Сердце Земли

Глава 4. Первая кровь. Часть 1

1

Первые лучи восходящего солнца озарили тихие улочки Форка после ночной прохладной тени. Каменные парапеты башен, отблескивающие медью колокола и золотистые кресты на вершинах храмов — всё окружение наливалось золотым блеском дневного светила.

Несмотря на столь дивную погоду пока не омрачённую зноем, улицы всё ещё оставались пусты, тревожимые лишь редкими патрулями стражи и работниками местных складов. Разношёрстные стаи бродячих городских псов выходили из тени, занимая места на подогретой каменной брусчатке. Голубиные лапы щёлкали о поверхность крыш, а толстые крысы прятались в стоках многочисленных канализационных каналов, что несколько омрачали чистоту окружения среди городских окраин.

До утреннего звона колоколов в часовне Эльрата оставалось ещё более часа.

— Как же я люблю это время, — промолвил мужчина в сером безрукавном камзоле и повязкой на глазу.

Капитан Ларсон расположился в кресле качалке, наблюдая восход. За его спиной находился трактир со звучным названием «Гордость» — один из десятков, а возможно и сотен подобных трактиров, расположившихся в округе торгового города, но всё же единственный столь полюбившийся Ларсону и его парням. Было в этом месте помимо сносной еды, красавиц официанток и владельца, разделявшего общий дух авантюризма своих постоянных гостей и нечто особенное, выделявшее его на фоне конкурентов. Возможно, то самое сочетание простоты и атмосферы присущей скорее постоялым дворам, нежели городским трактирам.

Это место наполняло теплотой души наёмников. Сколько бессонных ночей было проведено в его залах? Сколько непостоянных сердец было разбито местными красавицами? Сколько тостов произнесено в честь очередного удачного похода и сколько молчаливых минут проведено в память о павших товарищах? Воситину, «Гордость» стала неотъемлемой частью богатой истории братства «Мечей Ветра» и далёким домом для добропорядочных авантюристов.

— Не люблю имперские города, — проворчал Грок, ныне восседавший на пороге заведения в компании капитана. — За «Гордостью», так сплошной шлак.

— Знаю, дружище. Слишком тесно, много народу и рыцарей…

— И орков здесь не жалуют, — оскалился в улыбке Грок.

— Ничего. Завтра отчалим домой. В наш родной край, полный преступности, золота и желающих с ним расстаться, — человек откинулся на спинку и сделал глоток из горлышка пивной бутылки. — Хм. Та-ра-вак. Гномы знают толк в выпивке. Как думаешь, ворчун продаст по дешёвке? По старой, так сказать, дружбе?

— Этот мелкий вредный гном? Ха!

— Вот и я так думаю. Ладно, пойдём, осмотримся. Только грамоты возьми! А то опять тебя из ямы вытаскивай.

Грок улыбнулся.

Минул целый час с момента, когда солнце поднялось над линией горизонта и улицы залились звоном медных колоколов — предвестников грядущего дня. Форк ожил.

Пара наёмников продвигалась вдоль каменных улочек, неторопливо бродя по брусчатке и ведя диалог — орк и человек, коих в имперских городах ныне представляли, как непримиримых противников. Это чувство висело в воздухе, отражалось во взглядах пробудившихся горожан. Но паре друзей было плевать. Слишком многое они пережили вместе, дабы зависеть от мнения окружающих зевак.

— Алекс слышал про Балверик? — не отводя от дороги глаз, пробурчал Грок.

— Про командора Альтмана? Да. Очень прискорбно.

— Убийство?

— Не знаю. Подробностей пока не слышал. Но если так, то кто и зачем? На пути в Листмур обязательно заглянем в форт. Даже если потерям день. Хочу попрощаться со стариком.

Грок коротко кивнул в знак согласия. Как и большинство ранаарских орков, он не испытывал любви к человеческому роду, однако за время, проведённое в стенах Листмура научился уважать этот народ. Не всех, но тех, кто был силён, смел, честен, а главное — относился с уважением к самому Гроку. Именно по этой причине орк столь сильно сдружился с капитаном Ларсоном. Именно по этой причине Грок скорбел по командору Альтману. Старик, как и капитан предпочитал относиться к служащим форта и его гостям, так, как те того заслуживали, независимо от их рода и веры.

— Как думаешь, кто теперь займёт место старика? — спустя пару задумчивых минут, проронил Грок.

— Не знаю. Возможно, Ба́лгур или этот выскочка Арту́р. Пару недель назад, я бы упомянул Грона… но после того фиаско с магистром, думаю его котировки серьёзно упали. Хотя, кто знает.

— Ха! Думаешь, кто-то поставит орка во главе форта? Не смеши, капитан!

— Думаю, скоро мы всё узнаем, Грок. Время — всему судья. А вон, кстати, и наш торгаш. Раскладывает свою лавочку, мелкий мерзавец. Самый жадный гном, которого я знаю! А знаю я многих.

Спешно коротышка выставлял на прилавок набор горячительных напитков в разнообразной таре, часть которой являлась настоящим произведением искусства гномских стеклодувов.

Гном вёл бизнес в одиночку, от чего большая часть доходов после выплаты налога, оплаты поставщика и обслуги шла в его бездонный карман. Не сказать, что бизнес приносил баснословные доходы, но гномские горячительные напитки ценились во всех забегаловках Талана на вес золота, а сам коротышка помимо своего скверного характера, был знаменит деловой хваткой и способностью к ведению дел.

— Какой-то нервный, — пробурчал Грок, глядя на копошащегося гнома. — Может, выгоняют?

— Сомнительно. Он вёл этот бизнес, когда нас с тобой и в проекте не было. Уж кто-кто, а Ролти здесь свояк.

Орк нахмурился, но промолчал.

— Ладно, узнаем, что к чему. Заодно и закупим чего в путь.

Пара наёмников двинулась через каменную улочку к окраинам торговой площади, где и расположился прилавок гнома.

— Эй, Ролти! — подсел к прилавку капитан. — Как продвигается бизнес?

— Лучше не бывает! — фыркнул гном.

— Не объявился ли твой золотой клиент? — с лёгкой ноткой издёвки продолжил Ларсон.

— Объявился, — тут же пробурчал Ролти. — Видишь тех хлопчиков? Будут охранять мою задницу, пока не доберусь до места. Выдвигаемся после полудня.

Коротышка указал на группу воителей, закованных в чёрные латы с символом красного креста, что располагались на окраине площади. Снаряжение сего рода телохранителей заметно превосходило в качестве снаряжение мечей ветра, имперских солдат и местами воинов инквизиции, являясь не только прекрасным подспорьем в бою, но и символом высокого статуса. Воины держались особняком, предпочитая не вступать в контакт с «коллегами по цеху» и терпеливо ожидали в стороне.

— Это ещё кто такие? — нахмурился Грок.

— «Кровавый Крест», — промолвил капитан, косясь на воителей. — Рыцарский орден. Слышал про этих ребят и их магистра. Будь осторожнее, коротышка. Поговаривают, их методы не сильно разняться с методами инквизиторов.

— Плевать! — злобно усмехнулся гном. — Пусть молятся хоть заду Ургаша. Они дали сотню золотых авансом.

— Ого! А это уже серьёзно! Кто клиент?

— Да какой-то хрен из имперских чинов. Возможно офицер этого ордена. Вчера вечером встретился с его человеком. С виду — обычный хер в шляпе. Сказал, что будет предложение, от которого я не смогу отказаться. Ха! Похоже, настроены они решительно.

— Это уж точно. Ну что ж, поздравляю тебя, ворчун. Рад слышать. Скоро будешь снабжать своим пойлом какого-нибудь герцога, станешь сказочно богат и перестанешь нанимать этих бесполезных мечей ветра, — на лице наёмника проскочила издевательская улыбка.

— Да в жопу тебя, Алекс! — ухмыльнулся гном. — Вы-то чего припёрлись? Пива хотите? В бочонках или бутылями? Продаю за полцены.

— Бутылями! — выстрелил Александр.

— Бочонками! — тут же парировал Грок.

— И кстати, — гном слегка наклонился вперёд, приглушив тон. — Будьте внимательны. В городе объявились эльфы.

— В Форке до чёрта и гномов, и зверолюдов, — пожал плечами орк. — Чем нас удивят эльфы?

— Не простые эльфы, дубина. «Шасури».

— Давно они здесь? — нахмурился капитан.

— Появились через пару дней после нас. Сначала поползли слухи, что остроухие очень интересовались нашим караваном. Позже, один из них заглядывал ко мне в гости.

— Чего хотел?

— Искал информацию. Похоже, ваши дружки чем-то сильно им насолили. Но не бзди. Я не сказал ничего лишнего. Сказал, мол, был какой-то маг и какая-то девчонка, но я ни хрена о них не знаю.

— Думаешь, поверил?

— Да, хрен его знает. Он не шибко настаивал на ответах. Задал пару вопросов под видом интереса, купил бутылку и свалил. Если они и хотели что-то узнать, то уже всё знают. Думается, вы и сами ни сном, ни духом, куда этот старый пердун Шеймус отправился со своим зоопарком?

— Могу только догадываться. Похоже, старик предвидел подобную возможность.

— Этот гадский маг умеет стоить планы. Умно с его стороны заметать следы. Но теперь они сами должны разгребать эту кашу. Помощников у них нет, — гном в очередной раз окинул наёмников взглядом. На мгновение Александру даже показалось, что он разглядел в его глазах толику беспокойства. — Мне волноваться теперь не о чем. Моя задница под присмотром тех парней. Но на вашем месте, я бы чаще проверял своё пойло на наличие отравы. Кто знает чего добиваются эти паскудники, но если стража пустила их в город — значит, у них есть поручительство. Уж поверьте мне, здесь тот, кто имеет много звонких монет — имеет власть в прямом и переносном смысле. А ты сам знаешь, что у «Шасури» с монетами порядок.

— Никак, заволновался о старых друзьях? — ухмыльнулся Алекс.

— Скорее о старых клиентах. А теперь берите пойло и валите куда подальше.

— Так сколько говоришь…

— Берите за так. Хрен бы с вами! В знак доброй памяти о старом ворчливом гноме. Хоть будете знать, что не отрава.

2

Солнце уже нашло свой зенит, когда Лиара и Шеймус, наконец, достигли окраин людского поселения. Окружённая лесом деревушка — одна из тысяч подобных деревень, разбросанных по лику Империи.

По понятным причинам маг и друидесса держали путь вдвоём, без привычного сопровождения тра’вага и его зверя. В конце концов, Шеймус ожидал от встречи с деревенскими жителями диалог, а не горящих факелов, вил и проклятий. Дабы не терять понапрасну времени, Крог и Ку’сиб отправились в западную часть леса, чтобы добыть пропитание более привычным для них способом.

Четырёхчасовой сон в скупе с отсутствием завтрака и целым днём, проведённым на ногах, оставили на морщинистом лице усталый след. За минувшие годы Шеймус успел отвыкнуть от подобного темпа жизни, но, несмотря на все тяготы лишений, был рад вновь ощутить этот вкус — вкус приключений. Что до Лиары — физиология эльфов позволяла обходиться без сна по несколько суток, а от вчерашнего внезапного недомогания прошёл и след. Эльфийка демонстрировала бодрость тела и духа с примесью беспокойства.

— Хал-ан, как думаешь, в деревне всё пройдёт гладко? Меня не узнают? Меч? Он хорошо замаскирован?

— Не волнуйся. Нет ничего противозаконного в ношении оружия, даже для ученицы волшебника. Особенно в такие времена. Держись меня и помалкивай. Я постараюсь со всем разобраться. По рукам?

Лиара коротко улыбнулась, обозначив согласие кивком.

Спустя пару минут ходьбы по засохшей на солнце грязи, маг и его спутница вышли к скромной деревянной изгороди — своеобразной преграде на пути к людскому селу. Рядом с изгородью показались два силуэта в тени близстоящего дома. Лиара заметила сторожей сразу, люди же, поглощённые собственными заботами, отреагировали на приближение гостей лишь после демонстративного кашля со стороны Шеймуса.

— Стой! Кто идёт? — запоздав, завопил страж, поприветствовав гостей остриём самодельного копья.

Жест столь неловкий и неумелый, что даже на сокрытом лице Лиары расцвела улыбка.

Мужичок средних лет в коротенькой кольчуге с толстыми рабочими ручищами, объёмным брюхом и тоненькими ножками. На его голове красовалось некое подобие шлема, схожего формой с ведром, а сочетание запахов чеснока, пота и хмельного перегара ощущалось настоящим оружием, способным разить не хуже острия копья.

— Спокойно, друг мой, — старик приподнял руки вверх, демонстрируя отсутствие злых намерений. — Я — магистр Шеймус, странствующий маг, а это…

— Тоже магичка? Проваливайте, магистр Шемус! Не нужны нам тут маги всяки! И не друг, я вам никаков! — пробрюзжал страж и смачно сплюнул в траву.

По его примеру последовал и второй, более молодой, но не сильно отличающийся манерами и внешним видом охранник. Судя по всему — сын ворчуна.

«Чем больше в нашей армии дубов — тем крепче наша оборона» — усмехнулся в голове маг.

— Значит, господин стражник, вы прогоняете человека, проделавшего длинный путь и пришедшего в ваше поселение, возможно… имея некое важное дело? Не слишком ли вы скоры в своих решениях?

— Чаво? — в попытке заслужить уважение старшего промычал второй. — Маг не понял? А я могу объяснить! Сказано ж…

— Вы что ж болваны делаете?! — вдруг раздался третий голос из хижины, близ стены которой и тёрлась пара сторожей. — К вам человек из дальних краёв говорит, пришёл, с важным делом, а вы гоните его! Где ж такое видано то?! Как говорите, вас зовут?

— Шеймус. Магистр Шеймус, — волшебник протянул руку, приветствуя мужика, что показался из дверей халупы.

Внешне он не сильно отличался от парочки сторожей, разве более крепким сложением и пышной чёрной бородой, какая некогда была у самого Шеймуса. Однако манеры человека заметно выделялись на фоне его сослуживцев. Увидев протянутую ладонь, он незамедлительно приветствовал Шеймуса необычайно крепким рукопожатием.

— Приветствую вас в Марка́не! Я Василий. Не смотрите, что я тут с этими торчу. Обычно, моя работа в кузне… но сейчас заказов нет, от того и помогаю.

«Значит, кузнец? Теперь понятно, откуда у мужичка такой хват».

— Этими?! — возмутился старший. — Вася! Ты шо, скот несёшь?! Перед чужаками тут прыгаешь! Негоже так!

— Негоже людей добрых в шею гнать! — проворчал Василий и, не желая спорить с «коллегами», отправился провожать гостей. — Магистр Шеймус, думаю вам лучше сразу к старосте. Он и введёт вас в курс дела.

— В курс дела? — удивился Шеймус.

— Конечно! Вы же здесь, чтобы больных врачевать? Или по поводу пропажи людей? Про какое важное дело вы там упоминали? Вас же из города по нашей просьбе прислали?

«Вот те раз! Язык мой — враг мой!»

— Конечно, мой друг! — произнесли его уста в привычной, дружелюбной манере. — Ведите меня к старосте. Посмотрим, что можно сделать.

— О! Вот это по-нашему! Идёмте-идёмте! Староста живёт на краю деревни в большом доме. Он у нас мужик слегка нудный, но порядочный. Вы же… надеюсь не чёрно-жёлтый?

Шеймус покачал головой, отрицая свою связь с инквизицией.

Пока пара путников в сопровождении деревенского кузнеца направлялась к дому старосты, Лиара осматривала село изнутри. Деревянные невысокие домики, стояли неровными рядами относительно центральной улочки в форме буквы «Т». Почти на всех участках имелось пусть и скудное, но всё же хозяйство, представлявшее собой сочетание мелких огородов и поголовья редкого скота. В восточной части села виднелась ветряная мельница в окружении домов — судя по внешнему виду, заброшенных несколько лет назад. Строение местного паба на перекрёстке главной улицы являлось одним из самых популярных мест в деревне даже в середине трудового дня, когда основная масса людей трудилась на полях и пашнях.

Люди, провожавшие гостей взглядами — жители Марканы, ныне свободные от работы в полях, представляли собой преимущественно женщин пожилого возраста. Находясь на улочках больших городов, Лиара почти не видела стариков, как никогда не видела их и в своём родном поселении. Однако теперь, узрев усталые, испещрённые морщинами лица, сутулые спины и мозолистые ладони женщин, эльфийка понимала, сколь тяжела была жизнь деревенского обывателя — человека, что тяжёлым ежедневным трудом зарабатывал своё право на существование.

И если вид стариков навевал в разум эльфийки мысли о неизбежности, то вид радостных детей, встреченных на улицах деревни, согрел её душу. Все грязные, в рваных обносках, с кусками глины, застрявшими в волосах, тощие и бледнолицые, но при этом исполненные счастья. Они словно ураган проносились по центральной улице, крича, пища, размахивая сухими ветками и дощечками, словно то были мечи. По началу, дети с некоторым недоверием осматривали двух прибывших гостей. Но один мальчонка — главный «рыцарь» местной «армии» с длинными светлыми волосами и мечом в виде подгнившей доски, разглядел в Шеймусе священника, о чём незамедлительно заявил толпе. Недоумение детей переросло в ликование, сопровождаемое лаем собак и, конечно же, вниманием со стороны взрослых. Все местные знали друг друга в лицо и увидеть в деревне кого-то нового, будь то член имперского отряда, потерявшийся в лесу, беглый преступник или парочка странных волшебников — всегда было большим событием.

— Кстати, о священниках, — улыбнулся маг. — Не вижу в окрестностях ни единой часовни.

— Была у нас часовня, магистр. Сгорела она с год назад. С тех пор и стали пропадать люди, — Василий томно выдохнул. — Никак, боги разгневались на нас?

— Ну, это мы и попытаемся выяснить, — обнадеживающе улыбнулся старик и оглядел дом с деревянной вывеской «Староста».

Как только Шеймус сделал первый шаг в помещение, его обоняния коснулся запах квашеной капусты. Жена старосты — грузная женщина в синем халате, на мгновение растерялась, увидев человека в бордовой мантии. Шеймус улыбнулся. Женщина до сего момента поглощённая повседневными делами улыбнулась в ответ и криком позвала мужа:

— Гервард! Гости! — голос её был мягок и отдавал домашней теплотой с ноткой присущей грубости. Если староста и был главой деревенской общины, то в его собственном доме, несомненно, командовала жена.

Спустя минуту, из помещения выскочил затягивающий ремень на штанах пожилой мужчина. В отличие от своей жёнушки Гервард был совсем тощим, высоко роста, со светлыми, местами седевшими волосами, острыми скулами и гладко выбритым лицом.

— Приветствую вас, судари… ох, сударыня! — широко улыбнулся староста и несколько неловко поклонился гостям. — Вы, по делу? Прошу, проследуем в мой кабинет.

Кабинетом, оказалась самая обычная комната с большим столом посередине, на котором находилась стопка бумаг, перо, журналы и даже личная печать старосты с инициалами «ГМ».

— Проходите, господа. Не обращайте внимания на беспорядок. Так по какому делу? Бандюг гонять, али монстрюг местных? А может, принесли что-то?

— Приветствую вас, мсье Гервард. Моё имя Шеймус, странствующий магистр магии. А это — моя дорогая ученица. Мы двигались на восток в направлении речного Форка, — в целях конспирации волшебник несколько слукавил, изменив направление маршрута. — Изначально, мы заглянули в Маркану с целью пополнить припасы, но Василий — ваш кузнец, поведал о неких проблемах в деревне. Думаю, мы могли бы попытаться…

— Эх, магистр, — Гервард опустил голову и тяжко выдохнул. — Хотел бы я вам помочь… только с продовольствием в Маркане, беда. Люди голодают, подати растут. Скоро, глядишь, сами есть не будем, только в города муку да зерно слать. Тяжёлое время. Только благодаря охотникам нашим, да остаткам скота на плаву держимся. Да ещё и бандиты! И люди пропадают! Да и вас я понимаю. До Форка путь неблизкий. Эх! Не могу я вам ничего обещать, кроме как мешок зерна, пару краюшек хлеба, да кувшин молока вчерашнего.

— Понимаю, — спустя несколько задумчивых мгновений ответил маг. — Империя переживает не лучшие времена. Давайте сделаем так — вы отведёте меня к больным. Я всё же посмотрю, что можно сделать. А вы, тем временем, соберёте припасов. Многого нам не нужно. Главное, чтобы в пути хранились. В крайнем случае, расплачусь с вами серебром. Нужен будет человек, что присматривал за больными… и так сказать, небольшой аванс.

— Конечно, магистр Шеймус, конечно! Отобедаете у нас. Вы только помогите им, пожалуйста! Мы вам сами серебра дадим! Есть немного. И провизии в путь найти постараемся. Только помогите.

По прибытию в изолятор в компании старосты и Василия, путников встретила женщина — местная целительница по имени Бьянка. Женщина средних лет, стройная и бледнокожая, одетая в тёмное платье и прикрывающую большую часть лица маску — защиту дыхательных путей. Взгляд заботливых зелёных глаз, показавшихся из-за маски, выражал живой любопытный ум, а так же недоверие по отношению к чужакам.

— Бьянка, дорогая, это — магистр Шеймус и его ученица. Они собираются помочь нашим больным. Покажи им, пожалуйста, что к чему и отвечай на все вопросы. Это важно.

— Магистр Шеймус! — вдруг, воскликнула Бьянка. — Я знаю, зачем вы здесь! Поверьте, это — не оспа! Я знаю симптомы этого и прочих заболеваний! Клянусь Эльратом! Не нужно сжигать наших людей!

Шеймус опешил. Уж точно не такой реакции на своё появление ожидал старый маг.

— Спокойнее, госпожа! Даже в мыслях не было! Вы, часом не путаете меня с имперскими инквизиторами? Нет-нет. Я лишь добрый странник, имеющий желание оказать вам помощь. Не более того. Разрешите взглянуть?

Бьянка нехотя кивнула и открыла дверь. Гервард облегчённо выдохнул.

— Вот и хорошо, — кивнул старик и перевёл взгляд на Лиару. — Надень ткань на лицо. Мера предосторожности.

Несмотря на весьма скромные размеры, изолятор, что на деле оказался прихожей заброшенного дома, умещал в своих стенах семь взрослых людей. Большинство лежали на дощатых кушетках. Двое сидели за столом и играли в кости. Молодая девушка около двадцати лет от роду сидела подле окна и занималась вязанием, глядя на солнечную улочку покрасневшими от слёз и симптомов болезни глазами. Когда в помещение вошёл Шеймус с прикрытым маской лицом — все разом прекратили дела. Повисла тишина полная немого ужаса.

— Господин, мы это… не чумные! — выпучив глаза, завопил один из игроков. — Бьянку спросите! Не надо нас жечь!

Маг тяжело выдохнул. Лишь спустя пару минут скрежета зубов и разъяснений Шеймус, наконец, сумел развеять страхи пациентов и приступить к осмотру. Слишком уж сильно отвык старик от того, сколь чуждо воспринимаются маги обыкновенным мирским людом.

— Симптомы — на лицо. Жар — признак воспалительного процесса, — изучая больного, молвил маг. — Экзема по всему телу. Отёк дыхательных путей. Но бубоны отсутствуют, как и кашель. Узлы? В порядке. Хм. Однозначно это — не чума. Похоже… на некую острую аллергическую реакцию или заболевание кожи. Лепра?

— Мне доводилось ухаживать за прокажёнными. Нет симметрии язв, границы не размыты. Не характерно, — Бянка покачала головой.

— Что ж, согласен. Но маску лучше оставить. Нужно искать первопричину. Какие события привели к болезни?

— Неделю назад ко мне пришёл один из наших охотников с жалобами на плохое самочувствие, — Бьянка уселась на кресле и скрестила руки на груди. — Изначально я решила, что это обычная простуда. Осмотрев его тело, нашла красное пятно, но не предала значения. У охотников, сами знаете, синяки и ссадины — часть ремесла.

Лиара невольно кивнула, вспомнив минувшие годы, проведённые в компании следопытов и последующую жизнь, проведённую в замужестве за представителем этого нелёгкого ремесла.

— Позже, ещё один больной, — продолжала Бьянка. — Тоже охотник. Те же жалобы, но вместе с тем и новые симптомы в виде обширных кровоподтёков. Вскоре, пятна проявились и у первого заболевшего, и у всех остальных людей которых вы видите здесь.

— Во-во! Красные такие! Смотрите, господин! — один из лежавших на кушетке мужиков задрал рубаху, явив покрытое пятнами тело.

— Интересно… — пробубнил волшебник. — Чешутся? Болят?

— Ещё как, господин! Чешутся что жуть, но болят, только когда трогаешь.

— Это может быть какой-то грибок? — чуть слышно спросила Лиара. — Спорынь или лишай?

— Не думаю. Грибок обычно не охватывает столь обширные участки тела. Но это бы объяснило заразность. Скорее… кровя́нка.

— У кровянки нет столь острых симптомов, — вмешалась Бьянка. — Люди обычно чешутся, что и ведёт к распространению по телу. Но я строго-настрого запретила трогать ссадины руками. К тому же… симптомы кровянки обычно не сопровождаются высоким жаром.

— Прекрасное наблюдение. Но мы можем иметь дело с иной разновидностью экземы, — Шеймус почесал бороду и сосредоточил внимание на молодой девушке. — Мадам, а как заболели вы?

— Ой! Я? — девушка заметно растерялась. — Ну, я не знаю. Почувствовала слабость. Бьянка увидела пятна и отправила сюда.

— А не могли бы вы вспомнить, чем занимались за пару дней до того, как заметили первые признаки болезни?

— Да, вроде ничем таким. Занималась скотом, полола грядки на полях, сходила на мельницу, собирала в лесу ягоды и на рыбалку ходила.

— Хорошо. А кто заболел первым? Какой охотник пришёл к вам с первичными симптомами?

— Это я, господин! — устало поднял руку мужчина с красным пятном на левой щеке. — Я был первым.

— Неделя, значит? Симптомы за это время только усугубились. Что ж, говорите, вы были на охоте? В каком месте? На кого охотитесь?

— На оленей и кроликов, ясно дело! На кого ж ещё тут поохотишься? Бывает кабаны ещё. А ходили мы на запад, в сторону большого леса. Раньше на севере охотились, от того, что на западе волков много было. Но последние пару лет волки уходить стали, а дичь хорошая осталась.

— Понятно. А остальные? Как и когда вы здесь оказались?

— Братья Ха́нсоны — лесорубы, семь дней назад, — не дожидаясь ответов от больных, начала перечислять Бьянка указывая на каждого из людей. — Николай — наш пастух, три дня назад. Антон — член деревенской дружины, три дня назад. Алиса — три дня назад. Эрик и Мария О́лтики — вчера.

— Что ж, интересно. А скажите мне, пожалуйста, Николай, как чувствует себя скот? Нет ли у них никаких признаков болезни?

— Никак нет, господин! — промолвил пастух, но тут же изменился во взгляде. — Хотя… не знаю. Три дня назад всё в порядке было.

— Понятно. Бьянка, вы хорошо знаете заболевание. Могли бы вы взять мою ученицу и осмотреть животных на наличие первичных симптомов?

Спустя несколько задумчивых мгновений, целительница ответила кивком и жестом указала Лиаре к выходу. Бьянка не обладала никакими магическими способностями подобно многим храмовникам или ведуньям, но её знания в области медицины и различных заболеваний оказались приятным сюрпризом для старого волшебника. Несомненно, Бьянка знала болезнь, а помощь Лиары значительно ускорит осмотр ввиду взаимодействия друидессы с животными.

— Леди Бьянка, только молю, будьте осторожны, а что до вас, господа и дамы, давайте по порядку…

Сознание ручной животины, будь то коровы или овцы, столь разительно отличались от мировоззрения диких зверей. Животные деревни воспринимали людей как часть своего стада, зачастую видели в них друзей и искренне радовались заботе. В отличие от жителей лесов они прекрасно осознавали свою участь и судьбу постоянно находиться в загоне, но принимали её как данность.

— Значит, вы странствующие маги? — промолвила Бьянка, осматривая массивного бычка, в то время, как Лиара гладила его голову увенчанную парой кривых рогов. — Будьте осторожны на дорогах. Нелёгкие сейчас времена.

— Сейчас? — не сдержав любопытства, произнесла девушка. — Почему?

— Ну, государство ещё не оправилось после войны. Вокруг творится невесть что. Вот и в Ма́ркане то же самое. С одной стороны обнаглевшие бандиты, которые чувствуют себя как дома, с другой — имперские власти, плевавшие на всё кроме собственного достатка. Налоги растут, живём впроголодь. Эпидемия чумы на западе. Да и у нас тут… сама видела. Не то время. Раньше всё было иначе.

— А раньше? — робко протянула Лиара. — Как было раньше?

— Раньше, моя дорога, когда существовала Империя Сокола и я была ещё молодой… как ты сейчас, наверное, — Лиара чуть заметно ухмыльнулась, услышав размышления о собственном возрасте, — Мы день и ночь трудились на полях, а взамен имели столько хлеба, что хватало на круглый год. Такие выражения, как голод и недостаток были нам чужды.

— И почему вы прекратили свой труд? Что стало с этими полями?

— Были уничтожены во время гражданской войны, — пробурчала Бьянка. — Вижу, ты всё же не местная. Солдаты герцогства Волка решили, что если урожай не достанется им, то не должен доставаться никому. Они маршем прошлись по окрестным деревням, пытаясь лишить врага — нашего герцога, поставок продовольствия и выиграть войну измором. Мы всё ещё пытаемся восстановить пахотные угодья… но рук совсем не хватает. Пока удалось привести в порядок лишь крохотную часть. Не знаю, доживу ли я до того момента, когда Маркана воспрянет в былом величии. Ты, неверное заметила, что в нашей деревне в основном одни женщины? Эти балбесы из местного ополчения не в счёт.

Лиара коротко кивнула, вспоминая множество изрезанных морщинами лиц.

— Когда война пришла сюда, почти всех наших мужчин забрали в дружину под предводительством местного барона. Моего мужа тоже забрали в войско. Он пошёл на войну, веря, что идёт сражаться за правое дело, а в итоге — уехал грабить соседние герцогства. Тогда-то я и поняла, что в войне, особенно в гражданской, нет победителей и проигравших. Есть только те, кому война выгодна и есть её жертвы. А война ради мира? Пф! Смешно…

— Муж? Что с ним стало? — в полголоса промолвила Лиара, искренне надеясь, что вопрос окажется уместен.

— Он вернулся с войны калекой. Лишился половины ноги, но, что страшнее… духа. Видишь ли, война оставляет шрамы не только на теле человека, но и на его душе. Сергей… мой дорогой Сергей. Хмель всегда был его слабостью, а после войны стал ещё и лекарством. Он то и свёл моего мужа в могилу.

— Мне очень жаль, леди Бьянка.

— Ничего. Всё в прошлом. Сейчас я живу помощью людям, и меня устраивает такая участь. Но, я поведала эту историю не просто так. Вижу, ты носишь при себе оружие?

Взгляд Бьянки пал на замаскированный в ткань «Фаилриз». В отличие от местных стражей порядка женщина заметила подвох.

— Это… память одного человека, что был мне очень дорог.

— Я понимаю законы нашего времени. Понимаю, что порой, все мы оказываемся перед выбором — стать палачом или жертвой. Но помни, тот, кто живёт с клинком в руках — неизменно становится его жертвой. Жизнь священна. Думаю… ваш народ понимает это куда лучше нас.

— Как… как вы? — ещё более робко протянула эльфийка.

— Ты можешь спрятать лицо, но животные всё чувствуют. Я не помню, чтобы старина Фёдор так спокойно дался кому-то в руки, — на лице женщины расцвела широкая улыбка. — Не волнуйся. Пусть это останется между нами. А пока, давай немого ускоримся. Дворов много, солнце скоро пойдёт на спад… и похоже, в Маркане вновь намечается туман.

Пока дамы бороздили просторы поселения, Шеймус продолжал вести наблюдения, руководствуясь записями Бьянки и, конечно же, рассказами пострадавших.

Покрытое пятнами лицо молодого пастуха исказила грусть, едва тот заслышал историю об интригах Алисы с сыном местного мельника — юношей, не настигнутым болезнью. Ещё с первой минуты, Шеймусу показалось, что Николай — единственный человек, что по собственной воле желал пребывать в стенах изолятора. Отныне и он, едва ли был рад подобной участи.

Откровение Алисы, тем не менее, пролило некоторый свет на всю ситуацию. Теперь Шеймус твёрдо знал, что зараза не передаётся при контакте или воздушно-капельным путём. Вариант с грибком и некой разновидностью кровянки — отпал окончательно, и маг собирался докопаться до истины.

«Возможно, зараза имеет животное происхождение? Заболевший скот или нездоровая дичь в лесу, — продолжал размышлять волшебник, глядя в журнальные записи. — Однако кто-то говорит, что уже давно не ел мяса. Возможно, иммунитет? Каким образом распространяется болезнь? Лёгкая желтизна в глазах — признак сбоя в работе печени. Скачущий пульс. На лицо нарушение функции внутренних органов. Понятно, почему мази приносят лишь облегчение наружных симптомов. Боюсь, большинство целебных заклинаний так же не принесут эффекта, а возможно и усугубят. Нужно искать первопричину. Кто находится в группах риска? Старики? Отнюдь. Все больные — люди молодого и среднего возраста. Ох, Шеймус думай! Время уже тянется к закату. Нужно дождаться возвращения дам, чтобы строить дальнейшие предположения».

Погрязший в раздумьях старик откинулся в кресле, пододвинул ткань на своём лице и сжал губами мундштук. Взгляд его усталых глаз коснулся окна и вида оранжевого диска, плавно клонящегося к вершинам деревьев. Именно в том направлении многими милями впереди их ожидало королевство эльфов. Где-то там, неподалёку искали пропитание Крог и Ку’сиб. Западная часть леса, что, по словам охотников, была полна дичи и бедна на волков — созданий благодаря которым Марка́на и приняла гостей.

На мгновение, Шеймус нахмурил брови. На его лице появился немой вопрос.

«Волки… если на западе много дичи, то почему они ушли?»

В след за этим вопросом пришла и идея, осенившая сознание старика.

— Алиса, — маг откинулся на спинку стула и выпустил в воздух прозрачное облако дыма. — Вы, помнится, упоминали, что ходили в лес на рыбалку?

— Да, — покачала головой девушка. — Упоминала. В лесу у нас проходит речушка… там мелко, но рыба водится, и искупаться можно. Это не далеко. За большим дубом, по лесной тропе. Идти недолго… с полча́са. Только осторожно, чтобы не угодить в капкан.

— А в каком направлении?

— На западе, — вместо девушки ответил пастух.

— Отлично! — Шеймус склонился вперёд от спинки стула. — А вы, молодой человек? Вы, наверное, тоже выгуливаете скот на западе?

— Нет, — Николай с растерянным видом покачал головой. — Я пасу скот на севере. Там поляна хорошая и с холма видно лес.

Шеймус застыл. Повисло скоротечное молчание.

— На запад… на запад я хожу за грибами и на рыбалку, — добавил пастух.

«И подглядывать за купаниями Алисы» — ухмыльнулся Шеймус.

— Отлично! Братья Хансоны, вы, так понимаю, занимались рубкой леса в западных краях?

Ответа не последовало, но в знак согласия лесорубы переглянулись и показали синхронный кивок.

— С охотниками всё понятно. Антон! Вы, наверное, тоже частенько в западном лесу бываете? Как и супруги Олтики?

— Да, магистр, — тихо произнёс бородатый мужчина, в один голос с семейной парой.

На пороге послышался стук башмаков — в помещении появилась пара женских фигур. Бьянка с облегчением выдохнула, завидев всех своих земляков живыми и нетронутыми, и сразу перешла к делу:

— Магистр Шеймус, со скотом всё в порядке. Обошли все поголовье в каждом доме. Ни единого признака подобной заразы. Возможно, животные обладают иммунитетом.

Не произнося ни слова, Лиара стояла позади, и лишь синие глаза девушки сияли из-под капюшона.

— Похоже, клубок начинает распутываться. Бьянка, полагаю, мы выяснили, что причина заболевания исходит из западного леса, и… боюсь, ваш недуг не так прост, как может показаться на первый взгляд. Животных болезнь не затронула, она не передаётся ни при контакте, ни воздушно-капельным путём. Это — не грибок и я ставлю под большой вопрос способы её передачи. Большая часть описанных вами симптомов являются следствием заболевания. Рискну предположить, что недуг имеет магическую природу.

— Магическая? — Бьянка тут же изменилась в лице. — И как… что нам делать? Как быть? Ближайшая лечебница при храме находится в Форке… да и там нас сочтут за прокажённых. Что делать? Что делать?

Среди больных повисло молчание, а их испуганные взгляды красных от болезни глаз метались по сторонам, сосредоточившись на госте.

— Без паники. Если результат подтвердится, то мы попытаемся найти выход. Я обещаю помочь вам, всем, чем смогу. Но для начала… нужно убедиться в верности моих суждений. Мне требуется доброволец.

Вновь в комнате повисла тишина. Шеймус прекрасно понимал сие недоверие. Деревенские жители, как и значительное большинство жителей городов, имели очень поверхностные понятия о магии, воспринимая её лишь средством разрушения.

— Ритуал совершенно безвреден, — продолжил Шеймус. — Но без вашего согласия, мои руки попросту связанны. Помогите мне помочь вам.

Губы Алисы слегка дёрнулись, после чего девушка опустила взгляд. Несмотря на все потуги старика, в комнате продолжало царить молчание.

— Николай! — командным тоном произнесла Бьянка. — Ты! Давай!

— Почему я?

— Быстро! — воскликнула целительница, да так, что дрогнула и стоявшая за её спиной Лиара, и даже старик Шеймус.

Юноша повиновался. На его лице застыла гнетущая безысходность. Шеймус отложил в сторону трубку, поднялся и коснулся руки паренька. Покрытая волдырями кожа, отдавала жаром. Ещё пара мгновений и руки волшебника объяло пурпурное свечение. Ещё момент и это свечение перекинулось на Николая. Пастух застыл в ужасе, глядя на сияние в глазах старого мага и языки пурпурной магии, расползающиеся по телу. Он чувствовал их странную энергетику, и уже хотел было рвануть прочь, но суровый взгляд Бьянки обрубил эти стремления на корню.

Как и для её соплеменников, для деревенской целительницы тайные искусства являлись редким чудом и в то же время — дьявольским ремеслом. Нет, Бьянка не была набожным священнослужителем, что слепо следовал пути дракона света, но всё же она не могла принять волшебство, что не имело связи с высшими силами. Однако в нынешней ситуации, все предрассудки были оставлены за входными дверьми, ибо от успеха Шеймуса зависели жизни людей.

Ветви магии всё быстрее расползались по телу Николая, залезали ему под кожу, вызывая странное, ранее незнакомое чувство. Весь процесс длился около пары минут, но для всех находившихся в комнате, за исключением Лиары, он казался куда более долгим. Для Николая и вовсе минула вечность.

Когда магические языки отступили, и пастух облегчённо вздохнул, то сразу прикоснулся к собственной щеке в надежде нащупать чистую здоровую плоть. К его сожалению, всё осталось по-прежнему. Хмурое лицо волшебника, всё ещё охваченное магическим огнём нагнетало обстановку не меньше, чем его задумчивое молчание.

«Что-то… странное, — Шеймус опустился в кресло, прищурив глаза. — Нет никаких сомнений, что это — магия… но что за разновидность? Тьма? Нет. Не думаю. Может какое-то проклятие? Нет. Тьма действует иначе».

Задумчивый взгляд волшебника пробежался по изолятору и блестящим глазам людей, ожидающих судьбоносного вердикта.

«Или… — серые глаза округлились. — Это — не стихийная магия».

— Как я и сказал, болезнь имеет магическую природу. Хворь очень цепкая, но вылечить можно. Леди Бьянка, вижу, у вас есть некоторые познания в алхимии. Я дам вам рецепт и парочку наставлений. Что до больных — люди должны оставаться в изоляторе до тех пор, пока не пройдут первичные признаки. Опасность распространения заключается в крови пациентов, при её попадании в открытую рану или пищу. Продолжайте использовать мазь подорожника, чтобы облегчить симптомы. Настойка гнилонога позволит снизить наносимый организму вред и частично нейтрализовать токсины в крови. Нужно обязательно отыскать яроцве́т! Уверен, что он есть на рынках Форка. Лучшие ваши друзья — сон и здоровый отдых. Леди Бьянка, прошу сопроводить меня к старосте Герварду. В пути обсудим план дальнейших действий и рецептуру снадобий.

В отличие от многих мудрецов, что пытались объяснить магией любое необъяснимое явление, Шеймус действительно уловил её эффект. Старик ощутил это, едва прикоснувшись к телу Николая. Но было ещё кое-что не озвученное волшебником. Причина, по которой Шеймус спешным шагом направлялся в дом старосты, дабы настаивать на вмешательство со стороны имперских властей, а возможно и самой инквизиции.

Подобные симптомы не были болезнью в прямом смысле этого слова — скорее реакцией организма на экзогенную субстанцию, ныне находящуюся в крови людей. Шеймус встречал подобное раньше, во времена активности запретных еретических культов на территории южных пустынь. Подобный вид человеческого тела — начальная, но отнюдь не конечная ступень искажения, свойственную лишь для одной известной старику школы магии — магии крови.