Шаг змеи

В прятки с сатаной[175]

Они слили кровь жертвы в банку, и каждый сделал по глотку… Что это? Виртуальная реальность американского кино? Очередной «православный ужастик», скажет кто-то в сильном раздражении… Что ответить такому?

Это было. Недалеко от нас. В одном скромном сельском домике. Неужели и взаправду?

У истоков Дона, где великая русская река вьется узким ручейком, стоит тихий Северо-Задонск. Течет в нем провинциальная, неспешная жизнь. Можно даже сказать, жизнь унылая. Почти все заводы стоят. Хорошая по здешним понятиям работа есть лишь в соседнем Новомосковске. Там знаменитая фирма «Проктер энд Гэмбл» внедрилась на одно из предприятий бытовой химии{69}. Для многих северозадонцев основной источник дохода — мизерная чернобыльская пенсия: радиоактивное облако вылило над тульской землей немало смертоносной гадости.

Иногда кажется, что время здесь остановилось. И памятник Ленину на площади, и давно не крашенная Доска почета, и многочисленные серпы с молотами, рассыпанные на ржавых оградах и ветхих плакатах прошлых лет. Звезд тоже много. Впрочем, здешние пентаграммы не только доживают свой век. Есть и новые. Перевернутые. Обведенные кругом. Нарисованные свежей краской.

Одна из таких звезд появилась недавно на стене рядом со зданием местной прокуратуры. Недвусмысленный вызов. Похоже, обращен он к прокурору Галине Леонидовне Жилинской. Обвинителей тихий городок не любит.

Нет преступления, коего бесы не были бы зачинщиками. Эти слова святителя Игнатия (Брянчанинова) надо бы знать нашим правоохранительным органам. Да не знают. Потому и «раскрываемость» низкая. Не там ищут.

Все началось летом 1997 года. В одну из последних ночей июня над Северо-Задонском промчалась нагая всадница Астарта с луком за плечами и устремилась куда-то в сторону белорусского Полесья. Эту тень не видел никто. Разве что двое подростков, которые брели в сторону пригородной лесопосадки. С ними был третий, их ровесник. Он не знал, что его ждет. Дело шло к полуночи.

Неожиданно его схватили за руки. Быстрыми, заранее обдуманными движениями привязали к дереву. Он оказался как бы распят. Шестнадцатилетний Глеб не сопротивлялся. Сначала думал, что с ним просто шутят. Но постепенно его стал охватывать ужас. Один из подростков достал нож. Жестко сказал: «Ты должен отречься от Бога!» Глеб молчал.

Мучители стали «заводиться». Кричали: «Отрекись, отрекись от Распятого!» Они выбрали жертву целенаправленно. Знали, что он из верующей семьи. Перед лицом Глеба мелькал нож. Он молчал. Он уже понял все. И готов был погибнуть за Христа.

Подростки озверели вконец. Исступленно орали: «Отрекись! Отрекись!» Он закричал в ответ: «Ни за что!» Его полоснули лезвием по шее. Удар — молотком по голове. Ножом — в сердце. Над бесчувственным телом издевались долго. Наконец отрезали правое ухо. Взяли как доказательство жертвоприношения с собой. Им было кому его показать.

…В эту ночь, как всегда, тысячи пользователей Интернета вышли в сайт «Сатанизм»{70}. И получили информацию: «Сегодня 29-е число. Последняя суббота июня отмечается Церковью Сатаны как праздник Астарты».

Астарту, древнее семитское божество плотской любви, плодородия и войны, в Вавилоне называли Иштар. Ее культ был связан с отвратительными, нередко кровавыми оргиями.

Со времен ветхозаветных пророков Иштар-Астарта (ровно как и ее «мужской» синоним — Астарот) изгонялась из мiра людей. Познав единого Бога, о ней забыли. Но вот прошли тысячелетия, и нагая всадница вновь вырвалась из небытия, пронеслась по виртуальным дорогам Интернета и оказалась здесь, у истоков Дона. Она ликовала. Может быть, впервые за долгие века ей вновь принесли человеческую жертву. Случилось это в тихом Северо-Задонске.

Распятое тело мученика Христова нашли быстро. Милиционеры соседнего с Северо-Задонском города Донского, на территории которого было совершено преступление, сработали четко. Через считаные часы они задержали подозреваемых. Ими оказались Артем З. и Иван К. Подростки признались в совершенном убийстве. И не только в нем одном. Они привели следственную группу к неприметному, обшитому серыми досками дому, задний двор которого выходит на болото.

Дом казался нежилым. Впрочем, как всегда. (Старушка, живущая по соседству лет пятьдесят, говорила нам, что ни разу не переступала этого порога. И почти никто не переступал. Кроме бабушки Ульяны, единственной подруги хозяйки тихого жилища.).

Г.Л. Жилинская, прокурор: «З. и К. привели нас к дому по адресу Железнодорожная, 20. Здесь, по их словам, месяц назад было совершено еще одно преступление. То, что они рассказывали, было чудовищно. В это трудно было поверить. Мы предложили им войти внутрь. З. нервно ответил: «Ни за что! Иначе я сдохну!»

В конце мая этот дом уже привлекал наше внимание. Тогда неподалеку был обнаружен труп мужчины. Метрах в пятидесяти нашли большую лужу крови. Она находилась перед калиткой дома номер 20. Оперативники стали стучаться. В ответ хозяйка дома Зинаида Петровна Кузина подняла неистовый крик. Она вопила, чтобы мы не смели переступать порог ее усадьбы. Откуда ни возьмись, появилась еще более старая бабушка. Оказалось, это и есть Ульяна, единственная подруга Кузиной. Она тоже начала громко кричать, что в этом благочестивом доме ничего плохого быть не может. Оперативники были обескуражены. Как завороженные, они ушли.

Кстати, Ульяна живет от своей подруги не так уж и близко. Как она оказалась там в тот момент? Просто удивительно… Что же могло быть в этом доме? Почему нас не пускали? Теперь остается только догадываться».

Месяц спустя, когда З. и К. привели милиционеров к тому же дому, все было иначе. Под неистовый лай двух цепных псов следователи постучали в дверь. Открыла сама семидесятитрехлетняя хозяйка. Благообразная, в очках и в чистеньком платочке. Манера говорить — ласковая. Голосок звонкий, словно девичий.

Что же увидели милиционеры в столь нелюдимом доме? В красном углу — иконка. На столике — стопка написанных от руки акафистов, молитв. Оперативники смутились. Они ждали чего-то другого. Но тут с разрешения хозяйки кто-то снял со стены икону и удивился: под выдвижным стеклом лежали пять довольно крупных черных крестов. На похоронах такие кладут обычно в руки покойников. Это обстоятельство озадачило и священника, к которому позже обратились милиционеры.

Неуместными здесь казались и несколько вырезок журнальных статей. Да, они как-то не сочетались с иконами и молитвами. Одна статья называлась «Орудует сатана», а другая — «Рогатые дьяволы». Но это еще, конечно, ни о чем не говорило. В целом же домик имел вполне благопристойный вид. Вот только запах… Отвратительный, непонятный запах так и преследовал в каждой комнате.

Впоследствии работники правоохранительных органов почитают и «молитовки» Зинаиды Петровны. И удивятся еще больше… Но это будет потом. А пока обыски были сделаны на квартирах задержанных подростков.

Вы обращали внимание: стены домов, заборы, школьные тетрадки размалеваны одинаковыми рисунками, скорее даже символами; испещрены однотипными, острыми, колкими шрифтами. Словно одной рукой нарисовано. Что ж, так оно и есть. Еще знаменитый психиатр Ломброзо обращал внимание: «Одну из характерных особенностей художественного творчества сумасшедших составляет почти постоянное употребление письменных знаков вместе с рисунками, а в этих последних — изобилие символов, иероглифов. Такие смешанные произведения чрезвычайно походят на живопись японцев, индийцев, на старинные стенные картины египтян». «От себя также добавим, что сочинения алхимиков, розенкрейцеров и других масонских ассоциаций, вскисших на дрожжах тайного халдео-иудейского учения, т. е. каббалы… содержат огромное количество подобных же рисунков и знаков. Для того, чтобы увидеть единство «почерка», а точнее сказать — единый источник информации, достаточно сравнить иллюстрации из книги Ломброзо… с диаграммами из оккультной энциклопедии Мэнли П. Холла… Весьма тонко также уловил д-р Ломброзо некоторую… связь между рисунками сумасшедших и «стенными картинами египтян», которые, как правило, являются символическими изображениями тайных доктрин герметического эзотеризма, применяемых для инициаций, т. е. для вывода мага определенного уровня на прямую связь с СПМ (существами паралельного мipa, т. е. бесами. — Ю.В)» [81].

Итак, древние росписи, сделанные людьми инициированными (искусственно забесовленными), походят на «произведения» сумасшедших, то есть, чаще всего, также одержимых. И ко всей этой дьявольской галерее примыкает современная «заборная» молодежная живопись. Из этого следует, что в состоянии забесовления находится немалая часть тех, кто столь старательно изображает сатанинскую символику. И подтверждения такого вывода не заставляют себя ждать…

В свободное время Артем З. любил порисовать. Странные эти рисунки. Каждая страница — нагромождение знаков и символов. Здесь и черепа с огромными клыками, и рогатые чудища, и повешенный. Рядом — серп и молот, а надпись гласит: «Дело Ильича вечно». Необычным образом написан лозунг «Слава КПСС». Буквы «СС» — как эсэсовские молниеобразные руны «зиг». Фашистской и ку-клукс-клановской символики вообще необычайно много. (Впоследствии З. заявит: «неполноценных» необходимо уничтожать, это мы и собирались делать.)[176]

Картинка сюжетная у Артема — редкость. Но тоже показательная. Лохматые подростки тянут за веревку с православного храма крест. Кругом валяются убитые, а какой-то очень лихой кролик с саблей и пистолетом в лапах расстреливает у стены церкви последнего оставшегося в живых священника. Себя З. почему-то всегда изображал в виде ушастого зверька. Правда, весьма клыкастого и мускулистого. Грызун этот до странности жесток. Просто кроулик какой-то. Он то протыкает кого-то пикой, то устраивает целые побоища. Подразумевается, что жертвами являются те самые «неполноценные». Недаром священная книга сатанистов — Черная библия — утверждает: «Благословен тот, кто разбрасывает врагов своих, ибо они сделают из него героя — проклят тот, кто творит благо глумящимся над ним, ибо будет презираем! Еще одна многозначительная картинка. Распятие, а рядом — огромная, рогатая диавольская рожа. На правом роге с топором в лапах сидит все тот же озверевший кролик…

Позже, во время судебного процесса, когда по стандартному совету адвокатов подсудимые станут заявлять, что их били и они оговорили себя понапрасну, З. Скажет: Я просто насмотрелся страшных фильмов. Никакого смысла в рисунках нет.

Однако есть среди рисунков один, некоторые детали которого в фильмах он бы подсмотреть не мог. Перед нами — заключенная в круг перевернутая пентаграмма. В ней проступает морда диавольского козла Бафомета. И надписи: «Samael», «Lilith».

«Ты знаешь, кто такая Лилит?» — спрашивал я арестованного З. Его взгляд — прямой и уверенный. В голубых глазах — ни тени сомнений. «Понятия не имею», — отвечает он. В интонации слышится вызов.

Что ж, познакомимся с Лилит. Согласно каббале, эта дьяволица — жена злого духа Самаэля, отождествляемого с сатаной[177]. Лилит похищает детей и пьет их кровь. Она описывается рыжеволосой и обворожительной. В красной, кровавой магии существуют специальные ритуалы призвания Лилит. На запах крови она является безотказно. Кто-то позвал ее и в Северо-Задонск. Она явилась — и Артем не устоял.

Так писал Федор Сологуб, инфернальный поэт начала XX века.

Ко всему прочему Лилит наводит порчу на младенцев. И такой странный текст вполне в ее духе:

Это заклинание следователи обнаружили среди молитв и акафистов «благочестивой» Зинаиды Петровны Кузиной. И таких текстов здесь оказалось немало.

Одна из столь необычных молитв заканчивается обращением ко всем святым, а затем — к некоей «Ночейской (то есть ночной) божьей матери Ульяне»! Напомним: единственную подругу Кузиной, которая вместе с ней так смело встала на защиту загадочного дома по улице Железнодорожной, зовут Ульяной. Странное совпадение. «Ночейская матерь божья»… Имя Лилит еврейская этимология связывает со словом «ночь»{71}…

Вот как передает историю северо-задонского сатанизма незамысловатый текст обвинительного заключения:

Показания подростков сложились в такую картину.

…В три часа дня на улице Ленина, неподалеку от рынка, Г. и К. подошли к слонявшемуся без дела Сибагатулину. Тот, похоже, был навеселе. Предложение зайти к Кузиным «добавить» было встречено с энтузиазмом.

Меж тем Зинаида Петровна хлопотала по дому. Это был день рождения ее дочери. Однако мать не разрешила отметить его дома… Она готовилась к другому празднику. Доставала нож, длинные, закрывающие лицо и тело, балахоны. Повесила на окна черные занавески. Черная скатерть легла на стол.

А гостя уже вели в ее тихий домик на улице Железнодорожной. Да вот незадача: повстречали мать Сибагатулина. Она шла в магазин. Тот заверил: «Я на минутку, ты меня подожди с сумками-то. Сама не неси». Подростки переглянулись.

Как радушная хозяйка, Зинаида Петровна заваривала чай. Не простой это был чаек. Когда пришедшие парни отхлебнули по нескольку глотков, в головах поплыло. Это было похоже на кайф от таблеток, которыми порой они баловались. Все помнили, что им предстоит. Но стало не страшно…

Сибагатулину приказали: раздевайся. Этого он никак не ожидал. Опешил. А с него, тщедушного и пьяненького, уже стали срывать одежду. Вскоре он оказался лежащим спиной на столе. Ноги свисали. Держали крепко. Рядом — по числу участников ритуала — горели свечи.

…Мать ждала его долго. Потом, ругая непутевого сына, побрела домой. Если бы она только могла себе представить, что происходило в эти минуты!

Вмиг протрезвевший Сибагатулин слышал, как старушка что-то говорит о жертве. О том, как сатана отблагодарит присутствующих… Он просил пощады. Но жалобы этого беспомощного, хилого человечка только возбуждали ярость подростков. Словно сам Антон Лавэй нашептывал им из своей Черной библии: «Трижды прокляты те слабые, чья незащищенность делает их низкими и подлыми, ибо они вызывают отвращение!».

Зинаида Петровна вручила сыну нож. Валерий резанул несчастного по шее и передал оружие 3. Свой удар нанес каждый. Среди них не было смертельных. Сибагатулин умер от потери крови. Он мучился долго.

Вся комната наполнилась демонами. Они обоняли кровь, они слышали обращенные к себе слова, они упивались энергией, которая исходила от мучимой жертвы. Именно так описывает смысл обряда Лавэй. Одна из первых глав его Черной библии называется: «К вопросу о человеческих жертвоприношениях».

Но главное удовольствие враг рода человеческого получил от самой даты убийства. Было 25 апреля. В 1997 году этот день пришелся на Страстную пятницу, когда распят был Иисус Христос. В календаре международной церкви сатаны Страстная пятница называется «праздником освобождения».

Позднее, на допросах, северо-задонские подростки скажут прямо: «Хотели нагадить Богу».

А Зинаида Петровна будет рассказывать, что пекла в тот день пасхальные куличи. Однако показания ее юных подельников неумолимы: хозяйственная старушка, бормоча какие-то заклинания, тщательно собирала в банку стекавшую кровь.

По глотку сделал каждый. А Зинаида Петровна, на удивление ловко забравшись на стол, начала на остывающем теле замысловатый танец. Страшную пляску смерти. Ее свежий, отнюдь не старушечий голосок после столь специфического напитка зазвучал словами какого-то непонятного языка. Зазвенел совсем по-девичьи. Словно Лилит разрезвилась на старости лет. А подростки водили хоровод. Вокруг покойника.

Проломав дыру в заборе (согласно обряду, в калитку почему-то вынести было нельзя), тело вытащили наружу и положили перед домом. З. и К. начертили на земле пентаграмму. Магическую пятиконечную звезду полили кровью. Сделали еще по глотку. А после — отнесли труп за железнодорожную насыпь. Не забыли схитрить: рядом разбили бутылку и облили стекла кровью. Вот, мол, орудие убийства. Или самоубийства.

Начальник северо-задонского отделения милиции Анатолий Сидоров версию самоубийства отстаивал упорно. И только показания подростков, следы человеческой крови на столе в доме Кузиных, найденные балахоны отмели версию суицида.

Кстати, местная милиция действовала как-то странно. Фотографии убитого Сибагатулина, сделанные на месте обнаружения трупа, бесследно исчезли. Начали служебное расследование. И нашли в доме эксперта-криминалиста, делавшего эти снимки, немало черномагической литературы.

Некоторые жители маленького городка, где все друг друга знают и многие связаны родственными узами, говорят, что не верят ни в каких сатанистов. Местная пресса — на стороне подсудимых. Дескать, оговорили их, ничего такого быть не могло. Нашлись и «свидетели», подтвердившие алиби.

Г.Л. Жилинская: «Допросы показали, что некоторые родители прекрасно знали об «увлечениях» своих детей. Знали, что те часто собираются для странного времяпрепровождения на территории детского сада. Да и литература в домах появлялась своеобразная. З., например, читал книгу по черной магии и Черную библию Лавэя. Как потрясла его идея, что миром якобы правит сатана! Родители относились ко всему этому равнодушно».

Задавленные житейскими проблемами жители Северо-Задонска не могли и подозревать, чем заканчивается заигрывание с диаволом. А теперь, когда случилось ужасное, они, похоже, сами предпочитают поиграть с ним в прятки: убедить самих себя, что никакого сатаны и сатанизма просто не существует.

Кстати, на второй половине дома Кузиных жил бывший муж Зинаиды Петровны. Неужели он не слышал, что происходит за стенкой? Теперь уже ответить невозможно.

Г.Л. Жилинская: «Именно в период «ритуальной активности» группы он был обнаружен мертвым на рынке в соседней Епифановке. Зачем отправился туда — не на своей машине и без документов — никто объяснить не может. Результаты вскрытия сильно волновали Зинаиду Петровну. Диагноз был поставлен такой: отек мозга».

Автора этих строк в тихом Северо-Задонске все время не оставляло какое-то странное чувство… Вот мы на усадьбе Кузиных. Хотим поговорить с родственниками Зинаиды Петровны. Неистовствуют два цепных пса, перекрывающие дорогу к двери. Ждем долго. Никого… Выходим на болото, в которое упирается двор. На соседних и дальних огородах, за оградами, сделав руки козырьком, стоят соседки. В основном пожилые женщины. Стоят неподвижно. Взгляды прикованы к нам. Недобрые взгляды. Дух мрачной солидарности ощутили мы в этом городке. Нет, не все здесь по-глупому играют в прятки с сатаной. Есть и те, кто прячет следы его копыт…

Избавившись от трупа Сибагатулина, подростки зажгли среди деревьев костер. Напились. Некоторые — до потери сознания. Человеческую речь почти полностью вытеснил мат. И каждое гнилое слово словно распаляло их еще больше. Действовало как заклинание. Астарты? Лилит? Самхейна? Кто-то взял топор и нацелил его на ногу лежащего товарища. Если бы не помешали, быть бы парню калекой. На ноге осталась лишь метка. Бессмысленная жестокость? Однако посвящение в кельтские жрецы, друиды, нередко сопровождалось именно отрубанием ноги. Сатанинский ритуал означал, что жрец одной, невидимой ногой стоит уже в нездешнем мире. Конечно, пьяное побуждение могло случайно совпасть с содержанием древнего культового действа. Могло. Но таких совпадений слишком уж много.

На это обратил внимание и полковник МВД, известный специалист по сектам, А.И. Хвыля-Олинтер. Например, на одном из ритуальных, похожих на ку-клукс-клановские, балахонов, найденных в доме Кузиных, была обнаружена кровь кошки. Подобные группы, готовясь к человеческим жертвоприношениям, обычно начинают именно с кошек. По словам Г.Л. Жилинской, за домом Кузиных, на болоте, дети находили в последнее время кости небольших животных.

Характерным является и то, что многие известные сатанинские организации возглавляются женщинами, нередко — пожилыми. Согласно дьяволопоклонническим концепциям, женщина по своему первородному греху изначально стоит ближе к сатане. И вот Черная Графиня возглавляет московское Черное Братство, некая Лолита — секту «Крысятницы», доктор исторических наук Ирина Черепанова — пензенскую группу «Ведиум», в руководстве российской церкви сатаны две «ведьмы» — Кристина и Нора{72}. Церковью сатаны, основанной Лавэем, руководит его дочь Карла. И это далеко не полный перечень «сатанинского феминизма»{73}.

Еще один типичный признак дьяволопоклоннической группировки таков: она всегда рано или поздно начинает самоуничтожение, иногда под видом самоубийств. Когда арестованные подростки давали показания, они говорили, что новые жертвы уже были намечены среди своих. Журналист Николай Киреев пишет, как подсудимый Олег Л. признавался матери: «Если бы я не принял участия в ритуальном убийстве, меня бы самого зарезали!»

Однажды А.И. Хвыле-Олинтеру позвонил общественный адвокат подсудимых, зам. главного редактора московской газеты «Новое время» Сергей Соколов. Предложил дать заключение об отсутствии в Северо-Задонске признаков сатанизма. Андрей Игоревич отказался — ведь таковых, как мы видим, более чем достаточно. К сожалению, считает полковник, правоохранительные органы на местах не готовы к расследованию таких случаев, которых становится все больше. В Северо-Задонске, например, даже не поинтересовались, есть ли у подростков специфические татуировки, характерные для подобных сообществ.

…В зале суда, в перерыве между заседаниями, мы смогли поговорить с подсудимыми. Задаю вопрос: «Есть ли у кого-нибудь из вас на теле татуировки?» После секундного замешательства встает З., нехотя подходит к решетке и закатывает рукав куртки. На его руке я вижу: «666». Рядом — перевернутый крест. З. поясняет: «Я такую картинку в кино видел. Красивая картинка, решил себе наколоть, хоть и знал ее значение».

— А какое значение?

— Число Зверя…

А.И. Хвыля-Олинтер оказался прав и в отношении татуировок, и в отношении неготовности к таким делам работников милиции, следствия и прокуратуры. Содержание ритуала жертвоприношения Галина Леонидовна Жилинская впервые узнала от З. и его товарищей. Признания подростков вызвали у коллег прокурора, насмотревшихся на всякие преступления, шок. Постепенно к «инквизиторам из Северо-Задонска», как уже назвала прокурора и следователя либеральная пресса, начало приходить понимание того, с какими силами им пришлось столкнуться. Вскоре после начала расследования Галина Леонидовна, до этого далекая от веры, пошла в церковь. Теперь на ней нательный крест.

И все же не оставляет недоуменная мысль: могло ли произойти все это на самом деле? Уж больно благообразна Зинаида Петровна. Никогда не скажешь, что ведьма. На Страстную пятницу, когда произошло первое убийство, говорит, куличики пекла. Правда, обнаружили в ее иконке пять похоронных крестов. Конечно, странно это… С другой стороны, раньше во многих городках и деревеньках священника десятилетиями не видели, где ж людям было научиться православию?! Так и завелись странные суеверия. От безграмотности это, говорят защитники подсудимых.

Вот и молитовки, акафисты в доме у старушки оказались. Переписанные от руки в те времена, когда молитвословы не продавались.

Правда, известно также, что колдуны сначала читают «Отче наш», потом 50-й псалом, потом — из других псалмов (в зависимости от времени суток) и уже после этого, как бы заручившись защитой, вызывают беса. А не вызывать его уже не могут. Как только они снижают свою злую активность, то получают удары сами. Без предупреждения.

Незадолго до смерти одна такая колдунья, «тетя Люба», рассказывала, как начала она привораживать жениха, а закончилось все страшно… «Я обязана была ссориться или ссорить, оговаривать или наводить смуту. Если я это не сделаю, они меня душат (удушье такое, как астма). Я ползу в храм и там стараюсь всех, кто слаб верою, отвергнуть от веры и поколебать. За что бесы дарили мне легкость, радость и покой… Я облазала все горы, степи, но от меня нечистая сила все больше требовала «работы». Клеветала на хороших людей, предупреждала всех, к кому они обращались: «Да дурочка», «Да врет» и т. д., и многие с недоверием относились к ним…

Храм для меня был единственным местом спасения. Уже давно умер мой супруг, один сын по тюрьмам, другой пристрастился к наркотикам. Враг их метил своею «меткою», а я не имела сил покаяться. Читала Псалтирь, знала молитвы. Как не знать? Ведь мы добровольно впускаем бесов в наши тела, и я их получила при первом же колдовстве в страсти и похоти. Так и все, кто общается с такими, как я, начинают странно заболевать. Думают: грипп подхватили. Да подхватили общение с такой, как я, и болеют!»

«А как же вы причащаетесь, исповедуетесь?» Но ответа не последовало. Тетя Люба ушла рыдающая, ослабевшая, и только тающий ее голосок донесся до нас: «И так много узнали…» На следующий день мы от них съехали. А через неделю прибежал сын: «Мама повесилась»[178].

…Помните еще одну странность в нелюдимом домике? В одной из молитовок хозяйка обращается к святым угодникам Божьим и к какой-то «Ночейской матери божьей Ульяне».

Ульяной зовут единственную подругу Кузиной.

«Странная эта бабушка, — говорит сотрудник Донской милиции и как-то зябко передергивает плечами. — Я ее однажды вез на заседание суда. Она сидела сзади, и вдруг что-то заставило меня обернуться. Неожиданно столкнулся с ее широко раскрытыми, как бы остекленевшими глазами. Мне стало жутко. Я пробормотал: «Вам что, плохо, бабуля?» А она: «Нет-нет, ничего». И глаза спрятала. Потом в зал суда пришла. Точно так же на Кузину уставилась. Смотрела молча секунд тридцать — не меньше, потом снова голову опустила и так просидела все время».

Г. Л. Жилинская: «Жилище бабушки Ульяны произвело на нас странное впечатление. Горка сушеных мух на бумажке. Какие-то травки в тазу{74}. По стенам почему-то развешено огромное количество ножниц разного калибра. Пусть меня извинят за сравнение, но что-то, похожее на избушку Бабы-яги. Хотя в красном иглу — иконки. Одна, правда, какая-то странная. Подошли поближе — обгорелая с краев. Тут же записочка: «Положить со мною в гроб».

Что ж, побываем в гостях у Ульяны и мы.

…Из-за высокого бурьяна навстречу нам показалось согбенное, как бы сложенное пополам, существо. Древняя, почти что начисто лишенная волос старушка. Я почему-то обращаю внимание на странную форму ее уха — оно заострено кверху. Ловлю на себе брошенный искоса колкий, живой взгляд. Неожиданно высоким, совсем не старческим голосом она спрашивает: «Что, и меня судить будете?»

«Не будем, бабушка. В хату-то пригласите?»

«Что ж, пойдем».

Много лет назад приехала Ульяна в Северо-Задонск откуда-то с Полтавщины. Родные давно умерли. Только и общения — Кузина да еще одна соседняя бабушка (она тут же, откуда ни возьмись, появилась в доме и бросила на нас строгий взгляд темных-претемных глаз.)

А меж тем бабушка Ульяна говорит: «Вся жизнь моя — молитва. С утра молюсь пару часов и днем, и вечером. Иногда и Зинаида Петровна приходила. Постоит, послушает, но недолго. Дел у нее всегда много было… А чем она занималась — как говорят, того я не знала».

«Бабушка, а что ж у вас иконка обгорелая?»

«Да вот свечка упала и загорелась. Недоглядела я».

Бросается в глаза лежащая на столе еще одна иконка — и тоже с дефектом. Она застеклена, а стекло разбито.

«Уронила я», — начинает было бабушка Ульяна, но ее черноглазая соседка быстро перебивает: «Это я принесла, починить надо».

Это раньше язычники вопили, чтобы докричаться до своих «богов». После прихода Спасителя они таятся. Перешли на шепоток. Шу-шу… Этнографы говорят об «изначальном песенно-речитативном исполнении заклинаний с последующей трансформацией их произнесения в шепотно-наговорную форму»… [143]. Но шепотки эти, кажется, раздаются все чаще.

Факты ритуальных жертвоприношений в Северо-Задонске убедительно доказаны следствием. Однако у некоторых все равно остается недоумение: как могла Зинаида Петровна, дружившая с богомольной старушкой Ульяной, заниматься каким-то там сатанизмом?! И если бы Кузина была ведьмой, ее от икон и молитв корежило бы так, как корежит в храме бесноватых. Да, все это просто в голове не укладывается…

Тут мы вступаем в сферу, которая сплетена из очень тонких нюансов, полунамеков, едва уловимых духовных движений. Mipcкому человеку здесь рискованно выносить какие-либо суждения. Однако, перекрестясь, попробуем. Уж очень важен и почти не исследован тот феномен, о котором пойдет речь. И который, возможно, имеет к нашей истории самое прямое отношение.

Едва ли не каждый священник скажет вам, что в его храме время от времени появляются странные люди. Под видом оскорбленного благочестия могут кому-то сделать сверх меры резкое замечание, дескать, не так стоишь, не так одет. Могут толкнуть. Во время службы — назойливо задавать неуместные вопросы, явно провоцируя конфликт. Среди них много, конечно, обычных грубиянов и скандалистов. Но есть и иные.

Они подолгу (чаше всего не крестясь) стоят перед иконой, вызываются подержать на руках только что причащенного младенца. Есть в них нечто странное. Некоторые считают, что это колдуны и колдуньи. И что ходят они в церковь «подзаряжаться» от намоленных икон, «вампирить» благодать, полученную причастниками… Конечно, это не так. Было бы странно, если бы икона отдавала такому человеку свою благодать. Попалить нечестивца она может, но уж никак не наделить «энергией». Смысл этих действий другой. Для такого рода «прихожан» важно кощунство в храме. Важно мешать богослужению, искушать верующих, использовать купленные иконки или просфорки для святотатства. За это они и получают особые силы. Словно вырвавшийся из ада талмудический Иуда витает над всем этим с наполненным мочевым пузырем… Некоторые колдуны действительно думают, будто наделяются «благотворными энергиями» в храме{75}. Однако источник здесь другой. Это тот персонаж, которому они на самом деле служат{76}.

Кто знает, не являются ли и северо-задонские, неприметные на первый взгляд, случаи с иконами — поджигание, бросание на пол — тем самым кощунством, о котором мы говорим?

Тем более что тексты молитовок, обнаруженные у подсудимой Кузиной, перемежаются со странными оборотами. Один из них — от золотухи — заканчивается так (орфография сохранена):

Но, может быть, как могут, по неграмотности своей, и призывают они на помощь святых? Может, и впрямь помогают старушкам Ангелы? Может, нет-нет, да и взмахнут перед ними белым крылом? Глядишь, и болячка какая-то вроде прошла. Что ж, на этот вопрос, обобщая многовековую святоотеческую традицию, дает ответ святитель Игнатий (Брянчанинов): «Всем нам, находящимся в рабстве у греха, надо знать, что общение со святыми Ангелами несвойственно нам по причине нашего отчуждения от них падением, что нам свойственно по той же причине общение с духами отверженными, к разряду которых мы принадлежим душею, — что чувственно являющиеся духи человекам, пребывающим в греховности и падении, суть демоны, а никак не святые Ангелы».

Да и разве не является поминание святых имен в колдовском контексте самым настоящим святотатством?[179]

Не ветхий ли Асклепий (он же Эскулап) «лечит» в таких случаях? Тот самый Асклепий, что рожден был змеенышем из чрева мертвой женщины. Тот самый, что обвивает чашу человеческой души на главном своем капище — в Пергаме.

Вот фрагменты современного «этнографического материала». Начинается эта длинная «молитовка» как положено: «Во имя Отца и Сына, и Святого Духа». Дальше — вроде тоже все правильно:

Но куда же ведет эта некороткая дорожка? К концу становится понятно:

Нечто подобное мы постоянно находили и в бумагах бабушки Ульяны. Чего стоит одна только самодельная молитва о самоубийцах!

В сборнике изречений отцов Церкви и старцев «О злых кознях врага спасения и как противостоять им» читаем: «Одному священнику стар. Иосиф писал: «Вы пишете, что у Вас некоторые занимаются врачеванием от укушения змей, употребляя для сего молитвы. Нужно бы Вам эти молитвы просмотреть. А то, бывает, молитвы или бессмысленные, или даже с примесью хулы. Такие молитвы радуют бесов, от которых, может быть, и помощь некая бывает…»

Святотатство. Это точное корневое слово означает «похищение святости»{77}. Конечно, ее нельзя украсть ни у икон, ни в храме. Но подменить духовную среду в обществе можно. Эта испорченная среда питала тех, кто сейчас оказался на скамье подсудимых. Похоже, в их душах и в их сознании образовалась дикая взрывоопасная смесь низкого, «деревенского» колдовства, уходящего корнями еще в языческие времена, и новомодных веяний, символики и ритмов, принесенных с Запада и исходящих от таких персонажей, как Антон Лавэй.

При этом «домашнее», выродившееся язычество является основой, а все «импортное» — лишь антуражем, привлекательным для молодежи. «Духовная иерархия» здесь именно такова. Поэтому не стоит удивляться безоговорочному подчинению «оторванных» подростков «какой-то старушке»[180].

Кстати, самым способным учеником Зинаиды Петровны, судя по всему, оказался Артем З. Местные милиционеры рассказывали: когда его посадили в камеру, он начал какие-то загадочные, похожие на магические, манипуляции. Творилось такое, что даже видавшие виды уголовники попросили перевести этого «симпатичного» парня в другое помещение.

В письме из изолятора он пишет своим родным: после моей смерти прошу положить меня в гробу вниз лицом и ни в коем случае не носить в церковь. Мечтает о судьбе Фауста?[181]

Возникает вопрос: существует ли у названного движения некий штаб? В прессе высказывалась версия, что нити управления северо-задонскими сатанистами тянутся в Москву. Именно там находится центр.

Поданным А.И. Хвыли-Олинтера, в столице действует до десяти тысяч организованных сатанистов, и число их растет. Судя по оперативным данным, эти сообщества обладают значительными финансовыми ресурсами и имеют в своем составе людей, занимающих чрезвычайно высокие позиции на социальной лестнице.

…После очередного заседания суда в Северо-Задонске подсудимых загружали в милицейский фургон. Поднявшись в проем дверцы, Зинаида Кузина громко крикнула куда-то в собравшуюся толпу: «Пиши в Москву!» Взгляд нашей видеокамеры сразу же поймал того, к кому были обращены эти слова. Плотного телосложения, «накачанный» мужчина средних лет. Сергей Кузин, еще один сын Зинаиды Петровны. (Кстати, по странному стечению обстоятельств, в тот страшный день «праздника освобождения», когда совершено было одно из убийств, он приезжал из Москвы в Северо-Задонск.)

Заметив наше внимание, Сергей Кузин решительно двинулся на телекамеру. Грязно выругался и резким движением руки направил ее объектив вниз. Жест профессиональный. До недавнего времени этот выходец из скромного Северо-Задонска работал в охране Конституционного суда России.

Меж тем подсудимых, проходящих по различным делам, выводили из здания суда. Одного за другим сажали в машину. Большинство «героев» сатанинского дела шли последними. И в этот момент совершенно спокойная милицейская овчарка взорвалась вдруг яростным лаем. Похоже, честная собака чувствует скрытую опасность гораздо лучше, чем наше общество.

P.S. После долгого разбирательства 11 февраля 1999 года подсудимые были признаны виновными в УБИЙСТВАХ НА РИТУАЛЬНОЙ ПОЧВЕ. Кое для кого опасный прецедент! Магические кровавые ритуалы… Неприятные ассоциации, связанные с работами Владимира Даля, монаха Неофита, Василия Розанова…

Едва автор написал эти строки, некий Институт национальной прессы, финансируемый Агентством по международному развитию США, фондами Сороса, В. Олтона Джонса, Джона Мерка, Уинстона и т. д. и т. п., устроил истерическую пресс-конференцию. Тон задавали уже известный нам Сергей Соколов, Лев Левинсон, Лев Пономарев и другие защитники всех мыслимых и немыслимых меньшинств, которые давно уже хотят стать большинством. Речь шла об «избиениях ни в чем не повинных детей», разгуле «тульских инквизиторов», «происках патриархии»… В тексте приглашения на это мероприятие тульское дело даже сравнивалось с делом Бейлиса… Сравнение, впрочем, оказалось неудачным. Судя по всему, организаторы пали жертвой либеральных мифов и понятия не имели о сути вопроса. Ведь хотя самого Бейлиса оправдали за недостатком улик, ритуальный характер убийства Андрюши Ющинского был доказан однозначно. Подобное замечание автора этих строк вызвало в президиуме пресс-конференции бурю эмоций.