Сердце Дракона. Семнадцатый том. Часть 2

Глава 1523

Глава 1523

Поток ветра протянулся едва зримым лоскутом синего шелка, каждая нить которого — удар меча. Хаджар постепенно осваивал свои новые возможности не спешил бросаться в омут с головой.

Он понятия не имел, на что были способны Бессмертные и сразу вкладывать всю силу в атаку, как в случае с Диким Богом — опасался.

Кань Дун же, увидев перед собой едва зримую, но невероятно могущественную, по меркам смертного мира, атаку, не особо удивился. На его веку он встречал столько гениев, что если вымостить их усопшими телами дорогу, то хватит проложить путь от Лидуса до Даанатана.

Обезьяна, даже не откидывая полы плаща, просто выставила перед собой ладонь. Покрытую мехом и… самыми удивительными доспехами, что видел Хаджар. Они накрыли предплечье бессмертного красивым узором пластин из волшебного металла.

Те сверкнули мерным, белым сиянием и Хаджар ощутил, как почти вся энергия из его удара попросту исчезла. Мистерии были разбиты “в пыль”, а воля сломлена и скомкана.

— Что за демоновщина…

Вот только высказывание принадлежало вовсе не ему, а самому Кань Дуну. Его доспех качества, находящегося за пределами мира смертных, должен был полностью развеять любую атаку смертного. В конце концов — он был способен поглотить до четверти удара Бессмертного нижних ступеней просвещения, но…

Но тем не менее, полоса синего цвета, похожая на осенний брих, полоснула по его ладони, оставляя едва заметную, тонкую алую полосу.

Хаджар задышал чуть медленнее. Он не сомневался, что если бы перед ним находился Небесный Император с искрой терны, то тому бы потребовалось использовать одну из своих защитных техник, потому как никакой доспех не спас бы его от встречи с праотцами.

— Терна… — удивился Бессмертный. — и не искра, а свет. Ты не из секты Сумеречных Тайн, — Кань Дун вернул руку обратно под плащ. Мерно падали капли крови на летающий в вышине остров. — Признаю, Безумный Генерал, ты удивил меня. Песни о тебе, что слышал даже я, нисколько не преуменьшают… воистину чудесны твои приключения и свершения.

Хаджар промолчал. Пока Кань Дун говорил, Хаджар чувствовал, как остров постепенно окутывают сила и воля Бессмертного и, видит Высокое Небо, это было нечто.

Как если бы на маленького мышонка постепенно опускалась железная клетка.

Хаджар взмахнул мечом, вкладывая в удар максимум терны, на который только был способен. Удар, представ в образе парящей птицы Кецаль, с крыльями в узорах из танцующих драконов, врезался в волю Бессмертного.

Кань Дун даже не шелохнулся, но Хаджар ощутил, как сквозь сомкнувшиеся стены проникает полоска ветра, беспокоющегося о своему друге.

— Ты не глуп, — кивнул каким-то своим мыслям обезьян. — если бы этот удар был бы направлен на меня, я мог бы ответить по закону Небес и Земли.

— Но не как Бессмертный.

— Не как Бессмертный, — фыркнул Кань Дун. — мальчик, моих сил Небесного Императора достаточно, чтобы завоевать половину Чужих Земель. Такой юноша, как…

Глаза Хаджара вспыхнули синим пламенем воли. Прошли те времена, когда он переживал за каждый свой следующий шаг. Его путь лежал не к стране бессмертных, а через неё — через трон могущественных двенадцати правителей Преодолевших Время, прямо к самому Яшмовому Дворцу.

И терять такой уникальный шанс, как попробовать себя в сражении с Бессмертным, он не собирался.

Ухватившись волей за спасительную нить ветра, Хаджар, одновременно с этим, принял низкую стойку и убрал меч в ножны.

— Я бы посоветовал тебе не делать глупостей и вернуться к разговору, — произнес Кань Дун. И пусть его речи были спокойны, но глаза демонстрировали хищную натуру.

В это время внутри энергетического тела Хаджара вспыхнула яркая искра, закружившая в себе одновременно мистерии, энергию и терну.

С трудом, трескающимися губами, Хаджар произнес:

— Звездная Вспышка! — просто иначе, не помоги он самому себе проложить таким образом путь для техники — его разум попросту бы не выдержал напора.

И без того — кожа на теле порвалась и кровь хлынула на руки. Но Хаджар уже сорвался в выпаде столь скоростном, что даже Кань Дун, ограниченный силой Небесного Императора, увидел перед собой лишь сияние синей звезды северных ветров.

С громким: “Кья” синяя птица, с узорами из танцующих драконов, ударила в грудь Бессмертному.

Меч Хаджара покинул ножны и вернулся обратно быстрее, чем рождается и умирает мысль в уме смертного. И удар, созданный внутри усеченной техники “Пыла Звезды”, создал огромную полосу синего света.

Света, несущего в себе смерть и разрушение неудержимого клинка. А затем, словно во время грозы, где птичий крик стал молнией, пришел гром в лице яростного драконьей рева.

Он разбивал камни в пыль, поднимал огромные волны на реках и озерах, превратил остров, где стояли сражавшиеся, в песок, а затем и вовсе — в нечто настолько эфемерное, что его нельзя было ни увидеть, ни ощутить.

Хаджар, стоя на открывшейся тропе ветра, дрожащей рукой закинул в рот несколько живительных пилюль. Увы, они могли спасти его от физических ран, но Звездная Вспышка вновь нанесла урон энергетическому телу. Да, на этот раз в виде небольшой раны, но даже этого было достаточно, чтобы Хаджар в течении ближайшей недели не смог повторить этой техники.

Что за ужасающей мощью и крепостью обоих тел должен обладать адепт, чтобы хотя бы несколько секунд сражаться в полной версии техники Пыла Звезды?!

Хаджар сомневался, что даже Бессмертный смог бы совершить такой подвиг.

Неудивительно, что даже драконы, отличавшиеся с рождения особенно крепкими телами, как физическими, так и энергетическими, могли нанести лишь несколько ударов Пыла Звезды — и это сильнейшие из них.

И все же… все же этот удар должен был хотя бы…

— Ты заслужил мое внимание, мастер Ветер Северных Долин, — когда облака пыли и водяных брызг рассеялись и синие ветра успокоились, Хаджар увидел Кань Дуна.

В том обличии, котором его знали в Стране Бессмертных. Он, без всякой защитной техники, получив полновесный удар Звездной Вспышки, стоял прямо посреди неба всего в нескольких метрах от того места, где когда-то находился остров.

И все, что пострадало — только его плащ. Его лоскуты он небрежно сорвал и выбросил в реку.

Девять желтых шаров кружилось за его мускулистой спиной. Девять красных шаров лежали бусами на груди, закрывая именную татуировку, ползущую от левого плеча, до самого бока.

Его буквально выкованное для битвы тело скрывали одежды зеленого цвета со вставками из пластин волшебного металла. Под ними виднелись бронированные поножи и ботинки, но из столь легкого и тонкого металла, что их можно было бы спутать с кожей.

Длинные серые волосы были стянуты в хвост, пережитый в нескольких местах красными ремешками.

Брови Бессмертному заменяли острые рога, а рот терялся в густой бороде. Несколько шрамов исполосовали его лицо, сделав его куда более суровым, чем голос.

В руках он держал какое-то странное оружие. Оно было похоже на копье, но увенчивало его лезвие длинной, широкой сабли.

— Ты достоин пасть от моего клинка, — Кань Дун выставил рядом с собой свое странное копье. — И узнать, как меня зовут. Я — мудрец Кань Дун, Ручей Зеленых Трав. Божественный воитель девятой ступени, ученик павильона Теней Ярких Светил.

Хаджар сплюнул кровью.

Оружие, которое держал в руках бессмертный… его доспехи… ауру, которую он излучал — все это настолько превосходило даже лучшие из образчиков мира Смертных, что одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что Страна Бессмертных — действительно совсем иной этаж лестницы пути развития.

— Почту за честь, — поклонился Хаджар, а затем позволил ветру унести себя по тропе. Он уже выяснил для себя все, что хотел. — но не сейч…

— Не так быстро! — взревел Кань Дун.

Он взмахнул копьем и Хаджар впервые увидел, чтобы кто-то оказался способен атаковать его, пока он находился на Пути Среди Облаков.