Шаг сквозь туман. Дилогия

-Оль, ты не помнишь, куда я положила семейный альбом с фотографиями?- Я постаралась показаться рассеянной.

-Конечно, помню, ты убрала его в платяной шкаф. Посмотри на второй полке. А зачем он тебе?- удивилась Ольга.

-Да так, мама просила найти кое-что; она обещала кому-то отдать пару фото,- пришлось срочно придумать мне.

Действительно, я обнаружила альбом в указанном месте и, уединившись в спальне, приступила к его изучению. Слава богу, под каждым фото имелась краткая сопроводительная надпись, что значительно облегчило мою работу.

Стала складываться более-менее ясная картина родственных связей Светланы, а теперь и моих. Ну вот, к встрече с родственниками я худо-бедно подготовилась.

Теперь дело за малым: пройти проверку на узнавание и не провалиться на беседе о какой-либо троюродной тётушке.

Нью-Йорк 1912 год.

Наше плавание проходило без происшествий. Сэм по-прежнему нуждался в уходе, и большую часть времени я проводила с ним. Бетси постепенно пришла в себя и старалась оказывать мне посильную помощь. Тимофей (или же Тимоти!), кто их знает, повадился бродить по кораблю, изучая всевозможные закоулки. Шло время, однако атмосфера на корабле оставалась довольно напряжённой: слишком много было людей так или иначе пострадали во время крушения. У одних погибли близкие, родственники, друзья, просто знакомые. Другие потеряли всё, что имели, и теперь не представляли, что с ними будет дальше. Были и такие, кто в холодной воде получил обморожение, и теперь им предстояло длительное лечение. У каждого человека был свой рок, своя судьба.

Что-то меня потянуло на философские размышления. Раньше я за собой такого не замечала. Пора и о себе подумать. Как-то там мои подруги?

Наверное, ищут меня, а я вот, здесь в Атлантике, жива и относительно здорова, если не считать душевного потрясения.

Следует тщательно проанализировать всё, что со мной произошло. Итак, я отправилась на банкет. Меня сопровождал Вячеслав. Неизвестно каким образом Тимофей оказался со мной на корабле. Где же та, настоящая Сюзен?

А может… Тут мне в голову пришла крамольная мысль! Съюзен, вероятно, заняла моё место там, в 2012 году, а я - её, здесь, в 1912. Значит, Съюзен в Москве, в моей квартире, а Ольга и Екатерина суетятся вокруг неё. Мне стало грустно. Раньше я как-то недооценивала своих подруг. Я здесь, она – там. Нас спутали и, возможно, непроизвольный обман сможет какое-то время вводить окружающих нас людей в заблуждение. Придётся примерять чужую жизнь на себя. Слава богу, что профессии у нас оказались схожими. Надо как-то устраиваться на новом месте. Хорошо, что я попала в начало двадцатого века - как-никак атмосфера более-менее знакомая, а если бы меня занесло век эдак в тринадцатый? Представить даже страшно.

И тут до меня дошёл весь ужас ситуации: там, в Москве, Съюзен придётся встретиться с моими родителями, а мне с родителями Съюзен. Я пропала!

Необходимо срочно что-то придумать. Наверняка мои родители сразу же определят, что перед ними самозванка, а как мне себя вести при встрече с родственниками Съюзен? Попала, так попала!

Мои размышления о будущем прервало сообщение о том, что «Карпатия» входит в гавань Нью-Йорка. Прибежала Бетси и принялась собирать наш незамысловатый багаж.

-Где Тимоти?- забеспокоилась я.

-Бегает где-то,- беспечно отозвалась горничная.

-Найди его, скоро высадка, а потом в суматохе мы его потеряем.

Поиски оказались безрезультатными: Тимоти нигде не было.

Возможно, заигрался, такое с ним бывало и не раз. Лишь бы нашёлся!

Впрочем, чуда не произошло. Пришлось вступить на берег вдвоём с Бетси.

Мой маленький друг исчез.

Заветный Нью-Йорк предстал перед глазами. Впереди по курсу виднелась статуя Свободы, которую, как мне объяснили, установили не так уж и давно.

Действительно, отсутствовал тот зеленоватый налёт, к которому мы, жители двадцать первого столетия, так привыкли и считали его неотъемлемой частью облика знаменитой статуи.

К моему великому изумлению, меня встретили, и это был маршан, пригласивший Съюзен в это опасное путешествие. Джейн, у которой я хотела остановиться в загородном особняке, приглашала меня поехать с ней, но я, поддавшись на уговоры маршана, отправилась в гостиницу, где для нас был забронирован номер.

Хочу сказать, что я уже посещала Нью-Йорк, но это было почти сто лет тому вперёд, нет я не оговорилась, не назад, а именно вперёд. Как-то мне предложили организовать выставку своих картин в одной из галерей Нью- Йорка, и я приняла приглашение (как видите, судьба повторяется). Правда тогда, а это был 2011 год, выставка прошла с успехом, которого я не ожидала, и у меня появилось несколько заказчиков за океаном. Пришлось на некоторое время задержаться в США. Признаюсь, в тот раз я очень и очень неплохо заработала, что позволило мне въехать в новую квартиру в Москве и вести безбедную жизнь. Каюсь, здесь я чуточку приукрасила, и до поездки я неплохо зарабатывала и никогда не бедствовала, просто после получения американских гонораров я перестала думать о том, хватит ли мне денег не очередную прихоть.

Я внимательно всматривалась в улицы, по которым катил наш автомобиль, и думала, как же изменился город к началу 21 века. Когда мы въезжали в Гарлем, я ожидала увидеть бедные и запущенные кварталы, населённые многочисленными выходцами из стран Африки и Азии. Однако то, что предстало перед моим взором, было для меня неожиданностью.

Сопровождавший меня мистер Валлентайн, (это был мой маршан), сообщил, что эта часть Нью-Йорка только недавно стала застраиваться и в проектировании уличных ансамблей приняли участие многие знаменитые архитекторы. Действительно, здания выглядели новыми и нарядными, зелёные насаждения радовали своей яркой окраской. Когда-то я слышала, что начаты работы по реставрации ряда районов Гарлема, но в целом к концу двадцатого века это место выглядело крайне непрезентабельно и отличалось скоплением асоциальных элементов. Представляю, как удивился бы мистер Валлентайн, попади он на ту же улицу, по которой мы проезжали, но только через сто лет! Как-нибудь надо будет побродить по улочкам Нью-Йорка и сравнить город прошлого с городом 21 века.

Ладно, это всё потом, а сейчас следует привести себя в порядок, ибо завтра, как объяснил мистер Валентайн, мне предстояло предстать перед глазами владельца галереи, где должна была бы состояться выставка моих картин, если бы они не погибли в водах Атлантики. Завтра же необходимо будет решить все вопросы моего пребывания в Нью-Йорке. Бесплатно, как я поняла, нас здесь никто содержать не собирался, поэтому, следует как можно скорее приняться за работу. Правда, деньги у меня были, но особо уповать на них не приходилось. С собой я взяла небольшую сумму в надежде продать часть своих работ. Я не унывала, ведь у меня уже появились первые заказы, и дня через два я смогу приступить к работе. Мои заказчицы были дамами состоятельными, и будущее виделось мне в розовом цвете. Хорошо, что в своё время, несмотря на негативное отношение родителей, я остановила свой выбор на профессии художника. Мне повезло, что судьба свела меня с людьми, которые впоследствии мне помогли стать тем, кем я являюсь сейчас, то есть преуспевающей и довольно востребованной художницей. Мои родители, как и многие люди, выросшие в Советском Союзе, ничего хорошего в профессии художника не видели. Они представляли свою единственную дочь вечно голодной, заляпанной красками, в ужасной холщевой робе и почему-то с беретом на голове. По их мнению, это и был образ современного художника. Правда, им пришлось изменить своё мнение, когда я добилась успеха. Мама иногда ворчала, что не такой судьбы она желала соей дочери. Хорошо бы сейчас услышать матушкино безвредное ворчание и во всём согласиться с ней! Удастся ли мне когда-нибудь увидеть её?

Бетси тем временем приготовила ванну, и я отправилась продолжать свои размышления в тёплой воде, наполненной благоухающей пеной. Не так уж всё и плохо, подумала я, погружаясь в ароматный мир. Вода мягко коснулась тела, мысли сразу же спутались. Хорошо-то как! Глаза закрылись и я задремала.

-Мадам, очнитесь. Что с вами?- услышала я чей-то голос.

Говорили по-французски. Я открыла глаза и обнаружила, что лежу на обочине дороги, по которой уныло бредут люди, нагруженные различным скарбом. Рядом виднелось несколько легковых машин, заполненных до отказа испуганными людьми. Ехали они очень медленно, скорее просто ползли. Водители, не переставая, давили на гудки, но толпа не расступалась, а как-то вяло и медленно брела по пыльной дороге. Ну вот, новое перевоплощение! Только что я нежилась в тёплой ванне, и, вот, смотрите, лежу в гордом одиночестве в пыльной траве.

-Нет, нет, со мной всё в порядке. Помогите мне подняться,- пробормотала я.

Оказавшийся рядом мужчина протянул мне руку и представился: -Меня зовут Жан. Это ваше?- он протянул мне саквояж.

-Вы тоже решили уйти на юг?

Я на всякий случай кивнула, хотя и не поняла, о чём шла речь.

-У вас там родственники?- продолжил Жан.

-Нет, там у меня никого нет, просто я очень боюсь. Я с трудом смогла выехать из Парижа. Кругом эти боши. Меня выселили из моей квартиры и объявили врагом Германии. Видите ли, моё творчество объявили дегенеративным! - воскликнула я.

- Да, нелегко вам придётся. Как же вы собираетесь жить дальше?

- Не знаю. Мне бы добраться до Лондона.

-Значит, вы англичанка! Неплохо. Ваш французский безупречен, - восхитился Жан.

-Спасибо. Я долгое время прожила в Париже. Может вы слышали имя Съюзен Гольц?- засмущалась я.

-Неужели вы та самая художница, чьи картины так поразили Пикассо? - воскликнул мой новый знакомый.

Не понимая, причём здесь знаменитый художник Пабло Пикассо, я всё-таки кивнула.

-Друзья не поверят, что я встретился и разговаривал с живой легендой, с самой Съюзен Гольц! Я был на вашей выставке зимой в галерее «Пти Руаяль». Здорово! Мне очень понравилось. Особенно та композиция, под названием «Я и Нью-Йорк». Такая экспрессия! Я и сам недавно поступил в Академию художеств по классу портретной живописи,- сообщил молодой человек, - теперь вот пробираюсь к другу на юг. В Париж вошли боши – жить стало невыносимо. Академию закрыли, учеников распустили по домам.

-Вот мы и познакомились. Я рада, что встретила вас, Жан.

-Правда?

-Конечно! А скажите мне, Жан, что со мной произошло?

-Вы знаете, я и сам не очень понял. Случилось нечто странное, - задумчиво произнёс он.

-Мы шли по дороге, я имею в виду, всех этих людей, и вдруг, откуда-то появляетесь вы и падаете на обочину. Поверьте, в толпе вас не было. Может, вы сами объясните, как вы сюда попали?

Ответить я не успела, да и сама не знала, где я и что со мной случилось.

Неужели новое перемещение, и на этот раз во Францию периода второй мировой. Это, конечно, если я всё правильно поняла?

Раздался крик: -Наци, наци!

Над колонной пролетели самолёты со свастикой на крыльях. От одного из них отделилась чёрная точка и устремилась к земле, раздался ужасный грохот и в разные стороны полетели комья земли. Закричали люди. Когда я пришла в себя, то не обнаружила рядом Жана.

Не успели познакомиться, как приходится расставаться. Я посмотрела на небо и увидела, что самолёты идут на второй заход. Боже, что происходит?

Когда-то мне пришлось читать про вторую мировую войну, и я знала, что фашисты бомбили колонны гражданских беженцев, но попасть самой в подобную переделку! Это слишком!

-Съюзен, скорее за мной!

Это был мой новый знакомый. Он схватил меня за руку и потянул к небольшой рощице, видневшейся неподалёку.

-Скорее, бежим! Они будут бомбить и дальше!- воскликнул он.

И снова раздался ужасный вой падающих снарядов. Вновь комья земли разлетелись в разные стороны, где-то на дороге виднелись клубы дыма.

Слышались крики отчаяния, боли и страха. Появились первые раненные и убитые. Ужас, какой ужас!

Нам посчастливилось без особых проблем добраться до рощи.

-Ну вот и всё. Мы спасены. Теперь передохнем и пойдём дальше,- Жан усадил меня под дерево и улыбнулся -Вам следовало бы умыться.

-Что, такая страшная?- расстроилась я.

-Не так, чтобы очень, но… Я сейчас вернусь. Посидите здесь, принесу вам воды. Если есть роща, то должен быть и ручей. Ждите меня здесь,- скомандовал Жан.

Я прислонилась к дереву и закрыла глаза, чтобы не видеть всего этого кошмара и вдруг в мой сон ворвался женский голос.

-Мисс, вам звонят. Мисс, проснитесь,- попыталась разбудить меня служанка.

Слава богу, это всего лишь сон, и ничего более.

-Мистер Валентайн спрашивает, сможете ли вы сегодня отужинать с ним.

Окончательно очнувшись, я попросила Бетси уточнить место и время встречи. К сожалению, почти весь мой гардероб остался там, на затонувшем «Титанике». Придётся прикупить что-нибудь для деловых встреч, для светских раутов и так, на всякий случай. Одежда нужна немедленно, а у портных заказать срочно никак не выйдет, придётся несколько дней ожидать выполнения заказа.

-Бетси, собирайся. Сейчас отправляемся за обновками. Тебе тоже следует кое-что приобрести.

-Слушаюсь, мисс. Мистер Валентайн заедет за вами в семь вечера, - напомнила Бетси.

-Тогда в путь.

Выйдя из отеля, я остановила извозчика. Чёрт, это должна была сделать прислуга отеля, либо Бетси. Буду учиться на ошибках.

Мы попросили отвезти нас в лучший дамский магазин. Извозчик понял и сообщил, что в таком случае мы поедем на Торговую Милю, а там можно выбрать всё, что душе угодно. Минут через сорок мы прибыли к месту назначения. Действительно, сеть самых разнообразных магазинов протянулась на целую милю. К нашим услугам были и шляпные мастерские, и магазины, торгующие верхней одеждой, тканями и различными безделушками. Я присмотрела небольшой магазинчик, где, как мне показалось, были и наряды хороши и цены более-менее приемлемые.

Услужливый приказчик распахнул двери, и мы вошли внутрь магазина, заставленного манекенами, демонстрирующими новинки дамской моды.

-Что будет угодно уважаемым леди? - почтительно спросил довольно пожилой мужчина.

Я объяснила, и началась череда примерок, растянувшихся часа на полтора. В результате я оказалась обладательницей делового костюма, чёрного в белую полоску - длинная, узкая юбка с небольшим разрезом сзади и жакет, слегка прикрывавший бёдра, великолепно сочетались с белой блузкой самого простого покроя. Вечерний наряд выглядел гораздо интереснее и представлял собой бархатное платье, отделанное богатой вышивкой. Это были мои любимые настурции на тёмно-зелёном фоне. К платью прилагалась меховая накидка благородного серого цвета, отделанная норкой, так ценимой женщинами двадцатого столетия. Ко всему прочему я приобрела и плащ бирюзового оттенка с синими цветами по подолу и обшлагам рукавов. Очень даже мило! Всё это выглядело странно на вкус человека двадцать первого века, привыкшего к более откровенным нарядам. Но каждая эпоха диктует свой стиль. Так что мне пришлось смириться со всеми модными новинками, подобранными под мой привередливый вкус, привыкший к мини и брючным комплектам.

Естественно, что и Бетси не осталась без обновок! Пришлось и ей купить два платья и плащ-накидку. Всё гораздо скромнее, но также из последней коллекции, как нам объяснил хозяин магазина.

Хорошо, что все мои драгоценности сохранились, и я теперь могла быть спокойной за свой имидж. До встречи с маршаном оставалось ещё около двух часов, поэтому я заглянула к куаферу (как быстро я вхожу в эпоху!).

Укладка не вписывалась во все привычные для меня параметры, но, судя по восхищённым взглядам встречных мужчин, получилась удачной. Итак, я готова к новой и незнакомой жизни. Вернувшись в отель, переоделась и стала ожидать приезда мистера Валентайна. И тут мне пришла в голову шальная мысль: я решила набрать номер своего телефона в Москве. Зачем?

Всё равно никто не ответит.

-Ладно, попытка не пытка, - подумала я, присаживаясь на диванчик рядом с телефонным аппаратом. Трубка голосом телефонной барышни поинтересовалась, какой номер мне нужен и я назвала. Меня предупредили, что придётся немного подождать. Я долго слушала тишину в трубке, простиравшуюся сквозь десятилетия. Наконец, где-то очень далеко женский голос произнёс: -Алло, я вас слушаю.

Сердце моё бешено заколотилось и, казалось, выпрыгнет из груди – я звонила в своё будущее!

-Кто это?- пролепетала я.

-Съзен, ой, извините, Светлана Гольц, - послышалось в ответ, - с кем имею честь говорить?

-Съюзен, это я, Светлана Гольц.

Гнетущая тишина, что-то щёлкало, посвистывало, шуршало в трубке.

Внезапно телефон вновь ожил.

-Светлана, боже, неужели это действительно вы? Я смотрела картинки по телевизору, где говорилось, что «Титаник» затонул, и погибло много пассажиров и матросов. С вами всё хорошо? Как Бетси.? Что с Тимоти?

Умоляю вас, ответьте.

-О нас не беспокойтесь. Как вы там? Что с Тимофеем? Как поживают мои подруги, Ольга с Катериной? Вы уже встречались с моими родителями?

Неужели получилось? Но как? Почему я смогла дозвониться до Москвы? В начале двадцатого века, насколько мне известно, телефонной связи между континентами не существовало.

-Слушайте меня внимательно. Вы должны вернуться в Лондон к моей маме и бабушке. Они без меня сойдут с ума. Доверяйте во всём бабуле, она разумный человек. Если понадобится, ей можно рассказать всю правду о том, что произошло с нами. Ничего не бойтесь, она поймёт. Главное, будет знать, что я жива и здорова. Маме ни в коем случае ничего говорить не стоит.

Слушайте дальше. Мой отец умер из-за предательства его компаньона.

Когда-то я поклялась отомстить за него. Нити ведут в Петербург.

Подробности узнайте у моей, теперь уже вашей, бабушки. В Петербурге живёт сестра отца. Найдите её и помогите. Прошу вас, помогите ей и её семье. Поезжайте в Россию. Там, говорят, сейчас неспокойно. Вы меня слышите?

-Да, конечно, не волнуйтесь, я постараюсь всё сделать как можно лучше и постараюсь найти человека, который принёс вашей семье столько горя, - я продолжила. - Мои родители замечательные люди. Правда, мама несколько не одобряет моих занятий живописью. Не спорьте с ней, пожалуйста, и сохраните всё в тайне. Возможно, мы когда-нибудь встретимся, и сможем вернуться каждая в своё время.

-Я позабочусь о ваших родителях. Постараюсь …… Раздались длинные гудки, и послышался голос телефонистки.

-Извините, связь прервалась. Прекратить соединение?

-Да, конечно, спасибо.

Всё закончилось. Неужели я только что пообщалась с той самой Съюзен?

Теперь стало всё понятно: она там на моём месте, а я здесь - на её. По всей видимости, мы так похожи друг на друга, что нас пока ещё не распознали ни мои подруги, ни Бетси. Тем лучше, буду играть свою роль до конца.

Придётся выполнить обещание и поехать в Санкт Петербург. Как я помнила из курса школьной истории, мира и спокойствия России оставалось совсем немного. Пять лет и грядёт великая смута. Царя и его семью расстреляют.

Начнутся тёмные времена и погибнут многие, очень многие. Ничего, где наша не пропадала! Ехать, так ехать, но сначала мне следует разобраться со своими делами.

Во-первых, необходимо выполнить контракт, а самое главное - телеграфировать в Лондон. Пошлю Бетси, она знает лондонский адрес.

Во-вторых, я обещала позаботиться о Сэме, и это дело не из последних.

Наконец, мне необходимо навестить своих новых подруг. Возможно, они и помогут мне в моих дальнейших поисках.

В Лондоне мне предстоит самое страшное испытание: встреча с родственниками Съюзен, которые должны на время, или даже навсегда, статьи моей семьёй.

А дальше – в Петербург, в Санкт-Петербург, выручать тётушку Съюзен и вершить праведную месть. Вот только, зная о своём везении попадать в различные непредсказуемые ситуации, мне следует призадуматься. Чую я, что в России мне придётся побывать в самые критические для её истории моменты. Однако, раз дано обещание, придётся его сдержать. Поеду одна, Бетси останется в доброй и такой спокойной Англии, а я отправлюсь домой.

Звучит странно – к себе домой. Пусть с разницей в сто лет, но я буду у себя в России. А там, чем чёрт не шутит, может, и наступит момент моего возвращения в ту, мою московскую реальность. Эти размышления придали мне сил, и теперь я была готова к новой жизни, которую я, пожалуй, начну с ужина с мистером Валентайном и обсуждения моей дальнейшей судьбы как художницы. На встречу я явилась в полной боеготовности: в новом элегантном платье, благоухающая какими-то модными духами и, будучи в абсолютной уверенности, что всё сложится наилучшим образом. Так оно и произошло, удалось договориться с мистером Валлентайном о дальнейшем сотрудничестве. Мне было предоставлено два с половиной месяца свободного творчества, а затем с наработанным багажом, который окажется у меня к окончанию указанного срока, он должен будет организовать моё триумфальное шествие по необъятным просторам САШ. Думается мне, что за это время я смогу написать не менее тридцати полотен. Что же, зачин будет завтра, а сегодня следует отдохнуть. Надо узнать, где можно приобрести всё необходимое для творческого процесса - кисти, холсты, натянутые на подрамники, краски, мольберт, грунтовка и тому подобную художественную безделицу.

Узнать оказалось довольно трудно: никто из служащих отеля ничего о подобном не слышал. Пришлось телефонировать (я уже выражаюсь как человек начала двадцатого века) мистеру Валлентайну, который подробно мне всё и объяснил. На следующий день я вышла из отеля в надежде взять извозчика, но как назло его поблизости не оказалось, поэтому решилась пройти немного пешком. Солнце приятно пригревало и мне пришлось вначале пожалеть, что надела накидку, подбитую мехом. Внезапно всё изменилось: подул прохладный ветер, затем появились снежинки, и вскоре небо затянули свинцово-серые тучи. Становилось всё холоднее и холоднее.

Такая погода для Нью-Йорка несвойственна. Впрочем, мне в последнее время везло на разные катаклизмы, вспомнить хотя бы «Титаник». Вы спросите, какой из них? Да оба! Ведь всё началось с прогулки по Москве- реке, а закончилось Атлантическим океаном. Так что плохая погода - ещё не повод унывать. Куда же подевались все извозчики? Лишь изредка пролетали самоходные экипажи. «Пролетали!» По сравнению с современными автомобилями, они едва-едва ползли.

Стало довольно сумрачно. Начал спускаться туман, заполняя собой улицы, переулки, пряча под серой шапкой дома. Мне стало неуютно. Чувствуя, что сейчас должно произойти нечто из разряда невероятного, я запахнула накидку и решила больше не отвлекаться на разные пустяки вроде погоды.

Не тут-то было! Внезапно туман исчез, как будто его и не было вовсе, тучи куда-то унеслись, открыв моему взору яркое солнце. И тут я услышала голос: -Эй, ты чего так вырядилась?

-Кто? Я? Ничего не наряжалась! Тут все так ходят! - мгновенно сориентировалась я.

Ты явно где-то наклюкалась. Разуй глаза, куколка! Через дорогу следует переходить на зелёный свет, а ты лезешь напропалую и прямо под колёса.

Ширяешь? Так ширяй дома. Нечего прохожих пугать! - возмущённо продолжал тот же голос.

Я очнулась от размышлений, и тут до меня дошло, что я стою на переходе, вокруг снуют люди, и меня ругает наглец, сидящий в красном «Феррари». О боже, «Феррари»! Неужели свершилось, и я вновь дома. Мужчина покрутил пальцем у виска и укатил, оставив меня в полнейшем недоумении. Я попыталась остановить первого встречного, но тот как-то странно отреагировал на мой внешний вид и только ускорил шаг.

-Мужчина, подождите, только скажите, какой это город?- взмолилась я.

Ответ меня удивил!

-С утра нажрутся, потом бегают с белочкой по городу, людей пугают. В Москве ты, не видишь? Шла бы домой, пока в полицию не забрали. Чего вылупилась, как страус на новые ворота?- возмутился мужчина.

-Не страус, а баран,- осторожно поправила я.

-Вот я и говорю, шла бы домой от греха подальше,- буркнул мужик.

Ура, я дома, в Москве! Скорее переодеться и рассказать Ольге с Катей о том, что со мной произошло. Вот они удивятся - побывать на «Титанике», приехать в Нью-Йорк начала двадцатого века, пройтись по его улицам, пообщаться с людьми, которых уже давно нет в живых! А между тем, они по-прежнему там, далеко, живые, со своими проблемами, радостями и заботами. Домой, скорее домой! Я огляделась и, о чудо, мой дом находился практически в пяти минутах ходьбы. Подобрав подол юбки, я припустила со скоростью гоночного болида. Так, набираем код, дверь открылась.

Консьержка с удивлением посмотрела на меня и протянула ключ от квартиры: -Вы так рано? Ольга сказала, что вас не будет до вечера, но на всякий случай оставила ключи, заявив, что в последнее время вы стали такой рассеянной, что можете и не вспомнить, куда их положили.

Я поблагодарила служительницу порядка и поднялась к себе в квартиру.

Надо же, ключи оставили, будто знали, что я должна придти. Стоп, значит, Съюзен здесь в Москве, и я теперь тоже.

Наконец-то я дома! Как будто ничего и не было! Что дальше? Как устроить Съюзен? Наверное, хороший художник всегда найдёт себе работу. Первое время она поживёт у меня, а потом решим, что делать. Квартира просторная, места хватит всем. Я поспешила переодеться и, спрятав свой наряд в шкаф, прошла на кухню выпить стаканчик сока, но не тут-то было: сюрпризы продолжались. Раздался звонок в дверь, пришлось открывать.

-О, Светка, а мы решили приехать на день пораньше, думали, тебя дома не застанем, а ты на месте. Ну, здравствуй, доча!

Отец заключил меня в объятья и сжал так, будто мы не виделись целых сто лет!

-Мы с мамой стали волноваться после разговора с тобой по телефону. Ты была какая-то странная. Вот и сорвались с места пораньше. У тебя всё нормально? Замуж без нас не вышла?

-Пап, мам, что вы встали на пороге? Давайте, проходите. Я сейчас чай поставлю. Вы пока давайте, располагайтесь. Мы действительно не виделись целых сто лет.

Я поцеловала сначала маму, потом отца и, весело напевая, убежала на кухню.

-Да, на самом деле с ней что-то не то. Ты видела? Прежде Светка никогда нас так не встречала. Только «здравствуйте» и «до свидания». «Мне некогда, я побежала, а вы тут сами распоряжайтесь». Ирин, что с ней?- обеспокоенно спросил отец -Право не знаю, может, влюбилась. В разговоре по телефону она упомянула какого-то Славу. Возможно, всё дело в нём?- не очень уверенно ответила мама.

-Дай-то бог! Засиделась наша Светка в девках.

-Что ты, что ты! Сначала надо бы с этим Славой познакомиться, а потом о свадьбе думать, - заключила мама.

-Сейчас всё и узнаем. Дочка!

Отец вошёл в кухню и сел за стол.

-Слушаю, пап. Чай почти готов, а может, кофе? Подай, пожалуйста, печенье.

Вон там, в шкафу. Спасибо! Мам, ты где? У нас всё готово. Пап, ты о чём со мной хотел поговорить?

Я порхала по кухне словно бабочка. Ещё бы, не видеть своих родителей сто с лишним лет! Каково? Сейчас я им прощала всё то, что мне когда-то казалось берлинской стеной на пути к взаимопониманию. Дорогие мои, как же я вас люблю! Я так растрогалась, что чуть не заплакала и выбежала из кухни, чтобы совладать со своими чувствами и привести себя в порядок. Из гостиной послышалось.

-Ирочка, ты что-либо понимаешь? Лично я - нет! Это, вроде, наша дочь и вроде – нет. Я не узнаю её! Куда делась вечно спешащая деловая леди? Ты, случайно, не знаешь?

-Юрочка, как я тебя люблю! – мама подошла к сидящему за столом отцу, - ты, наверное, помнишь, как мы с тобой гуляли по улицам, крепко держа друг друга за руки и никого не замечая. Помнишь? Теперь наша дочь влюбилась.

С ней тоже самое, что было и с нами, - обняла его мама.

-Ириша, конечно, помню, моя ненаглядная!

Ничего себе, предки и такие нежности! Никогда бы не подумала, что у них всё так запущено! Я узнаю своих родителей совершенно с другой стороны.

Боже мой, прожить столько лет вместе и любить друг друга как в первый день знакомства! Это что-то новенькое. Неужели и у меня так будет?

Родители продолжили разговор.

-Ирочка, и всё же, что с нашей дочерью?- задумчиво спросил отец.

-Я сама не знаю, ведь у нас испортились с ней отношения с тех пор, как она решила заняться этой мазнёй,- откликнулась мама, расставляя чашки на столе.

Узнаю свою мамочку.

-Так вот, о чём это я? Да, Юра, ты прекрасно, понимаешь, что с дочерью мы не ладили. Я никогда не думала, что моя Света пойдёт по кривой дорожке.

-Стоп, Ира, по какой это кривой?- в голосе отца появился холодок.

Я всегда была уверена, что он понимает меня.

-Наша дочь - успешная и востребованная художница. Она сама должна решать, как строить свою жизнь, а ты постоянно стремишься подогнать её под себя. Пойми, у каждого своя дорога! Света выбрала искусство и преуспевает в этом.

-Вот это и странно! Я думала, что всё это пустая блажь. Так нет, вышло у нёё по-своему, – горестно вздохнула Ирина.

-Пусть живёт, как знает, - жёстко заявил отец.

-Юра, ты не понимаешь! Художники эти - такие люди... Не знаю, как и сказать.

-Да говори уж прямо, что думаешь.

-Они слишком свободны во всех смыслах! Живут себе в мансардах, встречаются с кем и когда хотят. Случайные связи, а потом появляются дети, не пойми от кого.

Так вот почему моя мама так долго была против моей профессии! Надо было бы сразу поставить все точки над «й». Тогда стало бы всё гораздо проще. Не было бы недопонимания, упрёков, долгой ругани и отчуждения. Мамочка, как же я тебя люблю! Это я, глупая, тебя не понимала.

-Ирочка, скажи мне на милость, в какой такой мансарде проживает наша дочь? – загрохотал отец, - у неё прекрасная квартира, замечательная репутация! Я в первый раз услышал о Славе. Заметь, в первый раз и безумно рад, что Светлана наконец-то стала встречаться с парнем.

-Я тоже рада, может, скоро и свадьба. Внуков нянчить будем, а, Юр? Ты, как, готов к внукам?

-Всегда готов! Чем больше, тем лучше. Не будем давить на Светку. Пусть сама решает.

Я не могла сдержать слёз: сегодня я узнала своих родителей совершенно с другой стороны. Пришлось отправиться в ванную, чтобы умыться и поправить макияж: не дай бог, родители заметят мою слабость! Боже, что за дурой я была все эти годы! У меня ведь нет ближе людей, чем родители, и не будет. А я? Всё время пыталась доказать свою независимость и право на самоопределение вплоть до отделения и забвения. Так, я уже начинаю цитировать классиков эпохи коммунистического общества. Круто я загнула.

-Пап, мам, я скоро вернусь. Туда и обратно. Сбегаю за тортиком и всё. Минут через пятнадцать вернусь. Вы только никуда не уходите,- попросила я, доставая ключи.

Мне нужна была передышка, поэтому я и решила сходить в магазин.

-Пока, я скоро! Сбегаю, тортик прикуплю. Я совсем быстро обернусь. Не скучайте без меня!

-Что, Свет, достали тебя родители?- осведомилась наша церберша на входе.

-Да нет, всё в порядке. Решила за тортом сходить,- весело откликнулась я.

-Наконец-то помирилась! И правильно, нечего было собачиться,- констатировала консьержка.

Я вышла на улицу и улыбнулась яркому солнцу, людям, которые встречались мне. Я улыбалась всему, что меня окружало. Ура, я была дома. Нет этих страшных мгновений катастрофы, нет неизвестности. И всё же - что будет с Сэмом? Кто о нём позаботиться? А Бетси? Что будет с ней? Как объяснить родителям появление в квартире моего двойника?

Осталось слишком много незавершённых дел. Там же остались люди, с которыми я общалась и даже успела кое с кем подружиться. Они стали частью моей жизни. Что-то я загрустила о прошлом! Неужели, оно так меня затянуло?

За этими размышлениями я и не заметила, как добралась до кондитерской, открыла дверь и застыла, сражённая изумительным ароматом свежесмолотого кофе. На витринах среди огромного разнообразия кондитерских изделий заметила старую добрую «Прагу», любимый торт моей мамы, и, конечно же, сразу купила её.

Вышла на улицу, стараясь как можно скорее вернуться обратно. Только бы не было никаких сюрпризов наподобие снега, тумана и дождя. Ага, накликала! Не успела я подумать о снеге, как первые снежинки закружили в небе. И это в августе! Не удивлюсь, если сейчас и туман окутает эту многострадальную землю. Накаркала! Туман начал медленно, но неотвратимо поглощать московскую улицу, мою улицу.

-Эй, ненормальная, тебе говорят. Уйди с дороги! Ты что, обкурилась?

Стоишь и стоишь. Бормочешь себе что-то под нос, - послышался голос с проезжавшей мимо пролётки.

Кто ненормальная? Я? Какое нелепое слово по отношению ко мне! Тут до меня дошло, что я со своей «Прагой» уже явно не в Москве. Нет, крыша явно поехала! Стоп. Где я? Неужели снова в Нью-Йорке начала века? Не может быть! Мой костюм и торт напоминали мне, что минуту назад я была в столице России, и на тебе, вновь приехали! Сходила, значится, за тортиком!

-Ты что, бомбу кидать задумала?- возмутился извозчик, - чего вылупилась?

Ласковый приём, ничего не скажешь! Хорошо, что я надела брючный костюм, а не мини юбку. Вот тогда бы я услышала очень много нового и интересного о себе и своей внешности.

Я развернулась и, судорожно вцепившись в «Прагу», направилась в отель, где меня встретили с крайним изумлением, но вида не подали. Лишь Бетси поинтересовалась, куда я дела меховую накидку. Пришлось ответить что-то неопределённое и поставить торт на стол.

-Что это?- поинтересовалась Бетси.

-Торт, - пробормотала я.

-Я вижу, что торт, но какой-то он странный. Написано не на нашем языке, а цифра 2012, что означает? Тут вот написано exрr. date 28.08.2012. Не может быть такого: торт ещё не испечён, а вот он – на столе,- недоверчиво протянула Бетси.

Прокол с моей стороны! Следует быть осторожней и внимательнее. Я открыла коробку и попросила Бетси порезать торт.

-Ого, как вкусно. Где вы купили такое чудо?

-Не помню, зашла в кондитерскую, тут за углом. Приготовь мне платье для походов по магазинам, затем вызови экипаж и поедем за красками.

Через три часа все покупки были успешно сделаны, и я наконец-то была готова к трудовым подвигам. Уже вечером я набросала небольшой эскиз «Утро на Манхеттене». Вышло довольно интересно. По крайней мере, Бетси понравилось. Что же начало положено. Завтра навещу своих новых знакомых, загляну к Сэму.

Вечером меня ждал ещё один сюрприз: появился Тимоти, а может, и Тимофей. Совсем я запуталась с этими котами! Кто ты, друг мой? Кот был мокрым, грязным и голодным, но чрезвычайно довольным, что нашёл свою хозяйку.

Москва 2012 – 1941 год. Кажется, я стала постепенно вживаться в эту новую для меня жизнь. Ольга и Екатерина уговорили меня сходить по магазинам и выбрать что-то новенькое из последних коллекций осенней модной одежды. Пришлось согласиться. По правде говоря, не всё в моде этого времени мне нравилось. Однако, брючные комплекты меня устроили и даже очень. В моё время брюки на женщине считались чем-то неприличным, и прохожие могли отважную амазонку, позволившую себе надеть брючный костюм, забросать тухлыми яйцами. Вот так вот! Я влюбилась в высокие каблуки. Это было моё. Боже, какой же убогой и допотопной была моя обувь там, в далёком 1912 году!

Туфли были удобными, ничего нельзя сказать, но красивые ли? Возможно, для своего времёни они были и модными, и практичными. Современные модели превзошли все мои самые смелые мечты. Поход по магазинам удался: я купила пару платьев, по мнению моих подруг слишком консервативных, но это было самое лучшее из того, что я могла принять исходя из моих потребностей. Не так просто перейти от моды начала века к одежде двадцать первого столетия.

Ольга увлекла Катю в очередной магазин, а я решила немного передохнуть и присела на скамейку в сквере неподалёку. Рядом продавалось мороженое, и я выбрала рожок в шоколадной глазури. Вкусно! Такого ещё не пробовала.

После съеденной порции мороженого мне стало холодно, да и туман, до этого лёгкой дымкой, кружившей над улицей, сгустился так, что стало практически ничего не видно. На мне был брючный костюм серого цвета, как сообщили подруги, из последней коллекции Гуччи, туфли-лодочки в тон и сумка, в которую уместился кошелёк и какая-то карточка, как мне объяснили, для снятия денег. Но как эти деньги снять, я так и не смогла понять. Чудеса: в руках картонка, впрочем, на картонку эта карточка не совсем похожа, гораздо плотнее и приятнее на ощупь. Вот с помощью этого оказывается можно деньги получить! Я о таком никогда не слышала. Ладно, будет время - разберусь.

Тем временем туман настолько уплотнился, что я с трудом могла разглядеть кончики своих пальцев. Вдобавок зарядил мелкий нудный дождь, который и дождём то назвать трудно, так какая-то изморозь, но очень уж неприятная. Я поднялась, намереваясь пройти в ближайший магазин и там переждать непогоду. Не тут-то было. Из тумана показалась нелепая женская фигура, направившаяся прямо ко мне.

-Светка, тебя всегда искать приходится! Сказала же, стой на площади, а ты куда упёрла? Нет, бабы, вы на неё только посмотрите, как оделась-то!

Говорила мне твоя мать, что ты блаженная, а я не верила. Так на тебе! Окопы рыть поедем, а она вырядилась!

Я смотрела на странную женщину и никак не могла понять, что ей от меня требуется. Куда ехать? Какие окопы? Да и зачем они кому-то нужны? Видя моё замешательство, женщина продолжила свою, крайне выразительную речь.

-Ладно, не дрейфь, придумаем чего-нибудь! Эй, бабы, у вас есть чего накинуть, телогрейку какую что ли. Может и сапоги найдутся? У кого лишние, давай тащи, а то моя художница как в теантер вырядилась! Чего стоишь, пошли! За нами ужо и грузовик пришёл.

Женщина подтолкнула меня к группе людей, столпившихся у грузовика. Я ничего не могла понять: только что я ходила по магазинам и была вполне довольна своей новой жизнью и положением. И вот, я опять в другом мире!

Попала, так попала! Куда только? Ладно, не так давно мне сон приснился про войну, так то был лишь сон. Значит, и сейчас я сплю Сон, просто сон и ничего более.

Я огляделась вокруг. Здания неузнаваемо изменились: фасады были завешены пятнистыми сетками, в небе виднелись дирижабли. Я знала, что это такое, подобное я видела в своём времени. Поперёк одной из дорог стояли какие-то железные конструкции - шпалы перекрещенные друг с другом. С какой целью их поставили в центре города и зачем? Одни вопросы.

-Свет, ты что, заснула, идём. На, держи! - мне протянули что-то похожее на мужскую куртку и назвали её телогрейкой. Я была в полном недоумении.

Что с этой телогрейкой делать? Видимо, это носят вместо плащей или пальто. Ладно, будь что будет, надену. Оказалось, в самый раз и довольно удобно. Стало теплее.

-Вот и славненько! Теперь, держи сапоги, портянки и давай побыстрее,- ко мне подошла женщина в старом потрепанном пальто и протянула сапоги.

Хорошо, что я уже знала, как надевать сапоги и что такое портянки. Присев на ступеньку грузовика, я стала натягивать сапоги и в этот момент услышала команду: -По машинам!

Та женщина, которую я встретила первой, протянула мне лопату.

-Держи шанцевый инструмент. Давай забирайся в кузов! Сядем поближе к кабине. Эй, девки, вы там местечко моей малахольной оставьте поближе к шоферу, а то не дай бог растрясёт её.

Раздался смех, но не злой, а какой-то свой, добрый, от души. Настроение у меня поднялось, и я смело подошла к кабине.

-Нет, вы посмотрите на неё, все в кузове, а она в кабину намылилась.

Незамужняя ведь баба-то. Видать, наш лейтенантик ей приглянулся. Оставь нам Валерика, а сама давай в кузов лезь. Ну, девки, намучаемся мы с ней. И зачем только таких берут?

-Слышь, Зинаида, ты не особо на неё наезжай. У ней бронь, а она сама напросилась ехать. Так пущай едеть с нами. Ничё, пообвыкнет, дело и пойдёт? - беззлобно усмехнулась одна из женщин.

Мне протянули руку, и я влезла в кузов. Самое благоразумное для меня в этой ситуации было сохранять молчание. Иначе примут меня за умалишённую со всеми вытекающими из этого последствиями. Машина тронулась, и женщины затянули песню. Странная была песня: заунывная, тягучая, но ни в коем случае не печальная. Жаль, что я не знала слов, а то подхватила бы.

Небо затянуло тучами. Дул пронизывающий ветер, и так называемая телогрейка была как нельзя кстати. Ехали мы долго, мне думается, около часа. Постепенно многоэтажные здание исчезли, и вдоль дороги потянулись одно-двухэтажные деревянные дома, но они вскоре растворились в сером тумане. Потянулись однообразные поля. Женщины вели неторопливую беседу. Вспоминали мирные дни, ругали какую-то Фроську и вспоминали неизвестного мне Альберта Петровича. Как я узнала из разговоров, мою новую знакомую звали Серафимой, и она была моей соседкой по коммунальной квартире. А что такое коммунальная квартира? Мои размышления были прерваны неокрепшим мужским голосом.

-Всё, бабы. Приехали. Слазь!

Из кабины вылез мужчина в военной форме, очевидно, он и подал команду.

Женщины ласково называли его Валериком. Он был молод, слишком молод для офицера, не старше двадцати пяти лет. Все дружно спрыгнули на землю, и началась рабочая рутина: мы рыли длинные и довольно глубокие канавы. Вскоре руки у меня покрылись волдырями, и держать лопату стало практически невозможно. Одна из женщин увидев, что я натёрла руки, сняла рукавицы и протянула мне.

-Держи, интеллигенция! Мы, рабочий люд, к труду привычные. Нам скажут копать - мы копаем, скажут засыпать - мы засыпаем.

Время тянулось невероятно медленно. Интересно, где сейчас мои подруги?

Всё бегают по магазинам или же ищут меня, а я, вот она, здесь, в грязных сапогах с лопатой в руках траншею копаю.

-Всё, девоньки, перерыв, - объявила одна их женщин.- Перекусить пора.

Давай, доставай, что у кого имеется, и в общий котёл.

Опять я ничего не понимаю, какой такой общий котёл? И вообще, при чём здесь в открытом поле котёл? Мы что, варить чего-нибудь будем? Положение спасла Серафима: -Что, Светка, ничего не догадалась взять с собой? Не дрейфь, я там у тебя пошарила в тумбочке на кухне и кой чего прихватила. Давай дуй к нам!

Прямо на земле расстелили кусок брезента и на него выложили съестные припасы: варёную картошку, яйца, лук, сало, хлеб и ещё что-то чему я не знала названия.

-Садись, не стесняйся! - с улыбкой предложила Серафима.

Мне освободили место. Я сняла рукавицы и с ужасом уставилась на свои ладони, представлявшие из себя сплошную кровавую мозоль.

-Да, девонька, долго теперь болеть будет. Да ништо, до свадьбе заживёт! А, что, давайте за эту самую свадьбу по грамульке.

Одна из женщин достала объёмную бутыль с какой-то мутной жидкостью.

Все вокруг оживились кроме меня и, по всей видимости, это было так заметно, что меня спросили: -Ты, что, самогон никогда не пила?

-Самогон?- с удивлением переспросила я. - Что это такое?

- Во даёт! Не, вы видали, она не знает, что такое самогон! Да это первое дело принять внутрь опосля трудового дня. Будешь? Давай, не пожалеешь!

Я посмотрела на Серафиму, но та только кивнула.

-Давай, Светка, дерябни с устатку, и жизнь покажется веселей.

Мне протянули стакан на четверть наполненный этим самым самогоном и я, закрыв глаза, сумела проглотить жидкость. Ничего себе! Что же это такое?

Горло обожгло огнём. На глазах выступили слёзы, в желудок провалился какой-то горячий ком.

-Эй, дайте ей воды запить, а то сомлеет девка. Точно не пила она самогон, - догадалась Серафима.

Стало легче. Голова слегка закружилась, по телу разлилась приятная теплота.

А ничего он этот самогон! Если предложат, можно и ещё попробовать.

Жизнь мне уже не казалась такой ужасной и серой. После обеда мы продолжили рыть окопы. Ближе к вечеру за нами приехал тот же самый Валерик на той же самой машине. Мы допили остатки самогона, и я уже чувствовала себя совершенной счастливой. Мне никуда не хотелось ехать.

Было хорошо среди этих грубых, необразованных, косноязычных женщин.

Ну и что, что они не такие, как я! С ними чувствуешь себя, как дома, среди родных тебе людей. Стало темнеть, и тут выяснилось, что завтра снова следует ехать на рытьё окопов.

-Ехать, так ехать, никуда от этого не деться,- подумала я, выбираясь из машины.

-Свет, ты скоро?- забеспокоилась Серафима.

-Минуточку. Поправлю портянку.

Я присела на скамейку, сняла сапог и почувствовала, что что-то вновь изменилось. Резко потеплело. Пришлось снять телогрейку, её я положила рядом с собой.

-Ого, Света, ты ли это? Тебя нельзя оставить и на пять минут!

Я увидела перед собой Ольгу и Екатерину.

-Боже, что с тобой случилось? Где ты умудрилась подцепить эти ужасные сапоги?- воскликнула Катя.

-Мне их вручили, когда я рыла траншею на подступах к Москве,- невозмутимо пояснила я.

-Э, да ты, подруга, успела где-то выпить! И что это было?- засмеялась Ольга.

-Как что? Конечно же, самогон! Довольно приятная вещь, должна сказать.

-Всё, хватит приключений! Вставай и домой, распорядилась Катька. - В таком виде нас ни в одно такси не пустят. Есть идея. Свет, у тебя сохранилась карточка салона «Элина» на Тверской? Там такие скидки, обалдеть можно. Оттуда мы сможем такси вызвать. Для постоянных клиентов у них есть такая услуга – такси бесплатно.

Я оторопело молчала.

-Кать, посмотри у неё в сумке.

-Света, где твоя сумка?

Я пожала плечами.

-Кажется, я её оставила у Серафимы.

-Какой Серафимы? Это ты с ней пила самогон? - поморщилась Ольга.

-Да нет, мы с ней окопы рыли, обедали, потом ехали домой в коммуналку, - откликнулась я.

Бред, чистейшей воды бред! Хватит! Идём,- скомандовала Ольга.

Я с трудом поднялась, и тут подруги заметили мои ладони.

-Что с тобой приключилось? Ты можешь, наконец, нам рассказать? Где ты пропадала? – уже с тревогой спросила Ольга. Пришлось всё подробно объяснить, но, кажется, мне не поверили. Ольга куда-то ушла, но вскоре вернулась.

-Я позвонила Вячеславу, он сейчас приедет за нами. Садись, горе луковое!

Мы уселись на скамейку. Вновь потянуло холодом. Я предложила подругам телогрейку, но та с гневом была отвергнута. Впрочем, через минуту послышался виноватый голос: -Оль, действительно, что-то похолодало. Правду говорят, что погода изменилась. В конце августа, и такая холодрыга.

Мела снежная позёмка, какой тут август, скорее конец октября, да и температура была, наверное, минусовая: градусов семь.

-Я, пожалуй, надену эту саму телогрейку. Давай, Светка!

Оглядевшись по сторонам, я заметила, что и улица, на которой мы только что находились, изменилась. Вновь я увидела заложенные мешками с песком витрины магазинов. Прохожих почти не было заметно, лишь изредка мелькали одинокие фигуры, и тотчас растворялись в снежной позёмке. Что такое? Только что ярко светило солнце, я рассказывала подругам о своих похождениях, они меня ругали за беспробудное пьянство, и вот мы уже сидим, тесно прижавшись друг к другу, укрывшись одной старой и не очень чистой телогрейкой. Ещё одна несуразица поразила меня: несмотря на поздний час, ни в одном окне не горел свет. Даже в моём родном Лондоне сто лет назад и то было гораздо светлее. Нет, пора бы и домой, принять ванну, и поскорее забыть обо всех перипетиях сегодняшнего дня.

-Гражданочки, ваши документы,- раздалось из-за скамейки.

Мы дружно посмотрели на шутника. Тёмно - синяя шинель с серебристыми пуговицами, подпоясанная коричневым кожаным ремнём, на голове шапка- ушанка с кокардой в виде пятиконечной звезды, а центре виднелся какой-то рисунок синего цвета, на ногах сапоги, сбоку - кобура, и я не сомневалась, что там был самый настоящий наган. Такой солидный мужчина спрашивает у трёх прилично одетых дам документы! Хотя с прилично одетыми я явно поторопилась. Скорее всего, внимание служителя порядка привлекла именно моя экзотическая внешность. Ольга с Екатериной одеты были совершено нормально, хотя и выглядели испуганно. Они открыли сумочки и протянули свои паспорта. Лицо у полицейского вытянулось.

-Пройдёмте со мной! - скомандовал он.

-Свет, я ничего не понимаю, кино, что ли снимают?- изумилась Ольга.

-Какое кино?

-Посмотрите, это не наш полицейский, это какой-то другой. Вон там лошадь.

Конный полицейский! Их в России давно уже нет, - заметила Катя, - впрочем, вроде совсем недавно появились снова. Правда, форма у них совершенно другая. А почему он в ушанке?

Мужчина с интересом наблюдал за нами, прислушиваясь к разговору.

-В какой России, гражданочки? Мы живём в СССР и сейчас вам не семнадцатый год! Россия! Буржуйки недобитые!- пробурчал он -Кто буржуйки? – встрепенулась я.

Я поглядела на подруг, и меня поразило полнейшее удивление и страх, застывший в их глазах.

-Милейший, вы не могли бы нам сказать, какой сейчас год? – заплетающимся языком осведомилась я.

Мужчина, учуяв некие пары, исходившее от меня, сделал очевидный для него вывод: -Пъём, когда враг у ворот нашего города! Идите, проспитесь, гражданка, а ваши товарки пройдут со мной. Документики у них какие-то подозрительные!

Полицейский положил паспорта моих подруг в карман и явно собирался достать своё оружие.

-Враг не дремлет, немцы подошли к Москве, а тут сомнительные личности бродят, другие самогон хлещут. Должно быть стыдно, гражданочки!

Поднимаемся и за мной. Живее!

Тут мне в голову пришла гениальная мысль, и я крикнула: -Бежим, девчонки! В разные стороны! Нас голыми руками не возьмёшь.

Ольга с Катериной вскочили со скамейки и заметались как курицы в курятнике, натыкаясь, то друг на друга, то на полицейского. Мужчина впал в ступор. По всей видимости, с такими решительными гражданками ему ещё не приходилось встречаться. Я схватила подруг за руки, и мы бросились в ближайший переулок. Нам, как это ни странно, удалось скрыться.

-Эй, Светка, ты куда пропала? Вроде портянку собралась перемотать, а нет её и всё тут!

Я оглянулась и увидела Серафиму.

-Ясно: встретила таких же малохольных, как и ты, - проворчала она. Идёмте домой, а то скоро комендантский час. Не дай бог, подстрелят. Тут разговор короткий, пулю в лоб и прощай, подруженька!

-Пошли за ней. Это та самая Серафима, о которой я вам говорила. Мы с ней окопы рыли,- тихонько сказала я, повернувшись к подругам.

Ольга и Катя, взявшись за руки, последовали за мной. В глазах полнейшая отрешённость и недоумение.

-Свет, где ты их подцепила?- удивилась Серафима.- Октябрь на дворе, а они вырядились, словно лето наступило. Давайте поторапливайтесь, нам тут рядышком.

Действительно, идти пришлось совсем не долго, минут десять, не больше.

-Ну вот, мы и дома.- Серафима подошла к двухэтажному особняку, открыла парадный вход. Некогда шикарными двери, производили жалкое впечатление: латунные ручки исчезли, на их месте какой-то умелец приспособил железные скобы. Витражные вставки местами были закрыты фанерой, да и само дерево было поцарапано и порублено кем-то в припадке ненависти к красивым вещам. Мраморный пол вестибюля почернел от грязи.

На потолке виднелись разбитые плафоны.

Мы поднялись по лестнице на третий этаж. Серафима отперла входную дверь, на которой виднелась медная табличка с надписью «Профессор философии М.В.Старинов». Интересно, причём здесь Серафима? Она явно не являлась его женой, прислугой тоже, скорее всего, не была: обычно горничные пользовалась чёрным входом и лишь в исключительных случаях - парадным.

Мы оказались в длинном коридоре, куда выходило несколько дверей.

-Свет, веди подруг к себе, а я чего-нибудь на ужин сгоношу.

Серафима прошла на кухню. Интересно сказано «Свет, иди к себе», а куда это – «к себе»? Сзади мялись Ольга и Екатерина. Понимаю, как им трудно принять всё происходящее. Мне гораздо легче: я уже второй раз попала в другую эпоху. Можно сказать, что прогулки во времени и пространстве становятся для меня будничной повседневностью.

-Чего замерла как статуя? Ключи что ли потеряла?

Серафима подошла к нам и вручила ключ.

-На, держи, знала, что рано или поздно его посеешь! Иди, открывай.

Меня подтолкнули к одной из дверей, и ничего не оставалось делать, как открыть замок. Ура, получилось! Мы прошли в комнату. Из кухни раздался голос Серафимы: -Не забудь окно закрыть, а уж потом и свет включай. Чай, помнишь, что надысь было? Нюрка-то наша забыла окно завесить, так ведь стрельнули, ироды.! Чуть её саму не убили. Свет, ты слышишь али как?

-Чем закрыть? - крикнула я.

-У тебя же на кровати покрывало валялось, что я тебе вчерась принесла, - послышалось из кухни, - вот его и вешай. Там гвозди Лексей пришпандорил.

Давай, а я пока скумекаю, чего пожевать. Подружки-то твои тоже, небось, оголодали. Ну, ничего, у меня тут и бутылочка припрятана, посидим, поговорим, а то завтра опять поедем на окопы.

Я нашла покрывало неопределённого цвета и с помощью Ольги повесила его на окно, стёкла которого были крест-накрест заклеены бумагой. Вроде всё, теперь и свет включить можно. Я оглядела комнату, и мне показалось, что я вновь очутилась в доброй старой Англии - такая знакомая мебель: кресла на витых ножках, обитые плюшем. Книжный шкаф красного дерева с бронзовыми накладками, шифоньер, украшенный резными фигурками ангелов, бронзовые часы на камине и портрет над ними. Стоп, портрет.

Молодая женщина в платье начала века и изумрудное колье, то самое!

-Сим, ты не знаешь, что за портрет у меня в комнате?

-Здрастьте, приехали, - усмехнулась Серафима, входя в комнату. - Забыла что ли? Принёс твой родич, уж не знаю, кто он тебе по родству-то приходится. Принёс и велел хранить, пока он за ним не вернется. Сказал, что сродственница твоя, вроде как и ты, художница. Только нерусская она, говорил, что вроде англичанка. Совсем забыла? И то ведь, как не забыть!

Тебя ведь и не было, когда он приходил, портрет-то я и взяла, а всё остальное он на словах передал. Ты письмецо-от прочитала, али как?

-Что за письмо?- удивилась я.

-Ну, Светка, говорила я, что не от мира сего, вроде баба как баба, красивая даже, только худа уж больно! Письмо ентот твой сродственник принёс, велел тебе отдать. Я тебе его…. Ох ты, батюшки, совсем старая стала, всё тебя уму разуму учу, а сама и забыла письмецо тебе передать! Сейчас принесу.

Серафима вскоре появилась и протянула мне листок бумаги, сложенный пополам. По всей видимости, он был вырван из ученической тетради, Прочитаю чуть позже.

Я вернулась в комнату и увидела, что Екатерина и Ольга, тесно прижавшись друг к другу, сидели на диване вековой давности. Было видно, что до сих пор они прибывают в состоянии глубокой задумчивости.

-Света, что случилось? Где мы?

Я положила письмо на секретер и присела за стол.

Ну что же, пришла пора поговорить.

-Не знаю, как вам, но мне ясно, что мы находимся в Москве, и какие-то немцы собираются её захватить. Что дальше будет, вам лучше знать, – заявила я.

-Да, Свет, прошлое нашей родины никогда не было твоим коньком, -заметила Катя. - Помню, как ты всё время выпрашивала тройки по истории, да и мы с Олей отличницами не были.

-Постойте, девчонки,- перебила нас Ольга.

-Я вроде бы начинаю догадываться. Вы тогда обе прогуляли урок, а нам рассказывали, что вроде бы в 1941 году началась Всемирная война.

-Оль, ты совсем глупая, не Всемирная, а мировая, Вторая Мировая, -А ты откуда знаешь?- с умным видом поправила её Катерина.

-Читала вроде где-то. Так вот, на нас напали немцы. Правда, зачем, не помню. Кажется, они до Москвы дошли, и был потом парад на Красной площади, - продолжила Екатерина.

-Какой парад? Немцы, что Москву заняли? Я об этом никогда не слышала,- засомневалась Ольга.

-Тёмная ты, Ольгуша, парад наш был, и там Сталин на трибуне стоял и смотрел, как войска на фронт шли.

-Про Сталина я тоже знаю. Был такой тиран и сатрап, отправлял людей в лагеря, - вдруг вспомнила Ольга.

-Видишь, мы уже подходим к главному. Остаётся только припомнить, в каком месяце началась война и когда немчура до столицы добралась, -заключила Катя.

-Год точно - 1941. Ещё я помню, вроде лето было, то ли июнь, то ли июль, а может, и август даже, - продемонстрировала свою эрудицию Ольга.

-Ой, точно, вспомнила! «22 июня нам объявили, немцы Киев бомбили и началась война». Песня такая была. Мы в школе как-то пели,- радостно сообщила Катька.

-Слава богу, с одной датой определились. Осталось выяснить, какой сейчас год. Единственное - ясно, что сейчас осень, а вот год какой? – задумчиво произнесла Оля.

-Хватит спорить, подружки, сейчас выясним у Симы. Только следует поаккуратнее вопрос задать,- предложила я.

-Вот в этом ты права, Светик. Да, кстати, у тебя нет какой-никакой кофтёнки накинуть? Что-то похолодало,- спросила Ольга.

-Вопрос не по адресу. Я, как и вы, здесь оказалась совершенно случайно.

Будем рассуждать логически. Где люди обычно хранят одежду? Правильно, в платяном шкафу. Что следует сделать? Посмотреть. Давай, Катя, действуй.

Екатерина открыла шкаф и достала меховую безрукавку, протянула её Ольге.

Тебе, Свет, - платок, кажется, пуховой. Держи. Посмотрим, что мне достанется. Ого, вот и кофточка! Ну что? Все утеплились?

Согревшись, поняли, что жизнь не такая уж и плохая штука. Не успели мы налюбоваться обновками, как раздался Симин голос: -Девочки, у меня все готово. Идите ужинать.

-Ну что, пошли? - предложила я, и мы направились на кухню. Стол был накрыт явно без соблюдения всяких правил. В центре расстелена газета, на которой стояли тарелки, на одной лежал крупно порезанный хлеб.

-Что удивляешься, Света? Много хлеба что ли? Так я и твои карточки отоварила. Ты ведь опять забыла про них, а завтра они уже пропадут. Так что хлебушек выкупать надо было. Да вы садитесь! У меня картошечка как раз сварилась,- радостно сообщила Серафима.

Я посмотрела кругом и не заметила, чтобы топилась плита. Интересно, как Серафима умудрилась сварить картошку? Тут мой взгляд упал на какой-то странный прибор, на котором стояла кастрюля с картошкой. А я ведь проголодалась. Неудивительно, ведь последний раз мне удалось полакомиться мороженым почти 70 лет назад. Как тут не проголодаться.

-Ну что, давайте сначала по маленькой. У меня тут бутылочка самогона запрятана была. По стопочке, а потом картошечки с селёдочкой. Праздник, ей богу. Жить–то как хорошо!- радостно воскликнула Сима.

Я заметила удивлённый взгляд моих подруг. По всей видимости, они, как и я не были знакомы с напитком под названием «самогон». Серафима в это время разлила жидкость по стопкам.

-Давайте, девчонки, за нашу победу!

Я смело опрокинула стопку, Поглядев на меня и убедившись, что со мной ничего страшного не произошло, Ольга с Екатериной, закрыв глаза, также опустошили свои ёмкости. Сима поставила кастрюлю на стол, сняла крышку, поднялся пар. Как же вкусно пахнет!

-Давайте, девчонки, налетайте! Ай, я же селёдочку забыла на окне! Сейчас лучку покрошу, и всё. Закусон отличный будет!

Я посмотрела на своих подруг и заметила, что самогон уже начал действовать, щёки порозовели, пропала задумчивость в глазах. Дела пошли на лад. Мы выпили по второй, закусили. Я видела, что и Ольге с Екатериной незамысловатая еда пришлась по вкусу.

-Никогда не ела ничего вкуснее,- похвалила Екатерина.

Серафима довольно улыбнулась. Лёд недоверия начинал постепенно подтаивать.

-Ну что, интеллигенция, понравилась вам наша закусочка?

-Не то слово. Вкуснотища!

Серафима затянула какую-то песню, а затем задала вопрос.

-Как вы думаете, эти нехристи немецкие войдут в Москву?

Заметив, что мои подруги изрядно захмелели, я ответила решительным «нет»!

-А как ты думаешь, Свет, сколько ещё война продлится? В газетах-то писали, правда, ещё до войны, что биться с врагом мы будем на его территории, и война продлится недолго. А тут, гляди, как вышло! Может, в этом же году всё и закончится? А? – с надеждой посмотрела на меня Серафима.

Я неопределённо пожала плечами, меня так и подмывало спросить, какой же год на дворе, и тут я заметила календарь на стене с датой «12 октября 1941 год».

-Сим, ты листочек давно не отрывала?- осторожно поинтересовалась я.

-Какой листочек?- не поняла Серафима.

-На календаре.

-Дак надысь.

Что такое «надысь», я не знала, но поняла, что совсем недавно. Значит, сегодня 13 или 14 октября 1941 года. Хорошо же учились мои подруженьки, если ничего не знают о жизни своего народа, не такой уж отдалённой от них!

Каких-то 70 лет прошло, а уже всё забыто, странно! Я-то совсем другое дело Как я могу знать историю другого государства, прибыв сюда из 1912 года, да к тому же совершенно из другой страны! Не скажу, что я ничего не слышала о России, но этого было недостаточно. Для меня эта далёкая странна, представляла себой загадку, которую ещё предстояло разгадать. Мои заказчики из России, с которыми мне приходилось общаться, были людьми богатыми, образованными и не производили впечатления людей, приехавших в Лондон из варварской страны. Спросили бы меня о своём времени, тогда, пожалуйста! А так… Заметив, что мои подруги задремали, Серафима предложила мне выпить по последней за нашу скорейшую победу. Я не отказалась. Хозяйка дома осталась убирать со стола. Я растормошила подруг, и мы прошли в мою (я уже говорю мою) комнату. Оля с Катей разместились на кровати, а я легла на диван. Завтра опять на работу, руки болят, тело гудит.

Представляю, как будут рады подруги, узнав, что с утра пораньше им уготован героический труд на благо отчизны! Вот тут я слегка и позлорадствовала: вчера я вкусила всю прелесть тяжёлого физического труда, пусть и подругам достанется немного радостей незнакомой им жизни.

На этой мысли я и уснула. Казалось, что прошло всего пару часов, а меня уже будят.

-Просыпайтесь, пора вставать! - возникла в дверях Серафима.- Скоро транспорт подъедет, а нам ещё позавтракать надо. День тяжёлый будет. Бери своих подруг, одёжу им найдём. Поторапливайтесь!

Я растолкала подруг, те выглядели не лучшим образом.

-Свет, почему так рано? Помним, помним, что собирались по магазинам пробежаться, но зачем в такую-то темень? - донёсся до меня заспанный голос Ольги.

Кажется, мои подруги ещё не совсем пришли в себя. Пусть правда будет быстрой, хотя и не очень приятной.

-Подъём, подъём! Нам скоро выходить.

Екатерина открыла глаза и, осмотревшись, пробормотала.

-Свет, как голова-то болит! Мы что, вчера в кабак заглянули? И куда это нас потом занесло? Где мы тусовались? В «Арлекино»? Вроде не похоже, там коктейли слабенькие! А тут – разрыв голова!

-Держи,- я протянула Екатерине стакан с рассолом, заботливо предоставленный Серафимой.

-Пей, давай. Хуже явно не будет!

Выпив жидкость, Катька взмолилась: -Сознавайся, Светка, где мы вчера гуляли? Ты, вроде, самая трезвая была.

Ну, не молчи, говори, в какой дыре мы оказались?

-Неужели ничего не помнишь?- засомневалась я.

-Да нет, наоборот, всё помню и даже очень хорошо. Вчера мы видели какого- то киношного полицейского в синей шинели, а тётка со странным именем Серафима напоила нас самогоном. Нас, что на вечеринку в стиле ретро пригласили? Ещё помню, что на столе была вкуснейшая картошка с селёдкой. Стоп, так это не сон? Света, ради бога, скажи, где мы находимся?- взмолилась моя подруга.

-Буди Ольгу, дай и ей рассольчику, а потом я вам обеим всё поясню, чтобы два раза не повторяться,- заявила я.

Ольга, повозившись в кровати, также поинтересовалась, где это мы так хорошо вчера погуляли, что даже домой не смогли добраться, а попали в какую-то антикварную лавку.

-Свет, мы что, на «Мосфильме» вчера кутили?- сонно проворчала Ольга.

-Оля, проснись, наконец-то! На, рассольчику испей - должно полегчать, и мозги заодно прочистятся,- приободрила я подругу.

-Нет, вы мне всё-таки ответьте, куда нас занесло?- не отставала Ольга.

-Так, обе слушайте и не перебивайте. Вчера было 13 или 14 октября 1941 года, а сегодня, соответственно, наступило 14 или же 15 октября того же самого года, - сообщила я.

-Хватит заливать. Пошутила, Света, и ладно. Сейчас позвоним Славику, он за нами заедет,- Ольга взяла сумочку, достала сотовый телефон, набрала номер и удивлённо сказала: -Нет связи, вообще нет! Видимо нас занесло в такую глушь, что ни МТС ни «Билайн» и даже мой любимый «Мегафон» находится вне зоны доступа. А может, телефон барахлит? Кать, дай твой!

-Держи,- протянула свой мобильник Екатерина.

Ольга вновь набрала номер, и тут произошло чудо, послышался гудок.

-Слава, алло, Слава.

-Слушаю, кто это?- глухо отозвалось в трубке.

-Ольга, помнишь? Светина подруга. Приезжай за нами, скорее!

-А где вы собственно находитесь?

-Свет, где мы?

-Я знаю только то, что мы в Москве, а конкретнее может Сима сказать. Сим, назови наш точный адрес.

-Сивцев Вражек, пятнадцать.

-Славик, приезжай за нами, дом пятнадцать, не забудь, мы будем ждать у подъезда. Ну, что я говорила! Мой телефон барахлит. Сейчас за нами приедут, и всё решится само собой, - с уверенностью произнесла Ольга, с ехидством посмотрев на нас. Раньше меня слушать надо было!

-Не думаю, что Слава доберётся до нас, - грустно усмехнулась я. - Со мной подобное уже бывало. Ладно, подождём, а пока приводите себя в порядок, потом завтракать. Вы, надеюсь, помните, что нас будут ждать, если не Вячеслав, то трудовые подвиги точно.

Через полчаса, позавтракав, мы оделись потеплее. Хорошо, что Серафима нашла нам подходящую одежду и сапоги. Ольга с Екатериной пытались сопротивляться подобному преображению, но я настояла на этом, как выразились мот подруги, маскараде.

-Вот Славик-то удивится, когда нас увидит!

Однако удивляться пришлось девчонкам, когда им вручили по паре рукавиц и лопате в придачу к ним. Как можно догадаться, Вячеслав не появился ни через сорок минут, ни через час, ни по истечении более продолжительного времени. Зато возник вчерашний грузовик, с тем же Валериком за рулём. Я привычно забралась в кузов и помогла недоумевающим подругам занять места поближе к кабине: запомнила, что там трясёт меньше.

Ольга с Катей опять впали в лёгкую степень прострации. Ещё минут пятнадцать назад всё случившееся они принимали за розыгрыш, а после звонка Вячеславу вообще воспряли духом, и на тебе, такое невезение.

Вчерашний сон продолжается, и явно всё больше и больше становится похожим на явь. Как тут не впасть в уныние! Погода не радовала: начал кружиться мелкий снег, похолодало, небо затянули тёмные, тяжёлые свинцовые тучи, подул северный ветер. Где-то вдалеке слышались отдалённые разрывы. Подобное я уже слышала там, в моём сне. Неужели вновь аэропланы-самолёты? Не хотелось бы новой встречи с ними.

Минут через сорок мы прибыли на то же самое место, что и вчера, да и женщины были всё те же. Знакомая компания, работать будет легче. Однако к работе приступать пока никто не стремился. Почему-то все смотрели на небо, где очень далеко виднелись чёрные точки, которые медленно приближались к нам.

-Девоньки, кажись, немец летить. Тикать надоть! Сичас сыпанёт, - донёсся до нас женский голос.

Однако никто не предпринял попыток уйти или спрятаться. Тем временем уже можно было разглядеть вражеские самолёты (Я так вжилась в эпоху, что немецкие самолёты стали для меня вражескими). Кто-то подошёл ко мне и тронул за плечо.

-Съюзен, ты?

Это была Мария, женщина из моего сна. Неужели и тогда всё, что случилось со мной, не было сном? Но как такое могло произойти?

-Здравствуйте, Маша. Рада вас видеть,- невозмутимо ответила я.

-Ты что меня на «вы» называешь, вместе же под бомбёжку попали! Ты сама- то как? Я тебя тогда и потеряла. А тут смотрю - вот она!

-Да так, ничего. Вот приехали на окопы, вчера тоже были.

-А я вчера приболела чуток, вот и не поехала, а сегодня решила, что надо ехать, а как же?

-Маш, почему никто не прячется? Вроде сказали, немец летит.

-Авось, пронесёт! Увидят, что тут гражданские и бонбить не станут.

Услышавшие этот разговор подруги, решили во всём разобраться.

-Света, нам нужно срочно поговорить. Давай отойдём, - предложила Ольга.

-Раз надо, так надо. О чём вы хотели меня спросить?- я сделал вид, что не понимаю.

-Ответь, только честно, почему та женщина называла тебя Съюзен?- строго спросила Ольга.

Я подумывала о том, чтобы во всём признаться и лихорадочно соображала, как это сделать поделикатнее, но ничего не могла придумать.

-Света, мы ждём!

Только я собралась с духом, чтобы сделать признательное заявление и сообщить, что на самом деле я и есть Съюзен, а не Светлана. а их подруга вероятнее всего в данное время находится в Нью Йорке, как раздался крик: -Воздух, ложись!

Я толкнула подруг, и мы упали на землю. Где-то совсем рядом раздались взрывы. Послышались крики. Ещё взрыв и ещё. На нас посыпались комья мёрзлой земли.

-Света, что происходит?- испуганно крикнула Катя.

-Ничего особенного, нас немцы бомбят. Я же говорила вам, что сейчас 15 октября 1941 года, а вы не поверили,- постаралась ответить как можно спокойнее.

-Сейчас уже верим,- испуганно прошептала Екатерина, закрывая голову руками.

-Ползём в траншею.

И тут раздался очередной взрыв и к тому же совсем рядом. Воздушной волной меня подняло вверх и швырнуло в сторону. Рядом кричала Ольга.

Только бы их не ранило! Боже, как жить дальше?

Наступила тишина, а затем мужской голос произнёс.

-Ну вот, вроде и всё. Улетели! Все ли живы?

Я поднялась, рядом сидела Ольга, покачивая головой и тихонько скуля.

Екатерины нигде не было видно.

-Оля, что с тобой?

Она посмотрела на меня, но во взгляде была пустота. Я ещё раз повторила свой вопрос, но Ольга молчала.

-Не переживай, отойдёт подружка. Шандарахнуло её. Ничего, оклемается.

Твоя вторая товарка вон, там ходит, вас видно ищет, - сообщил мужчина.

-Катя, Катя, мы здесь,- закричали я.

Екатерина услышала и, улыбнувшись, побежала к нам.

-Света, какой ужас! Как мы вообще здесь, в этом времени оказались?

-У меня пока нет ответа на твой вопрос. Сейчас самое главное поскорее попасть домой и показать Ольгу доктору. По всей видимости, у неё сотрясение мозга.

-Внимание всем!- раздался мужской голос. Это был знакомый нам Валерик.

Женщины притихли, и наш старший продолжил: -На сегодня никаких работ. Немедленно грузимся на машины и по домам.

Помогая Ольге, мы забрались на один из грузовиков. Вскоре колонна была готова к выезду.

-Слава богу, всё закончилось! А где же Серафима? В этой суматохе я как то забыла о своей соседке.

-Кать, ты не видела Серафиму?- забеспокоилась я.

-Кажется, она села в другой грузовик,- неуверенно ответила Екатерина.

-Точно?

-Вроде бы да. Виталий сказал, что все живы. Лишь несколько человек получили небольшие ранения.

На подъезде к Москве мы заметили, что ранее пустые дороги были запружены стадами коров, которые почему-то шли по направлению к городу.

Уставшие женщины и подростки сопровождали их. Ни одного мужчины я не увидела. Странно! Ситуацию прояснила одна из женщин, сидевших рядом со мной: -Все мужики, чать, на войну ушли, вот и мой тоже вчера с другом в военкомат пошёл. Я ему харчей собрала, так он брать не хотел, всё говорил, что их там накормят, а нам с Анюткой пригодится. Нюрка - моя доча. Ей всего-то пять годков.

Стада-то гонят из под Можайска. Я слыхала, что немцы уж совсем рядом.

Так и до Москвы дойдут. Вот коров от и гонют, чтоб врагу не достались. Под Коломну поведут, небось.

-А ты сама-то как думаешь, возьмут Москву аль как?- поинтересовалась одна из женщин.

-Думаю, что нет. Столица ведь, не должны врагу отдать. (Ничего себе! Всего ничего как я здесь, в этом времени, а уже «столица», «врагу не отдадут».

Видимо привыкать стала. Понравился мне здешний народ: все как будто твои родные и близкие. Совершенно незнакомые люди приходят тебе на помощь и ничего не требуют за это. Я с таким сталкиваюсь впервые. В моём мире всё решали деньги. Кажется, мне уже и домой не хочется. Я начала думать о Серафиме, волноваться за неё. А кто она мне? Так, посторонний человек. А вот приютила моих подруг, помогла и ни о чём не спросила, приняв всё как должное).

-Спасибо, дочка, я тоже так думаю, но вот всё сомневалась. Вчерась вот мой сосед, директор гастронома, с семьей пожитки на машину погрузил, тёщу туда же с тестем, жену с детьми, и укатил куда-то. Говорил, что скоро враг в Москве будет, тикать надоть.

Мы вернулись к тому месту, откуда и уезжали. Спрыгнув из кузова, помогла Екатерине и Ольге. Им приходилось гораздо сложнее, чем мне. У меня уже был опыт путешествий по временам, а они попали сразу в такой переплёт.

Мы дождались, когда подъедут другие машины и увидели, что Серафима жива и здорова.

-Эй, девчата, а я вас потеряла! У вас всё нормально?

-Симочка!

Я бросилась к ней на встречу и внезапно для себя разрыдалась.

-Ну что ты, дурочка! Что ты. Всё в порядке. Все живы!- постаралась успокоить меня новая подруга.

-Сима, я так боялась, что с тобой что-то случилось. Симочка!- сквозь слёзы повторяла я.

Серафима стояла и гладила меня по голове, успокаивая как маленькую девчонку.

-Сим, с Ольгой там плохо, видно, оглушило её. Помоги, пожалуйста.

-Что же ты молчала! Давай, пошли. У нас в доме старичок живёт. Так он врачом работал. Да и сейчас ещё изредка в госпиталь ходит. Ему мы Оленьку и покажем. Он-то знает, что делать, - уверенно ответила Серафима.

Ольга по-прежнему не реагировала на окружающую действительность. Мы довели подругу до дома, уложили в кровать и стали ждать прихода Василия Ивановича - так звали доктора, за которым ушла Серафима.

Ждать пришлось недолго, минут через десять появился приятный интеллигентный мужчина, стариком его назвать было трудно, на вид я дала бы ему не более 60 лет. Одет аккуратно, с седой бородой клинышком, с ухоженными руками. Он напомнил мне доброго-доброго дядюшку из моего прошлого. Тщательно вымыв руки, он подошёл к нам.

-Нус, здравствуйте, барышни! И где у нас больная?

Мы провели его к Ольге.

-Так, прошу вас доложить, что же произошло, - спокойно произнёс доктор.

Мне пришлось рассказать всё, что с нами случилось.

-Всё ясно.

-Посмотрим, посмотрим. Как я понял, пострадали вы от воздушной волны.

Я удивлённо посмотрела на Василия Ивановича, и он счёл нужным пояснить: -Вы рассказывали, что после взрыва вас отбросило в сторону, а вот Ольге досталось сильнее. Видимо, она попала в эпицентр воздушной волны, которую создал взрыв. При воздушной контузии, а у вашей подруги именно воздушная контузия, могут возникать кровотечения из ушей и носа. Я вижу, что у Ольги кровь шла носом. Она не говорит и не реагирует на окружающую обстановку. Это не так уж и плохо. Было бы хуже, если бы она потеряла сознание. Вам следует быть более сдержанными по отношению к вашей подруге. Могут проявиться такие симптомы, как затяжные психические расстройства, головокружение, головные боли, раздражительность. Иногда на долгое время остаются повышенная потливость, сердцебиение, сонливость. Однако, этого может и не быть. А вот лечение самое простое: полный покой, Хорошо бы её доставить в госпиталь, но в вашем случае, я думаю, этого не потребуется. Да и в больницу сейчас попасть непросто, все медицинские учреждения перепрофилировали под нужды военных. Простому человеку попасть туда затруднительно. Итак, полный покой, а завтра я загляну навестить нашу больную.

-Всего доброго, Василий Иванович! До завтра,- начала прощаться я.

-Свет, не гони человека. Прошу вас отобедать с нами, чем бог послал.

-Благодарствую, Серафима Львовна.

Вот это да, а я и не знала, что наша Сима ещё и Львовна. Нужно выяснить, какая у неё фамилия. Мы с Екатериной прошли на кухню, Ольга уснула, что было очень даже хорошо.

Следующий день выдался свободным: никуда ехать не требовалось.

Серафима решила устроить генеральную уборку и отправила меня с Екатериной отоварить продуктовые карточки, сообщив, что приберёт и у меня в комнате, а заодно и за Ольгой присмотрит.

-Идите, девки, да смотрите, чтоб никто карточки не спёр: новых не дадут.

Тогда голодовать придётся. Вон авоську возьмите. Деньги, Свет, возьми. А то ведь знаю я тебя, вечно что-то да забудешь.

-Не, Серафима Львовна, всё сделаем как надо,- весело откликнулась Екатерина.

-Ты чего мне «выкать» вздумала? Сима я, и всё. Ну, идите, недосуг мне с вами языком трепать.

Пришлось ретироваться. В шкафу нашлось два пальто, довольно приличных.

Хорошо, что мы с Екатериной были одного роста и комплекции, так что экипировались мы довольно прилично в соответствии с модой этого времени.

Только авоська портила всё дело. Да ладно, магазин, куда нам следовало идти, находился неподалёку, доберёмся как-нибудь. В городе стало гораздо оживленнее. Мы встречали людей с чемоданами, саквояжами, баулами, все они куда-то спешили. Казалось, движение было хаотичным, все двигались в разные стороны, но улавливалась одна закономерность, каждый старался быстрее покинуть пределы столицы. Слышались разговоры, что буквально к вечеру немцы займут Москву и всем придётся худо, а посему бежать надо подальше, так как оставаться здесь становится небезопасно. Изредка проезжали легковые авто, нагруженные до самого верха чадами и домочадцами чиновников и всё теми же чемоданами и баулами. Чем дальше мы отходили от дома, тем оживлённее становилось на улицах. Появились и грузовики, набитые какими-то ящиками, коробками и прочим конторским оборудованием. В кузовах, где оставалось место, сидели женщины, прижимая к себе детей разного возраста.

Что происходит? Неужели это, правда, и к вечеру Москва падёт? Не может того быть, чтобы вот так, сразу!..

Магазин, куда мы направлялись, был закрыт; мы узнали, что работают несколько торговых точек ближе к центру. Пришлось воспользоваться общественным транспортом. Легко сказать- «воспользоваться». Трамваи (это то же самое что и конка в моё время) только гораздо лучше и удобнее, практически не ездили. Их просто нигде не было видно. И тут я заметила двухэтажный автобус, у которого почему-то вверху были две длинные стрелы, скользившие по проводам, протянутым вдоль улицы. Мне даже показалось, что я очутилась дома. Помню, как будучи девчонкой, я бегала смотреть на это чудо техники, правда, у наших автобусов не было никаких стрел и проводов над улицей тоже не было. Томас Тиллинг пустил по одному из своих самых старых маршрутов, из Пекема до Оксфорд-серкуса, три купленных в Германии двухэтажных автобуса Милнес-Даймлер с двигателем мощностью 20 лошадиных сил, с местами на 14 человек внутри и 18 человек наверху.

Почему я помню эти подробности? Только потому, что в Лондоне в то время только и было разговоров как об этом. Правда, первые два автобуса (пущенные неким Старкером) начали ходить между вокзалом Виктория и Кеннингтон-Гейт ещё в 1898 году, вскоре после отмены закона о локомотивах, который ограничивал скорость «безлошадных экипажей» до двух миль в час. Они продержались на улицах целых два года и оставили у горожан недобрую о себе память. Что-то я отвлеклась! Вспомнила свою прошлую жизнь. Виной всему явился синий двухэтажный странного вида автобус (Катя сказала, что это был троллейбус), правда, он отличался от автобусов моего времени и цветом, и тем, что верх второго этажа был закрыт. В моём времени наверху была открытая площадка со скамейками для пассажиров, огороженная поручнями и закрытая высоким барьерами, на которых снаружи крепились рекламные щиты.

-Нам сюда,- Екатерина потащила меня за руку к этому подобию автобуса, и мы успели заскочить на подножку. Тут же к нам подошла женщина и спросила, куда мы собрались ехать. Интересно, зачем ей об этом знать?

Оказалось, что от протяжённости маршрута зависит стоимость проезда.

Екатерина ответила, что нам в центр. Кондуктор отсчитала сдачу, и мы прошли наверх, чтобы лучше рассмотреть окружающий нас пейзаж.

Екатерина была слегка удивлена подобным транспортным средством, а я наоборот как будто вернулась в своё время. Всё это было до боли мне знакомо. Что же у каждого времени свои преимущества и недостатки.

Я видела, что некоторые здания были закрыты маскировочной сетью, а витрины крупных магазинов заложены мешками с песком. Практически все окна были, крест-накрест заклеены бумагой. На улицах много людей в военной форме. Толпы гражданского населения, нагруженного многочисленным скарбом, запрудили дороги, и водителю троллейбуса приходилось проявлять чудеса вождения, чтобы случайно не сбить кого- нибудь из ретивых пешеходов. Скромно сказано - пешеходов, нет - беглецов.

Ведь все они стремились как можно скорее покинуть город. Казалось, что мы попали в театр абсурда. Всё движется, всё изменяется, а с какой целью - никто не может ответить на вопрос.

Инициативу перехватила Екатерина, поскольку являлась коренной москвичкой. Несомненно, ей и карты в руки. Справедливости ради надо отметить, что Катя знала ту, далекую Москву начала двадцать первого века, а вот Москва начала сороковых была ей совсем незнакома. Екатерина как ребёнок радовалась каждому знакомому зданию. Мы вышли неподалёку от ГУМа. Катя сразу узнала этот громадный магазин, который, как она объяснила, являлся самым главным универмагом столицы. Были ещё ЦУМ и Пассаж, но те поменьше. Екатерина с любопытством разглядывала окружающую её обстановку.

-Знаешь, Свет, а тут многое изменилось. Смотри, вот здесь должен быть мавзолей, его нет. Какой-то домик нарисовали, да и стены Кремля покрасили, нарисовали всяких окон, дверей колонн, а шпили, шпили на башнях, смотри, их закрыли чехлами и только Большой Кремлёвский дворец и колокольню Ивана Великого не успели замаскировать. Странно всё это видеть. А вон люди в шинелях раскрашивают площадь перед Кремлём. Ладно, нам надо в магазин, пошли.

Мы вошли в ГУМ. Если здание снаружи выглядело каким-то серым и унылым, то внутри оно словно преобразилось. Великолепная внутренняя отделка, хотя слегка и пожухшая, производила самое благоприятное впечатление. В центре зала виднелся фонтан, правда, не работающий. С двух сторон тянулись прилавки магазинов, по большей части закрытых.

Покупателей было немного, да и те бродили между рядами лавок, в надежде обнаружить работающую торговую точку.

-Интересно, нам куда? Катя, ты знаешь, где здесь отоваривают карточки.?

-Как я могу знать! Бывала я в этом торговом центре, но только вот в нём продуктами тогда не торговали. Одни бутики сверху до низу. Помню, я здесь сумку шикарную прикупила, а Ольга так и не нашла второй такой же! Не обманули меня, сказав, что моя сумочка в единственном экземпляре была.

Здорово мы тогда погуляли! - вздохнула Екатерина.

-Ладно, Катюш, нам надо настоящим жить, а самое главное для нас запастись продуктами, - напомнила я.

Пустовавшие прилавки и отсутствие продавцов не настраивало на оптимистический лад. Тут я заметила небольшую группу, по всей видимости, таких же отчаявшихся покупателей, как и мы, в самом конце зала.

-Кать, давай туда! Смотри, какое - никакое оживление. Может, чего и узнаем.

За прилавком стояла женщина средних лет и, принимая карточки, выдавала товар. Оказалось, что кое-что можно было приобрести и без талонов. В результате нам посчастливилось купить фунтов пять свёклы, пару фунтов сахара и кулёк конфет.

-Вот Сима обрадуется! Пора уже и нам домой собираться,- заявила я.

Катя не согласилась и предложила немного пройтись по Москве, ей хотелось вспомнить своё время и сравнить. Я тоже неким образом причастна к 21 веку, даже знала название улицы Тверская. Катя говорила, что раньше это была улица Горького. Там в последний раз мы и ходили по магазинам, именно оттуда и попали в 1941 год. Даже мне стало интересно, как изменилось то место, с которым мне удалось не так давно познакомиться. Хотя «не так давно» сказано не слишком точно, ведь всё было почти семьдесят лет тому вперёд или назад? Совсем запуталась.

Однако вид улицы Горького, или же Тверской, как её следует называть, как будто вернул нас обратно в 2012 год. Конечно, не всё можно было узнать, но самые главные здания были те же, но опасность войны наложила свой отпечаток на облик главной магистрали столицы. Витрины магазинов, находившихся на первых этажах, были заложены мешками с песком и землёй, оставался лишь проход к двери, над входом всё ещё висели вывески.

По проезжей части двигались нескончаемым потоком грузовые автомобили, легковые машины, по тротуарам сновали толпы людей. Всё это сопровождалось звуками автомобильных клаксонов, криками женщин, плачем детей. Нам удалось наблюдать довольно типичную картину для дней.

На перекрёстке остановился грузовик, забитый до отказа какими-то бумагами. В кабине, кроме шофёра, находился старик с седой бородой, похожий на еврея, и девушка лет двадцати. Какие-то люди открыли дверцу кабины и выволокли старика на дорогу, крича «Бей жидов, это они во всём виноваты». На старика посыпался град ударов и он, как мог, прикрывал руками голову. Девушка выскочила из кабины грузовика и бросилась на защиту своего спутника.

-Ради бога, не трогайте его. Это профессор Берг. Мы везём архив нашего института. Пожалуйста, прекратите!- умоляла девушка.

Либо её слова подействовали, либо толпа спустила пар, но люди стали расходиться. Девушка помогла старику подняться, помогла ему вытереть кровь. Они сели в кабину, и грузовик влился в общий поток.

Да, неудачное время мы выбрали для прогулки! На перекрёстках стояли милиционеры (я уже знала, что так следует называть полицейских) и старались как-то скоординировать беспорядочное движение людских масс, но это им удавалось с трудом. На одном из зданий виднелась большая буква «М». Я знала, что там находится подземная железная дорога и называется она «Метро». Это меня не удивило, у нас в Лондоне подобный вид транспорта существовал уже с середины 19 века! Как мне рассказывали, первые вагоны на лошадиной тяге прошли по подземным тоннелям в 1863 году, а к моменту моего появления на свет появились вагоны, работавшие от электричества. В технические подробности я никогда не вникала. Вот поэтому московская подземка не слишком меня удивила. Поразили сами станции метро. В Лондоне всё было гораздо проще, да и пользоваться этим подземным транспортом мне пришлось всего пару раз и то из чистого любопытства. В вагонах стоять было не слишком удобно, особенно с боку, где закруглялась крыша. В московской подземке мне понравилась роскошная отделка станций и высокие потолки вагонов.

Екатерина шла, словно загипнотизированная, и изредка я слышала обрывки фраз.

-Смотри, почтамт, дом Советов, Елисеевксий гастроном, памятник Пушкину.

К дальнейшей прогулке не располагала погода. Небо покрылось серыми тучами, загородившими от прохожих солнце. Падал мелкий снег, дул пронизывающий до костей холодный ветер. Пора поворачивать обратно, Серафима наверняка уже заждалась нас. Решив, что по улице Горького нам слишком долго придётся добираться до дома, мы свернули в переулки, стараясь избежать толкучки. Правда и прилегающие улицы были заполнены транспортом и людьми, по всей видимости, из Москвы старался уехать каждый, кто мог это сделать. Как я поняла, уезжали и работники предприятий, и «белые воротнички». Внезапно кто-то тронул меня за руку, я оглянулась и увидела перед собой молодого человека.

-Что, девушки, заблудились? Недавно в Москве?

Я посмотрела на Екатерину, которая попыталась возразить, и ответила сама.

-Вы угадали, мы действительно недавно в Москве, и вот, решили в центр проехать, продуктов купить. Теперь не можем домой попасть. Сюда добрались на троллейбусе, а назад никак.

-Меня зовут Олег,- сообщил молодой человек - я послезавтра на фронт иду, боюсь матушке сказать об этом, а вам помогу. Я коренной москвич, здесь каждую улочку знаю. Говорите адрес.

Так у нас появился провожатый, неплохой парень, чувствовалось, что из интеллигентной семьи. По дороге мы разговорились.

-Вы знаете, у меня бронь, я учусь в Гнесинке по классу фортепиано. Нам всем сказали, чтобы мы собирались в Куйбышев ехать. Все парни отказались и на фронт пошли. Я последний с курса остался. Ничего, скоро и я пойду врага бить. Можно узнать, как вас зовут?- смущённо спросил Олег.

-Я Светлана, а моя подруга Екатерина, - с улыбкой ответила я.

-Очень приятно. Я за маму боюсь, она одна остаётся. Отца я не знаю, он рано умер, а мама воспитала меня одна. Родственников у нас нет, так уж получилось. Извините, я хотел вас попросить, послезавтра придти проводить меня и помочь маме, я боюсь, что одной ей будет тяжело. Вы придёте?

Прошу вас,- неожиданно попросил молодой человек.

Идти не хотелось, но, посмотрев в глаза Олега, наполненные немой просьбой, пришлось согласиться. Екатерина была не против. Олег нам объяснил, как найти его дом.

-Маму зовут София Парфёновна. Я скажу ей о вас. Она будет рада видеть моих друзей. Поймёт, что я не один. И ещё одна просьба, если можно.

Я взглянула на Олега и заметила, как он покраснел. Видимо, просьба его будет странной.

-Да нет, ладно, забудьте! Я так, подумал, ладно, правда, не надо. Пойдёмте.

Смотрите, за разговорами мы незаметно подошли к вашему дому.

-Раз уж начал, договаривай!

Олег покраснел ещё больше.

-Я хотел попросить, чтобы одна из вас представилась моей девушкой.

-Зачем это тебе?- удивилась Катя.

-Это не мне. Это для мамы. Она уверена, что у меня никого нет и говорит, вот сгинешь, и ждать тебя некому, кроме меня, будет, а умру я, и на могилку ко мне никто не придёт,- с трудом выговорил наш новый знакомый.

-Никак не поймём всей твоей задумки,- отозвалась я.

-Вот вы подумайте, если завтра вы придёте ко мне, и мама узнает, что у меня есть девушка, то она не так волноваться будет. Так вы придёте?- с надеждой спросил Олег.

Я посмотрела на Екатерину, она на меня и мы обе дружно кивнули. Парень просто просиял.

-Спасибо, спасибо, спасибо! Так я вас буду завтра ждать, ладно?

-Олег, вроде бы ты говорил, что на фронт отправишься послезавтра, а в гости нас зовёшь уже завтра. Ты уж определись,- улыбнулась я.

-Всё правильно. Завтра будет прощальный обед, и я представлю маме свою девушку. Послезавтра вы проводите меня на вокзал, вот всё. Приходите, умоляю вас!- глухо выдохнул молодой человек.

-Кать, вот ведь молодёжь настырная пошла! Что, будем оказывать помощь слабому мужскому полу?

-А то, как же, придётся! Ладно, Олег, я твоей девушкой буду. Не забудь, меня Катей зовут,- рассмеялась моя подруга.

-Завтра в два часа я буду вас ждать.

На этом мы и расстались -Ну что, Света, как тебе прогулочка? Смотри, уже и знакомыми стали обзаводиться. Знаешь, а мне здесь нравится больше, чем дома. Люди другие, проще как будто, наивнее. Вот так, в родном 2012 ты бы согласилась к Парню, заметь – совершенно незнакомому, придти в гости и представиться его девушкой? Я лично бы ни за что! – заявила Екатерина -А сейчас почему согласилась? Ведь ты его совсем не знаешь. Сегодня всего лишь тридцать минут тому назад мы об этом Олеге ничего не слышали и вдруг, на тебе, завтра в гости идём, - весело откликнулась я.

-Понимаешь, я ему как-то поверила и поверила стазу. И ещё одно, он мне понравился, смущённо призналась моя подруга.

-Ладно, идём, влюблённая Джульетта,- захохотала я.

-Так уж и Джульетта! А мой Ромео? Где мой Ромео?- притворно вздохнула Катя.

-Завтра увидитесь, Ромео и Джульетта!- весело откликнулась я.

-Ой, девоньки, а я вас заждалась,- раздался голос Серафимы.

-Кудай-то вы запропастились? Я уж все глаза проглядела, а вас всё нету и нету.

-Мы в центр за продуктами ездили, а то наш магазин не работал,- сообщила я.

-Идёмте скорее! У нас тут такое творится, такое!- взволнованно воскликнула Сима.

-Да в чём же дело?

-Двигай за мной. Магазин наш открыли и всё оттудать тащут и тащут. Я вот мешок сахару приперла, да макарон коробку припрятала, надо бы домой занести, а мне одной не в подъём. Пошли, ну!

Серафима, поминутно оглядываясь, повела нас в сторону магазина. Двери были выломаны, на земле валялось несколько банок с консервами, толпа осаждала вход, и каждый старался прорваться вперёд, отпихивая других. Две женщины дрались, таская друг друга за волосы. Рядом лежала раскрытая коробка с разбитыми бутылками. Чудь дальше кто-то тащил тяжёлый мешок, поминутно останавливаясь и вытирая пот.

-Что смотрите, идёмте за мной! Я уж тут побывала, еле вырвалась. – И тут же, заметив валяющиеся банки, - скомандовала. - Девки, консервы валяются, собирайте, да за макаронами пошли что ли.

Мы быстро подобрали бесхозные банки, сложили их в свою авоську.

Серафима провела нас куда-то за магазин и достала из кучи мусора деревянный ящик.

-Вы берите его, а я ещё здесь пошукаю.

Мы с Катей подхватили ящик и с трудом дотащили до квартиры. Мне казалось, что нас арестуют и отведут в каталажку, но все были заняты своими делами, и на нас никто не обращал внимания.

Ольга уже встала с кровати и ходила по квартире, всё время задавая одни и тот же вопросы.

-Где я? Почему не работает радио? Куда все пропали? Ничего не понимаю!

Видимо хорошо ей досталось. Придётся с недельку дома посидеть. Возник ещё один вопрос: у Ольги и Екатерины не было документов. Я же нашла паспорт неизвестной мне Светланы Аркадьевны Гальпериной. Можно, конечно, всё объяснить военным положением и всеобщей суматохой, но не все в эту сказку могут поверить. Паспорта у моих подруг были, но остались у того милиционера, которого мы встретили в первый свой день нашего пребывания в этом времени. Хорошо, что Сима помогает, а то совсем было бы плохо.

-Все, Катя, останься с Ольгой, а я пойду, посмотрю, как там Серафима.

Что же такое происходит? Почему грабят магазины? Где стражи порядка? Я опять вышла на улицу, пошла навстречу Симе, которая, должна была находиться в районе магазина.

-Ой, Светка, слава богу, что ты тут. Держи,- услышала я Симин голос за спиной.

Она протянула мне несколько бутылок с какой-то жёлтой жидкостью.

-Вот, удалось урвать масла растительного. Пригодится. Давай, понесли. Я тут ещё и сгущенного молока прихватила. Больше не пойдём. Ничего в магазине не осталось. Всё растащили, ироды. Как жить будем? Вот ещё леденцов немного есть. Держи, посластись.

Вот так и закончился ещё один день в новом для нас времени. Что будет дальше? А дальше у нас с Екатериной есть задача: навестим нашего нового знакомого, потом проводим его, а затем следует жить, если не случиться ничего необычного. Вот в этом-то я как раз и сомневаюсь.

Моя интуиция меня не подвела. Единственное, что пошло по накатанному пути, так это наш ужин и последовавшая за ним ночь. С утра пораньше встревоженная Серафима разбудила меня и, приложив палец к губам, поманила в коридор.

-Ой, Светка, чё деется, чё деется!

-Сима, выражайся яснее. Что происходит, что делается?

-Нас арестуют.

-Кто?

-Как кто? За нашими жильцами с соседнего подъезда ужоть пришли и всех подчистую загребли!

-Ничего не пойму.

-А чего тут понимать? Увели всех, посадили в машину и увезли.

-Куда увезли, за что забрали?

-Известно куда, в ЧЕКу! Пришли на ночь глядя, перерыли всё, нашли ящик макаронов с того магазину, откель и мы принесли, сказали, что оне расхитители социалистической собственности, и забрали.

-Макароны забрали?

-И макароны, и Людку с Петром тожесть забрали. Подчистую забрали!

Слава богу, начинаю понимать. Значит, увозят тех, кто грабил магазин. Я правильно поняла?

-Зачем же так сразу - ограбили. Не грабили мы, а брали, что не у места лежало, - уточнила Серафима.

-Вспомни, мы в магазин входили? То-то же, нет. А где всё взяли? Правильно, на улице. Значит, ничего не грабили, а взяли то, что просто валялось. Не мы бы, так кто другой прихватил. Так, где же тот грабёж? Не знаешь? Вот и я о том!

-Теперь всё ясно. И нас заберут, а если заберут, то вряд ли скоро отпустят, а то могут и в кутузку засадить. Сима, что будем делать?- ужаснулась я.

-Как что? Прятать всё будем, - объяснила Сима.

-А много всего прятать?

-Идём, покажу.

Серафима провела меня по коридору к какой-то двери, распахнула её, откинула груду тряпок и, махнув рукой. Сказала.

-Смотри. Всё тут.

«Всем» оказались три мешка, по всей видимости, с мукой, несколько фанерных ящиков и картонных коробок, а также бутылок десять с постным маслом. И кое - что по мелочи.

-Сима, когда ты только успела?- удивилась я.

-Сама удивляюсь. Вот так вот получилось. Кормиться-то надоть. - Ну что, Светка, поможешь?

-Чего делать надо?

-Прятать будем. На чердак снесём, а там и захороним. Не боись, не найдут.

Дом старый. Ещё при царе батюшке построенный. Наш барин тут жили.

Хороший был человек. Так после революции сгинул куда-то. На чердаке после него комнатка тайная осталась. Туда и снесём. Пошли что ли?

-Пойти-то пойдём, да справимся ли мы вдвоём?

Вот ведь как, даже в рифму вышло.

-Думаю, следует Катю с собой взять. Она поможет, да и дело быстрее с места сдвинется,- предложила я.

-А не сдаст?- засомневалась Серафима.

-Кого?

-Да нас с тобой. Ты энтих девок хорошо знаешь? По мне, так оне шагопутные какие-то. Не наши вроде. Хотя ты, Светка, такая же: не от мира сего. Однако, в тебе я уверена на все сто. Ты у меня на глазах росла, а что малахольной выросла, то ничего, со временем пройдёт. Только вот что-то по тебе не особо заметно.

-Сим, мы что болтать и дальше будем, а дело как стояло, так и стоять будет.

Так я Катю зову?- уточнила я.

-Зови, раз уж такое дело. Действительно, быстрее управимся.

Пришлось будить подругу, которая долго не могла понять, что от неё требуется, но когда всё выяснилось, быстро оделась и присоединилась к нашей криминальной компании.

-Сюда, девоньки,- Серафима распахнула дверь кладовки и с усмешкой посмотрела на нас. Да, многовато придётся прятать: пару ящиков с постным маслом, какие-то коробки, а их было целых пять, банки с рыбными консервами, стеклянные банки с тушёнкой, мешки с макаронами и мукой.

-Сима, когда ты успела?- пришёл Катин черёд удивляться.

-А чего успевать то было? Бесхозное ведь. Валялось прям на дороге,- беспечно ответила Серафима.

-Сима, неужели прямо так и на дороге?- засомневалась я.

-Свет, да ты чё? Неужто сама вчерась не видала? Вместе ведь таскали, - напомнила Серафима.

-Таскать-то таскали, но не столько же. Ладно, чего уж теперь говорить, дело делать надо. Давай, показывай, куда прятать будем.

Серафима открыла дверь, ведущую на чердак и мы, прихватив кто консервы, кто муку и макароны, поднялись наверх. Да, чердаки во всех домах одинаковы. У меня в Лондонском доме на чердаке чего только не встретишь.

Вот и здесь валялись какие-то коробки, связки газет, виднелась громоздкая потрёпанная временем мебель. Вверху под стропилами сохло чьё-то бельё.

Такое впечатление, словно домой попала. Мои размышления прервал Симин голос.

-Несите сюда!

Серафима завернула за комод, заваленный тряпьём, и попросила нас помочь отодвинуть его. Однако дальше оказалась лишь стена и ничего более.

Сима улыбнулась и нажала на один из кирпичей рукой. Стена медленно повернулась вдоль оси, и перед нами открылся небольшой проход в комнату.

-Прошу, входите, - предложила Серафима.

-Вот мы и на месте. Об этой комнате никто не знает. Барин её специально устроил для сына. Дурной тот был, с большевиками связался, а охранка за ним по пятам шла, всё арестовать хотели. Вот евонный батя и устроил здесь тайный схрон. Сыночек то здесь и прятался, когда за ним приходили из охранки. Я еду ему носила. Совсем тогда девчонкой была. А барчук-то молодой красивый был… Только вот сгинул он, и друзья большевики не помогли. Может, кто и сдал его,- Сима тяжело вздохнула.

-Последний раз я его в ноябре семнадцатого видела. Прибежал такой испуганный, бледный, шапка набекрень. Чуть не плачет. Забежал к отцу, а через полчаса оба вышли в каких-то обносках, попрощались со мной.

Просили прощения, велели за домом смотреть, денег дали и ушли. С тех пор я их и не видала. Так вот.

Что-то я заговорилась. Заноси!

Мы вошли в комнату, и опять у меня появилось чувство, что я вновь очутилась дома в далёком Лондоне. Мебель в стиле «ар-нуво», бронзовые канделябры, картины начала 20 века на стенах, пушистый ковёр на полу. Да, неплохо жил когда-то молодой барин. Серафима, кажется, следит за чистотой, поскольку присутствия пыли я не заметила. С чего бы это так заботиться о делах давно минувших дней? Что-то я задумалась, а дело не ждёт. Мы внесли все пакеты и коробки, а затем отправились за остатками.

Так минут через тридцать мы управились с переносом продуктов, спустились вниз. Екатерина заметила, что осталось слишком много следов нашей деятельности и теперь следовало бы избавиться от них. Серафима принесла ведро с водой, тряпки, и вскоре ничего не напоминало о складе в кладовке.

Не успели полы просохнуть, как раздался стук в дверь.

-Откройте, милиция!

Я откинула крючок, и на пороге появился мужчина лет сорока в сопровождении двух вооружённых солдат.

-Гражданка Кузнецова Серафима Львовна?

-Это я, что вам нужно?

Сима вышла вперёд и в упор посмотрела на офицера.

-Так, так. Расхищаем народное добро, гражданочка Кузнецова. Нехорошо получается.

-Да вы что, товарищ начальник! Какое расхищение? Да кто вам только такое сказать мог? – изумилась Сима.

-На вас, Серафима Львовна, поступила жалоба от гражданки Морозовой,- сообщил старший.

-От Аньки что ли? Так брешет она! Известно, что её хлебом не корми, только дай языком потрепать. Оклеветали меня, как есть оклеветали!- возмутилась наша подруга.

-Ну что же, не хотите добровольно признаться, придётся делать обыск,- заявил милиционер.

-Да ради бога, смотрите, где хотите,- спокойно сказала Серафима.

Солдаты прошли в комнаты, заглянули в шкафы, проверили ящики комодов, Отодвинули кровати и даже выглянули в окно, вероятно надеясь что-то обнаружить на улице.

-Пусто. Ничего нет.

-Так, значит, получается успели спрятать. Проверьте чердак,- скомандовал мужчина.

Серафима показала на лестницу, ведущую наверх, и прошла вслед за солдатами. Офицер подниматься не стал. Вскоре все спустились вниз.

-Ну что, нашли чего?

-Никак нет. Чисто всё. Бельё сушится, мебель поломанная, тряпки, мусор всякий, а продуктов нету,- сообщил один из солдат.

-Ну что же, гражданочка Кузнецова, на этот раз вам повезло, но смотрите, если что, то вам не отвертеться,- предупредил старший. - Всё, пошли.

С этими словами милиционеры покинули нашу квартиру.

-Слава богу, пронесло!- вздохнула Екатерина -На этот раз повезло. Ушли. Вот и ладненько. Пора и за завтрак приниматься.

Зовите Ольгу. Хватит спать. Будите, - скомандовала Серафима.

-Действительно, заспалась наша подруга, - подумала я, открывая дверь.

-Катя, а где Ольга? Ты её не видела?

-Была здесь, когда всё переносили на чердак. Возможно, умывается. Да здесь она. Куда ей деться. Сим, ты Ольгу не видела?

-А в чём дело?

-Нигде не можем найти её, – отозвалась я, закрывая дверь ванной.

-Ольга исчезла. Что делать? Она никого здесь не знает, а следовательно, с ней может приключиться беда. Собираемся, идём на поиски. Катя, ты меня слышишь? Идём искать Ольгу. Немедленно.

Через пару минут мы оказались на улице. Было темно, но только что выпавший снег несколько освежил серость наступавшего утра.

-Девочки, смотрите, следы!- воскликнула Серафима.

И точно, я заметила следы, оставленные женской ногой. Это была Ольга.

Узнала я это по отпечаткам подошвы туфель, которые мы вместе выбирали в одном из магазинов на Тверской. Ещё тогда я обратила внимание на необычный рисунок подошвы. И вот теперь это помогло: мы могли проследить, куда прошла наша подруга. Дул неприятный северный ветер. Не скажу, что было очень холодно, но стояла какая-то сырость, которая пробирала насквозь.

-Смотрите, вон впереди кто-то идёт.

Я увидела одинокую женскую фигуру, бредущую вдоль стены трёхэтажного старинного особнячка. Женщина была одета не по сезону: туфли лодочки, платье и какая-то накидка. Явно, это была Ольга. И только я собиралась окликнуть её, как из-за угла вышли трое военных и направились к женщине.

Так, посмотрим, что будет дальше -Гражданочка, ваши документы!- отчеканил один из них. Ольга, никак не отреагировав на это требование, продолжая свой путь.

-Стой, кому говорят!

Опять никакой реакции. Я поняла, что сейчас должно случиться нечто не ординарное и это произошло. Один из патрульных снял с плеча винтовку и направил её на Ольгу.

-Стой, ненормальная. Не слышишь что ли?

Ольга остановилась и, покачнувшись, стала оседать на землю.

-Вань, чего это с ней? А?- растерялся парень.

-Не знаю. Может припадочная какая? Чего делать будем?- мрачно вздохнул другой.

-Давай, берём её и к нам, а там разберёмся,- принял решение старший по званию.

Ага. Теперь наша очередь действовать.

-Ой, дяденьки,- воскликнула Екатерина, - не трогайте нашу сестричку, больная она. Контузило её.

-А ты кто такая?- строго спросил один из военных.

-А ну, покажь документы.

Катя обернулась, ища поддержки у Серафимы.

-Так это, мы, как увидели, что сестра наша пропала, так сразу и за ней. Какие тут документы, что вы! Отпустите бедняжку!

-Смотри, Костян, ещё одна сестра. Так сколько вас сестёр-близняшек? Что-то не особо похожи. А ну, давай документы кажь, - потребовал тот, которого назвали Иваном.

Мне что-то стало плохо. Вот попали так попали. Что делать?

Между тем события стали развиваться с пугающей быстротой.

-Всё, гражданочки, раз нет документа, придётся с нами пройти.

Собирайтесь,- приказал Константин. Два его товарища сняли винтовки и направили их на нас. В это время Серафима закричала: -Девки, бегом в подворотню, я их отвлеку!

Мы с Катей, с трудом удерживаясь на скользком тротуаре, побежали под арку. Сзади раздался выстрел. Закричала Серафима. Екатерина схватила меня за рукав и буквально повисла на мне.

-Светка, не могу больше! Давай сдадимся, может всё и образуется.

-Ну уж нет, давай за мной, а там решать будем, как Серафиме с Ольгой помочь!

Мне удалось протолкнуть Катю под арку и тут мою руку как будто чем-то обожгло.

Больно-то как! Неужели ранили? Только не останавливаться. Вперёд, только вперёд. По всей видимости, патрульные не стали нас преследовать, ибо я не слышала звуков погони. Естественно, лучше иметь что-то на руках, чем преследовать неизвестно что, то есть нас с Екатериной.

Нам всё же удалось выбраться из тёмного московского дворика на улицу.

Было еще довольно темно. Серафима что-то говорила про какой-то комендантский час, а что это такое, мне так и не объяснили. Однако, я поняла, что нельзя было выходить на улицу до определенного времени. А почему нельзя? Людям надо добраться до работы, успеть в булочную за свежей выпечкой, няни поведут своих подопечных в гимназии. Стоп. Что-то я не о том. Всё это осталось там, в прошлой жизни, там, где сейчас Светлана, а я Съюзен Гольц, подданная его величества короля Георга Пятого, вступившего на престол в 1910 году, нахожусь в Москве и как мне выбраться из создавшейся ситуации, также пока не понятно. Впрочем, есть хорошая поговорка «Будет день, будет пища». Следует действовать по обстоятельствам. Прежде всего, нам необходимо попасть домой. Поплутав минут десять, мы вышли к нашему подъезду и вскоре сидели на кухне, решая, что делать дальше. Рука ныла, но всё оказалось гораздо проще: пуля лишь задела её, не причинив какого-либо вреда. Катя перевязала рану, и теперь мы обдумывали наше совместное, не такое уж и радужное будущее.

Итак, что у нас в плюсе? Во-первых, с голоду не умрём: на чердаке спрятано много провизии.

Во-вторых, есть крыша над головой. Однако, эта крыша довольно ненадёжная: нас могут искать, а искать будут именно под этой крышей. Ещё плюсы? Есть ли они? Ответ однозначный: скорее нет, чем да. Завалится крыша, пропадёт доступ к продуктам, пропадёт доступ к питанию, пропадём и мы. Как жить дальше, я не имела ни малейшего представления. До сегодняшнего дня все заботы о нашем быте брала на себя Серафима. Теперь её, по всей видимости, арестовали. Оказаться в незнакомом тебе мире совершенно одной не так то и занимательно, как может кому-то показаться.

Правда, проскользнула у меня одна мысль - попробовать добраться до своих лондонских капиталов… Наверняка там что-то да сохранилось. Мысль-то появилась. Но как её осуществить? Скорее, следует похоронить эту идею вместе с надеждой на моё возвращение домой. Придётся каким-то образом приспосабливаться. Теперь я в ответственности за Екатерину и Ольгу.

Вероятнее всего, они оказались здесь, в этом времени, по моей вине. Именно я оказалась тем магнитом, который притянул к себе и двух подруг Светланы Гольц. От грустных размышлений меня оторвала Екатерина, задав вполне невинный вопрос.

-Свет, сознайся, что ты это не ты.

-Почему ты так решила?- насторожилась я.

-Понимаешь, в тебе вроде бы всё так и в то же время ты как будто чужая: не разбираешься в элементарных вещах, задаёшь довольно странные вопросы и, в конце концов, твоя мимика, твои жесты - они изменились. Света, кто ты?

Почему мы оказались здесь, в Москве сорок первого года?– как клещ вцепилась Екатерина.

Признаюсь, вопрос поставил меня в тупик. Сказать правду? Не знаю, а нужно ли это делать. Всё равно не поверят. Соврать? Кажется, я только этим и занимаюсь последние несколько дней. Придётся выкручиваться.

-Знаешь, Катя, я и сама стала замечать, что после этого происшествия на Москве-реке, я каким-то образом изменилась. Вероятно, сказалась та небольшая контузия, которую я получила, ударившись о поручень на том злополучном корабле. Ты не представляешь, как странно ощущать себя совершенно беспомощной, не знать того, что было заложено в тебя с раннего детства. Я всё же думаю, что все те странности, о которых ты говоришь, являются следствием той самой катастрофы, и не более. А вот почему мы оказались именно здесь и именно в этом времени, я и сама не могу объяснить. Так что, извини!

-Света, но это ведь ты? Правда?- с надеждой спросила Екатерина.

-А кто же ещё? Конечно я, собственной персоной. Понимаешь, видимо после удара у меня проснулась генетическая память, вот и кажется, что я изменилась. Я и сама чувствую, будто во мне уживаются два человека. Вот как-то так,- задумчиво произнесла я.

Я не знала, что дальше говорить, но Катя сама попросила извинения за свой глупый вопрос и предложила обсудить наши дальнейшие действия. Нам предстояло выяснить, куда пропала Серафима и где находится Ольга. Честно говоря, никаких конкретных планов у меня не было, не было их и у моей подруги.

От дальнейших размышлений нас отвлёк ужасный грохот. Посыпалась штукатурка с потолка.

-Что это было?- поинтересовалась Екатерина.

-Не знаю, не знаю. Может, где-то что-то взорвалось,- предположила я.

-Давай выйдем на улицу, посмотрим, возможно, кому помощь требуется.

Выйдя на улицу, мы остолбенели: на месте дома, стоявшего на противоположной стороне, виднелись дымящиеся останки. Где-то плакал ребёнок, женщина в халате стояла перед развалинами, уставившись в одну точку, и повторяла одно и то же: -Верочка, дочка, где ты?