Шаг сквозь туман. Дилогия

У запоздалого прохожего мы выяснили, что всех жильцов выселили, и теперь здесь располагалось местное отделение ВЧК. Да, попали наши друзья! Будем думать, как их выручить из этой конторы.

-А теперь пошли домой,- заявила я, увлекая Виктора в переулок, заметив, что к зданию приближался вооружённый отряд солдат. Встреча с ними была для нас крайне нежелательной. Виктор спорить не стал, и мы отправились в особняк Шуховых. Подойдя ближе, заметили, что в окнах дома горит свет и снуют люди, что-то занося внутрь. Мы переглянулись и поспешили узнать, в чём дело. Вроде бы служащие «Резснабпроммаша» должны были въехать сюда дня через два-три. Подойдя к воротам, мы попытались пройти во двор, но наткнулись на вооружённую охрану.

-Куды прёшь?- крикнул мужчина, одетый в овчинный полушубок и с винтовкой через плечо. – Не вишь чтоль, ходу нету.

Ничего себе, а как же дети?

-Позовите старшего,- попросила я, пытаясь проникнуть за ворота.

-Ещё чаго!- возмутился охранник. – Буду я тябе сапоги топтать. Подь отсюды, а то пальну. Бушь знать! Ну, пошла!

На наше счастье, мимо проходил моложавый мужчина в кожаной тужурке.

-Палыч, ты чего разбушевался?- спокойно спросил он у грубияна.

-Вон, вишь, она хочет, вродя, сюда пройтить, а я не пущаю, говорю нельзя.

Вот!

-Пропусти их. Сейчас я узнаю, в чём дело и что им нужно. Проходите.

-Мы вошли, мужчина поднялся по ступенькам и пригласил нас пройти внутрь. Очутившись внутри, мы увидели, что некогда шикарная гостиная совершено изменилась: мебель была сдвинута к стенам, кругом стояли какие- то ящики, валялись бумаги, на коврах виднелись грязные следы, оставленные многочисленными людьми, сновавшими в непонятном для меня направлении.

-Так что вас привело сюда?- вежливо поинтересовался мужчина.

-Дети, просто дети,- ответила я.

-Какие дети?- не понял наш собеседник.

Пришлось пояснить, что в особняке оставалось двое детей, мальчик Михаил семи лет и девочка Настя четырёх. Вот этих детей мы бы и хотели найти и забрать с собой. Мужчина удивлённо посмотрел на нас и пояснил, что о детях ничего не слышал, а, если они и были в доме, то следует спросить у Палыча. Да, именно у того, что на входе с винтовкой на страже стоит. Нам посоветовали всё узнать у него.

-Извините, дела,- мужчина встал, дав понять, что разговор окончен.

Нам ничего не оставалось, как опять идти к этому нелюбезному мужчине.

Увидев, что тот с кем-то разговаривает, решили, как бы это не казалось неприличным, послушать, о чём он говорит своему полупьяному собеседнику.

-Слышь Митяй, ты где так набрался? Неуж, где бутылочку нашёл?- поинтересовался Палыч у своего собеседника.

Тот, пьяно икнув, ответил.

-Да чего там искать. В общем так, - икнув продолжал Митяй, - слухай.

Только никому. Лады?

Ты меня знаешь, я – могила! Давай, не томи душу, а то жуть, как приложиться хотца. С утра душа просит.

-Щас, - Митяй пошатнулся, достал из кармана полупустую бутылку и протянул своему напарнику, - на, глотни. Дык ты это, о чём?

Палыч сделал глоток, блаженно улыбнулся, занюхал рукавом полушубка и снова приложился к бутылке, затем что-то вспомнив, вернул её Митяю.

-Хорошо пошла!- с улыбкой произнёс он.

-Коньяк енто. Ты, небось, такого и не пивал?- похвалился Митяй.

-Ты мне мозг не пудри, а давай говори, где взял! – буркнул Палыч.

-Где, где? Известно где, в доме чать. В хозяйской кабинете, в шкафу. Пойдём, там исчё осталось, - предложил Митяй.

-Ты, энто, погодь, я сичас, этих щенков буржуйских к ногтю, а то чай пищать будут, паскуды!

-Ты это о ком?- заинтересовался Митяй.

-Как о ком, неуж не знашь? Нашёл я тут, значица, пацана та девку, сидели под кроватью. Ну, я их вытащил и спрашиваю, кто мол, такие? Так пацан стал кусаться, сестру видать защищал. Так я ему оплеуху отвесил, он и сомлел, я его в сарай вместе с девкой закинул, нехай там сидят. Всё одно в расход, - мрачно усмехнулся Палыч.

-Как так в расход? – Испугался Митяй. – Ведь дети малые! Не по божески енто. Палыч, ну их, пусть в сарае сидять, не бери греха на душу. Пошли лучше, хватим ещё по одной, а то боюсь, как бы кто не пронюхал про коньячок от. Пошли давай!

Мужчина, почесав затылок, ответил: -А ты ведь и прав, не буду грех не душу брать. Энто ведь хоть и буржуята, да ведь души христианские. Ладно, пошли, чего там. Сами от холода сдохнуть!- и, прихватив с собой винтовку, последовал за Митяем в дом. Я стояла, широко открыв глаза от ужаса, услышав эти откровения Палыча. Детей надо спасать и как можно скорее. Только узнать бы, где этот самый сарай находится. Рядом с особняком располагалось много хозяйственных построек, и нам потребовалось бы много времени, чтобы обнаружить нужное нам помещение, да и двери могли оказаться на запоре. На улице было слишком холодно, дети могут замёрзнуть! Как мне кажется, надеть зимнюю одежду им не удалось, и в сарай их препроводили в том, что на них было, в домашних костюмчиках, не приспособленных к защите от холода. Как назло ничего путного не приходило в голову! Ситуацию спас Виктор, предложив действовать нахально и быстро.

-Как это?- изумилась я.

-Всё очень просто! Здесь царит сплошной хаос, и я не думаю, что все знают друг друга в лицо. Этим мы и воспользуемся. Нам нужно найти сторожа и узнать у него, где находятся дети,- пояснил мой спутник.

-Согласна, - подумав, ответила я. – А где мы найдём этого ирода?

-Помнится, Митяй сказал, что нашёл коньяк в хозяйском кабинете. Туда и пойдём. Да, Съюзен, ты случайно не знаешь, где этот самый кабинет?

осведомился Виктор.

Я вспомнила, что мой спутник никогда не был в особняке, и сообщила, что кабинет Николая на втором этаже и там, кроме вина, в сейфе имеется кое- какой запас огнестрельного оружия.

-Ну что же, вперёд! – бодро воскликнул Виктор, открывая дверь.

Он оказался прав, нас никто не замечал и не пытался остановить. На всякий случай Виктор взял одну из коробок, стоявших на полу, и стал подниматься на второй этаж. Я подобрала несколько листов бумаги и, сделав вид, что очень озабочена их доставкой начальству, последовала за моим компаньоном. Люди спускались и поднимались по лестнице, каждый был занят своим делом. Я шла и думала о том, чтобы не встретить того мужчину, с которым мы недавно разговаривали. Накаркала, именно он направлялся к лестнице. Я окликнула Виктора, показав на нашего знакомца.

Мой спутник заметил приоткрытую дверь и, схватив меня за руку, втянул в комнату. Едва мы успели войти, как услышали приближающиеся шаги.

-Скорее туда, - Виктор указал на большой платяной шкаф.

В комнату вошли два человека. Я прислушалась и, о чудо, это были те, кого мы искали.

-Слава тебе, господи, успели, - послышался голос Митяя, - во время мы, а то наш комиссар не дал бы нам коньячку, - захихикал он.

-Ладно, давай, разливай,- поторопил Палыч.

Послышалось бульканье и довольное кряхтенье.

-Давай по второй, - предложил Митяй, - чего тянуть-то.

Вновь бульканье и кряхтенье.

-Пора, - прошептал Виктор, и резко распахнув дверь шкафа, выпрыгнул в комнату, обескуражив незадачливых выпивох. Те замерли в изумлении, не успев донести до рта благородный напиток, разлитый по гранёным стаканам.

-Вы, энто чегой то?- оторопел Митяй, пытаясь достать наган. - Вы того, зачем сюда пришли? А ну, давай, руки кверху, а то пальну. Вот!

-Ага, как же, жди больше!- мгновенно отреагировал, Виктор, нанося удар по скуле Палычу. Тот, ойкнув, стал оседать и в то же время старался удержать стакан с коньяком. Упав, он умудрился вытянуть руку так, что не пролилось ни капли драгоценной жидкости.

-Ты, чегой дерёшьси, мужик, - просипел он.

-Да так ничего, захотелось! - откликнулся Виктор. Я увлеклась забавной картиной и не заметила, что Митяй, наконец-то справился с кобурой, выхватил оружие, до сих пор находившееся там, и направил его на моего спутника.

-Стой, где стоишь, не двигайся, руки в гору!

Виктор замер, я, озираясь, заметила рядом с собой небольшую китайскую вазу. Как мне повезло! Быстро схватила и метнула её в Митяя. Удачно! Ваза разлетелась на кусочки, не причинив никакого вреда мужчине. Реакция того была неожиданной.

-Стой, лярва, стой. Не двигайси! - сорвавшимся голосом прокричал он, -Палыч, ты этого, того, присмотри за ними, а я побегу за подмогой.

Митяй спешно развернулся и рванул к двери. Вот тут его и ждала засада: наступив на один из черепков разбитой вазы, он, неловко взмахнув руками, нажал на курок, прозвучал оглушительный выстрел, а сам Митяй, испугавшись, произведённого им шума, завалился на пол и пропищал: -Я чего, я ничего, енто всё он, старый,- показал Митяй на своего собутыльника.

-Это я-то старый? - возмутился Палыч, сам на себя посмотри, а то старый!

-Э, хватит, того этого, - стушевался Виктор, - не за этим мы пришли.

-Ага, не за энтим, а челюсть покой ломать, ирод окаянный?- прогундосил Палыч.

Я поняла, что эти пререкания могут продолжаться бесконечно, бросила Виктору моток верёвки, обнаруженный мной в шкафу.

-Давай, вяжи их! Не видишь, время тянут, ждут, что кто-то выстрел слышал и придёт им на помощь.

Виктор спорить не стал и, надёжно связал обеим руки за спиной.

-Эй, вы чегой задумали? - ошарашено спросил Митяй.

-Да так, ничего особенно, - невозмутимо ответил Виктор, - только отстрелим вам мужское хозяйство, и на этом пойдём спокойно по домам.

Наши пленники ошарашено посмотрели на нас, и глаза у них, казалось, медленно поползли кверху.

-Не надоть!- проблеял Митяй и постарался хоть как-то прикрыть это самое хозяйство.

-А если не надо, говорите, где дети! - припугнул Виктор.

-Какие дети?- удивился Митяй.

-А ты у Палыча спроси, - подкинула я ему идею.

-Палыч, какие дети то?

-Знамо какие, буржуйские, пацан с девкой, - проворчал тот.

-Вот, уже ближе к делу! Так, где они? - нетерпеливо спросила я.

-Ты, девка, не балуй! Лучше развяжи меня, и я всё тебе покажу, что и как.

Понятно?- внёс своё предложение Палыч. Митяй же недоуменно вращал глазами, не совсем понимая, что происходит. Видимо падение произвело на него неизгладимое впечатление, и он до сих пор не мог понять, что же с ними произошло.

-А ведь он прав, - мрачно вздохнул Виктор, - без него, - он показал на Палыча, - нам не выбраться отсюда. Придётся его брать с нами. Эй, старый хрыч, вставай, нечего разлёживаться.

-Дык, как я встану? Вы же, ироды окаянные, связали меня. Тепереча сами подымайте, - разразился гневной тирадой Палыч.

-Ничего, как нибудь справишься, - Виктор поднял его на ноги и подтолкнул к двери.

-А я как же? Со мной что будет? - раздалось у нас за спиной.

Я оглянулась, Митяй, опираясь спиной о стену, пытался подняться на ноги.

-А чего со мной-то, говорю, будет? - вновь поинтересовался он, утвердившись на ногах.

Ещё незадача! Митяй ведь прав, с ним надо что-то делать. Иначе шум поднимет и тогда, пиши – пропало!

-А не прикончить ли его прямо здесь?- задал невинный вопрос Виктор.

-Не надоть, пожалуйста, не надоть! - проскулил Митяй, опустив глаза. Я проследила за его взглядом и заметила, что на брюках у него растеклось мокрое пятно. Ничего себе, обделался со страху. Сразу же запахло мочой.

Виктор усмехнулся.

-Да ладно, чего с него взять, с мокрого-то? Давай привяжем его к столу, и кляп в рот. Вот и вся недолга, - вынес свой вердикт Виктор.

Мы так и сделали.

-Вы бы мне того, сухие штаны дали какие, а то конфуз выходит! - жалобно попросил Митяй до того, как мы засунули ему кляп.

-Ничего и так сойдёт, - сказала я, выходя из комнаты. Сзади раздалось невнятное мычание.

Впереди шёл Палыч, за ним Виктор, а я замыкала шествие с наганом в руке, прихватив его с собой, так на всякий случай. Оружие пришлось отдать Виктору, мужчина как-никак. Виктор поблагодарил и, ткнув дулом в спину нашему невольному проводнику, заставил того ускорить шаг. Мы прошли на первый этаж без проблем. Всем было наплевать на нас, у каждого были свои дела и заботы. Спустившись вниз, наш пленник заметил знакомого, и было рванулся к нему, но Виктор злобно прошипел.

-Ещё раз дернешься, стреляю!

Мужчина как-то сразу сник, и больше попыток ускользнуть от нас не делал.

Вот входная дверь, Виктор пропустил нас, мы оказались во дворе, и Палыч повёл нас к каретному сараю, где должны были находиться дети. Открыв замок, он сказал, что буржуйчики здесь и кивком головы показал на дальнюю стену, у которой стоял знакомый мне «Роллс-ройс».

Решив, что он выполнил свою миссию, попытался отколоться от нашей дружной компании. Заметив его поползновения, Виктор подтолкнул того внутрь сарая и приказал найти ребят, пригрозив всеми возможными карами в случае неудачного исхода поисков. Осознав всю опасность этих кар, Палыч уверенно прошёл в глубь помещения и крикнул нам, что дети сидят в машине.

-Скулять аки кутята, - заметил он, - выродки буржуйские. Их бы да кверх ногами подвесить, как и ихних родителёв. Вешать всех недобитков надоть, - зло выкрикнул он и побежал к выходу.

-Это крах, - пронеслось у меня в голове, - если он успеет выбежать во двор, нам конец! Застрелят, как пить дать. Мысли бешеным хороводом закружились у меня в голове.

Положение спас Виктор. Вскинув руку, он выстрелил в спину убегавшему мужчине. Тот, вскинув руки, удивлённо обернулся и тут же упал, широко раскинув ноги. Глаза Палыча подёрнулись пеленой, по телу прошла судорога и всё, человек мёртв. Впрочем, этой сволочи туда и дорога.

Я помогла Виктору оттащить труп в сторону от входа. Странно, но никто так и не отреагировал на выстрел.

Мы подошли к автомобилю и, открыв дверцу, увидели Мишу и Настю, сидевших на заднем сиденье и закутанных в какое-то тряпье. Михаил, взглянув на нас, инстинктивно загородил собой свою сестру.

-Дяденька, только не убивайте Настю, отпустите её. Она совсем маленькая.

Лучше меня застрелите,- мальчик подтолкнул сестру к выходу и только, когда та вылезла из автомобиля, зажмурился и сказал: -Теперь можно.

Я подхватила его на руки и прижала к себе, поглаживая по голове.

-Ну всё, всё успокойся, это же я, тётя Света.

Виктор как-то странно посмотрел на меня. Я сказала, что потом всё объясню.

Он подхватил на руки Настю, с удивлением взиравшую на всё происходящее.

-Вас мама прислала? - с надеждой спросила она.

-Да, маленькая, мама прислала нас за вами. Сейчас мы пойдём к ней. Она нас ждёт, - решилась я на маленькую ложь.

С детьми на руках мы пошли к выходу, но тут какая-то слишком любопытная дама решила проверить, что же находится в каретном сарае и увидела труп Палыча. Я никогда не подозревала, что человек может так громко кричать. На шум стал сбегаться народ. Это уже хуже! Виктор повернул назад, и побежал к машине.

-Скорее, за мной! Это наша последняя надежда, - выкрикнул он.

Я последовала за ним. Мы посадили детей на заднее сиденье, Виктор завёл мотор, и «Роллс-ройс» рванул вперёд. На пути кто-то стоял. Но выбора не было, либо они, либо мы. Виктор направил автомобиль в толпу любопытных, собравшихся у входа в сарай. Женщина внезапно перестала кричать, в немом удивлении уставившись на неизвестно откуда взявшийся автомобиль.

-Только не тормози,- крикнула я Виктору, - иначе нам не вырваться.

Погибнем не только мы, но и дети.

Я заметила, что двери сарая стали закрываться, ловушка захлопнулась. Всё, мы пропали. Виктор нажал на газ, мотор взревел, и «Роллс-ройс», набрав максимальную скорость, быстрее ветра помчался на таран. «Быстрее ветра» -это я загнула, ехали мы не более двадцати пяти километров в час, но для того время подобная скорость была просто потрясающей.

-Давай, закрывай, – послышался чей-то испуганный голос.

Створки всё ближе друг к другу. Но и наше авто, разогнавшись, врезалось в ворота и, сбив одну из створок, вылетело во двор. Кто-то кричал, кто-то хлопотал около раненых, сбитых машиной.

-Быстрее, на улицу, - прокричала я.

Виктор, казалось, не слышал меня, вцепившись в руль, он не мог выбрать правильного пути. Пришлось взять инициативу в свои руки. Ухватившись за руль правой рукой, я резко вывернула его и автомобиль, влетев в толпу преследователей, протаранил створки чугунных ворот, выскочил на пустынную улицу, оставив сзади себя сплошной бедлам. Люди бегали, суетились, кричали, раздавались выстрелы, но уже было поздно, мы успели отъехать на безопасное расстояние. Я всё ещё держалась за руль и, взглянув на Виктора, поняла, что с ним что-то не так. Он побледнел и сидел, бессильно прислонившись к дверце автомобиля.

-Кажется, меня ранили, - сквозь зубы пролепетал он и потерял сознание. Я ухватилась за руль двумя руками и постаралась выровнять ход авто. Стало меньше бросать из стороны в сторону, скорость уменьшилась, и мне удалось удерживать «Роллс-ройс» на дороге. Так, кажется, я где-то поблизости от своей квартиры. Скорее, скорее добраться до неё! Виктор может потерять много крови, и тогда последствия могут быть катастрофическими.

Вскоре показался и дом, где располагалось моё жильё. С трудом притормозив у подъезда, я вылезла из авто, посмотрела, как там Миша и Настя. Слава богу, с ними было всё в порядке.

-Ну вот, мы и дома. Выходите.

Ребятишки неуверенно покинули машину. Виктор, застонав, открыл глаза и поинтересовался, где мы. Я быстро ему объяснила, что привезла его к себе на квартиру.

-Ты как, сможешь идти?- спросила я, надеясь на утвердительный ответ. Без посторонней помощи мне было не справиться, и вдруг я услышала тонкий мальчишеский голосок.

-Тётя Света, я вам помогу,- предложил свою помощь Миша.

-Ну что же, давай попробуем, - согласилась я.

Виктор с моей помощью выбрался из машины, Миша, придерживая его за руку, зашагал рядом. С трудом нам удалось добраться до подъезда, а там уже и до дверей квартиры. Всё, мы на месте. Теперь бы избежать встречи с тем самым путиловцем. Однако, судьба подбросила нам новый сюрприз: эта самая дверь была открыта, а из коридора раздавались чьи-то голоса. Войдя, я застыла на месте, увидев там совершенно незнакомых людей.

В своём времени я бы подумала, что успела как раз к завершающему этапу выноса вещей честными любителями чужого имущества. В нашем случае на банальный грабёж было не похоже. Из кухни доносились запахи приготовляемой пищи, правда, не совсем аппетитные, но они напомнили мне, что сегодня удалось лишь позавтракать. Казалась, никому не было дело до вновь прибывших, то есть до меня, Виктора и двух детей. Наконец в коридор вышла женщина лет тридцати пяти и обратила на нас внимание.

-А это кто ещё кто? – возмутилась она, – а ну, давай отсюдова! Это наша квартира!- грозно, нахмурив брови, двинулась на меня, старясь вытеснить за порог.

-Ничего себе, заявочки! Вот так бомжами и становятся. Из своей собственной квартиры гонят! Я поняла, что, если не предприму решительных действий, то ночевать нам, скорее всего, придётся на улице. Посему, не обращая на женщину никакого внимания, решительно отодвинула её и прошла в гостиную, где за моим любимым столом сидели два мужика и распивали, так называемый «первач». Я решительно подошла к столу, предварительно прихватив из буфета чашку, взяла бутылку, плеснула себе самогона и залпом выпила, успев отметить удивлённые взгляды мужчин, устремлённые на мою героическую личность. Знали бы они, что в свою студенческую пору и не такое пойло приходилось пробовать.

-Ты, это чегой-то?- изумился один из мужчин, - ты, это, того, зачем у нас литраж уменьшила? Тепереча Витёк, - он указал на своего собутыльника, - не доволен будет, а когда он недовольный, то ужасть какой буйный.

Этот самый Витёк, который недоволен будет, сидел весь из себя поникший и грустными глазами провожал очередную порцию горячительного, которую я снова налила себе в кружку.

-А закусон где? - невинно поинтересовалась я.

-Тебе исчё и закусон подавай, лярва! - разъяренной фурией влетела в комнату женщина, минутой ранее старавшаяся вытеснить меня из квартиры.

-А ты, кобель проклятый, - накинулась она на мужчину, который так возмутился моими поползновениями на самогон, - уже проституток домой водишь! Не успели заселить, как твоя полюбовница тут как тут!

Женщина замахнулась полотенцем на мужчину, тот как-то сразу сник и буквально проблеял: -Галюшенька, ты не так всё поняла! Я енту бабу впервой вижу, ну, Галюнчик!

-Это точно? - сменила гнев на милость Галина, - не врёшь? А то твоё хозяйство кобелиное выдерну и на улицу выкину!

-А ты чего стоишь? - мужчина повернулся ко мне, - вишь, семья рушится, скажи чего, а то самогон выхлестала будто воду какую, хлеб сожрала и стоит себе, как столп египетский! Скажи, что не моя ты полюбовница, а то Галка точно меня мужской силы лишит.

Выслушав эту тираду, я рассмеялась, чем привела всех присутствовавших в полнейшее недоумение. Галина, по всей видимости, хотела что-то сказать, но тут послышался шум из коридора.

-А это чегой-то? - удивилась она, - что, ещё такое?

Выглянув в коридор, она всплеснула руками.

-Боже мой, тут мужик какой-то валятси! Не дышит вроде.

Вот ведь дура! За разговорами и выяснениями, кто здесь главный, совсем забыла о своих попутчиках!

-Не, вроде, дышит, - раздался голос Виталия.

-Ой, а здеся и двое детишек! Твои, что ли? – удивлённо спросила Галина, обращаясь ко мне. - А мужик кто, муж али хахаль?

Я не ответила, а попросила помочь перенести Виктора на кровать.

-Чегой-то с ним? - решил прояснить ситуацию Никифор, муж Галины, - кровищи-то натекло!

Уложив Виктора на кровать, я попросила Галину принести горячей воды, сама разорвала чистую простыню, чтобы сделать перевязку. Виктор вновь потерял сознание, сказывалась большая потеря крови. Галина, ещё недавно грозившая прибить своего мужа и разобраться с наглой бабой, то есть со мной, засуетилась, стремясь всеми силами помочь. Когда с перевязкой было закончено, а Виктор заснул, мы все прошли в гостиную. Детей Галина повела на кухню, положила им каши, всё время причитая: -Ой. Какие же вы маленькие, голодные наверное, ешьте, ешьте.

Вскоре Миша и Настя, наевшись, заклевали носами.

-Умаялись, сердешные! Пойдём отведём детишек спать, - Галина взяла за руки Мишу и Настю и отвела в мою бывшую спальню.

Мы раздели детей и уложили на диван. Устав от всего пережитого за день, те моментально уснули. Галина с умилением смотрела на них.

-Моему бы сейчас годков пятнадцать было бы, но не судьба. Пропал Гришаня.

-Как пропал?- удивилась я.

-А так и пропал. Мы же не городские, сюды приехали как раз накануне войны, ехали-то долго, всё поездом. Так вот на одной станции побёг мой Гришка кипяточку принестиь, а поезд, возьми, да и тронься, поехал, значица.

Смотрю, сынок бежить с чайником в руке, уже и до вагона добёг, да запнулся, видать. Поезд от и уехал, а он там остался. Мы с отцом уж искали, искали, но так ничего, как сгинул сынок наш. Как думаешь, жив? Ему тогда десятый годок шёл.

-Думаю, жив ваш Гриша. Свидитесь ещё.

-Спасибо, хоть я уж и отчаялась свидеться с ним. А ты счастливая, у тебя, вишь двое, пацан - да девка. Береги их. Смахнув слезу, Галина прошла в гостиную. Я последовала за ней.

-Ну что, давай за знакомство, - предложил Виталий, тот самый, что буйный очень. - Ты это, на Петровича то вниманья не обращай. Пустозвон он.

-Тебя-то как звать? - спросила Галина.

-Светланой родители нарекли.

-Вот и лады, давай за тебя, мужика твого и за детей.

Мы подняли стаканы, чокнулись, выпили. Быстро же я забыла про свой любимый «Бейлис.

-А тепереча, давай, рассказывай, что случилось-то с вами?- подперев голову руками, начала расспросы Галина.

-Да чего там рассказывать, - как-то неохотно начала я, а потом, выложила всю правду, ну почти всю, естественно утаив эпизод с посещением банка.

-А мужик-то, кто тебе приходится? Муж али кто?

Чёрт, про Виктора я как то не подумала! Теперь придётся определять его статус по отношению ко мне. Я, конечно, сказала, что нас остановили какие- то молодчики и потребовали вывернуть карманы. Виктор оказал сопротивление и был ранен. Налётчики скрылись. По всей видимости, подобная картина была вполне обычной для Петербурга того времени, поскольку никто не удивился подобному происшествию.

Виталий переглянулся с Никифором и тот, прокашлявшись, буркнул: -Ты это, Свет, не держи на нас зла. Значица, говоришь, друзей твоих в ВЧК забрали. Плохо дело Долго там никто не задерживается. День, два и всё.

- Что всё? – с испугом переспросила я.

-Неуж не понимаешь? Всё, значица, всё. В расход пустят.

-Как же так? Там ведь мои подруги! Их то за что?

-Знамо за что. За просто так. За компанью.

Кошмарный ужас! Всё обстоит гораздо хуже, чем я предполагала. Мне казалось, что у нас в запасе дня три, а то и четыре, а тут выясняется, что беда поджидает нас за ближайшим углом.

Мои размышления прервал Никифор.

-Есть у меня одна задумка. Так ты говоришь, что не помнишь, на какой улице твоя ВЧК находится?

Я покачала головой.

-А путь-то чай запомнила?- осведомился он.

-На машине проеду, я на дорогу в основном смотрела. Как бы, куда не слететь.

-А машина-то есть у тебя?

-На улице перед домом стоит, - я подошла к окну и выглянула, – вон, сами посмотрите.

-Уже лучше, вот с утра пораньше, пока народ из домов ещё не повылазит, надо будет съездить туда, да и всё как следует рассмотреть на месте.

Я согласилась. Галина предложила укладываться спать, отправив мужчин в комнату к Виктору, а мы с ней расположились в гостиной. Несмотря на суматошный день и усталость, я не могла долго уснуть, вспоминая свою тихую и размеренную жизнь в Москве. Тихую – да, размеренную – да, но такую предсказуемую и скучную. Бесконечные заказы, портреты, реже пейзажи и натюрморты. Походы по модным лавкам, встреча с подругами, бокал «Бейлиса» на ночь. Итак, практически, каждый день.

Теперь моя жизнь была насыщена событиями до такой степени, что я даже не успевала следить за ними. Снилась мне моя квартира в Москве, и во сне я даже посмотрела фильм по телевизору, а когда проснулась, не могла вспомнить, о чём он был.

Галина уже хлопотала на кухне, мужчины о чём-то шептались в коридоре.

Миша и Настя, нахохлившись, сидели на диване.

-Тётя Света, вы же обещали, что вы отвезёте нас к маме,- укоризненно глядя на меня, произнесла Настя.

-Если я обещала, то всё так и будет, - успокоила я девочку.

-А где наша мама?- внёс свою лепту в разговор Михаил.

-Маме срочно надо было уехать, и она попросила за вами приглядеть, - объяснила я.

-А вы не обманываете?

-Вот честное слово, клянусь!

Дети повеселели, и стали о чём-то спорить.

Я прошла к Виктору и, убедившись, что с ним всё в порядке, отправилась на кухню помочь Галине. Вскоре завтрак был готов, и мы уселись за стол.

Изысков не было, но поели довольно сытно отварной картошки, не знаю, где Галина умудрилась её достать. В Петрограде было голодно. Порезали на мелкие кусочки селёдку, и на каждого пришлось по паре кусков хлеба.

Галина, грустно вздохнув, пожаловалась, что продуктов осталось совсем мало, и чем кормить нас, она не знает. Я пообещала что-нибудь придумать и с Никифором и Виталием отправились на разведку. Немного поплутав, мы обнаружили искомое здание ВЧК. Мужчины, выйдя из машины, предупредили меня, чтобы я оставалась на месте и в случае чего была готова к отъезду. Минут через двадцать они вернулись и уселись на заднее сиденье.

-Значица так, - начал Никифор, кое-что удалось разузнать. Ваших держат в бывшей кладовке, что уже не так и плохо. К ней можно подобраться с чёрного хода, а там, охраны всего один человек. С парадного входить не с руки будет, слишком много народу снуёт туды-сюды. Вернуться нам бы поскорее домой, а то сейчас разъезды начнутся. Вишь, машин ажник три штуки подогнали. А это что значица? А вот что - вскорости многие уедут, и останется только охрана. Вот тогда и наш черёд придёт. Всё, поехали. Я завела мотор, и мы тронулись в путь. На этот раз обошлось без приключений.

Мужчины решили, что лучше всего сыграть на внезапности и наглости, то есть ворвёмся в здание, пока всё разъехались, а дальше будем смотреть, что да как. Я же предложила запасной вариант: войти через чёрный ход, пробраться к тому месту, где заперты мои друзья, и попытаться их освободить. Может, всё и без шума обойдётся. Действовать надо было немедленно. Виталий, покопавшись в каком-то сидоре, выудил оттуда комплект отмычек, заявив, что они могут пригодиться. Раз так, его дело.

Возможно, и пригодятся. Я вспомнила свои студенческие годы, когда мои друзья посеяли ключ от комнаты, а я с помощью обычной шпильки вскрыла дверь. Вот, где талант пропал! Так что нечего других осуждать. Сама не лучше.

Итак, выпив чайку, мы отправились на дело. Поехали на том же «Роллс- ройсе», пусть слегка и покорёженном, но не пешком. Прибыв на место, первым делом выяснили, не прибыла ли новая охрана, но, слава богу, всё осталось по-прежнему.

Я пошла к входу, где скучал одинокий охранник. Вспомнив фразу из фильма «Шурик или Операция «Ы», я задала вопрос: -Уважаемый, не подскажете, как пройти в библиотеку?

«Уважаемый» в немом изумлении посмотрел на меня и, наверняка собирался покрутить пальцем у виска, но Никифор, мгновенно сориентировался, отключив того ударом кастета по голове. Затем, открыв дверь, заглянул внутрь и, обнаружив, что там никого нет, быстро вошел в помещение.

Однако прыткие оказались у меня новые знакомые!

-А дальше куда? – поинтересовалась я, когда мы очутились в комнате, из которой выходило несколько дверей.

-Кажись сюда,- не очень уверенно ответил Виталий, - мой друг здеся работал ещё до революции, дык, он мне показывал. Коли я не запамятовал, то точно здесь. Пошли, что ли?

-Веди давай, Сусанин, - распорядилась я.

Виталий подёргал ручку одной из дверей и, взглянув на нас, растерянно произнёс: -Кажися, здесь. Только как узнать?

-А чего узнавать,- я подошла к двери и спросила: -Клава, вы здесь?

Молчание растянулось секунд на пять, затем женский голос из-за двери неуверенно спросил: -А вы кто?

-Клава, это ты?

-Да я это. Съюзен, неужели, ты? Как ты нас нашла?

Услышав имя Съюзен, мои спутники с удивлением посмотрели на меня.

Теперь предстоит ещё одно объяснение - по поводу имени. Ладно, что- нибудь придумаю. Версия о сложности произношения имени по-русски должна сработать.

-Клава, - вновь я обратилась к подруге через дверь, - как вы там?

-Да вроде всё нормально. Нас здесь шестеро. Недавно вот ещё какого-то мальчишку к нам кинули. Горячий весь. Боюсь, не тиф ли? Николай с Верой постоянно то ругаются, то мирятся, а так вроде ничего. Только когда нас сюда посадили ни разу воды даже не дали!

-Клав, вы потерпите, мы сейчас.

Виталий подошёл к двери, осмотрел замок и достал свои отмычки.

-Я же говорил, что пригодятся, - удовлетворённо произнёс он, приступая к работе.

Минут через пять дверь со скрипом отворилась, и на нас пахнуло спёртым воздухом.

-Всё, граждане арестованные, выходим на свободу, - с воодушевлением указал на коридор Никифор.

Вначале показалась Клавдия и со слезами на глазах бросилась ко мне. За ней появилась незнакомая мне женщина в платке, завязанном так, что тот практически скрывал всё её лицо. В коридор вышел Александр, за ним Вера с мужем, последней оказалась молодая девушка, одетая в лёгкое пальто не по сезону.

-А где пацан, про которого вы говорили? - поинтересовался Виталий.

-Ой, совсем забыли, - Вера, повернув обратно, через минуту появилась вновь, ведя с собой парнишку лет четырнадцати-пятнадцати. Тому, по всей видимости, было трудно идти. Я заметила, что лоб у него покрылся испариной, вероятно, была высокая температура. Мальчишка мутным взглядом обвел всех нас и, увидев Никифора, прошептал: -Батя, я всё же нашёл вас!- и тут же обвис на руках у Веры.

Никифор, подбежав к нему, вгляделся в его лицо, и я заметила, как слёзы покатились у него из глаз.

-Гришаня, сынок, нашёлся, слава тебе, господи!

Да, всё как в бразильском сериале. Я украдкой смахнула появившиеся слёзы.

Пора было уходить, мы и так долго здесь задержались.

- Мне домой надо, негромко сказала девушка, - родители волнуются. Вчера я только из дома на минутку за водой вышла, как меня схватили и в машину посадили, буржуйкой недобитой обозвали, а мой папа профессор.

Никифор подхватил на руки сына и понёс его к выходу, всё время повторяя: -Вот радость-то какая! Мать от обрадуется! Гришаня, как же так, сынок?

Однако всё было не так просто: не успели мы добраться до выхода, как послышался топот множества ног, который становился всё громче.

-Скорее за мной, - скомандовала я, приближаясь к заветному выходу. Вот и дверь. Я толкнула её, но та как была закрытой, так ею и осталась. Вера обессилено прислонилась к двери и безнадежно вздохнула. Все замерли, ожидая прибытия вооружённой охраны. По всей видимости, нас заметили: либо оглушённый нами охранник, пришёл в себя и успел сообщить о нападении, либо мы нашумели и на шум охрана сбежалась.

-Всем отойти в сторону!- приказал Виталий и склонился над замком. – Скорее!

Никифор, за ним вышли Вера и Николай, затем женщина, закутанная в платок, тихой мышкой выскользнула на улицу и торопливым шагом удалилась в направлении ближайшего перекрёстка. Так, сколько же нас?

Восемь человек. Многовато для одного автомобиля, все не поместимся. Я предложила в первую очередь отправить Никифора с сыном. Вера с мужем хотели заглянуть в свой особняк, но я им рассказала, что там произошло, и они решили повременить с визитом. Мы помогли Никифору донести сына до машины, Григория уложили на заднее сиденье, Никифор сел туда же, рядом с ним Александр, а я – за руль. Остальным пришлось добираться пешком.

-Скорее, скорее, – поторопил Александр. Из здания бывшего страхового общества стали появляться вооружённые солдаты.

-Стой, стой, кому говорят! – послышалось с крыльца.

Ага, как же, всю жизнь мечтали! В капот многострадально «Роллс-ройса» ударила пуля. Руки задрожали, но мне удалось завести авто и мы, набирая скорость, выехали за угол здания, тем самым избежав опасности попасть под дальнейший обстрел.

Судя по звукам, доносившимся от здания ВЧК, нашим друзьям приходилось несладко. Не дай бог, кого-либо ранят или снова отправят в застенки этой опасной организации! Не успела я вывернуть руль, чтобы проехать на ближайшую улицу, как к машине подбежала девушка, ранее представившаяся дочерью профессора.

-Спасите! Кажется, я ранена, - прокричала она, зажимая рукой пятно крови на правом боку.

-Сюда. Садись рядом со мной, - скомандовала я.

Едва девушка уселась на сиденье, из-за угла появились солдаты, и пули весело зачирикали у нас над головами.

Медленно, слишком медленно! Хорошо, что шины были литыми, а то бы нам не удалось вырваться. Внезапно раздался звук, который испугал меня, а из радиатора вырвался целый фонтан пара. «Роллс-ройс» дёрнулся и замер.

Солдаты приближались с пугающей быстротой. Я выскочила из машины, помогла Никифору, хорошо, что Григорий пришёл в себя и мог передвигаться самостоятельно. Девушке было плохо. Из-за потери крови она с трудом держалась на ногах, и я видела, что ещё несколько минут, и она не сможет идти. Я схватила её за руку и, как мне показалось, быстро потащила в ближайшую подворотню, за нами бежал Никифор с сыном и Алекесандр.

Лишь бы нам удалось спрятаться, лишь бы удалось! Я оглянулась, кое-где за занавесками мелькнули испуганные лица, но тут же исчезли. Люди боялись, как бы им самим хуже не было! А преследователи были всё ближе. Ситуация складывалась патовая. Внезапно я заметила приоткрытую дверь в дальнем конце двора-колодца. Поторапливая остальных, первой открыла створки и пропустила своих спутников. Войдя в подъезд, мы замерли в полном напряжении. Только бы нас не заметили! И тут до меня дошло, что нас могут обнаружить по следам, оставленным на снегу.

-Поднимаемся наверх,- скомандовал Никифор.

Легко сказать поднимаемся, когда двое из нас не то что ходить не могли, а держались на ногах с трудом. Кое-как удалось добраться до третьего этажа.

Раненая девушка стала оседать на пол. Дальше нам не подняться. Можно, конечно, оставить её здесь, а самим скрыться, но это как-то не по-людски.

Мы замерли в ожидании неминуемого ареста, когда одна из дверей, выходивших на лестничную площадку, приоткрылась и в проёме показалась седая голова.

-Господа, таки я понимаю, это за вами охотятся те неприятные люди с винтовками. Скоро они будут здесь. Если вы не против, я бы пригласил вас к себе.

Этого человека послал нам наши ангелы хранители. Естественно, мы воспользовались его приглашением и незамедлительно прошли в квартиру.

Мужчина вышел на лестничную площадку, огляделся, что-то подобрал с пола и только тогда закрыл за собой дверь.

-Проходите, прошу вас, - он указал рукой на дверь, видневшуюся в конце коридора. Мы вошли в гостиную, обставленную современной, по меркам этого времени, мебелью. В начале двадцатого века в мире царил так называемый стиль «Модерн», известный своими вычурными формами. В центре стоял массивный овальный стол, покрытый бархатной скатертью с бахромой. По скатерти шли вышитые жёлтые цветы с причудливо изогнутыми стеблями. Вокруг стола разместились стулья с высокими сужающимися кверху спинками. У окна виднелся рояль с разбросанными на нём нотами. Неподалёку от него довольно удачно вписался массивный кожаный диван с подушками, в художественном беспорядке раскиданными по всей поверхности. На стенах виднелось несколько неплохих картин, среди которых я узнала работы Нестерова и Левитана.

Хозяин квартиры, открыв дверь, ведущую в спальню, предложил перенести туда девушку, пребывавшую в беспамятстве. Гришу мы устроили на диване, а сами уселись за стол. Старик подошёл к нам и представился: -Профессор медицины Леопольд Станиславович Вишневский.

-Светлана Гольц, художница, - решила я не называть уже ставшего привычным мне имени.

-Никифор, слесарь,- засмущался мой новый знакомый, - а енто мой сын Гришка!

Профессор поинтересовался, что случилось с нашими товарищами. Я вкратце всё ему объяснила. Он осмотрел Григория и вынес свой вердикт.

-Пневмония. Очень серьёзно. До утра может и не дотянуть.

На Никифора было страшно смотреть, так изменилось его лицо, когда он услышал о болезни сына. Он как будто постарел сразу лет на десять.

-Постараюсь помочью, - успокоил профессор,- но сами понимаете, что необходимых лекарств у меня нет, так кое-что могу предложить, но всё в руках божьих.

Затем он осмотрел Татьяну, (так звали спасённую нами, девушку) у которой оказалось несложное ранение таза. Пуля прошла навылет, не задев жизненно важных органов. Но кровотечение было обильным. Это и объяснило потерю девушкой сознания.

Леопольд Станиславович вновь вернулся к Григорию, поставил градусник, прослушал, покачал головой, и вышел в соседнюю комнату. Я прошла за ним и осторожно осведомилась, на самом ли деле всё так плохо.

-Я думаю, что молодой организм должен справиться, но болезнь запущена и, по всей видимости, тянется слишком долго. Ему бы чуть раньше попасть в госпиталь, тогда бы не было сомнений в его выздоровлении. Поговорите с отцом, я не бог, но постараюсь сделать всё, что зависит от меня, однако, предупредите его, что сегодняшняя ночь будет самой трудной. Если молодой человек сможет побороть болезнь, то будет жить. Всё будет видно завтра. А теперь идёмте, поможете мне. Нужно нагреть воды, на кухне возьмёте кастрюлю, залейте туда четыреста миллилитров воды, положите вот это, - Леопольд Станиславович протянул мне пакетик с какой-то травой или ёще с чем-то, - возьмёте три столовых ложки, всыпьте в кипяток и кипятите под закрытой крышкой минут десять. Затем всё процедите, остудите и принесите мне, а я пока займусь больным. Да, вот ещё пакетики, возьмите их с собой.

Завтра приготовим другой отвар.

-Профессор, а что в этих пакетах?- осторожно осведомилась я.

-Не бойтесь, это измельчённый корень аира болотного. Помогает как отхаркивающее и противовоспалительное средство. Идите же. Мне необходимо привести больного в сознание, а на это потребуется некоторое время. Ему мы дадим выпить отвара, а там уж видно будет. Также Григорию, если я правильно понял, так его зовут, следует хорошенько пропотеть, чтобы сбить температуру. Впрочем, всё это вспомогательные средства, которые помогут лишь облегчить симптомы болезни. Но главного лекарства у меня нет. Извините, голубушка, будем надеяться, что молодой организм справится!

Я прошла на кухню и занялась приготовление отвара. Никифор с профессором раздели Гришу, укрыли его тёплыми одеялами. Осталось только ждать.

Александр тихонько кашлянув, попросил у меня разрешения войти. Я кивнула ему на стул. Примостившись на краешек стула, сказал смущаясь: -Знаете, Съюзен, вы как ангел хранитель, всё время появляетесь в трудную минуту, именно тогда, когда требуется ваша помощь. Спасибо вам за всё, что вы для нас делаете и уже сделали. Если бы не вы… Александр замолк, задумчиво уставившись в тёмное окно.

-Не стоит благодарности, на моём месте, я думаю, так поступил бы каждый.

-А я не уверен. Вам не кажется, что люди сейчас как-то ожесточились? Стали черствее душой.

-Не все, не все. Взять хотя бы нашего профессора - он, ни о чем, не спросив нас, впустил в свою квартиру, подвергая себя опасности. Вот вам и мой ответ. Не все стали изменять своей совести, - грустно откликнулась я.

-Александр, подайте мне столовую ложку и вон тот пакетик. Да, именно тот серый с жёлтой полоской. А теперь три ложки того, что находится в этом пакете, аккуратно положите в кипящую воду и следите за отваром ровно десять минут, затем всё можно снять с огня и процедить. Справитесь?

Александр кивнул и я, выходя из кухни, заметила, что он в точности выполняет рекомендации доктора.

-Как дела?- спросила я, входя в гостиную.

-Татьяна спит. Гришу, как вы видите, мы раздели, растёрли спиртом,- ответил Леопольд Станиславович, - а у вас отвар готов?

-Да, через несколько минут будет. Там Александр колдует.

-Будем надеяться, что всё обойдётся. Дыхание у больного выровнялось, сейчас он спит. Жаль даже будить, но это необходимо для его же блага,- пояснил профессор.

Я спросила, есть ли в доме телефонный аппарат. Леопольд Станиславович показал куда-то вглубь большой квартиры.

Перехватив мой изумлённый взгляд, он сообщил, что до октябрьского переворота у него была обширная клиентура и в основном люди состоятельные. Так что зарабатывал он очень неплохо.

-А зачем вам телефон? - проявил любопытство Никифор.

-Хочу позвонить к себе домой и предупредить, что снами всё в порядке.

Галина, наверняка, волнуется.

-Милая барышня, а вы так уверены, что аппарат работает? Вчера, к примеру, весь день молчал,- остановил мой порыв профессор.

-Попытка не пытка,- парировала я и отправилась на поиски телефона, который и обнаружила в кабинете хозяина квартиры. Сняла трубку, на другом конце ответил женский голос, поинтересовавшийся тем, какой номер мне нужен. Я назвала и стала ждать. Трубку долго не брали и, когда я совсем отчаялась, услышала.

-Ктой-то там?

-Это я, Светлана.

-Какая такая Светлана?- меня явно не узнали.

-Извините, с кем я разговариваю?- поинтересовалась я.

-Как с кем? - изумился голос, - Галина я.

-Ну, слава богу, Галя, с вашим мужем всё в порядке.

-Ха, с ним с энтим, кобелюкой всё в порядке! И где енто его черти носют?

-Галя, вы не так меня поняли. Я Светлана, и сегодня с Никифором и Виталием мы отправились на выручку моих друзей. Вспомнили?

-Так ты - та Светка. Ну, слава тебе, а то я подумала, что мой-то снова загулял.

-Галина, а Виталий, а с ним ещё люди не появлялись?

-Ни, одиношенька я с дитями сижу. Оне всё про матку спрашивают.

-Галина, теперь самое главное - ваш сын нашёлся.

На том конце провода долго молчали, а затем послышался взволнованный голос Галины.

-Не брешешь?

Вот такой реакции я не ожидала. Всего, чего угодно, истерики, слёз и даже обморока. Но, чтобы вот так спросить, не брешу ли я?

-Такими вещами не шутят.

Вновь непродолжительное молчание, затем раздались причитания и всхлипывания.

-Ой, кровинушка моя! Сиротинушка ты моя, нашёлся, Гришенька! - и дальше всё повторилось, словно пластинку заело.

-Галь, а кто сирота?- женщина задумалась и ответила.

-Как кто? Гришка разумеется!

-Галь, ты не забыла, что у него и родители вроде имеются?

-Да, а кто?- всё, шиза подкралась незаметно.

-Галя, Галя, ну кто его родители? Ты, да Никифор.

-Ой, горюшко моё! - вновь раздались причитания, а дальше абсолютно спокойным голосом, - мой-то где?

-Да здесь он, у Гришиной постели сидит.

Ой, проговорилась! Язык мой. Враг мой, и не только. Галина испуганно продолжала: -А что с ним, с Гришенькой-то моим? Живой ли? Ой-ой, горюшко моё!

-Все, Галя, до завтра. Жди, я позвоню, - и мне пришлось нажать на отбой, чтобы больше не слышать женщину, потерявшую разум от радости. Ну вот, мавр сделал своё дело! Я вышла в гостиную и рассказала о своём разговоре с Галиной. Вскоре появился Александр и радостно объявил, что отвар готов.

Мы с трудом разбудили спящего Григория.

-Горько,- скривился он и снова упал на подушку.

-А теперь, господа, не мешайте, больному нужен покой, - предупредил нас Леопольд Станиславович.- Простите меня. Я должен вас покинуть. Дела.

Знаете ли.

Я присела за стол рядом с Александром.

-Меня беспокоят наши товарищи, с ними что-то случилось. За то время, что мы провели здесь, они давно должны были добраться до места.

-Мне кажется, Вера с Николаем решили всё же заглянуть к себе домой, - негромко отозвался Александр.

-Но я же предупредила их, что там небезопасно.

-А то ты Веру не знаешь, что вбила себе в голову, то и будет делать несмотря ни на что!

Александр прав. Я вспомнила спор Веры с мужем по поводу помады и духов.

Совершенно непредсказуемая женщина. Интересно, кто у них в семье главный? Кажется мне, что Николай не напрасно скрывался от неё, с такой особой долго не протянешь -А не сходить ли нам на разведку? - предложил Александр, - мы знаем, где особняк этой семейной пары. Я думаю, они там и Виталий с ними. Вера и мёртвого уговорит.

-Да, пожалуй, - вздохнула я.

Мне пришлось объяснить Никифору, куда и с какой целью мы идём.

-Витька возьмите с собой. Он - мужик ушлый. Его на мякине проведёшь! Вы это там к нему прислушивайтесь, он ни себя, ни вас в обиду не даст, - напутствовал нас Никифор.

В том, что Виталий - мужик ушлый, я уже убедилась, увидев, как он обращается с отмычками. Только вот где он сейчас? Александр уже ждал меня у дверей. Пришлось и мне поторопиться и вскоре мы вышли на улицу.

Казалось, с момента нашего бегства прошла целая вечность. А между тем вечер только-только вступал в свои права, окутывая серой дымкой всё вокруг. Изредка слышались отдалённые выстрелы, но нам пока ничего не грозило, улица была пустынна, и лишь северный ветер старался поглубже проникнуть под одежду и отговорить нас от дальнейшей прогулки. Подняв воротники, мы двинулись навстречу злым снежинкам, кружившим вокруг нас. Идти пришлось долго, и я успела продрогнуть так, что зуб на зуб не попадал. Спасибо моде начала двадцатого века за длинные юбки, ибо они спасали нежные женские ножки от холода.

-Съюзен, перестань витать в облаках, - проворчал Александр, - кажется мы на месте. Посмотри.

Я взглянула перед собой и поняла, что ещё чуть-чуть, и мы бы прямым ходом, благодаря моей задумчивости, попали в ловушку. Перед воротами особняка дежурил усиленный вооружённый наряд, останавливая всех проходящих мимо людей, которых, несмотря на наступившие сумерки, было не так уж и мало.

Мы отошли к соседнему дому, стараясь быть незаметными. Пришлось играть роль влюблённой парочки. Саша прижал меня к себе, а сам пристально наблюдал за входом в особняк. Люди, предъявляя пропуск, входили и выходили за ворота, но как нам туда попасть?

-Как ты думаешь, они там?- прошептала я Саше на ухо.

-Не знаю, - растерянно проговорил он, - нам бы проникнуть в дом, а там что- нибудь да узнаем.

Тут мне пришла в голову шальная мысль пробраться в особняк через подземный ход, которым мы уже один раз воспользовались, но тут же пришлось отказаться от этой идеи: неизвестно, что в банке творится, да и добраться до него сложно. Надо действовать, а не раздумывать.

-Всё, я пошла, - сделав шаг вперёд, сказала я, - женщину врядли будут досматривать, а там что-нибудь по ходу придумаю.

Александр не успел ничего возразить, а я уже вышла на тротуар, ведущий к воротам особняка. Внезапно послышался знакомый голос.

-Светлана, стойте!

Оглянувшись, поняла, что это Виталий. Пришлось возвратиться.

-Не торопитесь! Ваши друзья там и, по всей видимости, в опасности. Я знаю, где их содержат. Вера попросила меня пройти с ними к их дому. Я остался на улице, а они прошли внутрь, и до сих пор не появились. Подождём ещё немного, пока совсем не стемнеет. Кстати, я обнаружил сзади дома неприметную калитку, охраны там нет, вот через неё мы, и проникнем внутрь. Но обязательно следует дождаться темноты, чтобы нас случайно никто не заметил. День зимой короток, и ждать пришлось не особо долго.

Виталий провёл нас к входу, и мы проникли незаметно в здание. Это было просто невероятно, потому, что у входа во внутренний двор стояла охрана и проверяла всех проходивших мимо, тем не менее, здесь никакой охраны не наблюдалось, и всякий мог свободно пройти внутрь.

Всё было нам уже знакомо: люди сновали в разных направлениях, разнося различные коробки, ящики, папки с бумагами.

-Но что дальше? Куда идти?- растерялась я.

-Всё очень просто, сейчас кого-нибудь спросим, - вынес бесшабашное предложение Виталий.

Интересно, а кого он решил расспросить? Не всякий знает, куда поместили пленников, да мы могли ещё и встретиться с нашими старыми знакомыми.

Нам помог, как это ни странно, его величество случай. Пока мы тихонько рассуждали, где искать Веру с мужем, невдалеке появились две мужские фигуры. Мужчины о чём-то ожесточённо спорили. Проскользнув в открытую поблизости дверь, мы стали наблюдать за приближающимися незнакомцами, стараясь услышать, о чём они говорят. А разговор оказался довольно интересным.

-Слушай, Степан, ты этих-то куда отвёл?- поинтересовался один из мужчин, более старший и одетый в некое подобие костюма. Второй, лет двадцати двух, в кепке и тужурке, пробурчал: -Тебе-то чего? Ну, запер их в кабинете на втором этаже. Пусть там посидят.

Куда им оттуда деться?

-Э нет, они же всё в этом доме знают, все ходы и выходы, могут сбежать.

Тогда нас по головке не погладят, точно тебе говорю. Надо бы их перевести куда-нибудь в более надёжное место.

-А ведь ты, Агафон, прав. Сейчас кликну Матвеича, он их и отведёт в кладовку на первом этаже. Там окно маленькое, разве только ребёнок и пролезет. Войти туда можно лишь с кухни, а там постоянно кто-то есть.

Значит, и охраны особой не потребуется.

-Ладно, давай зови своего Матвеича, самим надо бы перекусить, а то целый день всё ходим, ходим, а толку никакого.

Мужчины спустились на первый этаж, где и находилась кухня. Интересно, что они сделают сначала, пообедают или Матвеича начнут искать? Лучше бы поели, а потом на поиски отправились, тогда у нас больше времени появится.

Всё, пора действовать. Мы вышли в коридор и направились к комнате, где должны были находиться наши друзья. Ага, кажется здесь! Если дверь заперта, её придётся выбивать, а это не желательно. Так как мы привлечём к нашим действиям всеобщее внимание. Оказалось что дверь заперта на засов со стороны коридора, Александр отодвинул его, и мы вошли внутрь. В кабинете было темно, и рассмотреть что-либо было невозможно. Тут же раздался голос.

-Стойте, где стоите, либо я стреляю!- и послышался звук взводимого курка.

-Николай! Это вы?- воскликнула я.

-Хватит разговоров, стреляю! - сказали из темноты.

Как говорится из огня да в полымя!

-Николай, подождите, мы пришли за вами. Это я, Съюзен, а со мной мой друг Александр, - с Виталием вы знакомы. Вспомните, он отправился с вами после того как нам удалось бежать из ВЧК.

-Съюзен, так это действительно вы?

-Ну, наконец-то вспомнили! Вера Львовна где?

-Я здесь, ноготь сломала! - раздался расстроенный женский голос.

-Нам необходимо срочно покинуть особняк,- поторопил нас Виталий.

-Да, да, - растерянно произнёс Николай, - естественно, как можно скорее.

Подождите.

Он подошёл к шкафу, пошуровал в нём, и протянул мужчинам свои коллекционные винтовки, мне достался дамский «Браунинг». Подошла Вера, сжимая в руках свой любимый «Велодог». Интересно, а почему оружие не забрали раньше, поместив арестованных в кабинет, и не проверили их на наличие колюще-режуще-стреляющих предметов.

Николай, как будто прочитав мои мысли, пояснил, что винтовки проверили, но они были не заряжены и тогда решили, что никакой опасности они не представляют. Ещё он сообщил охранникам, что всё это коллекционные экземпляры и для стрельбы не предназначены. На этом все и успокоились.

Патроны же находились в сейфе, до которого новые обитатели особняка ещё не успели добраться.

-Такая вот вышла история, - закончил свой рассказ Николай.

-Тогда в путь, господа, и побыстрее, - открывая дверь, произнёс Александр.

Однако, как продолжить этот самый путь, если тебе навстречу идут три человека, и направляются они, без всяких сомнений, туда, откуда мы хотим уйти? По всей видимости, Агафон со Степаном нашли-таки того самого Матвеича и теперь решили перевести пленников в их новую «камеру».

Александр успел закрыть дверь, пока нас не заметили.

-Что теперь делать?- испуганно спросил он.

-Как что, прорываться! - выдвинул свою версию Николай.

Прорываться! Думается мне, что без боя тут не обойтись. Мы встали по обе стороны от двери, приготовившись встретить незваных гостей, которые и не замедлили появиться.

-Чёрт, темень какая! Ни зги не видно! Степан, свечку, что ли зажги, а то ноги переломаем.

Затем раздался второй голос, по всей видимости, Степана.

-Ты, это, Матвеич, сбегай побыстренькому на первый этаж, там я видел пару подсвечников на столе. Так вот принеси их оба.

Послышался шум удаляющихся шагов, на мгновение всё стихло, а затем нас спросили.

-Эй, вы там, живы ли хоть?

-Зачем спрашивать, куда они денутся, сидят, ждут. От страха чай поджилки трясутся. Стёп, ты зашёл бы посмотрел, чего там внутри-то, а то больно тихо.

Может, сбежали уже!

-А я чего, куда им идти? Там они, но проверить всё же надо. Так, Агафон, иди сам, если хочешь, ты человек опытный, должен пример показывать, – польстил своему собеседнику Степан.

-Ну и пойду, а ты тут стой и никого наружу не выпускай.

Это хорошо, что Агафон решил один зайти, нам и флаг в руки, то есть и все полномочия по изоляции этого Агафона от общества.

В дверь просунулась голова, а затем показались и остальные части тела.

-Эй, вы где? Выходите,- раздались истерические нотки в голосе. Мужчина явно боялся.

Вера и на этот раз проявила смекалку: -Здесь мы, у стола, темно же, куда нам идти?

-Ладно, - успокоившись, сказал Агафон, - стойте там, сейчас подойду.

А вот это уже гораздо лучше! Александр передал мне свою винтовку, а сам, встав за спину мужчины, схватил того за плечи и зажал ему рот. Агафон пытался что-то сказать, но раздалось лишь невнятное мычание. Степан, оставшийся на страже, услышав это, поинтересовался, в чём дело.

-Тихо, и без глупостей, - ткнув в бок Агафона ствол «Брауннга», прошипела я, - позови Степана сюда и будешь жить.

По всей видимости, Агафону жить хотелось, но и свой пролетарский долг он также не забывал, поэтому вместо того, чтобы вежливо попросить Степана подойти к нему. Крикнул: -Стёпка, беги!

Договорить он не успел, поскольку Александр ударил его чем-то по затылку и мужчина мягким кулем опустился на пол.

Степан, вместо того, чтобы поднять тревогу, решил сначала поинтересоваться, что же произошло с его товарищем, и необдуманно просунул голову в дверь. И сразу же за эту самую не слишком разумную голову был втянут в комнату.

-Ну что, вяжем или как?- на откуда-то взявшемся сленге спросила Вера.

-Или как это «как»?- испуганно озираясь по сторонам, еле слышно прошептал Степан.

-Или как это и есть - или как, - ещё больше напугала пленника Вера, а я пояснила, что возможен и летальный исход. Степана заинтересовало слово «летальный», и он попросил пояснить, что оно означает. Николаю надоели все эти разглагольствования, и он ответил просто и ёмко: -«Или как» означает, что вам, ребята дурные ваши бошки набок свернут. Вот и всё «или как». Понял?

Степан утвердительно затряс головой.

-А вот будете вести себя как следует, там посмотрим, что с вами делать.

Степан оказался мужиком любопытным и поинтересовался, что Николай подразумевает под словами «вести себя как следует»? На это Николай предложил вырубить и Степана, чтобы тот не досаждал своими вопросами.

На это предложение тот среагировал мгновенно и вполне адекватно, обещав по большей части молчать и во всём слушаться Николая. Я не поняла, почему именно Николая. Вероятно, он принял его за старшего. Вера достала откуда-то моток верёвки и, посадив мужчин спиной друг к другу, мы связали их. Агафон начал приходить в себя, всё время мотал головой, стараясь понять, что же произошло и где он находится. Наконец осознав, что теперь он выступает в качестве пленного, заметно приуныл, растеряв былую уверенность.

-Ну ты, Стёпка, и дурак, сказал же тебе беги, а ты?

-А я что? Я побежал, но ты ведь не сказал, куда. Вот я к тебе и побёг.

-Еще раз дурак. Теперь уж чего кулаками махать, сиди, давай, сопли жуй!- вынес свой вердикт Агафон, а Степан продолжил разговор: -Если бы не я, мы бы уже с богом беседовали. Знаешь, как я их уговаривал, оставить нас в живых? Обещал, что будем вести себя смирно, а ты – «дурак, дурак». Лучше бы спасибо сказал!

-Спасибо, дурак.

Степан, надувшись, замолчал. Видимо, неплохой парень, но уж слишком разговорчивый.

Теперь приступим к последнему этапу нашего побега - дождёмся Матвеича, упакуем его, присоединив к приятелям, а сами – дёру из этого дурдома.

Я выглянула в коридор, чтобы посмотреть, не появился ли третий участник нашего «спектакля». Как раз вовремя, там виднелись колышущиеся тени, отбрасываемые двумя свечами.

-Идёт! - предупредила я своих товарищей. И тут случилось неожиданное.

Пленников-то мы связать связали, а вот про кляпы как-то забыли. Этим и воспользовался Агафон, закричав из всех сил: -Матвеич, беги за помощью!

Дальше он договорить не успел, Николай прикладом ударил его по голове, заодно досталось и Степану.

-Меня то за что? - возмутился он.

-За всё хорошее, - отпарировал Александор,- точно, если ещё раз вякните, пристрелим и думать даже не будем.

Степан задумался, толкнув локтём своего сотоварища по несчастью.

-Эй, Агафон, ты меня слышишь? Зачем ты так-то?

Агафон его не слышал, пребывая в надёжной отключке.

Матвеич, услышав вопль Агафона, с испуга уронил один из подсвечников и припустил вниз по лестнице, беспрестанно вопя: -Воры, тати, скорей спасайся, кто может!

Подсвечник упал вблизи окна, и пламя свечи перебросилось на портьеру, которая тут же весело и без затей решила загореться. Дело запахло керосином. Бежать отсюда надо и как можно скорее. С криком «пожар, горим!», мы бросились к лестнице, но тут Вера удивила меня ещё раз.

-А что будет с теми? – она указала на комнату, где остались связанные мужчины, - они могут задохнуться.

-Да чёрт с ними! Давай скорее! - крикнул Александр.

-Нет, так дело не пойдёт, - возмутилась Вера, - они же живые люди, их надо развязать.

-Бог с тобой, держи,- Николай передал Вере нож, и та убежала в комнату.

Вскоре она вернулась, но не одна. С ней был Степан.

-Возьмите меня с собой,– бесхитростно попросил он, - я ещё пригожусь.

Всё как в сказке про Ивана-царевича и серого волка. Там тоже было так «Возьми меня с собой и я тебе пригожусь». Ага, как же, «пригожусь» втягивать в разные неприятности!

Раздумывать было некогда. Огонь добрался до второй портьеры и, пожалуй, если срочно не вмешаться, может разгореться настоящий пожар.

-Ладно, побежали,- согласились мы, и тут я вспомнила про Агафона.

-Вер, а второй где?

Вера обречённо махнула рукой и сказала, что идиота только могилой исправишь. Спрашивается, куда же делось её человеколюбие?

Продолжая кричать «пожар, горим», мы спускались на первый этаж поближе к выходу. На нас никто не обращал внимания, мы благополучно подошли к выходу и уже собирались открыть дверь, как она распахнулась, и перед нами во всей красе предстал давешний человек в тужурке, с которым мы с Виктором познакомились, когда приехали за детьми.

Мужчина удивлённо посмотрел на меня и спросил: -А вы что тут делаете?

-Детей ищем, - оттолкнув его, я выбежала на улицу.

Неожиданность и натиск, проявленный мной, на этот раз оказали нам неплохую услугу.

-За мной, - скомандовал Николай, - в гараже должен быть «Руссо – Балт».

Мы должны поместиться Подбежав к гаражу и распахнув створки ворот, мы увидели чёрный автомобиль с двумя большими фарами вверху почти у самого капота, рулём справа и клаксоном слева. Интересно, что сигналить должен был не шофёр, а пассажир, находившийся на переднем сиденье, сзади виднелся сложенный кожаный верх. Единственное, что давало возможность продавать автомобили «Руссо-Балт» в России - это их исключительная добротность. Конструкцию отличали поршни и картеры из алюминиевого сплава, цепной привод распределительного вала, шарикоподшипники, электроосвещение. Это я так для общего развития, ведь не зря я когда-то интересовалась автомобильным антиквариатом.

Мы подбежали к машине, и тут я вспомнила, что Галина сообщила, что заканчиваются продукты, а поедем мы, наверняка, в мою, теперь уже бывшую квартиру.

-Николай, случайно, у вас здесь никаких съестных припасов позаимствовать нельзя?

-Как это нельзя? Как раз можно, кое-что у меня припрятано на чёрный день - встряла в разговор Вера, - идёмте, покажу.

Мужчины, возглавляемые Верой, исчезли, оставив меня одну. Может, это и к лучшему, разберусь с этим «Руссо_- Балтом», что к чему.

Посмотрев на особняк, заметила усилившееся оживление. Кто-то вбегал в дом, кто-то, наоборот, с криками «помогите, горим» выбегал. Я увидела, как мои спутники прошмыгнули внутрь. Значит, не всё ещё потеряно и, откинувшись на сиденье, закрыла глаза, задумавшись о последних месяцах моей жизни. До ужаса захотелось оказаться в Москве в своей квартире, принять горячую ванну, полную ароматной пены. Мне показалась, что я задремала и тут, словно набатом ударили, я услышала звук мобильного телефона. Открыла глаза и чуть не закричала от радости. Я нежилась в ванне, наполненной пеной с моим любимым лавандовым запахом, только всю идиллию портил сотовый, издававший звуки, отдалённо напоминавшие что- то из классической музыки времён великого Баха. Взяла трубку и услышала женский голос, такой на удивление знакомый: -Сюзен, проснись, пора ехать. Эй, хватит спать!

С трудом разлепила глаза и поняла, что нечаянно заснула. Сказались переживания последних дней. Вера трясла меня за плечо.

-Давай, заводи, у нас всё готово.

Несмотря на то, что автомобиль был четырехместным, вшестером мы всё же смогли разместиться, не скажу, что слишком комфортно, да ещё и мешки с продуктами положили в ноги сзади.

-Да, чуть не забыл! - Александр выпрыгнул из автомобиля и натянул крышу, закрепив её спереди над ветровым стеклом.

-С богом!- благословила я поездку, и мы тронулись.

Все были заняты тушением разгорающегося пожара, и на нас никто, абсолютно никто, не обратил внимания. К тому же со двора выехал грузовик, набитый вооружёнными людьми, а мы последовали за ними. Вскоре мы оторвались от грузовика, он – в одну сторону, а мы - в другую. Все притихли, находясь под впечатлением побега с препятствиями. Хорошо, что Вера была запасливым человеком, и все автомобили, находившиеся в гараже, были заправлены под завязку, а то бы худо нам пришлось.

Скорость у «Руссо-Балта» была для своего времени приличная. Авто могло разогнаться аж до пятидесяти километров в час. Я решила не гнать, поскольку дорогу знала плохо. Поэтому выжимала не более тридцати- тридцати пяти километров, но и этого было достаточно, чтобы через сорок минут добраться до моего дома. Поднявшись, вручили Галине продукты.

В коридор вышел Михаил, за его спиной пряталась сестрёнка.

Едва увидев Веру Львовну, она бросилась ей навстречу.

-Мама. Мамочка, а мы тебя так долго ждали! Почему ты не приходила к нам?

Однако, увидев мужчину рядом с матерью, испуганно отстранилась и опять спряталась за спину брата. Вера, заметив испуг дочери, сказала: -Это же твой папа!

Когда Николай отправлялся на фронт, девочке было не больше года.

Естественно, что она не помнила его. Миша, внимательно посмотрев на Николая, степенно приблизился к нему и очень серьёзно спросил: -А ты, правда, наш папа и пришёл за нами?

-Правда, правда!

Мальчик подошёл ближе и, уткнувшись в живот Николая, неумело обнял его.

Тот, смахнув слезу, подхватил сына на руки и прижал к себе.

Настя наконец-то поверила, что видит своего отца и, подойдя ближе, потянула Николая за штанину: -А ты теперь никуда не уйдёшь?

-Теперь – никуда!

-Правда. Правда? А то у всех моих подружек были папы. Только у меня не было. А теперь есть!

На Николая было больно смотреть, он с трудом сдерживал слёзы, прижимая к себе детей. Вера с любовью взирала на них и, казалось, не верила в то, что они сейчас снова вместе. Прошли первые радостные минуты встречи.

Однако, нас беспокоило состояние Григория, поэтому мы решили навестить Леопольда Станиславовича.

Николай с супругой и Виталий остались, а мы с Александром решили вернуться, чтобы узнать как дела у наших товарищей. Степан увязался с нами. Вот вам и серый волк, который пригодится. Не хватило, видимо на его голову приключений. А может, он просто ищет «Василису Прекрасную»?

Думала, что скоро доберёмся, но не тут-то было. Подъезжая к дому, где остались наши товарищи, заметила на улице некое оживление и это в такую- то темень. Не иначе что-то случилось, и опять накаркала! Ну почему со мной всегда что-то происходит? Вернее, пока не произошло, но чувствую, что не долго ждать осталось. Около дома стояли вооружённые солдаты чего-то ожидая или, вернее сказать, кого-то. Проход к парадному был закрыт, во внутреннем дворе-колодце так же делать было нечего. Будем искать обходные пути. У каждого дома должен быть парадный и чёрный вход.

Парадный – для жителей, а чёрный - для обслуги и прочего люда. Нам следует, скорее всего, воспользоваться именно запасным входом. Степан вызвался быть разведчиком и со своей миссией справился, позвал нас, обнаружив дверь, которую никто не охранял. Конечно, мраморной лестницы там не наблюдалось, не было и ковровых дорожек, но подняться на нужный этаж нам удалось без всяких приключений. Я тихонько поскреблась в дверь, изнутри осторожно спросили: -Кто там?

Как будто неизвестно - те, кто придёт вас арестовывать, скрестись в дверь не будет.

-Леопольд Станиславович, это я, Светлана, а со мной Александр. Откройте.

Дверь приоткрылась и показалась всклоченная голова.

-Слава богу, вы! У нас тут такое творится, по квартирам ходят, ищут каких- то беглецов. Случайно, не вас?- лукаво поинтересовался он - Ладно, входите.

Мы тенью, или так мне показалось, проскользнули в квартиру, сняли верхнюю одежду и прошли в гостиную.

-Как дела? Как Григорий? - устало спросила я, присаживаясь на первый попавшийся стул.

-Вроде всё хорошо, - ответил профессор, - температура спала, пропотел он знатно, три раза постельное бельё меняли. А так всё по-прежнему, не считая тотального обыска. До моей квартиры ещё не добрались.

Тут профессор замолк, поражённый идеей, пришедшей ему на ум.

-Если ко мне придут, то, естественно, обнаружат Григория, его отца и вас, уважаемые, - с удивлением произнёс он.- Что делать будем?

-Сваливать! – выдохнула я.

-Не понял вас, барышня, что делать будем?

-Бежать, и как можно дальше,- пояснила я. Всё-таки язык двадцать первого века не совсем понятен в вначале века двадцатого.

Действительно, ситуация не из приятных. Если к профессору, впрочем, как и к другим жильцам дома, придут с обыском, как он объяснит наличие неизвестных граждан в его квартире? Остаётся только одно - исчезнуть всем, разумеется, кроме Леопольда Станиславовича, из квартиры и из дома в целом. Мы наскоро одели Григория, разбудили Татьяну и, попрощавшись с профессором, направились к выходу.

Опять уходить в неизвестном направлении. Боже, как это тяжело! Как я устала от всего этого!

-Подождите, вам не следует идти через чёрный вход, думаю, они уже догадались поставить там охрану. Я покажу вам путь к отступлению,- профессор попытался пошутить и тем самым разрядить обстановку. – Вы знаете, наш дом был построен на фундаменте палат восемнадцатого века и сохранились старые подвалы, которыми в наше время никто не пользовался, а зря: - там много интересного. Когда-то подземные переходы связывали боярские палаты с берегом Невы. Времена тогда были неспокойные, и зачастую приходилось спасаться бегством. Я вам покажу, как попасть в подвалы, а дальше уж сами. Да, Григорий пока останется у меня, ему нужен покой. Едва удалось вырвать его из цепких рук смерти. Длительной дороги он явно не выдержит. Пойдёмте.

-А как же вы, профессор? Вам, наверное, опасно оставаться, могут поинтересоваться, почему посторонний находится у вас в квартире?- заботливо спросила Татьяна.

-Об этом не беспокойтесь. Иногда маленькая ложь может быть во благо.

Скажу, что у моего больного тиф. А это, знаете ли, голубушка, отпугнёт кого угодно. Хватит разговоров. За мной!

Леопольд Станиславович, накинув пальто, прошёл на кухню и открыл дверь, ведущую на лестницу, которой раньше пользовалась прислуга. Мы спустились на первый этаж и увидели небольшую чугунную дверь, на которой красовался амбарный замок.

-Мы практически на месте, - показав рукой на дверь, сказал профессор, - вам туда.

Он достал старинный ключ, отпер замок, открылась дверь, и на нас пахнуло затхлостью.

-Поторопитесь, вот спички, - нам протянули коробок производства фабрики Лапшина,- там внизу найдёте факел, зажгите его. Теперь идите. За Григорием прошу дней через пять, шесть,- попрощался с нами Леопольд Станиславович.

Захлопнулась дверь, послышался звук запираемого замка. Всё, путь назад отрезан. Мы несколько минут постояли, подождав пока глаза не привыкнут к темноте. Привыкнув, огляделись и заметили на стене обещанный нам факел, зажгли его, теперь можно было двигаться вперёд. Пока всё было ясно, вперёд вёл длинный коридор, теряющийся во мраке, пол устилал толстый слой пыли. Хорошо, что нет никаких боковых ответвлений. Огонь факела высветил видневшуюся в конце коридора дверь, запертую на проржавевший засов. Подошли ближе, и с трудом отодвинув засов, оказались в небольшом зале, перекрытым массивными старинными сводами. По всей видимости, мы уже находились в подвале восемнадцатого века. Куда же теперь?

Внимательно осмотревшись, заметили в противоположном конце зала деревянную дверь, обитую железными полосами.

-Скорее всего, нам туда, - показал рукой Александр,- пошли.

Степан задержался и, закрыв дверь, в которую мы только что вошли, запер её на засов.

-Так надёжней,- прокомментировал он свои действия, - а вдруг за нами погоня! Засов задержит её.

Подойдя к деревянной двери, заметили, что она заперта. Мы в ловушке.

-Подождите, я посмотрю, - вышел вперёд Степан.

Внимательно осмотрев дверь, нажал на какой-то болт, и замок раскрылся.

-«Вуаля!» Прошу вас, - молодой человек сделал приглашающий жест.

-А парень-то не прост, ой как не прост. Всё-таки мы не зря взяли его с собой!

- подумала я, проходя вперёд. Мы шли сквозь маленькие и большие подземные залы, массивные своды давили сверху, словно стараясь избавиться от незваных гостей. Воздух постепенно становился прохладнее, и уже не так пахло затхлостью. Видимо, мы приближались к завершающему этапу нашего пути. В одном из переходов я заметила нишу с каким-то предметом, видневшимся в ней. Подойдя ближе, заметила, что это небольшой сундучок. Интересно, что в нём?

-Саша, посвети, пожалуйста,– попросила я своего спутника.

Интересно стало всем, и за моей спиной собралась вся наша компания.

-Я откинула крышку и на мгновение закрыла глаза, стараясь защититься от неимоверного блеска, вырвавшегося из-под крышки.

-Ого! - услышала я за своей спиной и решила проверить, что это ого означает. Открыла глаза и сама так же непроизвольно произнесла: «Ого!».

Сундучок наполовину был заполнен самоцветами различной окраски и конфигурации. Перед нами находилось богатство, которое с трудом можно было перевести в денежный эквивалент. Мы стояли и зачарованно смотрели на драгоценные камни. Правду говорят, что свет, исходящий от самоцветов, может заворожить.

-Всё, хватит любоваться! - я захлопнула крышку и тут же услышала вздох разочарования, будто бы у ребёнка отобрали любимую игрушку. – И что со всем эти делать будем?- спросила я, указав на нишу с сундучком. Впрочем, какой это сундучок? Скорее, ларец с затейливой резьбой на островерхой крышке, случайно забытый хозяевами в восемнадцатом веке и с тех пылившийся никем не востребованный, пока дело до нас не дошло.

-Заберём с собой, а там поделим, - предложил Никифор.

-Он прав, - заявил Александр,- забираем.

-Подождите, подождите, - встрял в разговор Степан, кое-что я слышал про ловушки.. -А ну-ка, поподробней, - попросила я.

-Так вот, - продолжил молодой человек, - поднимаем мы, например, ларец, а на нас опускается плита и всё, как говорят немцы, полный «аллес капут»!

-Хватит заливать-то,- перебил Степана Никифор, - кому это надо?

-Как кому? Бывшим владельцам сокровищ, чтобы никому не достались. - Я вот что предлагаю - ищем сейчас камни, складываем в мешок, а затем, когда забираем ларец, на его место кладём наш мешочек с камушками. Только надо всё это сделать синхронно.

-Это как так?- не понял Никифор.

-То есть одновременно, поднимаем ларец и моментально на его место кладём мешок с камнями. Теперь понятно?

-Теперь да!

Ох, и много загадок таит в себе Степан! Чую, что ещё не один сюрприз он нам подкинет. Однако, совет дельный. Чем чёрт не шутит? Лучше перестараться, чем потом отдуваться. За дело! Камушков насобирали превеликое множество, выбрали покрупнее и, прикинув приблизительный вес ларца вместе с самоцветами, загрузили в рюкзак. Степан, как главный генератор идей, вместе с Александром, стали поднимать ларец, а Николай с Никифором выполняли почётную миссии по замене драгоценностей на камушки, причём обычные, не представлявшие никакой ценности. Ура! Всё вышло. Ларец у нас, рюкзак на месте ларца. Теперь можно и дальше двигать.

Не успели мы сделать и пары шагов, как воздух в подвале заметно завибрировал, пробежали всполохи нервной дрожи по стенам.

-Я же говорил, что тут дело нечисто! - вскрикнул Степан и побежал в коридор, видневшийся неподалёку. Мы спешно последовали за ним. Едва мы добежали до него, как раздался грохот падающих камней. Теперь только вперёд, назад путь отрезан. Хорошо, что коридор был коротким, и мы оказались перед простой деревянной дверью, которую без труда и открыли, оказавшись на заснеженной улице. Боже, как хорошо дышится! Падали лёгкие снежинки, робкие лучики солнца пытались пробиться сквозь мрак свинцового неба.

-Теперь домой, нам следует поторопиться, - отряхнувшись, скомандовала я.

На этот раз нам удалось добраться без приключений. Татьяна, заявив, что живёт неподалёку, покинула нас, напоследок пригласив в гости, (правда, забыв назвать адрес, но этом мы и не настаивали). Степан печально посмотрел вслед удаляющейся девичьей фигурки. Поднялись наверх, нас встретила Галину, за спиной которой прятались Миша и его сестрёнка.

-Ой, тётя Света пришла! - увидев меня, радостно воскликнул Михаил.

-Мама, мама,- закричала Настя - тётя Света вернулась.

-Ой, вы, наверное, проголодались, - воскликнула Галина и пригласила всех на кухню, всё время поглядывая на мужа, словно боялась задать вопрос о сыне.

Никифор, поняв её состояние, шепнул, что с Гришей всё хорошо, только придётся пока подлечиться.

Пообедав, решили обсудить план действий. Я уже привыкла к этим людям и мне была небезразлична их дальнейшая судьба.

Нужно было поровну поделить самоцветы, и дальше все собирались действовать в соответствии со своими планами. Вера с мужем и детьми хотят перебраться в Париж. Мне предстояло найти родственников настоящей Съюзен. Клавдия и Виктор получили свои документы и постараются доставить их по назначению в Лондон. Александр планировал вернуться в Москву. Галина с мужем и Виталием, оказавшимся её двоюродным братом, останутся в моей квартире, да и я, пожалуй, задержусь у них в гостях на некоторое время.

-Как вы думаете выбраться из Петербурга?- обратилась я к Николаю. - У вас двое детей, они не выдержат долгой дороги.

-Есть у меня одна задумка, - заявил Николай, - ещё до войны, в тринадцатом году, здесь в Петербурге году инженер Сикорский представил свой аэроплан, который назвали «Русский Витязь». Помнишь, Вера, наши знакомые поднимались на нём в небо?

-Кажется, начинаю понимать, о чём ты. Хочешь воспользоваться этим аэропланом и добраться на нём до Парижа?- перебила мужа Вера.

-И да и нет,- задумчиво сказал Николай. - У нас в полку была пара подобных аэропланов, но боле быстроходных и назывались они по имени легендарного русского богатыря «Илья Муромец». Я знаю, один такой находится в Гатчине. Туда его перебросили ещё в начале войны, он там так и остался. Я проверял. Вот на нём мы и полетим. Одно плохо, знакомых аэронавтов у меня нет.

-Как это нет? - послышался голос Степана, - а я?

-А что ты?- поинтересовались сразу все находившиеся в комнате.

-Я один из них и летал на «Илье». Мы с моим другом загорелись воздухоплаванием и решили, что небо ждёт нас. Записались на курсы аэронавтов и вот, пожалуйста, он перед вами!

Вот тебе и серый волк! Ох, Степан, Степан, какие ещё сюрпризы он подготовил для нас?

Юный воздухоплаватель, почесав в задумчивости лоб, пояснил, что для управления аэропланом потребуется четыре лётчика. Друга он уговорит, а где взять ещё двоих?

Виктор поинтересовался, трудно ли управлять воздушным аппаратом. Степан пояснил, что не труднее, чем автомобилем. Тогда Виктор предложил свою кандидатуру на роль третьего пилота.

-Я тоже умею управлять авто, - вдруг сообщила Вера.

Николай с удивлением посмотрел на супругу и покачал головой. Да, с такой женой не пропадёшь: из горящего особняка уйдёт и авто на ходу остановит, -всё, как у Некрасова.

На следующий день решили выбраться в Гатчину, «Руссо-Балт» стоит у подъезда, так что доберемся без проблем. А пока суд да дело, надо разобраться с самоцветами. Следует поделить их поровну, никого при этом не забыв. Вере с мужем и детьми, естественно, потребуются деньги в Париже, если, конечно, они туда попадут. Никифору с Галиной также нужны будут некоторые суммы на лечение сына. Я свою долю положу на счёт в один из лондонских банков, поручив это дело Виктору. Остальные, я думаю, также без труда найдут применение своей части драгоценностей.

Ночь прошла спокойно, а на следующее утро мы отправились в Гатчину на военный аэродром. Мы - это Николай, Степан и я. Аэродромом, как я поняла из разъяснений Николая, это можно было назвать с трудом. Единственный ангар, где хранилась модель переделанного под военные нужды «Ильи Муромца», и взлетная полоса. Вот и весь аэродром. Ещё в шестнадцатом году самолёт охранялся, даже присутствовала некая обслуга по ремонту.

После октябрьской революции все разбежались, и ангар оказался временно заброшенным.

По дороге попадались конные разъезды, но к нам у них претензий не возникло: автомобили были редкостью и на них разъезжало начальство, наделённое полномочиями новой властью. От Петербурга до Гатчины было приблизительно 45 километров, так что добрались мы туда часа через полтора, ещё минут двадцать искали подъезды к ангару. Действительно, все дороги к взлётной полосе были занесены снегом. Значит, придётся ехать сюда ещё раз, разгребать подходы к ангару и освобождать путь для взлёта.

Николай предложил всё-таки посмотреть на самолёт, сказав, что в ангар можно попасть не только через основные ворота, но также через маленькую дверцу, которой в своё время пользовался технический персонал.

Мы вошли внутрь, и только тут я впервые в жизни увидела это чудо российского авиастроения. Это был шестистоечный биплан с крыльями очень большого размаха. Четыре внутренние стойки были попарно сближены и между их парами установлены двигатели, стоявшие совершенно открыто, без обтекателей. Ко всем двигателям был обеспечен доступ в полете, для чего по нижнему крылу шла фанерная дорожка с проволочными перилами.

Стеклянная кабина возвышалась высоко под потолком, за ней виднелся своеобразный салон, предназначенный для перевозки пассажиров, а по бокам от кабины были расположены пулемёты. Уловив мой удивлённый взгляд, Степан пояснил, что пассажирский аэроплан в годы войны был переоборудован под нужды военных и использовался на фронте.

Достав лестницу, Степеан проворно забрался внутрь и уже сверху, обследовав кабину, крикнул, что лететь можно хоть сейчас, даже баки заправлены. Правда, потребуется время для прогрева мотора, а так всё в норме.

- Ну что, завтра на расчистку взлётной полосы, и через день в путь. Съюзен, может с нами, домой в добрую Англию? - предложил Николай.

- Чуть позже, у меня ещё остались дела здесь, в России. Я когда-то обещала отцу, что займусь поисками его сестры и её семьи. Пришло время выполнить свой долг.

Домой мы вернулись как раз к обеду и, предупредив всю компанию, что завтра едем снова в Гатчину, приступили к дележу драгоценных камней. Всё прошло без каких-либо неожиданностей. Все остались довольны, каждый получил причитающеюся ему долю. Степан заявил, что должен сходить к своему другу и предупредил, что ночевать сегодня будет у него, а завтра утром они вместе отправится с нами в Гатчину. Что-то стало грустно, вскоре мы расстанемся. Николай с семьей, Клавдия и Виктор покинут Петербург.

Жаль, мы вместе пережили так много! Мне остаётся найти тётушку Съюзен и постараться доставить её в Лондон. Александр уедет в Москву. Вот и всё, я останусь опять одна! Грустно. Впервые за много дней я опять загрустила о своей прошлой жизни, и мне захотелось оказаться в Лондоне.

На следующее утро Степан приехал со своим другом Антоновым, и мы дружной компанией, едва вместившись в авто, отправились в Гатчину снег разгребать. Это кажется, что снег легко раскидывать, а тут почти полдня провозились. Степан даже попробовал мотор запустить. Удалось! Антонов, друг Степана, заядлый фотолюбитель, предложил сфотографироваться на память, даже камера у него с собой оказалась. А что, неплохая идея! Мы открыли ворота ангара и выстроились напротив самолёта. Галина с мужем, Виталий, Николай и Вера, Клавдия, Степан и я.

-Сейчас птичка вылетит. Смотрим на меня,- скомандовал Антонов. Все, как и в моё время. Вроде и разница почти в сто лет, а слова те же. Вспышка магния и мы, счастливые и довольные проделанной работой отправились домой.

Осталось меньше суток быть вместе.

Вечером решили устроить прощальный ужин. Антонов отправился домой забрать свои вещи. А мы, посоветовавшись, решили выделить и ему толику камушков. Человек ведь летит в страну, где у него нет ни знакомых, ни родственников, а жить на что-то надо. Правильно решили.

Вернувшись, Антонов выставил на стол бутылку шустовского коньяка. Ого, вот это подарочек! Ведь Шустов, основатель знаменитой винно-коньячной империи "Шустовъ и сыновья", поставлял свою продукцию английскому королевскому двору, и коньячок его, будучи одним из самых лучших, стоил довольно дорого. Для женщин достали из моих запасов «Рябиновую» в длинной с гранёным низом бутылке.

-За нас, за нашу дружбу!- прозвучал первый тост.

Несмотря на то, что на столе было спиртное, веселья не было. Все понимали, что скоро мы расстанемся и, наверняка, больше никогда не встретимся.

Антонов попросил нас записать наши адреса, обещав, когда будут готовы фото, выслать их нам. Верилось в это с трудом, но чем чёрт не шутит. Не знаю почему, но я написала свой московский адрес того далёкого 2012 года.

Зачем я это сделала? Сама не знаю, просто наитие какое-то.

-Ну, всё, пора, давайте отдыхать, - распорядилась Галина, - завтра трудный день. Ещё раз проверьте, всё ли собрали.

На этом мы разошлись, думая каждый о своём. Меня удивила Клавдия – она обратилась к Виктору с просьбой передать бумаги, за которыми она и приезжала в Петербург, сообщив, кому их следует вручить.

-Мне необходимо попасть в Москву, - заявила она, не объяснив причины.

Однако, я начала догадываться, что она положила глаз на Александра, да и тот всё время поглядывал на неё. Ну что же, пусть у них всё сложится!

На следующее утро, позавтракав, стали собираться. Поехали не все. Галина с мужем и Виталием остались дома. Клавдия и Александр проводили нас до машины. Я села за руль, «Руссо-Балт» мог ещё понадобиться, и мне предстояло доставить его обратно в Петербург. Попрощавшись, расселись по местам. Галина перекрестила нас.

-С богом, - сказала она, и мы тронулись.

Ночью выпал снег, но не настолько много, чтобы можно было переживать за взлётную полосу. Из города выехала без помех. По дороге в Гатчину нас остановил конный разъезд, но, увидев детей на заднем сиденье, документов предъявить, не потребовали. Вот и конечный пункт нашего следования.

Подогнав машину к ангару, остановились, посидели пару минут, собираясь с духом.

-Ну, всё, пора!

Я выбралась из машины первой. Степан с Антоновым прошли в ангар, а мы открыли ворота. Вскоре послышался шум работающего мотора, и самолёт медленно выполз на взлётную полосу.

-Давайте прощаться, - Вера подошла ко мне и передала записку с парижским адресом родителей.

Николай принёс лестницу, и все поднялись на борт. Виктор, задержавшись, подошёл ко мне.

-Съюзен, я…,- он не договорил и, махнув рукой, пошёл к самолёту. Затем, обернувшись, продолжил незаконченную фразу: -Съюзен, я люблю вас! – и скрылся в кабине.

-Что, что ты сказал? - не совсем расслышав, крикнула я в ответ. Но самолёт вздрогнул и медленно покатился по взлётной полосе.

Вот и всё. Я боялась себе признаться, что Виктор мне нравился и даже очень и я собиралась сама сделать первый шаг, сказав ему, что он мне не безразличен. Оказалось, что и я ему дорога, но мы расстались и неизвестно, когда встретимся вновь.

Самолёт оторвался от земли и устремился в небо. Вдруг небо разорвала яркая вспышка. Не может быть, нет, только не это!

Аэроплан исчез в огненном вихре. Что могло произойти? Я стояла и смотрела, как на землю падают обломки летательного аппарата.

-Нет!- Закричала я, - не надо!!! Только не это! Вера, Виктор, Миша, Настя!

На земле догорали обломки того, что некогда было большим и грозным аэропланом.

-Боже, как жить дальше?

Постояв несколько минут, поняла, что делать здесь мне больше нечего. Села за руль и, медленно выехав на дорогу, отправилась в Петербург, решив ничего никому о произошедшей трагедии не говорить.

Через пять дней съездили за Григорием, который уже оправился после болезни. Александр стал поторапливать Клавдию с отправлением в Москву.

Я, навестив адрес, сообщённый мне настоящей Съюзен, выяснила, что сестра её отца вместе с сыном и мужем ещё в пятнадцатом году уехали в Москву и теперь, по всей видимости, там и находятся. Посему и я намерилась вместе с Клавой и Александром добраться до Москвы и там продолжить свои поиски.

Собрав необходимы вещи и попрощавшись с Галиной, её мужем, Гришей и Виталием, мы сели в «Руссо-Балт» и отправились навстречу новой жизни.

Москва 1941 год. Да, когда Аглая с кумом были со мной, всё казалось проще и было не так боязно, а теперь… Оставшись одна, я начала сомневаться, правильно ли я поступила? Завтра посмотрю, как дела сложатся, а то сама буду в Москву пробираться. Интересно, где сейчас Серафима, Ольга и Катя? Хорошо бы с ними встретиться. Я не заметила, как заснула, а утром меня разбудил холод, за ночь изба вымерзла. Я, конечно, видела, как Аглая топила печку, но сама никогда не пробовала. Так, с чего начать? Кажется, следует какую-то заслонку открыть.

Ага, вот и она. А дальше надо идти за дровами, а дрова во дворе. Выйдя на улицу, прошла сразу к сараю, где и набрала охапку дров, принесла их в дом, положила в печь, взяла старую газету, засунула ту между поленьев и постаралась разжечь, но не тут – то было! Газета прогорела, а дрова как лежали, так и лежат. Может, керосинчику плеснуть. Где-то тут стояла бутылочка. Сказано-сделано. Слава богу, огонь разгорелся. Теперь за водой на колодец.

Выйдя из дома, увидела вдалеке грузовик, двигавшийся к моему дому. Мне вовсе не хотелось встречаться с теми, кто находится в том грузовике.

Забежала в дом, схватила свои вещи и незаметной тропочкой поспешила к лесу, видневшемуся неподалёку.

Автомобиль подъехал к избе и остановился. Из кабины вышел офицер в чёрной форме. В кузове сидели солдаты. Хорошо, что мне удалось их вовремя заметить. Офицер что-то крикнул, и солдаты, спрыгнув на землю, окружили дом. Офицер зашёл внутрь, но, тут же вышел и махнул рукой.

Один из солдат взял из кузова канистру, отвинтил крышку и плеснул жидкостью на стену избы. Офицер щёлкнул зажигалкой, и весёлый огонёк побежал к дому, а вскоре перекинулся на стену, и изба запылала. Солдаты, посчитав свою миссию выполненной, загрузились в машину и уехали.

Меня охватила паника, я совершенно не знала, куда следует идти.

Убедившись, что грузовик с солдатами скрылся из вида, вышла к полыхавшей избе и в растерянности застыла, глядя на дорогу.

Конечно, вот она, дорога. Значит, по ней и пойду. Должна же она куда-то привести? Взглянув последний раз на горящий дом, медленно побрела вперёд. Не дай бог немцев встретить! Впрочем, объясниться с ними смогу, немецкий знаю неплохо. За размышлениями не заметила, как из-за поворота появился мотоцикл. Бежать было абсолютно некуда, поэтому решила дождаться, пока ко мне подъедут. За рулём сидел солдат, а в коляске офицер.

Приблизившись, мотоцикл остановился, и офицер на ломаном русском языке поинтересовался, как проехать к Ивановке. Я неопределённо махнула рукой в сторону сгоревшей деревни. Поблагодарив меня, они уехали. Я шла уже часа два, когда справа послышался шум проходящего поезда. То, что нужно!

Выйду на железную дорогу и по шпалам доберусь до какого-либо населённого пункта, а там разузнаю, как добраться до Москвы. Проваливаясь в глубокий снег, пробралась к железнодорожному полотну и бодро зашагала по нему, постоянно прислушиваясь, не приближается ли поезд. Идти было неудобно, переставлять ноги в валенках по шпалам то ещё удовольствие.

Пару раз пришлось прятаться в ближайшем кустарнике, когда мимо проезжали военные эшелоны. Один раз я увидела дым, поднимающийся из трубы деревенского дома, но идти туда, где заметила дым, было далековато, и поэтому пришлось продолжить путь.

Внезапно я заметила невдалеке двух мужчин, одетых в старые застиранные телогрейки. Те были увлечены каким-то делом, и моё приближение не заметили, да и они особо не стремилась к этому. Когда до мужчин осталось метра два, один из них оглянулся, увидел меня и тут же вскинул винтовку: -Стоять! Ты кто такая?

Решив на всякий не называть своего настоящего имени, назвалась Светланой, заодно пояснила, что иду из Ивановки, которую вчера немцы сожгли вместе с жителями.

-А тебе как удалось спастись?- недоверчиво спросил один из мужчин.

Я объяснила, что в это время ходила за хворостом и вернулась, когда всё уже было закончено. Сейчас вот пытаюсь добраться до ближайшего населённого пункта, а дальше попробую попасть в Москву, где у меня родственники.

-Извини, Света, но отпустить мы тебя не можем. Придётся пройти с нами, - твёрдым, не терпящим возражений голосом, сообщил один из мужчин.

-А вы кто такие?- осторожно осведомилась я.

-Неуж не догадалась?

Я пожала плечами.

-Партизаны мы. Семён, как дела?

-Погодь чуток, как раз заканчиваю. Вот и вся недолга!

Мужчины спустились с насыпи, Семён тянул за собой какоё-то провод Скрывшись за деревьями, присоединил провода к зажимам, показал рукой рядом с ним.

-Ложись! Теперь ждать будем. Рванём поезд, тогда и в лагерь!- негромко сказал он.

Ждать пришлось недолго. Из-за поворота появился состав. Впереди паровоза была прицеплена открытая платформа с мешками, уложенными по периметру. За мешками укрылись солдаты. Пулемёты уставились стволами в сторону леса. Когда платформа и паровоз проехали вперёд, Семён повернул ручку, и раздался взрыв. Вагоны и платформы, наезжая друг на друга, с грохотом скатывались под откос. Кричали раненые, раздались выстрелы. В целом картину представляла собой иллюстрацию к всемирной катастрофе. Я, перепуганная и несчастная, с ужасом смотрела на весь этот ужас.

-Всё, пошли, пока нас не заметили, а то поздно будет.

Ползком скрылись за деревьями, и лишь только когда нас невозможно было разглядеть с железнодорожного полотна, встали на ноги и последовали в глубь леса. Шли довольно долго, но, в конце концов, вышли к партизанскому лагерю, представлявшему из себя полуподземный городок, состоявший по большей части из землянок.

-Иди пока к женщинам. Командир тебя после позовёт,- показал Семён на одну из землянок, над которой вился едва заметный дымок. Я заметила, что в стороне над костром висел большой чан, в котором растопляли снег. Мне объяснили, что сегодня как раз банный день, вот снег и топят, чтобы воды побольше было. Как наберут достаточно, мужики пойдут мыться, опосля и женщины.

-Ты, это, давай иди, неча по сторонам глазеть, - велела одна из женщин. Я вошла в землянку, и тут же глаза заслезились от дыма, который несмотря на наличие трубы, находил в печке лазейки и с удовольствием вился под потолком. Землянка была небольшой, всего человек на пять-шесть, но сейчас в ней находилась всего одна женщина, лежавшая на топчане неподалёку от печки.

- Простыла я чегой-то, - хрипло пробормотала она.

Обстановка в землянке была более, чем скромной. Вдоль стен разместились грубо сколоченные лежаки, покрытые соломой и застеленные солдатскими одеялами. В центре стоял самодельный стол, на нем виднелось несколько алюминиевых кружек, на печке кипел чайник.

-Налей кипяточку,- попросила меня больная, - моя кружка вон, с красной отметиной.

Я выполнила её просьбу и присела на ящик, служивший стулом.

-А где все остальные, - полюбопытствовала я.

-Так на работе все и заняты, - просипела женщина, протянув пустую кружку, - кто чем. Одни воду для бани греют, другие грязное бельё кипятят, третьи кашеварят. Одна я, вишь, бездельничаю. А ты-то как к нам попала?

Пришлось повторить всё то, что я рассказала партизанам при встрече.

-А по профессии, ты кто? – поинтересовалась больная.

-Художница, - коротко ответила я.

-Художница, значица! А чего рисуешь?

-Да всё помаленьку, а в основном портреты.

-А не врёшь?- засомневалась женщина.

-А зачем?

-Живёшь-то чем? Неуж картинками своими?

-Ими самыми на жизнь и зарабатываю.

Меня не возмутили и не озадачили её вопросы. В моё время женщина- художница выглядела экзотической белой вороной. Очень немногие из них добивались успеха. Вероятно и здесь такое же отношение к живописцам.

Всем кажется - что это за труд намалевать картинку да денег за неё получить? И я так смогу. Название профессии «художник», по мнению подобных людей, происходило от слова «худо». Значит, человек больной, если ничем другим заниматься не может.

Наш диалог был прерван появлением пожилого мужчины.

-Эй, новенькая, пошли, командир кличет.

Я последовала за своим провожатым, который и отвёл меня в такую же землянку, где можно было топор вешать - так там было накурено.

-Проходи, чего встала?- распорядился мужчина лет сорока – сорока пяти, оказавшийся командиром партизанского отряда.

-Ну, давай рассказывай.

-О чём рассказывать?- растерялась я.

-Сама не понимаешь?

-Вроде ничего плохого совершить ещё не успела.

-Ты, это, дурочкой-то не прикидывайся, а давай по порядку говори, как здесь очутилась и зачем к нам в отряд шла?

От такой постановки вопроса у меня чуть глаза на лоб не вылезли. Я ни сном, ни духом не помышляла, чтобы в отряд попасть, а тут на тебе, - зачем к ним шла!?

Пришлось ещё раз повторить придуманную мной версию.

-Чувствую, что врёшь! – рассердился командир, - бывал я в Ивановке, а тебя там не встречал. Говоришь, жила там? У кого?

-Ничего я такого не говорила!- возмущённо парировала я.

-Как же не говорила? Только что сказала, что жила в Ивановке!- злорадно напомнил мужчина, вероятно, видевший во мне немецкую шпионку.

-Ещё раз повторяю, что была в гостях в Ивановке, когда появились немцы. И только благодаря тому, что мы их вовремя заметили, нам удалось спастись.

Потом ушли на хутор, там и остались. Днём хозяйка с кумом ушли, а я осталась ждать своих подруг, которых потеряла во время бомбёжки пассажирского эшелона. Утром следующего дня немцы до хутора добрались и дом сожгли. Я в это время за дровами ходила, вот и удалось спастись.

-Как говоришь, звали хозяйку хутора? Мария что ли?- глядя мне прямо в глаза, спросил командир.

-Да нет, не Мария. Аглая.

Мужчина облегчённо вздохнул.

-Ты уж извини меня за допрос. Сама понимать должна, что время такое сейчас, не знаешь, где найдёшь, а где потеряешь. Не раз уж к нам в отряд фашисты своих людей засылали. Вот и приходится с каждым новичком вот так обходиться, чтоб потом чего не вышло. А по профессии ты кто?

Мой ответ удивил всех находившихся в землянке.

-Художница, значит, - обрадовался командир отряда, - вот это то, что нам нужно! Ладно, об этом попозже. Ты, наверное, голодная?

Я кивнула. Говорить уже не было сил, какая-то усталость накатилась на меня волной. Командир, заметив это, велел привести какую-то Елену. Вскоре появилась женщина гренадёрского роста и размера. Про таких говорят «бой- баба».

-Слушай, покорми Светлану, пусть отдохнёт. Потом в баньку её, а ближе к вечеру доставь ко мне. Разговор у меня к ней серьёзный будет. Ну, всё, идите. С трудом поднявшись, я последовала за Еленой на кухню, где мне вручили тарелку с кашей. Я и забыла, что последний раз ела позавчера. Так что каша показалась мне необычайно вкусной, хотя и была сварена на воде и только слегка сдобрена постным маслом. Затем передо мной поставили кружку с кипятком. Горячий! Сделав глоток, почувствовала необычный, но приятный вкус.

-Что, не нравится?- удивилась Елена.

-Наоборот, ничего вкуснее не пила.

Женщина просветлела лицом и пояснила, что заварила вместо чая травы, собранные ею ещё летом. На самом деле было вкусно.

-Теперь иди, отдыхай.

Меня направили уже в знакомую землянку. Едва опустившись на топчан, тут же провалилась в сон, сказалось беспокойство предыдущих дней.

Мне снилась Москва, Красная площадь. Вокруг весёлые нарядно одетые люди. В небе вспыхивают разноцветные огни фейерверков. Незнакомые мужчины и женщины подходили ко мне, поздравляли, обнимали. Слышались хлопки от открываемых бутылок «Шампанского». Всем было весело, кроме меня. Я стояла и ждала, но кого - не могла понять. Увидев нового человека, проходившего мимо меня, внимательно вглядывалась в его лицо.

-Эй, ты чего такая грустная? Война ведь закончилась! Понимаешь, нет больше войны!- закружил меня один из прохожих, но, заметив моё настроение, спросил.

-Что, не вернулся твой-то?

Я грустно кивнула головой.

-А ты не переживай, может всё и сладится, и он вернётся. Слышал я, что наших на Восток отправляют. Наверняка и твоего туда послали. Улыбнись!

Войне конец!- и мужчина скрылся в толпе веселящихся людей.

-Эй!- кто-то потряс меня за плечо. Я оглянулась… -Эй, просыпайся. Мужики уже отмылись, наш черёд.

Заметив у меня на глазах слёзы, женщина покачала головой и спросила.

-Приснилось чего?

Я кивнула, вытерев слёзы.

-Ладно, пойдём. Я вот от своего мужа уже год весточек не получаю. Не знаю, жив ли, нет. Хватит о грустном, пошли. Запасное бельё есть ли у тебя?

-Не успела взять.

-Ничего, сейчас чего-нибудь найдём,- мне протянули старое, но чистое нижнее бельё, кофту и юбку.

-Вот, держи. Извини, что не новое, но какое уж есть.

Мы отправились в баню, устроенную в такой же землянке, только чуть больше размером. Было жарко, пар витал под потолком. Мне протянули тазик с горячей водой и предупредили, чтобы особо воду не расходовала.

Мыла не было и пришлось воспользоваться щёлоком. Вымылась и, между прочим, неплохо. После бани пили чай из трав. Как хорошо! Впервые за несколько дней я испытала чувство полнейшего спокойствия и удовлетворения от жизни.

-Далеко не уходи, - предупредили меня, - скоро ужин.

Интересно, куда я могла пойти прогуляться, весь лагерь был как на ладони.

-Отхожее место вон, там,- показала рукой Елена. – Там уж сама разберёшься.

В центре партизанского городка находилась кухня, где постоянно кипела работа. Ели в несколько очередей, поскольку постоянно кто-то уходил на задание, а кто-то, наоборот, возвращался. Были и дежурные, приносившие воду из ближайшей речки, коловшие дрова и занимавшиеся различными вполне будничными делами. Чуть на отшибе находилась баня. Вокруг землянки командира приютились жилища остальных членов отряда. Рядом с лазаретом сушились бинты и кипели котлы с водой, в которых стерилизовались перевязочные материалы. Особняком стояла землянка, где проводились операции. Раненых лечили и выхаживали три женщины и старичок-доктор, бежавший из города старый еврей.

После ужина за мной пришли, и пришлось вновь идти к командиру отряда.

-Светлана, нам потребуется ваша помощь как художника. Скажите, по памяти вы сможете нарисовать портрет человека?- сразу же озадачили меня.

-Вполне, - не вдаваясь в подробности, ответила я, - а что требуется сделать?

-Завтра вы отправитесь в город, а с вами двое моих ребят. Появилась информация, что недавно туда прибыл высокий чин. Вот его портрет нам и нужен. До сих пор не удавалось выяснить, кто он и с какой целью прибыл.

Получив его портрет, мы сможем отправить его изображение в центр, а там решат, что нам дальше делать. Как, согласны?

-А у меня есть выход?

-Выход есть всегда. Вы остаётесь в лагере, но за вами будет установлен жёсткий контроль. Возможно, мы определим вас в помощь нашим санитарочкам, возможно на кухню, а там отправим запрос о вашей личности и будем решать в зависимости от полученных результатов, что с вами делать.

А так сможете проявить себя и тем доказать свою преданность трудовому народу, запрос подождёт до лучших времён, - невозмутимо сообщил командир.

-Мне боятся нечего, я сказала вам чистую правду. Теперь можете проверять.

Я не могу оставаться в стороне, когда трудовой народ сражается с врагом, и согласна с вашим предложением.

-Тогда до завтра. Утром получите все необходимые инструкции, познакомитесь со своими провожатыми. Теперь всё. Да, всё то, о чём мы говорили, должно остаться между нами.

Попрощавшись, я ушла в свою землянку. Быстро что-то я стала привыкать к реалиям нового времени. Ночь прошла спокойно. Позавтракав, хотела немного привести себя в порядок, но меня вновь вызвали к командиру и там представили двум моим ровесникам, с которыми мне предстояло идти на задание.

Через несколько минут мы покинули лагерь. Идти по заснеженному лесу было трудно, но партизаны, не останавливаясь, двигались уверенно вперёд и вскоре мы оказались на дороге, ведущей в город.

Через час пути показались первые дома небольшого городка, куда мы и направились. Деревянные дома постепенно стали уступать место каменным собратьям. На главной площади виднелся собор, поостренный по моим прикидкам, лет двести назад. Площадь окружали многочисленные магазины, магазинчики и торговые лавки. Народ сновал туда-сюда, занятый обычными житейскими делами. Мои спутники, оставив меня дожидаться их, куда-то исчезли. Я присела на скамеечку в сквере и стала осматриваться. Пробежала девчушка с корзинкой в руках, наверняка послали за продуктами, которыми торговали крестьяне из окрестных сёл. Пожилой мужчина с сапогами, перекинутыми через плечо, направился к сапожнику. Женщина тащила куда- то упирающегося мальчишку, который всё время как заведённый повторял одну фразу.

-Не пойду я к нему. Пусти, зуб уж почти и не болит. Ну, пусти!

Идиллия, да и только, если не знать, что идёт жестокая война. Немцев, как это ни странно, нигде видно не было. Изредка проходили мужчины в чёрной форме с белыми повязками на рукавах и с винтовками, перекинутыми через плечо. Проехала телега, запряжённая старой лошадью, с трудом тащившей свой груз. Где-то затявкала собака; зашипев, кошка вскарабкалась на дерево.

Мои спутники задерживались. Пора бы им уже и подойти. Внезапно эту мирную картину нарушил крик, раздавшийся как гром среди ясного неба.

- Тикайте, люди добрые, облава!

На мгновение над площадью повисла вязкая тишина. Кошка испуганно смотрела с дерева, девчушка от неожиданности уронила свою корзину, а мальчишка, до этого, сопротивлявшийся изо всех сил попыткам матери затащить его к зубному врачу, перестал ныть и испуганно посмотрел на собор, из-за которого появился грузовик с вооружёнными солдатами.

Тишина взорвалась многочисленным разноголосьем.

-Тимофевна, чего застыла? Тикай, твою мать!

Эта самая Тимофеевна, женщина лет шестидесяти, вдруг заголосила: -Ой, боженьки, что деятся-то! Ироды окаянные, людям жить спокойно не дають!- и побежала, придерживая рукой юбку. Убежать ей не удалось.

Солдаты выгрузились из машины и стали загораживать выход с площади.

Увидев, что один из переулков перекрыт, народ бросился к другому, но было поздно – там тоже стоял грузовик, и солдаты дружно спрыгивали на землю, направляя оружие в сторону толпы, пытавшейся покинуть площади.

-Всё, не уйти, - кто-то обречённо произнес у меня за спиной.

Я оглянулась и увидела молодую женщину, прислонившуюся к дереву сзади меня. В глазах у неё стояла вселенская тоска.

-Это конец, - со слезами на глазах сказала она.

-Оглянувшись, я заметила, что сзади скамейки виднелся большой сугроб. А что, вариант. Схватив девушку за руку, потянула её, пока нас не заметили, в сторону сугроба.

-Скорее, есть шанс укрыться, - прошептала я.

Укрывшись за сугробом, руками накидали на себя сверху снега. Едва успели это сделать, как услышали совсем рядом с собой голос.

-Не, герр Шульц¸ здеся никого нету. Сугроб толькось и всё!

-Сугроб, так сугроб. Всех собрали?

-Кажись всех!

-Тогда – по машинам.

Услышав разговор, я обрадовалась, что вскоре всё закончится, и можно будет выбираться из снега. Скажу, что лежать на холодной земле удовольствие малоприятное.

Послышался шум моторов, крики солдат и плач людей. Вскоре все звуки начали отдаляться, становясь всё глуше и глуше. Раздалось жалобное кошачье мяуканье, неуверенный собачий лай, и где-то рядом прошелестел голос: -Митька, вылазь, можно ужо, всё разъехались.

Ну что же, и нам пора. Стряхнув с себя снег, мы поднялись на ноги.

-Зина,- представилась девушка.

-Светлана, - ответила я и огляделась в растерянности по сторонам.

-Как я понимаю, тебе некуда идти, - предположила Зинаида, - если не против, пошли ко мне. У меня переночуешь. И спасибо тебе!

-За что? - удивилась я. - Вроде бы ничего такого и не сделала.

-А ты, как я вижу ничего так и не поняла! Думаешь, зачем облаву устроили?

Зинаида объяснила ситуацию, пока мы добирались до её дома, - немцы тоже люди и не дураки к тому же. Зачем им народ? А вот зачем. Молодых и здоровых девок и парней на работы в треклятую Германию отправят. Тех, кто постарше, возможно, и отпустят. Пару – тройку человек партизанами объявят. Вот и все дела. Загребли бы нас с тобой как миленьких и прямиком к какой-нибудь фрау в услужение!

-Слышь, а про партизан я что-то не поняла!- постаралась я изобразить сплошную дремучесть -Явно ты не от мира сего! Недавно что-ли к нам попала?

-Я из Москвы неделю как.

-Тогда всё ясно. Вы там ни сном, ни духом о том, что у нас творится.

Объясняю. Объявят вот так партизанами, а назавтра казнят этих людей, запросто так. Для острастки, чтобы другим боязно было, - пояснила Зинаида.

Интересная картина получается. Человека можно просто так вот взять и казнить.

Наконец мы подошли к небольшому деревянному домику в три окна по фасаду. За забором забрехал пёс.

-Цыц, Шарик! - успокоила его хозяйка, -Чего встала, пошли, - Зинаида, открыв калитку, пропустила меня вперёд.

Вскоре мы сидели за столом, и пили чай.

-Ты пока отдохни, а я пока ужином займусь, - захлопотала Зина, - завтра с тобой в город выйдем, посмотрим, что к чему. А ты, что делать думаешь?

Я пожала плечами.

-В Москву бы добраться.

-Аусвайс у тебя есть ли?

-Что это такое?

-Ах, да, вы москвичи, к такому не привыкли. Аусвайс, он и в Африке аусвайс.

Бумага это, типа нашего паспорта. С ней можешь свободно ходить, и никто тебя не тронет, наверное, никто. В наше время ни в чём нельзя быть уверенным.

-Нет, такой бумаги у меня нет. В Москве пока как-то не требовалось.

-Ладно, давай ужинать, а завтра в город. А там посмотрим, может, и в Москву тебя проведу. Не простое это дело, но думаю, справимся. Ты как, в столицу пехарем дотянешь?

-Если потребуется, то дотяну.

Утром после лёгкого завтрака отправились в город, на разведку.

Подойдя к центру, почувствовали, что атмосфера начинает накаляться.

Несмотря на то, что народу на улицах было мало, во всём, как мне показалось, была печать напряжённости. Жители города, старательно пряча глаза, блеклыми теням скользили мимо нас. Немцы усилили патрулирование улиц. Выйдя на площадь, мы увидели, что в самом центре, где до недавнего времени располагались лотки торговцев, возвышалось некое деревянное сооружение, напоминавшее виселицу. Неужели это то, о чём я подумала?

Какой ужас, значит, была права моя новая знакомая, предположившая, что для устрашения населения будут казнено несколько человек.

К виселице подошёл человек в военной форме и, окинув взглядом площадь, достал из кармана листок бумаги, развернул его и зачитал короткий текст, в котором говорилось, что вчера были захвачены три партизана, которых и повесят в полдень на базарной площади.