Шанс, подаренный Смертью

Глава четырнадцатая. Дети января

С Рождества шестидесятого года прошло семь лет.

Много чего произошло за эти счастливые годы: в шестьдесят пятом у четы Снейпов родилась ещё одна доченька — Колин. Но по созвучности с Полли младшенькую почти сразу переименовали в Колли, что весьма смешило Тобиаса, знавшего о породе собак с таким названием. Вдобавок ко всему Колли вышла кудрявенькая и почти целиком похожая на папу: румяная щекастая шатеночка с бледно-зелеными глазами, чему очень сильно радовалась Эйлин. И на то были причины, судите сами: Северус весь, как есть, пошел в маму, чернявый и тонкий, Полли взяла поровну от обоих родителей, цвет волос мамы, глаз — папы, включая общие черты лица, ну а Колли целиком и полностью переняла всё от отца.

Этот день, с которого открывается глава, начнется со знаменательного события: дня рождения Аргуса. Ему исполнилось одиннадцать лет, и осенью этого года он наконец-то должен перейти в среднюю школу — в Хогвартс.

Да, мы с вами помним, что это школа для волшебников, но мудрый директор Арагона предпочел закрыть глаза на сей факт и открыл отдельный факультет для сквибов и обычных детей, чьи родители жили в Хогсмиде.

Башен-то в Хогвартсе всё равно не две и не три, а гораздо больше: Астрономическая, Северная, Директорская, Часовая и ещё какие-то безымянные на разных концах замка помимо двух факультетских. Кстати, подземелья с подачи того же Арагоны упразднились, и Пуффендуй со Слизерином были перенесены в жилые комплексы Хогвартса, где студентам создали более комфортные условия для проживания. И теперь вместо мрачных, темных и холодных подземелий дети уютно разместились в солнечных просторных помещениях с обогревом и хорошей вентиляцией.

А слизеринско-пуффендуйские подвалы были отданы в полное распоряжение хогвартским домовикам. В конце концов те там и родились в своё время, так что рады были получить назад свою вотчину.

Итак, день рождения Аргуса. С этой мыслью Северус заснул вчера и с ней же он проснулся сейчас. Продрал глаза, сощурился на солнечные острова и пятна на потолке и задумался — а почему это так его волнует? Потому что Аргус уходит к волшебникам — пришло понимание. Аргус переведется в старшую школу и больше не будет возвращаться вечером домой, вот почему. Закусив губу и стараясь не делать резких движений, чтобы не расплескать эту мысль, Северус откинул одеяло и медленно сел. Его личико озабоченно нахмурилось: старший брат вскоре покинет дом на очень долгое время, и он, Северус, останется один с двумя девчонками. Вот засада…

Лежавший в ногах постели кот приоткрыл правый глаз и сверкнул зеленым ехидством, заставив мальчишку поежиться.

— Считаешь, что я не прав, Вернон Дадли? — виновато спросил он.

— М-мурф, — коротко буркнул кот, выпростал заднюю лапу и вдумчиво почесал подбородок. Растопырил пальцы, полизал подушечки, скосил на мальчишку всё тот же ехидный зеленый глаз и внушительно добавил: — Мяуррр-р-р…

— Понял, — покладисто согласился Северус. — Не буду гадать о том, чего не знаю точно. Надо встать и просто поздравить брата. Так?

— Мяк! — одобрительно сказал кот.

Северус засмеялся, вскочил с кровати и скакнул к банкетке со сложенной на ней одежкой. Натянув матросский костюмчик и пригладив ладонью вихры, мальчишка радостным джейраном поскакал в спальню родителей. Те ещё спали и на вторжение сине-белого ураганчика никак не отреагировали. Ну почти…

— Твой сын проснулся, — сонно сообщила Эйлин, откатываясь от мужа на свою сторону постели.

— Угу, — бормотнул Тоби, спросонок пытаясь спрятаться под подушку. Но не с его габаритами. И не от сына. Северус проворно вскарабкался на живую горушку, подобрался к шее и нежно подкопался к папиному уху.

— Папочка, — жарко шепнул он. — А ты обещаешь играть со мной по вечерам, когда Аргус уйдет в Хогвартс?..

С минуту-другую Тоби полусонно осмысливал, что же Северус нашептал ему в ухо. Потом до него дошла тоскливая подоплека сказанного, и он моментально проснулся.

— Ты чего, сынок? — отец рывком перекатился на спину, подсадил ребёнка на грудь и грозно осведомился: — Что за упаднические настрои?

— Ну они же девчонки!.. — в голосе Северуса прозвенели слезы.

— И что с того?! Ты не смотри на них, как на докуку, а постарайся сделать их пацанками. Что, они не люди, что ли?

— Правда? — черные глаза Северуса изумленно распахнулись.

— Конечно, правда, — Тоби щелкнул сынка по носу и наставительно прибавил: — Только обижать не вздумай, помни, что они твои сестрёнки.

— Понял, папа, спасибо! — счастливо прозвенел Северус и стреканул с отца. — Аргус! Ура! С днем рождения!

Слушая удаляющиеся вопли сына, Тоби покачал головой и посмотрел на жену. Та уже не спала и с любящей нежностью обозревала его лицо.

— Ну а что? — вздохнул супруг, когда жена придвинулась с поцелуями. — Пусть учится дружить с сёстрами, понятно же, что игры для него сейчас важнее…

— Лишь бы не подрались, — высказала Эйлин свои опасения.

— Поздно. С Аргусом Полли уже цапается, слишком уж тот дистанцирует себя от девочек, — проворчал Тоби.

— Ну он же старше, — примиряюще сказала Эйлин.

— И умнее! — не согласился Тобиас. — А значит, должен быть более ответственным по отношению к младшим сестричкам, а не отдаляться от них только потому, что они девочки. Северус вон, видишь, с него пример берет…

— Вижу. Так что ты правильно посоветовал, — Эйлин чмокнула мужа в щеку. — Если даже и подерутся…

— Не подерутся. Не дам. Да и любит он на самом деле своих сестрёнок, — проворчал Тоби и откинул одеяло. — Встаем?

— Встаем.

Тоби был прав, Северус действительно любил сестричек, просто иногда забывал это показать. Особенно во время мальчишечьих игр, в которые девочки не допускались. Но теперь, когда папа сказал про девчонок-пацанок, он, пожалуй, переменит свои взгляды…

К тому времени, когда родители добрались до кухни, на ней уже собрались дети. Северус и Полли, погодки и ровно на две недели одногодки, двухлетняя Колин и Аргус, сильно вытянувшийся к своему одиннадцатому году жизни. Сейчас это был крайне симпатичный подросток, если так позволительно выразиться о мальчике, тонкий и высокий, он уже почти догнал ростом маму, имел правильные британские черты лица, серые глаза и светло-русые волосы.

— Ну, герой, как спалось? Сколько дюймов нарос за ночь? — радушно прогрохотал Тоби, своими великанскими габаритами занимая значительное пространство кухни. Засмеявшись, Аргус кинулся к отцу.

— Не знаю, папа, но ты меня измерь!

После чего по заведенной традиции встал у косяка двери. Тоби тут же вооружился фломастером и линейкой, аккуратненько провел новую черточку над макушкой сына, а когда тот отошел, произвел замеры с прошлогодней черты.

— Ого, да ты у нас верзила! За год подрос ровно на три дюйма. Гляди, каким ты крохой был всего год назад!

Все четверо детей Снейпов с восхищением уставились на черточки на косяке: и правда, три дюйма отделяло прошлогодний рост Аргуса от нынешнего. А как только восторг достиг апогея, трое с воплями запрыгали вокруг старшего, на все голоса поздравляя и напевая песенки. А как рад был Аргус, выросший в полной, дружной и такой родной семье!.. Его серые глаза сияли яркими огоньками, в них то и дело вспыхивали искорки счастья и любви, когда его обнимал папа или гладила-целовала мама. А звонкие голоса брата и сестёр и вовсе доводили до эйфории, напоминая, что с ними он полон. С ними он чувствовал себя цельным, настоящим, живым. Потому что они были теми, кого он любил по-настоящему. И вообще…

Положа руку на сердце, скажу вам по секрету: Аргус забыл, что он приемный. Тоби с Эйлин оказались самыми лучшими родителями, ни разу, ни полунамеком не показавшими старшему ребёнку, что он чем-то отличается от их родных детей. Семи лет счастливой жизни вполне достаточно, чтобы почти четырёхлетний малыш позабыл своё прошлое. Всё, что помнил Аргус, это то, что он до трех лет жил в каком-то другом доме. И когда он тревожился и спрашивал, что за дом он вспоминает, Тоби с Эйлин мудро отвечали ему, что они все вместе много переезжали, сначала из Гула в Коукворт, потом к бабушке с дедушкой, а затем и сюда…

Ну, в гости к деду с бабулей Арго ездил часто, так что дом помнил, Коукворт уже нет, но в словах родителей не сомневался, поэтому верил и был счастлив.

— Ой, мама, я наконец-то увижу Пивза и привидений? — восторженно спросил Аргус часом позже за завтраком.

— Ну конечно, — заверила Эйлин. Тоби перестал жевать и отложил вилку.

— Постой, дорогая, в Хогвартсе есть привидения? — спросил он напряженно.

— Всегда были, — удивленно взглянула на мужа Эйлин.

— Ни одного не видел, — Тоби потряс щеками.

— Интересно, почему? — озадачилась Эйлин. Тоби задумался.

— Призрак — это отпечаток души, а душа — нематериальное эфирное тело, обитающее в астрале, — неуверенно предположил он. — В нашем маггловском мире описано немало случаев встреч с привидениями, и только малый процент людей по-настоящему видел духа, большинство лишь ощущало их присутствие. Наверное, я из таких, раз за семь лет ни одного не заметил в замке, полном привидений…

— Не расстраивайся, родной, — Эйлин погладила руку мужа и ободряюще добавила: — Зато мы узнали, что призраки не являются волшебными существами. Будь это так, ты бы их увидел так же ясно, как Патронусов и дементоров.

— Ух ты, папа видел дементоров? — боязливо поежились Северус с Аргусом.

— О да, в шестьдесят третьем, — зябко поежился и Тоби. — Чуть не пожалел, что одарен даром видеть магию. Жуткие существа.

— А как это случилось, папа? — поинтересовался Аргус. Северус с тем же вопросом во взгляде воззрился на отца.

— Да дельце против Лейелла Люпина завели. Ляпнул глупость про оборотней в баре прилюдно, а те его и услышали. Взбеленились, крик подняли, дескать, Сивого на него не хватает, что будь он здесь, поплатился бы… Ну и слово за слово, дошло до разбирательств в суде, типа Люпин оборотней страшно оскорбил, и чтобы он за то ответил. Ньюту сообщили, а он аж перекрестился, сказал, что хорошо, что Сивого уже нет в живых, а то б тот Лейеллу показал, где раки зимуют. Его сыну тогда четыре года исполнилось, а такие малыши для Сивого — очень лакомый кусочек. В общем, арестовали Люпина-старшего, под конвоем дементоров в Азкабан препроводили. Вот тогда-то я их и увидел: высоченных, кошмарных, в туманно-черных балахонах, от них так и веяло безнадежностью, тоской да унынием.

— Ух ты… — завороженно выдохнули Арго с Полли и Северусом, даже младшенькая, Колли, впечатлилась: жалобно хныкнула, поблескивая огромными влажными глазоньками.

— А надолго его… того? — спросила Эйлин, мимоходом приласкав малышку. Тоби проделал то же самое и пояснил:

— Год дали. Уже давно вышел, одумался, теперь осторожен в своих суждениях, на людях помалкивает по крайней мере. А я вот думаю: зря он ляпнул, мог действительно спровоцировать какого-нибудь агрессивного оборотня в атаку на мирное общество. Правильно, что его осудили, оштрафовали и посадили.

— Слава Мерлину, — Эйлин кротко возвела очи горе. — И штайнблику, — добавила она.

Аргус, Полли и Северус с улыбкой переглянулись, с нежностью вспоминая папиного любимца, которого тот временами приносил домой в гости. Шалика дети любили и всегда радовались его появлению. Эйлин тем временем кое о чём вспомнила.

— Кстати, как будем доставать сову для Аргуса? У совиного заводчика или приманим?

— А как проще? — вскинул брови Тоби.

— Купить, наверное, — с сомнением произнесла Эйлин. — К ребёнку без магии сову сложнее привязать. А вот подарить…

— Значит, идем к Хагриду, — решил Тоби. — У него сова точно найдется.

Северус при этом незаметно проглотил возникший в горле комок. С рождения зная о брате-сквибе и отце-маггле, он рано научился контролировать свою детскую сырую магию. Началось это года в три, когда случился первый стихийный выброс и всё вокруг окрасилось в цвета улицы Сезам, до которой хоть и было ещё не скоро (первая передача выйдет в свет только в шестьдесят девятом году), но детское воображение породило именно те краски, с которыми Эйлин пришлось сражаться, расколдовывая обратно мужа, дом и домовиков. Северус же долго не мог забыть папу с малиновыми волосами, пушистеньких сине-фиолетовых Даффи с Лагуном и цыплячье-желтеньких Мэл с Нелли. Так хотелось, чтобы домовики подольше оставались такими: мохнатыми и разноцветными, но увы, мама их расколдовала и долго потом внушала ребёнку, чтобы он так больше не делал.

Но детская стихийная магия — это детская стихийная магия. И она не раз ещё выплескивалась из Северуса в моменты сильных эмоций, перекрашивая и меняя всё вокруг. Один такой выплеск стал переломным, когда Северус чересчур разошелся в капризе и огрел отца сильным неудовольствием. Воздушная волна детского гнева пронеслась по помещению и с размаху ударила Тоби в грудь, отчего тот пролетел половину комнаты, с силой грянулся о стену и мешком свалился на пол. На шум прибежал Аргус, увидел недвижно лежащего отца и громко, отчаянно закричал. Северус уже был напуган тем, что натворил, и вокруг него опасно вихрилась разъяренная сила, готовая всхлестнуться и нанести ещё больший ущерб. Хоть Аргусу и было всего семь, он почувствовал эту опасность: перестав кричать, Арго кинулся к отцу и накрыл его собой, закрывая от взбесившейся магии младшего брата.

Видя это, Северус попытался успокоиться, но не преуспел, не умел он управлять своей силой. А мамы не было дома…

— Даффи, Нелл, кто-нибудь, — плача, крикнул Аргус. С негромким хлопком появился Даффи, с полувзгляда оценил ситуацию и заломил руки.

— Что делать Даффи, маленький хозяин?!

— Успокой Северуса, а я позову соседей! — сориентировался Аргус, собрался было встать, но был остановлен домовушкой.

— Нелли уже позвала, сюда идет мистер Лавгуд!

Лежебока влетел подобно урагану, проверив Северуса, он занялся Тобиасом и Аргусом. Выяснив, что Тоби оглушен, Ландо тут же послал двух Патронусов: одного за Эйлин, другого в Мунго за целителем. А пока те летали по адресам, склонился перед перепуганным мальчиком.

— Северус, — серьезно позвал он, заглядывая в черные, залитые слезами глаза. — Я знаю, ты не хотел, но прошу: успокойся. С папой всё хорошо.

Синие глаза Лайдауна Лавгуда говорили правду, но Северусу было всего три года, ему требовались иные доказательства. А также подробные объяснения, обстоятельные, очевидные. И они не заставили себя ждать: Тоби очнулся и со стоном открыл глаза.

— Северус… Северус, ты цел?

Случилась невероятная вещь, невозможная с точки зрения малыша: папа на него не рассердился. Он подполз, заглянул в лицо, обнял и тихо сказал:

— Я не могу превратиться в медведя, сынок. Я большой, да, но я никогда не смогу стать для тебя мохнатым мишкой…

— Я знаю, папа, я больше не хочу, — заикаясь, сказал Северус. — Не надо быть медведем. Прости меня, папочка, я больше не буду…

С тех пор Северус осознал разницу между собой и родителем, осознал, как он опасен для отца и брата, и поумерил свои страсти и хотелки, перестал яриться и негодовать, если его желания не исполнялись сразу. Да, тяжело далось ему это знание, с печальным опытом пришло оно, что поделать… Зато и контроль над собой он рано приобрел, быстро научился контролировать свою магию. И начал перехватывать её у Полли, когда настал черед сестры выплескиваться в магических выбросах.

Разнервничается, бывало, девчушка, соберется истерику закатить, как Северус её тут же крепенько обнимает и ласково-ласково начинает на ушко нашептывать:

— Тише, Полли, тише, ты папе с Арго больно сделаешь. Давай ты не будешь шуметь, а послушаешь мою песенку? Вот послушай: мою лошадку пони зовут Малютка Грей, соседка наша в город поехала на ней…

И ведь помогало. Отвлекалась малышка от своих детских горестей, слушала покорно про то, как соседка хлестала пони палкой и кнутом, и переключалась на неё, допевала вместе с братом: не дам ей больше пони, ни нынче, ни потом…

И так всё раннее детство Поллианны, чуть какой каприз, как сразу защитная магия Северуса — обволакивает, усмиряет, утишивает. К шести Полли сама научилась справляться со своим волшебством и с головой окунулась в девчачьи игры, к которым наконец проснулся интерес. Ну а Северус получил свободу, стал уноситься к друзьям-мальчишкам.

К настоящему времени интересы детей полностью разделились: Полли была увлечена куклами и младшенькой сестрёнкой, а Северус с Аргусом целиком отдались ребячьим забавам.

Которые, похоже, придется изменить, когда Аргус осенью отправится в Хогвартс. Покосившись на окно, Северус приободрился, увидев снаружи сугробы. Ха, до осени-то ещё долго, целых восемь долгих месяцев, ведь Арго январский, как и он. И скоро будет второй день рождения. На этой мысли Северус совсем повеселел — послезавтра ему исполнится восемь и к нему тоже придут гости!

А пока гости Аргуса — школьные товарищи. Почти все сквибы и магглы, но есть и волшебники, чему Северус особенно рад, не безнадежен, значит, его братец, сумел их расположить к себе. Магов всего трое, но в дружбе искренни, и вместе с подарками желают Аргусу найти ещё больше друзей в Хогвартсе.

— Зачем? — весело возражает Арго, обнимая товарищей за плечи. — У меня есть вы, ребята!

Точно так же считали Рубен и Джейсон Хагриды, Альберт Ранкорн, Валерий Саламандер и Ксено Лавгуд, пришедшие на именины к Северусу через день.

Утро девятого января началось с радостного вопля:

— Ура, мне восемь!

— Ну вот, снова мне тебя целый год догонять, — скуксилась Полли.

— Догонишь, — засмеялся Северус. — В декабре! — Показал язык и ускакал в коридор, увернувшись от подушки.

На кухне папа замерил рост и сообщил, что он подрос ровно на два дюйма. Но Северусу это не принесло радости — метка Аргуса была на целый фут выше его.

— Ну не огорчайся, — сжалился папа и взъерошил черные пряди сынишки. — Всё же он на три года старше тебя, имеет право…

— Папа, а я буду высоким, как ты? — пытливо посмотрел Северус из-под папиной ладони.

— Ну, скажем так: ты больше в маму, чем в меня, тоньше, легче, стройнее. Думаю, у тебя будет фигура скорее танцора, чем кузнеца-молотобойца, как у меня.

— Понятно. Но я буду выше Аргуса? — Северус подпустил в голос побольше жалобных ноток, и Тоби тихонько засмеялся.

— Ну, брата ты точно перерастешь!

— Правда?! — просиял Северус.

— Правда, — тепло отозвался Тоби, прижимая прильнувшего к нему сына. Честно говоря, он не помнил, насколько высокими были профессор Снейп и вечно сгорбленный завхоз Филч, на взгляд Поттера они казались средними… Ну, или выше среднего.

Во второй половине дня подтянулись взрослые гости, и ребячья стайка пополнилась ещё одной девочкой: внучкой Ориона Блэка. Светлоглазая, с черными блестящими кудряшками, она сразу привлекла внимание Северуса тем, что робко жалась к дедушке и застенчиво выглядывала из-за его ног.

— Познакомьтесь, детки, моя внучка Линнея Лестрейндж. Смелее, Линн, мальчики тебя не съедят, — с этими словами дед вытянул стесняшку из-за спины и подтолкнул к ребятам. И сообщил всем: — У неё сегодня тоже день рождения, ей, как и Северусу, исполнилось восемь.

— Ух ты! — Северус подошел и протянул девочке руку. — Ты родилась в один день со мной?

Глаза Линнеи оказались не синими и не серыми, а редкого фиолетового цвета, как те нежно-лиловые колокольчики, линнея северная… Причина того, почему она не появилась раньше, объяснилась просто: её мать, леди Беллатриса, не отпускала дочку от себя ни на шаг, заполняя всю её жизнь собой. И только в этом году отпустила дочурку, родив Родольфусу долгожданного наследника. Таким образом новорожденный брат подарил Линнее неведомую и нежданную ранее свободу.

А для Северуса она стала лучиком солнечного счастья. Линнея Лестрейндж, маленькая чудесная красавица, завоевавшая сердце юного рыцаря. Досадное дополнение к сёстрам, казалось бы, ещё одна докука, но именно Линнея показала Северусу, что значит быть девочкой. Благодаря ей Северус понял, к какой категории людского племени относятся его младшие сестрёнки, и перестал от них отгораживаться, вовремя сопоставив себя с ними. В отличие от Аргуса, которому не довелось повстречать девочку-ровесницу на своем пути.

То есть в школе-то они были, но ни одна не затронула пока струн его души настолько, чтобы мальчик проникнулся. Ну да ничего, какие его годы, ещё встретит он ту, единственную, чьё появление перевернет мир Аргуса с ног на голову. Может быть, даже в Хогвартсе…

В остальном белом свете за те же годы тоже произошли значительные изменения, заметно стершие границы волшебного и обычного миров. Слияние общества людей и волшебников прошло так тихо и незаметно, что иные и внимания не обращали на то, с кем в очереди за хлебом стоят. Да и зачем? Если рядом стоит такой же внешне человек, как все окрест, разве что чуточку чудной. Но чудный добрым своим деянием. Люди это поняли раньше властей, поняли, осознали и приняли. Приняли близко к сердцу тот факт, что к их детям может нечаянно заглянуть волшебник, ангел-хранитель и просто спаситель. Скольких детей спасли эти случайные кудесники…

Полицейские это поняли ещё быстрее и давали от ворот поворот всяким чинушам, требующим задержать каждого подозрительного «циркача» и «клоуна».

Потому что волшебники реально помогали — пропавшие находились в течение даже не суток, а получаса, живые и здоровые, никаких «тел по весне». Находили быстро. Гарантированно. Не при помощи хрустального шара или гадальных карт, а настоящей магией, интуицией честного волшебника, который в крайнем случае мог прибегнуть к помощи Маховика Времени…