Ригли написал мне позже тем же вечером. Он хотел знать, какой фильм ему стоит посмотреть, «Логан» или последний «Форсаж». Я действительно не желала выбирать. Я знала, какой бы фильм я ни выбрала, он будет смотреть его вместе с Ливи. Но я не могла показать, что меня это вообще волнует, поэтому сказала взять «Логана», что, думаю, наименее вероятно понравится Ливи. Он ответил, что это хороший выбор, и он хотел посмотреть этот фильм. У меня сложилось впечатление, что он, возможно, хотел попросить меня пойти посмотреть вместе с ними, но по какой-то причине колебался. Он продолжал разговор некоторое время, но в конце концов пожелал спокойной ночи.
В тот вечер я легла спать с горечью… и с пинтой мороженого в своем животе. Ригли, находясь поблизости, заставлял мои эмоции выплёскиваться через край. Было похоже, что жизнь хотела хорошенько покружить меня и взглянуть, как я могу удержать единственную влюблённость, когда-либо случавшуюся со мной, посмотреть, как я справляюсь с этим. Вот игра в «Монополию», Хэдли. Ригли — это Парк Плейс, и ты не можешь себе его позволить. Ты не можешь ни пройти вперёд, ни собрать двести долларов.
Но я уже была вовлечена независимо от того, что говорила себе. Я ощущала трепет, услышав, как мой телефон издает звуковой сигнал о входящем сообщении, и оно было от Ригли. Мне понравилось ощущение его прикосновения, когда он вынес меня из воды. Мне нравилось, что он прилагает усилия, чтобы быть моим другом. Это всё были чувства, которых я не желала допускать, но они проникали внутрь без моего разрешения. И я странным образом хотела посмотреть, к чему это приведёт. Единственное, что я не могла отключить, это влечение.
Мои выходные затянулись, как и следующая неделя. Когда я увидела его в нашем классе политических наук, он не был таким болтливым, как обычно. Девушка — Райан — казалось, привлекла его внимание, и я сделала всё возможное, чтобы, стиснув зубы, спокойно выйти в конце урока. Меня раздражало, что с моими эмоциями играли. Хуже всего было то, что он, пожалуй, не осознавал, что делает это. Я хотела бы сказать, что его игривые подмигивания и ухмылки уголком рта были особенными, только для меня, но Ригли был тем парнем, который вечно флиртует. Не только с девчонками, но и с парнями. Не в плане влечения: просто он был чрезвычайно дружелюбен со всеми. Поэтому я знала, что любые «особенные штучки», которые он делал по отношению ко мне, он так же проделывает и с кем-нибудь ещё. Честно говоря, у меня не было возможности понять, испытывал ли он когда-либо чувства ко мне.
Я привыкала к расписанию, пока семестр продолжался. Ранние утренние занятия, остановка у кофейной тележки, время тренажёрного зала три дня в неделю, учеба. Умыться, прополоскать, повторить.
Режим — это хорошо. Я любила следовать режиму. Это помогало чувствовать себя цельной и обычной.
Ригли был единственной ненормальной частью моего дня. Как всегда, за несколько минут до десяти вечера, когда я собиралась закрыть свои учебники и отправиться спать, из моего телефона раздался звук входящего сообщения.
Ригли: Чем занимаешься?
Я: А ты как думаешь?
Ригли: Ты такой книжный ботаник.
Я: Это должно быть оскорблением?
Ригли: Не-а. Я не оскорбляю свою лучшую подружку.
Я: Ха-ха… Подлиза.
Ригли: Собираешься спать?
Я: Да, а что?
Ригли: Я всегда могу рассчитывать на тебя, как на часы.
Я: Такая уж я. Ответственная.
Я нахмурилась, глядя на сообщение. Была ли я когда-нибудь бунтаркой?
Ригли: Ты заставляешь это звучать как нечто плохое.
Я: Наверное.
Ригли: Эй, серьезно, это не было оскорблением.
Я: Хорошо.
Ригли: Ты в порядке?
Не было причин дуться, как ребёнок, потому что он сказал что-то правдивое, даже если мне это не понравилось. Просто плыви по течению, Хэдли.
Я: Совершенно в порядке
Ригли: Ладно, ну, я собирался спросить, не хотела бы ты прийти в эти выходные и потусоваться? Вечер пиццы.
Волна паники нахлынула на меня. Я не знала, что он имел в виду под приглашением. Это я поеду к нему домой, чтобы поесть и расслабиться? Может быть немного Hulu (прим. пер.: стриминговый сервис) и отдыха? Я, чёрт подери, не знала. Я просто знала, что приглашена к нему, и это было грандиозно. Держи себя в руках.
Я: Подожди, я проверю своё расписание.
Проверю расписание? Кто ты, пятидесятилетняя тётушка?
Ригли: LOL. Хэдли, ты свободна. Я знаю тебя. Будь у меня к 7.
Я: Ничего ты не знаешь. У меня могли быть большие планы…
Я прикусила губу, когда прочитала свой текст, а затем быстро добавила:
Я: Или свидание.
Пауза оказалась долгой. Такой долгой, что я проверяла время между сообщениями: прошло пять минут, прежде чем звякнуло новое.
Ригли: То есть у тебя свидание?
Я: Нет, конечно, нет.
Теперь я звучала отчаянно. Как будто никогда не ходила на свидания. Или даже меня никогда не просили об этом. Отличный поворот, Хэдли. Просто продолжай звучать как жалкая неудачница.
Я сглотнула комок в горле и оглядела комнату в поисках бутылки воды. Этот разговор навлек головную боль.
Ригли: ОК, тогда будь у меня в 7. Спокойной ночи!
Не было никакого смысла отвечать. Я бы не стала протестовать, потому что не хотела. Я хотела пойти. И чувствовала себя важной птицей, оставляя его вот так, не говоря «спокойной ночи» в ответ. Я определённо была слишком хороша для этого. Теперь ты звучишь как двенадцатилетка. Мне нужно было выключить телефон и заснуть.
Я лежала, бодрствуя в течение доброго часа, задаваясь вопросом, что повлечёт за собой пицца у него дома. Мой мозг продумал все возможные сценарии. Они варьировались от сидения на диване, просмотра фильмов и поедания пиццы, до пиццы и жёсткого сеанса обнимашек, который я бы быстро закончила, прежде чем он вышел из-под контроля. О последней части я позволила думать только для того, чтобы насытить свои дикие желания и дать им немного покоя. Этого не должно было случиться. На данный момент сон был всем, что мне следовало иметь, и я должна подождать ещё два дня, чтобы узнать, как будет выглядеть наш вечер пиццы.
Я официально была в режиме паники. Когда проснулась на следующее утро, я действовала по привычному распорядку, но не услышала ни одного слова, сказанного моим профессором. Это была математика и что-то, что было связано с переменными, но все влетало в одно ухо и вылетало из другого. Я сидела и размышляла, что произойдёт в пятницу. Урок политологии был у меня дважды в неделю, и завтра как раз ещё один, где мне придётся встретиться с ним перед тем, как отправиться к нему домой.
Я приняла решение, что не собираюсь идти на занятие, за секунды до его начала. Я ощущала вину за то, что пропускаю свой первый урок в колледже. Чувствовала, что отправлюсь в ад за это или, что ещё хуже, что провалюсь, и моим родителям позвонят и скажут, что меня отчисляют. Хорошо, может быть, это было немного драматично, но прогул казался худшим, что я могла сделать, будучи студенткой колледжа. Трудные времена требовали решительных мер. Я должна была придумать план действий. Я понятия не имела, было ли сегодня свидание, или что-то супер случайное, и он также приглашал кучу людей, или он всё ещё делал что-то, чтобы доказать свою дружбу.
Лучшим человеком, которого я могла спросить, была не кто иная, как моя соседка по комнате: у меня не было никакого опыта в этих делах, и она могла повести меня в правильном направлении. Кроме того, теперь она официально встречалась с Бишопом. Приходилось признать, они составили ужасно милую пару.
Когда вернулась из класса, я нашла её на улице, загорающую в шортах и топе бикини, в то время как парни проходили мимо с разинутыми ртами. У меня было ощущение, что она даже не знала об этих взглядах. Или, что более вероятно, ей было всё равно. Была середина октября, и в то время, как большинство других штатов начинали кутаться, имея дело с более прохладной погодой, южная Луизиана всё ещё была жаркой и влажной. Как девушка с севера, она просто упивалась этим.
Когда я подошла к ней, она подняла взгляд от книги, которую читала. Это был какой-то любовный роман. На обложке парень с длинными волосами, развевающимися на ветру, стоял на коленях, пялясь на какую-то соблазнительницу, бёдра которой он сжимал. Я моргнула. Может быть, мне тоже стоит читать подобные романы и делать заметки.
— Что случилось, Лютик?
Это расслабило мои нервы: не догадывалась, что они были так напряжены.
— Привет. Как солнце?
— Эм… горячее, — она засмеялась от моей неловкости. — Как занятие?
Я вздохнула и плюхнулась на траву рядом с ней.
— Не знаю. Я почти не обратила внимания.
Она отложила свою книгу.
— О, детка, это звучит серьёзно. Прилежная Хэдли не могла не обратить на это внимания. Что происходит?
Она дразнила, но я знала, что как только скажу ей, она начнет действовать.
— Ну, я получила сообщение два дня назад.
— Ригли.
— Мхм. Я не знаю, что об этом думать.
— Насчёт чего?
— Он сказал мне, чтобы я пришла поесть пиццы.
Она безучастно смотрела на меня.
— Хорошо… и?
Я взглянула ей прямо в глаза.
— И? Что это значит?
Где была моя соседка по комнате, которая кружила бы вокруг меня, как акула, говоря, что нам нужно подготовиться?
— Это означает, что он хочет, чтобы ты пришла на пиццу. Что ещё это должно означать?
Я вздохнула. Думаю, что действительно заглядывала слишком далеко.
— Дай мне посмотреть сообщения, — она протянула руку. — Это зависит от тона его смс, я думаю.
Я залезла в задний карман и вытащила телефон. Открывая его сообщения, я наблюдала, как её глаза сканируют экран.
— Хм, теперь это интересно.
— Что?
— Эта часть прямо здесь, — она ткнула пальцем. — Почему он тянул с ответом?
— Ты тоже это заметила?
— Да, это время… любопытно. Он раздумывал, потому что у тебя могло быть свидание, и его это не устраивало, или он тянул, потому что сам был занят чем-то? Мне кажется это странным.
Её препарирование моих смс заставило меня задёргаться. По крайней мере, я была не единственной, кто заметил. Но имело ли это значение? В этот момент я бы предпочла взять свой телефон и подняться наверх. Мне действительно нужно было сесть и попытаться узнать, что я пропустила в Ла-Ла-Ленде по алгебре. Да и ванна казалась хорошей идеей прямо сейчас.
— Ну, нет смысла чрезмерно возбуждаться, — я пожала плечами.
— Не забегай вперёд, говоря так. Как насчёт того, чтобы сыграть безопасно?
— То есть…
Она закатила глаза, как будто я упускала очевидное.
— Я имею в виду, оденься красиво, но не чрезмерно наряжайся. Лёгкий макияж кажется обычным, но хорош в любых обстоятельствах, и я могу уложить твои волосы мягкими волнами, но выглядеть будет так, будто это не было сделано специально для визита к нему, — она повернула запястье с моим телефоном на ладони. — И, вуаля, вот твоё решение.
Я даже не подумала о том, что надену. Слишком много деталей. Я никогда раньше не была на свидании, поэтому не знала, что это влечёт за собой, кроме того, что видела, когда моя мама готовилась к свиданию с моим отцом. И, конечно же, то, что подмечала у Авроры с тех пор, как она начала встречаться с Бишопом.
В отличие от моей мамы, у неё было гораздо больше стратегии в отношении того, что она носила. Она хотела произвести впечатление на Бишопа, но при этом быть самой собой. Я хотела бы, чтобы некоторые вещи получались инстинктивно или как-то так. Я хотела бы иметь такой опыт, но его у меня не было. Я никогда не была на свидании. Я даже никогда не целовалась. И тот раз в детском саду, когда поцеловала мальчика в щёку, не в счёт. Вообще несопоставимо. Всё это было новым.
— Ты преподносишь всё так, будто это легко.
Я посмотрела вниз на свои руки, обескураженная.
Она сделала то, что сделала бы моя мама, если бы увидела, что я выгляжу так. Она убрала несколько прядей волос от моего лица и сказала:
— Потому что это так. Чересчур много размышлений — это то, что убивает момент. Хэдли, ты прекрасна, ты это знаешь, верно?
Я не была ни ею, ни Клэр, ни Натали из средней школы. Но я не думала, что уродлива.
— Конечно.
— Будь храброй, держи голову высоко и требуй, чтобы люди видели тебя такой, какая ты есть. Это не значит, что ты должна врываться в комнату и быть громкой и сумасшедшей. Это означает, что ты та, кем ты гордишься. Когда ты так сделаешь, каждый это заметит.
Она сделала паузу и улыбнулась. — И под «каждым» я имею в виду парней. Ты ведешь себя как тихий пристенный цветок, который не желает, чтобы его заметили, и его не замечают. Мы все распространяем вокруг себя эмоции и настрой, независимо от того, как выглядим или как мы одеты. Если ты хочешь, чтобы тебя замечали, и ты уверена в себе, он увидит это.
Я кивнула и вытерла случайную слезу, не замеченную раньше.
— Думаешь, ты сможешь поработать с этим?
Она положила голову мне на плечо и улыбнулась.
— О, определённо!
Мы начали смеяться, пара парней, проходящих мимо, заулюлюкали и закричали: «Снимите уже комнату!». Я посмотрела на Аврору и рассмеялась в голос. Я передавала всё это в её руки. Впервые в жизни я доверяла кому-то, кроме моих родителей.
Всё это казалось настоящей головоломкой. Я не должна была хотеть произвести впечатление на парня, который не обращал на меня внимания в течение большей части моей жизни, потому что вокруг были другие люди, диктовавшие его действия. Он мог утверждать, что всегда делает свой собственный выбор, но давайте посмотрим правде в глаза, в отношении любого из нас общество может влиять на то, кто мы есть и что мы делаем. Оно говорит «не тусуйтесь с непопулярной девушкой, которая немного странная», и вы этого не делаете. Как и прямо сейчас, когда оно твердит принарядиться на всякий случай, например, возможно, красивый парень заметит вас и поймёт, чего ему не хватает. За гранью глупости, кажется, но так и есть.
Я позволила Авроре выбрать наряд, сделать прическу и макияж, как она и обещала. Когда посмотрела в зеркало в пятницу днем, почти за два часа до того, как должна была быть у Ригли, даже я не смогла бы отрицать, что она проделала взрывную работу. Я наклонилась к зеркалу, чтобы увидеть девушку, которую узнавала, но также и ту, которая, моргая, с любопытством всматривалась куда-то за мою спину. Полностью сбитая с толку, я начала сверху вниз, мои глаза сканировали отражение в зеркале в полный рост.
Я сделала шаг ближе, чтобы рассмотреть себя. Яркие глаза, обрамленные длинными чёрными ресницами, моргали, когда моргала я. Скулы подчёркивал какой-то радостный оттенок розового. Полные губы мерцали под слоем нюдового блеска. Моё тело обнимали чёрная блузка со сквозной вышивкой и спущенными плечами, а также белые обрезанные шорты, заигрывающие с идеей быть немного слишком короткими. Аврора одолжила мне свои босоножки бронзового цвета, шнурующиеся на лодыжке, несомненно, привлекающие внимание к моим загорелым ногам.
Пришлось признаться, я чувствовала себя красивой. Достаточно красивой, чтобы захотеть сделать селфи только для того, чтобы вспоминать этот момент. Мои глаза всё ещё горели надеждой: возможно, Ригли вовсе не так глуп, каким он может оказаться сегодня вечером по моим предположениям.
— Чёрт возьми, иногда я, действительно, превосхожу саму себя, — сказала Аврора, глядя на меня и любуясь собственной работой.
Я обернулась и улыбнулась ей.
— Я вообще-то не любитель обнимашек, но могла бы буквально обнять тебя прямо сейчас.
— Значит, тебе нравится?
— Нравится? Я в восторге! — воскликнула я, остановившись на мгновение, а затем повернулась обратно к зеркалу. — Впервые в жизни я не чувствую себя просто обычной Хэдли. Я… красотка.
Она подошла сзади и положила руки мне на плечи.
— Хэдли, ты всегда красива. Сегодня вечером ты великолепна. И этот твой парень должен быть слепее Стиви Уандера, если этого не замечает.
Я усмехнулась. Она была права. Я хотела отрицать это, что так естественно для меня. Но она была права. Если бы я проходила мимо себя, идя по улице, знаю, что сделала бы мне комплимент.
Я выпрямила плечи, и Аврора опустила руки. Я входила в сегодняшний вечер с гораздо большей уверенностью, чем ожидала. Сегодня вечером я была готова быть замеченной. Если это не сработает, то я буду знать, что сделала всё возможное, чтобы открыть Ригли глаза. Если он меня проигнорирует, то я официально прекращу эту глупую пожизненную влюблённость и пойду дальше, зная, что я, по крайней мере, пыталась.
— Я готова.
Я подошла к своей кровати, схватила телефон и двинулась к двери.
— Порви его, тигрица, — она сияла. — Напиши мне, если тебе что-нибудь понадобится.
— Ладно. О, и спасибо, что позволила мне одолжить твою машину.
— Всегда пожалуйста! — прокричала она в закрывающуюся за мной дверь.
Ночной воздух оказался жестким и горячим. Я глубоко вдохнула, но влажность помешала мне заполнить лёгкие до конца. Мне нужно было сесть в машину и включить кондиционер, прежде чем эта липкость убьёт мои новые локоны. Спасибо Луизиане за жарищу. Оказавшись в машине, я направилась по адресу Ригли и ехала колоссальные четыре минуты. Мне потребовалось бы пятнадцать, если бы я решила прогуляться пешком. Да, но, опять же, локоны.
Я подъехала к дому Ригли и замерла. Вот и всё. Я ступала ногой в его пространство. Пространство, в котором не было его родителей, и соответственно, приглашений на совместные семейные собрания. Не то, куда меня не звали, потому что друзья собирались быть там. Я была приглашена потому, что он, казалось, хотел, чтобы я была там. Эта мысль послала шквал бабочек в мой живот. Было страшно, и это нормально. За последние несколько месяцев моя жизнь приняла сумасшедший оборот. Что-то, ранее не виденное, приближалось, и это было захватывающе.
В то время как я хотела получить ответы о том, куда движется эта дружба, если она куда-то движется, я осознала, что в восторге от идеи неизвестного. Когда ещё жила дома, я свыклась с рутиной и точно знала, куда пойдёт моя жизнь. Я знала, кем хотела стать, когда вырасту, знала, что хочу учиться в этом колледже, и что хочу поселиться в нескольких городах от Афин, где могла бы прожить остаток своей жизни так же, как мои родители. У меня не было планов встретиться с кем-то особенным и встряхнуть свой мир. Я никогда не думала, что окажусь в таком положении. Ригли Брукс всегда был несбыточной мечтой. Фантазией. На самом деле, он всё ещё может оставаться таковым после сегодняшнего вечера. Но я собиралась взять максимум, отлично ощущая себя в шкуре Хэдли Мартен.
Хэдли, которая не была пристенным цветком.
Хэдли, которая чувствовала себя красивой.
Хэдли, которая хотела быть счастливой.
Я заслужила жизнь, которую создала и за которой шла. Не ту, которую стала прятать из-за своего прошлого. Возможно, Аврора была права. Колледж был не для популярных детей и компашек. Пришло время повзрослеть. Пришло время стать собой.
Возможно, пришло время рассказать Ригли, что именно я чувствую.
Оу, твоя уверенность бежит впереди тебя. Я потрясла головой.
Я взяла себя в руки и взглянула в зеркало заднего вида, чтобы проверить, что причёска и сияние блеска для губ всё ещё на месте. Всё выглядело идеально. Пора было идти.
Выйдя из машины, я оглядела дом и окрестности. Дома не были огромными, и казались немного потрёпанными. Не то, что вы найдете в гетто, но определенно то, что вы увидите на восстанавливаемых окраинах центральных районов города. Ригли и его соседи по комнате поддерживали двор в порядке. Трава была коротко подстрижена, с ровным подрезанным краем. С каждой стороны крыльца располагалось по два куста, над которыми не помешало б поработать, но их нельзя было назвать безумно заросшими. Дом был кирпичным с навесами над окнами в старом стиле, и я могла заметить огороженный задний двор. Для трёх парней, живущих здесь, место было не так уж плохо. Но кто знал, что встретит меня внутри.
Я перекинула волосы через плечо, прежде чем поднять руку, чтобы постучать в дверь. Я ударила только один раз, прежде чем она распахнулась, и ослепительная белая улыбка приветствовала меня в знакомой манере. Она была как глоток свежего, прохладного воздуха.
— Эй, ты должна была написать мне, когда выйдешь…
Он остановился на середине фразы и по-настоящему рассмотрел меня. Ригли просканировал меня с головы до ног, губы его слегка приоткрылись. Когда он посмотрел мне прямо в глаза, я не была готова к его комплименту.
— Ты выглядишь невероятно.
Я покраснела, и мои щёки загорелись. Глядя вниз на землю, я шаркнула ногой.
— Спасибо. О, и извини, что не написала. Я забыла.
Он отошёл в сторону, чтобы я могла войти. Он дал мне достаточно пространства, чтобы протиснуться мимо него, и мой локоть коснулся его живота. Я услышала его вдох, и это заставило меня задуматься, не вдыхал ли он мой запах. И снова эти проклятые бабочки.
Он прочистил горло.
— Не переживай. Ты здесь, и это всё, что имеет значение.
Это всё, что имеет значение.
Я размышляла об этой фразе, когда прошла через небольшую прихожую и оказалась в комнате, которую посчитала гостиной. На стене висел огромный шестидесятидюймовый телевизор, по которому шли ESPN News. Один чёрный кожаный диван был прижат к длинной стене, которая, видимо, соединялась с кухней, а другой такой же стоял у противоположной стены. Перед ним располагался небольшой журнальный столик с разбросанными по нему спортивными журналами, и в остальном, за исключением телевизора, комната с простыми белыми стенами казалась довольно пустой. Не так плохо, как ожидала. По крайней мере, чище, чем я могла предположить. Я понятия не имела, были ли тут какие-то странные запахи, потому что запах пиццы заполнил мои ноздри.
— Боже, отлично пахнет, — я почти рычала.
Я была голодна, совсем забыла о любой еде после завтрака. Нервы взяли надо мной верх. Когда аромат пищи витал в воздухе, я не могла сдерживать голод.
Он усмехнулся.
— Кухня там. Доставщик привёз две большие пиццы прямо перед тем, как ты пришла.
Я последовала за ним, когда он вёл меня через маленькую комнату с обеденным столом и стульями на четыре человека. Кухня была такой, как я себе представляла — камбузный стиль с тёмными, устаревшими шкафами. Столешница пластиковая, но не слишком ужасная.
— Я понятия не имел, какую пиццу ты любишь, поэтому просто предположил.
Он достал из шкафа две бумажные тарелки и протянул мне одну.
— Ты мог бы написать и спросить.
Я улыбнулась своим словам, чтобы он мог понять, что я подкалываю его по поводу каждого его сообщения.
Он толкнул меня локтем, и я ухмыльнулась, взглянув на него.
— Ну, разве ты не комик, — открыв две коробки, он сказал: — Эта для любителей мяса, а другая — гавайская. Извини, но я обожаю ананасы в пицце.
— О, я знаю.
— Очко в пользу Хэдли. Кажется, это ещё одна вещь, которую ты знаешь обо мне, чего я не знал о тебе.
Я взяла по куску из обеих коробок и положила на свою тарелку.
— Ригли, я не веду счёт. Почему так важно, что я знала о тебе что-то, чего ты не знал обо мне?
— Потому что я выясняю, до какой степени мудаком я был в старшей школе, когда полностью игнорировал тебя.
Мне не хотелось в это ввязываться прямо сейчас. Я была здесь, чтобы наслаждаться собой, а не углубляться в прошлое.
— Ну, для справки, я люблю гавайскую. Мясная тоже вкусная, но обычно я убираю колбаски. Не знаю почему, но они никогда не устраивают меня, — попробовала я прояснить, завязывая разговор.
Он последовал примеру.
— Ну, тогда тайна разгадана. Хочешь газировку, воду, пиво или, кажется, в холодильнике есть молоко?
Я сморщила нос.
— Молоко с пиццей отвратительно. Я недостаточно взрослая, чтобы выпивать, поэтому просто возьму газировку.
Он поставил свою тарелку, чтобы покопаться в холодильнике. Я потратила эту минуту, чтобы попялиться на его зад, не будучи пойманной на разглядывании. Идеально круглая форма, которая, как я знала, отлично заполняла его бейсбольные штаны.
— Есть Mountain Dew, или Pepsi.
— Pepsi.
— Держи Pepsi.
Он выпрямился и протянул мне ледяную банку. Наши пальцы соприкоснулись, и я ощутила, как по мне прокатился холодок. Я схватила банку, чтобы она не выскользнула из моей руки.
— Захочешь выпить пива позже — без проблем. Тут никто не требует документов.
Сарказм в его голосе заставил меня чувствовать себя немного смущенной моим педантичным отношением. Я знала, что большинство ребят моего возраста уже были на одной или двух вечеринках и упивались в хлам в то или иное время. Но это никогда не было моим выбором.
Я не хотела выглядеть не круто, поэтому просто ответила:
— Ладно, спасибо.
Но, конечно, я не стану его пить.
Мы оба отнесли нашу еду и напитки в гостиную, и я подождала, пока Ригли сядет, чтобы выбрать, где буду сидеть я. Он плюхнулся на середину большого дивана, прямо перед телевизором, оставляя место только по обе стороны от себя. Я вежливо выбрала меньший диван и села, поставив еду на подлокотник. Он взглянул на меня в недоумении, и я хотела спросить его, о чём он думает, но, поразмыслив получше, не стала. Может быть, он не хотел, чтобы я ставила туда свою тарелку. Я подняла её и положила на колени. Его хмурый взгляд остался прежним.
— Тебе там удобно?
— Хм? — растерянно переспросила я. — О, да, я в порядке, спасибо.
Ригли озадаченно смотрел на меня.
— Так где же парни? Я думала, что здесь будут и другие люди, — я старалась поддерживать разговор.
Он занялся пиццей, откусив кончик. Я наблюдала за его ртом, пока он жевал. Его язык выскользнул и облизал уголок губы, прежде чем он ответил мне.
— Бишоп получил сообщение от Авроры, так что он у вас.
Ох, эта подлая маленькая соседка по комнате.
— Крис в миллионный раз в этом семестре умотал на какую-то вечеринку. А Остин за городом, на свадьбе своей старшей сестры.
Я сделала большой глоток своей газировки и икнула один раз, прежде чем заговорить. Я не знала, почему газированные напитки так действуют на меня, но мой первый глоток всегда заставлял меня икать.
Ригли попытался скрыть свою усмешку.
— Значит, тут только мы?
Я не хотела прозвучать так, будто надеялась, как раз на это, или что возможность побыть наедине была большой проблемой, но вышел скорее отчаянный вопрос, чем случайное небрежное заявление.
— Да, только мы. Проблемы с этим?
— М-м-м…
Я жевала пиццу, не желая говорить ничего другого, что заставило бы меня звучать глупо.
— Ну, мы можем посмотреть фильм, если ты любишь есть под кино?
— Угу.
Он нажал несколько кнопок на пульте, и начался боевик, который, как я даже не догадывалась, уже вышел. Вскоре я была полностью поглощена и смотрела, широко раскрыв глаза. Одна из сцен заставила меня ухватиться за подушки, лежащие рядом, и Ригли искоса ухмыльнулся, когда я глянула на него.
— Не смейся. Это очень напряжённый момент, — отругала его я.
Он вскинул руки в воздух.
— Эй, я ничего не сказал.
Я повернулась в его сторону.
— Ты смеёшься.
Он закусил нижнюю губу.
— Никто не смеётся.
Я сверкнула глазами, пытаясь бороться с собственным желанием улыбнуться.
— Грубиян.
— Кто грубиян? Точно не я.
— Ты дразнишься.
— Может быть, немного. Но дразнить это весело.
Я сглотнула.
— Полагаю.
Его глаза сузились. Он наблюдал за моим ртом, пока я кусала внутреннюю часть щеки.
— В правильной ситуации.
— А какие это ситуации?
— Те, которые требуют, чтобы я сидел ближе, чтобы ты не была такой… дёрганной, — медленно ответил он.
Дёрганной? Единственное, что здесь дёргается, это моё сердце. Чёрт подери, был ли он серьёзен? Я смотрела на него, как будто у него выросла вторая голова. Сидеть ближе к нему означало бы, что я буду… ближе. Ближе было нехорошо. Я могла бы почувствовать его запах. Могла бы слышать его дыхание. Он был бы на расстоянии вытянутой руки. Я не думаю, что моё сердце могло справиться с быстрыми ударами, которые уже атаковали моё тело.
— Я была бы дёрганной, сидя где угодно.
Уголок его рта приподнялся.
— Может быть, но тут я, так что есть небольшая разница. Я мог бы защитить тебя.
Мои брови сошлись, но я не могла оторвать своего взгляда от его.
— Ты бы спас меня.
— М-м-м…
— От телевизора? — уточнила я.
— Правильно.
— Интересно.
Какой странный разговор. Я понятия не имела, к чему это вообще идёт.
Он погладил диван рядом с собой. Боже мой! Он хочет, чтобы я встала и села туда. Это был один из тех моментов в жизни, когда вы выбираете дверь номер один, и за ней может оказаться великолепная новая гостиная, или вы можете открыть дверь номер два, и там будет коробка, полная тротила и аллигаторов-убийц, готовых сожрать вас. Хорошо, может быть, всё было не так серьёзно, но, определенно, ситуация ставила меня в тупик, какую из двух дверей выбрать. И то, и другое вело к чему-то, что могло бы изменить направление моих отношений с Ригли.
Осторожно и на дрожащих ногах я встала и сделала шаг к нему. Он ждал, пока я сделала еще один шаг, наши колени почти коснулись. Я выдохнула, задержавшись.
— Забавно, ты, кажется, больше нервничаешь, подойдя сюда, чем когда сидела одна.
Всегда ли он говорил то, что было у него на уме? Черт! Конечно же, я нервничала. Он делал меня такой, и, судя по его виду, знал об этом.
— Ты намеренно пытаешься заставить меня нервничать? — спросила я.
Он вздёрнул бровь.
— Это работает?
— Нет.
— Лгунья.
— Я не лгу.
— Это ещё одна ложь.
Он подался вперёд и схватил меня за руку, потянув к дивану. У меня не было выбора, кроме как сесть.
Фильм все ещё шёл, но я понятия не имела, что происходит. В этот момент я потерялась. Внимание со стороны Ригли было всем, на чем я могла сосредоточиться. Кроме того, я не хотела разрушать этот момент, каким бы большим или маленьким он ни был. Его рука отпустила мою, а моя нога была прижата к его ноге. Его тепло было почти всем, что я могла вынести, и была уверена, что он слышит, как моё сердце колотится в груди.
Когда кончики его пальцев прижались к моей щеке, мне потребовалось вся сила воли, чтобы не подпрыгнуть.
— Твои щёки такие розовые. Я тебя смущаю?
Я рискнула взглянуть на него. Он смотрел на меня и дьявольски улыбался.
— Ты всегда говоришь, что думаешь?
Он усмехнулся.
— Когда могу.
— И когда же ты не можешь?
Я старалась не тянуться к его прикосновениям.
— Когда знаю, что моя мама пнёт меня под зад за то, что я открыл свой рот.
— Твоя мама такая хорошая.
Глубокий смех вырвался из его горла. Я моргнула и опустила взгляд вниз на руки, сжатые у меня на коленях. Я сидела прямо, моя спина застыла, как доска. Он читал меня. Сбор и обработка информации обо мне. Как хищник, просчитывая свой следующий ход. С таким же успехом я могла бы снова плавать в той бухте, с ним, нарезающим круги возле меня, ищущим слабое место для атаки, как акула.
Господи, кто-то высосал весь воздух в комнате? Я чувствовала, что не могу дышать.
— Думаю, мне нужно воспользоваться ванной, — выпалила я.
Он на мгновение закрыл рот, а затем сказал:
— Прямо по коридору, первая дверь слева.
Я поднялась с дивана так быстро, как только могла. Так быстро, что вы бы подумали, что убийца с топором преследует меня. Я была поражена происходящим. Поскорее найдя ванную, я случайно слишком сильно хлопнула дверью.
— Извини, — крикнула я.
Только тишина в ответ… и смущение, опалившее моё лицо.
Включив свет, я наклонилась над раковиной и посмотрела на себя в зеркало. Что за хрень, во имя господа, происходит? Ригли флиртовал со мной. Флиртовал, будто это что-то значило. Флиртовал так, словно его влекло ко мне. И это казалось совершенно неизведанной территорией. Я понятия не имела, что делать, и любая реакция из моих уст была похожа на волнение пятилетнего ребенка, которому родители объявили, что они собираются в Disneyland.
Что сбивало меня с толку, так это «почему»? Почему сегодня вечером он делал это, когда я была рядом в течение последних пятнадцати лет. Я вовсе не была чем-то новеньким.
Я решила, что это то, чего я ждала. Знать не знала, пицца, фильм или макияж заставили его стремиться ко мне, но мне нужно было действовать в соответствии с этой ситуацией. Или пусть он покажет мне, как это сделать. Мне не нужно было иметь опыт в подобных вещах, чтобы понять, что его флирт может привести к большему. Я хотела, чтобы это произошло. Хотела расслабиться и отпустить себя достаточно, чтобы стать похожей на мою соседку по комнате, такую свободную, чтобы просто повеселиться… что бы ни было сегодня вечером… неважно, куда это ведёт. Я всегда мечтала о том, как это будет с ним, и вот я тратила шанс впустую, прячась в ванной. Всё, что я знала, так это то, что этот момент мог пройти к тому времени, когда я вернусь обратно.
Я опустила голову и глубоко вдохнула. Блеск для губ стёрся, но в остальном я всё ещё выглядела отлично. Взяв себя в руки, я расправила плечи и открыла дверь ванной комнаты. Едва я вышла, как врезалась прямо в твёрдую грудь и отлетела бы в стену, если бы сильные руки не поймали меня. Его пальцы обхватили мои плечи, и интенсивный взгляд встретил мой. Я моргнула.
— Прости, я не знал, что ты выходишь.
Он шагнул ближе. Его тело было почти вплотную с моим.
— Всё в порядке?
Дыхание Ригли омывало меня, и это опьяняло.
— Да, — пискнула я.
Я не могла отвести от него глаз. Он вторгся в моё личное пространство, беззастенчиво. Его рука поднялась и осторожно убрала мои волосы от лица.
— Откуда ты взялась?
Я тяжело сглотнула. Его прикосновение обожгло мою кожу.
— Из ванной.
Он подарил мне самую искреннюю улыбку и старался не смеяться над моими нервами, сеявшими хаос в моих чувствах.
— Я имел в виду другое. Эта девушка, которая вошла в мой дом, такая уверенная и красивая одновременно.
— Вовсе нет, — пробормотала я глупо, словно в трансе.
— Мне нравится.
Ригли шагнул ещё ближе, теперь каждый сантиметр его тела был прижат к моему. Всех этих новых чувств было слишком много для понимания. Осознание мужского тела на моём. Сам его запах, действующий как наркотик, заставляя меня умолять о большем. Каждый вдох, который он делал — и два моих. Моя грудь поднималась и опускалась, а он ловил каждое моё движение. Мне казалось, что он изучает меня.
— Что происходит? — спросила я.
Мой мозг не мог нормально функционировать.
Он пробежался пальцами по моей руке, и маленькие волоски поднялись дыбом. Моя спина была прижата к стене, и всё сигнализировало о сенсорной перегрузке. Совсем не похоже на то, как когда я была в воде, и он держал меня. Это было преднамеренно. Это было влечение. Без вопросов, он перешёл на физический уровень, давая понять, что замечает меня. Но ясным ли был его взгляд?
— Это макияж и прическа? — промямлила я, бессвязно, но с любопытством.
— Не-а… — его взгляд немного пугал. — Это нечто большее. Я видел тебя каждый день без всего этого, — он поднял прядь моих волос и закрутил её кончиками пальцев.
Я облизала губы, и его зрачки расширились.
— Тогда что? Я не понимаю.
— Нечего понимать. Меня тянет к тебе.
Моё сердце начало скакать в груди, а желудок перевернулся.
— Тебя что?
— Мхм…
Он опустил голову ближе к моей: его губы оказались всего в нескольких сантиметрах.
— С каких пор? — выдохнула я.
Он поцеловал меня в лоб и острый трепет пронзил моё тело. Я старалась не дрожать.
— Последние несколько месяцев были весёлыми. С тобой легко разговаривать, мы ладим, мы знаем друг друга давно, и ты прекрасна.
Я прекрасна? Мое внутреннее «я» моргнуло.
— Но мы знаем друг друга слишком давно. И ты мне нравишься. Сейчас всё это может показаться замечательным, но что произойдёт, когда мы вернемся домой?
Почему, чёрт возьми, я пыталась быть разумной, когда это — мог быть единственный раз в моей жизни, когда я должна была просто отпустить и не искать смыслов? Ох, я разочаровывала даже саму себя. Я должна просто заткнуться и позволить ему…
Губы Ригли осторожно прижались к моим, и все мысли вылетели в окно. Мягкое нежное прикосновение оказалось почти шокирующим для моей нервной системы, и я ничего не могла сделать, кроме как замереть совершенно неподвижно. Сначала это напомнило лёгкий клевок.
Один раз.
Два.
Три.
Потом это стало большим. Тяжелее и требовательнее. Мой рот был закрыт, но нежное облизывание его языка заставило меня ахнуть, и он воспользовался этим. Я раскрыла губы, и он припечатал к ним свои. Я никогда не делала этого раньше. Я действовала так, как видела в фильмах, и следовала его примеру. Я слегка приоткрыла рот, давая ему продвинуться глубже. Его язык был мягким и на вкус сладким, как конфеты.
Я пыталась имитировать его движения, но всё равно чувствовала себя неловко. Я медлила в своём собственном продвижении. Не хотела, чтобы он оттолкнул меня, если я попытаюсь исследовать его вкус. Он был терпелив, пока я узнавала, что он делает, и пыталась сделать тоже самое. Я быстро поняла, что во время поцелуев, нужно определённо дышать через нос. Мне хотелось смеяться над собой за то, что я вообще слишком много думала в данный момент. Затем кое-что ещё привлекло моё внимание.
Всё его тело расположилось точно напротив моего, а его бёдра врезались в мои. Я толкнулась в ответ. Не для того, чтобы бороться с ним, а потому, что мне было хорошо, и мне это было нужно. С одной стороны, под его шортами чувствовалась твёрдость, которая вжималась в мою тазовую кость. Сами по себе мои бёдра сместились вперёд, пытаясь найти облегчение. Я знала, что мои трусики намокли, и пыталась сдержать стон. У Ригли была эрекция. И её вызвала я. Это я привела его к такому состоянию, и одно осознание этого пьянило.
Когда я снова толкнула бёдра вперёд, осознавая, что давлю на него и доставляю ему удовольствие, из его горла вырвался стон. Вздох у моего рта заставил меня захотеть буквально проглотить эти ощущения и пить из этой чаши вечно. Потом случилось кое-что ещё. Большая рука обхватила мою грудь. Я подалась к ней, не понимая толком, что нуждаюсь в этом. Шок и приветствие одновременно. Мои соски затвердели, и я попыталась позволить этому чувству впитаться в мои поры, чтобы я могла запомнить его на всю оставшуюся жизнь.
— О боже, — пробормотала я ему в рот.
Я почувствовала его улыбку, и он провёл большим пальцем по соску. Я ощутила, как его член дёрнулся в шортах, и знала, что он наслаждается тем, что делает. Но этого казалось слишком много. Я терялась в ощущениях из-за человека, который знал, что делает, в то время как я была новичком, только изучающим правила.
Я боролась с осознанием того, что он делает со мной и как моим телом манипулируют, чтобы заставить его реагировать даже на самые лёгкие прикосновения, и что это не может быть реальностью. Он сказал, что причина вовсе не в моей внешности. Но до сегодняшнего вечера Ригли не проявлял интереса к тому, чтобы делать что-то подобное. Мы должны были дружить. Друг, который хотел получить совет. Друг, который писал или появлялся, когда хотел. И друг, на помощь которого он явно стал полагаться. Стала ли я его костылем, на который просто можно было опереться?
— Хорошая ли это идея? — прошептала я, когда его рот опустился мне на шею.
Он сплёл свои пальцы с моими, и я почувствовала, как его зубы прикусывают мочку уха. Это заставило всё внутри сжаться, а меня испустить стон. Никогда в жизни я не чувствовала себя так. Даже в уединении в своей комнате, изучая своё собственное тело и пытаясь понять, что ощущается хорошо, а что отправляет меня через край. Он делал с моим телом гораздо большее, чем я когда-либо могла сама.
— Думаю… — начал говорить он, пока его рука сжимала мою грудь чуть сильнее. — Когда дело доходит до тебя, все мысли улетучиваются. Ты что-то делаешь с мной, Хэдли. Ты и твой очень умный рот сводили меня с ума в течение последних нескольких месяцев. Эти губы…
Он высунул язык и провел его кончиком по моей нижней губе, пробуя на вкус.
— Я чертовски мечтал о них…
Ригли отступил и пристально уставился на меня, как гадюка, готовая атаковать.
— И эти твои прекрасные голубые глаза — бассейны, которые требуют честности и доверия. Всё в тебе взывает ко мне. Твоё божественное тело и изгибы не дают ничего, кроме искушения исследовать их. Сегодняшний вечер отправил меня через край. Я так сильно хочу тебя.
Я следила за его ртом, когда слова формировались, но перестала слушать после того, как он сказал, что хочет исследовать меня. Мои ноги превратились в желе, и единственное, что держало меня, это его вес против моего. Моя голова кружилась, и разум путался в смятении. Я желала быть ближе. И хотела оттолкнуть его. Я хотела задать миллион вопросов. Раствориться в нём и никогда не возвращаться на воздух. Всё внутри вело битву воли. Мозг против сердца. Я действительно не могла дышать.
Я хотела его больше, чем чего-либо в своей жизни. Он проверял мои границы, и я быстро поняла, что у меня их нет. Когда позволила ему войти в мою жизнь, он сломал стены, которые я возвела, чтобы защитить себя от таких людей, как он. Он отбросил эти стены в сторону, как будто я построила их из перьев.
Я откинула голову назад, давая ему лучший доступ к моей шее. Он прикусывал и тут же целовал там, где ужалил меня острыми зубами.
— Просто… это не слишком быстро? Должны ли мы сначала поговорить об этом?
— Нет, — просто заявил он.
— Но что, если я захочу? Я никогда не делала этого раньше.
Он отодвинул бёдра назад, принеся небольшое облегчение моей пульсирующей сердцевине, ожидающей, когда ее коснутся.
Я застонала.
— Я тебя научу, — прорычал он.
Я чувствовала, как он дрожит под моими руками, и знала, что он сдерживается от того, чтобы настаивать на большем.
Моя кожа словно горела. Буквально, моя одежда заставляла меня пылать в огне, и я не жаждала ничего больше, чем оказаться каждым сантиметром обнажённой кожи напротив его. И всё равно было бы недостаточно. Я должна был сдержать свои чувства. Я теряла себя в нём. Если бы не прекратила это, я бы в скором времени забыла своё имя. Слишком рискованно. Больше, чем я ожидала. Я воплотила свою фантазию, и должна был остановить её.
Я подняла руки и положила их ему на грудь. Мои пальцы впились в него, сжимая его футболку в кулаках. Боже, это было трудно. Я никогда не хотела, чтобы это закончилось, но должна была это сделать. Мне это было нужно. Я отпустила его и проскользнула мимо. Он чуть не упал вперёд, но удержался, оперевшись на стену.
Я задыхалась.
— Мне нужно вернуться домой.
Его глаза были тёмными. Сейчас в них почти не замечалось прекрасного орехового оттенка, который я так любила. Он потянулся ко мне, и я отступила.
— Хэдли, не делай этого.
— Ригли… — слёзы начали наворачиваться на мои глаза. — Я не знаю, что происходит. Я исчезаю от твоего прикосновения, и боюсь, что слишком многое произойдёт.
Он покачал головой.
— Останься. Просто останься со мной на ночь. Больше ничего не произойдет. Мы можем поговорить и разобраться во всём этом, но, пожалуйста, не уходи.
Слеза скользнула по моей щеке. Я хотела угодить ему. Его голос был дрожащим и отчаянным. Звук, который я никогда раньше не слышала от него.
— Я останусь, но мне нужна дистанция. У меня в голове туман.
Как я собиралась написать Авроре и сообщить, что не приду домой, не заставив её думать, что происходит большее? Не имело значения. У меня было дело поважнее.
Я уступила, кивнув. Он протянул руку, чтобы вытереть мою слезу.
— Всё хорошо, — прошептал он.
— Я останусь, — его плечи расправились, и надежда зажглась в глазах.
Эта ночь будет длиннее, чем я предполагала.