Сердце Зверя. Дорога Воина (СИ)

Глава 25

Аккуратно проследить не удалось. Началось всё с того, что мальчишка, придерживаемый своим отцом, не удержался на ногах и упал. Судя по всему сил подняться у него не было.

— Он не может идти, — жалобно произнёс отец, просительно взирая на лидера банды.

Тот хмуро задумался, перебирая в уме варианты. Поняв, что сейчас произойдёт, я накинул тетиву на лук. Благо бандиты активно шептались и не могли услышать лёгкий скрип сгибаемого лука.

— Тащить мальца мы не можем, если хотите сами тащите или мы его сейчас порешим, — выдал главарь.

Торговец просительно оглянулся на охрану, но те лишь виновато опустили взгляды.

— Да что ж вы за люди, они же убьют его! — запричитал он.

— У него лихорадка, он протянет от силы пару дней, лучше его отпустить, — подал голос один из связанных охранников.

— Ну раз желающих нет, то я пожалуй сам его прирежу, — с этими словами главарь направился к мальчишке.

— Не губи, сам его потащу, — бросился ему наперерез торговец, но от удара в живот упал наземь.

Тянуть дальше было нельзя и, наложив стрелу, я выстрелил, целя в глаз. Стрела попала точно в цель, вонзившись в правый глаз главаря, а я уже стрелял в остальных. Подстрелить мне удалось лишь одного, да и тому стрела попала в щеку. Не знаю, как у дезертиров было с моралью, но выучка у них была на уровне. Все закрылись щитами, какой-то умник успел крикнуть, что лучник один и указать направление.

Ещё разок выстрелив, я перекатом ушёл за дерево, укрывшись от ответного огня, и тут же бросился бежать.

Обернувшись через минуту, понял, что за мной кроме пятёрки бандитов никто не гонится. Видимо решили, что этого будет достаточно, ну что ж, посмотрим.

Первого преследователя снял выстрелом в голову. Тот из-за бега не мог постоянно закрывать себе обзор щитом, за что и поплатился. Тело покатилось по земле, а я уже стрелял во второго. На этот раз стрелял в ноги, первая стрела прошла мимо, а вторая застряла в выставленном щите. Зато соседний боец слегка расслабился, понимая, что не является целью, за что получил стрелу в голень.

Над лесом прокатился вой боли.

— Ну всё тварь, хана тебе, — рыкнул боец, ранее спавший свои ноги.

Ещё раз выстрелив, добился лишь лёгкой царапины на щеке преследователя. От чего сам лишь зло дёрнул щекой и, отбросив лук, положил ладони на рукояти клинков и замер в таком положении.

Преследователи, видя такую реакцию, замедлились и начали расходиться, стремясь зайти с боков.

— Ты кто вообще такой, урод? — урод, судя по всему это я, ладно, припомню.

Промолчав, лишь подмигнул противнику. Когда дезертиры были на расстоянии четырёх шагов и уже начали сжимать клещи я начал действовать. Первым делом бросил метательный нож в самого болтливого и сам метнулся следом. Подняв щит, чтобы заблокировать нож, летящий в лицо, противник тем самым открыл ноги. Буквально распластавшись над землёй, правой рукой наношу секущий удар по колену, а левой рукой метаю нож в направлении соседнегоо бойца. Тот, защищаясь, слегка притормаживает. Вообще-то с тем, кто владеет левой рукой, бой очень непривычен и собственный щит зачастую закрывает противника.

За спиной падает одноногий, орошая кровью траву, а криками весь лес. Я же гашу инерцию и, резко крутанувшись на пятке, во вращении метаю меч в противника, приближающегося справа. Противник демонстрирует прекрасную выучку, принимает клинок по касательной и пытается нанести рубящий удар, вкладывая в него силу своего разгона. Прекрасный манёвр, но не со мной. Пропуская меч противника справа, левым клинком колю его в печень. Тут же перекатом ухожу назад, спасаясь от клинка последнего целого противника.

На секунду боец тормозит, гася инерцию. Глаза его в панике мечутся от фонтанирующей кровью ноги одного соратника, к молча рухнувшему другому. Его рот открывается, но слов я не слышу, на предельной скорости метая оставшиеся три ножа. Один в голову, два в ноги.

Противник замешкался, но нож лишь безобидно бьётся об металл шлема, зато остальные два прошивают сапоги.

— Ааа, тварь, — жалобно орёт он, падая на колени.

Делаю рывок и в прыжке перемахиваю через противника. Я перелетаю, а меч мой остаётся в шее противника. Всё, остаётся лишь добить недобитков и собрать трофеи.

Одноногому просто втыкаю клинок в сердце. После чего направляюсь к подстреленному. Того на месте не оказалось, за время расправы над его соратниками он успел сбежать. На месте, где лежало его тело, лежит лишь окровавленный обломок стрелы. Далеко, правда, не ушёл, догнал я его шагов через пятьдесят. Бежал он сильно хромая на раненую ногу. Обернувшись, он увидел меня и с обречённым вздохом рухнул на колени.

— Пощади, я выкуплю свою жизнь, — с всхлипом произнёс он.

Наблюдая, как здоровый небритый мужик рыдает на коленях, прося пощады, я поражался, насколько низко может пасть человек. В данный момент он вызывал лишь отвращение.

— У тебя ничего нет, даже собственной жизни, — с последним словом я снизу вверх бью ножом под челюсть. Руки его дёргаются, в попытке схватить меня за грудки, из рта вылетает кровавая слюна, а в затухающих глазах я не вижу ничего, ничего кроме собственного отражения.

— Как я суров, — усмехнулся я сам себе, представив как выгляжу со стороны.

Отбросив ненужную веселость, галопом прошёлся по телам покойников, собрав с них всю наличность. Всего набралось четыре серебряные и двадцать две медные монеты. Нищие какие-то они, но да, ничего удивительного.

Обобрав трупы, двинулся обратно к лагерю бандитов. Из транса оглядев округу, понял что бандиты, проявив чудеса беспечности, остались на той же поляне, хотя щиты не убирали и оружие держали наготове. Малец к счастью был ещё жив, видимо про него совсем забыли после гибели вожака.

В голову пришла забавная идея, закинуть на поляну голову одного из моих преследователей, но силой воли я сдержался. Что-то я излишне весел, подозрительно.

Точно, в энергетическом диапазоне я вновь лучился энергией. Хм, значит способность работает независимо от моего состояния. К слову меня порадовало отсутствие рывков, как это было тогда, когда я покидал собственное тело. Думаю, было бы сложно объяснить подобное, а так удобно и практично.

Так, а ведь с этим озером энергии, что скопилась в моей ауре нужно что-то делать, не знаю, может ли эта энергия принести мне вред, но всё же лучше поостеречься.

Тут же напал исследовательский азарт. Подбежав к дереву, я обнял его и, вызвав энергетическое зрение, попытался передать дереву чуточку своей энергии. Ого, получилось. Чуточку расширим канал, ещё чуток. Хм, что это? Канал, достигнув определённого диаметра больше расширяться не пожелал, а при попытке насильно его расширить я почувствовал знакомый щепок. Пришло понимание, что обилием энергии я могу причинить вред этому дереву. Что ж, значит, будем передавать так. Через пару минут, оторвавшись от дерева, я наблюдал за своей аурой, насыщенность энергией которой упала почти в половину. Что ж, эксперимент удачный.

Оторвавшись от дерева, заметил, что не только я делился энергией с лесом, но и от ствола лесного гиганта ко мне шёл небольшой ручеек силы. Пусть он был в несколько раз меньше чем тот, что создал я, но энергия, передаваемая деревом, сразу переходила в мой организм, минуя ауру. А ещё, ещё вокруг меня творилось что-то странное. Вокруг ауру кружились маленькие белесые искорки, которые через пару секунд скрылись в дереве. Вернувшись к привычному зрению, поразился насколько чётко я всё вижу. Приглядевшись, заметил маленького муравья, ползущего по ветви в сорока шагах от меня. Чудеса. Но это ещё не всё, лёгкая загруженность мышц пропала, вместо неё было лишь ощущение удивительной лёгкости. Но самое главное это то, что пропала навеянная веселость, вернув мне кристальную чистоту рассудка.

— Красота, лепота, — довольно протянул я, наслаждаясь собственными ощущениями, — жаль, что скоро мне вновь предстоит проливать кровь.

Через десяток минут я вновь был возле лагеря разбойников. Схоронившись за густыми зарослями кустарника через которые, даже несмотря на отсутствие листвы, меня не было видно, я вновь погрузился в транс.

Чем больше проходило времени, тем сильнее начинали волноваться дезертиры.

Их терпения хватило ещё на десяток минут, после чего они развили бурную деятельность. Если это конечно можно так назвать. От отряда отделилась почти половина. Они отправились по следам былой погони, остальные же тем временем закончили сборы.

Так-так, что же делать? При желании они могут проследить мои следы от места стычки и обратно до лагеря. Но и покидать окрестности стоянки было нельзя, кажется, стоит мне лишь отойти и разбойники вспомнят, с чего всё начиналось, и перережут мальчишке горло.

Ещё раз оглядев округу из транса я облегчённо выдохнул, в поле зрения появился наш отряд.

Вот, это уже совсем другое дело, — улыбнулся я про себя.

Но как обычно спокойно дождаться своих мне не удалось. Неожиданно один из разбойников предложил коллегам умную мысль.

— Чего мы ждём то, может наших порешили уже, уходить отсюда надо, — довольно громко начал речь здоровый черноволосый мужик с внушительной бородой.

— Наши нас же и порешат когда вернутся, за кидалово такое, — выступил против него довольно молодой боец, — патрулей тут быть не должно, а значит наши просто заплутали пока за охотником бегали.

— Ты чё несёшь, где тут заплутать, все следы за версту видно! — агрессивно ответил первый.

Стихийно возникшая перепалка набирала обороты, среди бандитов возникла два лагеря, которые начали выяснять отношения. Было бы лучше конечно схватись кто за оружие, но на то чтобы не резать друг друга у дезертиров мозгов хватило. При их численности в тринадцать человек заварушка грозила серьёзными последствиями. Да пиратам будет легче перерезать их, чем платить за пленников. Понимал это я, понимали и солдаты. Но гнев и страх нужно было куда-то выплеснуть, а тут под руку попался мальчишка.

— Вздёрнем мальца на суку, это с него всё началось! — взревел бородатый заводила и банда, объединенная общей целью, показала на что она способна. Не прошло и минуты, а на шею мальчишки уже легла петля, а конец верёвки был в руках у троицы бандитов. Замысел прост, достаточно потянуть за верёвку, как тело тщедушного пацана взмоет в воздух. Видимо придётся вновь вмешаться, так как кроме меня помешать им некому. Торговца в данный момент избивали ногами, а охрана так и не пыталась ничего предпринять. Даже не знаю, как к ним отнестись, своя шкура конечно всегда ближе, но вот со стороны это выглядит отвратительно.

— Гнолы их побери, что ж они меня вынуждают то, а? — едва слышно пробубнил я себе под нос и вновь открыл стрельбу.

Первой жертвой был уже собравшийся тянуть верёвку доброволец, стрела пронзила его шею, от чего тот завалился на своего товарища, тем самым спасая ему жизнь. Третий же из палачей отскочил подальше от верёвки, благодаря чему и поймал стрелу грудью. Он ещё заваливался на землю, издавая предсмертный стон, а новая стрела уже была в воздухе. Мишенью был один из избивавших купца людей, он не успел среагировать на изменения вокруг и продолжал самозабвенно дубасить купца ногами. Получив стрелу в спину, он завалился прям на торговца, от чего их головы встретились с отчётливым стуком, и жертва его побоев видимо совсем отключилась. Напарник, помогающий мордовать мужика, оказался более сообразительным, а может быть трезвомыслящим и перекатом ушёл в сторону. Выйдя из переката, он подхватил валяющийся на земле щит и так и остался сидеть за ним, полностью скрывшись от моего взора. Последним моим успехом была прострелянная рука одного из бойцов, решившего метнуть в меня дротик. Дело он своё конечно сделал, за что и был наказан, но от дротика я играючи увернулся.

Все, больше открытым никто не остался. Время уходить. Бежал я не просто от балды, а в направлении своих.

— К чертям его собачим, наверняка там ловушка, уходим! — расслышал я за спиной голос молодого бойца, ранее спорившего с покойным нынче бородатым.

— Тьфу, — сплюнул я наземь, придётся разворачиваться, вдруг прирежут мальца, это много времени не займёт и все мои усилия пойдут прахом.

Так и есть, один из разбойников уже направлялся к пацану, вынимая нож. Тут вновь вмешался я, прострелив ему голову.

Хотел пригрозить и потребовать оставить пацана в живых, но подумал, что после такого они непременно постараются надавить на меня, используя его как жертву, а не подпустить их к нему я просто не смогу. Щиты мешают обстрелу, а в рукопашную я сразу столько народа не одолею. Конечно, я могу сильно ограничить их передвижение, так как щиты в их руках не ростовые и при движении ноги останутся открытыми. Но в тоже время ничего большего я им сделать не могу. Меж тем над нами весит угроза. Если разбойники вернуться первыми, то неприятности будут у меня, а если первыми придут мои, то хана уже бандитам. Всё это усугублялось ещё и тем, что даже десяток лишних секунд, а именно столько мне теперь нужно для вхождения в транс, у меня не было.

— Ты, мать твою гнолы драли, кто сволочь такой? — решили пойти на переговоры бандиты.

Отвечать им я, конечно же не стал, незачем обозначать своё местоположение. Бандит, не услышав моего ответа, продолжил поливать меня грязью. Воспользовавшись этим, я успел сместиться на десяток шагов. Угол обстрела конечно сильно не изменился, зато я увидел кое-что, вселившее в меня надежду. Охрана купца всё-таки решилась на действия. Один из охранников, воспользовавшись тем, что я завладел вниманием дезертиров, в данный момент уже освободился от пут и теперь срезал путы со своих соратников. Не знаю откуда у него появился нож, может подобрал с убитого мною бандита, а может всё это время он его тщательно прятал, это не важно. Важно лишь то, что позади моих врагов оказалось четверо боеспособных мужиков, правда, оружия у них толком не было. Но даже бросься они на них в рукопашную, тем самым очень сильно бы мне помогли. Но в рукопашную они идти не спешили, решив сначала вооружится. Стараясь двигаться как можно тише, они поползли к трупам дезертиров.

— Атас, охрана развязалась, — видимо двигались они всё же неидеально и кто-то смог их услышать.

— На счёт три создаём стену щитов, — рявкнул мощный голос.

— Раз, два, — до трёх этот неведомый хитрец не досчитал, на счёт два все бандиты вскочили на ноги и бросились друг к другу.

Возможно, кого-то менее опытного такой манёвр и сбил бы с толку, но я с малолетства хожу на охоту и от эффекта разбегающихся глаз избавился уже очень давно. Когда разбойники вскочили, стрела уже неслась на опережение. Стоило разбойнику сделать лишь шаг в сторону своих, как его щиколотку пробила стрела. Как же он орал.

К сожалению больше никого достать я не сумел, даже раненный и тот, подвывая от боли, поджав ноги, скрылся за щитом.

Подведём итоги, из разбойников на поляне осталось всего семь человек, не считая раненного конечно.

Пока я подводил итоги своей работы, дезертиры уже успели вывести из строя одного охранника. Видимо за стеной щитов они укрыли обладателя дротиков и тот теперь пытался выбить охранников. Но те тоже оказались не лыком шиты и тоже попрятались за щитами, кроме того, кто уже получил дротик в плечо. Но добивать его не спешили, видимо экономили сильно ограниченный боезапас.

Вновь установилось хрупкое равновесие, теперь я выцеливал бандитов, те в свою очередь выцеливали охранников, а те, переняв эстафету от врагов, прятались за щитами.

Тут было два варианта действий, либо смещаться вбок, благо строй очень сложно перестраивать, ну или идти врукопашную. Будь я уставшим после предыдущей схватки, я наверно бы предпочел первый вариант, но после обмена энергией с деревом я чувствовал себя превосходно, а обострившиеся чувства подсказывали, что риск при этом минимальный.

— Эй, придурки, — начал я свою речь выходя на поляну, — мне надоело вас отстреливать как безмозглых свиней.

Ответ как по мне никакой смысловой нагрузки не нёс, сплошной поток брани.

Не дойдя до бандитов десяток шагов, остановился.

— Ну, так что, попробуете достать меня или добровольно ляжете под нож? — откровенно насмехался я над врагами, конечно, все эмоции были наигранными.

— Рааах, — с ором разбился строй и в мою сторону бегом отправился пяток бойцов. Один же щитоносец остался вместе с метателем, контролируя охранников.

— Раз, нож устремился в полёт, — два, три, четыре, — результатом моих молниеносных бросков был один труп и два ранения, в ногу и руку.

Первый нападающий видимо собирался сбить меня щитом. Но бросившись в ноги, я сам сбил его на землю. Второй почти располосовал мне руку, но почти как говорят, не считается. Отклонившись в бок, опустился на одно колено и из такой позиции произвёл укол в подмышку. Дальше пришлось уходить в бок перекатом, чтобы избежать тяжелого охотничьего ножа. Его, по всей видимости, бросил раненный в ногу боец. Раненный в руку боец попытался ударом щита сломать мне челюсть, но поднырнув под его удар, рубанул по животу. Правда силы удара не хватило, чтобы пробить доспех. Прыжком разорвав дистанцию, закрутил мельницу. На лице противника застыла гримаса отчаянья. Всё, он уже не боец.

Сопротивлялся он и в правду недолго и, поддавшись на обманный удар, открыл голову. Шлем прочностью панциря не обладал и удара остановить не смог. Клинок почти разрубил напополам голову противника, но силы удара всё же слегка не хватило. Времени на извлечения клинка не было, пришлось его оставить.

Раненный в ногу противник оказался единственным, кто действительно неплохо владел своим оружием. Чуть-чуть покрутившись вокруг него, разорвал дистанцию. Подняв щит с ближайшего мертвеца, с разбегу протаранил бойца. Раненная нога не позволила ему не увернуться, ни тем более принять мой вес. С болезненным воплем он рухнул на землю. Через пяток секунд его лицо пронзил мой клинок.

Ух, справился. Оглянувшись, понял, что охранники смогли справиться и без меня. Метатель уже лежал мёртвый, а последний противник сейчас крутился волчком, стараясь защититься от троих нападающих. Но даже ему было понятно, что с ним лишь играются.

Нет, эти охранники мне определённо не нравятся. Хотя может им и есть за что мстить.

Вернувшись к трупу с моим мечом в голове, скривился от отвращения. Вид прорубленного лица был омерзительным. В горячке боя нет времени на эмоции и тем более разглядывания трупов, но сейчас поле битвы представало передо мной во всей своей «красоте».

— Мда, будто мясник поработал, — невесело усмехнулся я.

— Что здесь произошло? — раздался из-за спины знакомый голос.

Взгляд мой скользил по порубленным телам, в голове копошились неприятные мысли.

— Вы немного опоздали, — не оборачиваясь, ответил я лейтенанту.