Шанс на счастье

Глава 42

Марина

Никогда не думала, что до последнего дня беременности буду скакать как заведенная. Мне всегда казалось, что на поздних сроках женщинам даже ходить тяжело, не то что бегать, но моя девочка не приносила никаких проблем. Не было ни отеков, ни высокого давления, анализы в норме, энергии хоть отбавляй — все диву даются и постоянно норовят меня спровадить на «заслуженный» отдых, но я не сдаюсь. Единственное, я на пять дней перехаживаю предполагаемую дату родов. Доктор у которой я планирую рожать, пока проблемы не видит, но раз в три дня заставляет сдавать анализы. Она предлагала лечь в роддом, но я наотрез отказалась — не вижу в этом смысла, раз все в порядке. Тем более, что сегодня у нас презентация моих работ на выставке именитых реставраторов — это такая честь, которой немногие удостаиваются!

Да! Кажется я себя нашла!

Первой "пробой пера" стал замечательный старинный секретер, который я обнаружила в квартире подруги моей мамы, к которой мы переехали из дома… Я не хочу даже в мыслях произносить его имя — до сих пор слишком больно.

В общем, Татьяна Петровна решила распрощаться с этим довольно громоздким предметом мебели, но мне он так понравился, что я упросила ее подарить мне немного облезлый, с покосившимися дверками и полочками, с красивыми латунными ручками, тот самый секретер.

В тонкостях реставрации винтажной мебели я ничего не понимала, но интернет творит чудеса. С неделю я смотрела видео о разнообразных тонкостях работы со старинной мебелью, и так загорелась идеей стать реставратором, что когда наткнулась на рекламу курсов по реставрации, не задумываясь записалась. И теперь с гордостью могу сказать, что это было лучшим решением в моей жизни.

Конечно, не могу не отдать должное отцу — он хоть и натворил в своей жизни много чего гадкого, но тот самый ключ от ячейки, который он передал маме очень нам пригодился, чтобы встать на ноги. В ячейке была довольно внушительная сумма наличностью, как раз такая, что ее хватило не только для открытия моего небольшого предприятия, но и на "пожить" некоторое время оставалось.

Как в последствии оказалось, в больнице он сообщил ей место, где спрятал ключ и некоторые документы, что помогли адвокатам вернуть нам с мамой хотя бы квартиру. Делом его фирмы и, соответственно, кредиторами также занимаются адвокаты, мы с мамой не вникаем — нас не трогают и уже хорошо.

Месяц назад мы переехали домой. Татьяна Петровна, мамина подруга, поначалу уперлась и не хотела никак нас отпускать, но сошлись мы на том, что она теперь почти каждый вечер приходит к нам в гости, говорит приросла так, что дико скучает в одинокой квартире. Хотя в это верится с трудом — слишком насыщенная у нее жизнь. Мне почему-то кажется, что она взяла своеобразное шефство над мамой и пытается помочь ей вылезти из той затворнической жизни, которую мама вела до недавних пор. Другими словами всеми силами социализирует ее. В это я поверю охотнее, чем в то, что Татьяна Петровна страдает "одинокими" вечерами.

Оказывается, они дружили с самого детства, но, когда мама вышла замуж, молодые девчонки прекратили свое общение — причиной стал папа. В этом он похож на Игоря: в свое время, отвадил от мамы всех ее друзей и знакомых, хотел, чтобы в ее жизни существовал только он один. Когда маму пришли выселять из квартиры только Татьяна Петровна отозвалась на клич о помощи — мама в отчаянии написала пост в соцсети, поскольку осталась совершенно без средств, ей в тот момент даже захудалый отель был не по карману.

Теперь же, она вновь обрела подругу, да еще какую! Татьяна Петровна овдовела два года назад, единственный сын женился и переехал жить в Лондон, звал ее с собой, но женщина не решилась — слишком многое ее связывало с Москвой. Активная, она имела обширный круг знакомых и друзей, которые часто наведывались к ней в гости на пироги и плюшки, а эта женщина, стоит отметить, с виртуозным мастерством и как говорится «с душой» выпекала их каждый день. Это для нее было так называемым ритуалом — вечер в кругу друзей за чашечкой чая, сдобренной прекрасной выпечкой.

Она успевала все, ну или почти все — часто сетовала, что хочет научиться кататься на роликах, но никак не может выделить на это занятие время. Оно и понятно: Татьяна Петровна работала в театре костюмером, занималась танцами, вела кружок кройки и шитья для детей в одной из школ своего района и все это ей безумно нравилось. А мне нравилось то, как рядом с этой замечательной женщиной оживилась мама — она будто десяток лет сбросила, теперь ее днем с огнем дома не сыщешь, все время занята каким-нибудь полезным делом.

— Хватит! Насиделась! — говорит она и выпорхнув за дверь быстрым шагом сбегает с лестницы. С некоторых пор мама перестала пользоваться лифтом, чтобы больше ходить пешком.

Говорят горе объединяет и, наверное, это правда, потому что мы с мамой стали по-настоящему близки. Теперь между нами нет никаких секретов.

Именно ей первой я рассказала что произошло в тот день, когда погиб Игорь. После услышанного мной монолога Никиты все начало вставать на свои места, поначалу обрывочные воспоминания дополнялись новыми и, наконец, собрались в единую картинку:

"Мы разговаривали с Игорем недалеко от калитки, за которую он вынес меня на руках, я тогда наговорила ему много лишнего… Дальше все произошло так быстро, что ничего не успела сообразить — Игорь развернул меня спиной к себе и приставил к виску (как я в последствии поняла) пистолет, один автомобиль ехал в нашу сторону со стороны дороги, по которой мы приехали, второй вынырнул из пролеска — там тоже была дорога, но проселочная, которая связывала небольшой хутор, куда меня привезли, с основной деревней. Если первый автомобиль я видела впервые, то второй был определенно отцовским. Как уже позже он рассказывал следователям, никуда он не уезжал, слишком пронырливый, отец отправил одного из своих людей обратно в Липецк, снарядив того своим телефоном, потому что понимал, что у Игоря, хоть он и был в бегах, остались свои люди в органах, которые снабжали того нужной ему информацией. Я же была наживкой, которая прекрасно выполнила свою задачу.

Машины еще не успели остановиться, а стрелять уже начали, и первый выстрел был сделан со стороны автомобиля моего отца. Кто стрелял — он сам, либо его люди, для меня до сих пор остается загадкой. Но именно с этого все началось.

— Потерпи, малыш! — сказал мне Игорь на ухо. — Все скоро закончится и мы уедем далеко-далеко.

Он убаюкивал своим голосом, но я чувствовала, как напрягалось его тело, знала, что сейчас мой бывший муж сосредоточен на том, чтобы улучить нужный момент и скрыться ото всех, уверена и на этот случай он продумал пути отхода.

Верила ли я ему?

Сложно доверять человеку, когда он держит пистолет у твоего виска.

Я стояла там и наблюдала за перестрелкой, но мне казалось, что все это нереально. Перед глазами разворачивалась драма, но я была уверена, что меня она не коснется. Я видела как мой отец, выскользнув с водительского сиденья и примостившись за капотом, прицеливался и стрелял по внедорожнику из которого россыпью вынырнуло три человека. Они тоже начали прицельно отстреливаться.

В последствии я узнала, та бабушка, в дом которой меня привезли, находилась в машине моего отца. Она не пострадала и я этому была рада. Наверное… Не сказать, что очень, но тем не менее, я не желала ей зла — она лишь средство достижения цели и не более.

В какой именно момент я поняла, что Игорь больше не держит меня, не уследила, просто почувствовала, что его больше нет рядом.

А обернувшись, первым я увидела Никиту. Вначале оторопела от неожиданности, потом обрадовалась и уже было хотела сделать шаг навстречу, но Игорь встал на пути. Я видела как по его футболке расползалось кровавое пятно, видела непонимание и совершенное неприятие во взгляде его красивых голубых глаз, а потом будто в замедленной съемке, он опустился на колени и рухнул у моих ног. Я ошалело взглянула на Ника, наверное хотела попросить о помощи, но взгляд мой остановился на его руке, в которой он сжимал пистолет. Ровно в эту самую секунду я попросту сошла с ума.

— Зачем? Зачем ты это сделал? Ты… Убил его?! — кричала я Нику. Билась в истерике, колотила его и поносила на чем свет стоит. — Ты не мог! Зачем? Ненавижу! Будь ты проклят! Он отец моей дочки, а ты его убил!

Я кричала что-то еще, много обидного вылила на него в тот момент, но что послужило причиной этому до сих пор понять не могу. Помню лишь, что это было какое мгновенное помешательство.

Гораздо позже, когда Никита рассказывал свою версию событий, я узнала, что он не сделал ничего, что могло сильно навредить Игорю — Ник всего лишь пытался «вырубить» его, ударив прикладом пистолета в область затылка, но это не особо помогло — мой бывший муж лишь отпустил меня и обернулся в сторону нападавшего."

Мама слушала меня молча, лишь изредка кивала и тяжко вздыхала. Такая молчаливая поддержка и сопереживание, а еще возможность выговориться — это именно то, что было нужно, чтобы хоть немного унять ту бурю, что бушевала внутри.

К своему ужасу теперь я понимаю, что если бы Игоря не остановили, он, вероятнее всего, выстрелил бы в Никиту. Каждый раз, когда думаю об этом кровь стынет в жилах.

Чаще всего я гнала от себя страшные картины, в которых не Игорь, а Ник умирает у меня на руках. Но однажды я дала волю своей фантазии, пропустила эту жуткую возможность через себя и поняла — я рада, что все закончилось так, как закончилось. Возможно это малодушно с моей стороны, ведь при самом лучшем исходе все должны были остаться в живых, но это только грезы, реальность другая.

Я не видела кто именно стрелял в Игоря и сделала поспешные выводы, это теперь я понимаю, что ошиблась. Следователи безошибочно выявили убийцу, и им оказался мой отец, который сознался, что прицельно стрелял в моего бывшего мужа, когда понял, что весь его план рухнул. Правда папа признался только тогда, когда следователь предъявил неопровержимые доказательства в виде пули, выпущенной из его пистолета.

В тот вечер, когда я решилась на разговор и долго, обстоятельно все излагала, мы с мамой, наверное, впервые были настолько откровенны друг с другом. Впервые ничего не утаивали и открывали друг другу души. Мама призналась, что совершила ошибку, ожидая, что отец изменится и наконец остепенится. Она приняла решение развестись с ним и, нужно отметить, что не обманула — как только подвернулась возможность, она сразу же подала документы на развод.

Чтобы сообщить ему о своем решении, мама поехала в больницу. У меня была возможность поехать с ней, чтобы стретиться и поговорить с ним с глазу на глаз, но я отказалась прямо заявив, что не хочу.

Никто не настаивал.

Теперь я научилась не быть хорошей для всех, не заслуживать похвалу, а делать то, чего хочу я и выбирать то, что будет лучше именно для меня. Иногда ловилю себя на мысли, что скатываюсь в сторону эгоизма, но считаю это вполне нормальным и просто даю себе время: чтобы найти баланс, нужно понять обе крайности.