Шепот на ветру

Глава 8 ЧЕЛОВЕК-СМЕРЧ ВИЛЛИ-ВИЛЛИ

В эту ночь Питер и Серая Шкурка устроили привал на берегу реки. Шершавые стволы эвкалиптов словно разглядывали себя в водной глади; ее зеркальную неподвижность нарушали только платипусы — их горбатые спины то и дело высовывались на поверхность. Серая Шкурка достала из сумки жареное мясо, пирог и пудинг.

Утром друзья двинулись дальше по неровной, холмистой местности. По тропам меж скал медленно передвигались вомбаты, а с дерева на дерево перелетали малиновые попугаи. Возле одной каменистой горы заросли буша вдруг поредели, и жаркое солнце принялось без помех палить путешественников. Мунлайт вспотела: в том месте, где сбруя терлась о шею, выступила испарина. Ручьи и речки сбегали с противоположной стороны горы, а здесь перед путешественниками простиралась только голая равнина, слепящая глаза.

— Это Пустыня Одиночества, — объяснила Серая Шкурка. — Мой папа рассказывал, что люди, переходящие ее, часто умирают от жажды. Здесь никого не встретишь. Это глухое место, и перейти его можно только вместе с друзьями. Когда люди идут компанией, они разговаривают, смеются и забывают, в какую даль забрели и как трудно тут добыть воду. Как ни странно, именно они часто ее находят. Те же, кто идет в одиночку, не находят никогда.

Неожиданно на горизонте появился высокий пылевой столб. Вращаясь в воздухе, он двигался прямо на Питера и Серую Шкурку. Когда он приблизился еще, они разглядели листья и целые веточки, втянутые в столб. Если он проходил по сухой траве, то она, недвижно лежавшая на земле, вдруг бешено подскакивала и начинала носиться по кругу, а затем ныряла в столб и выбрасывалась наверх, где продолжала судорожно вращаться. Сухие листья и трава образовывали нечто вроде шапки над безумно пляшущим пылевым столбом, который поднимал вверх руки и опирался на землю ногами.

— Это человек-смерч Вилли-Вилли! — воскликнула Серая Шкурка, которая, похоже, знала все на свете. — Он — дядя четырех ветров и частенько здесь носится. Он любит принимать зримый облик, поэтому живет в Пустыне Одиночества, где много пыли и сухой травы, которые легко сорвать с места и поднять в воздух. А если он пляшет по зеленой траве, его почти не видно, — только трава машет, как бы приветствует его, зная, что это он идет.

Смерч обошел их вокруг. Поднятые песчинки больно хлестали Питера и Серую Шкурку, так что им пришлось прикрыть глаза и отступить. Тогда вращающийся пылевой столб дернулся и остановился, и откуда-то из его глубины выпрыгнул маленький человечек. Он было пошатнулся, по тут же выпрямился.

— Добрый день! — заговорил он. — Простите, что меня немного качает. Просто я двигался со слишком большой скоростью, чтобы успеть к вам.

Освобожденный от хватки человека-смерча, пылевой столб распался, превратившись в легкий туман, и скоро совсем исчез.

У человека-смерча Вилли-Вилли было улыбающееся загорелое лицо. Носил он куртку и брюки цвета красной земли, как песок пустыни, как краска, которой разрисовывают себя аборигены. Он приподнялся на носках в своих гибких ботинках и, раскинув руки в стороны, несколько раз обернулся вокруг себя.

— Предпочитаю останавливаться постепенно, — пояснил он. — Вращение с такой скоростью, какая была у меня, требует большого внимания. — Он потер руки, очищая их от пыли, и продолжал: — Я уже говорил, вращение — это счастье движения. Вопрос лишь в том, танцую ли я потому, что счастлив, или же счастлив потому, что танцую!

— А кому ты это говорил? — удивился Питер.

— Одному дубу. Он вечно вздыхает. Он вздыхает, когда нет ветра, он вздыхает, когда есть ветер… Я посоветовал ему танцевать и махать своими руками-ветками. Любой из нас ведь может загрустить, когда просто стоит и ничего не делает, верно?

— Пожалуй, — согласился Питер. — Но я никогда не слышал, чтобы дерево танцевало.

— Ну как же! — воскликнула Серая Шкурка, шокированная невежеством друга. — Что же, по-твоему, деревья делают, когда ты спишь? А спишь ты треть своей жизни. Деревья же в это время танцуют.

— Никогда не думал об этом, — признался Питер.

— Они танцуют, покачивая ветвями, — продолжал Вилли-Вилли. — Они раскачиваются вместе с тенью и скользят вместе с Луной. Между прочим, о тебе мне тоже рассказало дерево. — Маленький человечек улыбнулся. Оно сказало: «Когда Питер подойдет к Пустыне Одиночества, он будет нуждаться в друге. Встреть его и перенеси через пустыню, хорошо?» И вот я здесь.

— Разве она так велика, что мы не сможем перейти ее сами? удивился Питер. — Я поеду верхом, а Серая Шкурка поскачет рядом.

— Конечно, на самом деле пустыня не такая уж большая. Но тем детям, которые идут по ней в одиночку, без друга, она представляется бесконечной, и они легко сбиваются с пути. Я тебя перенесу через нее, не беспокойся, и для этого сделаю не простой смерч, а смерч-громадину! Это будет здорово!

— Меня при вращении тошнит, — заявил Питер.

— Меня тоже, — поддержала Серая Шкурка. — Больше шести вращений я не выдерживаю. После этого я отключаюсь.

— Правда? — удивился Вилли-Вилли. — Но внутри смерча будет совершенно спокойно, и вы совсем не будете вращаться. Вы будете сидеть на воздушной подушке, а пыль и листья будут вращаться вокруг вас. — Он огляделся. — Я сейчас попробую завестись и протанцую несколько миль по пустыне, пока не наберу двадцати ярдов в диаметре, а потом вернусь и подхвачу вас.

— Тревожно мне что-то, — шепнула Серая Шкурка. — Я понимаю, что друзья необходимы, но не такие, от которых на тебя накатывает дурнота.

— Вилли-Вилли ведь обещал, что мы не будем вращаться, — успокоил ее Питер. — Он наш друг, а друзья никогда не делают ничего во вред и не пугают.

— Ладно уж, рискнем, — согласилась Серая Шкурка. — Когда мы отправляемся? — обратилась она к Вилли-Вилли.

— Жди, я скажу, — ответил человек-смерч. — Ты, Питер, садись на лошадь, а ты, — он обернулся к Серой Шкурке, — стой рядом и держись за стремя.

Они так и сделали: Питер сел верхом, а Серая Шкурка стала рядом. Она крепко сжала кожаный ремень и закрыла глаза.

Питеру стало страшно. Он позвал Вилли-Вилли:

— Послушай, прежде чем мы отправимся, я хотел бы подарить тебе этот Лист, — и он вручил Вилли-Вилли Волшебный Лист.

Маленький человечек был тронут.

— Какой чудесный подарок! — воскликнул он. — Не беспокойся, я буду осторожен и внимателен, ведь ты — мой лучший друг. Я не стану делать смерч таким огромным, как говорил. Если честно, то я чуть-чуть прихвастнул, двадцать ярдов в диаметре мне не осилить.

Он сунул Лист в карман, приподнялся на носки и, вытянув руки в стороны, начал вращаться. Где-то внутри пего несколько раз чихнул мотор, но пыль в воздух не поднялась. Человек-смерч остановился и сел.

— Видите ли, — стал он оправдываться. — Мотор у меня двухтактный, а двухтактные всегда заводятся плохо. Знаете, как трудно завести газонокосилку? У вас случайно нет при себе шнура?

— Сейчас дам, — отозвалась Серая Шкурка. Она пошарила в сумке и вытащила пусковой шнур с деревянной ручкой на конце.

— Ничего себе! — изумился Вилли-Вилли. — Будь у меня такая сумка, я сколотил бы целое состояние. В любом приличном магазине такой шнур продается не меньше, чем за полдоллара. Ты не могла бы поставлять их мне крупными партиями? Беру двенадцать дюжин, естественно, с десятипроцентной скидкой за оплату наличными.

— Не говори глупостей, — рассердилась Серая Шкурка. — У меня тут не лавка запчастей. Я люблю людей и просто дарю то, что им нужно.

— Конечно, конечно, — сконфузился Вилли-Вилли. — Прошу простить меня, — и он погладил Лист.

Человек-смерч попытался еще раз запустить себя. Он обмотал пусковой шнур вокруг талии и попросил Питера дернуть за него.

— Лучше всего я завожусь, если дернуть сильно и резко — одним рывком, но изо всей силы, — объяснил он.

Питер дергал несколько раз, затем попробовала Серая Шкурка, но мотор все не подхватывал и даже ни разу не чихнул. Человек-смерч вращался, пока не кончался шнур, а потом останавливался.

— Не понимаю, что с ним случилось, — озабоченно произнес Вилли-Вилли. — Я прошел капитальный ремонт всего месяц назад. Надо серьезно подумать о переходе на четырехтактный.

— Наверно, загрязнилась свеча зажигания, — предположил Питер. — А как зазор между контактами — нормальный?

Он все знал о двухтактных моторах, потому что у Кривого Мика была газонокосилка, которая тоже плохо заводилась.

— Сейчас посмотрим, — с надеждой сказал Вилли-Вилли.

Он сунул руку в карман, достал оттуда свечу и принялся пристально ее разглядывать. Потом лизнул ее, потер о рукав, снова лизнул, снова потер о рукав, и после этого поднес к глазам.

— Кажется, чистая… — решил он.

— А зазор между контактами? — снова спросил Питер.

Вилли-Вилли протянул свечу Питеру и тот постучал ею о камень.

— Попробуй еще раз.

Вилли-Вилли отправил ее в карман, и Питер снова дернул за шнур.

— Та-та-та, — затянул человек-смерч, — та-та-тр-тр-тр-тр, — и он начал вращаться.

Питер, все еще со шнуром в руке, отскочил в сторону, и человек-смерч пронесся мимо, увлекая за собой пыль.

— Стойте вместе, я через минуту вернусь и заберу вас! — крикнул он на ходу.

Он понесся по пустыне, подбирая на ходу пыль. Она вилась в воздухе, напоминая спущенную с небес гигантскую веревку, которая к тому же раскачивалась туда-сюда.

Потом он начал гудеть, гул разрастался и наконец вся пустыня наполнилась неистовым ревом. Всосанная пыль бешено крутилась огромными кругами, быстро поднимаясь и превращая веревку в столб, а столб — в кошмарную движущуюся башню. Чахлые деревца, над которыми она проносилась, неистово вскидывали головы. Смерч срывал с них листья и бросал вверх, чтобы они кружились вместе с пылью на высоте пятьсот футов. Смерч отошел примерно на милю, а потом по кругу стал возвращаться назад. От его грома дрожала земля.

Перед собой смерч гнал стаю кенгуру, которые затем свернули куда-то в сторону. С его пути удирали, также на полной скорости, несколько эму, вытянув вперед длинные, похожие на копья, шеи, и поднимая лапками фонтанчики пыли.

— Не нравится мне это, — сказала Серая Шкурка. — Совсем не нравится.

— Мне тоже, — признался Питер. — Мне даже немножко страшно.

Он вскочил на Мунлайт, а Серая Шкурка стала рядом, держась за стремя.

— Я же дал ему Волшебный Лист, — сказал Питер, — так что зла он, нам, конечно, не причинит. Но я все равно волнуюсь.

— А я не боюсь, — решительно заявила Серая Шкурка, — просто Вилли-Вилли себя не контролирует. Он плохой водитель, вот что! Держись! неожиданно крикнула она.

Смерч развернулся и двигался теперь прямо на них. Воздух вокруг заколыхался и грива Мунлайт забилась на ветру. Серая Шкурка спрятала голову в седло. Питер нагнулся и уткнулся в гриву Мунлайт.

Завывающий столб пыли возвышался над ними. Листья и веточки кружились в вихре, как мотыльки вокруг света. Смерч грохотал, скрежетал, мотаясь из стороны в сторону на всей своей страшной высоте, словно пораженный болью гигантский удав. Внезапно он накрыл Питера и Серую Шкурку, после чего они ощущали только вой ветра.

Потом Питер и Серая Шкурка почувствовали, как невидимые руки подхватили их и втянули внутрь. Мунлайт рванулась, встала на дыбы, вместе с ней поднялась и Серая Шкурка, инстинктивно сжимавшая стремя. Она изо всех сил держалась за него, хотя лапы ее вдруг ослабли и она чуть не разжала пальцы. Питеру казалось, будто он сидит на необъезженной лошади, но он лишь сжал колени, и продолжал сидеть в прежней позе; он чувствовал, как вертит под ним лошадь. Неожиданно их обоих выхватило из тьмы и пыли и перенесло в спокойное недвижное место — это было высоченное пространство с гладкими вращающимися стенами. Впечатление было такое, словно они попали в середину гибкой трубы, уходящей в необозримую высоту и теряющуюся среди грозовых туч. Здесь царил покой, снаружи сюда еле доносился, словно из-за стены, рев могучего смерча.

Сам Вилли-Вилли сидел на стуле и пил чай, налив его из фляги. Его стул неподвижно висел в воздухе. Рядом стояли еще два.

— Садитесь, — пригласил Вилли-Вилли, жестом указывая на стулья. Я всегда держу их под открытым небом, чтобы они были рядом, если мне вдруг захочется проехаться с комфортом.

— А ты уверен, что они нас выдержат? — спросила Серая Шкурка. Они же ни на чем не держатся.

— А в самолетах? — вопросом на вопрос ответил Вилли-Вилли. — В самолетах ведь есть кресла.

— Да, но там все иначе, — не соглашалась Серая Шкурка.

— Да эти стулья слона выдержат! — уверил ее Вилли-Вилли.

— Что ж, — сказала Серая Шкурка, — посмотрим. — И она выдернула из сумки слона. Это был тот самый слон, которого она вытащила, когда впервые встретила Питера. Слон был взбешен.

— Послушай, ты! Уж не собираешься ли ты вытаскивать меня из своей проклятой сумки каждый раз, когда вам приспичит разрешить спор? раздраженно взревел он. — Это уже переходит всякие границы! Мне это надоело!

— Я хочу лишь, чтобы ты сел на этот стул, — спокойно объяснила Серая Шкурка. — Давай, дружище, садись!

Слон, недовольно ворча, сел.

— Ну вот видите! — воскликнул Вилли-Вилли. — Не шелохнулся!

— Ты прав, — сдалась Серая Шкурка. Затем обратилась к слону: Спасибо, дружище. Извини, что побеспокоили.

— Чтоб это было в последний раз! — по-прежнему сердился слон. Он хотел добавить что-то еще, но Серая Шкурка схватила его и головой вниз бросила в сумку, где он и исчез. Потом она опустилась на стул.

— Имея такой талант, следует соблюдать осторожность, — сказал Вилли-Вилли. — Ведь смерч не предназначен для переноски слонов. Он мог бы вообще развалиться, и мы сломали бы себе шеи. Да и так у нас упала скорость. Надо перейти на пониженную передачу. Сейчас я переключу на вторую.

Он достал из кармана рычаг переключения передач и прикрепив к ботинку, стал крутить туда-сюда, пока смерч вновь не начал набирать обороты.

— Тр-тр, тр-тр, — громыхал он. Вилли-Вилли опять поднял рычаг в верхнее положение и смерч стал вращаться быстрее и быстрее.

Питер сел на другой стул и устроился поудобней. Мунлайт стояла рядом, равнодушная и к окружающему гулу, и к тому, что стоит на воздухе. Она только задирала голову и настороженно шевелила ушами.

Питер погладил и похлопал ее по шее.

— Внимание! — неожиданно произнес Вилли-Вилли подчеркнуто серьезным тоном. — Желаю вам приятного путешествия! Мы летим на высоте пятьсот футов, подгоняемые попутным ветром. Координаты нашего местонахождения: 65 минут долготы и 23 минуты широты. К югу и северу от гор местами туман. Температура в Дарвине 89 градусов, в Мельбурне 52 градуса. В аварийной ситуации пристегните ремни безопасности и надуйте плот, находящийся в сиденье под вами. Сохраняйте его в надутом виде во время приземления. Непосредственно перед посадкой поместите плот под себя. Благодарю за участие и сотрудничество.

Напоследок он с важным видом кашлянул, чтобы все поняли, какой он блестящий оратор.

— Ничего не понимаю. Что-то у тебя все с ног на голову поставлено, — отозвался Питер. Речь эта показалась ему верхом глупости.

— Никто тебя и не просит искать ноги и головы в том, что я сказал, — обиделся Вилли-Вилли. — Новые головы и ноги никому не нужны — у всех есть свои. А говорил я от чистого сердца, — с чувством закончил он.

На Серую Шкурку речь, наоборот, произвела впечатление.

— Очень интересно, что в Дарвине температура 89 градусов, сказала она. — Но меня беспокоит надувание плотов при приземлении. Это очень ответственно, особенно в случае аварии.

— Все это ерунда! — гнул свое Питер.

Неожиданно труба, в которой они сидели, наполнилась сеном. Оно летало над головами, кружилось внизу под их стульями, — там его было особенно много. Оно щекотало им кожу, вилось вокруг ног, а потом уходило вверх и в конце концов припечатывалось к стенам. Где-то далеко внизу, на земле, сердито кричали люди, и труба усиливала их крики.

— О боже! — воскликнул Вилли-Вилли. — Мы переехали стог сена! Оно принадлежит четырем карликам, что живут в пещере. Слышите, как они кричат? Надо будет вернуть сено, когда я вас высажу. Ой-ей-ей! Настоящий грабеж!

— Отличное сено, — сказал Питер, разглядывая колосок. — В нем много овса, то, что нужно для лошадей. — Ему вдруг очень захотелось показать это сено Кривому Мику.

— Надо определить, где мы находимся, — озабоченно сказал Вилли-Вилли. — Я несколько отклонился от курса.

Он вытащил из-под стула подзорную трубу и раздвинул ее — она оказалась довольно-таки длинной. Просунув один конец сквозь стену смерча, он приложился к окуляру.

— Мы идем на северо-юго-восток со скоростью сто узлов, — объявил он. — В заливе Порт-Филип ветер свежий.

— Но отсюда до Порт-Филипа тысячи миль, — сказал Питер. Он уже начал сомневаться, знает ли вообще Вилли-Вилли, куда несется.

— Но я и вижу на тысячи миль в свою подзорную трубу, — ответил Вилли-Вилли. — Сейчас мы проходим мимо высоких скал. Вижу огромного кенгуру-валлаби. А сейчас вижу одинокого человека, бредущего по пустыне, он сбился с пути.

Вилли-Вилли резко сложил трубу и повел смерч по дуге, чтобы выравнять курс и взять заблудившегося. Смерч подхватил его, как листок, втащил наверх и поставил рядом со всеми.

— Хочу пить, — сказал человек. — Я сбился с пути, и не мог идти дальше.

Серая Шкурка достала из сумки бутылку лимонада и протянула ему; он жадно его выпил.

— Нельзя переходить Пустыню Одиночества без друга, — сказал Вилли-Вилли. — Тебе повезло, что мы оказались неподалеку.

— Это верно. Я увидел смерч, но никак не подумал, что в нем может кто-нибудь находиться. Признаться, я даже испугался, когда он меня подхватил. — Внезапно он замолк, прислушиваясь, как постукивает смерч, затем заявил: — Надо подрегулировать мотор. Он неправильно дает искру.

— А ты разбираешься в двухтактных? — изумился Вилли-Вилли. — Кто ты по профессии?

— Механик-моторист.

— Двухтактные заводить можешь?

— Запросто.

— Тогда могу предложить тебе работу, — сказал Вилли-Вилли, довольный собой. — Как тебя звать?

— Том.

— Хорошее имя. Короткое и простое. Мы с тобой будем друзьями, Том.

Неожиданно труба выбросила вверх листья, которые покружились вокруг и прилипли к стене.

— Мы подошли к опушке Недреманного Леса, — объяснил Вилли-Вилли. Я, наверное, зацепил эвкалипт. Но я ему сейчас все возмещу. Готовьтесь к посадке. Пристегните ремни!

— Но на стульях нет никаких ремней! — воскликнул Питер, торопливо шаря по стулу.

— Ты прав, их нет, — нехотя согласился Вилли-Вилли. — Тогда не пристегивайтесь. Держитесь — опускаемся! Вууу-у! — И он закрыл глаза.

Смерч сделал круг и остановился. Вращение прекратилось, и все стали медленно, как листья, опускаться. Они опускались все ниже и ниже, пока не почувствовали под ногами землю. В неподвижном воздухе на них начало падать сено, листья и пыль, и скоро вокруг них вырос целый стог.

Очутились они на опушке Недреманного Леса. Здесь густо росли эвкалипты, которые умели подслушивать мысли и шепотом передавать дальше, так что вскоре уже весь лес знал о появлении гостей и об их планах.

— Только добрые люди могут пересечь этот лес, — начал человек-смерч. — Волшебный Лист защитит вас. Я перенес вас через Пустыню Одиночества, как и обещал. Больше вы никогда не будете одиноки. Тем, кто хоть раз пересек эту пустыню, одиночество не страшно. Видите вон ту гору? — Он указал в сторону пика, торчавшего из-за деревьев на горизонте. — Это Последняя Гора. Идите к ней. Там вы узнаете ответы на все ваши вопросы. — Он повернулся к Тому. — А теперь заводи меня, Том. Такого человека, как ты, я искал всю жизнь. Обмотай меня вокруг пояса шнуром и дерни.

— Где шнур? — спросил Том.

— Ой-ей-ей, я, наверно, потерял его! — воскликнул Вилли-Вилли, ощупывая карманы.

Серая Шкурка вытащила связку шнуров и протянула Тому:

— Следи за ними, Том, он вечно их теряет. И за ним тоже следи. Он хороший человек, но ему необходим друг и помощник.

— Не беспокойся, я послежу за ним, — пообещал Том.

Все вместе они пролезли сквозь стог и выбрались на чистое место. Мунлайт по пути жадно хватала сено, поэтому Питер взял две охапки и отнес ей в сторонку под дерево, где она могла спокойно поесть.

Человек-смерч стоял на клочке свободной земли, среди пыли, и Том обматывал его шнуром.

— Я вернусь за тобой, Том, — сказал Вилли-Вилли. — Встань на копну и жди меня. Нам надо отдать сено карликам.

— Понятно, всем отойти! — скомандовал Том и дернул за шнур. Человек-смерч несколько раз кашлянул, чихнул и завращался в облаке пыли. Он вернулся в пустыню, там начал раскачиваться и расти, пока не поднялся до небес. Вскоре он развернулся и устремился туда, где Том ждал его, стоя на сене. Поднимаясь в воздух на огромной копне, Том на прощанье махнул рукой Питеру и Серой Шкурке и исчез в пыли. Смерч полетел прочь, становясь все меньше и меньше, пока не исчез совсем.