Сердце техноцита

— Боюсь, десяти секунд нам с тобой будет мало, — покачал головой старик. — Тебе, фашист, придётся вспомнить имя каждого, кого ты убил.

— Чего? Да ты…

— А-а-а-а!..

— Не-е-на-а…!

С шелестящим звуком две прочные, покрытые острыми, будто скальпель хирурга, шипами ветви, пробили сразу двоих бандитов насквозь, подняли над полом на уровне второго этажа склеенных домов-мутантов. Вниз щедро полилась кровь, будто её выжимали. Да в общем-то, именно так и было.

Тела взорвались изнутри химерными цветами, которые разрывая плоть уже мёртвых бандитов, выстрелили лианами в лидера банды.

Ошарашенный Калина отскочил назад, призвал какой-то энергетический покров и даже сумел отбить эту атаку. Третий бандит бросился бежать, но был пойман за ноги. Бедняга, сдирая пальцы в кровь, попытался задержаться, цепляясь за каменный пол.

— Ма… а-а-а!! ЧУДОВИЩЕ!!! — последний бандит бросился бежать. Волосы на его голове седели буквально на глазах. Никогда ещё на Стене он не видел такого ужаса.

Впрочем, он никогда и не ходил ниже третьего. И в этой жизни уже точно не сходит.

Туловише старика раскрылось, будто бутон мухоловки. Изнутри выскочили ещё три лианы, пронзили последнего из троицы насквозь и резко втащили внутрь.

Телохранитель с сильным из-за паники запозданием выхватил оружие и выстрелил в старика, но вспышка электрической винтовки врезалась в деревянный щит, возникший перед ужасным стариком словно из ниоткуда.

Сам старик поднял ногу и с силой пнул щит в его сторону. Оказавшись рядом с противником, шит покрылся смертоносными шипами, пропитанными растительным ядом.

Телохранитель оказался пробит насквозь и насажен на них, словно бабочка у коллекционера.

В следующий миг старик оказался рядом с Калиной.

До статуса топа ему нехватка совсем немного. Примерно девятьсот пятидесятый уровень угрозы. Всего в одном шаге от того, чтобы вступить в Альянс Топов.

Калина не был человеком. Короткий бой местами стесал кожу, обнажив металлические вставки на теле киборга.

— Ну что, бежать тебе некуда, — проскрежетал старик. — Давай начинать разговор. Итак, назови имена всех моих друзей, кого ты убил и кто погиб по твоей вине…

— Кто ты… что ты такое? Ты бедствие!!

— Ну да, — кивнул старик. — Недавно ведь было оповещение. Плохая память на имена?

— У тебя будут проблемы! Если Бакалавр узнает, что ты меня тронул…

— Все претензии в Орден Смотрителей.

— Они не станут заступаться за какого-то сморчка!

— Как был идиотом, так и остался… Как думаешь, почему бедствие свободно разгуливает рядом с Белой?

— Когда они узнают, что ты перешёл нам дорогу, они тебя скормят своему живому лифту!

— Болван… — покачал головой старик. — Видишь ли, Калина… Я и есть их лифт!

На лице старика разошлась неестественно широкая, жуткая улыбка с тремя рядами подвижных зубов. Хорошо, что новые товарищи его сейчас таким не видят. Тумор долго готовился к этой встрече, и успел овладеть своим новым телом намного лучше его создателя.

— А теперь давай повторим имена перед смертью? Нам нужно, чтобы ты как следует запомнил, по какой причине твоя смерть не будет быстрой… Меня зовут Тумор Чернодрев. А моих товарищей звали Катерина, Силка, Мунто, Меас, Нар…

Дальше список имён потонул в невыносимом крике, от которого застыла кровь в жилах у всех в радиусе минимум километра.

Плохо. Придётся быстро заканчивать, пока не пришёл кто-то из юстов. Будет нехорошо, если его новая семья узнает, что статус бедствия Стена никогда не даёт просто так.

Интерлюдия

Чайная суета

— А-а… это нормально? — спросила Нэсса у Хантера.

Чешир, которого сильно коробило, что название его расы имеет один корень с фиолетовыми людоедами, лечил нервы мате. Это был его любимый чай, в котором он понимал всё.

Память бывшего обладателя легендарного класса всё больше восстанавливалась, и с каждым днём Хантер всё лучше понимал причины и предпосылки происходящего. Жаль, его значимая жизнь была слишком далеко отсюда. Пятьдесят пятый сектор — почти другой мир. Хотя, там тоже на пятнадцатом был непроходимый техноцит.

В родном секторе его так и не преодолели, как в общем-то и здесь никто не мог до Арка. Теперь понятно почему — для этого нужно быть читером или ещё хуже — создателем цепи.

То, на что пошла Белая, присоединившись к Артуру, было форменным предательством долга смотрителя. Кодекс Левиафанов велел убивать таких на месте не задумываясь без суда и следствия. Можно даже невинных и по одному косвенному подозрению. Главное — немедленно и любой ценой, после чего сжечь прах и развеять по ветру со Стены, а душу скормить мёртвой магии.

Впрочем, сам Хантер создателя цепи в прошлой жизни ни разу не видел, и в его цикле о них ходили разве что байки. Подумать только, предатель всех проходчиков, создающий зло, разрушающее любимую Стенушку!

Фантазия рисовала хтоническую тварь с осознанностью хлебушка, как любит говорить Сайна. Арк на хтоническую тварь не походил. Одержимый любопытством лидер с безумными самоубийственными планами явно не был абсолютным злом,, а Хантер был очень прагматичным проходчиком.

Так что лично его статус создателя цепи у Арктура волновал разве что только с позиции праздного любопытства, как на самом деле устроено то, чем его пугали в родном пятьдесят пятом. Выгода от нахождения рядом значительно перевешивала какие-то сказки.

Странностей, конечно, хватает, но у кого их нет за десятки перерождений? Может, он в прошлой жизни вообще был пустотником, а у этих всё завязано на мании и беду с психикой. Но Стена научилась лечить даже это и восстанавливать души из ничего в погоне за драгоценным духовным ресурсом, который…

— Сайна же в курсе? — снова выбила его из размышлений Нэсса.

Хантер прекратил размешивать мате в грубой чашке, заменившей ему артефактный калебас из прошлой жизни. Открыл глаза и посмотрел на танцующую механическую куклу.

Вереск совершала замысловатые плавные движения руками и ногами, будто пыталась танцевать. Механизм пришёл в движение, и красивое лицо работы селенитских творцов расплылось в лёгкой улыбке. Глаза были закрыты.

Ниже талии механизм сейчас представлял собой копию идеальной женственной фигуры с осиной талией и соблазнительными бёдрами… вот только искусственную кожу Сайна механизму пока не ставила, потому ниже пояса шла бесполая холодная углеродная сталь или какой-то хитрый тамарский сплав. В бою роботы этой культуры показали прекрасную мобильность и движения сродни людским, но заметно выше уровнем.

Танец бы странным. Каким-то воздушным, будо робот вовсе не был бездушным, а получал удовольствие от происходящего. Вереск забылась и замечталась — сказал бы Хантер, будь перед ним девушка. А так… будто осознающая себя кофеварка. Одним Строителям известно, как это существо думает.

Никакой личной воли не прописано ни у одной технологической составляющей механической куклы. Ни иониты, ни эридианцы, ни тамарцы, ни селениты, таких функций в свои детали не закладывали.

Грудь механизма была усилена запчастями от ионитов и была заметно тяжелее остальной части тела. Сайна это исправила деталями от вестника — антигравитационным модулем ионитов. И кукла отлично этим пользовалась, постоянно активируя слабые всплески магнитного излучения, за счёт которого летали вестники.

Из-за этого, наверное, танец и казался таким воздушным, тяжёлый боевой механизм, по идее лишённый всякой грации, будто едва касался пола.

— У неё вроде бы были какие-то предпосылки стать эстерноидом? — припомнил Хантер.

— Да ладно? Это оно самое? — загорелась Нэсса.

— Она познаёт себя, — послышался непривычный и чуть отстранённый голос Альмы.

Хантер вздрогнул. Слишком внезапно она появилась, а он, благодаря кошачьей генетике и серии модов на предчувствия, имеющий высокие сенсорные навыки, даже не заметил.

Настолько был погружён в себя?

На него это не похоже.

— Значит, она правда становится настоящим эстером, без приставки «псевдо», — поняла Нэсса. — Что ни день, то какое-то чудо!

— Чай? — предложил волхв.

Энхе кивнула, и тот принялся наливать фруктовый чай с травами и маракуйей.

— И мне! — поддержала Нэсса. — Так Сайна знает всё-таки?

— Должна бы. Но ты ей скажи на всякий, — заметил Хантер. — От настолько нечеловеческой психики можно ожидать что угодно.

Вереск застыла.

Во время одного из плавных движений она вдруг остановилась в неестественной позе и замерла. Было в этом нечто зловещее, будто в музее восковых фигур, когда одна из них вдруг оживает, а затем также внезапно замирает в новой позе.

— Она познаёт, — повторила Альма.

Отставив чай, она шагнула к механизму и принялась его осматривать его вблизи. Вереск не шевелилась. Ещё несколько секунд она пребывала в полной тишине и неподвижности.

Пока наконец вдруг резко, единым движением, не встала в более естественную позу для грубой боевой машины с прекрасным лицом верескововолосой селенитовой девы.

— Ч-шёрт! — от неожиданности Хантер пролил на себя чай. На одежде и шерсти осталось зелёное пятно от мате.

Нэсса тоже вздрогнула, пролив кипяток на ногу чеширу, что и стало причиной его реакции.

Сидящий поодаль за столом Лис разделил ту же участь, будто по цепной реакции. Одна Альма, хоть и была ближе всех, и бровью не повела. Хантеру даже стало немного не по себе и от самой энхе — как-то не вяжутся такие стальные нервы с мягкой инфантильной целительницей со сладким голосом.

Но потом чешир вспомнил о боевой модификации зрения и списал эту реакцию на неё. Этот мод затрагивал работу мозга, и если бы Альма вздрагивала от любого движения, она бы не смогла вести прицельный огонь с такой смертоносной точностью.

Даже удивительно, как один простенький мод может так поменять разумное существо. Ведь всё дело же в моде, да?

В любом случае, это не их с Нэс дело. Сейчас им лучше поменьше высовываться после того подрыва доверия, когда пришлось подставить всю группу. Возвращаясь в тот день, в бой с третьим всадником, он поступил бы так же.

Что до остального… их время ещё наступит, и время проведённое без присмотра новых друзей в двадцать первом, не пройдёт даром.

Натянув невозмутимую улыбку, Хантер отёр тряпкой одежду и шерсть и принялся терпеливо готовить новую порцию мате взамен утерянной.

Интерлюдия

Проходческая суета

— Кот? — удивился стоящий на входе проходчик. — О, Альренц, Элейс, Кель… ого, Крайн! Рады вас видеть! Давненько вы не заходили домой!

— Сам знаешь почему, Горелый, — отмахнулся Кот. — Где Основатель?

— У себя.

— Ясно. Что нового? — новость о том, что бессменный формальный лидер был на месте радовала. Тот раз, когда он внезапно пропал стараниями Вязя, заставил их как следует побеспокоиться. Как бы то ни было, а Вольная Лига существовала лишь тогда, когда кто-то мог перекатывать хрустальный сад в новом хабе.

Раз за разом воссоздававший заново локацию-парадокс, соединяющую астральную изнанку с реальностью, проходчик был, по-сути, сердцем Лиги.

— Да… по всякому, — уклончиво ответил проходчик. — В целом, как обычно. Среди нас новый топ. Правда, он зачем-то присоединился к нам уже будучи топом. Но теперь у нас есть свой человек в Альянсе, можно сказать.

— Я его знаю?

— Якоб. Почти две тысячи уровней угрозы. Чуть-чуть нехватает. Демонолог, но нормальный, а не как Первух, плюс неплохой рунолог.

— А что Кролик, который бывший Конь? И Райдер?

— Да как всегда, беснуется периодически, что с него взять. А Райдер в спячке, как тот проснувшийся культиватор с вершины генератора.

Кот улыбнулся.

— Узнаю Вольную Лигу, — сказал он, выделив слово «вольную».

— Ага, в этом вся соль, — прекрасно понял его Горелый.

— Ну, тогда и я не буду нарушать традиции, наверное, — улыбнулся Кот, — и буду творить то, что вздумается.

На лицах его спутников появились улыбки.

— Доставать попкорн?

— Да не стоит. У нас с собой фрукты и тортики.

Парень слов Кота не понял и вопросительно поднял бровь. Но тот лишь многозначительно улыбнулся.

— Располагайтесь пока, — кивнул Кот остальным в группе лиговцев Ордена. — Я схожу к Перекатчику.

Новое место переката локации сильно напоминало все прежние. Разве что Перекатчику удалось как-то увеличить объёмы переносимого пространства, и внешне стеклянный сад выглядел уже не столь обветшало.

Кот хмыкнул, увидев на стене свой портрет, с гордым профилем, смотрящим вдаль на фоне дыры в стене. Белый-кот-перекатчик, несмотря на совершенно свободные правила в Лиге, вернее, почти полное их отсутствие, относился к своей фракции, как к семье. Ничего удивительного, что он решил вывесить портреты самых выдающихся членов организации.

Причём выдающихся — это не об уровне угрозы, а скорее о том, насколько эти разумные вообще развивались в каком-либо направлении, а не просто прожигали дни на базе.

Многие из проходчиков на портретах по меркам Стены не достигли почти ничего, но они и не шли проторенными путями, а выбирали заведомо провальный, но интересный путь. В Лигу традиционно стекались такие авантюристы, ищущие новые пути развития. Большинство, конечно, проваливаются, а то и вовсе заканчивают в районе кунсткамеры. Но бывали и случаи, когда путь развития оказывался удачным и открывал редкие сочетания умений.

Кот считал это правильным. Методы Гильдии были очевидно совершеннее и позволяли достигнуть прогресса в кратчайшие сроки. Но Гильдия больше полагалась на проверенные методы, тогда как Лига исследовала новое. Пусть зачастую и ценой сильно искорёженного билда модификаций отдельных проходчиков.

— Давно не виделись, старый друг, — приветствовал его Перекатчик.

Белый пушистый кот сидел на столе в большой комнате со стеклянными стенами, перед трёхметровым камином. Под стенами всё было плотно заставлено книжными полками, из-за чего место немного напоминало Обсерваторию Серой. Разве что температура в помещении была вполне комфортной.

— Взаимно! Смотрю, дела идут как и прежде?

— Не без парочки внутренних конфликтов, но в целом да, — Перекатчик взмахнул хвостом и посмотрел через стеклянную стену, на тянущиеся вниз каменные лестницы хаба-колодца. — Судя по тому, что ты сразу ко мне, есть дело?

— Сейчас буду агитировать наших братьев вступать в Орден Смотрителей.

— Зачем? — удивился Перекатчик.

— Ну, Десент за союз со Сворой уже агитировал. Арк и кто-то ещё из наших в своё время агитировали за Гильдию. Теперь пришла очередь Ордена. Растём, — улыбнулся Кот.

— Понятно, — кивнул белый кот. — И как там Арк? Каково служить под началом Белой? Помнится, свою группу она стабильно множит на ноль.

— Друг, ты же прекрасно знаешь, что такое кошачья генетика. Выживание — наша главная фишка. Да и рулит там не Белая… честно говоря, сама Белая уже давно сдалась. Мне показалось, что её тяга к нашему хозяину леса — жест отчаяния. Знаешь, как ребёнок, который не смог разобраться с головоломкой и со злости решил дособирать молотком.

Перекатчик тяжело вздохнул.

— Ты так думаешь?

Кот промолчал. Он умел слушать собеседника и ловить недосказанные слова.

— Что-то случилось? — понял он.

— Ничего, что было бы связано с тобой или мной напрямую. Лучше я тебе просто напомню одну из сильнейших механик кошачьих рас. Девять жизней. Помнишь, как она работает.

— Девять раз она вытаскивает тебя из лап смерти.

— Но каждый раз оставляет тебе ровно каплю здоровья, делая невероятно уязвимым. У нас много жизней, Алекс, но каждая из них невероятно хрупка. Огонь жизни обрывается слишком быстро.

— На Стене нет окончательной смерти.

— Какая тебе разница, если это будешь уже не ты?

— Что ж, если так, никто не мешает нам стать сильнее. Возможно даже, намного сильнее.

— Арктур предлагает нам силу? — прямо спросил Перекатчик.

— Арктур ничего не предлагает. Я просто ищу хороших специалистов.

— Тебе что, порекомендовать кого-то из новичков? Ну, про Якоба ты слышал. Ещё рыцарь-таинник появился. Новичок, но класс какой-то новый. В таблицах Серой его нет. Вроде рыцаря-мистика, но при этом заточен на скрытность и повышение скрытности группы. Странный класс…

— Да с ними я сам договорюсь, — махнул рукой Кот, прерывая основателя Лиги. — Да и кого вербовать я и так примерно понимаю. И правила помню, мы вольные, каждый сам делает свой выбор.

— Оставаясь при этом частью нашей большой семьи, — улыбнулся Перекатчик.

Кот улыбнулся. Нахождение одновременно в двух фракциях для Лиги было почти что идеологией. Лига слаба, но она есть везде. Она — незаметная часть практически любой организации на Стене. Такая тактика помогала фракции знать всё, быть везде и видеть все пути к силе. Только сила пока не спешила прийти ко всем.

Кроме, разве что, объединений архитопов. Своих проходчиков такого уровня в Лиге пока ещё не было. Впрочем, и до этого уровня однажды дорастём — думал Кот.

— Всё так, — кивнул проходчик. — Поэтому я пришёл к тебе. Пора бы лиге вырастить своих архитопов. В рядах Ордена это неизбежно. Мы всегда на фронтире. У нас самые новые технологии и моды, лучшие артефакты, да и опыт Белой многого стоит.

— Понимаю… Я следил за ростом Арктура. Хороший пример грамотной реализации якобы слабого класса…

— Ты можешь так же, Перекатчик, — улыбнулся кот. — Сегодня я пришёл к тебе не как к лидеру фракции, а как к уникальному специалисту. Ты единственный, кто достиг статуса кота судьбы. Вершины развития кошачьих рас. Но ты не реализовал свой потенциал даже на четверть.

— Мне не интересны сражения, ты же знаешь. Я ценю уют и спокойную атмосферу нашего Братства и не собираюсь его покидать.

— Разве кто-то говорил о том, чтобы покидать Лигу? — удивился Кот. — Ты же сам говорил, пока в своём сердце мы помним о Братстве — мы его часть. И не важно, находимся мы при этом в Своре, Гильдии, среди мирных или в рядах топов Альянса.

— Да, но…

— Дело твоё, — сразу пошёл на попятную Кот. — Я не настаиваю. Но как-то это обидно, что у нас нет своих архитопов, как у какой-нибудь своры.

— Ох… ладно, я подумаю, Алекс. Ничего не могу обещать, но подумаю…

13. Удары, которые мы должны нанести

— Значит, личной встречи не будет? — удивился я.

В ответ Тумор просто передал простенький планшет. Любят же семнадцатые технику. Готов поспорить, у их лидера точно должен быть механический класс.

Нажав на воспроизведение, я увидел текст на чёрном экране.

Для начала сеанса связи подключите объект к средству воспроизведения.

Предпочтительные культуры с максимальным шансом срабатывания: колдер, эридиан, тамари, ранняя утопия (земной тип развития).

Тип питания: переменный ток или атмосферное электричество (эфирные технологии)

Желательные способы настройки антенн. Предпочтительные технологии…

Я пролистнул дальше.

Много! И чем дальше я листал вниз, тем меньше понимал. Инструкция была крайне подробной, но написана профильным механизмом для такого же специалиста высокого уровня.

— А просто через астрал нельзя? — не выдержал я.

— Через несколько секторов? — с сомнением спросил Тумор. — Не думаю, что это так же просто, как связаться через астрал с Лигой. Здесь нужен серьёзный специалист.

— Да знаю, — отмахнулся я. — Просто предпочитаю контролировать процесс. С астралом я уже немного пообвыкся, а с техникой полагаемся только на Сайну. Лучше конечно было бы личное присутствие и нормальный разговор.

— Могу передать, — пожал плечами Тумор. — Или можно черкануть им послание так, через Дорогу. Ну или в гости наведаться.

— Не стоит. А наведываться — тем более не стоит. С их подозрительностью, приход без приглашения они расценят как разведку. Где Сайна?

— Уже работает. Я сразу обратился к ней, когда понял, что там сплошная техника в послании.

— Главное, что они вообще согласны на переговоры. Семнадцатые очень скрытны. Я бы не удивился, если бы они сказали обрисовать всё дело в письме, а переговоры пришлось бы вести с Джеком.

На переговоры со мной, помимо Сайны, шла Белая и Тия в виде Дины. Последняя нужна была, на случай, если семнадцатые используют какой-то трюк на основе гипноза. Ещё один важный урок, который мы извлекли из столкновения с проклятыми псинекромеханами.

Сама механистка находилась в приподнятом расположении духа и колдовала над каким-то странным устройством, напоминавшим обмотанный непонятно чем телевизор двухметровой ширины.

— Где взяла? — удивился я, глядя на устройство.

— На Стене такая техника ничего не стоит, — отмахнулась Сайна. — Не поверишь, за кило яблок отдали! Будем потом сериалы смотреть по вечерам.

— Что скажешь насчёт устройства? Что это вообще за планшет, который нужно к чему-то прикручивать, чтобы наладить связь?

— Ну, там программа автонастройки и собственный ИИ, хоть он и не палится. Сделано всё самостоятельно, я нашла две печати эридианцев и тамарцев, хотя эти культуры никогда не встречались друг с другом, и скорее всего вообще находятся в разных мирах.

— Напоминает Короля Механизмов, — нахмурился я.

— Да не! Полагаю, это естественный путь развития любого механика, — отмахнулась девушка. — Я же делаю также — только использую в основном технику ионитов и селенитов. Авторская фишка, считай. Едва ли кто-то способен работать с технологиями ионитов на моём уровне! Ну, сейчас ещё тамарцев изучаю детальней. Больше всего на эридиан похоже, но…

— Понял-понял, — остановил я её. — Главное, что работает.

— Да. Но тот кто это собрал — крутой.

— Ты должна стать не хуже.

— О, а я то как хочу! — воскликнула Сайна не отвлекаясь от механизма. — Так, могу запускать, как будешь готов.

— Ещё полчаса, — сообщил Тумор.

— Они называли время? — удивился я. Об этом мне как-то упомянуть старик забыл.

— Просто сказали, что будут активировать сигнал в начале каждого чётного часа. Они ведь не знали, когда мы сможем выйти на связь. Я сам не знал.

— И я не знала, пока не собрала всё как надо. Здесь несложно, главная проблема в терминологии. Вот что такое «технологии земного типа»? Я пока поняла, какие это культуры… Там все в списке отличаются как небо и земля, да и куча уникальных фишек есть. Колдеры самые отсталые, но у них ядерный синтез, полураспад и генетические модификации, у эридиан — барьеры и куча техники для работы в космосе, но оружия мало, а тамарцы…

— Понял я, понял… — Сайна могла так продолжать лекции часами. Наверное, потому она и прирождённый механист, что её всё это так захватывает.

— Ну что, да будет свет? — улыбнулась Сайна.

— При чём тут свет? — не поняла Белая. Ещё одна любительница изучения культур, пусть и в других целях, внимательно следила за нашим разговором. А я её даже не заметил поначалу.

— И ты тут?

— Да. Пропустить первый сеанс связи с другим обитаемым сектором я не могу — это достижение сродни достижению двадцатого этажа.. Принц до этого уровня не дошёл.

Тем временем, девушка соединила два провода. Мелькнула вспышка электричества, но Синица была в пластичном селенитском экзоскелете, и её не задело.

Экран моргнул и системный текст с планшета переместился на него.

— И всё? — спросила Белая.

— Нет, конечно. На пятнадцатом антенна семнадцатых. Сигнал идёт по ней, а дальше через Лифт.

— Почему не наверху? — удивился я.

— Не знаю, если честно. Тумор, они ничего не сказали насчёт неё?

— Сказали просто не лезть, — пожал плечами старик.

— Не удивлён, — улыбнулся я. — Они как всегда.

— Время, — предупредила Сайна Синица.

Все обернулись к экрану.

Последовала алая вспышка, немного напоминающая свет ионитов, после чего на экране появился корректор семнадцатого сектора.

Изображение почему-то было чёрно-белым, хотя качество при этом было такими, что я даже реальный мир настолько чётко не видел.

Эффект вроде бы был незначительным, но при этом сильно бросался в глаза. Странное чувство.

Корректор семнадцатого сектора имел запоминающуюся внешность. Это был мужчина лет шестидесяти. Нос с горбинкой и острый подбородок, очерченный аккуратной короткой седой бородой. Волосы были тёмными, с проседью.

Одет он был в довольно простой тёмный костюм с белой рубашкой. Одежда будто в лёгком беспорядке, но при этом была идеально чистой. На руках приметные белые перчатки. Почти наверняка артефакт — как минимум, потому что за собой они оставляли едва заметный шлейф слабого свечения и след от призрачной дымки.

В остальном же, похоже наш собеседник предпочитал не светить артефактами. Мне даже стало немного стыдно, что я в артефактах как новогодняя ёлка, как и мои спутники. Справедливости ради, это не было позёрством, мы просто никогда не снимали эти вещи вне убежища.

— Добрый… полагаю, вечер, корректор Арктур, — послышался глубокий низкий голос с той стороны экрана.

— Добрый вечер, — приветливо улыбнулся я. — Рад знакомству.

— Моё имя — корректор Август. Что вы хотели с нами обсудить?

— Для начала, хотел спросить, как поживает фрагмент корректора Хостера. Вам удалось что-то узнать?

— Молодой человек, — вздохнул корректор семнадцатого сектора. — Позвольте спросить, а что вы, собственно, пытаетесь узнать этим вопросом? Зачем вам знать, чем мы занимаемся? У вас, кажется, нет терминала юстициаров. А значит, этот путь развития у вас в секторе закрыт.

— Праздное любопытство, — улыбнулся я. — Есть у меня такая слабость. Если это большая тайна, я не настаиваю. Цель моего желания пообщаться и правда иная.

— Вот как? Такое бывает, если одна из недавних жизней была связана с некоторыми видами запредельных стихий, например хаоса или мёртвой магии. Рекомендую повышать уровень воли.

— Спасибо, — улыбаться было всё трудней. От собеседника буквально веяло арктическим холодом и недоверием. — Учту.

— Не за что. Что вы хотели?

— А-а можно вопрос? — встряла Сайна. — Я извиняюсь дико, просто я восхищена настройкой этого аппарата. Я только знакомлюсь с тамарскими технологиями, но могу оценить склейку с эридианскими. У них же совершенно разные принципы работы. Эридианцы не имели силикатобиотиков, так что у себя я всё свела через перевод в магнитную энергию ионитов и перевела на одиннадцатеричную…

Девушку остановил смех нашего каменного собеседника.

Я глазам своим не поверил, когда увидел на его лице улыбку.

Сайна тоже опешила, но восприняла всё иначе.

— Что не так? — насупилась она.

— Просто вспомнил себя, когда впервые познакомился с технологиями этой культуры. По вашему вопросу — просто идите от упрощения. Эридианцы и тамарцы — культуры земного типа. Долгое время они развивались идентично, потому более ранние модели работают по схожим принципам. Просто упрощайте конструкцию. Попробуйте мыслить как носитель этой культуры и… хм, что-то я отвлёкся.

Корректор Август снова посерьёзнел. А затем ещё и нахмурился, уловив что-то во мне не то. Проницательный взгляд корректора будто ловил мельчайшие детали мимики. Возможно, именно для этого и было настроено такое аномальное качество трансляции.

— Спасибо! — сердечно поблагодарила механистка. — Теперь понимаю, где накосячила. Наверное, поэтому изображение чёрно-белое.

Девушка виновато посмотрела на меня.

— Изображение монохромно, потому что я так сделал, — послышался ответ из экрана.

— Зачем? — удивился я.

— Если вы спрашиваете меня об этом, значит ещё не встречались с цветомантами и цепью Цвета.

— Есть и такая? И она позволяет влиять через экран?

— Есть, — кивнул Август. И всё. Никаких пояснений.

В глазах корректора мелькнула едва заметная насмешка. Будто он ждал, начну я расспросы, или промолчу.

Но наверное, хватит валять дурака. И так понятно, что пить пиво, делясь байками из жизни мы с ним не будем.

— Что ж, — начал я. — Для начала, мне бы хотелось прояснить один момент. Думаю, так мы сможем понять друг друга намного лучше и хотя бы немного снизим градус недоверия между нами.

— Я вас слушаю.

— Парадигма сектора, корректор Август. Белая, скажи, во что верят в двадцать втором секторе? В чём наша главная идеология?

— Цель жизни проходчика — проходить Стену. Мы живём, чтобы спускаться вниз, — отчеканила она, не задумываясь.

— Именно так, — подтвердил я. — Поэтому нам непонятна ваша подозрительность и холодность в отношениях. Проходчик проходчику друг, товарищ, и брат!

— Напоминает лозунги девятнадцатого, — снова улыбка чуть тронула самые краешки губ корректора Августа.

— Разве девятнадцатый обитаем? — заинтересовался я.

— Да, но он недоступен с пятнадцатого. Вернёмся к вашему вопросу. Полагаю, теперь мне стоит описать то, во что верим мы, чтобы и у вас возникло некоторое понимание сложившейся ситуации.

Я кивнул.

— Сперва задам вам вопрос, корректор Арктур. Как давно вы стали корректором?

— Недавно, — нехотя признал я.

— Значит, до этого ваш сектор, скорее всего, не достигал Чёрной Дороги. Джек говорил, вы подчинили себе Далахан. Теперь вижу сам. Полагаю, ваше желание вызвано скудными знаниями о том, что вас окружает. Прошу не принимать это за оскорбление, я лишь констатирую факт. Чтобы вы лучше поняли нашу позицию.

— Слушаю, — повторил я.

— Наш сектор достаточно давно решил проблему Ивента и достиг… достаточно глубокого этажа. Вам знакомо имя «Мракрия»?

— Да.

— Значит, я могу говорить открыто о том месте, где он живёт?

— Да, мои друзья тоже осведомлены. Только я думал, вы не спускались ниже восемнадцатого.

— Совершенно верно. Видите-ли, наша парадигма, как вы выразились, лежит в том, чтобы сделать жизнь в этом месте походящей на жизнь разумных существ. Надеюсь, вы меня правильно поняли. Наши соседи с пятнадцатого этого, к сожалению, понять не смогли. Их парадигмой был захват соседей и рабовладельческий строй с теократической формой правления.

— Нас не интересует нападение на соседей, — я решительно покачал головой. — Ценностью мы считаем лишь то, что поможет нам в продвижении вниз. Хоть будем рады наладить торговые отношения. Как вы поняли, мы можем поставлять пищу в больших количествах… скоро сможем, вернее.

— Что ж, тогда вы уже мудрее наших соседей с пятнадцатого. Однако мысль мою вы, к сожалению, не поняли.

Правда, что ли? Сидеть тихо, делать ничего, и ждать когда Стена развалится окончательно. Это буквально идеология Хищников, только реализованная здоровым человеком, без свойственной им жестокости и наплевательства к чужой жизни.

— Скажите, корректор Арктур, — продолжил Август. — Как живут ваши люди? Есть ли в ваших домах тепло? Горячая вода? Электричество? Чем живёт простой народ в вашем секторе?

— Я не являюсь диктатором и не называю себя королём двадцать второго сектора, корректор Август, — ответил я. — Моя организация является связующим звеном, выполняющим обслуживание продвижения проходчиков вниз. Предоставляем услуги спуска и стараемся помогать всем, кто проходит Стену. Но я не претендую на власть в секторе.

— Очень любопытно. Такого подхода я ещё не встречал. Действительно, каждый сектор сильно отличается от другого своим социальным устройством.

— А есть и другие? — загорелась Белая. — Или это секретная информация?

— О пятнадцатом уже было сказано, — ответил Август. — Далее в районе одиннадцатого сектора Чёрная Дорога обрывается в Многоцветье. Это порождённая цепью Цвета аномалия, в которую упираются владения Короля Мехнизма.

— Вы ещё упоминали девятнадцатый, — напомнила Сайна.

— Девятнадцатый и двадцатый, — удивил Август. — Но туда есть путь лишь для юстициаров по поверхности от нашего сектора, так что вы вряд-ли пересечётесь с ними.

— Почему они не имеют пути на Дорогу? Много цепей?

— Да. Между девятнадцатым и двадцатым находится огромный разлом, из-за которого количество цепей значительно превосходит наши с вами ситуации, а потому прохождение Стены, как вы выразились, невозможно.

— Тогда как же они выживают?

— В девятнадцатом очень своеобразное устройство — теократический коммунизм. Они верят, что могут починить Стену.

— Это невозможно! — возразил я.

— Я тоже так считаю, — кивнул Август. — Примерно так же, как вижу бредовой и вашу идею, скажу прямо. То, что вы называете прохождением, невозможно.

— Почему вы так считаете?

— Судя по тому, как идёт наш разговор, вы хотите получить союзника в спуске? — ответил вопросом корректор семнадцатого сектора.

— Если напасть одновременно в нескольких точках, система не выдержит перегрузки. Король Механизма не сможет пересобирать сразу несколько секторов. Победить его нельзя малой группой. Нужна скоординированная атака в разных секторах.

— Признаю, тактик вы лучше, чем правитель, — сказал Август. — Насчёт слабости Короля вы абсолютно правы. Однако помочь вам мы, увы, не сможем. Как раз по причине разности наших парадигм. Видите ли, молодой человек, в этом нет никакой необходимости. Первых пятнадцати этажей более чем достаточно, чтобы получить необходимый уровень развития для создания цивилизованного общества высокого уровня развития.

— Но это стагнация!

— Это спокойная жизнь, молодой человек, — не согласился Август. — Как я уже сказал, мы довольно давно решили проблему Ивента в своём секторе. И у меня было время как следует подумать о том, что действительно важно.

— И что же?

— В городе семнадцатого сектора проведена газификация домов на основе метана. Проведено центральное водоснабжение, в том числе каждый житель имеет доступ к горячей воде. Проведена электрификация за счёт сети маго-термоядерных минигенераторов. Создана система ответвлений и малых генераторов для отапливания окраин. Создана сеть бункеров на основе магии и технологий для укрытия в чрезвычайных ситуациях, существует городская больница и средства противодействия эпидемиям… мне продолжать?

Повисла пауза,

Нарушила её Сайна, и самом собой, нытьём на тему:

— А-арк! Хочу так же!! — потребовала механистка с закрытыми глазами.

А вот Белая её не поддержала:

— Это пустая трата времени. Проходчик должен проходить стену! Имея такие ресурсы, вы наверняка смогли бы создать средства для захвата двадцатого даже без участия проходчиков!

— Предлагаете строить роботов ради прохождения Стены? — с тёплой, почти отеческой улыбкой спросил корректор Август у Белой.

— Почему нет? Это разумный способ спускаться вниз без риска для жизни, — поддержал я Белую.

— Корректор Арктур… — со вздохом сказал корректор Август. — А как, по вашему, появился Король Механизма?

14. Удары, которые будут нанесены иначе

— Это давняя история, и вы имеете право знать. Рано или поздно вы всё равно до неё дойдёте… Аудитор Мракрия был проходчиком, как мы с вами. Даже скорее, как вы, корректор Арктур. Он был владыкой цепи механизма и техноцита. Но его постигла та же участь, что ждёт всех идущих вашим путем.

— Вы говорите о создании цепи?

— Совершенно верно. Рано или поздно вы перестанете быть собой и станете новым фильтром этого мира. Таков удел всех создателей цепи. Если они вовремя не останавливаются.

— Звучит, как угроза.

— Нисколько. Времена сейчас не те, что были прежде. Стена вымирает. Большинство обнаруженных нами секторов необитаемо и уничтожено. До одиннадцатого есть лишь один обитаемый сектор — дикари из пятнадцатого. За одиннадцатым, подозреваю, жизни вообще нет. Обитающая там цепь совершенно неадекватный ассимилятор. Сразу оговорюсь, даже не пытайтесь ассимилировать цвет своими растениями. Это уничтожит ваш сектор и принесёт много проблем нам.

— Мы проходим Стену, а не изучаем сектора, — вмешалась Белая.

— Кажется, начинаю понимать, как вы мыслите, — чуть улыбнулся Август. — Дальше, есть выжившие в четырёх секторах, считая ваш. Затем начинаются владения корректора Хостера. Бывшие, но поверьте, место едва ли долго будет пустовать. Далее мы не были, но вы ведь не думаете, что метанекроид не пытался ассимилировать сектора с другой стороны?

— Мне тоже это показалось странным. Но я подумал, что его направила система.

— Да, это так. Система зла на вас, из-за того, что вы украли у неё Далахан. И вы зря думаете, что она вам это простила. Рекомендую как можно скорее избавиться от этого статуса. Вы живое нарушение её механики, не позволяющее вашему Далахан вернуться к своей работе. Но в то же время вы её корректор, верный инструмент. В системе Стены очень много таких противоречий из-за неразрешимых ошибок.

— Стена разрушается, я знаю. Именно поэтому нам нужно успеть её пройти раньше и найти выход.

— Или может, взять ответственность за её разрушение и починить, как утверждает корректор Лысый? С моей точки зрения ни то ни другое невозможно. Давайте оставим это.

— Вернёмся к истории об аудиторе, — кивнул я. Спор и правда начинал повторяться по кругу.

— Королевство — это его наследие. Как и вы, он жаждал спуститься в самый низ, но столкнулся с очевидным фактом. Уровень сложности повышается в геометрической прогрессии. Вещи, которые находятся ниже владений техноцита, во много раз опаснее, чем можно пройти пользуясь возможностями Стены. Такое явление называют фильтрами. Чтобы пройти место, которое из-за ошибки в скорости повышения сложности из-за обилия цепей, нужно всегда использовать какой-то баг в развитии, ещё больше нарушая баланс.

— Так вышло с Мракрией?

— Совершенно верно. Видите ли, каждый фильтр отличается от предыдущего. Они ведь по сути тоже — результаты багов. Сейчас вы всё поймёте. Каждый такой скачок уникален. Одним из таких является место, известное как «Земля аномалий». Раньше это был третий фильтр после Ивента и корректора-ренегата. Мракрия был очень сильным проходчиком, подчинившим несколько секторов, но земля аномалий это место, которое невозможно пройти. Его сущность в том, что она подбирает угрозы под того, кто их проходит. Поэтому к ней нельзя подготовиться заранее.

Корректор Август чуть откинулся в кресле, и стало немного видно его окружение — что-то среднее между кабинетом и лабораторией. Сайна, не скрывая любопытства, принялась глазеть по сторонам. Белая же мрачно буравила корректора взглядом, будто тот говорил что-то обидное лично для неё.

— Потерпев поражение, аудитор понял, что слишком слаб и попытался взять у своей цепи взаймы больше, чем смог пережить. У каждой цепи есть такой предел, и у вашей тоже. Однажды вы сами не заметите, как парадигма вашего сектора будет звучать примерно как «Славить Великий Лес».

Я вздрогнул. Откуда он знает, во что верят мои некродендроиды⁈

Это когда семнадцатые поймали Наги на Чёрной Дороге?

— Аудитор Мракрия ещё жив?

— Нет. Он умер много десятков циклов назад. Как и всё его Королевство.

— Тогда кто такой Король Механизма, его наместники и люди? Вы знаете, что у техноцита есть чаты, в которых общаются разумные?

— Это мёртвое бедствие, бывшие корректоры и смотрители — члены его группы, ставшие бедствиями, и одичавшие порождения его цепи, часть из которых были проходчиками.

— А как же чаты? — возразила Сайна.

— Я не знаю, о чём вы говорите, — признал Август. — Значит, чаты? Полагаю, проявления остаточного духовного ресурса.

— Что за духовный ресурс? — спросил я.

— О, вы не знаете? Хм, вправе ли я разглашать настолько важную информацию о природе Стены…? Хотя за право прохода по Чёрной Дороге вашего сектора я подумаю об её предоставлении.

Вот ведь… Он с самого начала хотел получить от меня именно это. Моё любопытство плюс намёк о важности для понимания Стены и сразу ценник за это.

В системных логах о путешествии корректора-ренегата Хостера он тоже был упомянут, но я тогда не понял о чём это. Просто какая-то мутная терминология.

Впрочем, выторговать за это совместную боевую операцию в которой гарантированно будут жертвы с их стороны за такую мелочь не выйдет. Или не мелочь? Сколько на самом деле реально стоит наше согласие о проходе в двадцать третий?

Ну, я могу построить растительный заслон на пятнадцатом, чтобы никого не пропустить, но зачем? Просто из чувства противоречия?

Пожалуй, пусть лучше думает, что мы ещё большие фанатики, чем Белая дала понять.

— Кажется, мы и так не препятствовали свободному пути проходчиков по Дороге, — беззаботно ответил я.

— Хорошо, — кивнул корректор Август. — Духовный ресурс — это некая базовая единица, благодаря которой Стена отслеживает проходчиков и при возможности будет стремиться возродить в статусе проходчика, а не монстра. Что именно он из себя представляет и как определяется нам не известно. Есть только ряд фактов. Факт первый — подавляющее большинство обладателей духовного ресурса из мира земного типа. Воспоминания о Земле отличаются, но суть примерно одна. Процент представителей других миров значительно ниже, хотя есть и они.

Я кивнул.

— Факт второй. Духовным ресурсом обладают также дети, один из родителей которых был его обладателем. Причём у ребёнка если у родителя духовный ресурс есть лишь частично, ребёнок может как иметь столько же, так и значительно больше вплоть до ста процентов, или наоборот — не иметь вообще.

— У вас есть мысли, почему так?

— Только наблюдения и факты. Факт третий — духовный ресурс теряется, и систему это пугает. Настолько, что она готова вытягивать его откуда угодно и признавать его обладателями даже монстров.

— Почему система тогда не требует выращивать детей?

— Скорее всего, она вообще не понимает, откуда они берутся. Полагаю, она просто «находит» новичков после получения статуса, и запускает свой цикл перерождений после первой смерти в Стене.

— В некоторых секторах система назначала монстров корректорами.

— Да, именно. Условный духовный ресурс изначально целостен, но как вы знаете, новой цепью может стать практически всё при определённых условиях. Поэтому появились вещи, которые способны повредить даже его. Исказить, ассимилировать, повредить, разрушить или уничтожить. Примерно в таком порядке по частоте таких явлений. Всё, кроме уничтожения, может привести к тому, что духовный ресурс попадёт к монстрам.

— И тогда проходчиком может стать даже слайм?

— При определённых обстоятельствах — да. К примеру порождение мёртвой магии, сожравшее огромное количество обладающих духовным ресурсом существ, оставляет после себя крошки… некие мельчайшие частицы души, а слайм — природный сорбент. Душу человека он не поглотит, но тысячные доли процента духовного ресурса, впитанные с тем, что пригодно в пищу всеядному слайму — вполне. Поэтому да, почему бы и нет? Затем этот слайм погибнет любым природным способом, а Стена расценит его как человека, и мы получаем глуповатого, аутистичного, немного аморфного, но проходчика.

— Способов в таком случае могут быть миллионы!

— Именно, корректор Арктур, — кивнул Август.

— А как быть с осознанностью? — спросил я. — Я думал, всё определяется её уровнем?

— Осознанность это совсем другой параметр, — отмахнулся он. — Духовный ресурс — это синоним статуса проходчика в прямом смысле. Для перерождения человеком необходимо иметь определённый минимум духовного ресурса. Точная цифра постоянно меняется. А также осознанность свыше пятидесяти процентов от базовой осознанности человека.

— То есть для перерождения в виде человека-проходчика, наш условный слайм должен обладать и тем, и другим?

— Именно так, — подтвердил Август.

— Хорошо. Вернёмся к нашему делу. Вы не станете нам помогать в спуске вниз? Если вам нужны с нашей стороны какие-то гарантии ненападения или возможно есть что-то, чем мы можем помочь вам взамен? Проходчики Стены должны помогать друг другу.

— Никто никому ничего не должен, — сразу отрезал Август. — Спуск ниже нецелесообразен. Вы меня не слышите. Почему мы должны участвовать в том, чтобы вы создали ещё один фильтр, усложнив и без того нелёгкую жизнь в Стене?

— Арктур пройдёт Стену, — произнесла Белая с нотками фанатизма, какого прежде я не замечал… или не обращал на него внимания. Зря она это. Где-то здесь начинается перебор, за которыми семнадцатые начнут нас считать сектой фанатиков, невольно сравнивая с реальными сектантами из пятнадцатого.

— Аудитор Мракрия думал так же. Вы знаете, как стать аудитором, корректор Арктур? Его ресурсы были несопоставимо больше ваших. Чёрная дорога простирается минимум секторов на пятьдесят.

— Откуда вам знать, если вы не ходили дальше мёртвых секторов Хостера?

— Можете мне не верить. Я не стану отвечать на этот вопрос. Думаю то, что создатель техноцита был намного сильнее вас, сомнения не вызывает. Это очевидно. Но предположим, ваш план сработал, и вы прорвались через владения техноцита. Что дальше? Следующий фильтр — ещё один дисбалансный скачок в уровне угрозы. Вы столкнётесь с тем, что по итогу погубило аудитора Мракрию.

— Мы пройдём её! — заявила Белая. — Ваш путь развития — это тупик. Вы сами признали, что стена разрушается. Энтропия никуда не исчезает, независимо от комфортности ваших условий жизни.

— Мы работаем над решением этой проблемы, не полагаясь лишь на надежды и чудо.

— Научите город летать, когда Стена под вами обрушится? — фыркнула Белая.

— Почему бы и нет? — со странной улыбкой ответил вопросом корректор семнадцатого сектора.

— Сама Стена говорит о том, что решение в её прохождении, — настаивала девушка. — Для этого в ней и существуют проходчики — чтобы проходить её. Всё остальное — идёт против самой идеи Стены. Мы пройдём её!

— Некоторые пытались. Один из них, создатель цепи грёз, переродился усилением земли аномалий. Он попытался подчинить её себе, ассимилировав своей цепью, но по итогу сам растворился в них, став Мёртвой Мечтой и сделав эти земли ещё более…

Август вдруг замер, настороженно к чему-то прислушиваясь. Затем внимательно посмотрел на меня и спустя секунд пять продолжил, но уже совсем о другом.

— Вот оно что… Мёртвая Мечта. — лицо корректора Августа побледнело. Он едва не привстал, но совладал с первым порывом.

— Что-то не так? — спросил я.

— Мёртвая Мечта выбрал вас! И Король решил это использовать…

— Кто? Простите, я ничего не понимаю.

— Король выбирает, что пропускать через свои владения. Мёртвый владыка грёз не был человеком, он был живой аномалией, сродни Хостеру. Он — это око, выбирающее жертву на корм. И если он выбрал вас, то он будет вас звать. Мёртвая мечта питается исключительно за счёт бедствий, а любой корректор — это всегда бедствие в глазах двойной морали Стены.

— Звать?

Ответа не последовало. Пауза на этот раз была долгой, но я не стал её нарушать, как и мои товарищи. Тумор, оставшийся на переговоры — всё равно на Древе он и так бы всё слышал и видел, с самого начал не проронил ни слова. Белая выглядела задумчивой и мрачной. Сайна — испуганной и растерянной. Наверное, самой живой из всей нашей фанатичной команды.

Тия-Дина походила на безвольную замершую куклу, какой в общем-то и была — время пребывания Тии в теле было ограничено, и она его как могла растягивала, большую часть разговора наблюдая за переговорами удалённо, оставив вместо себя дух артефактной удавки. Ещё был Рейн. Но он стоял за пределами видимости экрана и тоже не проронил ни слова с самого начала. По его лицу было сложно сказать, что он думает обо всём этом.

— Хорошо, — наконец, подал голос корректор Август. — Я принял решение. Вы говорили, что хотели бы наладить торговые отношения. Мы не будем участвовать в вашей попытке суицида. Но мы готовы поставлять вам оружие и некоторые боевые машины, которыми вы могли бы расширить свою армию, в обмен на качественную растительную пищу, а также образцы редких технологий, если таковые найдутся внизу. Плюс я бы хотел получить всю информацию о том, что будет обнаружено во время прохождения.

— Тогда начнём с этого, — согласился я, про себя добавив, что редкости нам самим нужны, но думаю, Сайна их и так не отдаст. Так что только то, чего будет достаточно много. Впрочем, на этом никто и не настаивал. А вот остальное было вполне приемлемо.

— На всякий случай добавлю, что вся пища интересует только чистой генетики, без сомнительных искажений. Если сомневаетесь в культуре — так и пишите, мы проверим. А вся наша самоходная техника будет оснащена специальными средствами безопасности, и пытаться использовать её против нас бесполезно.

— Это звучит оскорбительно для чести проходчика, — буркнула Белая. — Все средства должны быть использованы для прохождения Стены.

— Что ж, пусть так и будет, — кивнул корректор Август. — Приятно было познакомиться, корректор Арктур. Я рад, что вы не воинствующий сектор дикарей. Но ваш путь тоже ошибочен. Однако решать вам. Доброй ночи.

Изображение погасло.

Мы ещё с пару секунд стояли, пялясь в черноту эридианского монитора, пока наконец Сайна не выдала:

— Фу-у-у-ух! Какой же он серьёзный! Я себя мелким нубом прямо почувствовала!

— Мне он не нравится, — решительно сказала Белая. — Их сектор слишком подозрительный. Они что-то скрывают.

— Это очевидно, что они что-то скрывают, — хмыкнл я. — Их же однажды уже пытались захватить соседи. И тоже не в лоб, а ударом в спину, на словах якобы поддерживая союз. Помнишь, что мне за Хостера система дала?

— Мифик.

— Может, мы решим к ним вторгнуться, чтобы отправить разминировать аномалии и усилиться вторым мифическим предметом. Это само собой напрашивается.

— Мы так никогда не поступим, — уверенно заявила Белая.

— А им-то откуда знать? — хмыкнул я. — Ты лучше скажи, что на тебя нашло? Обычно ты сдержаннее.

— Они напоминают тех из архитопов, кто забрался на вершину и теперь не стремится развиваться. Будто они достигли своего потолка и смирились с судьбой. Разве они не понимают, что если Стена разрушится, проходить будет уже нечего! Нельзя упускать ни минуты! Только представь, как глубоко они могли бы спуститься, пустив все ресурсы на прохождение Стены!

— Зато у них горячая вода есть. Можно я к ним? — улыбнулась Сайна.

— У тебя она тоже есть, — буркнула Белая. — Скажи Сильвану, любому огненному магу или купи тепловых кристаллов на рынке.

— Ладно-ладно, — примирительно подняла руки механистка. — Я ещё тебя не отблагодарила за Эльхиону как следует. Не будем спорить.

— Почему никто не задаётся вопросом, откуда по всему городу родники? Кто организовал общественный сбор компонентов для поддержки терминала и сделал обслуживающих терминал инженеров неприкасаемой рабочей элитой, которую стараются не трогать даже могущественные фракции? Или организовал работу Обсерватории? Систему докладов и ведение документации по исследованию Стены?..

— Прости, была не права, — Сайна подошла к Белой и чуть приобняла, приводя в чувство. — Просто у тебя не было времени. Их корректор сам сказал, что они уже давно исследуют Стену.

— Нет… он прав. Я сама отказалась от этого. Бросила правление городом на самотёк, когда потеряла всех на Чёрной Дороге. Я могла бы добиться большего.

— Ты слишком строга к себе. Я бы тоже вряд ли так легко оправилась, если бы осталась единственной выжившей в рейде.

— Тумор, — обратился я тем временем к старику. — Готовь спуск на десятый. А то пока что мы пообещали поставлять то, чего у нас нет.

— Кстати, Арк, — обратилась ко мне Сайна. — В городе многие напуганы, что без земли мирное население обречено на вымирание. Наших запасов слишком мало, мы раздали всю еду, что у нас была. Но сам понимаешь, этим и десятую часть не накормить. А многие лишились всех накоплений, можно сказать. Так что нам бы самим тоже какой-то пищи не помешало.

— Это необходимая жертва, — высказалась Белая. — Раньше ведь город от голода не вымер. Фракции возьмут мирных под опеку. Много слабых проходчиков ходят на первые этажи за съедобными монстрами и продают за бесценок в городе.

— Продают за землю, — напомнила Сайна.

— Экономика — явно не твоё, да? — послышался чуть насмешливый голос Мерлина.

— Ты ещё откуда взялся? За таймером своим следишь? — огрызнулась механистка.

— Дык из мира Тии и слежу. На кой чёрт мне палиться? Странник говорил, я где-то в тех местах, недалеко отсюда, разнёс большой кусок стены. Поступил я так, безусловно, имея веские причины и сделал совершенно правильно. Но возможно, люди в тех краях могут иметь отличное мнение на этот счёт.

— Если речь идёт о большом разломе, то на глаза тебе лучше не попадаться этому корректору Лысому. Хотя честно говоря, понятия не имею, как твои недоброжелатели смогут тебя узнать в таком виде.

Аллюст хмыкнул, но промолчал.

— Что ж, спускаемся вниз. Попробуем организовать производство пищи в промышленных масштабах.

15. Сад, который скоро взрастет

Я начинал привыкать к красотам десятого этажа.

Древесный лифт медленно спускал нас вниз. Для местных мы были странными существами, которые спускаются с небес и уходят под землю. Скоро наш шаткий союз с местными переживёт вторую серьёзную проверку.

Устраивать здесь диктатуру я не планировал. Тем более, что в этом с самого начала не было никакой нужды.

Вернее, в теории я бы мог сейчас забить на дело проходчиков и просто наслаждаться праздностью, оставшись в племени тари. Численный перевес местных над проходчиками позволял мне забрать с собой основу Ордена, стереть любые пути сюда и всё такое.

Но делать этого я, конечно же, не буду.

Вместо этого было бы здорово, если б местные стали нам помогать в уходе за урожаем. Но и это тоже не было ключевым. Некродендроиды сами справятся, просто придётся их для этого, собственно, сделать. Но их и так придëтся создавать в промышленных масштабах, если я хочу сделать десятый продовольственной базой Ордена.

Местные тари, увидев нас, уже собирались на берегу озера. Сейчас на десятом было раннее утро, и диоды над нами имитировали рассвет. Было ещё темно, но мрак разогнало достаточно, чтобы видеть слегка подсвеченные разноцветные волосы, будто у персонажей из аниме.

На самом деле, конечно, это было результатом строения их каналов маны, которые проходили у них в том числе и в корнях волос, поэтому волосы и глаза у тари почти всегда соответствовали какому-то из аспектов их магии. Очень демаскирующий признак.

На самом берегу я заметил местного старосту с насыщенной каштановой копной волос мага огня и листьев. Каждый тари обладал от природы одной полноценной стихией и слабеньким источником гибридной магии. Крайне редкий эффект, не свойственный другим расам. И очень слабый — обычно гибридная магия дисбалансна, но в их случае это был… будто оттенок волос или окрас радужки глаз.

Затем взгляд поймал и синеволосую тари, которую я встретил, когда путешествовал по десятому этажу впервые. Говоря терминологией Ильгора, она тоже была «странником миров ленты».

— Приветствую тебя и твой народ, староста.

Надеюсь, угадал. Вроде бы глава поселения был рыжее, или мне кажется?

— Лучи Рассвета вам в душу, — прошелестел тари тихим голосом. — У вас есть к нам дело, живущие за небом?

— Есть…

— Есть, Остролист. Нам нужно очень много земли, — взяла на себя инициативу Белая.

После переговоров с главой семнадцатых я начал сомневаться в её навыках дипломата.

Однако с местными она обащалась и правда очень даже неплохо.

— Зачем вам наша земля? — удивился тари. Никакой агрессии в этом не было. Просто вопрос и всё. Остальные тари тоже даже глазом не моргнули. Ну надо и надо. Покушения на свою собственность они похоже, не видели.

Именно поэтому тайну системы о десятом этаже лучше бы сохранить в тайне. Или по возможности наложить на него лапу раньше, чем другие, сделав частью райского леса.

Любой своровец придёт и обведёт этих наивных котят вокруг пальца даже не стараясь. В одной этой реакции была видна пропасть между нами в способе мышления.

— Наверху большие проблемы с запасами еды. У нас очень холодно и нет земли, Остролист.

— Мы помним ваши рассказы, Белая Тари. Мы можем вам как-то помочь?

Великие строители, они предлагают нам свою помощь, ничего не требуя взамен — в Стене! Как они только ещё не вымерли?

— Если среди вас есть маги природы или обладающие навыком передачи маны — то можете помочь нам вырастить первые урожаи. Нам нужна пища как можно скорей. В будущем можете пользоваться дарами наших полей, как своими, — Белая посмотрела на меня, пытаясь понять, не против ли я.

Я кивнул. Деревня тари была не особо большой. Если поставить рост пищи на поток и выйти в соседние локации на десятом, эти траты будут ничтожными. А эти наивные совестливые ребята скорее помогут и защитят урожай, но не возьмут сверх необходимого.

— Один момент, — встрял я. — Скорее всего, в садах будут работать… необычные существа, которые могут иметь не очень приятный внешний вид. Заранее уверяю, что они совершенно безопасны для вас.

— Нежить? — уточнил староста. — Что плохого в нежити?

И всё та же добрая улыбка на лице.

Мне почему-то вспомнилась обратная сторона этих анархо-пацифистов. Все эти исории о том как тари, движимые сильными эмоциями, превращались в полу-безумных кровавых фурий.

Хотя в своём изолированном поселении ничего такого, похоже, не происходило.

— Вот и хорошо. Тогда может, сразу же и покажите, где можно будет устроить плантации и сады? Кстати, меня интересуют соседние миры Ленты.

— Двое соседних наводнены монстрами. Здесь тянутся трясины Стрихара. То место жизни насекомых, что похищают жизнь. Это опасное место. Во втором тоже болота, но можно охотиться и часть мира свободна под поля. Так говорил последний странник, который бывал в этих краях. Дальше по Ленте — моул и стылая каша. Хорошее место для сада. Мало чудовищ, мало проклятых мест.

— Моул? Это какой-то местный термин?

— Мягкая пушистая земля и под нестерпимо ярким солнцем. Это красивое место, убивающее всех тёмных тварей, что оказываются там. В верхних мирах такого нет? А болота и пустыни бывают? А пустоши, схары, степи, горы?

Я обернулся к Белой за помощью.

— Наверху есть только один вид земли — снежная пустошь, — мрачно сказала Белая. — Это замороженная вода в виде хлопьев.

— Да… я помню, — почему-то помрачнел тари.

— Нам потребуется огромное количество влаги и маны, — задумался я вслух. — Хотя вопрос с влагой можно решить той же маной.

— Могу затеять охоту с раффлезиями наверху, — предложил Тумор. — Заодно удобрений вам будет.

— Вариант хороший, но одноразовый. Для первого урожая сгодится. Только нужно максимально задействовать все твои резервуары. Как поживают Всадники?

— Их тела стали частью древа и находятся в летаргическом сне.

— Жаль, Змей бы мог нам сильно помочь.

— Боюсь… это уже невозможно, — сказал Тумор.

— Почему? — встрепенулась Белая.

— Духовный ресурс, — уклончиво ответил старик.

— Что — духовный ресурс⁈

— Первое, что я сделал, когда услышал о том, что это такое — проверил себя и все составные части Дайермонтула.

— Как? — встряла Белая.

— Так просто же, — удивился Тумор. — У системы спросите. Есть или нет ресурс — она говорит.

— И всё? — удивился я.

— Нет, он прав. Нужно знать, что спрашивать, — согласилась первая проходчица.

— Хорошо, закончим с садом — изучим этот вопрос детально.

Откладывать работу никто не стал. Спал я этой ночью во время спуска прямо на платформе, как в прошлый раз Белая. Разве что смастерил себе древесным скульптором удобную кровать, на которой благополучно отрубился до самого десятого этажа.

Сон во время спуска на платформе шёл особенно хорошо, так что я даже чувствовал себя свежим и отдохнувшим, насколько это было возможно в таких условиях.

Остальным было проще — большинство провело спуск в убежище. А ещё примерно половина состава Ордена и вовсе осталась наверху заниматься своими делами.

Локация тари была достаточно разнообразной и имело озеро, долину на берегу, редколесье и ещё одну небольшую долину по ту сторону леса в предгорьях. Кроме того, огромное озеро разливалось буквой «Г», порождая ещё одну поляну на берегу в самом конце этого пути.

Эти места можно было использовать для посадки.

Идею вырубки дерева, которую высказала Сайна, тари восприняли, будто она то ли шутит, то ли сошла с ума, и тему быстро замяли. Лояльность местных тоже была ресурсом, который не стоит тратить попусту. Свободных земель на десятом этаже было полным полно.

К тому же тари совершенно неожиданно для нас предоставили собственные запасы — в основном вяленая рыба, некоторая консервация, с основами которой местные оказались знакомы. Правда, технологии, понятное дело, сильно отличались и строились на бытовой магии местных и ряде здешних трав, названий которых я раньше даже не слышал.

К обеду группа местных со старостой Остролистом, синеволосой тари и ещё нескольких любопытными, вывела нас к тому, что они называли моулом. По-сути, равнина с очень странной землёй, которая была будто настолько рыхлой, что расступалась под ногами, где-то по колено.

Наверху нещадно палил свет. Просто яркий холодный белый, который скрывал все тени. Он будто живой освещал даже то, что по законам физики должно было оставаться в тени. Эффект странный и скорее неприятный, но ничего критичного.

Гораздо хуже оказалось то, что для наших целей моул не годился абсолютно. Всё полезно в меру, и начинает становится вредно, переходит через край. Слишком яркий свет просто обжигал листья, из-за чего любое растение в локации развивало черты альбиноса.

Можно ли такой странный урожай есть — не знаю, нужны опыты. Можно ли продавать семнадцатым? Лучше не рисковать или, как минимум, честно пояснить как есть, пусть себе смотрят образцы и изучают. Заодно и мы сами узнаем, имеет ли смысл пытаться здесь что-то выращивать.

Настроение поползло вниз из-за потраченного зря времени.

Но оно быстро восстановилось, когда тари вывели нас в локацию «стылой каши». За этим названием пряталось нечто вроде того места, где мы устроили временную базу, будучи в составе Гильдии, когда впервые путешествовали по десятому.

Внешне — действительно каша из земли, камней и кусков древней техники в настолько плачевном состоянии, что по-сути это были уже те же камни, только металлические. Не ржавые, к слову. Металл белая классифицировала как тёмный мифрил. Редкий ценный материал, хотя на двадцатом он уже не котировался.

Свет в локации был слека повреждён — половина локации отключалась на ночь, другая нет, потому локация делилась пополам. Но для некоторых растений это будет даже в плюс. Главное сам свет был нормальной и в целом нормальный рост растений поддерживал.

Не идеальное место, но с этого можно уже начинать.

Локация с болотом была заселена агрессивной живностью, но разобраться с ней будет несложно, собрав пару отрядов некродендроидов. Другое дело — сырость. Расти здесь будет далеко не всё. Может, что-то вроде риса?

Тари указали на пару местных культур, которые и так росли на болотах. Это была неприметная ягода, которая находилась прямо в грязи. Остролист просто наклонился и вытащил из земли торчащий из болота неприметный сучок, и следом за ним появился необычный плод. На вкус — как кисловатый арбуз с привкусом персика. Вторая ягода — куст с чем-то вроде тёмно-жёлтого крыжовника, с примерно таким же вкусом.

Эти растения я смогу здесь культивировать не меняя условий локации под себя. Пожалуй, на это и сделаю упор.

Чуть позже тари показали нам ещё местный водянистый гриб. Его следовало отваривать с зелёными ягодами, чтобы нейтрализовать опасный галлюциноген в них. И нечто вроде вытянутой картошки, которую надлежало есть после готовки на огне.

На этом халява заканчивалась. Дальше шла большая каменистая локация с агрессивными ящерами. Там росла разве что кислая мелкая ягода, съедобная, но на редкость отвратная на вкус, будто сплошная кислота. Что дальше тари не знали. Мы узнаем, конечно, но пока и так достаточно земли для освоения.

По другую сторону от деревушки тари, за озером, была локация скалистых каньонов и гор. В целом, подходящее место, но с ужасным рельефом, пожирающим всю подходящую площадь под посевы. Хотя, там можно было бы разместить что-то плетущееся, вроде той же маракуйи. Но и тут возникла беда. Для этого растения здесь было прохладно. Рости она росла, но с трудом. Чтобы от этого был толк, нужно или придумывать систему обогрева, или универсальное решение — вливание маны.

Со всего описанного выше работа и началась.

К вечеру мы вернулись в деревню тари к лифту.

— Этого не хватит, Арк, — заявила Белая. — По крайней мере, не за пару суток. Нужно время, чтобы наладить полноценное производство. И у нас только ты и Тумор друиды.

— Только я, — поправил я. — Тумор будет заниматься обеспечением маны для взрывного роста. Скорость роста попробуем ускорить легендарным посохом. Он позволит быстро перегнать ману от переработанных Древом монстров и из источников всадников. Если добавить к этому мой мифик, амулет Селены, лес может вырасти за считанные часы.

— Хм… — задумалась Белая. — Дай мне немного подумать над твоей цепью. У нас были ещё артефакты на складе, которыми можно собрать ещё больше маны. Например, у Альмы был артефакт, сильно повышающий маноёмкость…

— Подумай, время ещё есть. Если составить схему правильно, то посох Рены, плюс много маны, плюс амулет Селены — и наши сады вырастут за очень быстро. А дальше будем повышать темпы производства более постепенно.

— Ещё нам нужны те, кто будет собирать урожай, — высказалась Сайна.

— Деревни тари не хватит на твои объёмы, даже если они будут заниматься только нами, а они не потерпят любого принуждения, — на всякий случай сообщила Белая. — У тари свобода это что-то из области религии.

— После гона будет много тел, будем перерабатывать в некродендроидов, — сказал я. — Но это не мгновенный процесс. Тем более, после того, как мы потеряли Мордреда.

Надеюсь, они там ещё живы на двадцатом…

— Можно привлечь жителей города, — предложила Сайна.

— Исключено, — отрезал я. — Гарантированно будут проблемы. Как минимум, с тем что местных будет слишком мало, баланс нарушится, и сюда придут монстры. Скорее, можно у семнадцатых закупить не только боевые дроны, но и каких-нибудь механических сборщиков.

— Я категорически против, — решительно возразила Белая. — Это слишком опасно. Как можно допускать технику потенциального врага в то место, которое будет нас всех кормить⁈

— Они не враги, Белка! — одёрнул я её. — Но ты отчасти права. Ещё идеи?

Девушки притихли. Я глубоко задумался над тем, как можно сократить время и получить рабочие руки, которые бы не нарушали местный баланс.

— Что ж, пока что оставим этот вопрос открытым и будем решать теми методами, что есть. Соберём подходящих роботов на нашем рынке, возможно, есть какие-то магические слуги или способные не только воевать призванные существа. Начнём с малого, а там посмотрим. В перспективе некродендроиды способны покрыть все потребности в рабочих руках.

— Рейн, что-то не так? — я обернулся к другу, который всё это время стоял с хмурым видом, но не решался нас прерывать.

— Пока нет, просто знаешь, я тоже немного подумал над словами корректора семнадцатых. Насчёт цепей и всего такого…

— И?

— Просто… — замялся обычно прямолинейный стихийный рыцарь. — То, что ты сейчас делаешь, вроде бы правильно, и я даже не думаю спорить, если что. Мы должны накормить город, как минимум. Да и обмен мы уже пообещали. Но не могу отделаться от мысли, что всё это очень похоже на то, что делает король механизмов. Рой миньонов и ползучий захват этажа. Что, если предел, о котором говорил Август, как раз где-то здесь и лежит. Ты ведь собираешься сейчас очень сильно изменить устройство нашего сектора. Чем может стать сад с некродендроидами, захвативший этаж?

— Пока что о захвате этажа речь не идёт. Нам и не нужно столько земли, разве что мы начнём кормить все четыре известных обитаемых сектора.

— Да, да, я не спорю. Просто… а, ладно, не важно. Забудь.

— Нет, говори, раз уж начал, — настоял я.

— Гильгамеш тоже пытался принести благо с помощью усиления своей цепи. Наверное, я сам… вернее он — тоже достигли этого предела.

— Тогда надеюсь, ты скажешь мне об этом раньше, чем это случиться.

16. Магия, которая стала чудом

— Значит, это невозможно… — медленно потянула Белая. В голосе её стояла боль, смешанная с отчаянием. Нет, она уже смирилась с этим, но все равно слышать это было не очень приятно.

— Но они не мертвы. Меня больше беспокоит, что это получается вроде как обман. Как минимум, ему я обещал покой.

Мы стояли перед созданным Тумором залом внутри Древа-лифта Дайермонтула. Место сознания древа теперь занимал старик, сливаясь с ним в одно целое благодаря доступному каждому дендроморфу навыку слияния с растениями.

Здесь хранились сердца Древа. Тела Второго и Четвёртого всадника плавали в светящемся древесном соке, хорошо знакомой мне светящейся жидкости, заменявший мне и моим поделкам кровь. Через тела обоих в двух растительных капсулах с прозрачными листами тянулись корни, плотно прораставшие через их тела.

— Ты уверен, что их душ здесь больше нет?

— Знаешь, после разговора с семнадцатыми я много думал, а потом, признаться, долго пытал нашу Альмочку, чтобы она звала мне терминалы с поверхности в мою яму. Больно процесс увлекательный, проверять всё на духовный ресурс.

— У меня было в планах этим заняться, — честно ответил я, упустив то, что это у меня довольно быстро вылетело из головы.

Слишком много всего нужно было сделать, слишком многое зависело от ближайших дней. Или мы провалим сделку с семнадцатыми, или в городе начнётся голод, или и то и другое. Но только в случае, если время будет потрачено впустую, а потому все такие мелочи отошли на второй план.

— И так очевидно, что все в статусе проходчика его имеют, а монстры — нет, — буркнула Белая.

— Я так тоже сперва подумал. Но в общем-то система не скрывает этого и отвечает на прямой вопрос. И вот когда я решил проверить свои магические сердца, увидел такой вот сюрприз.

— А пробовали проверять Мыша и Мерлина? — спросил я.

— Да. Мыш от Хостера недалеко ушёл. Двадцать три процента. У Мерлина дела получше. Шестьдесят семь.

— Тия? — я обернулся к шаманке.

— Система выдаёт ошибку, — ответила сама девушка. — А затем инициирует принудительное подчинение, так что мне пришлось уйти в свой мир.

— В случае с кем-то статусом выше меня, система даже точный процент может выдать, — добавил Тумор. — Альме отвечало.

— А где она сама, к слову?

Старик задумался, но покачал головой.

— Видать достал я её. А я всё понять пытался, кто из нас насколько проходчик или монстр.

— У Хостера были какие-то совсем копейки, — задумался я. — Семнадцать процентов, кажется? Не помню уже.

Белая продолжала буравить взглядом плавающие в капсулах тела.

На душе сделалось паскудно. Я обещал Кабану, что он будет пребывать в прекрасном летаргическом сне, навеянном иллюзиями Дины.

— Ну, функции они свои исполняют. Тела всё ещё живы, так что на работе источников это не сказывается.

— Тия, что скажешь? — обратился я к шаманке.

— Я не чувствую присутствия душ в телах. Но душа не могла покинуть живое тело.

— Если только ей не помогли, — мрачно сказала Белая.

— Кто? — насторожился я, подумав о возможной диверсии.

— Стена, — ответила она. — Система.

— Помните, корректор семнадцатых говорил, что она готова вытаскивать его откуда угодно? — поддержал её Тумор. — Скорее всего, в этом всё дело. Может, Стена посчитала, что они больше не жильцы и переродила где-то проходчиками.

— Возможно, статус Всадника постепенно снижает духовный ресурс? — предположил Тумор.

— Сколько у нас фрагментов птиц для нового вида?

— Пока недостаточно, многие носят одно и тоже в качестве фрагментов. А птицы мигрируют не так часто, — ответил старик. — Но думаю, уже скоро.

— Было бы время, можно попробовать забросить дендроидов через Чёрную Дорогу подальше от сектора и устроить промышленный фарм летунов, но пока что нам каждый нужен на плантациях.

— Которых у нас пока ещё даже нет, — добавила Белая.

— Кстати, — я обернулся к притихшей Сайне. — Помните тот случай, когда на временном рынке во время Ивента на нас попытался напасть Первух, подставив наёмников? Тогда был ещё тип-пустотник, который просил Дину погрузить его в сон.

Шаманка кивнула. Белая лишь удивлённо посмотрела — её с нами тогда ещё не было.

— Он ниже, — задумчиво сказал Тумор. — Совсем о нём забыл. Бесполезный совсем.

— По идее, его тоже должно было переродить где-то.

— Скорее всего, — кивнул старик.

Древесный скульптор под скрип прогнул деревянный пол, создавая спиральную лестницу вниз. Путь по ней занял недолго, но полное молчание тяготило. Не думал, что меня так заденет это. Всадников я не знал и не ставил целью вернуть им человечность. Однако слово было дано. По крайней мере, Кабану.

И тому пустотнику оно было дано тоже.

— Тумор, создай окно наружу, — произнесла Белая. Это были первые слова с того момента, как мы начали спуск, потому голос немного резанул слух.

Старик сложил руки в молитвенном жесте и стал медленно их разводить в стороны. Под скрип в Древе раскрылась щель, из которой подуло морозным воздухом.

— Система. Смотритель Белка. Запрашиваю терминал.

Послышался отдалённый скрип. Просьба была услышана и вскоре в дыру заехал побитый жизнью, но всё ещё рабочий экран.

— Духовный ресурс проходчика, — указала девушка на поросшее зеленью тело.

53%

— Живой… — удивлённо констатировала Белая.

— Что с душой? — спросил я у Тии.

— Есть, но она сильно повреждена пустотой.

— Хм. Связано ли это с уровнем ресурса? — спросил я не обращаясь ни к кому конкретно. — У Всадников его, скорее всего, было меньше, если он постепенно сходит на нет. Тогда получается, что она выдёргивает сперва из тех, где меньше.

— Всё равно так быть не должно, — уверенно сказала Белая. — Формально они живы. Надо проверить всех.

— Мне не стоит при этом присутсвовать, — коротко бросила Тия и даже шагнула в сторону, уходя из обзора терминала. — Я лучше отойду наверх.

— Система. Уровень духовного ресурса всех присутствующих, — сказал я, когда шаманка скрылась.

Идёт сканирование.

Корректор Арктур, леший: 74%

Бедствие Арктур, леший: 74%

Смотритель Белка, хантрей: 69%

Смотритель Сайна Синица, призрачный механист, 100%

Бедствие Тумор Чернодрев, 98%

Смотритель Рейн, рыцарь стихий, 88%

— И шестьдесят семь у Мерлина, — добавил я.

— Арк, у тебя похоже раздвоение личности, — заметила Сайна.

— Ещё одно подтверждение багов в системе, — отмахнулся я. — Кто-нибудь видит хоть какую-то логику в этих цифрах?

— Даже не знаю. Тумор ведь как и ты дендроморф, так что наверное дело не в расе. У вас ведь близкая генетика.

— А ты что такая довольная? Радуешься единственной сотне?

— Имею право! — ответила улыбкой Сайна Синица.

— Система, назови причины разрушения духовного ресурса, — произнесла Белая.

Основная причина: мёртвая магия и её гибридные стихии.

Побочная причина 1: мутации в несовместимые с проявлением осознанности виды.

Побочная причина 2: принудительная ассимиляция пустото-содержащими цепями.

Побочная причина 3: [УДАЛЕНО] (аудитор Мракрия)

Побочная причина 4: распад души в результате чрезмерного износа.

Побочная причина 5: [УДАЛЕНО] (корректор Голубь)

Побочная причина 7: [УДАЛЕНО] ([СКРЫТО])

— Голубь… — скривилась в отвращении Белая.

— Износ души? — встрепенулась Сайна. — Это как вообще? Разве душа не вечна априори? Её же только пустота может разрушать?

Существует возможность разрушения души как проявление её осознанного выбора. Эффект наблюдается в случае многократного перерождения в секторах с недружелюбной социальной обстановкой, приводящей к длительным эпизодам насилия над объектом.

Отмечено во время глобальной ошибки #27544-LV, а также прорыва объектов [УДАЛЕНО], [УДАЛЕНО] и «Творец Композита». Подавление естественного алгоритма работы духовного ресурса ведёт к [■■■■■], [УДАЛЕНО], а так же эффекту самозарождения мёртвой магии, направленной внутрь объекта и приводит к разрушению. В противном случае наблюдается аномалия, значительно повышающая шанс становления объектом категории «бедствие».

— Ого! Никогда не видела такой щедрости на информацию от системы! — заметила Сайна.

— Кто-нибудь что-то понял? — скривился я.

— Нам нужен Голубь. Он знал, что и где подчищать, — зло бросила Белая. — Я даже готова на время остановить спуск ради охоты на эту мразь.

— Он сделал это не вчера, а очень давно, — покачал я головой. — Скорее всего, ещё до того, как Принц начал идти к статусу корректора. Голубь не мог точно знать, что Принц провалится и станет новым Далахан.

— Он говорил, что всегда специально подбирал тех, кто максимально не подходит на роль всадника, чтобы они были слабыми. Жаль, мы не можем сравнить наш Ивент с другими.

— Можем, — возразил я. — Есть у нас один пушистый любитель чая, который многое помнит об ивенте в другом домене. И нужно понять, почему Стена забрала души всадников, но не тронула этого пустотника. Подозреваю, что дело в количестве ресурса или в осознанности. Всё-таки этот был и остаётся проходчиком, а Всадники в каком-то смысле собственность Стены.

— Кстати… — подала голос Сайна. — А где шестой пункт? Почему после пяти идёт семь?

— М-м? — я ещё раз пробежался по цифрам. — И правда.

— И так ясно, что кто-то всю систему под себя порезал, — хмуро сказала Белая. — Не удивительно, что в ней столько багов. Возможно, текущее состояние Стены — чья-то диверсия.

— Нам до таких диверсантов пока далеко, так что давай просто проходить Стену, — бросил я. — Я возвращаюсь на десятый, готовить сад. Тумор, что с фармом монстров? Готов?

— Да. Если, конечно, не хочешь, чтобы я шерстил ниже восьмого. Там может быть пустота и радиация. С ними могут возникнуть проблемы. Так что если туда, то пусть Сайночка хотя бы турели поставит и прожекторы свои.

— Нет, до восьмого должно хватить. Тратить ресурсы Ордена сейчас нерационально. Лучше будет обождать пересбор и повторить.

— Стене это не понравится, — напомнила Белая. — Может возникнуть повышение сложности вокруг нас.

— Посмотрим. Если что, ограничим второй гон до шестого.

* * *

Во многих книгах по магии, которые находили в Стене, находили упоминания конструкции башен магов. Суть их была довольно проста. Обычно палочки, жезлы и посохи использовались для повышения радиуса действия заклинаний. Позже им начали придавать дополнительные свойства, повышающие характеристики самой магии, или закладывая встроенные заклинания. Но изначально это в первую очередь способ повысить радиус каста.

Башня мага была по-сути огромным посохом для мага, позволяя покрывать своей маной всю видимую область.

Тумор соорудил для меня по башенке во всех регионах вокруг деревни Тари.

Где-то наверху сейчас начинался искусственный Гон — десятки и сотни монстров со всех этажей до седьмого включительно сейчас вдыхали аромат раффлезий, усиленных маной. Вдыхали и неслись сломя ноги, лапы, щупальца и прочие конечности в сторону гигантского древа-лифта.

Разумеется, ничего сделать с ним они не смогут и вскоре будут схвачены и высушены, насыщая Тумора. Плюс сила двух Всадников. Плюс… Белая с Сайной продумали целую систему из артефактов и бафов, которые могли ещё немного поднять максимальные уровни маны.

Увы, вариант с зельями провалился — разогнать ими нужно было само древо, которое с его внушительными размерами, нам накачать магическими эликсирами вообще без вариантов.

Кое-что смогли сделать бафы-способности членов отряда. Но направления развития в усиление союзников были традиционно редкими из-за несамостоятельности. Специалистов такого рода могли себе позволить только сильные группы, способные тащить за собой балласт, пока он перестанет им быть.

А вот гибридные классы, где баффы были лишь одним из аспектов, встречались достаточно часто. Но целенаправленно всё равно прокачивались до серьёзных значений редко. В семнадцатом развитие наверное идёт более разумно.

С артефактами дело обстояло лучше. Особенно с теми, что были повыше редкостью. В частности, «Омут Радегаста» Альмы сработал примерно на восемьдесят процентов от своей полной силы. Это было достаточно серьёзное значение, сильно повысившее наши запасы маны.

Разве что саму девушку пришлось поискать — и удалось найти только с помощью Сильвана. Она сидела, обняв колени, в неиспользуемой тёмной комнатке убежища. Раньше здесь был склад с пищей, но он был уже опустошён.

Девушка отмахнулась, что просто хотела побыть одна, а расспрашивать сейчас подробнее было некогда.

Следующим пунктом плана были уже мои личные действия, и медлить было нельзя. Если этот план провалится, будем думать над другим. Задача должна быть выполнена в любом случае.

Я шагнул вперёд, сплетая чары магии жизни. От посоха Рены потянулись линии зелёной и красной маны. Ноги вросли в деревянную башню. Из ног потянулись внутрь корни, врастая в древо-башню, и через меня хлынула волна маны.

Протянув ману через посох, я выстрелили вперёд «обновлением».

Ярко засиял амулет Селены. Казалось, весь безумный поток маны протекал через него, потому как он на миг едва не ослепил меня яркой зеленью, творя чудо. Из воздуха, будто по реальному волшебству, возникли побеги, на глазах превращающиеся во фруктовые леса и плантации.

Артефакт сработал, создавая растения будто из воздуха, нарушая все известные мне законы физики. Интересно, что получили семнадцатые за корректора пятнадцатого сектора? Ведь у них тоже должен быть мифик.

Каков шанс, что они захотели бы отнять мой?

Впрочем, нет, это очень вряд ли. Мой артефакт — классовый предмет. Его ценность конечно большая даже так, но уже не настолько, чтобы затевать войну. Лидер сектора там явно кто-то из технических классов.

Затем удар посохом по башне, и три зелёные ленты энергии понеслись дальше, насыщая долину энергией жизни. Сработало всё даже лучше, чем я думал. Локация, которая недавно носила имя «стылой каши», превратилась в зеленеющий рай съедобных культур.

Моя магия окончательно утратила связь с реальностью и стала настоящим волшебством из сказок.

А затем я с огромным трудом заставил себя отбросить посох в сторону. Каким-то чудом я сумел ещё не потерять сознание. Маны хватило, чтобы засеять долину, а вместе с Древом и некоторым опытом в использовании артефакта, всё вышло как нельзя лучше.

Осталось так повторить ещё несколько раз для каждой локации…

Пожалуй, в «стылой каше» уже можно начинать собирать урожай. Сбором тёмного мифрила уже занялась Сайна, заодно будет больше площади под посевы. Они с Тумором затеяли второй склад — внутри лифта. Для того, что пока было не очень понятно как использовать, или просто продать на рынке в обмен на фрагменты.

Вторым на очереди сегодня была локация с болотом. Тем, где водились монстры адекватнее. И вот там уже мана точно закончится и меня таки вырубит.

А завтра, как только я высплюсь и приду в себя, у Тумора будет вторая оборона от искусственного гона с раффлезиями. Тем временем в убежище доктор Хельхе с Крайном и Сильваном без сна будут крафтить нам из останков монстров новых некродендроидов в терминале.

Интерлюдия

Механизмы, которые давно стали чудом

— Значит, ты упустила его…

— С ним была эта стерва! Мрак, ты же знаешь, из-за…

— Ты слишком разочаровала меня, чтобы звать по имени, Аси, — коронованный стальной череп качнулся из стороны в сторону. Взгляд алых лазерных визоров скрестился на широком открытом лбу Ангедонии.

Представшая перед голографическим троном уже не чувствовала себя такой всемогущей хозяйкой своего сектора, как раньше. И наместницей тоже не чувствовала. Только кипящий гнев, первое за много лет настоящее чувство, придавал ей сил.

— Простите меня, мой Король, — девушка почтительно склонилась и взяла себя в руки. — Эмоции взяли надо мной верх. Моя ненависть к Вездесущей слишком велика. Она забрала у меня слишком много.

— И поэтому ты хочешь, чтобы она забрала у нас наше королевство, которое мы с тобой создавали?

Ангедония подняла голову. По щекам стекала чёрная жижа, заменявшая слёзы.

— Твой духовный ресурс пробудился не вовремя. Но самое страшное ещё не случилось. Создатель цепи не прошёл ниже, и творец бедствий его ещё не нашёл. Он в отчаяньи, Аси. Мы побеждаем. Ещё несколько десятков тысяч дней, и земля аномалий будет втоптана в сверхмиазмы. План работает. Но мы не можем позволить ей усилиться новыми бедствиями. Прорыв владыки Грёз уже обошёлся нам слишком дорого.

— Я заслужила наказание, мой король, — продолжила почтительно говорить Ангедония. Взяв чувства под контроль и снова вернув прежнее равнодушие ко всему, девушка принялась повторять заученные фразы. Сперва — по памяти. Затем — начиная всё больше в них верить.

— Наказание… — проскрежетал с голографического трона механический голос огромного тощего техноцита с красными лазерными визорами. — Пожалуй, подданные часто зовут это наказанием. Странно, ведь это великая милость — лично видеть своего Короля.

— Л-лично? — встрепенулась Ангедония. — Мой король, я обратила врага в бегство. Он не вернётся!

— Мы не можем допустить, чтобы земля аномалий слилась ещё с одним бедствием. Поэтому стальное древо распустится в твоей степи, наместник Ангедония. — торжественно произнёс Король Механизмов. — Ты моя любимица, Аси. Поэтому я решу твою проблему сам. Подготовь всё к пересбору Столицы!

Наступил день. Короткий промежуток времени на двадцатом, который происходит лишь в исключительных случаях. Если бы такой день наступил на десять этажей выше, тари Остролист назвал бы это место моулом. Яркость явно превосходила нужды этажа.

Щёлк. Щёлк. Щёлк.

Послышался сперва тихий шелест резиновых шин. Затем последовал нарастающий шорох, который вскоре разразился металлическим стрекотом.

Из земли по центру двадцатого этажа вырвались металлические шесты, которые принялись разматываться будто пропеллеры, концентрируя вокруг себя полупрозрачную едва видимую субстанцию.

Звук нарастал и становился всё громче.

В центре конструкции вырвался побег Стальной Дубравы, столицы великого Короля Механизмов, прозванного Всеединым за тесную связь с созданными им поделками. Самодержца, основавшего самое крупное царство внутри Стены.

Древо росло, вернее, собиралось из стали и различных энергий в ветвистый город, напоминавший растение. Но от растений здесь не было ничего. Просто такая структура показалась гению-механисту наиболее удобной.

Над долиной воссоздавался технологиями аудитора и силой подчинённого им пересбора стальной механизм, внутренность которого состояла исключительно из металлов, редкой изоляции и вспомогательных материалов.

Стальная Дубрава расцветала, распускала стальные листья.

Десятки тысяч рабочих шли на пересобранные мини-терминалы, с нетерпением приступая к службе операторов.

Треск печати тысяч клавиш.

Во славу Короля!

Пальцы коснулись эбонитовых клавиатур. Никакие иные бы не выдержали темпов работы механизированных зомби.

— За работу! Во славу Всеединого! — послышался механический голос Ангедонии. На её лицо вернулся прежний фанатизм. Отрешённый фанатизм безвольной куклы.

И в тот же миг её зов отозвался в сердцах тысяч менеджеров логистики Королевства. Под механический писк мимо стальной листвы, сопровождаемые ветром и бирюзовой травой, во все стороны устремились механические птицы.

На ветвях из обретшего плотность металла собирались огромные, пыхтящие заводы, запускавшие цикл производства техноцита. Поднимали головы и раскрывали светящиеся алыми техноцитовым блеском терминалы, голиафы, титаны и прочие порождения сплетшихся воедино технологии и некромантии.

Из земли полезли через ставшее вязким и хрупким пространством между этажами, стальные башни. Во все стороны полетели куски земли, и из дыр с нижнего этажа вырвались сотни особей летучего техноцита с реактивными ранцами.

Вверх потянулся тёмный химический дым, и полезли сотни металлических скелетов с инструментами, готовясь строить защитные укрепления и готовиться встречать подлое чудовище, нарушающее древние законы Стены.

Доверенные жрецы-техноманты в сердце древа засияли нестерпимо едким, кислотным сиянием, и по Дуболесью заструилась некротическая энергия. Пропитанная энергией смерти земля щедро питала столицу. Ветви же стального древа, достигнув потолка, впились в систему освещения, забирая электричество из систем этажа.

Небо над двадцатым вновь стало абсолютно чёрным. Но невыносимо яркий свет ещё надолго останется на этаже. Биолюминисцентные растения впитали в себя больше, чем могли переварить, окаменев и превратившись в солюр.

И наконец из сердца техноцита, стержня в грудной клетке владыки Мракрии, ударила первая волна истинного техноцита, пробуждая защитные и производственные системы Стального Древа.

— Да здравствует утро нового рабочего дня! — широко улыбнулась Ангедония.

Так же, как улыбался бы сейчас мудрый Король.

* * *

PS: К этой главе есть официальный саунд, доступный в «Доп.Материалах» к тексту:3

https://youtu.be/E4YddrvnxZE?si=oPS48KVxb5uKRzYz

17. Чудеса, что нас окружают

Это были долгие двое суток.

Хоть и провёл я их по большей части во сне, всё равно время тянулось слишком медленно.

Очнувшись от сна без сновидений, я приступил к созданию третьего сада — в скальной локации. Пошерстив по городу, нам удалось найти несколько съедобных культур, которым это место пришлось по душе.

Маракуя не прижилась, но достаточно распространённый в локациях и растущий даже на вершине Стены у некоторых богатеев виноград давал отличный урожай. К тому же, вскоре удалось его ещё больше увеличить, создав для них каркас из дерева, по которому можно было плестись.

С созданием рабочих дело обстояло хуже. Сайна амбициозно начала создавать первых рабочих, затем осмыслила масштабы и обошлась тем, что закупила на рынке простеньких ботов.

Наверху дела обстояли вполне пристойно, несмотря на панические настроения. За первые выращенные и собранные урожаи мы ботов и приобрели. Дальше для девушки начался долгий управленческий ад, чтобы настроить всё купленное на работу.

Реалии Стены таковы, что среди всего купленного металлолома, наверное, с половину было какой-то своей уникальной системы. Локации повторялись не так часто, чтобы из них выносить одно и то же.

По полученным мехам можно было даже судить, какие культуры были в нашем секторе распространены, а каких практически не было.

Однако проблема нехватки рабочих рук чувствовалась даже так. Вырастить лес для меня оказалось намного проще, чем собрать его урожай.

Впрочем, я всё ещё планировал расширение.

Деревня тари представляла собой разворошённый улей. Сюда стекались с собранным урожаем и роботы Сайны, и мои некродендроиды, и помогавшие нам тари, помогавшие нам со сбором урожая.

К слову, помогали они нам уже не на добровольных основах. Белая снова пошла к ним на переговоры — её они воспринимали лучше всего, как сородича. Пределы добровольной помощи в промышленных масштабах подходили к концу, и девушка предлагала им сверхурочные, уже за всякие полезные вещи сверху.

Среди прочего было оружие. В основном средневековое, но мне это всё равно не очень пришлось по душе. Белая решила этот момент без меня, а в ответ на мои слова о том, что это оружие может быть обращено против нас, она сказала лишь, что если относиться к местным как к равным и не притеснять, то они наоборот встанут за нас при угрозе.

Как по мне — так себе затея использовать местных в своих заварушках, так что лучше бы мы никогда и не узнали, на кой чёрт им всё это в мирной деревне под нашей защитой.

В любом случае, восстание тари было бы легко подавлено — в локации с деревней был Тумор. Но я вообще не хотел никаких ненужных конфликтов.

Оценив свои силы я пришёл к выводу, что пользы от меня в создании некродендроидов будет не очень много. Лучше уж будет заполучить себе ещё пару садов.

Вечером первого дня без меня было принято ещё одно решение, но его я полностью одобрил — Орден начал торговать едой в обмен на ману и вещи, которые могли помочь в росте растений. Формулировка была расплывчатой, так чтобы на месте решать, что действительно имеет какой-то смысл.

Так у нас появились какие-то кристаллы роста, артефакты с похожим действием, что-то отпугивающее вредителей, которых у нас, слава строителям, пока не было. И ещё ряд удобрений магических и техногенных рас. Всё это уже разбирал Тумор — примерно половина полученного оказалось непригодной. Или за сроком давности, или в удобрениях содержалась какая-то дрянь, нарушающая условия соглашений с семнадцатыми.

Так начинался второй день. С дикой слабости, ломоты в позвоночнике, с чувством сильного похмелья. Последнее видимо тоже было результатом прохождения через меня огромного количества маны.

Посох алой листвы с красноглазым, разделённым пополам, черепом вызывал отвращение.

Внизу меня ждала Белая, уже вернувшись с разведки.

В её оперативную группу вошли Кот и Хантер — на них распространялись многие бонусы самой Белой. Плюс с ними в группе были Ильгор, как опытный путешественник, и парочка тари — та синеволосая с каким-то младшим пареньком, которые напросились как проводники.

Сражаться им ни с кем сильным не предполагалось, потому девушке была выдана «суть полуреального зверя», артефакт призывавший в случае с белой огромного полосатого тигра в виде ездового животного. Выглядела тварюшка жутковато — с отсутствующими частями тела, которые заменила тьма. Особенно впечатляло отсутствие нижней половины башки с клубящимся мраком вместо неё.

Даже то, что это был именно саблезубый тигр мы узнали лишь благодаря расширенным вратам в убежище, где, с его известными свойствами, тигр становился вполне себе обычным.

— Твой вид плачевен, — отсалютовала мне чашкой кофе девушка в белых шортах и обтягивающем корсете из нитей белой китары.

— Будто впервые видишь последствия истечения маны и всего остального, — фыркнул я.

— Бодрящий пуэр? — предложил Хантер.

Я кивнул.

Сильван не спрашивал, а просто материализовал слойку с начинкой из чего-то очень похожего на сыр по вкусу, но совсем иного на вид.

Субстанция напоминала нечто сине-белое с мраморными разводами. Пахло оно… не знаю с чем сравнить. Пожалуй, одновременно сиренью, полынью и молоком.

— Сильван?

— Арктур? — ответил мне в тон хранитель убежища.

— У нас есть синий сыр?

— Тающие цветы из родного мира тёмных эльфов морранди, — ответил он. — Вчера получили на рынке. Как ты и сказал, изучаю новые культуры.

— Изучать на нас их не обязательно.

— О, не волнуйся, я же специалист в том числе и в ядах. Так что прекрасно знаю, что есть вашему виду не стоит. А кулинария — это искусство. Как художник смешивает краски, я смешиваю вкусы, чтобы получить интересную картину. Только в кулинарии намного больше красок. Особенно в Стене, где можно сочетать продукты из разных миров, времён и культур.

— Рад, что ты себя нашёл. Есть что-то, что мы могли бы ещё засеять?

— Да, я отобрал некоторые культуры, которые могли бы дать быстрые урожаи. И ещё некоторые, которые дадут урожай нескоро, но должны быть очень интересны.

— Начнём с самого быстрого.

— Тогда кирс, пшено, рис, унтаин, руккола… ещё картофель зелёный, точно.

— Зелёный картофель?

— Как тот же, что ты знаешь, но ещё острый и мелкий. Это из республики Гранэл’Интри. Солнечные эльфы вроде. Отлично заходит с жареным луком, и… кстати, лук. Семнадцатые едят лук?

— Там наверное тот же набор рас, что и у нас, так что пусть будет. Может, хоть разнообразием их впечатлим. Только ещё надо глянуть, что из этого будет у нас расти… Белка, что с вашей разведкой.

— Наконец-то ты до этого дошёл, — улыбнулась девушка. Похоже, роль лидера крыла разведки, которое ещё только зарождалось в Ордене, ей нравилась куда больше, чем роль лидера всей группы. В боевой тактике она была настоящим гением. Намного лучшим, чем была управленцем.

— И?

— Локация с болотом ведёт в ещё одну такую же перемолотую кашу. Очень напоминает то, что мы видели на двадцатом, но эта обитаема и трава обычная. Только её придётся брать с боем. Место заселено неразумными инсектоидный тварями. Наверное, родственниками тех бешеных комаров со второго болота. Но её можно обойти через тьму.

— Тьму?

— Да. Один из переходов из стылой каши ведёт в локацию без света. Место необитаемо — ни растений, ни монстров. Просто большое пространство из голого камня и темноты. Из неё можно выйти в двойную локацию. Это две локи, между которыми была обрушена стена. Сейчас там ров ещё, но через него местные строят мосты…

— Местные?

— Агрессивные гоблиноиды. Хобгоблины. Мы попытались вступить в контакт с одним из них, но тот заорал и бросил в нас гранату, а сам попытался скрыться, но попался под свою же атаку — у меня есть артефакт с барьером. Затем я его воскресила тарийским «оживителем», но он начал что-то орать, пытался напасть снова, а затем взял откуда-то ещё одну гранату. Уже для себя…

— Гранату?

— Да, что-то самодельное на основе серы и селитры. В локации полно странных озёр с химикатами. В них, кстати, водятся монстры, но они не отходят от них и не проявляют агрессии если не лезть самим.

— Звучит не очень.

— Но теоретически, её всю можно превратить в сад, как и локацию насекомых, если зачистить. Тут решать тебе.

— На насекомых спустим Наги с фамильяром. Пусть соберёт себе некродендроидов кого захочет. Ему на комаров всё равно плевать, а «фармить мобов» он любит. Ещё и спасибо скажет за оказанную честь и возможность потренироваться. А вот с разумными хотелось бы не так жёстко. Попробуем ещё потом с ними пообщаться. А пока забьём. Это ведь уже далеко от нас, верно?

— Да, за три локации. А они здесь немаленькие. У нас был призванный зверь и ещё пара артефактов. Тебе туда идти где-то чуть меньше суток. Разве что имеет смысл взять локацию со сломанным светом посередине. Ты ведь её ещё не засаживал плантациями? Она на самом деле маленькая, едва треть от той же Каши. Просто вытянутая.

Я кивнул.

— Что по другую сторону от деревни?

— Ну, на шесть часов горы, где у нас сейчас виноград. Дальше ещё один моул, но населённый агрессивными духами света. А с другой стороны — локации с тьмой. Одна пустая, другая засыпана песком с агрессивными насекомыми по типу клопов.

— Много же здесь такого.

— Хватает, — кивнула Белая. — Ещё за озером как бы чуть над локацией тари, есть ещё одни горы, расположенная буквой «Г». Часть той локации используется как декорация в локе тари — раньше можно было видеть далёкие вершины гор, но наш лифт перегородил вид из деревни. Но обходным путём туда забраться можно, а на её окраинах есть плато. Там можно будет удачно расположить поля. Дальше — локация рыбы, в подробности мы не вдавались. Но есть ещё кое-что.

— М-м?

— В дальних горах обнаружены следы пребывания разумных. Где-то там рядом должна быть ещё одна обитаемая локация.

— За горами успели глянуть?

— С двух сторон её окружает мёртвая локация с темнотой, в одной — рыба. Мы прошли чуть дальше за одну из тёмных лок, но натолкнулись на ещё один моул. Похоже, этот тип локации здесь частое явление. Уже третья такая. Чаще встречается только чернота. На этом всё. Мне сегодня продолжать разведку?

— А есть планы, куда? Далеко от Лифта мы будем отходить, только если это действительно будет того стоить.

— Тогда нужно бороться с насекомыми на девять часов и продолжать высаживать виноградники в горах.

Я задумался о перспективах расширения садов и плантаций. Водяные лилии для моих целей были почти читерством. Изначально локация с серыми каньонами была совершенно безжизненной до нашего появления. Ещё немного и на дне горных ущелий появятся настоящие реки.

Весь урожай сейчас шёл на поддержание нужд города и закупку всё большего и большего числа полезных материалов в виде удобрений. Не хватало Мордреда, который тоже был среди потерявшихся на двадцатом товарищей. Но поисковые операции сейчас были бессмысленны. Пространства этажа даже в одном секторе слишком обширны, а сражаться нам придётся за каждый метр. Техноцита там…

Следующий сеанс связи с семнадцатыми должен был состояться завтра. Я сам себе сделал подлянку, когда назначил такой малый срок. Два дня с хвостом, если считать день, когда мы вели переговоры.

— Вот, держи, — вывела меня из размышлений Белая.

Я взял лист бумаги с грубо расчерченной схемой разведанных локаций. Вот здесь я отметила ещё две. Их существование не подтверждено, но о них сказал Ильгор. Он это установил с помощью гадания.

— Ему стоит верить в таких вопросах, — кивнул я своим мыслям. — Что здесь?

Я ткнул пальцем в место, отмеченное тёмно-зелёным.

— Локация со слабым и частично сломанным освещением. Мы таких ещё не видели сами, но Ильгор говорит, что их довольно много, но обычно они расположены далеко от моулов. А здесь получается, они соседи.

— Создаётся ощущение, что десятый — это как дырявый сыр, покрытый плесенью. Половина локаций не работают, половина из оставшихся заселены хтонью или аномалиями и только жалкие крохи работают как положено.

— Да, я тоже так подумала. Двадцатый в сравнении с ним довольно единообразен.

— Его сделали таким, — поправил я.

На выходе из убежища меня встретила Сайна. Вид у неё был ещё хуже, чем у меня.

— А-арк! — она картинно положила руки мне на плечи, опустила голову и проныла. — Я больше не хочу работать никогда! Забери меня в волшебную страну лени и пьянства!

— От тебя и так пахнет чем-то алкогольным, — заметил я.

— Энергетики интри! Никто не говорил, что у них такая побочка. Но я в своём уме. Просто всё вокруг так кру-ужится… Хотя я ничего. Мерлина там сразу вырубило до состояния хлебушка! Что-то лопотал, впал в детство и светился как лампочка больше обычного. Впервые вижу потерю сознания от переизбытка маны. Побочка аллюстов.

— Это что ты такое там делаешь? Ты вроде бы занималась настройкой роботов для работы в полях?

— Ну… мне не давала покоя локация с пересветом. Это ж куча энергии в потенциале! Вот я поставила там солнечные панели. Они в городе у нас продаются. Редко, но спрос маленький, так что недорого. Но там земля отслаивается, прикинь? Они тупо не могли на одном месте стоять, дёргались и ездили по локации. Но я их потом посадила на каркас и присобачила к стене. Теперь думаю, как это превратить в завод, как у техноцита внизу. Навык изобретателя — это нечто!

— Поспи хоть немного. Ты мне понадобишься на переговорах с семнадцатыми. И, наверное, пора тебя назначить официально казначеем фракции.

— В нашем случае, скорее начальником продовольственного склада. Кстати, ты в курсе, что ты прикончил развитие еды как валюты. Как земля начала обесцениваться, стали обмениваться на пищу. Её здесь легко хранить — морозильная камера у каждого на крыше бесплатно и бытовой магии полно.

— И правильно. Еду нужно есть.

— Тогда остаются фрагменты. Деньги чеканить на Стене не получится. Слишком много тут всякой магии, которая скопирует что угодно, так что только бартер, только хардкор…

— Вот поэтому ты и будешь у нас казначеем, — обрадовал я девушку. Вопросов было слишком много, чтобы заниматься решением их всех одновременно.

Повторное вторжение на двадцатый откладывать было нельзя. Враг будет ждать нас, и с каждым днём он будет становиться сильнее.

— Арк, мы не успеем, — это было сказано уже серьёзным тоном. Дурашливое нытьё пропало. Бирюзовые глаза девушки смотрели на меня. — Даже если ты сможешь сегодня высадить растения ещё в двух локациях, урожай в первых без кучи маны за день не появится. А даже если тебе хватит маны и на это, кто будет всё это собирать? Нужно перенести переговоры с семнадцатыми и отложить спуск вниз.

— Рано бьёшь тревогу. Убежище ещё не использовало все возможности.

— Помнишь, что говорил корректор Август про Короля и то, что находится под его владениями? Возможно, в будущем мы бы смогли подчинить большую часть локаций сектора, усилиться и создать армию твоих дендроидов. Ну и я помогу чем смогу с техникой.

— Это тупиковый путь, Сайна. Король ведь тоже не будет сидеть сложа руки. Даже если он по каким-то своим системным причинам не пойдёт войной вверх, будет холодная война и гонка вооружений. А это — гарантированно однажды заставит меня подойти к пределам силы цепи, о которых говорил лидер семнадцатых.

— Хм. Спасибо, что сказал. Об этом я не думала. Но ты ведь не один. Каждый из нас может потенциально стать создателем цепи.

— …

Девушка замерла, осознав, что она только что сказала.

И испуганно посмотрела на меня.

— Нет… я не это хотела… Ты не так понял.

— Я тоже думал об этом, — остановил я её. — Не знаю, пробовал ли кто-то сделать целую боевую группу из одних только создателей цепей. Но масштабы последствий я даже предположить не могу.

— Стена будет противодействовать такому всеми силами. И натравит на нас всех разумных вокруг.

— Думаешь, семнадцатые, безумные фанатики с пятнадцатого или этот таинственный корректор Лысый заключат союз против нас? Ни один мифик не стоит того, чтобы начинать войну с целым объединением создателей цепей, которые ведут с ними мирные торговые дела, между прочим.

— Я… я даже не знаю, что сказать.

— Ты уже сама всё сказала, — улыбнулся я. — Но это так, просто мысли вслух. Пока что только я сам могу стать дважды создателем цепи и основать ещё и грибную. Нужен только плюсовой терминал, который можно ассимилировать грибами, и подходящий навык, которые есть в списках у лешего. Впрочем, я и этого пока что не делаю. Есть более срочные дела.

18. Чудеса, которые не случились

В лицо ударил свежий морозный воздух.

Лифт поднимался вверх, и по моей просьбе Тумор развернул кору перед платформой на открытое пространство.

Холод отрезвлял и приводил мысли в порядок. Это было мне сейчас особенно полезно, после длительного издевательства над организмом. Сегодняшний кофе мы пили вместе с Белой, затем энергетик каких-то эльфов-технократов, и наконец зелье от Софьи.

Нет, всё это вместе меня не убило, а лишь позволило на какое-то время трезво соображать. Истощение организма было видно невооружённым глазом — щёки впали, под глазами были синяки как после хорошей попойки с дракой, к тому же я за последние пару дней сбросил вес едва ли не на треть.

К счастью, тело дендроморфа позволяло немного сгладить эффект, так чтобы это не так бросалось в глаза. Плюс плотный плащ лешего, покрытый мелкими наростами и грибницей, плюс мантия покрова каят и терновый венец на голове. Полный набор, как говорится.

Только посоха Рены за спиной не хватало для образа, но на него я даже смотреть не мог. К горлу сразу подступал комок и хотелось блевать.

Вид открывался чудесный. Здесь был последний фронт промышленного выращивания урожая. С задумкой обратились мирные жители города. Кто именно дошёл до неё, я так и не понял, возможно, коллективное творчество. Но идея была прекрасной и заковыристой настолько, что мне стало даже обидно, что её придумал не я.

Впрочем, в последние дни вообще не пользовался бафом совиной мудрости. Вся мана уходила на другое, и объём работы казался нескончаемым. До всех принятых только что снадобий я вообще соображал с трудом. С истощением маны шутить не стоит…