Шанс, подаренный Смертью

Глава пятнадцатая. Второй Оксфорд

Так получилось, что Снейпы редко пользовались услугами фотоателье. Эйлин как волшебнице было фиолетово до маггловских новшеств, а Тобиасу идея увековечиваться на глянцевом носителе памяти как-то не приходила в голову.

И вот, рассматривая личико второй новорожденной доченьки, Эйлин вдруг осознала, что не помнит, как выглядела Полли. Сообразив и представив, что это же повторится с Колли, Эйлин запаниковала и спросила мужа, можно ли запечатлеть всю семью вместе? Тоби к вопросу жены отнесся с пониманием и предложил пойти в фотоателье.

Искусство фотографии существовало уже пару столетий, но у волшебников оно не пользовалось широкой известностью и спросом. Куда больше маги тяготели к созданию «живых картин», нежели к фотоделу.

Так что от идеи сделать семейное колдофото так или иначе пришлось сразу отказаться и воспользоваться тем, что было общедоступным и повсеместно распространенным — маггловской фотостудией. Визит в неё произошел эпохально и запомнился Снейпам навсегда… Итак, собрались, нарядили мальчиков: Аргуса в белую чистую рубашку, Северуса в серую футболку, с трудом уговорив не надевать черную. Полли переспорить никому не удалось, малявка настояла на своём и пошла фотографироваться в сине-клетчатом пончо. Мелкую Колин облачили в традиционную младенческую экипировку — распашонки-ползунки, а Эйлин надела яркое цветастое платье, длинное и элегантное. Один Тоби выглядел деревенским простачком в своём невыразительном темно-коричневом спортивном костюме.

В фотосалоне к визиту семьи отнеслись со всем почтением и, обсудив детали, предложили подходящий случаю интерьер, то есть угловой диван с подушками. На котором всем удалось разместиться и ужаться для попадания в объектив камеры. Вот тут-то и начались проблемы…

Тоби, как самый крупный, был размещен сразу с тремя детьми в обнимку, Эйлин примостилась на боковом пятачке дивана, каким-то чудом расположив на коленях Полли. Таким же чудом она сохранила милое выражение лица, в то время как остальные запечатлелись чисто произвольно: Полли замечталась и не посмотрела вовремя в объектив, Северус превратился в оленёнка и смотрел неотрывно, Аргус испугался фотокамеры и едва сдерживался от истерики, зато вовсю истерила Колли, уложенная на колени папы и ощущающая явный дискомфорт, она вдохновенно орала всё время съемок. Увы, голосила двухнедельная малышка очень громко, так что простим папу за бесценное выражение лица, с которым он стойко держал всех троих детишек.

Зато как была рада Эйлин, когда получила семейное фото и увидела лик родного Тоби, это её так умилило, что она кинулась к мужу и расчмокала всё его лицо. Ласкала щеки, губы, целовала глаза и нежно приговаривала, что он дорогуша и лапушка, солнышко и счастье, спасибо ему огромное за такую прекрасную фотографию, ведь она станет самой любимой и драгоценной вещью в её жизни!

А вот Полли, наоборот, расстроилась: её чудесное сине-полосатое пончо на фотографии почему-то стало черным с серыми полосочками.

— Синий цвет мой любимый, мне не нравится фотография, давайте вернемся обратно и перефотографируемся! — вопила она несколько часов кряду, отчаянно топая ногами.

Пришлось Тоби искать свой фотоальбом и показывать дочке старые фото своих родителей. Только так он сумел доказать, что повторное фотографирование ситуацию не изменит, что фотографии так и будут делаться нецветными, а со временем они и вовсе порыжеют, как вот эти… Девочка смотрела, вникала и куксилась, её глаза то и дело увлажнялись слезами, которые чуть не проливались, но, услышав папино «а вот так выглядел я в твоем возрасте», шмыгала носом и, сдержав слезоразлив, внимательно рассматривала пучеглазого мальчишку, не сопоставляя его, впрочем, с папой. Для неё папочка уже был вот таким: большим и сильным, красивым, добрым и любимым, а не вот этим вот, незнакомым пучеглазым пацаном…

Как бы там ни было, но фотография сохранилась, заняв почетное место на каминной полке в гостиной. А в семьдесят восьмом году к ней прибавились ещё две. Цветные, яркие, студийные, снятые на третий день рождения Колли. Аргусу на фото уже одиннадцать, смотрит он спокойно и уверенно, восьмилетний Северус, напротив, сияет, как начищенный медный кнат, Полли, строго-важная, стоит рядом с Колин, которую для такого случая поставили на табурет. Это панорамное фото. А вот другое, на нём дети поставлены друг за другом, Колли, как самая младшая, расположена в центре за Аргусом, сбоку от неё Полли и позади всех — Северус. Всё тот же, счастливый и сияющий.

Конечно, это не единственные фотокарточки, их было намного больше, просто они — самые любимые и значимые.

Детство Снейпов. Каким оно было?.. Одно известно точно: оно было счастливым. Безоблачным. Радужным, как панорамное студийное фото. Вот почему эта фотокарточка стала самой любимой для Полли и Северуса, Аргуса и Колли.

Итак, прошло чудесное одиннадцатое лето. Давно приготовлены мантии и учебники, купленные в торговой части Хогсмида, подрос и косился на клетку совёнок, приобретенный ещё с весны у Хагрида, а Аргус, с нетерпением поглядывая на последний летний лист календаря, торопливо переоделся в пижаму, чтобы поскорее лечь в постель, заснуть и проснуться учеником Хогвартса. Завтра! Завтра-завтра-завтра! Завтра он наконец-то полетит на корабле!

Он был в Хогвартсе, но только как гость, приезжал на фестрале с папой, бегал по коридорам, заглядывал в папину библиотеку, здоровался со студентами и не ощущал себя своим. Он был только гостем. Зато теперь… Теперь он полноправный студент самой лучшей волшебной школы в Британии, помимо Хогвуда, Авалон-колледжа и университета Мерлина, открытого в Оксфорде. А в будущем, надо полагать, волшебных учебных учреждений станет только больше с учетом упразднения Статута Секретности. Ведь границы магического и обычного миров стираются всё больше и больше, всё тоньше и тоньше становятся грани между людьми и волшебниками. Маги почти больше не скрываются, повсеместно открывают свои пункты сказочных услуг, и даже госслужащие уже как-то смирились, не так остро реагируют на объявления вроде этих: «Волшебные фокусы на день рождения вашего ребёнка. Веселье и смех гарантированы!», «Гипсы прочь — переломов нет: записи по необходимости и вне очереди», «Найдем пропавшего в течение часа, при себе иметь спокойствие и внятное описание. В экстренных случаях действуют лучшие анимаги-ищейки, магические хроновороты и предсказатели».

Люди всё же не полные идиоты и кое в чём соображение имеют. Вместо того, чтобы преследовать и жечь колдунов на кострах, как в незабвенные годы святой инквизиции, они предложили магам равноправное сотрудничество. Так что колдун-спасатель, маг-пожарный, штатный колдомедик в районной клинике в последнее время уже никого не удивляли.

Всё это Аргус вспомнил сейчас, лежа в постели и страдая бессонницей. Ворочался с боку на бок, жмурил глаза, честно пытаясь заснуть, но в памяти против воли возникали яркие картинки дневного похода в торговую часть Хогсмида с теми самыми вывесками и объявлениями…

Ой, ну почему же не спится?! Спать надо, спать! Глазки, закрывайтесь! Но нет, не закрываются глазки, а наоборот, топырятся во всю ширь, таращатся во тьму, в синий потолок. А когда на потолке появляются оранжевые и красные круги, затмевающие воспоминания, глаза перемещаются на окно, на полоску черно-звездной ночи, видимую в щель неплотно задвинутой шторы. Звездная чернота, увы, уверенно утверждала, что рассвет ещё очень нескоро. Расстроившись, Аргус пытался отвернуться от окна и закрыть глаза. Но через минуту те снова распахивались и впивались в потолок с новыми вывесками воспоминаний. И так по кругу несколько раз, пока доведенный до отчаяния мальчишка не взвился с постели и не кинулся в комнату родителей.

— Папа, пап, ты не спишь? — тоненький несчастный голосок сына вырвал отца из царства сна. Тоби проснулся и с недоумением воззрился на мерцающие во тьме глаза. — Папа, я не могу заснуть!.. — жалостно прозвенели в темноте слова, наполненные слезами.

— О, горюшко моё, иди сюда… — не поднимаясь, Тоби отодвинулся и приподнял уголок одеяла. Аргус без слов шмыгнул в норку и тепленько-крепенько прижался к большому теплому папе. Вот теперь сон пришел: прильнул пушистым сонным котом и сомкнул очи сладкой крепкой дремой.

А наутро было обещанное чудо: полет над миром вместе с папой, исполняющим обязанности Наблюдателя. На правах школьного сотрудника Тоби взял Аргуса с утра, а не вечером, как остальных учеников. Так что у маленького сквиба был полный световой день, чтобы как следует познакомиться и подружиться с будущими своими одноклассниками, а у тех возможность получше узнать сокурсника, не владеющего магией. И среди них Аргус встретил девочку. Тоненькая, ясноглазая, она имела такой растерянно-удивленный вид, с которым всё время озиралась по сторонам, словно не веря происходящему. Аргус невольно заинтересовался и подошел.

— Что случилось? — тихо спросил мальчик. Девочка глянула на светленького паренька и благодарно улыбнулась, тронутая его вниманием.

— Я просто до конца не верила, что мне тоже можно в Хогвартс. Понимаешь, у меня есть младшая сестрёнка, и она волшебница, которая через три года пойдет в школу для магов. Так вот, куратор, который приходил к нам гасить магические выбросы Лили, сообщил, что я тоже могу учиться в волшебной школе вместе с ней. Ну, чтобы нам не разлучаться, ведь мы с Лили так близки…

— У меня то же самое, — заулыбался Аргус. — Только у меня трое, брат и сёстры. Значит, мы будем учиться в Параллельном классе для сквибов и не-магов? А как тебя зовут?

— Петунья, — девочка с радостной готовностью протянула ладошку, которую Аргус с удовольствием пожал, после чего назвался сам.

С этого момента они стали друзьями. В течение дня их дружба только крепла, а сами они легко и незаметно влились в группу похожих ребят, в чьих семьях были такие же ситуации, как у Эвансов и Снейпов. В конце концов, Статуты в таких случаях только мешают. Ну подумайте, зачем стирать память родителям и прочим членам семьи из-за того, что один их ребёнок родился магом и должен посещать волшебную академию?.. Не проще ли снять границы миров и сплотить их? Вот именно! Так что здесь мудрость Уолтера Арагоны явилась просто образцом гениальности, плоды которой сейчас гордо плыли в небесном океане, поражая воображение маленьких пассажиров, впервые увидевших необъятные просторы родины. Сквибы и волшебники, и их обычные братья и сёстры, выстроившись вдоль бортов, с трепетом взирали на проплывающие внизу панорамы лугов и полей, лесов и долин, рек и озер, сел и городов, и преисполнялись восхитительной гордости оттого, что они — все вместе. Вцепившись в поручень и чувствуя дыхание товарища у щеки, дети знали: мир един и он общий.

Этот настрой продержался до самого вечера, и с ним Аргус с Петуньей ступили под своды Большого зала. Плотной толпой, около сотни душ, первокурсники прошли по живому коридору из старшекурсников и встали у табурета с распределяющей Шляпой.

Список странен, составлен произвольно, дети волшебников и простецов вызывались вразнобой и отправлялись в случайном порядке за столы факультетов. Вот небольшой пример того…

— Астра, Пол!

— Пуффендуй!

— Адамсон, Пенелопа!

— Параллельный класс Пуффендуй!

— Беллоуз, Джил!

— Гриффиндор!

— Гудвин, Джеймс!

— Параллельный класс Гриффиндор!

И так далее в том же духе…

— Цабини, Цапень!

— Слизерин!

Проводив взглядом смуглого шатенчика и поразившись фантазии его родителей — экое они имя наследнику выбрали! — Аргус покачал головой и покрепче сжал ладошку Петуньи. Её фамилия по счету в алфавите оказалась значительно раньше Аргуса, так что понятно, с каким волнением он проследил за её распределением.

— Эванс, Петунья!

— Параллельный класс Когтевран! — проорала Шляпа.

Сердце Аргуса сделало сальто, и он закусил губу. Ему предстоял выбор и сложный… Мама была из Слизерина, и Северус, как он знал, тоже собирался туда же. Не будет ли с его стороны предательства, если он пойдет вслед за девочкой, кого сложнее оставить, маму или подружку? Но, к счастью, после Эванс до его фамилии было с полдюжины букв алфавита и половина новичков, так что времени подумать Аргусу хватило с лихвой. И к тому моменту, как распределились все эти Фросты, Лэндсы, МакДугалы, до Аргуса дошло, что он, в принципе, никого предать не может, ведь распределение ведет Шляпа, и это она решает, куда кого отправить. Примером этому послужил протест одного из первокурсников.

— Как Слизерин?! — завопил пацан. — У меня вся семья в Гриффиндоре!

— Ничего не знаю! — во всеуслышание заявила Шляпа непреклонным тоном. — Я тебя так вижу. Ступай, куда велено!

— Но меня бабушка убьет! — пуще прежнего запротестовал мальчишка, со страстью утопающего хватаясь за поля Шляпы. — Она же прямо так и сказала, что домой впустит только гриффиндорца! Вы представляете, что она со мной сделает, если я попаду на Слизерин?! Пощадите меня, пожалуйста!..

— Значит, на свете станет одним Редлингом меньше, — меланхолично отозвалась Шляпа. И неумолимо повторила: — Слизерин и точка, я своих решений не меняю.

Настал черед Аргуса, и тот, впечатленный предыдущим распределением, надевал строгую Сортировщицу с затаенным трепетом, со страхом гадая, какую судьбу та уготовит ему.

— «Хм-мм, — вкрался в голову ментальный голос. — Светлая головка, вне всякого сомнения, светлая… Результат воспитания, я полагаю, а не по роду. Что тоже весьма неплохо. Что ж, паренёк, долго думать тут не буду, однозначно: Параллельный класс Когтевран!»

Последние три слова Шляпа выкрикнула уже в зал, и Аргус с облегчением сорвался с табурета. Он был так взволнован и взбудоражен, что почти не обратил внимания на странную реплику перед распределением. Но это было уже неважно, главное, он попал в один класс с Петуньей, а что касается младших брата и сестёр, то с ними пути у Аргуса так и так разойдутся, ведь они волшебники и будут учиться на магических факультетах.

Зато он — когтевранец! С этой оптимистичной мыслью Аргус доскакал до стола и уселся рядом с Петуньей. Девочка обрадованно взяла его за руку и заглянула в глаза.

— Аргус, а нас достаточно наберется в один класс? Или мы все по разным аудиториям разойдемся?

— Не думаю, — Аргус скользнул взглядом по переполненному залу. — Вон нас сколько. Считай: Хогвартс второй Оксфорд.

— И то верно, — согласилась Петунья. — Не зря Хогвартс называют одной из самых лучших школ. А как тут со спортом? Прости, я не верила, что попаду сюда и потому не искала информации об этом учебном учреждении.

— Да нормально тут со спортом. Папа говорит, что соревнования по гребле проводят, гонки на метлах, конкурсы анимагов устраивают, это у нас самое востребованное сейчас, сыщики и аптекари везде нужны…

— Аптекари?! — удивилась девочка.

— Ну да, — Аргус закивал. — Превратился в медведя, к примеру, и в лес, за травками целебными. Медвежьи навыки такими ценными стали, что только ух! А волки! Да каждый второй теперь старается в волка перекинуться, чтобы стать полезным обществу. Волк — это универсальный зверь какой-то! Так что оборотни теперь в почете, те, которые технику безопасности для окружающих соблюдают, конечно. Так вот, община оборотней даже свой клуб обосновала, где-то за Полярным кругом, туда каждое полнолуние уходят и пережидают лохматые часы.

— Так интересно! — восторгу Петуньи не было предела. Аргус, заметив, что поднялся директор, предупреждающе кивнул на стол.

— Не пугайся. Смотри, что сейчас будет…

Но, хоть и предупрежденная, девочка всё же вздрогнула, когда блюда на столе сами собой наполнились снедью. А Аргус наконец увидел привидений, которые по обычаю заглянули в Большой зал и начали дефилировать вдоль столов и дискутировать на всякие разные темы. Ну и разумеется, выпрыгивать из стен на призрачных лошадях, гоняя клюшками отрубленные головы. Поглазев на пару, кружащую в вальсе сквозь столы и лавки, Аргус передернулся: восторга привидения против ожидания как-то не вызвали…

— На что ты смотришь? — занервничала Петунья.

— На призраков, — понизил голос Аргус. — Я о них раньше только слышал, а теперь и увидел.

— В замке что, привидения? — Петунья сильно побледнела.

— Да, но ты не бойся, они никого не трогают, — поспешил Аргус успокоить подругу. В голосе, однако, уверенности не было. Вальсирующая пара скользила сквозь детей, как сквозь мебель. Дети, просквозенные привидениями, вздрагивали и ежились от внезапного холодка.

Директор, видя, что эфирные визитеры начинают досаждать, дал отмашку светильникам и те ярко вспыхнули. Получив сигнал лампочкой Павлова, увлекшиеся духи послушно рассеялись во все стороны и усочились в стены, спеша прочь из зала. Дети, увидев это, с облегчением принялись трапезничать. Ближе к концу пира со своего места поднялся Тоби и прошел к сыну.

— Ну как ты? — тепло спросил он, кивком здороваясь с девочкой.

— Всё отлично, папа! — жизнерадостно отозвался Аргус и представил подружку: — Это Петунья Эванс.

— Вот как! — заулыбался Тоби и склонился над столом. — Как поживают Гарри и Роза Эванс?

— Ой, вы знаете моих родителей?! — безмерно поразилась Петунья.

— Мы когда-то жили в Коукворте и были вашими соседями, — безмятежно сообщил Тоби. — Можешь спросить об этом свою маму и передать ей привет от мистера Снейпа из Паучьего тупичка.

— Ой, а мама про вас говорила! — оживилась Петунья. — Радовалась, что вы уехали из такого неблагополучного района, ой, я хотела сказать…

— Правильно она радовалась, — прервал движением ладони девочку Тоби. — Район действительно был неблагополучным. Ну так как, передашь им привет?

— Передам, конечно, мистер Снейп! И кстати, поживают они хорошо, спасибо, — вспомнила о вежливости Петунья.

— Очень рад слышать это, мисс Эванс, — с наигранной важностью заключил Тоби и откланялся, пропуская к столу старост и кураторов.

— Ух ты, у тебя классный папа! — несколько огорошенно сказала девочка Аргусу.

— Знаю. Он самый лучший, — с гордостью согласился Аргус, помогая Петунье выбраться из-за стола.

— Я это ещё на корабле заметила, — не успокаивалась взбудораженная девчонка. — Его за лигу видно!

— Это ты ещё нашего Хагрида не видела, — фыркнул Аргус, польщенный словами подружки.

В спальном корпусе им пришлось разделиться, и Аргус отправился дальше с мальчиками. В комнату их начали было расселять по четверо, но тут произошла небольшая заминка.

— Эй, ты волшебник, иди в свою башню! — распорядился староста, цапнув за ворот затесавшегося «зайца».

— Но у меня брат-близнец тут! — затрепыхался пойманный когтевранец. — Он сквиб и ему к нам нельзя, но я волшебник, и мне к нему — можно!

— Н-да, дилемма, — подзавис староста, держа за шивороты двух совершенно одинаковых мальчишек. — А так бывает, что ли?

— Ну видишь, бывает, — недовольно взбрыкнул один из них.

— Ну и как вас… — растерялся староста и окинул взглядом притихших ребят. — Кто из вас жил в одной семье с волшебниками? — додумался он спросить.

— Я, — поднял руку Аргус. — У меня трое младших волшебники.

— Значит, на магию нормально реагируешь? Возьмешь этих к себе? — староста вопросительно тряхнул двойняшек за шкирки.

— Ну… ладно, — Аргус неопределенно пожал плечами. Староста зыркнул глазом по толпе.

— Четвертым кто пойдет? — рыкнул он.

Переглянувшись с остальными, к Аргусу протолкнулся Сэм Раскеттл, одноклассник из Хогвуда и младший брат Ральфа. При виде него Аргус довольно ухмыльнулся — ну хоть один свой, старый верный друг…

— Но учти, если в башне Когтеврана тебя потеряют, изволь явиться в дирекцию школы и всё объяснить! — сделал внушение староста, отпуская близнецов.

— А разве это не ваша обязанность: докладывать обо всём? — нагло спросил когтевранец, отскочив на безопасное расстояние и поправляя воротник.

Староста сделал угрожающее телодвижение в его сторону, и нахалёнок поспешно юркнул в комнату, сопровождаемый смехом товарищей. Засмеялся и Аргус, входя с Сэмом следом. Последним в комнату вошел смущенный сиблинг. За разборкой постелей и переодеванием в пижамы мальчики познакомились и выяснили, что близнецов зовут Дик и Ларри О’Нил. Из них волшебником родился Ларри, чем весьма поразил волшебное сообщество: сроду не бывало такого, чтобы из близнецов только один остался сквибом, но факт есть факт, на свет появились такие необыкновенные мальчики, и ничего здесь нельзя поделать. Главное, пожалуй, было то, что они выросли очень дружными…

Настала ночь, и тишина окутала древний замок. Хотя, древним его можно назвать лишь условно: в нём не чадили факелы, не оплывали воском с потолка бесчисленные свечи, не скрипели на шарнирах каменные лестницы, нет, всего этого больше не было. Хогвартс был капитально обновлен мудрым Арагоной. Лестница главной башни стала винтовой, и больше не было той страшной квадратной шахты, убегающей из подземелий на невообразимую высоту, теперь там была сплошная стена, вдоль которой винтом стлалась широкая лестница со множеством ответвлений по этажам и коридорам. А закрытая отныне шахта стала воздуховодом для подачи тепла, от неё по трубам под полом тянулся теплый воздух.

В классах и гостиных факультетов были установлены портальные площадки на случай непредвиденных ситуаций, когда ребёнка срочно потребуется переместить в Больничное крыло. Профессору Снейпу отныне не придется посылать Невилла Долгопупса пешком на другой конец замкового комплекса…

Так думал Тоби, неспешно вышагивая по ночным коридорам Хогвартса, вместе с коллегами патрулируя школу. В первые дни он всегда оставался на ночь, чтобы проследить за порядком. Ну так и есть!.. В одном из глухих дальних коридорчиков Тоби обнаружил нарушителей. Двое старшекурсников сбежали под покровом ночи на своё тайное свидание, явно соскучившись за время каникул в разлуке. Слыша в отдалении шаги завхоза Апполлиона Прингла, Тоби тихонько хмыкнул, начиная догадываться о личностях этой парочки.

— Прюэтт, Уизли, вы почему не в постелях? — строго обратился он к двум рыжим макушкам.

Молли и Артур в испуге отпрыгнули друг от друга и в смятении уставились на библиотекаря.

— Сюда идет завхоз Прингл, и я бы не хотел, чтобы он вас здесь застукал. В отличие от меня, он способен снять с вас баллы, — как бы между прочим заметил Тоби.

— Понял, сэр. Спасибо, — высокий тощий Артур споро утянул с собой полненькую Молли, моментально скрываясь с глаз в одном из потайных ходов. Криво усмехнувшись, Тоби зашагал дальше по своему маршруту. Вот ведь неугомонные, последний год уже учатся, а всё невтерпеж им…