо? Или потому, что ты все еще слишком слаб, чтобы наплевать на слова Моргана и те войска империи, который теперь стоят в Лидусе?

Хаджар промолчал. Не потому, что был зол на Тома, он просто… и сам не знал ответа на этот вопрос.

— Посмотрите на нас, — продолжил печально улыбающийся Том. — все мы здесь собрались с вами, рискуем своей жизнью, пытаясь спасти Дарнас… нашу родину… но не потому, что преисполнены любви к ней. Не потому, что делаем это из-за чувства долга, чести, достоинства или какой-то другой требухи. А потому, что… нам больше некуда идти. Все мы здесь — изгои. А этот наемник… мне плевать на него. Но он хотя бы не отрицает, что делает все это за деньги. Так что думайте над своим очередным великим, — Том произнес это с явной насмешкой. — планом вдвоем. Мне плевать. Я просто буду делать то, что вы скажете. Ибо, как бы это печально не звучало, мне, кроме как вместе с вами, другого пути нет.

Том развернулся, прикрепил горлянку к поясу и потянулся пальцами к трещинке на каменной стене.

— Пойду посижу в дозоре, — не оборачиваясь бросил он.

Для адепта его ровня подниматься по отвесной, почти идеально гладкой стене, было так же легко, как прогуливаться по вымощенному камнем проспекту.

Когда Том поднялся уже на десяток метров, Хаджар ответил ему.

— Ты ошибаешься, Том… у тебя тоже есть дом.

Юноша замер на какое-то время. Он, видимо, хотел что-то ответить, но промолчал и пополз дальше, пока не скрылся где-то в ночной мгле.

Хаджар с Анетт какое-то время молча стояли посреди темноты.

Дул ветер.

— Иногда мне жаль его, — вдруг произнесла Анетт. Она тоже вглядывалась во тьму, лишь немного просеянную сквозь сито звездной пыли. — Я слышу, как под его шагам хрустит разбитое сердце.

Хаджар еще раз посмотрел в сторону, где скрылся Том.

Практика вырывания, в прямом смысле слова, герба аристократического рода из собственной жизни была весьма нераспространённой по одной простой причине.

Слишком мало людей, решившихся на подобное, выживало, чтобы рассказать о своем дальнейшем пути.

— Он справиться, — твердо и уверенно высказался Хаджар. — А теперь нам действительно следует задуматься о том, как попасть внутрь шахт. Ты сможешь создать какое-нибудь заклинание, которое скроет нас от адептов?

— Я уже создала его, Хаджар, — слегка улыбнулась Анетт. — Но, даже если мы подойдем к пелене незаметно, то…

— Когда будем её пересекать, то любая маскировка окажется бессмысленной, — вздохнул Хаджар.

Ситуация складывалась непростой. Камень, который не вызвал никаких эмоций у Тома, на самом деле являлся сигнальным артефактом. Стоило только хоть одному адепту из числа Ласканцев отправиться к праотцам, как весь легион был бы мгновенно уведомлен о произошедшем.

И задача “незаметно пробраться в тыл врага”, неминуемо превратилась бы в “пробиться сквозь орды противников”. Разумеется, всегда можно было использовать Императора Ласкана, как своеобразный билет, но это бы обесценило его при финальном торге.

У всех, даже у Регентов-матерей, есть определенный предел, за который они не могут шагнуть. Нынешняя правительница Ласкана была готова показать слабость единожды, но дважды… это могло стоить не только жизни её ребенку, но и трону страны.

Регент бы никогда не допустила подобного.

Так что козырь в лице спящего ребенка в короне Императора Ласкана должен был оставаться неразменным вплоть до финала всей этой заварушки.

Но, с другой стороны, Хаджар и отряд, при текущей ситуации, не смогут никак проникнуть внутрь рудника. Им нужно либо перебить всех в дозоре и разрушить печать, либо…

Внезапно на лице Хаджара сверкнула весьма недобрая, даже хищная улыбка.

— Что ты задумал, Хаджар? — спросила слегка отшатнувшаяся Анетт.

— Мы зайдем вместе с ними, — Хаджар достал трубку, набил её табаком и зажег усилием воли. — мы зайдем в рудники вместе с дозорными.

— И что же заставит их покинуть свой пост?

Удивительно, на что способны маги и адепты. Еще недавно чернокожая красавица не знала языка Империи, а теперь говорила на нем так чисто и свободно, будто это был её родной.

— То же, что двигает Томом.

— Его детородный орган?

— Ну, кроме этого, — уклончиво ответил Хаджар. — страх.