Сергиевград, призыв, кровь, хлябь и смыв

Глава 20

Дочь Альмахана Лиза была одета в красный сарафан, белую сорочку, красные сандалики и красный платочек на голове.

Помнится всё, кроме платочка, совпадало с одеянием Людмилы из моего детства, когда та опрокинула мою люльку.

Однако факт оставался фактом, мы приехали туда, где девочек в красных платочках были тысячи.

— Знаете, а поехали назад, — пробормотал я и в шутку дёрнул на себя ручку двери автомобиля.

— Всё уже, я тебе не для того секреты рассказывал. Отрабатывай, — проворчал Ушаков. — Ты для них невидим, я скрыл нас, идём к оригиналу.

— А как вообще можно взять в заложники волшебницу с огнём и морозом на высоком или высшем уровне Спутника? — проворчал я.

— Ну не будет же Людмила обороняться против сестры магией, — удивился Ушаков.

— Действительно. От неё это не помогло бы, — пробормотал я. — Стоп, но все дети Альмахана под какой-то защитой. Им обеим ничего не угрожает. Всё, я в академию, — резко направился я по дороге, откуда приехал.

— Ошибаешься, есть нюансы. Так что иди, Грязев. Раньше закончим, раньше поедешь назад.

— Так ведите, — проворчал я, картинно смиряясь, опустил голову и оставил руки за спиной, словно ведут меня на казнь.

Лизоньки резвились. Если присмотреться к морю и прислушаться к гомону:

— Москва!

— Астрахань!

— Нягань.

— Новогород.

— Донецк.

Какая-то часть играла в города-салочки, когда осаленная должна была выкрикнуть город на последнюю букву, названную водой.

Другая часть играла в «Море волнуется раз».

Ещё одной категорией была игра с животными. Невинных существ загоняли и гладили. Бедные котики, вороны, черепахи и крокодил.

Последний пытался тяпнуть ручки-загребучки, но двойников окружало какое-то свечение и челюсть чемодана на лапках останавливалась в пяти-шести сантиметрах.

— Защита для детей Альмахана переносится и на подобия? — пробормотал я.

— Да. И пока жива хоть одна копия, Лизонька не умрёт. Вероятность подстроится так, что оригинал и фальшивка поменяются местами. Но, к сожалению, это работает у детей. Когда она осознает свой дар и попадёт во внутренний космос, ей придётся всему обучаться. А текущий хаотичный уровень навыка пропадёт. Эх, как же жаль, что она принцесса, а не принц, подобный дар точно пригодился бы, — произнёс очень тихо Ушаков.

Я же постепенно переставал его слышать из-за нарастающего звука голосов лизонек со всех сторон.

В какой-то момент на уши натурально начало давить. Я открыл рот пошире, давление нормализовалось, но уши я всё же прикрыл.

Однозначно хорошо, что у Безумновых нет умения создавать столько копий.

Когда же мы вошли в помещение, я убрал руки от ушей и спросил:

— А у Крови Лады тоже сила способности спадает?

— Точно не знаю. Версия Анны Павловны, что у них повысится контроль, но сила будет той же. Но данных мало. И я не хотел бы пускать кого-то из женщин на фронт, в случае войны, — гораздо тише произнёс он, — а уж тем более детей.

— А можно меня не на фронт, а трещины зачищать? Такие сла-а-а-а-а-абенькие! — предложил я, показывая большим и указательным пальцем, что очень маленькие.

— Ты меня чем слушал? Детям там не место. Пусть ты немного подрос, но мозгов не прибавил.

— Чавой? Уши заложило.

—…

— Кстати, а почему в здании лизонек нет?

— Она любит играть в солнечную погоду. На дворе оттепель. Что ей тут делать, кроме как заложников брать? — проворчал Ушаков, подошёл к очередной двери и открыл её.

Картина была однозначно интересной.

Это был большой зал, застеленный огромным ковром с зелёным высоким ворсом. То тут, то там были плюшевые лошадки, единороги и… аирчики?

Нет, вон реально плюшевый вариант меня, вон ещё один. Да, они ниже меня, пухлее, но цвета волос и глаз совпадали, а так же лицо явно напоминало моё. Такой же красавчик!

Однако чуть дальше находилось чаепитие.

На небольших деревянных стульчиках сидели две принцессы.

Но одна была в университетской чёрной мантии с золотым орнаментом, а вторая мной уже была видена в количестве нескольких тысяч штук. Единственное отличие: платочек был завязан не под подбородок, а сзади, как бандана.

Ну, ещё нюансом была верёвка, что была обмотана вокруг старшей. Людмиле сейчас лет пятнадцать или шестнадцать. Да и небольшое яблоко, похоже, было заменителем кляпа. Надеюсь. Иначе пора валить, если часть рецепта у мелкой бабки-ёжки.

— Ура! Привели! — радостно закричала Лиза, около меня возникла куча ручек вместе с их хозяйками в красной одежде, а затем она непонимающе спросила. — А где второй? Где тот, кто посмел отказать Милке? — грозно спросила мелочь с небольшим чайничком в руке, потом поставила его, встала в грозную позу, уперев руки в боки. — А? Дядя Сёма?

— Какая же ты невоспитанная. Я Семён Евстегнеевич. И не «дядя», а «деда» тогда уж, мне больше века, чудо ты альмаханское, — проворчал Ушаков, а затем совершил предательство: толкнул меня в возникшую гущу двойников. — Этот мальчик — оба требования.

— Что? А как же банки сгущёнки и вертолёт? — воскликнул я, пока меня усаживали третьим за столик на четверых.

— Не требовала она их. Только злодея, что отказался от сестрички и «братишку-зайчишку», что был во время «семейного отдыха». Пришлось память изучать, о ком она. Так что прощай, но жду снаружи, — произнёс глава ТК с усмешкой и покинул помещение.

— Произвол! — гаркнул я ему вслед, но больше ёрничать не стал. Тут была рыжая угроза по имени Людмила, а Лизонька была опасна, мила и сумасбродна как и многие дети. Не так поймёт, а потом в ковре окажусь, как кое-кто. Ну, на фиг. — Ну, и что происходит? — спросил я и заметил, как оригинальная Лиза подбежала к двери, распахнула её и закричала канцлеру вслед.

— Я не против сгущёнки! Мне нужно много, иначе Милку не отпущу, дядя Сёма! — прокричала маленькая похитительница и шантажистка.

Ответа я не слышал. Но раз уж меня не жаль, молока с сахаром ей тоже достанут. А лопочет она намного лучше, чем раньше. Логопед поработал или просто взрослее стала?

— Раз со мной не говорит никто, я пошёл, — рыпнулся я, но две (или больше) маленькие ладошки вжали меня за плечи в стул так, что в итоге я и две половинки мебели оказались на ковре. — Я вообще-то хрупкий, Лиза. Ты на удивление плохая девочка.

— Я? Я плохая? Ложь! И ты только похож на «братика-зайчика» с каникул. Кто ты? — произнесла девочка в бандане, что вернулась.

— Кир Грязев. Учащийся академии, маг земли и просто жертва произвола властей, — представился я, опустив и так всем понятное, что красавчик.

— Нет. Зайка, чьего имени я не знаю, похож на принца, он тонкий, бледный и несчастный! Ты не такой, ты просто несчастный! — уверенно заявила девочка.

— Вот, правду глаголишь. Тогда я пошёл, — рыпнулся я во второй раз, и оказался вжат в ковёр, но без новых последствий на свою попу. — Ну что ещё?

— Я поняла: я выросла, и он мог, — произнесла девочка с прищуром. — Давай поиграем в кубики!

— Давай, — вздохнул я.

Уж лучше так, чем слушать Асю. Хотя опасность и там, и тут.

Нет, я понимаю, что красавчик, но я как картина: трогать нельзя, как ваза: хрупкий, как скульптура: не гнусь под чужую волю, но могу упасть.

Набор кубиков оказался с новыми буквами, что вывалились передо мной: З, А, Л, И, П, Р, Е, Ь, С, Т, ещё Л и Е. Она-то и прелесть? Бандитка!

— Высыпай мешок до конца, а не только десять кубиков. И почему на одну штуку по одной букве, а не шесть? — проворчал я, а в следующий миг пожалел.

— Тогда мы высыпаем все! — радостно крикнула Лиза, а в следующий миг я понял, что у стен стояли мешки. И двойники побежали именно к ним.

— Стой! Я только про этот! — вякнул я, увидев злобную ухмылку у рыжего «поросёнка с яблоком», а в следующий миг мир покрыли буквы. Я выставил вверх руку с поднятым большим пальцем. — Всё, утоп. Скульптура рухнула под напором слов. Я ещё вернусь. Та-та-та-дам!

Через какое-то время меня отрыли.

— Ты почему не играешь? — возмутилась Лиза.

— Почему я не играю? Я — змея в спячке. Или крот. Или червяк, — парировал я и попробовал закопаться.

— Всё-таки ты братик-зайчик. Но прежним ты был красивее, — строго сказала трёх- или уже четырёхлетняя девочка.

— Всем не угодишь, не отрывай меня. Я дождевой червячок, мне солнечные лучи вредны, — проворчал я, ныряя под гущу кубиков. Эх, вместо них бы золотых монет. Но там и клюв, то есть нос, сломать можно. А тут нет.

— Хорошо, тогда я тоже червячок! — радостно заявила девочка в красном. И её стало очень много.

В итоге вместо моря кубиков и нескольких людей я был в окружении извивающихся и почему-то шипящих лизонек. Странные червячки.

Хе-хе, я-то тонул, но видел, как и поросёночек с яблоками тоже оказался унесён стихией. А нечего ухмыляться, милочка-Людмилочка!

Так, а теперь плавно к окошку…

— Ть-фу! Стоять! Червячку на улицу нельзя, там холодно! — выплюнув яблоко, заявила старшая из присутствующих здесь дочерей Аиста.

— Правда. Нельзя! — вторил ей хор лизонек.

Я от этого ора немного дезориентировался, потерял равновесие и споткнулся. Точно мне подножку поставила! Вот только кто? Эта в красном? Эта? Или вот эта?

У, злодейки! Какие злые и безнаказанные дети.

Ну, не буду же я ловить их и шлёпать по попе, чтобы потом меня Альмахан телекинезом прихлопнул. Хотя с чего бы это? Не я сюда рвался. Но пока особо и не за что, сам виноват, меня победил дошколёнок.

— Свободу попугаям, то есть мальчикам! — крикнул я. — Я объявляю забастовку.

— А что это? — по очереди начался новый гомон.

— Ха-ха, неудачник! Так его, Лизка! Это точно тот, с кем отец замышлял мою помолвку, но он отказался! Ты обещала его замучить, чтобы согласился, а я его потом бросила! — заявила девочка.

Лиза молча подошла, дёрнула её за огромную рыжую косу и вставила яблоко, которое раньше валялось на полу.

Тиран.

Узурпатор власти.

Елизавета Аистовна Красносолнцева!

Глория, Буянов или Золотой Песец, спасите!

Ха-ха, но так и надо с милочкой-Людмилочкой.

— Секунду, если вы обе спелись, чтобы меня сюда притащили, почему ты её заткнула? — спросил я у мелкой.

— Мы так не договаривались, — уверенно заявила Лиза.

— В смысле? — не понял я.

— Мы договорились, что я заставлю доставить сюда некоего Грязева, чтобы эта «мелочь» умоляла о помолвке, а потом вышвырнуть его отсюда. Но тебя я отдавать Милке не хочу, братик-зайчик.

— Тогда освободи, и пусть меня изредка зовут к тебе в гости, — предложил я, вставая на ноги. Хе-хе, три пропуска? Фигушки, Ушаков, давай проездной на месяц!

— Не-а.

— В смысле?

— Ты будешь играть со мной всегда! — радостно заявила оригинальная Лиза и обняла меня за ногу.

А следом меня почти выжили обнимашки остальных.

Ладно, я готов слушать Асю Светову, только бы выжить здесь.

— Прости, но я учусь в академии. Дело не в тебе, дело в учёбе, — выдохнул я, пытаясь понять, повредила ли девочка-геракл мне внутренние органы. Я не змей, а она не в колыбельной, но я почти выдавила, словно я тюбик зубной пасты.

Самочувствие можно было бы проверить по фигурке девочки, но что-то у меня в глазах множится.

— Подожди. Постой в сторонке, мне что-то плохо, — пробормотал я, а в следующий миг на меня зажарило маленькое солнышко целительства. — А-а-а-а-а! Стой, прекрати, я злодей, сейчас растаю! Всё щиплет! Ой-ой-ой! — поняв, что она прекратила, я продолжил танцевать танец «очищенного чудовища» из мультиков. Но в какой-то момент остановился, заметил намечающиеся слёзы. — Всё, спасибо, ты меня исцелила.

Промолчу, что раны так же нанесла мне именно ты, маленькая богатырша.

— Ты, *шмыг*, не умираешь? — тихо спросила она.

— Вроде бы, нет, — признал правду я.

— Тогда играть!

*Цензура*.

Ладно, пойдём по проверенному: ребёнка надо измотать. Вот только у неё магический вечный двигатель…

— Ладно, давай в прятки, чур я вода. Но ты должна остаться одна, иначе будет нечестно. «Поросёнка» можно здесь оставить, нам одним будет весело! — радостно предложил я.

— Какого поросёнка? — не поняла Лизонька.

— Да есть тут один, с яблоком. Пошли, — я взял мелочь за руку и вывел её в коридор.

— Условие: только в доме. Я считаю до ста, а ты пока прячься!

«Быстро вернёшься», — говорил он.

«Сгущёнка и вертолёт», — говорил он.

«Что ты дуешься?» — говорил он.

«На тебе артефакт для медитации, заслужил!» — говорил он.

Но я с Ушаковым по дороге домой в пять утра и не думал вести диалог. Обманщик! Работорговец! Детокрад!

Лиза — шулер. Пока находишь девочку в бандане, бац! уже в косынке.

Мелкая освоила приём перемещения.

Ничего, как-то я сумел её уговорить меня отпустить, когда она вымоталась и потратила почти все луны на те самые перемещения.

Фух…

Я вернулся в общагу, помылся и лёг спать. На медитацию настроя вообще не было, я устал не телом, а разумом.

Ненавижу детей. Теперь уже точно.

Зато артефакт.

Но как же я ненавижу детей…

А на следующее утро наступила зима: неожиданно в феврале кончилась оттепель. Поднялась метель, и занятия отменили.

Вот только меня ожидал сюрприз.

— Нам разрешили тут пожить, пока в университете сессия! — радостно заявила Анастасия Светова, предпочитающая иную форму своего имени, как только я открыл глаза ранним утром в 14−12. — Мне постелили в соседней комнате, а Стас поживёт у новых друзей!

— Во-первых, доброе утро, Ася, — проворчал я. — Во-вторых, тебе не жарко в шубе? В-третьих, пшла вон с кровати! — и сбросил эту нахалку на ковёр, что недавно вытряхивал на снегу, как и другие, по приказу завхоза. Благо у нас тут собачек и коней не выгуливают.

— Какой ты грубый! — произнесла девочка-подросток, а я понадеялся, что обидится. — Но перед этим ты не сможешь устоять!

Она повернулась боком, вытянула свою ногу вперёд.

— Понятно, ты решила пойти по пути принудительного брака, а под шубой ничего нет, — пробубнил я и скатился на другую сторону кровати. — Ничего не вижу, никого не знаю, жениться не хочу. И вообще, тебе шестнадцать, рано ещё о свадьбе думать!

— Поздно. Половина курса помолвлена!

— Вот видишь…

— А вторая свадьбу сыграла!

— Охренеть.

— А я о чём? Так что, я отсюда не уеду, пока ты не согласишься. Я тут узнала, что могу взять академический отпуск в университете и поступить в академию на дополнительные курсы. Ты как раз выйдешь на Планету, Вадим Вадимович, этот милый толстячок, мне всё рассказал! — начала щебетать Светова. — Ну, что скажешь?

— Трепло он, — проворчал я. — А ещё Невадимка!

— Неведимка? Он тоже владеет магией света? — удивилась Ася.

Я же вытянул руку в сторону окна, тыкнул туда указательным пальцем, застыл и выдохнул:

— Смотри!

— Что там? — начала всматриваться Ася. — Да что там такое-то? А, ты куда?

— Ха-ха, а этот приём позабыла. Хорошо, что использую раз в десять лет, — проворчал я, набегу натягивая мантию и ботинки.

Пробегусь до качалки, авось метель не такая уж сильная.

У тактики был большой нюанс. Эта упёртая блондинка уже была в шубе, так что через десять минут после меня она оказалась в том же здании.

Во всём виновата моя красота и красивые глазки? Ну, жаловаться тогда не стану.

Как ни в чём ни бывало я переоделся и отправился тренироваться.

— Ты посмел меня обмануть и бросить! — заявила Ася.

— Ну, так спёрла бы ещё майку или носки, — проворчал я, начиная разминку. Последовала молчаливая пауза. — Так вот почему ты так долго, спёрла-таки.

— Не твоё дело. Тебе всё равно выдадут новую. Это в обители надо было отчитываться за утерю, но даже там это было не страшно. Хорошо, разреши мне тебя постричь, тогда обещаю, что на год со свадьбой отстану.

— Не поймаешь на словах. С помолвкой ты меня хотела продолжить доканывать?

— Хорошо, волосы в обмен на год молчания о помолвке, браке и свадьбе.

— Пять, и мы договорились.

— Два.

— Четыре.

— Два с половиной.

— Три. Ни тебе, ни мне. Но только обещай, что никаких ритуалов с мой шерстью.

— Клянусь твоим холостым статусом.

—… Тогда не дамся.

— Хорошо, обещаю и клянусь, что я или кто-то по моему приказу не сотворит в ближайшие три года какого-либо зелья или ритуала с твоими волосами или тобой, — подняв руку, торжественно заявила блондинка в шубе.

— Ладно. Потом пострижёшь, но почему ты в зале в верхней одежде? С тебя капает, а скользко тут быть не должно. Штанга в голову попадёт, совсем мёртвой станешь. Или я. Тут технику безопасности надо соблюдать. Иди, я протру пол, — проворчал я, так как по теории неудач крайним оказывается обычно аирчик.

— Нет! В раздевалке призрак!

— Да нет там ни одного фантома, искал, ищу, ни разу не нашёл, — проворчал я.

— Он там воет!

— Хорошо, пойдём. Только шубу сними, в конце-то концов, растаешь.

Она меня проигнорировала. Точно, маги огня и света схожи. Этой ведьме не страшно пламя и концентрированные пучки света.

Видать и перегрев не опасен.

Интересно, а это влияет на физическое развитие? Поэтому Стас и Ася были такими худыми?

Вряд ли, скорее всего дело в их активности. Мало физической деятельности, много медитации.

Недаром клубы дуэлей и атлетизма, а ранее различные спортивные секции типа фехтования или кулачного боя, были популярны у магов с давних пор, стоило улучшиться методикам медитации.

Правда, в первую очередь всё же в основном у мужчин, но уже больше века в Альмаханстве, вслед за веяниями моды в остальном мире, растёт число женских клубов подобного толка или участниц из числа прекрасного пола в обычных.

Собственно клуб дуэлей сейчас на 60–65% принадлежит ученицам академии.

А вот, например, секция конного спорта была изначально женским клубом, но там сейчас больше пацанов.

Причём очень странных фанатов пони…

Ужасное место. Они тренируются убивать некромантом-пехотинцев копьями с лошади…

Я мотнул головой. Изверги.

— Ну, и где призрак? — проворчал я, распахивая дверь раздевалки. — Ну, влажно. Может, кто-то из качков решил тут помыться утром, если остальные кабинки были заняты. Что париться? Сейчас уже день в разгаре. Какой уважающий себя призрак будет материализоваться? Они тратят на это кучу энергии, да и текущая вода ослабляет нежить. Помыться для них без воплощения весьма неприятно, практически самоубийство.

— А ты на удивление много знаешь, — произнесла Ася, рисуя на запотевшем окне улыбающуюся рожицу.

— Чего боюсь, то изучаю, — проворчал я, не уточняя, что именно поэтому читал про Световых, магов святости и света. — Хочешь, можно просто взять и проверить, есть тут кто или нет. Вот смотри, — я начал идти и по очереди открывать кабинки, заранее убедившись, что ни обуви, ни ног там нет, даже не заглядывал сам внутрь, — никого!

— Д-да, ни-ко-го, — как-то слишком медленно кивнула и подтвердила девушка в шубе около последней кабинки, уставившись в одну точку. Я решил повернуть голову туда же, но Ася сразу произнесла. — Мираж!

Я тут же остановился, даже не подумав продолжать движение головы:

— Всё-таки призрак? Качок? Качок-призрак? — протараторил я. — Голый качок-призрак? Зачем ты его убила магией света?

Хотя я должен был заметить свечение, будь тут нежить.

Странно.

Ася же как-то резко захлопнула дверцу и начала тараторить:

— Там просто таракан. А ты знаешь, что у меня с ними свои счёты! Из всех насекомых они самые протвные!

—… — я ничего не сказал.

Ну не заявлять же: «Оживлять сама не будешь? Тогда не выбрасывай, мне он ещё пригодится!»

Если же там был призрак, то от миража он точно сбежал. Это не смертельная, но точно неприятная магия, что привносит свет в этот мир и доводит некоторых фантомов до перехода на следующий посмертный этап.

Хотя сильных это лишь спугнёт, а очень сильных просто насмешит.

Ну, я даже следов нежити не видел, а уж этому меня учили не только учебники, но сама нежить и один призрак.

Теперь светло-зелёное свечение я могу обнаружить не только с открытыми глазами.

Точно! Надо продолжить моё начинание по медитации наяву!