Шанс на счастье

Глава 39

Марина, несколько дней спустя

— Ума не приложу, что с ней делать, Яр! — слышу приглушенный женский голос за дверью, девушка говорит почти шепотом, но в звенящей тишине пустого дома я отчетливо слышу каждое слово. — Она ни в какую есть не хочет… Вчера от еды отказывалась и на завтрак даже не посмотрела… Когда уже Ник приедет?

— Не знаю, Ника. Там все сложно… — с тяжким вздохом проговорил мужчина. — Ник сейчас в больнице и там же дает показания, когда он будет здесь ума не приложу. Марина говорила тебе хоть что-то?

— Молчит… Ей сложно, Яр… Я бы тоже не захотела мысленно возвращаться в такой эпизод жизни, поэтому и не расспрашиваю.

— Давай сюда поднос, я попробую.

Тяну тонкое одеяло до подбородка — если можно было бы, то и с головой накрылась, но в комнате стоит такая духота, что, чувствую — не выдержу. Хочу спрятаться и отгородиться от всего мира, чтобы остаться наедине со своей болью и стыдом, но друзья Никиты не сдаются. А мне хоть волком вой!

Тихое шарканье и вновь комната наполняется аппетитным запахом свежеприготовленной яичницы. Желудок скучивает от голода, но знаю, что кусок в горло не полезет.

— Марин, ты спишь? — тихий мужской голос заставляет внутренне сжаться. — Вижу, что не спишь. Давай поговорим…

Он присаживается на краешек кровати и кладет мне руку на предплечье. Тяжесть его горячей ладони вливает в кровь новую порцию страданий — не его рука должна лежать на моем плече, а рука Ника.

— Никита скоро приедет, не волнуйся, с ним все в порядке. Если ты переживаешь на этот счет, то не стоит. Бахчев — кремень, мы и не из такого дерьма выпутывались. — взволнованно, будто уговаривая самого себя, громко прошептал Ярослав Арский.

Он не говорил, а именно шептал, складывалось ощущение, что рядом со мной он боялся звучать в полный голос. Такая бережливость с его стороны казалась наигранной и раздражала так, что я с трудом могла контролировать свою злость. А злилась я не на него, а на собственную слабохарактерность и на то, что втянула в свои разборки всех этих замечательных людей.

Вот и теперь им приходится носиться со мной как с фарфоровой куклой. Хотела бы я помочь и не создавать лишних проблем, но не могу. Сейчас мне хочется быть одной. Уснуть и проснуться только тогда, когда весь этот кошмар закончится.

Я благодарна друзьям Никиты за заботу и терпение — они бросили все и приехали за мной в Липецк, а затем перевезли в Москву, свозили в дорогущий медицинский центр, где мы с малышкой прошли обследование (благо и со мной и с моей дочкой все хорошо — она развивается точно в срок). Признательна и за то, что все прошедшее время со дня той страшной трагедии ребята находились рядом. Пусть по очереди, но кто-то из них всегда был.

Благодарна… И в то же время все их заверения о том, что все будет хорошо скорее раздражают, чем успокаивают.

Их ТАМ не было!

Как можно доверять словам, если знаешь, что люди, которые навязчиво утверждают, что все образуется, совершенно не в курсе произошедшего?

Их там не было, а я была… Я видела перестрелку и знаю, что с Никитой не может быть все в порядке, как и с Игорем, и… с моим отцом. Помню все нечетко, какими-то обрывками, но и того что всплывает в памяти с лихвой хватает, чтобы восстановить более-менее правдоподобную картину случившегося: свора мужчин сцепилась в отчаянной смертельной схватке, а виной всему этому я.

Много раз я просила дать мне телефон, чтобы связаться с Никитой, но и Ника, и Ярослав, умело уходили от темы. В какой-то момент я перестала сопротивляться и просить. Мне стало легче отгородиться и просто плыть по течению.

Теперь же они снова пытаются убедить меня, что ничего страшного не произошло и не происходит. Но это не так! И виной всему я!

— Вы мне врете! Я все видела! Там никто выжить не мог!

Встрепенувшись, я села, откинула одеяло и яростно зашипела, выплевывая каждое слово в лицо так называемому другу моего… а кого? Кто мне Никита? Парень? Будущий муж? Любовник? Ни под одну категорию наши отношения не попадали и от этого нестерпимо больно. Я сама виновата — стоило Игорю сменить гнев на милость и я оттаяла — выдала все: и о дочке, и о том, что между нами с Никитой ничего не было.

Зачем? Зачем я ему все рассказала?!

— Марина, ты что? — Ярослав возмущенно уставился на меня, поднос с едой в секунду нашел свое законное место на прикроватной тумбочке, а сильные мужские руки сжали мои плечи и несильно встряхнули. Ровно настолько, чтобы я сосредоточилась на их хозяине, который с тревогой смотрел на меня как на умалишенную. — С Ником все в порядке, ну, потрепало немного, но в общем все хорошо… С отцом… Ну, в общем, он в больнице, его прооперировали и врачи дают благоприятный прогноз, а…

— Игорь? — перебиваю на полуслове и внимательно вглядываюсь в лицо собеседника, чтобы уловить хоть мельчайший намек на обман.

Ярослав отпускает мои руки и резко встает, заставляя меня напрячься всем существом — я чувствую, что сейчас он сообщит нечто страшное, такое, за что я буду винить себя всю оставшуюся жизнь.

— Твой бывший муж… — он осекается, на секунду упирается взглядом в пол, видно раздумывает о том, как преподнести новость.

От продолжения неприятного диалога его спасает жена — Ника бодро и напористо врывается в комнату, принося с собой тонкий свежий цветочный аромат дорого парфюма и, уперев руки в бока, переводит взгляд с мужа на меня.

— Я так понимаю, есть ты не собираешься? Хочешь умереть голодной смертью? — она сыпала вопросами, но ответов не требовала, словно выводы свои уже сделала, да и решение приняла, которое обсуждаться не будет.

Проведя с ними пусть и совсем небольшой промежуток времени, я заметила, что верховодит в их паре Ника. Она энергичная, веселая, иногда категоричная (в спорах с мужем особенно), но вместе с тем женственная и очень чуткая. Ярослав же ведет себя как мудрый муж — иногда прогибается под напором жены, но в то же время очень умело ведет ее за собой.

Они классные, в точности как говорил Никита, наверное поэтому, когда Ника протягивает ко мне руки и приказным тоном говорит «встаем», я подчиняюсь. Поначалу немного ведет — в последние дни я редко проводила время в вертикальном положении, но Ярослав с Никой поддерживают с двух сторон и помогают выйти на веранду.

Солнце светит так ярко, что на несколько секунд приходится зажмуриться.

— Да, уж! Еще немного и вообще забудешь, что такое улица. — Ника по-доброму ухмыляется и ведет меня к удобному угловому диванчику. — А в твоем положении свежий воздух — первое и самое главное лекарство от хандры, поверь, я знаю о чем говорю, сама через такое проходила.

Смотрю на нее вопросительно, но девушка не отвечает.

— Яр, принеси поднос с едой сюда! — приказным тоном командует Ника, но увидав как муж вопросительно вздергивает бровь, примирительно добавляет: — Пожалуйста!

Когда Ярослав наконец скрывается в доме, она усаживается в плетеное кресло, стоящее напротив и приценивается взглядом ко мне. Изучает, раздумывает всего несколько секунд, будто что-то решает в своей голове, а мне от ее этого странного взгляда хочется спрятаться.

— Знаешь, Яр мне рассказывал, что Ник всегда хотел большую семью, именно поэтому он построил этот большой дом вдали от города…

Я не смогла скрыть удивления от того, что нахожусь в доме Никиты. Никто из них и словом не обмолвился о том, куда меня везут и сколько я здесь пробуду, а теперь оказывается…

— Да, это дом Ника. Он попросил привезти сюда тебя и твою маму, которая вот-вот должна приехать.

— Маму? — мне хотелось провалиться сквозь землю от осознания, что упиваясь своим беспредельным чувством вины, я совершенно забыла о близких людях.

— Тебя это удивляет? — тихо спрашивает Ника. — Я конечно не знаю в каких вы отношениях и если ты не хочешь, чтобы она переезжала сюда, то я сейчас же позвоню и отменю все…

— Нет-нет, ну что ты! — спохватываюсь в последний момент. — Просто мне… Стыдно, что я сама не подумала о ней… Столько всего навалилось, что я совершенно выпала из реальности.

— Не переживай, все образуется. — она с улыбкой потрепала меня по плечу.

— Ника, а можно мне позвонить Никите? — почему я решила, что это тот самый подходящий момент, когда мне точно не откажут не знаю, наверное, почувствовала. — Мне так нужно услышать его голос…

Но сидящая передо мной девушка в мгновение ока изменилась в лице: оно в секунду превратилось в непроницаемую маску, и теперь было сложно понять, о чем Ника думает. У отца также, да и Никиту пару раз ловила. Вот как они это умеют: так хорошо контролировать свои эмоции? А может такой великолепный талант дается с рождения?

— А давай у Ярослава спросим? — она кивнула в сторону стеклянных раздвижных дверей, которые вели на террасу.

Яр медленно выплыл из дома и молча подошел к столу. Аккуратно, с нарочитой медлительностью, начал расставлять передо мной тарелки с едой. Было что-то странное в его неторопливости, чувствовалось напряжение, которое витало в воздухе и легонько потрескивало разрядами.

— Я могу позвонить Никите, Ярослав? Я хочу услышать его голос и убедиться, что с ним все в порядке. — не выдерживаю затянувшейся паузы.

Мужчина не отвечает, закончив расставлять передо мной приборы, он смерил меня тревожным взглядом, а затем кивнул и глазами указал в сторону раздвижных дверей.

Когда я его увидела там, не поверила своим глазам.