Сердце потерянное в горах (СИ)

Глава 55

Лилит

Лифт останавливается и моё тело будто парализует, кончики пальцев начинает покалывать. В ушах звенит. Мир замедляется. Мозг всё еще прокручивает увиденное. Цветок умерших имеет другое название. Я уже видела его в одном из ботанических справочников матери, но изображение от времени пожелтело, поэтому я не сразу узнала в нем настолько яркий цветок.

Пароль, позволивший нам сбежать.

Ликорис.

Что если это место не убежище, а тюрьма? Измененная, запертая в криокапсуле вместе с прадедом Макса вызывает у меня неприятную дрожь. Кто бы не оставил их здесь, теперь они знают о нас. Усилием воли заставляю себя не думать о преследователях. Главное выбраться отсюда. Я разглядываю металлические скобы, вкрученные в скалу на расстоянии пятидесяти сантиметров друг от друга.

— Можно попытаться подняться по ним, — озвучивает мои мысли Макс.

Лифт угрожающе раскачивается, когда мы начинаем двигаться. Мой желудок сжимается от страха.

— Попробуй ухватиться, — Макс сцепляет вместе пальцы, создавая для меня ступеньку, — Давай, если что, я тебя поймаю.

— Это не внушает мне ни капли оптимизма, — бормочу я и он широко мне улыбается, но в глубине его глаз читается тревога.

Я опираюсь о его плечо, и меня обжигает жар его кожи, но у меня нет времени думать об этом. Забираюсь на "ступеньку" и пытаюсь дотянуться до первой скобы. Как только мои пальцы касаются холодного металла, я подтягиваюсь, ища опору в скале. Я практически зависаю над пропастью и тянусь за следующей. Прижимаюсь щекой к влажной стене, и стараюсь унять сердцебиение.

— Молодец, — подбадривает меня Макс, — Ты делаешь всё правильно.

Я стараюсь не смотреть вниз и медленно двигаюсь наверх. Один раз, я все-таки осмеливаюсь оглянуться. Макс уверенно поднимается следом за мной. Облегчение ослабляет узел, сковавший мои внутренности. Я добираюсь до верха, сквозь закрытую решетку проходит свежий теплый ветер и ярко светит солнце. От нетерпения моя кожа покрывается мурашками. Я пробую сдвинуть ее одной рукой, но моих сил явно недостаточно. Но я пытаюсь снова и она немного поддается. Спустя минуту, мне удается откинуть решётку, я подтягиваюсь на руках и выбираюсь наружу.

Все мускулы моего тела подрагивают от напряжения, я щурюсь от яркого солнечного света. Вся округа утопает в буйной растительности. Даже пологие склоны горы покрыты с этой стороны ярко-зелёным мхом вместо корки льда. Босые ноги приятно касаются нагретой за день земли. Я перевожу взгляд вперед, на высокие деревья и цветущие кустарники, чувствуя запах влажной зелени и цветов.

— Я готов поверить в мир вне времени, — Макс бесшумно подходит ко мне.

Он выглядит изможденным, но на его лице выражение облегчения.

— Может быть, ты поверишь и в голоса, — вырывается у меня и я тут же прикусываю язык, отворачиваясь.

— В голоса? — Макс одним легким прикосновением разворачивает меня к себе, и убирает руку, словно боится причинить мне боль, — Расскажи мне.

Выживание заставило нас держаться друг за друга. Доверять. Смотреть в одном направлении.

Но что если мы нарушили столетние правила и теперь расплачиваемся за это?

Я не могу избавиться от тревоги, подкатывающей к горлу горьким комком, чувство, засевшее где-то глубоко в груди. На самом деле, я хочу рассказать ему всё без утайки, хочу довериться ему полностью. Не только физически, но и духовно.

— Тот волк, я слышу его, — наконец, говорю я, — В моменты опасности или когда мне нужна помощь.

— Слышишь? — хмурится Макс, вглядываясь в мое лицо.

Противная струйка пота стекает по груди и двигается к животу. Он может подумать, что я сошла с ума и меня нужно изолировать.

— Да, — слова с трудом мне поддаются, — В голове.

Макс не спешит называть меня безумной, я сглатываю, до этого момента я и не представляла, насколько боялась, что он мне не поверит.

— Пароль… — нервным движением, Макс зарывается пальцами в свои спутанные волосы, — Его сказал тебе волк?

Я качаю головой.

— До того, как попасть в «Ковчег» Призрак рассказал мне о Цветке умерших, но у него есть и научное название — Ликорис.

Макс дергается.

— Лика и Риса… — выдыхает он.

Мы встречаемся глазами.

— Тоже заметил связь? — усмехаюсь я, мои мысли возвращаются к пустой криокапсуле и мне кажется, Макс думает о том же.

— Кто бы не был в третьей криокапсуле, он хотел сохранить всё в секрете, — помедлив, говорит он и смотрит на свою руку, где поблескивает золотой перстень, а потом отводит взгляд вдаль, — Тата должна знать больше.

Протест внутри меня пульсирует, нудно и злобно бьется в животе.

— Думаешь, она не знает, что её муж исчез?

— Ей были запрещены посещения, — Макс плотно смыкает губы, не смотря ни на что, он продолжает верить перворожденной.

Мы оставляем позади высокую гору и входим в лес. Воздух, насыщенный тяжелой влагой, вызывает желание идти медленнее, но я боюсь, что погода может измениться в любой момент и мы не сбавляем хода.

Солнце медленно двигается к закату, но жара не спадает.

Я стараюсь уловить шум воды. Мне страшно хочется пить. Невыносимо. Я бросаю взгляд на Макса, он уверенно шагает вперед, но меня настораживают его чересчур напряжённые плечи.

— Позади нас собираются тучи, нужно найти укрытие, — говорит он, его лицо очень бледное и во взгляде на меня сквозит беспокойство.

Я оглядываюсь назад, тяжелые черные облака скрывают высокие холмы и до нас доносятся раскаты грома. Макс прав, нужно торопиться.

Нам всё чаще встречаются камни, некоторые похожи на разрушенные ударом осколки скал. Идти босиком становится всё больнее, но я только покусываю губы, не собираясь жаловаться. Первая капля дождя приземляется мне на нос и я поднимаю голову.

Дождь усиливается и потоком обрушивается на нас.

Ливень нарастает и одежда промокает насквозь в считанные минуты. Я собираю воду в ладошки и жадно глотаю. Макс останавливается и поднимает руку к глазам, потоки дождя стекают по его пальцам и капают вниз ручьем.

Он осматривается.

Ветер нарастает и пригибает ветви деревьев к земле. Я начинаю замерзать.

— Туда, — говорит Макс, капли дождя струятся по его лицу и волосам.

Мы бежим до упавших навстречу друг другу плоских камней. Под ними должно быть сухо и тепло. Дождь перерастает в ливень. Всплески ярких молний заставляют меня вздрагивать всякий раз, как зигзагообразная вспышка озаряет черное небо.

Вдруг, мои босые ступни скользят по мокрой жижи и я падаю в грязь. Я не чувствую боли, только удивление. Не тратя время на уговоры, Макс сгребает меня в охапку и несёт на руках. Я прижимаюсь щекой к его груди и ощущаю тепло. Меня буквально обжигает жар его кожи, не смотря на прохладу.

И это сильно меня пугает.

Он добегает до камней и забирается внутрь. Здесь относительно сухо. Я быстро освобождаюсь из его объятий и внимательно всматриваюсь в него.

Бледная кожа, белая, почти как у мертвеца. Сияющие глаза. Мое сердце колотится от страха, как запертая в клетке птица.

— Макс, — я подползаю к нему ближе, — Ты выглядишь ужасно, — его затуманенный взор обращается на меня и я узнаю этот блеск.

Лихорадка.

— Не думаю, что ты выглядишь лучше меня, — Макс нежно убирает с моего лица влажные волосы, — Не ушиблась?

— Нет, — даже сейчас, он думает обо мне, — Как ты себя чувствуешь? — протянув руку, я кладу ладонь на его лоб и сглатываю страх, — У тебя жар.

Макс стряхивает мою руку и сразу улыбается, чтобы скрасить свою грубость.

— Когда это ты стала моей мамочкой? — он приподнимает одну бровь, глядя на меня и его насмешливый тон заставляет меня улыбнуться в ответ, но моя тревога никуда не уходит, — Я просто устал, — меня пробирает дрожь и Макс думает, что я просто замерзла.

На самом деле, я боюсь. Боюсь, что окажусь права.

— Иди сюда, — меня не надо уговаривать, я сажусь рядом с ним, он такой горячий, что мне сразу становится жарко. Я прижимаюсь к нему и Макс обнимает меня, целуя в висок. Шум дождя стихает и не смотря на охвативший меня страх, меня клонит ко сну.

Утром Макс молчит больше обычного, он не смотрит на меня и мы выдвигаемся в путь в полной тишине. Я с опаской погладываю на него и чувствую себя совершенно бесполезной, не зная как ему помочь.

После вчерашнего дождя лес оживает и вокруг раздаются крики птиц и животных. Миллионы гудящих насекомых заставляют то и дело отмахиваться от них. Неожиданно, лес расступается и мы выходим к озеру. Но я так встревожена, что не могу этому радоваться.

По форме оно напоминает идеальный круг и заполнено кристально чистой водой. Над ним кружат зеленые стрекозы. Макс почти падает на поваленное дерево и устало склоняет голову на согнутые в локтях руки.

Я подхожу к кустарнику и внимательно осматриваю на наличие каких-либо колючек или шипов. У него большие плоские листья и мне без труда удается оторвать один. Я скручиваю его в рог и наполняю водой.

Стараясь не пролить ни капли, я подхожу к Максу и сажусь перед ним на корточки.

— Тебе нужно больше пить, — тихо говорю я, но он даже не поднимает головы, — Макс, пожалуйста… — мой голос срывается и он моргая, приподнимает свое посеревшее лицо, сфокусировав на мне мутный взгляд, словно только сейчас вспоминает, что я здесь, — Я знаю, тебе этого совсем не хочется, но ради меня, сделай хотя бы глоток, ты не представляешь, как тяжело удержать её в руках.

Макс впервые мне улыбается за эти несколько часов. Он делает несколько жадных глотков, но ему явно становится хуже.

— Всё нормально, — невнятно выговаривает он, — Правда, нормально, — нет, ненормально, теперь я боюсь тебя потерять, — Нам надо идти, — Макс поднимается на ноги и я вижу, как он устал.

Вздохнув, я следую за ним, но беру его за руку.

— Боюсь опять споткнуться, — быстро говорю я, замечая, как он хмурится, наверняка, ему в новинку чувствовать себя таким слабым.

Если надо, я буду тащить его на себе.

С каждым шагом, Макс опирается на меня всё сильнее, словно боится упасть и я не выдерживаю.

— Сделаем привал.

— Нет, — он измотано качает головой, губы у него сухие и потрескавшиеся, — Пойдём дальше, — в его глазах светится упрямство.

— Нет, — мой голос звучит твёрдо и почти не дрожит, — За сегодня мы достаточно прошли.

— Теперь решаешь ты? — хрипло спрашивает Макс и нежно смотрит на меня.

— А разве было по-другому?

Уголки его губ слегка приподнимаются.

— Ясно, пользуешься немощностью аристократа, — моё сердце болезненно сжимается и я отворачиваюсь от него, — Прости, — добавляет Макс, не отвечая, я оглядываюсь вокруг, раздумывая о том, где нам найти убежище.

Через полчаса, мне удаётся найти пещеру, над головой зияет дыра, но внутри почти сухо и можно попробовать разжечь огонь. Если не будет дождя, то нам повезло. Я помогаю Максу зайти внутрь, он сжимает челюсти и морщится, когда ему приходится опереться на меня.

— Скоро я буду в порядке, — уверенно произносит он, — Я обещал позаботиться о тебе.

— Ты и так это делаешь, — я взъерошиваю пальцами его волосы и выхожу наружу.

У любого вируса свой инкубационный период и без нужной помощи, ему будет становится только хуже. Я нахожу два небольших острых на вид камня, собираю ветки и возвращаюсь обратно. Макс спит, но его тело сотрясает крупная дрожь. Я прикусываю губы и складываю принесенные ветки в конус, подкладывая внутрь сухой мох.

— Пусть всё получится, — шепчу я, ему нужно тепло, пожалуйста, я с силой ударяю камнем о камень. Несколько бледных искр летят вниз, но костер не загорается. Я пробую снова и снова. Один раз я промахиваюсь, ударяя камнем себе по ногтю и едва сдерживаю крик боли. Он сразу чернеет и под ним собирается запекшаяся кровь.

— Ну же, черт возьми, — я вкладываю всю свою злость в последний удар и яркий язычок пламени начинает лизать одну из веточек. Он разгорается сильнее и пещера наполняется тенями. Я подползаю к Максу и откидываю перепутанные волосы с его лба. Он открывает глаза и на этот раз не отталкивает моей руки.

— Признаюсь, мне плохо, — Макс пробует мне улыбнуться, — Но я никогда не болею, — стуча зубами, продолжает он.

— Ты скоро поправишься, — я успокаивающе глажу его по волосам, — Ведь ты упертый.

— Не такой, как ты, — усмехается он и опять засыпает.

Я прижимаюсь щекой к его голове и не шевелюсь, продолжая держать Макса в своих объятьях. Ужас скручивает меня изнутри. Я знаю, на что способна лихорадка. Она выпьет из него все силы, а потом убьет.

Ему нужны лекарства.