Шесть капиталов. Капитализм, изменение климата и бухгалтерская революция, которая может спасти планету

И точно так же, как существуют лучшие и худшие способы обращения с природой, существуют и "небезопасные методы эксплуатации человеческих ресурсов", которые могут "разрушить социальную целостность культуры, и она больше не сможет поддерживать счастье и совершенствование своих членов". По мнению авторов, промышленный капитализм ликвидирует не только природные ресурсы, но и человеческий и социальный капитал, не оценивая его по достоинству. Он захватывает "краткосрочные экономические выгоды , которые разрушают долгосрочные перспективы и цели человека". Когда люди перегружены работой и недооценены, а их рабочие места не защищены, сообщество и гражданское общество разрушаются. Может ли эта новая модель отчетности, вводя понятие "человеческий капитал" и требуя сообщать о его уменьшении, а также обогащении и трансформации, улучшить отношение корпораций к своим человеческим ресурсам? На данный момент это не так, как мы увидим далее в этой главе на примере первого интегрированного отчета Coca-Cola Hellenic.

СОЦИАЛЬНЫЙ КАПИТАЛ И КАПИТАЛ ОТНОШЕНИЙ

Как следует из некоторых откликов на проект концепции, например, от BDO Ukraine, и как признает сам IIRC, категории человеческого, социального капитала и капитала отношений иногда трудно разграничить, их границы размыты. Поэтому аргументы, приведенные выше авторами книги "Естественный капитализм", в равной степени относятся к социальному и капиталу отношений: наша нынешняя система учета истощает наши запасы социального капитала, и разрушение наших социальных структур и обществ является тому подтверждением.

Отчетность по социальному капиталу как одна из составляющих спектра учета устойчивого развития "люди, планета и прибыль" относительно хорошо развита, например, в рамках показателей GRI по коррупции, антиконкурентным трудовым отношениям, здоровью, безопасности и конфиденциальности клиентов, а также по правам человека, включая недискриминацию, свободу объединений и права коренных народов. Задача интегрированной отчетности - сделать ее широко распространенной и значимой, соединив такие показатели с финансовыми данными.

ПРИРОДНЫЙ КАПИТАЛ

Измерение и отчетность о природном капитале - наиболее продвинутая область отчетности о новом капитале, благодаря уже известным нам инициативам, таким как Глобальная инициатива по отчетности (GRI), Carbon Disclosure Project (CDP) и The Economics of Ecosystems and Biodiversity (TEEB), а также базирующейся в Лондоне организации Trucost, которая помогает таким организациям, как компании и правительства, рассчитать экономические последствия использования природных ресурсов. В 2012 году Trucost обнаружила, что если бы компаниям пришлось оплачивать свои счета за экологию , то они потеряли бы 41 цент с каждого заработанного доллара. В 2010 году, по ее оценкам, затраты на природу только для пищевой промышленности составили бы 200 миллиардов долларов США - больше, чем доходы отрасли. Trucost также помогла немецкой компании по производству спортивных товаров Puma разработать первый в мире экологический отчет о прибылях и убытках (E P&L). Опубликованный 16 ноября 2011 года тогдашним генеральным директором компании Йохеном Цайцем, E P&L компании Puma отражает в денежном эквиваленте ее воздействие на окружающую среду и спектр экосистемных услуг, которые она использует для получения, производства, продажи и распространения своей продукции. Насколько это возможно на заре развития учета природного капитала, компания Puma учла весь спектр своих взаимодействий с миром природы. Выяснилось, что компания использовала природные ресурсы на 145 миллионов евро (примерно 198 миллионов долларов США). В эту цифру вошли затраты на землепользование, загрязнение воздуха и отходы, а также счет на 94 миллиона евро за выбросы парниковых газов и потребление воды.

Учитывая воздействие на окружающую среду не только собственных офисов и складов, но и многочисленных поставщиков по всему миру, Puma постаралась максимально полно отразить влияние компании на планету. В 2013 году Зейц сказал:

Работая в компании Puma , я придумал и разработал новую систему отчетности и учета, которая наглядно показывает все последствия деятельности компании по всей цепочке поставок, включая воздействие на окружающую среду. Система E P&L представляет собой денежную оценку экологических затрат на ведение бизнеса.

Хотя Зейц и Puma пытаются взять на себя ответственность за природу, оценивая ее стоимость, Puma еще не вычитает эти затраты из своих финансовых счетов. Вместо этого она использует их, чтобы направлять свою деловую практику в отношении природного капитала. Здесь качественная информация - осознание того, что привычный бизнес стремительно разрушает мир природы, - получает количественную оценку. Зейц говорит: "Компании должны взять на себя полную ответственность за природу, то есть они должны отчитываться и принимать меры по смягчению ущерба, который они наносят окружающей среде" (материнская компания Puma - Kering - объявила, что к 2015 году она распространит этот экологический учет на все свои бренды, включая Gucci и Stella McCartney).

Для компании добровольно объявить о ранее неучтенных корпоративных расходах в размере 145 миллионов евро - более двух третей от чистой прибыли в 202 миллиона евро - это необычно, беспрецедентно. На вопрос, почему он опубликовал этот отчет, свидетельствующий о столь значительных экологических потерях и потенциальном риске для бренда, Зейц ответил: 'Интуиция и креативность важны при ведении бизнеса. Однако в конечном итоге необходимо знать, где акселератор, а где тормоз. Это означает понимание того, что ждет вас впереди, и попытку оценить это количественно". Зейц чувствовал ответственность за то, чтобы поделиться этой информацией с общественностью и столкнуться с последствиями.

Согласно отчету Puma за 2010 год, ущерб окружающей среде от основной деятельности компании (офисы, склады и магазины) составил всего 8 миллионов евро. Остальная часть - 94 процента - пришлась на цепочку поставок, над которой Puma имеет ограниченный контроль. Более половины экологических последствий компании связаны с производством сырья, включая кожу, хлопок и резину, и включают в себя такие виды ущерба, как химическое загрязнение водных путей. Учитывая сложный характер такой транснациональной компании, как Puma, которая использует сырье, выращенное и переработанное далеко от ее немецкой штаб-квартиры, очень трудно отследить, как ее глобальные операции действительно влияют на запасы воды, качество воздуха, изменение климата, растения и животных во всем мире. Зейц признает, что сокращение воздействия цепочки поставок на окружающую среду является сложной задачей из-за ограниченного контроля Puma над другими заинтересованными предприятиями. По словам генерального директора Trucost Ричарда Мэттисона, подход Puma к E P&L "обеспечивает надежную основу для того, чтобы помочь компаниям решить эту сложную задачу и внедрить устойчивое развитие в основу принятия бизнес-решений". По его прагматичному мнению, "Puma продемонстрировала, что учет окружающей среды больше не является целью "святого Грааля", а просто имеет смысл для бизнеса".

Шаг Зейтца не только побудил другие компании задуматься о подобной отчетности - в 2014 году около дюжины компаний, по слухам, публикуют экологические отчеты о прибылях и убытках, - но и вдохновил Puma распространить естественный учет на две свои продукции. В 2012 году Puma выпустила отчет об экологической прибыли и убытках для двух своих более экологичных продуктов (пары биоразлагаемых ботинок и футболки из биоразлагаемого хлопка), чтобы сравнить их воздействие с двумя стандартными продуктами - парой замшевых ботинок и обычной хлопковой футболкой. Первый "отчет об экологических прибылях и убытках" показал, что для уборки отходов, которые образуются в течение жизни 100 000 пар обычных кроссовок, от их происхождения как сырья до конечного выбрасывания потребителями, заканчивающегося на свалке или в мусоросжигательных печах, требуется 31 мусоровоз.

Компания Puma сделала такой вывод, чтобы выяснить, действительно ли ее усилия по производству более экологичной одежды приносят положительные результаты. Отчет подтвердил пользу усилий Puma для природы: он показал, что два новых биоразлагаемых продукта наносят на 31 % меньше вреда окружающей среде, чем традиционные изделия из кожи и хлопка, которые они призваны заменить. В ходе анализа учитывались загрязнение воздуха и воды, отходы, а также используемые природные ресурсы, такие как вода и земля, по всей цепочке поставок - от сырья до производства и вплоть до "фазы потребителя", когда мы используем, стираем, сушим, гладим и, наконец, выбрасываем продукцию Puma. В результате подсчета выяснилось, что пара замшевых ботинок обходится окружающей среде в 4,29 евро, а биоразлагаемая обувь - всего в 2,95 евро, что составляет примерно треть затрат на природу. На данном этапе, как и в случае с общим P&L, Puma использует эту информацию для выработки стратегии и планирования производства, а в идеале - для стимулирования покупателей выбирать более экологичную обувь и рубашки, а не для отражения ее на счетах. По словам Зейтца, "Наша задача - не только уменьшить воздействие нашей продукции на окружающую среду, но и привлечь наших клиентов и помочь им сделать лучший и более устойчивый выбор на благо нашей планеты".

Помимо использования результатов своего первого E P&L для изменения методов ведения бизнеса путем внедрения более экологичных материалов в свою продукцию, компания Puma также призывает правительства поддержать экологичный бизнес. Это включает в себя изменение устаревшей политики или "устаревшие стимулы, такие как импортные пошлины на синтетические материалы, которые в принципе гораздо выше по сравнению с пошлинами на изделия из кожи, независимо от экологического следа". Чтобы проиллюстрировать налоговые последствия перехода Puma с замши на более экологичную синтетическую обувь, Зейц сказал, что это будет стоить компании не менее 3,4 млн евро в год. В результате экологических расчетов Зейц заявил, что в конечном итоге Puma придется отказаться от использования кожи в своих футбольных бутсах и кроссовках. По его словам, "Мы все знаем, что крупный рогатый скот и говядина являются одними из самых больших источников выбросов углекислого газа". Стремление Зейтца уменьшить зависимость своей компании от мясного скота распространяется и на офисные столовые Puma, где он ввел "понедельники без мяса". Как он сказал Financial Times на конференции Rio+20: "Мы должны есть меньше мяса, все мы, и мы должны использовать меньше кожи, я имею в виду, что это реальность".

Идея учета природного капитала, на которой основывается E P&L Puma, была одобрена на саммите "Рио+20" при подписании Декларации о природном капитале (NCD), призванной способствовать использованию частным сектором учета природного капитала и его внедрению в процесс принятия решений к 2020 году. Сорок подписантов декларации, включая генеральных директоров China Merchants Bank, Standard Chartered Bank, First Green Bank, Earth Capital Partners и National Australia Bank, признали важность природного капитала для устойчивой глобальной экономики и заявили, что экосистемные товары и услуги, которые приносит природный капитал, обеспечивают глобальную экономику продовольствием, волокном, водой, здоровьем, энергией, климатической безопасностью и другими важнейшими услугами на триллионы долларов. NDC призывает правительства поощрять организации, включая финансовые учреждения, оценивать и сообщать об использовании ими природного капитала, чтобы интернализировать затраты на нанесение ущерба окружающей среде. Также на конференции "Рио+20" 86 частных компаний, включая Walmart, Woolworths, Unilever, Standard Chartered Bank и Caisse des Dépôts, взяли на себя обязательства по оценке природных активов. Представитель Всемирного банка Рейчел Кайт на презентации НИЗ сказала, "Давайте оглянемся назад через двадцать лет и вспомним, что это было время, когда мы изменили подход к учету природы".

Восхождению учета природного капитала способствует тот факт, что большую его часть легче измерить, чем другие новые капиталы. Например, в настоящее время существуют строгие метрики для углерода и разрабатываются меры для использования воды. Как выяснили Роберт Экклз и Джордж Серафейм в своем обзоре интегрированных отчетов за май 2014 года, природный капитал - самый освещаемый из капиталов, наряду с финансовым капиталом. Его язык теперь распространяется на более широкие экологические разговоры. Например, он делает возможным появление призрака "проблемных активов" в связи с запасами углерода, которыми владеют компании, добывающие ископаемое топливо. На балансе этих гигантов находятся огромные запасы угля, нефти и газа, содержащие в пять раз больше диоксида углерода , чем мы можем выбросить (565 гигатонн), чтобы глобальное потепление не превысило двух градусов по Цельсию - цель, установленная Копенгагенским соглашением для борьбы с изменением климата. Активист-эколог Билл Маккиббен , основатель организации 350.org (названной так в честь безопасного уровня содержания углекислого газа в атмосфере - 350 частей на миллион), использует концепцию проблемных активов, чтобы призвать инвесторов выйти из корпораций, работающих на ископаемом топливе, в рамках инициативы под названием "Сделай математику". Запущенная в 2012 году и вдохновленная кампанией по отказу от апартеида, она заключается в том, что большая часть углерода в мире должна оставаться под землей.

За первый год своего существования эта идея превратилась из маргинальной идеи одного экологического активиста в слова Всемирного банка, Международного энергетического агентства, Межправительственной группы экспертов ООН по изменению климата и многих других. Концепция проблемных активов также начинает формировать оценки аналитиков относительно будущих угольных, нефтяных и газовых проектов и влиять на принятие решений инвесторами. Инвестиционный банк HSBC рассматривает инвестиционные риски, связанные с углеродом, с 2008 года. В ответ на доклад о выбросах углерода - "Несгораемый углерод 2013: Wasted capital and stranded assets" - нефтегазовый аналитик HSBC Пол Спеддинг заявил: "Масштабы "занесенного в списки" несгораемого углерода , раскрытые в этом отчете, поражают воображение. Этот отчет ясно показывает, что "бизнес как обычно" не является жизнеспособным вариантом для индустрии ископаемого топлива в долгосрочной перспективе". HSBC предупредил, что от 40 до 60 процентов рыночной капитализации нефтегазовых компаний находится под угрозой из-за "углеродного пузыря", или ложно завышенных цен на акции, которые не учитывают потенциальные углеродные активы компаний, находящиеся на мели.

Как признается в справочном документе IIRC, посвященном капиталам, ценность является субъективной, и воздействие на капиталы будет по-разному оцениваться различными заинтересованными сторонами. Например, в случае с южноафриканской горнодобывающей компанией Exxaro Resources уязвимые лекарственные растения были перемещены с риском для жизни, чтобы открыть новый рудник; природный капитал пострадал, чтобы способствовать принятию решения, благоприятствующего финансовому капиталу. Не все новые капиталы могут быть оценены количественно, пока или, возможно, когда-либо - например, интеллектуальный, человеческий и социальный капитал, большая часть природного капитала, - поэтому не предполагается, что в интегрированных отчетах будут представлены количественные показатели каждого из капиталов. В концепции говорится, что во многих случаях использование и воздействие на капиталы будет отражено в описательной части, а не в метриках. Когда невозможно или не имеет смысла давать количественную оценку влияния на капиталы, можно использовать качественную информацию об их наличии, качестве или доступности, например, о состоянии отношений с заинтересованными сторонами и о том, как организация реагирует на законные потребности заинтересованных сторон. IIRC также поощряет разработку "интегрированных метрик", которые объединяют показатели использования энергии, углерода, воды или ресурсов с финансовыми показателями, такими как объем производства, продаж или выручки, например, выбросы углерода на единицу продукции или расходы на исследования как процент от объема продаж.

СОСТАВЛЕНИЕ ИНТЕГРИРОВАННОЙ ОТЧЕТНОСТИ

С 2011 года около четырехсот южноафриканских компаний составляют интегрированные отчеты, а всего в мире насчитывается около тысячи компаний, экспериментирующих с концепцией интегрированной отчетности. Единого способа составления интегрированной отчетности не существует. На сегодняшний день она обязательна только в Южной Африке в соответствии с законом King III и во Франции в соответствии с законом Grenelle II от 2012 года, который требует от компаний включать в свои годовые отчеты информацию об их экологических и социальных показателях. Это развивающаяся практика, которая приобретет согласованность и последовательность по мере публикации и постепенного принятия рамочной программы, сначала компаниями-первопроходцами, а со временем и большинством компаний. Друкман считает, что через десять лет это станет нормой корпоративной отчетности.

Как же сейчас практикуется интегрированная отчетность? В июне 2013 года компания PricewaterhouseCoopers провела оценку пятидесяти интегрированных отчетов пилотных компаний, выпущенных IIRC в апреле 2013 года. Они пришли к выводу, что этим отчетам предстоит пройти долгий путь, прежде чем "реальность" интегрированной отчетности достигнет "амбиций". Показательно, что они обнаружили, что

Как и ожидалось, большинство пока не интегрируют в свою отчетность финансовые и нефинансовые показатели, что говорит о том, что им еще предстоит пройти долгий путь к пониманию того, как организации создают и уничтожают стоимость, а не только приносят прибыль своим акционерам.

В 2014 году Роберт Экклз и Джордж Серафим назвали первый интегрированный отчет, выпущенный компанией Coca-Cola HBC - или Coca-Cola Hellenic, европейским боттлером продукции Coca-Cola, - "лучшим примером" интегрированной отчетности. По словам представителей компании, она приняла интегрированную отчетность, чтобы отразить свое стремление стать "более сильным и устойчивым бизнесом". С 2004 года компания выпускала отчеты об устойчивом развитии, соответствующие требованиям GRI, и рассматривала интегрированную отчетность как "следующий естественный шаг". Хотя компания не использовала язык шести столиц, она подготовила свой отчет в соответствии с концепцией IIRC. Руководство к отчету имеет все признаки системы IIRC:

В этом интегрированном отчете рассказывается о том, как стратегия, корпоративное управление, результаты деятельности и перспективы Coca-Cola Hellenic позволяют нам создавать стоимость в краткосрочной, среднесрочной и долгосрочной перспективе. Он также включает в себя полные данные за 2012 год, касающиеся деятельности по розливу, дистрибуции и продажам во всех 29 странах, где мы работаем. Он рассматривает наши риски и возможности в более широком экономическом, социальном и экологическом контексте и начинает демонстрировать связь между нашими финансовыми и нефинансовыми показателями.

Письмо председателя совета директоров начинается так: "Я очень рад приветствовать вас в первом интегрированном отчете Coca-Cola Hellenic, который объединяет информацию, ранее представленную в годовом отчете, с данными и историями нашего пути к устойчивому развитию". Председатель совета директоров Джордж Дэвид признает, что сложные экономические условия, нехватка ресурсов и продовольственная безопасность (например, доступность сахара и фруктовых соков) представляют собой "значительные социально-экономические проблемы для всего мира". В связи с этим, по его словам, для компании "понимание полного воздействия нашей деятельности чрезвычайно важно". В этом и заключается суть интегрированного отчета.

Как и положено интегрированной отчетности, в этом отчете содержится множество информации о компании, ее деятельности и внешнем окружении: от стратегии и ценностей до усилий по разработке самой легкой в мире консервной банки и поощрения поставщиков к более устойчивому развитию, а также о том, как компания справилась с 1356 увольнениями в связи с продолжающимися экономическими трудностями в Европе. Отчет понятен и легко читается. На его первой странице указано, что чистый доход от продаж вырос, водный след и выбросы углекислого газа сократились, количество несчастных случаев с потерей рабочего времени на 100 сотрудников уменьшилось, а вовлеченность сотрудников осталась на уровне 56 %, несмотря на "сложные внешние условия и результаты работы". Компания считает вовлеченность сотрудников важной частью своей стратегии и эффективности и измеряет ее, отслеживая процент сотрудников, положительно ответивших на "вопросы о вовлеченности" в ходе проводимого раз в два года опроса . Компания признает, "В период макроэкономической неопределенности и значительных реструктуризаций крайне важно поддерживать высокий уровень вовлеченности сотрудников для реализации стратегии и достижения результатов Группы".

Цели компании также отражают этику финансовой и нефинансовой отчетности: "Обеспечивать устойчивый и прибыльный рост, опережая рынок, вместе с нашими партнерами по росту, компанией The Coca-Cola Company, и благодаря нашим сотрудникам". Стратегия, состоящая из четырех частей: "доверие общества, потребительская значимость, предпочтение клиентов и лидерство по затратам", - подчеркивает важность новых капиталов для Coca-Cola HBC: компания стремится заботиться о сообществах, в которых она работает, развивать свои бренды и строить прочные отношения. В книге рассказывается о том, как компания сотрудничает со своими поставщиками, чтобы стимулировать устойчивое сельское хозяйство и водопользование, сократить выбросы углекислого газа, а также о разработке самой легкой в мире банки для снижения воздействия на окружающую среду.

В сообщении говорится, что увольнение 1356 человек было частью "лидерства в области затрат", которое также включало экономию за счет инновационных процессов, сокращения потребления воды, более чистых энергетических систем и переработки отходов. При управлении увольнениями компания руководствовалась своими "ценностями" и стремилась действовать "деликатно, честно и прозрачно", а также сотрудничать с профсоюзами и другими советами, хотя и столкнулась с "некоторыми перебоями в работе" на севере Греции. Это иллюстрирует первую из двух моих ключевых оговорок относительно способности интегрированной отчетности решать более серьезные вопросы "устойчивого развития", как это предполагает Друкман. В частности, это заставило меня задаться вопросом, что означает устойчивость в данном контексте: устойчивость людей и природы или корпораций и финансового капитала? Истощение "человеческого капитала" 1356 человек в семи странах в пользу финансового капитала - "лидерство по издержкам" - не кажется созвучным устойчивому развитию общества. В мире, который представляют себе авторы Natural Capitalism, где человеческий и социальный капитал ценится так же, как и финансовый, а компания скрупулезно поддерживает запасы всех своих капиталов, конечно, сокращение человеческого капитала (в данном случае) в пользу финансового капитала было бы столь же неприемлемым, как и сокращение финансового капитала, даже скандальным?

Но на практике интегрированная отчетность не оценивает другие капиталы так же, как финансовый. Она рассматривает их только в той мере, в какой они служат способности компании генерировать прибыль в среднесрочной и долгосрочной перспективе. Такой подход был настоятельно рекомендован инвесторами в ответ на проект концепции, которые были обеспокоены тем, что интегрированная отчетность не потребует от них принять доходность новых капиталов за счет финансового капитала. Например, голландский пенсионный фонд APG заявил, что, по его мнению, проект основных положений

должны четко признавать главенство финансового капитала в анализе и принятии инвестиционных решений. . . Мы согласны с тем, что другие формы капитала - производственный, интеллектуальный, человеческий, социальный, взаимоотношений и природный - могут оказывать значительное влияние на способность компании поддерживать стоимость в течение долгого времени, и это должно быть отражено в интегрированных отчетах. Однако в проекте концепции следует признать, что инвесторы в конечном итоге стремятся получить удовлетворительную прибыль на свой финансовый капитал. Различные формы капитала не являются полностью взаимозаменяемыми... Нереально ожидать, что инвесторы согласятся на неудовлетворительную доходность своего финансового капитала в обмен на положительную доходность других форм капитала, как это, по-видимому, предлагается в проекте концепции.

В опубликованной концепции четко указано, что финансовый капитал превалирует. И это несмотря на то, что такая организация, как Международная федерация бухгалтеров, также выразила сомнения в том, что интегрированная отчетность отдает приоритет финансовому капиталу. По ее словам, учитывая, что финансовый капитал является лишь одним из капиталов, "остается неясным, почему интегрированный отчет должен быть направлен в первую очередь на поставщиков финансового капитала и лишь во вторую очередь на поставщиков или, тем более, получателей других капиталов". Эту обеспокоенность выражают и многие другие, в том числе Брэд Поттер, доцент кафедры бухгалтерского учета Мельбурнского университета, который разочарован тем, что основной аудиторией интегрированного отчета являются инвесторы.

Когда я впервые задумался о модели шести капиталов, мне показалось, что она дает возможность доказать ценность сотрудников (или других живых капиталов), а также запретить их увольнение во время экономического спада, поскольку они представляют собой основную ценность компании, запас человеческого капитала. Но чем больше я расспрашивал сторонников интегрированной отчетности о преимуществах, которые она дает капиталам, отличным от финансового, тем больше убеждался, что финансовый капитал остается главной заботой этого интегрированного образа мышления. Ранние примеры, такие как интегрированный отчет Coca-Cola Hellenic, с его увольнением 1356 человек в пользу сокращения расходов, говорят о том, что на данный момент интегрированная отчетность не меняет господства финансового капитала над другими капиталами.

Во-вторых, если учесть, что интегрированная отчетность якобы обещает способствовать устойчивому развитию, стимулируя более эффективное распределение ресурсов, то как она на самом деле может достичь этого для природного и социального капиталов на их собственных условиях? Похоже, что интегрированная отчетность ничего не делает для решения более широкого вопроса распределения ресурсов, который в случае с Coca-Cola Hellenic звучит так: является ли распределение скудных мировых запасов воды и пахотных земель для выращивания сахарного тростника и свеклы с целью создания напитков с сахаром, которые могут способствовать росту заболеваемости ожирением и диабетом, наилучшим использованием этих ограниченных ресурсов (воды и пахотных земель)? На мой взгляд, тот факт, что интегрированная отчетность не может ответить на подобные вопросы, говорит о том, что, как и в случае с человеческим капиталом, ее обещание способствовать эффективному распределению ресурсов относится только к финансовому капиталу, но не к другим капиталам. Если мы признаем, что единственный способ спасти наши общества и планету - это переосмыслить их в терминах капитала, то, безусловно, эффективная оценка и распределение всех шести капиталов должны лежать в основе любой экономики и учета дефицитных ресурсов планеты в XXI веке.

Здесь есть логическое несоответствие: интегрированная отчетность может стать началом новой парадигмы бухгалтерского учета, но пока ее практикует корпорация старой парадигмы: по сути, корпорация, обязанная получать прибыль на финансовый капитал за счет других капиталов. Это было ясно инвесторам, которые не согласились бы на снижение прибыли в обмен на очистку местных водных путей или поддержание уровня персонала в условиях экономического спада. Конечно, в эпоху универсального инвестора эти институциональные инвесторы представляют всех нас - или тех из нас, кто вкладывает деньги в пенсионные фонды, пенсионные схемы и фондовые рынки в целом. Поэтому возникает вопрос: готовы ли мы согласиться на меньшую доходность наших денег ради здоровья общества и планеты?

Независимо от этих вопросов, интегрированная отчетность, по крайней мере, служит для включения информации об устойчивом развитии в годовые отчеты, а учитывая, что в 2011 году информацию об устойчивом развитии публиковали 95 процентов из 250 крупнейших компаний мира, это уже давно пора сделать. Соединяя эти два набора информации, интегрированная отчетность способна изменить иерархию индустриальной эпохи и позволить возникнуть более сетевым структурам бизнеса . Как утверждает Кэрол Адамс, для того чтобы соединить эту информацию, компании должны заставить своих специалистов по финансам и устойчивому развитию работать вместе. Это позволит разрушить старую структуру "силоса" и наладить обмен информацией между ранее разделенными отделами. Она сказала, "Это выгодно тем, что бухгалтеры смогут лучше понять социальные и экологические риски и их влияние на репутацию и итоговый результат, в то время как отделам по устойчивому развитию необходимо развивать навыки по созданию бизнес-обоснования для своей работы". Еще одним преимуществом интегрированной отчетности является обещание ввести эти новые данные в основной цикл отчетности. По мнению Адама, его "попытка побудить обычных бухгалтеров мыслить более долгосрочно , [рассмотреть], что значит ценность для кого, и признать роль персонала, общества и окружающей среды в ее создании, является смелой и, несомненно, достойной". С этой точки зрения интегрированная отчетность - это, по мнению Друкмана, эволюция, а не революция.

ВЫЗОВ ИНВЕСТОРАМ: ПОВЫШЕНИЕ КАЧЕСТВА НЕФИНАНСОВОЙ ИНФОРМАЦИИ С ПОМОЩЬЮ МЕТРИК И СТАНДАРТОВ

Появление интегрированной отчетности приветствуется многими инвесторами. Особенно это касается "ответственных" инвесторов, таких как Стив Уэйгуд из Aviva Investors, которые требуют более точной информации о новых капиталах, поскольку она влияет на долгосрочную финансовую стоимость. В настоящее время существуют доказательства того, что ведение устойчивого бизнеса положительно сказывается на долгосрочных финансовых показателях, снижении волатильности цен на акции и стоимости капитала (если инвесторы считают, что у них есть более полное представление о долгосрочных перспективах компании и, соответственно, о рисках, связанных с вложением их средств, они будут делать это за меньшую прибыль или стоимость). Уэйгуд, который также является членом IIRC, рассматривает интегрированную отчетность как первый Уэйгуд, который также является членом IIRC, рассматривает интегрированную отчетность как первый шаг к тому, что он называет "интегрированным капитализмом", при котором вся цепочка поставок капитала интегрирована, а управляющие фондами, брокеры, инвестиционные консультанты, попечители и биржи проводят интегрированное мышление, отчетность и анализ. В 2013 году Уэйгуд сказал, что, по его мнению, должно пройти около десяти лет, чтобы рынки капитала начали учитывать вопросы устойчивого развития при принятии решений о том, в какие компании инвестировать.

В то время как измерение и отчетность о финансовом и промышленном капитале хорошо отлажены, а появление Международных стандартов финансовой отчетности (МСФО) в 1973 году сделало эту информацию все более сопоставимой во всем мире (большинство стран теперь используют МСФО, исключением являются Соединенные Штаты), это не относится к новым капиталам. Призывы инвесторов к созданию последовательных и сопоставимых показателей для этих новых сфер богатства стали причиной нескольких инициатив, направленных именно на это. Если онлайн-публикация концептуальных основ похожа на публикацию трактата Пачоли по бухгалтерскому учету в 1494 году, то эти инициативы по установлению стандартов эквивалентны ранним этапам стандартизации финансовой отчетности, которые начались с создания таких органов, как Комиссия по ценным бумагам и биржам США в 1934 году. Комиссии по ценным бумагам и биржам было поручено разрабатывать и внедрять принципы бухгалтерского учета, что сегодня делает Совет по стандартам финансового учета (FASB), независимый орган, основанный в 1973 году. Недавно была создана аналогичная инициатива - Совет по стандартам бухгалтерского учета в области устойчивого развития (Sustainability Accounting Standards Board) - для разработки стандартов устойчивого развития.

СОВЕТ ПО СТАНДАРТАМ УЧЕТА В ОБЛАСТИ УСТОЙЧИВОГО РАЗВИТИЯ

В июле 2011 года в США была создана организация SASB, призванная создать стандартные показатели для новых капиталов. Вдохновением послужили результаты исследования, в ходе которого выяснялось, какая нефинансовая информация является наиболее значимой - или "существенной" с точки зрения бухгалтерского учета - для шести различных отраслей. Например, информация об использовании воды важна для бумажной промышленности и не столь важна для банковского сектора. Основанная инженером-экологом и экспертом по устойчивому развитию Джин Роджерс в Сан-Франциско, SASB создает полный набор отраслевых стандартов для учета в области устойчивого развития с целью сделать эту информацию более последовательной и сопоставимой, а значит, более полезной для инвесторов.

SASB рассматривает себя как часть 80-летней истории корпоративной отчетности и стандартизации, которая официально началась в США в 1934 году с созданием Комиссии по ценным бумагам и биржам США и введением требований к корпоративной отчетности. Роджерс намеренно выбрал название, чтобы подражать FASB и подчеркнуть их сходство. Место SASB в центре финансовой индустрии закрепилось в мае 2014 года, когда бывший председатель SEC Мэри Шапиро ( ) стала его заместителем. В том же месяце Майкл Блумберг, бывший мэр Нью-Йорка и основатель империи финансовой информации Bloomberg, был назначен председателем SASB, сменив на этом посту председателя-основателя Роберта Экклза. Об отношениях SASB с SEC Экклз сказал: "Мы встречаемся с SEC в неформальной обстановке каждый квартал. Они не обязывают нас, мы не просим их об этом. Они не говорят нам остановиться". Положение S-K уже требует от компаний раскрывать существенную информацию в форме 10-K. SASB помогает компаниям соблюдать существующие правила". Роджерс говорит, что SASB "безоговорочно ориентирована на рынках капитала". Такая направленность важна, поскольку ведутся споры о том, для какой аудитории предназначена информация об устойчивом развитии. SASB стремится сделать эту информацию полезной для поставщиков финансового капитала, чтобы они могли использовать ее в своих инвестиционных решениях. Другими словами, ее намерения носят откровенно капиталистический, а не социальный или экологический характер. Но, делая информацию об устойчивом развитии убедительной для инвесторов, SASB открывает новые горизонты.

Цель SASB - проработать экологические, социальные и управленческие факторы, которые потенциально могут повлиять на создание долгосрочной стоимости компании. По словам Экклза, организация надеется включить информацию об устойчивом развитии в существующий в США годовой финансовый отчет по форме 10-K, который требуется SEC для компаний, торгуемых на бирже. SASB разрабатывает нефинансовые стандарты для 89 отраслей, сгруппированных в десять различных секторов, и планирует завершить эту сложную задачу к февралю 2015 года. По мере завершения разработки SASB публикует на сайте каждый новый набор показателей. Первый набор, для сектора здравоохранения, был выпущен в 2013 году, а в начале 2014 года были опубликованы предварительные стандарты для финансового сектора и сектора технологий и коммуникаций. Когда я разговаривал с Экклзом, он высоко оценил работу Роджерса и SASB, назвав ее важной, "как водопроводВы создаете социальную инфраструктуру. Это не очень сексуально, но это стандарты".

BLOOMBERG

Как и SASB, которую компания помогла финансировать, Bloomberg стремится сделать информацию о новых капиталах доступной для финансовых рынков с целью улучшения распределения капитала. Как и SASB, GRI и CDP, компания стремится использовать свои метрики для "стандартизации дискурса об устойчивом развитии, чтобы мы все говорили об одних и тех же вещах одинаково", как выразился старший стратег Bloomberg по устойчивому развитию Эндрю Парк. По его словам, компании "отчаянно нуждаются" в "легитимном голосе", который бы сказал им: "Вот что вам нужно делать. Вы существуете в этом конкретном секторе. Вот показатели, по которым вы должны отчитываться". И SASB предоставит такую возможность. И мы считаем это важным, потому что это поможет очистить метрики, которые в конечном итоге начнет использовать финансовое сообщество".

Bloomberg хочет установить цену на внешние факторы, связанные с экологией, социальной сферой и управлением (ESG), чтобы узаконить их в глазах финансового капитала. Как утверждали в 2013 году Парк и его глобальный руководитель отдела устойчивого развития Кертис Равенел, до тех пор, пока эти внешние факторы ESG не оценены, они фактически невидимы для финансовых рынков и поэтому не могут быть основой для принятия инвестиционных решений. Они писали:

В той мере, в какой эта неспособность мешает обычным финансовым аналитикам эффективно оценивать такие социальные издержки и выгоды - и их потенциальное влияние на будущие показатели деятельности и стоимость компаний, - результатом может стать неэффективное распределение капитала. Таким образом, данные ESG способны обеспечить важнейшую прозрачность рынка и уникальную линзу для оценки будущих результатов деятельности компаний и инвестиций.

Имея более 310 000 подписчиков по всему миру, Bloomberg является одним из крупнейших игроков в мире деловой и финансовой информации. Естественным продолжением своей информационной службы является стремление сделать информацию об устойчивом развитии, предоставляемую инвесторам, как можно более строгой. Поскольку Bloomberg пользуется уважением в финансовом сообществе, предоставление такой информации может также стать сигналом "легитимности ESG как основного аспекта инвестирования". В 2009 году компания добавила в свою информационную службу более 100 показателей устойчивого развития, таких как использование воды, выброс токсичных веществ и смертельные случаи среди сотрудников, а в 2011 году запустила специальный сайт по устойчивому развитию. В настоящее время компания имеет более 750 полей данных ESG, основанных на исследовании 20 000 наиболее активно торгуемых публичных компаний мира , в результате которого выяснилось, что более 5000 компаний из 52 стран раскрывают данные ESG.

По словам Джеффа Лейнавивера, главы социальной венчурной компании Global Zen Sustainability из Сиэтла, новая инициатива Bloomberg по сбору данных - это то, на что стоит посмотреть. Когда он увидел ее в действии в 2013 году, то сказал, что "удивительно и, честно говоря, потрясающе наблюдать, как дисциплина и мощь финансовой индустрии создали то, что может стать одним из самых полезных наборов инструментов, доступных для воздействия на устойчивые изменения". Он отметил, что недавние трагедии, такие как обрушение швейной фабрики Rana Plaza в Бангладеш, заставили компании предоставлять значимые данные, чтобы снизить риски для акционеров и инвесторов. Лейнавивер приветствовал инициативу Bloomberg, но в то же время неоднозначно отнесся к данным об устойчивом развитии, получаемым в центре финансового капитализма. Он сказал, что, несмотря на мощь таких данных , нет никакой гарантии, что аналитики будут использовать их правильно или смогут сообщить о том, что важно для инвесторов, и что "активисты движения за устойчивое развитие будут доверять всему, что пропитано душком Уолл-стрит или денег".

Парк объяснил некоторые из огромных проблем, связанных с новаторской работой, направленной на то, чтобы сделать внешние эффекты видимыми, эффективно переводя качественную информацию в количественную форму. Как утверждают он и Равенел, "в той мере, в какой лингва франка современных финансов является по сути количественной, чтобы войти в эту сферу, необходимо говорить на языке цифр и аналитики". И именно поэтому, как выяснила компания Juniper, бухгалтерия стала такой важной частью этого диалога: она может осуществлять этот перевод. Отчетность о последствиях ESG в основном выражается "в словаре устойчивого развития, изменения климата, социальной справедливости и других качественных модальностей", как выразились Парк и Равенел. Собственный количественный язык еще не выработан. С точки зрения финансовой индустрии это означает, что информация ESG находится в вдвойне невыгодном положении: из-за своей новизны и из-за того, что ей трудно найти эффективный способ передачи информации. Как мы уже видели, в количественной сфере современных финансов, бизнеса и экономики вещи существуют только тогда, когда их можно измерить.

Bloomberg хочет в целом сделать то же, что Trucost сделала с природным капиталом Puma: создать стандартизированные показатели для новых капиталов - таких как экосистемные услуги и социальное воздействие, - чтобы эта информация могла быть обобщена и использована инвесторами. Парк и Равенель называют неспособность оценить чистый воздух, воду, стабильные береговые линии и другие экологические блага "в такой же степени неспособностью измерить, как и неспособностью рынка как такового", которую можно частично решить путем предоставления этим "неоцененным" ресурсам количественных параметров, позволяющих включить их в рыночные механизмы. Такие механизмы могли бы соответствующим образом "регулировать" потребление этих ресурсов". Одна из инициатив Bloomberg по определению цены на внешние эффекты предполагает создание "инструмента оценки проблемных активов". Он позволит измерить положительный или отрицательный эффект активов, стоимость которых может резко измениться, если, например, установить разумную цену на углерод или воду или должным образом регулировать трудовые стандарты в странах с развивающейся экономикой.

Ценообразование внешних эффектов может привести к глобальному учету мировых ресурсов, таких как углерод или вода, по аналогии с планетарным учетом, предложенным Дэвидом Кортеном. Это позволит установить глобальные цены и бюджеты на эти запасы. Что касается воды, то такая информация будет иметь геопространственную специфику: стоимость воды в одном месте будет радикально отличаться от стоимости воды в другом. В настоящее время различные информационные организации изучают возможность создания баз данных с открытым исходным кодом для предоставления такого рода глобальной пространственно-специфической информации, позволяющей увидеть состояние различных природных ресурсов - береговой линии, почвы, водоносных горизонтов, растительности - и их локальное взаимодействие при увеличении масштаба на определенных участках Земли. Хотя большая часть такой информации уже существует, эти инициативы позволят обобщить ее и затем отслеживать с помощью удаленных датчиков или людей с мобильными телефонами, которые будут наносить последние данные непосредственно на глобальную базу данных. Такая система поможет нам управлять природными ресурсами Земли, но будет ли она делать это во имя финансового капитала или во имя природы? Будет ли она служить, скажем, для того, чтобы сделать воду более доступной для нефтяной компании, намеревающейся провести гидроразрыв пласта? Или сохранить ее для измученных жаждой растений, животных и людей? Именно на такие вопросы наталкивает стремление установить цену на внешние эффекты.

ЧТО ТЕПЕРЬ ДЕЛАТЬ С ИНТЕГРИРОВАННОЙ ОТЧЕТНОСТЬЮ?

В этом возможном будущем мире, где Земля отображается в глобальной базе данных с открытым исходным кодом и устанавливаются глобальные лимиты на потребление углерода и воды, корпоративной отчетности может не быть. Или не будет в том виде, в котором мы ее сейчас понимаем. Многие люди, стоящие у истоков корпоративной отчетности, считают, что в будущем мы вообще не будем говорить об отчетности; мы будем говорить о корпоративной коммуникации. Отчетность - это односторонний процесс предоставления компанией информации массе своих акционеров (или заинтересованных сторон) в промышленном стиле. В отличие от этого, коммуникация - это многонаправленная форма взаимоотношений, которая может включать в себя индивидуальные обмены между компанией и теми, кто заинтересован в ее деятельности. Такая коммуникация становится возможной благодаря электронной информации и Интернету. В рамках японской инициативы WICI уже разрабатываются технологии, автоматизирующие подготовку корпоративной отчетности, которые в один прекрасный день могут привести к полной прозрачности корпораций: в мире, где инвесторы, аналитики и другие поставщики капитала могут получить доступ к собственным системам компании, чтобы составлять собственные отчеты без необходимости их подготовки компанией.

В более широком смысле в основе всех этих инициатив лежит важнейший вопрос. Когда я спросил Роберта Экклза , есть ли у него свое мнение о способности корпораций заботиться о планете с помощью интегрированной отчетности, он ответил без обиняков: "У меня есть свое мнение. Краткосрочность - это большая проблема". Он и другие сторонники интегрированной отчетности считают, что интегрированное мышление и отчетность могут сместить фокус менеджеров и инвесторов на долгосрочную перспективу. А поскольку корпорации обладают огромной властью, от этого зависит будущее планеты. Экклз привел цифры, сравнивающие доходы компаний с ВВП, - сравнение, которое говорит о многом. В 1980 году совокупный доход 1000 крупнейших компаний мира составлял около 30 процентов ВВП стран ОЭСР. В 2010 году, спустя всего 30 лет, этот показатель вырос до 70 процентов. А в 2010 году в этих 1000 корпорациях работало почти 67 миллионов человек по сравнению с 21 миллионом в 1980 году. Экклз сказал:

Дело в том, что корпорации огромны. И есть несколько, которые правят миром. Корпорации теперь являются организующими структурами на земле, а нации, по большей части, нет. Глобализация сконцентрировала экономическую власть в руках группы крупных компаний, которые теперь способны менять мир в масштабах, исторически присущих государствам. Они фактически контролируют мировую экономику. Эта огромная концентрация влияния должна стать отправной точкой для любой стратегии институциональных изменений, направленных на создание устойчивого общества.

"И наша миссия, - говорит он, ссылаясь на свою работу с Джорджем Серафимом, - состоит в том, чтобы изменить их". Их цель - изменить решения о распределении ресурсов внутри компаний и на рынках , и Экклз утверждает, что "интегрированная отчетность [оказалась] действительно мощным инструментом для этого".

По мнению сторонников интегрированной отчетности, в настоящее время существуют две неотложные возможности - или проблемы - для интегрированной отчетности: одна относится к распределению капитала, другая - к тому, как мы учитываем природу. Сторонники интегрированной отчетности, такие как Ник Ридехалг из KPMG, считают, что она способна решить одну из самых острых проблем нашего времени, связанных с распределением капитала: все более очевидное истощение базовой инфраструктуры, транспорта, электро- и водоснабжения, связи и других производственных капитальных активов, от которых зависит наша жизнь. По данным Всемирного экономического форума , швейцарской некоммерческой организации, проводящей ежегодную глобальную встречу деловых кругов в Давосе, глобальные расходы на инфраструктуру составляют 1 триллион долларов США: текущие глобальные расходы на базовую инфраструктуру составляют 2,7 триллиона долларов США в год, а должны составлять 3,7 триллиона долларов США. Между тем, в пенсионных фондах, страховых компаниях и других институциональных инвесторах заперто 50 триллионов долларов США. Почему это предложение не удовлетворяет спрос? Потому что пенсионные фонды делают низкорискованные инвестиции, а инфраструктурные проекты по своей природе являются долгосрочными и поэтому могут казаться высокорискованным бизнесом. Ридехалг считает, что эту проблему может помочь решить интегрированная отчетность. Если бы компании, ответственные за планируемые разработки, могли продемонстрировать с помощью интегрированной отчетности свою стратегию и то, как они будут управлять рисками и обеспечивать эффективную доходность в долгосрочной перспективе - другими словами, как они будут создавать и сохранять стоимость в течение долгого времени, - то это сделало бы такие инвестиции более привлекательными для пенсионных фондов. Однако на данный момент, когда интегрированная отчетность находится в стадии становления, еще рано говорить о ее возможностях в этой области.

Другая возможность - учет природы. Йохен Цайц, ответственный за первый в мире экологический отчет о прибылях и убытках, и Джон Элкингтон, который в 1994 году ввел в обиход понятие "тройной результат", считают, что учет природного капитала будет способствовать принятию новой парадигмы интегрированного учета. Безусловно, именно здесь достигнуты наибольшие успехи в области измерения, отчетности и инвестиций в новые капиталы; сюда же устремлены взгляды Bloomberg и общественности, поскольку глобальное потепление и изменение климата сделали природу новостью первых полос.

Похоже, что модель шести капиталов бизнеса - это развивающийся язык, который концептуально полезен для новой парадигмы бухгалтерского учета, поскольку он выражает расширение роли бизнеса на сферы, которые раньше считались отдельными (такие как природа и общество), и проясняет их связь с финансовым капиталом и прибылью. Но желателен ли такой способ переосмысления мира? Является ли он наилучшим способом сделать видимой связь корпорации с внешним миром и побудить ее к ответственности по отношению к нему? И является ли природный капитал лучшим способом выразить наше отношение к природе и ее ценности? Как выяснилось, одновременно с новой парадигмой бухгалтерского учета появились и другие - и, как мне кажется, лучшие - способы ответить на эти вопросы.

Глава 6. Переписывая кодекс. Корпорация 21 века и права природы

Бухгалтерский учет - это, пожалуй, самый сложный орешек, потому что он связан с национальным законодательством о компаниях, а национальное законодательство о компаниях - это настолько интимная и личная национальная характеристика, насколько это вообще возможно.

ПОЛЯ ПЛЕТЕНЫЕ - МИУРИН, 2000

Если общество выражает свои ценности через законы, которые оно принимает, то одно единственное изменение в законодательстве полностью изменит наше понимание отношений между природой и человечеством: наделение природы правами.

БЕГОНИЯ ФИЛГЕЙРА И ИАН МЕЙСОН, 2009

В 1734 году в бразильской провинции Риедаде-Мараньяо колония термитников получила повестку в церковный суд. Они изводили францисканских монахов в местном монастыре, поедая их пищу, мебель и дома. Адвокат , выступая в их защиту, превозносил усердие и трудолюбие белых муравьев, которые, по его словам, превосходили трудолюбие и трудолюбие монахов. Чтобы подкрепить свои доводы, он также утверждал, что претензии термитов на территорию сильнее, чем у монахов, поскольку они являются коренными жителями этих мест, в то время как монахи - интервенты. Доводы монахов рухнули перед лицом такой риторической изобретательности, и они были вынуждены пойти на компромисс с существами. Так, они согласились предоставить термитам резервацию, в которой те могли бы жить в мире без дальнейшего вмешательства. После этого суд приказал термитам покинуть монастырь и отныне обитать в отведенной им местности. Как только судья зачитал постановление суда, как гласит хроника, термиты покинули монастырь и строгими колоннами направились к своей новой обители.

Почти сто лет спустя Томас Джефферсон сказал о существах иного рода: "Я надеюсь, что мы сокрушим в своем рождении аристократию наших денежных корпораций, которые уже осмеливаются бросать вызов нашему правительству в испытании на прочность и бросать вызов законам нашей страны". В 1816 году, когда Джефферсон произнес свою речь, полномочия корпораций были тщательно ограничены государством. Большинство американских штатов требовали, чтобы корпорации имели четкую цель, которая должна была выполняться, но не превышаться. Если цель корпорации превышалась или не выполнялась - или если она плохо себя вела - законодательный орган штата мог отозвать ее лицензию на ведение бизнеса. Корпорация получала устав на определенный срок и с определенной целью - например, на десять-двадцать лет для строительства канала или железной дороги - и затем распускалась. Руководство и акционеры несли ответственность за все действия корпорации, корпорации было запрещено делать политические взносы, а все записи и документы корпорации были открыты для тщательного изучения государством.

В XXI веке оба этих сценария - случай с вызываемыми термитами и "скованная корпорация" Джефферсона - выглядят нелепо: термиты не имеют юридической силы, и ни одна из этих систем сдерживания корпоративной власти не сохранилась до наших дней. Но в новом тысячелетии концепции, лежащие в их основе, возвращаются с новой силой. Идеи распространения юридических прав на природу и урезания прав корпораций или их перезагрузки для более широких целей, чем просто получение прибыли, живы и действуют.

ПЕРЕЗАГРУЗКА КОРПОРАЦИИ

Обратившись сначала к возможностям реорганизации корпорации, причем не только с помощью языка ее отчетности, но и путем рекомбинации ее ДНК - изменения ее кода, - мы обнаружим две ключевые инициативы. Первая - это широкое переосмысление того, какой должна быть корпорация в XXI веке. Вторая - стремление переписать ее уставные законы.

Как мы видели в Главе 3 , с конца 1960-х годов новая волна активистов работает над цивилизацией корпорации. Сегодня, однако, они действуют изнутри: это такие генеральные директора, как Йохен Цайц из Puma, Пол Пол Полман из Unilever и Ричард Брэнсон из Virgin, а также банкиры , такие как Мухаммад Юнус и Паван Сухдев. Также на корпоративном дизайне сосредоточены такие аналитические центры, как Tomorrow's Company Тони Манваринга, бостонская Corporation 20/20 (соучредителями которой являются Марджори Келли и вездесущий Аллен Уайт) и Corporation 2020 Сухдева. Всех их объединяет одно: вера в то, что корпорация может стать движущей силой изменений, необходимых для перестройки капитализма в новую эру устойчивого роста, и убежденность в том, что для этого ее необходимо радикально изменить.

Прежде чем перейти к новому поколению активистов, стремящихся переписать сам корпоративный кодекс, а затем к перестройке природы, стоит рассмотреть их видение корпорации, движимой прибылью, но перестроенной на долгосрочную перспективу. Последнее - это концептуальный скачок, способный привести к подлинной смене парадигмы или даже, вспоминая катализатор на вершине иерархии Донеллы Медоуз, вызвать сбой в системе, настолько мощный, что он выходит за рамки парадигм и глубоко меняет наши ценности.

ПЕРЕОСМЫСЛЕНИЕ КОРПОРАЦИИ

Первая группа корпоративных активистов - это те, кто работает над концептуальным перепроектированием корпорации, включая лидеров бизнеса, пытающихся увести свои титанические корпорации от опасностей, подстерегающих их в новом тысячелетии. Центр "Компания завтрашнего дня" был основан в Лондоне в 1996 году с целью разработки нового, более инклюзивного подхода к ведению бизнеса в быстро меняющемся мире. Именно "Компания завтрашнего дня" предложила идею "тройного контекста" корпорации - динамической взаимосвязи между экономикой, обществом и окружающей средой, - которая сформировала мышление многих современных компаний и повлияла на кодекс Кинга III в Южной Африке, Принципы ответственного инвестирования ООН и закон о компаниях Великобритании 2006 года. Закон о компаниях Великобритании 2006 года (этот закон требует от директоров "учитывать" шесть конкретных аспектов, включая общество и окружающую среду).

Аллен Уайт и Марджори Келли стали соучредителями компании "Корпорация 20/20" в 2004 году, чтобы изменить дизайн корпорации, сделав ее сердцем социальную цель, а не только прибыль. Они считают, что создание корпорации нового типа - это вызов дизайна нашего времени, и что такой редизайн является необходимым условием для преобразования мира. Их "20/20" означает потребность корпораций в видении 20/20 в XXI веке. В настоящее время законы большинства стран не позволяют корпорациям внедрять структуры, не основанные на максимизации прибыли для акционеров. Несмотря на это, различные маневры делают возможными гибридные формы бизнеса, такие как совместное предприятие бангладешского пионера микрофинансирования Grameen Bank и транснационального производителя йогуртов Danone, о котором пойдет речь ниже. Еще один инновационный гибрид - принадлежащая фонду датская фармацевтическая компания Novo Nordisk, создавшая в 2004 году один из самых ранних интегрированных отчетов, который описывает свою миссию как "победить диабет". По мнению Келли, одна из отличительных черт этих передовых организаций заключается в том, что они рассматривают себя как живые, развивающиеся системы, как человеческие сообщества, что радикально отличается от взгляда, которого до сих пор придерживается большинство экономистов и юристов, рассматривающих компании в первую очередь как объекты собственности, которыми владеют через акции и чистая стоимость которых измеряется ценой их акций.

В 2011 году Паван Сухдев, вдохновленный программой "Корпорация 20/20", создал корпорацию "Корпорация 2020" с целью разработки новой корпорации, которая, по его мнению, срочно необходима к 2020 году, отсюда и его "2020". Недостающий агент в деле "Планета Земля против человечества" попал в поле зрения Сухдева после того, как он начал сотрудничать с организацией The Economics of Ecosystems and Biodiversity (TEEB), чтобы определить стоимость неисчислимого ущерба, наносимого природе "обычным бизнесом". Сухдев называет сегодняшние корпорации "невидимой ногой" "невидимой руки" Адама Смита. Этот термин Смит использовал в своей книге 1776 года "Исследование природы и причин богатства народов", чтобы описать невидимый способ, с помощью которого люди, преследующие собственную выгоду, также способствуют благу общества, что, очевидно, объясняет саморегулирующееся поведение рынка. По мнению Сухдева, корпорация давит мир своей огромной невидимой ногой. Он называет ее анахронизмом, продуктом бурного роста корпоративной деятельности в период с 1820 по 1920 год, особенно в Америке, и считает, что ее необходимо переделать, руководствуясь четырьмя идеями. Во-первых, ее цели должны быть четко согласованы с целями общества. Во-вторых, подобно бразильской косметической компании Natura, которая создала сообщество из более чем миллиона женщин, продающих ее продукцию, новая корпорация может стать сообществом. В-третьих, она может стать институтом, как, например, транснациональная корпорация Infosys, создавшая крупнейший в мире корпоративный университет в Майсуре; с момента основания в 2002 по 2012 год университет подготовил 100 000 профессионалов в области программного обеспечения. И в-четвертых, корпорация будущего станет "фабрикой капитала", производящей человеческий, социальный и природный капитал, а также финансовый и промышленный капитал. В представлении Сухдева мир в котором живет корпорация 2020 года, "доверенные корпорации" будут получать контракты на управление общими ресурсами и общественными местами, такими как леса, водно-болотные угодья или коралловые рифы, "от имени и по велению принимающих их обществ и сообществ". Сухдев настолько верит в эту будущую корпорацию 2020, что готов доверить ей всю планету или, по крайней мере, поставить ее в качестве краеугольного камня устойчивого, "зеленого" будущего. Он говорит, что в таком мире будет господствовать новый капитализм, который признает и вознаграждает создание всех капиталов. Благодаря общим целям "Корпорация 20/20" и "Корпорация 2020" объединились в "Альянс Корпорация 2020".

Но как эти представления о корпорации будущего реализуются на практике? Тройной контекст "Компании завтрашнего дня" сформулировал миссию "Команды B" Ричарда Брэнсона и Йохена Цайца, основанной в 2012 году под лозунгом "люди, планета и прибыль", чтобы "катализировать" лучший способ ведения бизнеса на благо людей и планеты. Она объединяет небольшую группу инновационных лидеров из частного и государственного секторов, среди которых Пол Полман из Unilever, лауреат Нобелевской премии, гуру микрофинансирования Мухаммад Юнус, индийский промышленник Ратан Тата, основатель TOMS Shoes Блейк Майкоски и Арианна Хаффингтон из Huffington Post. Его почетными руководителями являются бывший президент Ирландии Мэри Робинсон и бывший премьер-министр Норвегии Гру Харлем Брундтланд. На своем старте в июне 2013 года the B Team выпустила декларацию , в которой возложила на компании ответственность за большинство проблем, от которых страдает мир в XXI веке, включая бедность, неравенство, безработицу и истощение природных ресурсов. Эти проблемы слишком велики, чтобы их могли решить только некоммерческие организации, а правительства бездействуют, говорится в декларации, поэтому B Team выходит на авансцену и признает, что большая часть вины за наши проблемы "лежит на принципах и практике ведения бизнеса как обычно". Поэтому бизнес теперь должен вестись необычно.

Полман особенно нацелен на долгосрочную перспективу. Став генеральным директором Unilever в январе 2009 года (через восемь месяцев после кампании Greenpeace "Dove Onslaught(er)"), он запретил квартальную отчетность, поскольку, по его мнению, она поощряет краткосрочное мышление, и призвал общественность требовать от компаний ответственности за их действия. Полман не считает, что его фидуциарный долг - ставить акционеров на первое место. Он считает наоборот: если он сосредоточит усилия Unilever на улучшении жизни людей и поиске устойчивых способов ведения бизнеса, это в конечном итоге приведет к хорошим доходам акционеров. Зачем вам инвестировать в компанию , которая не синхронизирована с потребностями общества, которая несерьезно относится к соблюдению социальных норм в цепочке поставок, которая не думает о стоимости внешних эффектов или о своем негативном воздействии на общество?" - спрашивает он. Подобным образом он напоминает о сегодняшних размытых границах между бизнесом и государством, Майкоски говорит об обязанности генерального директора обязанности прислушиваться к своим клиентам в выражениях, которые звучат как обязанность национального лидера прислушиваться к своим гражданам: "Потому что они голосуют своими долларами".

На Всемирном экономическом форуме в январе 2014 года B Team объявила о восемнадцати обязательствах по улучшению деловой практики и защите прав человека (последнее - на основе Руководящих принципов предпринимательской деятельности в аспекте прав человека, принятых ООН в 2011 году), включая обязательство отказаться от ежеквартальной отчетности там, где это возможно по закону, и публиковать больше отчетов о том, как компании достигают своих экологических целей. На данный момент основатели B Team берут на себя обязательства в рамках собственной деловой практики, включая экологический отчет о прибылях и убытках Зейтца, который в своей новой роли директора материнской компании Puma Kering и председателя комитета по устойчивому развитию ее совета директоров теперь продвигает во всех компаниях Kering, и цель Полмана - удвоить оборот Unilever, вдвое сократив его воздействие на окружающую среду, и призвать другие компании последовать их примеру. По словам Брэнсона, эти компании новой волны , которые работают не только на благо общества и окружающей среды, но и ради прибыли, "выбрасывают книгу правил в окно". Хотя такие усилия по защите окружающей среды заслуживают похвалы, мы можем спросить, как в случае с использованием воды и пахотных земель компанией Coca-Cola HBC, нужны ли нам вдвое больший оборот продукции Unilever и все большее количество предметов роскошной моды Kering.

Одним из примеров партнерства, воплощающего дух команды B Team "К черту все, давайте сделаем это" (по выражению Брэнсона), является Grameen Danone. Это сотрудничество между транснациональным производителем йогуртов Groupe Danone и Grameen Bank Мухаммада Юнуса, организацией по развитию сообщества, основанной в Бангладеш для предоставления скромных кредитов бедным людям, чтобы они могли открыть небольшие предприятия. Его кредиты - особенно женщинам, которые, как выяснилось, лучше управляют деньгами, чем их мужья и сыновья, - позволили улучшить материальное положение тысяч обедневших семей по всему миру. Работа компании с Danone - это тот вид гибридного бизнеса, который поддерживает Марджори Келли. В октябре 2005 года генеральный директор Groupe Danone Франк Рибу пригласил Юнуса обсудить совместное предприятие, которое он задумал. убежден, что будущее человечества "зависит от нашей способности исследовать и изобретать новые бизнес-модели и новые типы бизнес-корпораций". Компания Danone была основана в Париже в 1929 году для производства йогурта для лечения кишечных заболеваний, и спустя почти столетие ее йогурт продается по всему миру. Но в 2005 году он не продавался в Бангладеш, и Рибу захотел найти способ накормить своим йогуртом обедневших жителей Бангладеш. Юнус предложил новый вид бизнеса , представляющий собой нечто среднее между коммерческой и некоммерческой организацией. Их гибрид должен был разработать обогащенный витаминами йогурт, который можно было бы продавать от двери к двери за несколько центов в сельских районах Бангладеш. Рибу ухватился за эту идею, выделил 1 миллион долларов США, и уже днем Юнус вместе с главой азиатского подразделения Danone планировал предприятие.

Как и потрясающие возможности баз данных Bloomberg, способность транснациональной корпорации Danone воплотить эту идею в жизнь впечатляет. Юнус не мог поверить, как быстро был сделан этот новаторский шаг. Он сказал о его новизне: "Мы создавали нечто новое под солнцем: первый в мире сознательно разработанный многонациональный социальный бизнес". Чтобы соответствовать местным потребностям, Danone сократила свой привычный стиль ведения бизнеса с огромными фабриками и открыла одну небольшую фабрику в северном рыночном городе Богра. Предприятие должно было быть прибыльным, чтобы оно могло полностью окупить свои затраты (и выплачивать номинальный 1 процент годовых дивидендов инвесторам), но при этом прибыль должна была возвращаться в компанию, а не выплачиваться в основном в виде дивидендов акционерам. Юнус назвал это "социальным бизнесом", новаторской инициативой более гуманной формы капитализма. Год спустя компания Grameen Danone выпускала йогурт под названием Shokti Doi, что в переводе с бенгальского означает "сильный, как лев".

Хотя для Danone это предприятие не было связано с прибылью, оно не было лишено корысти: оно преследовало стратегические маркетинговые цели, позволяя компании впервые установить свое присутствие в Бангладеш. Учитывая, что около половины ее бизнеса приходится на развивающиеся страны, это был важный рынок, который необходимо было захватить. Однако все пошло не так, как планировалось. Несмотря на то, что производство поддерживало сельские общины, используя молоко от мелких фермеров, многие из которых ранее финансировались за счет микрокредитов Grameen Bank, и нанимая местных женщин для распространения йогурта в отдаленных сельских районах, предприятие испытывало трудности с поиском надежных поставок молока. Когда в 2008 году цены на свежее молоко удвоились, что привело к росту цен на Shokti Doi, компания стала работать в убыток. Чтобы восстановить свои продажи, Danone начала продавать йогурт на более прибыльном городском рынке; к 2010 году этот рынок вырос до 80 процентов от общего объема продаж. Оказалось, что сельская беднота Бангладеш обычно не ест йогурт и поэтому не приняла эту схему.

Это гибридное предприятие между транснациональным производителем продуктов питания и новаторским банком развития местных сообществ поучительно сравнить с другим предприятием, призванным помочь обедневшим сельским жителям, - проектом One Earth Designs по разработке солнечных плит в западном Китае, о котором речь пойдет ниже, - и навести на мысль, что для того, чтобы приносить пользу, такие инициативы должны быть органичными и управляться сообществом, начиная с людей, чьи потребности удовлетворяются, а не с идеи, задуманной в далеком головном офисе корпорации. Интересно, что One Earth Designs - одна из корпораций нового поколения, которая ставит перед собой социальные и экологические цели.

ПЕРЕКОДИРОВКА КОРПОРАЦИИ

Это новое поколение корпораций появилось благодаря организации, которая продвинула идею корпоративной социальной и экологической ответственности на шаг дальше, чем B Team, и тем самым, я бы утверждал, совершила огромный скачок для человечества и планеты. Эта организация, получившая название B Lab, создала корпорацию нового типа, переписав самые основы корпоративного бытия - ее кодекс, - чтобы расширить ее задачи за пределы нынешней цели извлечения прибыли и включить в них общество и окружающую среду. В отличие от Ford Motor Company и ее преемников, на эти новые корпорации нельзя подать в суд за то, что они работают с целями, отличными от максимизации прибыли. По закону они обязаны вносить существенный положительный вклад в развитие общества и окружающей среды и нести за это ответственность. В апреле 2014 года корпоративный юрист Джон Монтгомери, который помог разработать калифорнийский закон 2012 года, сделавший возможным создание таких компаний, заявил, что корпорация "находится на своем собственном пути героя и эволюционирует, чтобы обрести совесть". Действительно, сейчас идет глобальное движение за исправление фундаментального недостатка конструкции корпорации, чтобы наделить ее правовой архитектурой, активирующей внутреннее социальное и экологическое сознание".

Компания B Lab была основана в Филадельфии в 2006 году давними друзьями Джеем Коэном Гилбертом, Бартом Хоулаханом и Эндрю Кассой. Идея возникла благодаря опыту Гилберта и Хоулахана, которые создали успешную компанию AND1 по производству баскетбольной одежды и обуви, которая платила более высокую зарплату своим рабочим на китайских фабриках и отдавала 10 процентов своей прибыли местным благотворительным организациям. Но когда пара решила продать свой бизнес после борьбы с Nike, они столкнулись со строгостями корпоративного законодательства, направленными на извлечение прибыли. Под давлением частных партнеров и для того, чтобы выполнить свое юридическое обязательство по максимизации акционерной стоимости, компания была вынуждена отменить все свои социальные обязательства, чтобы ее можно было продать. Осознав, что они не одиноки в своем опыте, что растет число компаний, которые пытаются решить огромные социальные и экологические проблемы мира, но не могут этого сделать, потому что бизнес-структуры юридически не приспособлены для того, чтобы поддерживать их стремление к целям, отличным от прибыли, они задумали идею создания коммерческой компании с юридическим мандатом действовать в интересах всех заинтересованных сторон, а не только своих акционеров. Считая, что бизнес - это "самая мощная рукотворная и чтобы использовать его потенциал для беспрепятственной работы на законных основаниях ради большей выгоды, чем просто прибыль, они создали B Lab, чтобы поддержать глобальное движение предпринимателей, пытающихся использовать бизнес для изменения мира. Они называют эти предприятия новой парадигмы "корпорациями Б". Буква "B" означает "выгода" - для работников, общества и планеты.

Корпорация выгоды по-новому определяет фидуциарные обязанности, включая нефинансовые соображения в процесс принятия решений, и обязывает компании оказывать существенное положительное влияние на общество и окружающую среду. Это влияние должно измеряться независимым, прозрачным стандартом третьей стороны, и о нем должно быть публично сообщено. Это радикальный отход от нынешних фидуциарных обязанностей. Как говорит Монтгомери, "по сути, это требует от директоров проявлять зачатки планетарного сознания". Чтобы получить сертификат, корпорации "Б" должны пройти строгий процесс тестирования, в ходе которого измеряются их социальные и экологические стандарты деятельности, прозрачность и юридическая ответственность. Процесс сертификации охватывает четыре ключевые области: управление, обращение с работниками, взаимодействие с общественностью и экологическая ответственность. B Lab предлагает этот строгий процесс сертификации, которым воспользовались такие популярные компании нового поколения, как компания по производству одежды для активного отдыха Patagonia, сайт электронной торговли винтажными изделиями и изделиями ручной работы Etsy и производители мороженого Ben & Jerry's.

Измерение и учет являются важнейшими характеристиками этой модели. С их новой, расширенной целью, закрепленной в законе, корпорации B также юридически требуют другого вида учета. Директора публичных B-корпораций должны соблюдать "трехстороннее требование баланса" в соответствии с их общественно-полезной целью, которое включает в себя отчетность об общих социальных и экологических показателях. Это позволяет донести до инвесторов не только финансовую отдачу от их инвестиций, но и влияние компаний на окружающий мир.

В рамках переосмысления принципов ведения бизнеса компания B Lab выпустила "Декларацию взаимозависимости" , которая считает самоочевидными следующие истины: "Мы должны быть теми изменениями, которые мы ищем в мире. Что весь бизнес должен вестись так, как будто люди и место имеют значение. Своей продукцией, практикой и прибылью бизнес должен стремиться не причинять вреда и приносить пользу всем". Декларация заключает: "Для этого необходимо, чтобы мы действовали с пониманием того, что каждый из нас зависит от другого и, следовательно, несет ответственность друг за друга и за будущие поколения". Верная этому видению, миссия B Lab заключается в том, чтобы сделать корпорации, приносящие пользу, возможными во всех 50 штатах США. Для этого B Lab ездит по всей стране и просит законодательные органы штатов внести поправки в корпоративные уставы, чтобы компании могли регистрироваться с четко выраженными социальными и экологическими целями. К середине 2014 года в 26 штатах США было принято законодательство о благотворительных корпорациях, а в четырнадцати штатах над ним работали. Монтгомери начал работать над калифорнийским законодательством в декабре 2010 года, и в итоге оно было принято в январе 2012 года. Он говорит, что, по его мнению, новое поколение не возражает против идеи благотворительных корпораций:

Мое поколение визжит, как застрявшая свинья. Этому очень сильно сопротивляются. Это новая концепция. Она очень чужда господствующей парадигме, согласно которой корпорации существуют исключительно для максимизации прибыли акционеров. Она разрушает уже не выдерживающее критики предположение нынешней парадигмы о том, что общее достояние бесконечно, ресурсы бесконечны и что корпорация может максимизировать прибыль, игнорируя все негативные последствия своего поведения... Это глубокий сдвиг.

Первыми двумя штатами, принявшими законодательство, стали Мэриленд и Вермонт, в апреле и мае 2010 года соответственно. В день принятия закона Мэриленда о благотворительных корпорациях , соучредитель B-Lab Гилберт сказал.Сегодняшний день знаменует собой переломный момент в эволюции капитализма. В условиях, когда доверие общества к бизнесу находится на рекордно низком уровне, этот закон представляет собой первый системный ответ на основные проблемы, которые привели к финансовому кризису". Сенатор от штата Мэриленд Джейми Раскин заявил, что он стал автором законопроекта, потому что миру нужен новый способ ведения бизнеса:

Корпорации, которые мы имеем, по закону должны преследовать одну единственную цель - максимизировать прибыль. И эта единственная команда не только не согласуется с более широкими стремлениями многих людей в бизнесе, но и оказалась глубоко тревожной государственной политикой, которая создает ужасные стимулы и результаты. Вспомните разлив нефти на BP, рушащиеся шахты компании Massey в Западной Вирджинии [когда 29 шахтеров погибли в результате взрыва на шахте в угольных полях Аппалачей в апреле 2010 года] и многотриллионный кошмар на Уолл-стрит.

По словам Раскина, он надеялся, что к концу первого года действия закона в штате будет дюжина предприятий, зарегистрированных как благотворительные корпорации; на самом деле дюжина зарегистрировалась в тот же день, когда был принят закон.

12 февраля 2012 года Нью-Йорк стал седьмым штатом США, принявшим закон о благотворительных корпорациях. Первой компанией , получившей статус корпорации штата Нью-Йорк, стала Greyston, новаторская пекарня, основанная в Бронксе в 1982 году группой дзен-буддийской медитации под руководством Бернарда Тетсугена Глассмана. Инженер аэрокосмической промышленности, ставший предпринимателем, Глассман создал Greyston, чтобы трудоустроить людей, которым было трудно найти работу, в том числе бездомных, бывших заключенных и бывших наркоманов, и оживить обедневшую общину юго-западного Йонкерса, штат Нью-Йорк.

Первый отчет о деятельности благотворительной корпорации Greyston за 2012 год выглядит как образцовый интегрированный отчет: он четко рассказывает историю компании, передает ее этику, цели и достижения в социальной, экологической и экономической сферах. Отчет измеряет прогресс компании в соответствии со строгой оценкой, которую B Lab публикует в своем отчете B Impact Report. В нем деловая практика оценивается по показателям социальной и экологической эффективности, подотчетности и прозрачности. Компания Greyston, следуя цели своего основания, внесла значительный вклад в развитие общества. Однако ей необходимо было улучшить свои экологические показатели. Учитывая это, в следующем году компания поставила перед собой задачу довести свои экологические показатели до уровня показателей работы с населением. Компания поставила перед собой амбициозные цели: сокращение выбросов парниковых газов на 15 % в 2013 году и на 25 % к концу 2014 года; сокращение использования электроэнергии для освещения на 70 %; аудит цепочки поставок; сокращение объемов захоронения отходов на 75 % в 2013 году и на 90 % к концу 2014 года.

Корпорации B распространяются по всему миру. В середине 2014 года насчитывалось 1045 корпораций B в 34 странах в 60 различных отраслях. Как говорят в B Lab, задолго до появления B-корпораций предприниматели пытались использовать свой бизнес в качестве движущей силы добра, но им не хватало законных средств и коллективного голоса. Теперь они стали частью глобального движения. Одна из таких компаний - китайская One Earth Designs, которая разрабатывает солнечные плиты (устройства, работающие на солнечной энергии, которые готовят, нагревают или пастеризуют пищу или напитки). Соучредитель и ученый-эколог Кэтлин Пауэрс говорит, что, став корпорацией "Б" , она и ее соучредитель Скот Фрэнк чувствуют, что "объединили свои усилия в рамках движения, которое, как мы надеемся, изменит образ мышления и деятельность предприятий во всем мире".

Фрэнк, инженер-электрик и специалист по компьютерным технологиям, впервые отправился в Китай в 2005 году и в итоге стал преподавателем инженерного курса в Университете Цинхай на западе Китая. Там он помогал своим студентам реализовывать инженерные проекты в местных деревнях, например, строить колодцы и теплицы. Два года спустя Пауэрс, тогда студентка химического факультета, изучала изменения климата в том же гималайском регионе, когда местная семья из Цинхая спросила ее, почему ученые изучают загрязнение на открытом воздухе, в то время как внутри помещений загрязнение гораздо хуже. Пауэрс обнаружила, что воздух в доме семьи был в десять раз более загрязненным, чем воздух в Пекине. Затем она узнала, что каждый год более полумиллиона человек в Китае умирают от токсичного дыма из печей, а в мире от подобных причин умирают четыре миллиона человек. Пауэрс решила оставить свою университетскую программу, чтобы вместе с жителями деревни найти решение их проблемы. Она поняла, что в регионе есть один богатый источник топлива, чистый и доступный: солнце. Как сказала Пауэрс, "Каждый год на западе Китаяна Гималайское плато падает достаточно солнечного света, чтобы заменить 170 миллиардов тонн угля". Но в то время технология солнечных батарей была слишком дорогой и небезопасной, чтобы семьи могли использовать ее в своих домах. Тогда она узнала об учителе Фрэнке, который помогал студентам решать инженерные проблемы в своих общинах, и вместе с Фрэнком основала компанию One Earth Designs. Вместе с семьями они разработали недорогую бытовую солнечную плиту. После тринадцати прототипов и десятков итераций они, наконец, создали плиту, которой людям нравилось пользоваться. Названная SolSource, она более чем на 90 процентов энергоэффективна, портативна и долговечна. Теперь она обеспечивает чистой энергией тысячи людей в Азии. По словам Пауэрса, она вырабатывает энергию, эквивалентную той, которая вырабатывается при вырубке и сжигании почти 30 000 деревьев - прежнего вида топлива для приготовления пищи в семьях. Кроме того, он изготовлен с соблюдением принципов устойчивого развития и на 100 процентов пригоден для вторичной переработки.

В 2012 году One Earth Designs стала первой компанией в Китае, получившей сертификат B Lab как благотворительная корпорация за использование устойчивых практик во всех аспектах своей деятельности. Пауэрс говорит, что их компания работает в ближайшей перспективе для своих акционеров и в долгосрочной перспективе для планеты. Сейчас они продают свою продукцию на рынках барбекю, кемпинга и средств для подготовки к стихийным бедствиям в надежде, что это позволит компании снизить цены для своих клиентов в развивающихся странах. Поскольку SolSource использует такое огромное количество энергии, ее можно использовать и для широкого спектра других бытовых нужд. Сейчас One Earth Designs сотрудничает с правительствами США, Гонконга и Китая, чтобы превратить SolSource в бытовую электростанцию - единое солнечное устройство, которое может обогревать, питать компьютеры и очищать воду.

В июле 2013 года компания B Lab отметила важный законодательный момент: штат Делавэр стал девятнадцатым штатом США, принявшим закон о корпорациях, приносящих прибыль. Это событие имело огромное значение, поскольку благодаря своей долгой истории развития законодательства, благоприятствующего корпорациям, Делавэр является штатом для регистрации компаний. В штате проживает миллион предприятий, в том числе 64 процента из списка Fortune 500 (ежегодный список 500 крупнейших американских корпораций, публикуемый журналом Fortune и ранжированный по валовому доходу), и теперь он утвердил эту радикально иную форму бизнеса. Журнал Esquire отметил потенциально эпохальный характер этого шага, сказав: "B Corps могут оказаться такими же, как гражданские права для чернокожих или избирательные права для женщин - эгоцентричные, непопулярные идеи, которые прижились и изменили мир". Когда в Делавэре был принят закон о благотворительных корпорациях, губернатор штата Джек Маркелл признал, что многие люди скептически относятся к корпорациям "Б", но сказал, что для него они являются важным компонентом бизнес-ландшафта XXI века. Маркелл считает, что корпорации выгоды могут помочь восстановить старые связи бизнеса с местными сообществами, вернув внимание бизнеса к его месту в социальном и природном мире.

Хотя комментаторы ставят под сомнение способность благотворительных корпораций привлекать инвесторов и получать доступ к традиционным рынкам капитала, на публичной церемонии принятия закона штата Делавэр Альберт Венгер из нью-йоркской инвестиционной компании Union Square Ventures поставил на них свою печать одобрения. Он сказал, что этот закон является важной основой "как для процесса венчурного финансирования, так и, в конечном счете, для того, чтобы эти компании могли выйти на биржу". Другими словами, этот закон позволит им стать публичными, поскольку они больше не обязаны по закону стремиться только к максимизации прибыли. Венгер отметил, что важнейшая задача капитализма сегодня заключается не в том, как произвести больше товаров, а в том, как жить в гармонии с окружающей средой, что делать с исчезающими рабочими местами, неравенством доходов и обеспечением лучшего доступа к недорогому качественному здравоохранению и образованию. Он сказал, что в Union Square Ventures появляется все больше предпринимателей, которые "в такой же степени мотивированы желанием сделать мир лучше, как и желанием заработать". Однако компания столкнулась с трудностями при инвестировании в такие компании, поскольку для обеспечения социальной или экологической направленности бизнеса основатели требуют контроля совета директоров или акций с правом суперголосования; по мнению Венгера, это не способствует эффективному управлению и в конечном итоге вредит инвесторам и самому бизнесу. Корпорация выгоды, по его мнению, "обеспечивает элегантное решение этой проблемы":

Она позволяет компаниям ставить социальные цели на первое место, включать их в устав и ставить рядом с акционерной стоимостью, на равных правах. И самое главное - это дает инвесторам возможность требовать от учредителей и управленческих команд ответственности за реальное достижение этих целей.

Монтгомери считает, что благотворительные корпорации делают нечто радикальное: они начинают навязывать совесть корпорациям старого типа. В 2012 году, после принятия в Калифорнии закона о корпорациях-бенефициарах, он сказал: "Я фантазирую о том, как... выглядела бы глобальная экономическая система, если бы у каждой корпорации на планете была планетарная коллективная совесть. Это была бы совсем другая игра". Если появление законодательства о благотворительных корпорациях способно создать совершенно иной мир, подключив совесть к корпорациям, то еще одна инновационная часть современной юридической техники стремится сделать нечто подобное для природы.

ПЕРЕКОДИРОВАНИЕ ПРИРОДЫ

Пока в Соединенных Штатах и по всему миру происходит переработка корпоративного бытия, происходит и другая переработка бытия - природы. Проблема того, как жить в гармонии с природой , находит свое отражение в судах и законодательных органах регионов и стран. В отличие от стремления учитывать природу, переосмысленную как "природный капитал", речь идет не о подсчете природы. Речь идет о том, чтобы заставить природу считаться.

В 1972 году ученый-юрист Кристофер Д. Стоун опубликовал статью под названием "Должны ли деревья иметь право на существование? Toward legal rights for natural objects", в которой оспаривался юридический прецедент, согласно которому деревья - природа - являются объектами и поэтому не имеют никаких прав в законе. Вместо этого Стоун утверждал, что деревья должны быть наделены юридическими правами. В тщательно аргументированной, глубоко продуманной и новаторской статье на 31 странице Стоун опровергает укоренившееся в западных правовых кодексах представление о природе как о собственности, которой должен владеть, управлять и использовать человек и для человека. Он утверждает, что подобно тому, как на протяжении веков мы предоставляли юридические права все большему числу людей, включая рабов, женщин, детей и расовые меньшинства, и наделяли юридической личностью различные неодушевленные вещи, такие как тресты, корабли, национальные государства и вездесущие корпорации, настало время распространить эти права юридической личности на природу. Ограничившись обсуждением "неживотных" природных объектов, Стоун сначала в общих чертах обосновывает, почему мы могли бы задуматься о подобном, затем разъясняет, что именно будет означать предоставление природе права юридического лица, после чего переходит к прагматическим причинам для этого - нашему растущему разрушению природного мира - и, наконец, к мощным этическим и экзистенциальным рассуждениям о том, почему такой шаг может оказаться критическим не только для человеческого сознания и нашего собственного будущего, но и для будущего самой планеты.

Сначала Стоун определяет, как он использует термин "законные права" (потому что не существует общепринятого юридического определения). Он говорит, что для того, чтобы что-то стало "обладателем законных прав", требуется нечто большее, чем то, что орган власти будет рассматривать действия тех, кто ему угрожает. Для того чтобы природный объект, например река, обладал собственными правами, необходимы три дополнительных критерия: любое судебное разбирательство должно вестись от собственного имени объекта (а не от имени человека); при предоставлении правовой помощи суд должен учитывать ущерб, нанесенный природному объекту (не ограничиваясь экономическими потерями для человека); и помощь (например, денежная компенсация) должна быть направлена на благо природного объекта.

Во введении под названием "Немыслимое" Стоун, опираясь на книгу Дарвина "Происхождение человека" (1871), утверждает, что как в истории нравственного развития наши социальные инстинкты и симпатии постепенно распространялись за пределы семьи на все более широкие круги людей и других животных, так и в истории права наблюдается аналогичное движение: на протяжении веков юридические права расширялись, охватывая все более широкие группы людей и субъектов. Но, как отмечает Стоун, каждое такое расширение поначалу казалось немыслимым. Ранние американские юристы, например , с трудом представляли себе корпорацию как "человека", "гражданина" с собственными правами. Средневековые ученые боролись с теми же ментальными барьерами в отношении церкви и государства: "Как они могли существовать в законе, как сущности, превосходящие живого папу и короля?". Как говорит Стоун, средневековый ум видел - так же, как мы утратили способность - "как это немыслимо, и разрабатывал самые изощренные концепции и заблуждения, чтобы служить антропоморфной плотью для вселенской церкви и вселенской империи". Точно так же присяжные девятнадцатого века считали невозможным представить себе женщину как юридическую личность. В то время определение юридического "лица" настолько неопровержимо указывало на мужское начало, что в 1875 году суд штата Висконсин не мог даже представить, как оно может применяться к женщине. Для суда было настолько немыслимо, что женщина может быть юридическим "лицом", что назвать ее таковой было равносильно тому, чтобы назвать ее мужчиной. Настолько, что, по мнению суда, из этого следовало, что она может быть подвергнута "судебному преследованию за отцовство незаконнорожденного ребенкаи ... преследованию за изнасилование". Как говорит Стоун, эти примеры показывают , что любое расширение прав поначалу настолько поразительно, что звучит "странно, пугающе или смехотворно". Он спрашивает, почему люди шутили над движением за освобождение женщин. Не потому ли, что в основе протестов лежит обоснованность, а не вопреки ей, и тревожное осознание того, что их признание неизбежно?

Стоун применяет ту же холодную логику к размышлениям о правах природы. Причина этого небольшого рассуждения о немыслимом, читатель, должно быть, уже знает... Я вполне серьезно предлагаю наделить юридическими правами леса, океаны, реки и другие так называемые "природные объекты" в окружающей среде - более того, природную среду в целом". Обычное право (и все последние законодательные акты, кроме ) рассматривает природные объекты как вещи, "предназначенные для завоевания, освоения и использования человеком - так же, как закон когда-то рассматривал отношения "человека" к женщинам и афроамериканцам". Но Стоун утверждает, что не является неизбежным и неразумно, что природные объекты не имеют права требовать возмещения ущерба от своего имени, тем более что они не менее безголосы, чем корпорации, государства, университеты, младенцы и другие люди, у которых есть адвокаты, чтобы говорить от их имени. Как для детей и психически неполноценных людей, а также для неполноценных (обанкротившихся) корпораций предусмотрены законные опекуны, так и для природы они могли бы быть предусмотрены. Единственное, что требуется, чтобы назвать исчезающую реку человеком, говорит Стоун, - это юристы, столь же "смелые и изобретательные", как те, что убедили Верховный суд в том, что корпорация является человеком в соответствии с Четырнадцатой поправкой, которая была принята для обеспечения прав бывших рабов. Если бы судьи могли "бессовестно" ссылаться на законные права окружающей среды при решении дел о нанесении ущерба окружающей среде, таких как загрязнение реки или уничтожение леса, то возник бы новый свод законов, касающихся прав окружающей среды.

Что еще более интригующе, Стоун рассматривает то, что он называет "психическими и социально-психическими аспектами" озеленения. Учитывая, что наше собственное здоровье и благополучие так неразрывно связаны со здоровьем окружающей среды, цель обеспечения нашего благополучия и благополучия природы "часто будет настолько взаимодополняемой", что будет трудно понять, "что мы имеем в виду - продвижение "нас" или новых "нас", включающих окружающую среду". Это новое "мы", охватывающее континуум людей и природы, - сдвиг в сознании, лежащий в основе эссе Стоуна, и понимание этой неразрывной взаимосвязи между людьми и миром природы выражается в нескольких недавних юридических шагах по закреплению прав природы для защиты ее от корпораций. Один из мыслителей, представленных в этой книге.Стоун делает пронзительное и "откровенное" заявление: "То, что я предлагаю, будет стоить "нам", то есть снизит наш уровень жизни, измеряемый с точки зрения наших нынешних ценностей". Но, утверждает он, наши нынешние ценности не только зависят от таких надуманных показателей, как ВВП, но и земные кризисы требуют, чтобы мы "радикально" изменили свой образ жизни. Предоставление прав природе - мощный способ сделать это. Как утверждает Стоун, такое радикальное изменение "отчасти зависит от радикального изменения наших представлений о "нашем" месте в остальной природе".

Затем Стоун отступает на территорию этики и метафизики, чтобы утверждать, что такое радикальное переосмысление наших отношений с природой не только поможет решить материальные проблемы планеты, но и сделает нас лучшими людьми. Он утверждает, что отказ от просветительского взгляда на природу как на набор "полезных бессмысленных объектов" "глубоко вовлечен в развитие наших способностей любить". Мы можем достичь "повышенного осознания" других людей, включая природу, только если "откажемся от некоторых психических инвестиций в наше чувство отдельности и особости во Вселенной". Он говорит, что это

Это действительно трудная работа, потому что она вовлекает нас в бегство назад, на более ранние стадии цивилизации и детства, когда мы должны были доверять (и, возможно, бояться) окружающей среде, поскольку тогда у нас не было сил овладеть ею. Но при этом мы, как личности, постепенно освобождаемся от потребности в поддерживающих иллюзиях.

Или, возможно, это не "свет назад", а новый образ мышления для тех, кто утратил свою родную связь с землей, сохранившуюся у многих коренных народов и других людей по всему миру благодаря индустриальной эпохе. В заключение Стоун высказывает предположение , что если Верховный суд США признает права человека на окружающую среду, это может оказать значительное влияние на массовое сознание: "Это был бы скромный шаг, но он был бы направлен на достижение большой цели: будущего планеты, какой мы ее знаем".

Что же побудило этого рассудительного ученого-юриста написать столь радикальный трактат? Спустя 35 лет после его написания Стоун ответил на вопросы о том, откуда у него появилась эта идея. Он сказал, что знает точный момент , "когда идея и я встретились". И в тот момент его мысли были заняты вовсе не экологией. Он вел занятия по праву собственности и обсуждал, как изменения в законодательстве сопровождались изменениями во власти и сознании. Внезапно он задался вопросом, как выглядело бы радикально иное сознание, управляемое законом. Скажем, "такое, в котором природа имеет права?". Он разработал этот сценарий, а затем спросил: "Как такая позиция в праве повлияет на представление общества о самом себе? В аудитории поднялся шум. Студенты посчитали эту идею абсурдной. Когда урок закончился, Стоун вышел на улицу и спросил себя: "Что вы там только что сказали? Как дерево может иметь права? Он не имел ни малейшего представления. Но его стремление ответить на свой вопрос превратилось в "Должны ли деревья иметь право на существование?

Изначально Стоуном двигало желание показать, что его идея не является непоследовательной. Он отправился на поиски судебного дела, чтобы проверить свою идею прав, ориентированную на природу. Уже через полчаса в его библиотеке нашлось такое дело, связанное с долиной Минерал Кинг в горном массиве Сьерра-Невада в Калифорнии, которое в то время называлось "Сьерра-Клуб против Хикеля" и было недавно рассмотрено Апелляционным судом Девятого округа. Лесная служба США выдала компании Walt Disney Enterprises разрешение на строительство комплекса мотелей, ресторанов и зон отдыха в долине Минерал Кинг, а экологическая организация Sierra Club оспаривала его, утверждая, что строительство нанесет ущерб "эстетическому и экологическому балансу" долины. Когда Стоун подошел к делу, оно было передано на рассмотрение в Верховный суд США под названием "Сьерра-Клуб против Мортона". В ходе первоначального разбирательства суд постановил, что Sierra Club не может довести дело до суда, поскольку ущерб был нанесен не самой организации, а долине. Но в новой концепции Стоуна, хотя ущерб, нанесенный Сьерра-Клабу, мог быть весьма незначительным, потенциальный ущерб долине Минерал Кинг был реальным. Если бы суд удалось убедить рассматривать долину как юридическое лицо - как корпорации, - то идея о том, что у природы есть права, стала бы разницей между тем, чтобы дело было рассмотрено, и тем, чтобы оно не было рассмотрено. Другими словами, если бы долина была юридическим лицом, она могла бы стать истцом, "пострадавшим от неблагоприятного воздействия", а Sierra Club - ее опекуном, и дело могло бы слушаться от имени долины. Это показалось Стоуну более прямым способом добраться до истинной сути дела, которая заключалась не в том, как застройка долины повлияет на клуб, а в том, как ее расчистка под дороги и здания отразится на долине.

Стоун написал свое эссе вовремя, чтобы привлечь внимание единственного судьи в суде, который мог отреагировать на его аргументы: Судья Уильям О. Дуглас, самый "убежденный гражданский либертарианец , когда-либо заседавший в суде", по словам журнала Time в 1975 году. Хотя Верховный суд остался при своем первоначальном решении и дело было отменено, судья Дуглас в своем несогласии поддержал точку зрения Стоуна. Он сказал:

Важнейший вопрос о "locus standi" был бы упрощен и поставлен в центр внимания, если бы мы ... разрешили разбирать экологические проблемы ... от имени неодушевленного объекта, который собираются уничтожить, испортить или вторгнуться в его пределы... Неодушевленные предметы иногда являются сторонами в судебных процессах. Корабль обладает правосубъектностью - фикция, полезная для морских целей... Обычная корпорация - это "лицо" для целей судебного процесса ... Современная забота общества о защите экологического равновесия природы должна привести к наделению объектов окружающей среды locus standi для подачи исков об их сохранении. См. Должны ли деревья иметь locus standi? ... Поэтому данный иск правильнее было бы назвать "Минерал Кинг [Вэлли] против Мортона".

После радикального несогласия судьи Дугласа люди жаждали прочитать эссе Стоуна. Оно сразу же было опубликовано в виде книги, а затем в 1975 году вышло массовым тиражом. Мысли Стоуна были подхвачены экологическим движением, вошли в дебаты о природе юридических прав и оказали влияние на суды, юридическую науку и общество в целом.

ОБЩЕСТВЕННЫЙ ФОНД ПРАВОВОЙ ЗАЩИТЫ ОКРУЖАЮЩЕЙ СРЕДЫ

Одной из групп, продвигающих идею юридических прав природы, является Фонд правовой защиты окружающей среды сообществ (CELDF), основанный в Пенсильвании в 1995 году Томасом Линзеем и Стейси Шмадер для предоставления юридических услуг по оспариванию прав корпораций на местные сообщества и окружающую среду. В настоящее время CELDF работает с группами в США и по всему миру, организуя и разрабатывая законопроекты, направленные на изменение правового статуса природных сообществ (взаимосвязанных систем растений и животных, их физического окружения и природных процессов , которые на них влияют) и экосистем с имущественного на правообразующий.

Линзей хотел помочь людям остановить строительство, которое может поставить под угрозу здоровье населения или окружающую среду. Но, как сказал Джейсон Марк , редактор журнала Earth Island Journal, о ранних попытках Линзея сделать это: "Он обнаружил, что даже когда он выигрывал, он проигрывал. Компаниям почти всегда удавалось проскользнуть через систему регулирования, призванную контролировать их деятельность". Это стало возможным благодаря конституционным правам корпораций как физических лиц. Поэтому CELDF пришлось искать способ обойти законы, которые делают незаконным стремление людей стать хранителями окружающей среды и создавать устойчивые сообщества. И тогда организация начала сотрудничать с городскими советами, принимая постановления, которые "просто утверждали право сообщества на самоуправление и заявляли, что в пределах их юрисдикции корпорации больше не будут пользоваться правами, предоставленными людям из плоти и крови".

После принятия десятков таких постановлений CELDF начал рассматривать новый подход, который предусматривал включение юридического заявления о предоставлении сообществам прав на местную окружающую среду. Как сказал один из организаторов, Бен Прайс, , "мы даем возможность сообществу защищать свою природную среду, даже если у них нет права собственности на землю, реку или что-то еще". Впервые эта идея была опробована, когда Прайс спросил члена местного совета Тамакуа Боро Кэти Миорелли, будет ли она спонсировать антидемпинговое постановление с положением о правах на природу. Она согласилась.

И вот первый закон, признающий право природных сообществ на процветание, был включен в качестве положения в постановление о борьбе с канализационными осадками, принятое городским советом Тамакуа Боро (штат Пенсильвания) в 2006 году. Раздел 7.6 постановления гласит:

Любая корпорация или ее директора, должностные лица, владельцы или менеджеры, вмешивающиеся в существование природных сообществ или экосистем, или наносящие ущерб этим природным сообществам или экосистемам, должны быть незаконными . Боро Тамакуа, а также любой житель Боро имеют право требовать декларативного, судебного и компенсационного иска за ущерб, причиненный природным сообществам и экосистемам в Боро... экосистемы считаются "лицами" для целей правоприменения.

Это означало, что не только природа обладает неотъемлемыми правами, но и любой житель города может выступать в качестве законного опекуна экосистемы, находящейся под угрозой, "даже если он не сможет доказать финансовый ущерб от разрушения этой экосистемы". Старая гвардия в совете хотела разрешить сброс ила, потому что это принесет деньги. Адвокат города предупредил, что в случае принятия постановления на Тамакуа подадут в суд. Совет проголосовал тремя голосами "за", тремя "против", при этом решающий голос за постановление отдал мэр.

Когда журналистка Элизабет Ивс освещала эту историю для журнала Forbes в мае 2007 года, она отметила радикальный характер постановления. Она написала, что городской совет города Тамакуа имел

приняли беспрецедентный закон, наделяющий экосистемы собственными юридическими правами. Да, вы все правильно поняли. Деревья, реки, горы и вся мелкая живность, которая в них обитает, имеют такие же права, как и люди, по крайней мере в Тамакуа... и по крайней мере до тех пор, пока закон не будет отменен... Закон идет вразрез с тысячелетним западным правовым прецедентом, согласно которому природа рассматривается строго как собственность.

Постановление Тамакуа Боро вдохновило другие общины в Вермонте, Массачусетсе и Пенсильвании на принятие аналогичных местных законов, признающих права природы. В 2010 году город Питтсбург стал первым крупным муниципалитетом в США, признавшим права на природу.

ЭКВАДОР ПРЕДОСТАВЛЯЕТ КОНСТИТУЦИОННЫЕ ПРАВА НА ПРИРОДУ

В сентябре 2008 года при содействии CELDF Эквадор стал первым государством в мире, предоставившим права на природу, когда две трети граждан страны проголосовали за принятие новой Конституции, включающей такие права. Конституция гласит: "Природные сообщества и экосистемы обладают неотъемлемым правом на существование, процветание и развитие в пределах Эквадора. Эти права являются самоосуществляющимися, а обязанность и право всех эквадорских правительств, сообществ и отдельных лиц - обеспечивать соблюдение этих прав". Законодательство было введено для защиты окружающей среды Эквадора от транснациональных корпоративных интересов. Белен Паес из организации по защите прав коренных народов и природы Fundación Pachamama сказала о новом законе: "Как страна, опустошенная нефтяной эксплуатации, промышленного сельского хозяйства и международных долгов, Эквадор нуждается в оплоте против разграбления корпорациями наших природных богатств. Признание прав природы в наших национальных законах начинает обеспечивать такую защиту".

Благодаря своему опыту работы с экологическим законодательством , члены CELDF сотрудничали с конституционной ассамблеей Эквадора в разработке проекта закона о правах природы, имеющего юридическую силу. Мари Маргил, помощник директора CELDF, сказала, что новый закон стал переломным моментом в развитии экологического права. По словам эквадорского юриста Марио Мело, специализирующегося на экологическом праве и правах человека, , "новая Конституция пересматривает отношения людей с природой, утверждая, что природа - это не просто объект, который люди должны присваивать и эксплуатировать, а правообразующий субъект, к которому должно быть равное отношение в соответствии с законом". В этом смысле, по его словам, "новая конституция отражает традиции коренного населения Эквадора, которое воспринимает природу как мать и называет ее собственным именем - Пачамама". Однако поначалу коренное население Эквадора сопротивлялось идее включения прав на природу в Конституцию. Как сказал журналист Джейсон Марк, "Вся эта идея казалась еще одним примером высокомерия индустриального общества". У природы уже есть права, считали некоторые коренные жители; не дело людей "даровать" природе что-либо". Но в итоге они все-таки поддержали эту идею.

Новое законодательство было опробовано в 2011 году, когда против правительства провинции Лоха был подан иск от имени реки Вилькабамба. В результате работ по расширению дороги, проходящей рядом с рекой, в реку попали камни и обломки котлована, что вызвало сильное наводнение в прибрежных населенных пунктах. В марте 2011 года дело было передано в провинциальный суд Лохи, и суд вынес решение в пользу природы - самой реки - против правительства провинции. Суд признал важность природы и заявил, что ущерб, нанесенный природе, затрагивает не только нынешнее, но и будущие поколения. Правительство было вынуждено остановить дорожные работы и восстановить реку. Кроме того, в местной газете на четверть страницы было опубликовано извинение за то, что строительство дороги началось без экологической лицензии.

Однако в декабре 2013 года правительство Эквадора закрыло экологическую активистскую группу Fundación Pachamama, которая участвовала в инициативе Эквадора по предоставлению прав на природу. В июле 2014 года был официально закрыт ее центр в Кито, работавший с 1997 года. До закрытия организация сотрудничала с местными коренными жителями, выступая против предполагаемого бурения нефтяных скважин в Национальном парке Ясуни в бассейне Амазонки. Через полгода после закрытия организации, в мае 2014 года, министр охраны окружающей среды Эквадора подписал экологическую лицензию, разрешающую разведку нефти в Национальном парке Ясуни . Первые баррели нефти ожидаются в 2016 году.

По словам президента Рафаэля Корреа, к такому повороту против прав коренных общин и национального парка Ясуни его правительство вынудил отказ иностранной поддержки трастового фонда, созданного для того, чтобы оставить нефть в земле парка. Из 3,6 миллиарда долларов США, которые планировалось собрать, было пожертвовано только 13 миллионов долларов США, причем такие частные лица, как Эл Гор и Леонардо ди Каприо, а также Германия, Испания, Франция, Швеция и Швейцария. Также были предположения (раскрытые Guardian в феврале 2014 года), что с 2009 года правительство Эквадора вело секретные переговоры с Банком развития Китая на сумму 1 миллиард долларов США о разрешении разведки нефти в Национальном парке Ясуни и не собиралось его сохранять. Это свидетельствует не только о могуществе энергетической промышленности и нынешней зависимости мира от нефтехимической продукции. Опыт реализации прав природы в Эквадоре также свидетельствует о том, что, как и в случае с правами человека, такие законы не только нуждаются в сильных органах, которые будут обеспечивать их соблюдение, но и о том, что для их признания требуется время, чтобы они были приняты и изменили господствующую культуру.

ВСЕОБЩАЯ ДЕКЛАРАЦИЯ ПРАВ МАТЕРИ-ЗЕМЛИ

Идея прав на природу была одной из трех ключевых тем Всемирной конференции народов по вопросам изменения климата и прав Матери-Земли, состоявшейся в Кочабамбе (Боливия) в апреле 2010 года. В качестве дополнения к Всеобщей декларации прав человека, принятой ООН в 1948 году, конференция предложила заключить Народное соглашение, содержащее Всеобщую декларацию прав Матери-Земли. Среди сторонников Декларации - канадская экологическая активистка Мод Барлоу и южноафриканский юрист-эколог Кормак Куллинан, чья работа помогла вдохновить CELDF на принятие постановления в Тамакуа. Сторонники Декларации считают ее единственным способом добиться глобального изменения мышления, необходимого для борьбы с изменением климата и разрушением Земли, а также решить проблему растущего неравенства между странами северного и южного полушарий. Во Всеобщей декларации прав Матери-Земли говорится, что люди и народы Земли - "все они являются частью Матери-Земли, неделимого живого сообщества взаимосвязанных и взаимозависимых существ с общей судьбой". В ней дается определение Матери-Земли, излагаются ее права и права каждого существа, а также обязательства людей перед Матерью-Землей, включая содействие развитию экономических систем, находящихся в гармонии с ней.