Шепот на ветру

Глава 19 ВОЗВРАЩЕНИЕ В ЗАМОК

На обратном пути Серая Шкурка обогнала Кривого Мика и ускакала вперед. Она хотела предупредить короля об их приходе и сообщить Ловане, что Фаерфакс, Дикий конь из Глухих Гор, пойман и усмирен. Питеру хотелось, чтобы Лована первой узнала эту новость, поэтому Серая Шкурка, прискакав к замку, растолкала храпящего Буньипа и попросила отвести ее к принцессе.

Буньип зевнул и сонно пробурчал:

— Мне приказано убивать с наименьшей болью всех желающих увидеть Прекрасную Принцессу. Готовься, пока я вскипячу котелок.

— Не дури! — рассердилась Серая Шкурка. — Со сном никак не расстаться? Давай, просыпайся поскорей.

Буньип рывком сел.

— А, это ты! — воскликнул он. — А где Питер? Поймал он дикого коня?

— Об этом я расскажу только принцессе, — твердо сказала Серая Шкурка. — Отведи меня к ней.

Буньип медленно встал и, еле переставляя ноги, побрел к замку, что-то бормоча себе под нос. У рва он позвонил в колокольчик, и подъемный мост, погромыхивая цепями, тут же опустился, глухо ударившись о берег.

Буньип пересек мост, перебросился несколькими Фразами с приветствовавшей его охраной и повел Серую Шкурку к комнатам, где жила Прекрасная Принцесса. Они постучали в дверь и стали ждать.

Когда Лована открыла дверь, на ее устах играла улыбка. Она слышала прыжки Серой Шкурки по коридору и догадалась, что та несет вести от Питера. Принцесса протянула к ней руки, и они крепко обнялись.

Буньип смотрел на них с отвращением. Он не верил во всякие там поцелуи и объятья и потому пробурчал:

— Женщины есть женщины! Когда они встречаются, они выставляют себя на посмешище. Только на нервы мне действуют, а на нервной почве у меня разыгрывается мигрень.

У него и в самом деле разыгралась мигрень, и он поглаживал голову, входя в комнату следом за Лованой и Серой Шкуркой.

Когда все расселись. Серая Шкурка рассказала с начала до конца историю укрощения Фаерфакса. И закончила следующими словами:

— Они прибудут в замок с минуты на минуту. Зови короля, Лована. Он должен видеть их приезд, чтобы лично убедиться в успехе Питера. Наверно, он придет в ярость…

Лована позвала слуг и отправила их в покои короля. Буньипу она велела погромче прореветь приказ: всем собраться под большим деревом.

— Пусть твой голос разнесется на многие мили, — закончила она.

Буньип остался доволен. Он вышел к подъемному мосту, откашлялся и с таким жаром несколько раз прокричал объявление, что разбудил всех обитателей замка.

Лована надела свое лучшее платье, и они с Серой Шкуркой тоже вышли.

— Это наверняка одно из лучших твоих платьев, — сказала Серая Шкурка.

— Ты думаешь, Питеру оно понравится? — спросила Лована.

— Да, — ответила Серая Шкурка.

Когда они шли по мосту, люди уже собирались под деревом. Для короля и королевы поставили переносные троны, Лована и Серая Шкурка сидели на траве рядом с ними. Король с королевой выходили из замка, их приветствовали хлопками, но когда подъехали Кривой Мик и Питер, им устроили настоящую овацию.

При выезде из буша Кривой Мик придержал Мунлайт, и последние сто ярдов Питер проехал на Фаерфаксе один. Жеребец выглядел как нельзя лучше. Его огненная шерсть, которую Питер тщательно расчесал при приближении к замку, сверкала, как начищенная медь. Фаерфакс шел легким галопом, раскачиваясь из стороны в сторону и выгнув шею, как на параде, и поднялся на дыбы, когда Питер остановил его перед королем. Король был заворожен его красотой. Он шепотом спросил у одного из придворных:

— Сколько такая лошадь может стоить на свободном рынке?

— Тысячу долларов, — ответил придворный почти не открывая рта. Король радостно потер руки.

— Так значит, ты привел мне Дикую лошадь из Глухих Гор, укрощенную и пригодную к езде.

— Да, он укрощен, Ваше Величество, — ответил Питер. — Именно в этом и было мое задание, но я не привел его вам в качестве подарка. Он принадлежит Кривому Мику, который его поймал.

— Что за вздор! По какому такому праву конь принадлежит Кривому Мику?

— По праву того, кто его поймал. Если бы не Кривой Мик, мы бы никогда его не поймали. Вы дали слово, что второе задание будет считаться выполненным, когда Фаерфакс будет приведен к вам оседланный, укрощенный и пригодный к езде. О том, что он будет принадлежать вам, ничего не говорилось.

«Боже милостивый! — воскликнул про себя король. — Они так произносят это «слово короля», как будто мы не люди. Но ничего, третье задание его доконает, я отрублю ему голову и конь будет моим».

А вслух он произнес:

— Второе задание ты выполнил удовлетворительно, но на принцессе ты сможешь жениться, только когда выполнишь третье и последнее задание, а если не выполнишь — я тебя обязательно казню, или, по крайней мере, это сделает Буньип, — добавил он самодовольно.

— Э-э… да… конечно, — запинаясь, выдавил из себя Буньип, придя в замешательство. — Это запросто, да… да. Одной струи из правой ноздри и двух из левой ему должно хватить, — и Буньип подмигнул Питеру.

— Ты должен выполнить третье задание, — продолжал король. — Ты должен принести мне золотую с алмазами корону, которую колдунья, подметающая Луну, забросила в озеро после того, как принцесса ее обидела.

— Я только столкнула ее с подоконника, — оправдывалась принцесса. — Она царапалась в стекло и напугала меня.

— Знаю, знаю, — раздраженно проговорил король. — Но она сорвала драгоценную корону с твоей головы, и прежде чем швырнуть ее в озеро, произнесла заклятье.

— Какое заклятье? — спросил Питер. Лована смотрела на него с беспокойством.

— А такое… Принцесса сможет выйти замуж, только если у нее на голове будет та самая корона с алмазами. — Вид у короля был печальный: корона стоила по меньшей мере полмиллиона долларов. Он вздохнул и, наклонившись к уху придворного, спросил: — А сколько бы она стоила сейчас?

— Миллион долларов, — ответил тот.

— Боже милостивый! — воскликнул король.

Шатаясь, он сошел с трона и побрел в замок, оплакивая свою потерю.