Серебряные яйцеглавы

38

— Привет, Гаспар, — сказала няня Бишоп. — Гил, не надо потеть.

— Я пришел, чтобы спасти тебя, — угрюмо выдавил из себя Гаспар.

Няня Бишоп звонко рассмеялась:

— Не уверена, что хочу этого. Вот Гил говорит, будто он парень ого-го, один мужчина на миллион, достойный величайшей жертвы любой девушки. Может быть, в нем что-то и есть. Посмотри — я цитирую — на эту волосатую грудь.

— Вали, тошнотик, — захохотал Гил. — Ты слышал леди?

Гаспар глубоко вздохнул. Как-то так получилось, что он испустил еще один глубокий вздох, потом еще один — и все с каким-то рычанием. Виски его задергались, сердце застучало.

— Ах ты маленькая сучка, — заскрежетал он зубами. — Я собираюсь спасти тебя независимо от того, хочешь ты этого или нет. Я собираюсь спасти тебя даже с риском для твоей жизни!

С мыслью о том, что это была бы веселая штучка и что нечто подобное сделал бы и Зейн Горт — кроме всего, он был зол именно на няню Бишоп, а не на эту волосатую обезьяну, — он сделал предупредительный выстрел вверх, как раз над головой частного сыщика.

Последствия выстрела изумили Гаспара, никогда раньше не стрелявшего ни из чего, кроме лучевого ружья. Раздалось громогласное «бумм», отдача больно ударила его по руке и вырвала из нее пистолет. Комнату наполнил едкий дым, в потолке появилась дыра, через которую начал со свистом уходить воздух. Вой автопса стал громче.

Гил Харт рассмеялся, бросил свое странное оружие на пол и пошел на Гаспара. Тот встретил его ударом в челюсть — конвульсивный тычок без всякой силы. Гил пошатнулся и вернул долг ударом в солнечное сплетение. Он вышиб из Гаспара воздух с глухим «ух!» и опрокинул на спину. Нагнувшись, Гил схватил писателя за шиворот.

— Я же сказал — вон, подонок, — ощерился он.

Послышалось громкое музыкальное «бомм». На синеватом лице Гилла появилось блаженное выражение, он перекувырнулся через Гаспара и, шлепнувшись на пол с глухим звуком, затих.

Гаспар поднял глаза и увидел няню Бишоп, сжимавшую в руках блестящую металлическую берцовую кость.

— Меня всегда интересовало, — счастливо улыбалась она, — смогу ли я хлопнуть кого-нибудь по голове и вырубить, не разбрызгивая мозги по всей комнате. А ты, Гаспар? Готова спорить, что это тайная мечта каждого. — Она опустилась на колени и с профессиональным видом пощупала пульс на запястье частного сыщика.

Гаспар с сомнением посмотрел на нее. Потолок вверху потерял свою куполообразность и, казалось, стал на дюйм или дна ниже. В следующий момент он начал опускаться на глазах, а вой сирены, все еще слышный на заднем фоне, вдруг оглушительно взорвался и стал сопровождаться ужасным лязгом. Автопес прогрыз дорогу через стену, как только она стала податливее. Перед Гаспаром возникло пятно сияющего никеля.

Няня Бишоп потянулась через плечо. Челюсти автопса с лязгом сомкнулись на брошенной ему металлической кости, и железная бестия замерла, выключив сирену так резко, что тишина, казалось, зазвенела.

— Работает как магнитный выключатель, — объяснила няня Гаспару, когда потолок почти коснулся их. — Гилу пришлось показать это, пока он трижды приказывал собаке схватить меня, а потом останавливал ее костью.

Гаспару наконец удалось сделать болезненный вздох. Был момент, когда его чуть не стошнило, но затем он снова стал интересоваться происходящим, хотя и был как пьяный.

Няня Бишоп подставила кофейный столик, чтобы он принял на себя вес провалившегося потолка. Молодые люди занимали небольшой пятачок, освещаемый наполовину погруженными в прогнувшиеся стены лампами. Они сидели на полу лицом друг к другу, будто в детской палатке. Гаспар скрестил ноги, она — поджала колени. Девушка все еще была в рубашке, хотя свитер и юбка лежали под рукой. Гил Харт хрипел, лежа на спине. Его автопес с костью-ключом в зубах припал к хозяину, спокойный, как смерть.

Няня Бишоп, дружелюбно улыбнувшись, участливо спросила:

— Уже лучше?

Гаспар слабо кивнул, все еще не веря в разительную перемену, происшедшую с ней.

— Последний раз мы общались, — глаза девушки лукаво блеснули, — когда я распекала тебя за то, что не принес браткам бумагу. Тогда я была несколько богаче одета. — Она осмотрела себя, как показалось ему, с весьма самодовольным видом. И, глубоко вздохнув, поводя роскошными плечами, от чего Гаспара пронизала сладкая дрожь, поинтересовалась: — Как вам с Зейном удалось так быстро напасть на мой след?

Писатель, взвешивая каждое слово, посмотрел ей прямо в глаза:

— Зейн установил мини-передатчик в твой накладной бюст. Ты немедленно должна выключить его, чтобы облегчить поиски Полпинты.

— Бесчестный жестяной подлец! — одновременно бледнея и краснея, зло выкрикнула девушка. — Электронно-будуарный соглядатай! Релейно-мозговой фетишист! — Няня с вызовом посмотрела на Гаспара. — Мне наплевать, что ты подумаешь… — Она не закончила и, порывисто стащив рубашку с лифчиком, обнажилась до пояса. Потом, уткнувшись в свои колени и пытаясь нащупать в белье передатчик, саркастически заметила: — Теперь легко можно убедиться, что я действительно сложена, как мальчик.

— Не совсем, — мягко возразил Гаспар, наслаждаясь представшим зрелищем. — О нет, спасибо святому Вупперталю! Почему-то — я никогда не мог этого понять — считается, будто все мужчины гоняются за девушками, похожими на коров-рекордисток с горизонтально расположенным выменем. Но у парней с настоящим вкусом, в том числе и у меня, совсем иное мнение. Я даже подозреваю, что это представление о девушках как о ходячих молочных фабриках запустили в обиход редакторы-гомосексуалисты, чтобы выставить их на посмешище. Я же за Диану, за Эрос, за девушку, созданную для веселья и игр, а не для молочного производства!

— Вот, нашла эту чертову штучку! — воскликнула няня Бишоп, отбросив лифчик на пол, и пристально посмотрела на писателя. — Ты в самом деле так думаешь, Гаспар?

— Думаю ли я так? — Он с жадностью схватил ее. — Почему…

— Только без этих нежностей! — Резко отбросив его руки, она стала натягивать рубашку. — В чем ты собираешься везти меня домой?

— В коптере, который я украл у Элоизы Ибсен, — упавшим голосом ответил Гаспар.

— У этой королевы каннибалов! Этой султанши! Могу себе представить сию аляповатую мусорную корзину, которую твоя отвратительная титькастая экс-любовница считает стильным коптером, — произнесла девушка с глубочайшим презрением. — Надеюсь, двухцветный?

Гаспар, напуганный неожиданным взрывом негодования, поспешно подтвердил.

— Хромированная отделка?

— Да.

— Изысканный старинный бар для напитков и закусок?

— Да.

— Тошнотворно-сибаритское тройное сиденье из пенорезины, обтянутое бархатом и напоминающее двуспальную кровать?

— Да.

— Окна из зеркального стекла для полного уединения?

— Да.

— Автопилот, конечно, последней конструкции, что позволяет веселиться в полете, сколько вздумается, не отклоняясь от заданного направления.

— Нет… э-э… да.

— Это именно то, что я и предполагала, — злобно ухмыльнулась няня Бишоп.