Шанс для истребителя

Глава 36 Продолжение китайской командировки

Февраль не принес каких-то глобальных изменений в японо-китайской войне. Японцы уперлись в китайскую оборону и никак не могли ее проломить. Тем более, что на севере активизировались китайские коммунисты, которые решили, наконец-то, выползти из своих гор и начать воевать с японцами всерьез. По самым грубым подсчетам сейчас у китайских коммунистов было под ружьем около ста тысяч бойцов. Конечно, это были не профессиональные солдаты. Да, и вооружение у них было довольно скудное. Но проблемы японцам они смогли создать. Тем пришлось перебрасывать на север дополнительные дивизии с нашего фронта. И теперь сил для дальнейшего наступления на китайскую столицу у японцев не было.

Мы в этом месяце все так же летали к передовой линии и бомбили японские войска. На Ханькоу японские авианалеты прекратились. А все из-за придумки Рычагова, который предложил нанести удары по японским аэродромам. Тут я с ним был полностью согласен. Я это еще в Испании понял, что лучше сразу уничтожать вражескую авиацию на аэродромах. Чем потом гоняться в небе за каждым самолетом противника. Сначала мы нанесли несколько ударов по прифронтовым аэродромам японцев. Японские ВВС были, совершенно, не готовы к такому развитию событий. Еще раньше мы заметили, что служба наблюдения и воздушного перехвата у японцев работает отвратительно. За месяц наших авианалетов на передний край японские истребители только два раза попытались нас перехватить. А все остальные налеты мы проводили беспрепятственно. И японская авиация нам никак не мешала это делать. Не было у японцев еще радаров и нормальных постов ВНОС. И координация армии и ВВС Японской империи тоже не была налажена. Поэтому серьезного отпора нашим бомбардировкам японцы пока дать не могли. И мы решили пойти дальше. Решили ударить уже не по передовым частям противника, а по их аэродромам в тылу вражеской территории. И к нашему удивлению эта авантюра увенчалась успехом. Наши бомбардировщики разбомбили пять японских авиабаз, находившихся возле линии фронта. И при этом мы потеряли только два СБ-2 от огня зениток. А сами смогли уничтожить на земле около сорока самолетов противника. И полностью разрушить инфраструктуру этих японских аэродромов.

Особо хочу остановиться на нашей операции против авиабазы на острове Формоза. Вообще-то, этот остров возле юго-восточного морского побережья Китая называется Тайвань. Так его сами китайцы называли. Но сейчас в 1938 году все остальные зовут Тайвань Формозой. Такое название этому острову дали португальские колонизаторы. В переводе с португальского Формоза — это «прекрасный остров». И это название как-то прижилось во всем мире. И только китайцы продолжали упорно обзывать этот остров Тайванем. Но в данный момент их мнение никого не интересовало. В общем, на Формозе возле города Тайбэй располагалась самая большая авиабаза Японской империи в этом районе. Отсюда японские морские бомбардировщики могли наносить удары по большей части территории Китая. И до Ханькоу они тоже дотягивались. Да, и все подкрепления для своих ВВС в Китае японцы через этот аэродром перебрасывали из метрополии. И 20 февраля 1938 года группа из четырнадцати наших СБ с полной бомбовой нагрузкой вылетела в сторону Формозы. К сожалению, прикрыть их истребителями мы не смогли. Даже у наших «модернизированных» И-16 с подвесными баками дальности до Формозы не хватало. И все же Рычагов решил рискнуть. С курсом для наших бомберов пришлось помучиться, но его проложили так, чтобы японцы не смогли вовремя перехватить ударную группу СБ. Вел эту группу полковник Федор Полынин. Позже он докладывал, что наш авианалет оказался полной неожиданностью для противника. Японцы такой наглости от нас не ожидали. Ведь Формоза считалась глубоким тылом. И за все время войны китайцы ее ни разу не бомбили. И там никто не ждал нашего удара с воздуха. По нашим бомбардировщикам тогда даже ни одна зенитка не стреляла. Может быть, их, вообще, за своих приняли сначала. А потом уже было поздно метаться. По самым грубым прикидкам в результате этого авианалета было уничтожено около пяти десятков вражеских самолетов. По словам полковника Полынина японские самолеты на той авиабазе даже никто не маскировал и не прятал в укрытия. Они там так и стояли плотными рядами как в мирное время. Поэтому удар наших СБ-2 был особо разрушительным.

Вот после этого налета на Формозу активность японской авиации в Китае заметно снизилась. Японцы больше так часто не летали. И их самолеты в небе Китая мы стали видеть очень редко. Можно сказать, что этот раунд воздушной войны мы выиграли. Но обольщаться было нельзя. Уж слишком силы у нас не равны. Да, Японская империя потеряла за эти месяцы много своих самолетов. Гораздо, больше чем за всю предыдущую войну в Китае. Но всю то авиацию японцев мы не уничтожили. И японская промышленность тоже без дела стоять не будет. Наклепают они еще самолетиков и пришлют их в Китай. И тот тонкий ручеек военной техники и оружия, что сейчас течет в Китай из Советского Союза, этого положения вещей пока не изменит. Да, и не сможет СССР дать китайцам много самолетов. У Чан Кайши столько денег не будет. Это же очень нищая страна сейчас. А самолеты даже устаревшие — это очень дорогая вещь. Нет, мы, конечно, будем и дальше поддерживать китайцев, чтобы ослаблять Японию. И заставлять ее бросать сюда все новые и новые силы. Но не более того. Товарищ Сталин, конечно, тиран и большая сволочь. Но в уме ему отказать нельзя. Это вам не его тупые приемники, которые будут «забесплатно» раздавать наше оружие всем желающим. Усатый вождь прекрасно понимает, что самолеты, танки и все остальное денег стоят. И немалых. И отдавать их за бесценок не следует. Даже самым хорошим друзьям. Тем более, что лидер китайцев Чан Кайши нам совсем не друг. Сейчас для нас он вынужденный союзник. Не самый надежный союзник.

Мне же за все это время удавалось подниматься в воздух не очень часто. И воздушных боев, в которых я поучаствовал, тоже было немного. И сбитых японцев на моем счету за весь этот период было всего четыре штуки. Впрочем, мне теперь было не до воздушных схваток. Я больше занимался тренировкой китайских пилотов. Чан Кайши на этом очень сильно настаивал. Требовал от Рычагова, чтобы мы обучали китайцев воздушному пилотажу. Короче говоря, он хотел получить своих асов. Китайских. Чтобы, значит, так сильно не зависеть от иностранных пилотов. На нас же сейчас тут все и держалось. Советские летчики-добровольцы стали хребтом китайских ВВС. И китайский лидер это прекрасно понимал. И хотел изменить. Он же был жутким националистом. Этот Чан Кайши. Китай только для китайцев! Таков был его главный лозунг. И он пытается его претворять в жизнь. В общем, Рычагову пришлось уступить.

И вот эту почетную обязанность по обучению китайских летчиков Пашка свалил на меня. Мол, я же был инструктором в авиашколе раньше. Значит, специфику знаю и умею обучать. Превращать новичков в нормальных пилотов. И кстати, да! Китайцы учились с таким маниакальным энтузиазмом, что удивляли даже меня. У советских курсантов я такого рвения в учебе не встречал. Вот только я заметил одну особенность. Большая часть китайских пилотов по своим физическим параметрам уступали европейцам. Многие китайцы были худощавыми и низкорослыми. Физической силы и выносливости им не всегда хватало для жесткого пилотирования. Китайцы не могли выносить тех перегрузок, которые были нормальными для советских летчиков этих лет. Возможно, тут сказывался недостаток питания китайцев. Ведь почти все они с самого рождения жили впроголодь. Что не могло не сказаться на их физическом развитии. Если даже в относительно сытом двадцать первом веке среднестатистический азиат уступает по своим физическим параметрам европейцу со средним физическим развитием. То сейчас в голодном Китае жители были не такими выносливыми и сильными. Это вам не голливудский фильм, где каждый китаец является крутым рукопашником. Суперсильных и выносливых мастеров боевых искусств, пробивающих толстенные доски голыми пальцами, среди тех китайских пилотов не было. И это сказывалось на качестве китайских летчиков. Для летчика-истребителя мало уметь управлять самолетом и нажимать на все эти кнопки и рычаги. Надо еще и иметь сильное и тренированное тело. А вот с этим у китайцев было не очень хорошо. Но тем не менее, я их учил по взрослому. Всему, что знаю сам. Гонял их на пилотаже в тренировочных поединках. Я и еще трое наших пилотов-добровольцев. Которые тоже были недовольны, что их заставляют заниматься такой ерундой вместо боевых вылетов. И я думаю, что если бы не это феноменальное рвение в учебе, которое нам демонстрировали китайцы, то сделать из них нормальных пилотов у нас бы не получилось. Свои физические недостатки китайцы заменяли энтузиазмом и боевым духом. Было видно, что они хотят учиться. Хотят стать хорошими пилотами. И кое-что у них стало получаться. Но все равно, выше головы не прыгнешь. И выставлять в поединке этих китайцев против наших летчиков, приехавших из СССР, я бы не стал. Наши их бы легко порвали. Не забывайте, что сюда в Китай отправили самых лучших советских летчиков. Неумех и новичков тут не было. Как и в Испании здесь воевали уже опытные пилоты. Которые смогли себя показать во время службы в войсках.

При каждом удобном случае я рвался в боевой вылет. Но Рычагов меня очень часто обламывал и не пускал в небо. Налегая на то, что он то тоже не летает. Совсем. Ему то сейчас было еще труднее чем мне. Я то хоть изредка, но развеивался. Редко, но летал здесь. А вот Павлу приходилось оставаться на земле. Ох, тяжела ты шапка Мономаха! Тяжела командирская доля! Как-то слишком быстро мы с Рычаговым выбились в большие начальники. Не успели отвыкнуть от неба. И оба все еще хотим летать, а не стрелочки на карте рисовать как какие-то толстопузые генералы. Мы же еще очень молоды и любим небо.