Шейх и невеста напрокат

Глава 9

Следующим утром Виктория отправилась к Разе с бизнес планом. Распечатав несколько копий, надеялась, что Раза проявит к нему такой же интерес, как и она сама.

Раза приняла ее с теплотой.

— С твоего последнего визита мы просто взволнованы, — сказала она. — Мы все вместе придумали несколько новых дизайнов. Хочешь посмотреть?

Виктория изучила эскизы трех пар сережек, двух браслетов и кулона. Они выглядели утонченно и при этом солидно. Совершенно гармоничные и шикарные ювелирные работы.

— Не знаю, как у тебя это получается, — прокомментировала Виктория, трогая бумагу. — Ты сначала представляешь картинку в голове? Вы откуда-то черпаете вдохновение?

Раза засмеялась.

— Иногда. А бывает, играю с образами пока не почувствую, что один из них то, что надо. Сложно объяснить. — Она опустила взгляд на портфель, который принесла с собой Виктория. — Хорошие новости или плохие?

— Хорошие. Я составила бизнес-план, поговорила с Катебом, и он полностью вас поддерживает. — Виктория отдала Разе копию бизнес-плана, а остальные оставила на столе. — Мы могли бы обсудить это вместе, а уже потом ты обсудишь это с другими мастерицами. Когда вы примете решение, дайте мне знать, хотите ли продолжать.

Виктория обговорила с ней каждую страницу плана. Раза легко все понимала. Увидев цифры, женщина нахмурилась.

— Столько денег, — пробормотала она. — Не знаю, сколько лет нам потребуется, чтобы собрать эту сумму. Много лет.

— Вам не нужно это финансировать, — радостно сказала Виктория.

Раза сжала губы.

— Пусть мой муж и поддерживает то, чем я занимаюсь, он никогда… Мужчины деревни не такие современные, как те, к которым привыкла ты.

— Катеб в знак поддержки профинансирует расширение, — ответила Виктория. — Даст вам низкопроцентный кредит. Раза, он верит в вас и других женщин. Он ценит ваш талант и хочет, чтобы вы добились успеха.

— Принц нас профинансирует?! Он предлагает свою поддержку?

Виктория расплылась в довольной улыбке.

— Теперь уговорить ваших мужей будет куда проще, разве нет?

— Безусловно. Как тебе удалось его убедить? Что ты ему сказала?

— Я показала ему цифры, и он сам увидел возможности. Катеб заинтересован в экономическом разнообразии. Вы привлечете в деревню деньги, а он это уважает.

Раза просияла.

— Принц уважает нас!

Она схватила бумаги и поспешила в другую комнату, где ее окружили женщины. Раза тараторила, быстро переворачивая страницы. Виктория хотела подчеркнуть, что Катеб — всего лишь мужчина, как и любой другой. Ему просто посчастливилось родиться принцем. Но они не хотели этого признавать. Катеб каким-то образом отличался от остальных — его отделяли положение и власть.

«По крайней мере, он отличный вождь, — подумала Виктория, чуть не завизжав от восторга. — Старейшины сделали хороший выбор».

Будет ли его жена, выбранная по требованию долга, ценить это в нем? Поймет ли она, что ему почти всегда приходится в одиночку решать вопросы других вместо того, чтобы думать о себе? Утешит ли она его и поддержит ли? Оценит ли она то, что он может быть очень добрым, но просто не хочет всем показывать свою мягкость?

«Это не мое дело!» — сказала себе Виктория. К тому времени, когда Катеб по требованию долга возьмет себе жену, Виктория уже давно уедет. Это должно было сделать ее счастливой, но не сделало.

— Мы просто в восторге! — произнесла Раза, вернувшись. — Как нам тебя отблагодарить за помощь?

— Мне было с вами интересно. Поэтому ничего не надо.

Раза кивнула.

— Мы создадим коллекцию, которую назовем «Принцесса Виктория».

«Личная серия ювелирных украшений? А можно и обувь туда включить?»

— Я не принцесса, — вместо этого сказала она. — Всего лишь… ну, вы сами знаете… девчонка из гарема.

— Но принц Катеб обязательно должен увидеть, какая ты драгоценность!

— Я не против, — пошутила Виктория, не понимая, отчего почувствовала напряжение в груди. — Ладно, вернемся к делу. Эти копии бизнес-плана я оставлю тебе. Давай через несколько дней встретимся и проработаем подробности.

— Да. Замечательно.

Они поднялись, и Раза проводила ее до двери. Открыв дверь, Виктория увидела во дворе того же маленького мальчика.

— Иди прочь, Саид, — резко сказала Раза. — Ты здесь не нужен.

Глаза мальчика наполнились слезами, когда он крадучись пошел прочь.

Тон Разы Викторию слегка ошеломил.

— Кто это?

— Никто. Так, деревенский мальчишка. У сестры есть подруга, которая ткет прелестные ткани. Как ты думаешь, их можно продавать таким же образом?

— Может быть. — Виктория увидела, как мальчик исчез за углом. — Где его родители? Вряд ли он очень взрослый.

— Мать умерла, а отец недавно оставил деревню.

Виктория уставилась на Разу.

— У него нет семьи?

Раза пожала плечами.

— Кто его кормит? — требовательным тоном спросила Виктория. — Где он спит?

— Это не твои заботы. С ним все будет хорошо.

Раза в очередной раз завела разговор о тканях. Виктория пообещала подумать об этом, но скорее потому, что хотела побыстрее уйти и догнать мальчика.

Как могло случиться, что Раза проявила к мальчику такое бездушие? Виктория видела в ней теплую и заботливую женщину. Однако Раза прогнала Саида, как бездомного кота.

Виктория поспешила по улице, завернув туда, куда завернул мальчик. Она нашла его сидящим у двери на пороге, он вытирал лицо. Босой ногой он бил по каменной дороге.

— Саид, — мягко позвала Виктория.

Он поднял взгляд и улыбнулся.

— Здравствуй.

— И тебе здравствуй. Я Виктория.

— У тебя красивые волосы.

— Я помню, что они тебе понравились.

Саид был очень тощим, покрытый пылью и грязью. Его одежда напоминала отрепья. Виктория мало что знала о детях, а поэтому не могла с уверенностью определить его возраст. Семь лет? Девять?

Она присела напротив него.

— Саид, а где ты живешь?

Его лицо поблекло.

— Мне пора идти, — ответил он.

— Не уходи, пожалуйста! У тебя есть дом?

В глазах снова появились слезы:

— Нет.

— И у тебя нет семьи?

Саид покачал головой и сердито вытер глаза.

— Нет, — снова ответил он, распрямив плечи.

Что, черт возьми, все это значит? До сегодняшнего дня она не видела от жителей деревни ничего, кроме доброты. Они же миролюбивые, заботливые и процветают! Почему ребенок бродяжничает?

— Должно быть, ты голоден, — произнесла Виктория. — Уже почти время обеда. Я знаю, сама голодная. Хочешь пойти со мной и немного поесть?

Глаза мальчика расширились.

— Ты живешь в Зимнем дворце.

— Да, я это знаю.

— Я не могу туда пойти.

— Почему нет?

Он пожал плечами.

— Просто не могу.

— Но, а если я там живу, и ты пойдешь вместе со мной, так же можно?

Саид насупился.

— Наверно.

Виктория выпрямилась и подала ему руку.

— Я говорю, что можно, и еще у меня очень красивые волосы.

Саид улыбнулся:

— Хорошо. — И вложил свою руку в ее.

На всякий случай, вдруг существует неизвестный ей протокол, Виктория прошла через заднюю дверь. Она не собиралась скандалить, пока не разберется, но определенно решила накормить ребенка.

Она едва сделала три шага на кухню, как все повара внезапно начали говорить на непонятном ей языке. Поняв несколько слов про грязные руки и чистое место, Виктория отвела Саида в маленькую ванную комнату в конце коридора. Помыв руки, они зашли в столовую, в которой обычно обедали сотрудники. Виктория посадила его за стол, а сама пошла за едой.

Когда она вернулась с подносом в руках, к ней подошла одна из служанок и, слегка поклонившись, произнесла:

— Мисс Виктория, это вы привели Саида во дворец? — Девушка выглядела испуганной.

— Да, я, что-то не так?

Служанке было где-то восемнадцать. Бодрая прелестная девушка обычно непринужденно улыбалась. Теперь же она, спрятав улыбку, покусывала нижнюю губу.

— Нет, что вы! Вы любовница принца. Я знаю этого мальчика. Наши матери были двоюродными сестрами по браку. Просто я не ожидала его здесь увидеть.

— Я удивилась, что он бродяжничает. Ты знаешь, почему он живет на улице?

Девушка кивнула и склонила голову.

Виктория сдержала вздох. Незачем было ставить ее в неудобное положение. Лучше поговорить с Юсрой.

— Ты с ним посидишь, пока я не выясню, что здесь происходит?

Служанка улыбнулась.

— С удовольствием! На сегодня моя работа закончена. Я могу взять его к себе в апартаменты.

— Спасибо. Я долго не задержусь.

Виктория наблюдала за девушкой, пока та не заговорила с Саидом. Мальчик с рвением кивнул и жадно приступил к ленчу, словно не ел несколько дней. А может, так оно и было?

Юсру не пришлось искать. Старая женщина стояла напротив большущего шкафа, полочки которого были забиты полотенцами и постельным бельем, считая простыни.

— Мальчик по имени Саид, — произнесла Виктория вместо приветствия, — ты его знаешь? Он живет на улице. Судя по всему, у него нет семьи.

Юсра отложила планшет для бумаги.

— Я знаю Саида. Его мать некоторое время назад умерла. Отец украл верблюдов и, вместо того, чтобы принять наказание, сбежал в пустыню. Теперь мальчик несет на себе бесчестье отца, — объяснила Юсра, вернувшись к сложенным в стопочку полотенцам.

— Постой-ка! — произнесла Виктория. — Это все? И что значит «несет на себе бесчестье отца»?

— Это значит, что раз отец отсутствует, наказан будет сын.

— Как наказан?

— Он больше не член нашего общества.

Виктория вперилась в нее взглядом.

— То есть он брошен? Оставлен на произвол судьбы и питается как может? Сколько ему? Девять?

— Да. У нас так принято.

— Дерьмовые у вас законы! Он же с голоду умрет, и всем наплевать?!

— Он должен быть наказан.

— Но он же ничего плохого не сделал!

Юсра вздохнула.

— Есть вещи, которые тебе не понять. Так мы живем.

— Это неправильно, и я не позволю, чтобы с мальчиком и дальше так поступали!

— Ты не сможешь ничего изменить.

— Еще увидишь.

Обычно Катеба интересовали встречи с главой сельского хозяйства. Деревня выращивала достаточно не только для своих нужд, но и обеспечивала город и даже соседские страны. Хотя сегодня его внимание занимала шагающая за дверью конференц-зала Виктория. Каждый раз, когда она проходила мимо открытой двери, он ее видел. Она ни разу не заглянула, но было очевидно, что она его ждет. Если ее напряженная осанка и выражение лица его не обманывали — Виктория была недовольна. Она еще пять минут маячила перед глазами, и тогда Катеб остановил разговор и перенес встречу на следующую неделю. Как только мужчины вышли, Виктория посмотрела на принца. Он жестом попросил ее пройти за ним в офис.

— Что вы обсуждали? — поинтересовалась она.

— Урожай этого сезона.

— Как мило! Выходит, некоторых все-таки кормят. Можно посмотреть на таблицу? Чтобы получить еду нужно заранее позаботиться, чтобы твое имя указали в списках?

Виктория, вне всякого сомнения, была в ярости. Катеб чувствовал ее гнев даже на расстоянии нескольких футов. В глазах плескалось раздражение, и она выглядела так, словно собиралась чем-нибудь в него запустить.

Катеб удивился, заметив, что ему интересно узнать, почему она сердится. Он думал, что сможет запросто отослать ее прочь с ее проблемами, ничего не выясняя, но получилось по-другому. Он хотел узнать, что произошло, и, более того, помочь ей.

Катеб встал из-за стола и подошел к ней. Взяв ее ладони в свои, он, всматриваясь в голубые глаза, произнес:

— Расскажи мне, что тебя беспокоит.

Она резко отдернула руки и начала мерить шагами комнату.

— Ты не поверишь! А хотя… может, и наоборот. Я вот никак не могу поверить! Мне здесь нравится. Ты в курсе? У вас красиво, теплые и доброжелательные люди. Мне нравится дворец, его архитектура — да почти все нравится! Только это напоминает лежащий на солнце труп. Сначала вроде бы тело выглядит нормально, но когда подойдешь ближе и присмотришься, то заметишь копошащихся внутри опарышей. Отвратительно!

— Ты довольно ярко это изобразила, — ответил Катеб. — И что ты хочешь сказать?

— Есть маленький мальчик. Зовут его Саид. Мать, по всей видимости, умерла, а отец украл верблюдов. Вместо того чтобы принять наказание, мужик сбежал, оставив Саида на произвол судьбы. О мальчике никто не заботится, его не кормят, и медицинскую помощь он тоже не получает. Уверена, что он и в школу не ходит. И где он ночью спит? Он что так и будет голодать?

Ее глаза наполнились слезами.

— Я не представляю, как вообще такое возможно. Мне очень нравилась Раза, но она прогнала его, словно Саид последняя дрянь. Юсра ответила, что меня это не касается. Но я же не позволю ребенку страдать и умереть, а особенно если этот ребенок находится перед моими глазами. Я ненавижу подобное отношение к детям и ненавижу этих женщин за то, что они подобное позволяют!

По щеке скатилась слезинка. Виктория нетерпеливо ее стерла.

— Клянусь богом, Катеб, если ты потребуешь, чтобы я не вмешивалась, то я убью тебя во сне.

Он подошел к ней и притянул к себе.

— Нет, ты этого не сделаешь.

— Но захочу же!

— В этом то и вся разница. Отсюда и буду отталкиваться, решая нужно тебя бояться или нет?

Виктория посмотрела на него, но не улыбнулась.

— В твоей деревне голодает ребенок. Ты должен это исправить.

— Ты не понимаешь наши законы. На первый взгляд они кажутся жестокими…

Она отступила назад и бросила на Катеба яростный взгляд.

— Кажутся?! Они и есть жестокие! Да, отец Саида — последний ублюдок! Но причем тут мальчик?! Он же не может изменить своего отца! И ситуацию ему тоже не исправить.

«И Виктория ничего не может поделать с отцом», — подумал Катеб, увидев, что она и сама еще не осознала того, как сильно подействовало на нее случившееся.

— Законы жестокие, — снова повторил он, — но они не просто так придуманы. Взрослые люди видят страдания мальчика и понимают, что любое поведение имеет последствия.

— Бесподобно! Значит, Саид теперь наглядный пример? Поверить не могу, что ему суждено умереть на улице. И что тогда? Кто-то уберет с дороги тело, или его оставят на ужин собакам?

По щекам побежали слезы.

— Я с этим не согласна и никогда не соглашусь! Нужно найти другой выход из положения. И сколько таких детей на улице? Еще кто-то есть? Жители деревни взяли за правило морить детей голодом? А как на счет того, чтобы просто их любить? Как вообще такое можно допускать?!

Катеб снова протянул ей руки. На этот раз Виктория подошла сама. Она опустила голову ему на грудь и плакала так горько, словно ее сердце разбивалось на кусочки.

— Ты же не можешь это позволить, — прошептала она ему в плечо. Он гладил ее по спине и бормотал ее имя.

«Столько боли из-за мальчика, которого она почти не знает, — подумал Катеб. — У Виктории золотое сердце». Она нежная и ласковая — чего он раньше не замечал. Ее нужно защищать от жестокого мира. В то же время Катеб понял, что сострадание стало ее внутренней силой и жизненным принципом, и восхищался этим. Она ясно видела происходящее и не искала оправданий, как это делали другие.

Наконец Виктория перестала плакать. Катеб взял ее лицо в свои ладони и вытер большими пальцами слезы.

— Где он сейчас? — спросил Катеб.

— С одной из служанок. Она его дальняя родственница. По-моему… Его мать была чьей-то там двоюродной сестрой по браку… Я не уверена.

— Пусть мальчика приведут ко мне.

Ее глаза расширились.

— Ты ему поможешь?

— Я поговорю с ним.

Виктория подбежала к телефону и позвонила в хозяйственное крыло. Не прошло и десяти минут, как девушка привела мальчика в офис.

— Принц, — произнесла девушка, готовая упасть перед ним на колени. — Это Саид.

Мальчик поклонился. Он выглядел очень испуганным, но стоял в центре комнаты, очевидно приготовившись принять свою судьбу.

— Ты знаешь, кто я? — спросил Катеб.

Саид кивнул.

— Вы принц. Я думаю, вы станете новым вождем, но я не уверен. Я слышал разговоры, но не все. Люди не хотят, чтобы я к ним приближался.

Виктория сделала шаг в его сторону, но Катеб взглядом ее остановил.

— Если я правильно понял, ты бродяжничаешь.

Саид опять кивнул.

— Мама умерла, а отец… — Мальчик вздернул подбородок, — мой отец нехороший человек и трус. Он украл верблюдов, а когда его поймали — убежал. Теперь я расплачиваюсь за свою семью. — Саид сглотнул. — Иногда очень трудно голодать, но я стараюсь оставаться смелым.

Катеб чувствовал, как Виктория на расстоянии внушает ему, что он должен что-нибудь предпринять — поставить сочувствие выше традиции. Он знал, что она будет умолять за мальчишку так же, как умоляла за отца. А когда-нибудь она умоляла за себя, или эти жертвы предназначались только для других? И как можно связать жадную до денег женщину, мечтающую выйти замуж за принца, с той, что сейчас стояла перед ним? Ту, что плакала о судьбе мальчика, которого даже не знает.

Принц посмотрел на служанку:

— Ему выделят во дворце место. — А потом повернулся к Саиду:

— Ты боишься работы?

— Нет, господин. Раньше я всегда помогал своему отцу. Я сильный и ем совсем немного. — В его словах прозвучали надежда и смирение. Словно надежда превратилась в невероятную мечту.

— Ты будешь есть столько, сколько захочешь, — строго произнес Катеб. — Мне на службу нужны сильные мужчины, а для этого тебе нужно вырасти. Ты будешь хорошо питаться, спать и много работать. Когда все сделаешь, будешь играть, как другие мальчики. Ты меня понял?

Саид кивнул, улыбнувшись первый раз с того момента, как зашел в комнату.

Служанка прочистила горло.

— Господин, можно я буду заботиться о Саиде? Я всю жизнь его знаю. Он хороший мальчик, и мы могли бы составить друг другу компанию.

— Хорошо, — сказал Катеб. — Я поговорю с Юсрой, чтобы она оставила тебе достаточно времени для Саида. — Он кивнул.

Девушка взяла Саида за руку и вывела из комнаты. Он остановился в дверном проеме и помахал Виктории. Как только они вышли, Виктория набросилась на Катеба.

— Он будет слугой?! Ему всего девять лет, и ты хочешь, чтобы он драил полы и стирал белье? А как же школа?! Как насчет образования? Или от этого принцу мало пользы?

— Иногда ты просто невыносима, — сказал Катеб.

— Да плевать я хотела! Ответ я и так знаю.

Катеб прислонился к письменному столу.

— А тебе не пришло в голову поблагодарить меня за то, что я забрал его с улицы? И теперь он находится под защитой самого принца. А значит, будет в безопасности.

— Прислуживая?!

— Пока да, — ответил он, терпеливо. — До тех пор, пока меня официально не провозгласят вождем, у меня мало власти. Как только я займу этот пост, я прощу Саида и верну ему жизнь обычного деревенского мальчика.

— Ах!

Виктория больше не хотела ругаться. Она осмотрелась и снова обратила взгляд на Катеба:

— Ты ничего об этом не сказал.

— Ты не дала мне шанса. Ты слишком быстро меня осуждаешь.

— Не тебя лично, — призналась она. — Я все еще обижена на Юсру и Разу.

— У нас так принято.

Виктория уперла руки в боки.

— Перестань повторять одно и то же. Тому, как поступили с Саидом, нет оправдания.

— Им тоже было неприятно, но они знали, что на то есть причины.

— Тысяча лет назад, может быть, но только не сегодня.

— Юсра твоя подруга. Ты будешь злиться на нее вечно? А Раза? Из-за случившегося ты перестанешь поддерживать ее бизнес? Если они не поступают так, как хотелось бы тебе, они недостойные?

Виктория скрестила руки на груди.

— Ты говоришь, что я к ним слишком строга?

— Я говорю, что все люди живут по разным законам. И дети любой страны иллюстрируют как самое хорошее, так и самое плохое в культуре народа.

— Здесь есть другие брошенные, как Саид, дети?

— Вроде бы нет, по-моему.

— Когда тебя окончательно провозгласят или, как там это называется, ты изменишь закон, чтобы детей больше не бросали?

— Ты много просишь.

— А ты можешь много дать.

«Кантара не стала бы от него этого требовать, — подумал Катеб. — Она бы согласилась с тем, что у Саида такая участь, и ему придется безропотно вынести испытания, но Виктория смотрит на это другими глазами. Ей наплевать на то, что это неосуществимо. Она будет бороться, изводить его нотациями и делать все возможное, пока не исправит то, что считает несправедливым. Эти женщины такие разные, — заключил Катеб, осознав, что пусть он никогда не забудет Кантару, она уже не так много значит в его жизни, как раньше». Незаметно он ее потерял. Или, может быть, время его вылечило, как это обычно бывало.

Катеб почувствовал сожаление и, как ни странно, надежду.

В джинсах, шелковой блузке, висящих сережках и дурацких сапогах на высоких каблуках Виктория совершенно не сочеталась с атмосферой этого места. Она походила на женщину, собравшуюся пройтись по магазинам в Нью-Йорке. Светлые волосы и голубые глаза выделяли ее среди остальных. Там, где другие не видели ничего необычного, она со своим мировоззрением и жизненной позицией всегда находила несправедливость.

— Ты умеешь утомлять, — наконец произнес Катеб.

— Устал — отдохни!

— Ты когда-нибудь уступаешь?

— В таких вопросах, нет.

«Ничего не делает для себя», — подумал он, вспомнив, как она отказалась надеть сапфировые сережки, боясь их потерять, но при этом обрадовалась диадеме, потому что в ней почувствовала себя принцессой из сказки.

— Ты сложная женщина.

— Спасибо.

— Это не комплимент.

Виктория вздернула брови.

— Хочешь отвлечь мое внимание?

— Нет, — тяжело вздохнул он.

— Когда я стану полноправным вождем, изменю закон.

Катеб подумал, что Виктория заставит его это пообещать, и он бы отказался. Однако она только кивнула в ответ. Неужели ей достаточно одного слова? Как неожиданно!

Она подошла к нему, обхватила его лицо ладонями и поцеловала. В нем сразу проснулось желание, хоть ее поцелуй и был целомудренным. А если бы Виктория на самом деле попыталась его соблазнить? Или, может, лучше об этом совсем не думать.

— Я всегда знала, что ты не допустишь несправедливость, — искреннее прошептала Виктория.

— Когда я узнала, что происходит, сразу решила обратиться к тебе. Ты первый мужчина, которому я доверилась. По крайней мере, с чем-то реально важным. Спасибо тебе за это.

Виктория снова его поцеловала и ушла. Катеб еще какое-то время смотрел ей в след, стоя в молчаливом одиночестве. Он чувствовал себя так, словно Виктория его наградила. Подарила ему что-то очень ценное, только он пока не мог определить что это. Невольно Катеб посмотрел на календарь, лежащий на письменном столе. Сколько дней осталось до того, пока станет ясно, уезжает она или нет?

Катеб рассчитывал, что она уедет, и надеялся выбросить ее из своей жизни. А теперь он впервые задумался над тем, что было бы, если б она осталась.

Не считая того, что Виктория время от времени навещала Саида, два дня она провела в гареме. Она, конечно, была признательна за то, что для нее сделал Катеб, но все еще сердилась за отношение к Саиду в деревне — особенно на допустивших это женщин.

Она понимала, что существовали культурные различия, но оставить ребенка голодать на улице из-за чужого поступка, над которым мальчик был не властен, казалось бесчеловечным. Дети и без того уязвимы. Виктория почти успокаивалась, но снова и снова, вспоминая о том, что случилось, начинала злиться.

Пусть ей нравились и Раза, и Юсра, Виктория не могла примириться с тем, что те, кого она считала друзьями, повели себя подобным образом. Поскольку с другими женщинами она не была знакома, ей ничего не оставалось, как проводить несчитанное количество часов в одиночестве.

На третий день она устала от гарема и вышла на ленч в кухню. Завернув за угол, Виктория чуть не врезалась в Юсру. Две женщины смотрели друг на друга.

— Ты злишься? — спросила Юсра, настояв на разговоре.

— Злюсь! — Она уже приготовилась ругаться, вспомнив слова Юсры про то, что никогда не сможет понять законы людей пустыни и все такое. Этот довод Виктория бы в жизни не приняла.

— Я поступила неправильно, — вдохнула пожилая женщина. — Мой муж ушел из жизни много лет назад, но мне все еще слышится голос. Он всегда говорил о старых традициях и о том, что их надо сохранять. Я верила ему и не подвергала судьбу Саида сомнению. Никто об этом не задумывался. Мы не хотели это видеть и поэтому просто не смотрели. И чтобы напомнить нам кто мы такие — мы ценим семью и доброту — потребовался чужой человек.

Виктория перестала злиться, но не сразу это осознала.

— Прямо и не знаю, что сказать, — призналась она. — Я рада, что ты поняла, что Саид всего лишь маленький мальчик.

— Конечно. Он чудесный ребенок! Мы с Разой как-то об этом говорили. Как только принц станет полноправным вождем деревни, мы попросим его изменить закон. Мы не отступимся, пока он не сдастся. Раза уже поговорила с двоюродной сестрой Саида о том, что хочет взять их к себе. Дети выросли, а пустой дом ей не нравится.

«Какое сладостное облегчение!» — подумала Виктория с радостью.

— Катеб уже собрался менять закон, но то, что другие тоже с этим согласны, его обрадует.

— Отлично. — Пожилая женщина склонила голову на бок. — Мы снова подруги?

Виктория улыбнулась.

— А как же иначе?! Мне очень жаль, что мы ссорились.

— Да я сама виновата. Так привыкла к существующим законам.

— Мы все привыкаем.

— Пойдем, — позвала Юсра. — Ты собиралась кушать. Мы будем есть вместе, а за одно и поговорим о том, какие еще законы можно изменить.

— Катеб спасибо за это не скажет, — ответила Виктория, смеясь.

В кухне собрался чуть ли не весь персонал, но, когда вошли Юсра и Виктория, большая комната стихла. Виктория почувствовала, что все смотрят только на нее.

— Не обращай внимания, — шепнула Юсра, подойдя к буфету у стены. — Они к тебе привыкнут. Для этого требуется время. История о том, как ты помогла Саиду, расходится по деревне.

— Не всем понравится, что я вмешалась.

— Может и так, но тем, кому это не понравится, не хватит храбрости высказаться. Уж точно не тебе в лицо.

Виктории засмеялась.

— Тогда постараюсь получить наивысшее удовольствие от разговоров за своей спиной.

— Правильно. Так и надо.

После ленча Виктория пошла в библиотеку. Она хотела узнать, имеются ли там списки или каталоги произведений искусства. Кто-то должен посмотреть, что ценного есть во дворце, и уберечь от повреждения… Или хотя бы застраховать… Если страховка существует. Интересно, есть ли в Эль Дехария компании взаимного страхования?

В большую просторную комнату она заходила много раз. Открыв дверь, она с удивлением обратила внимание на то, что там уже кто-то сидит. Обычно кроме нее в библиотеке никого не было. Мужчина повернулся к ней, и ее сердце на мгновение замерло и забилось чуть-чуть быстрее.

— Катеб, — позвала его она и только потом поняла, что голос прозвучал глухо, и прочистила горло. Последнее время она стала замечать, что слегка трепещет в его присутствии. В животе появилось какое-то странное чувство, и не просто желание близости, а что-то другое, неподдающееся описанию. Но Виктория предпочла не выяснять причину.

— Не знала, что ты любитель библиотек, — сказала она.

— А я и не любитель, — ответил Катеб, с удивлением глядя на нее. — Юсра сообщила, что ты направляешься сюда и хочешь со мной поговорить. Очевидно, она считает — ты имеешь власть мне приказывать.

Его позвала Юсра? Виктория пока не собиралась рассказывать о разговоре за ленчем, тогда, может, найти другую тему… похоже именно это ей и придется сделать.

— Она права, — ответила Виктория. — Ты на месте.

— Как тебе повезло! И что на сей раз? Эмансипация котов? Или школа для овец?

— Прекрати насмехаться над моими добрыми делами! — отрезала она и при этом улыбнулась. — Юсра сказала, что я была права насчет Саида.

— Уверен, тебе это словно бальзам на душу.

— Так и есть.

— Ну, и что ты пообещала за ленчем? Люди просят больше денег? Улучшения погоды?

Виктория помедлила.

— Я еще не разложила свои мысли по полочкам.

— Раньше тебя это не останавливало.

— Ну, наверное… Ладно. Более пятидесяти процентов дворцовой обслуги — женщины, и у многих есть дети. Смена начинается и заканчивается по традиции, которая уходит пару веков назад, когда здесь в основном работали мужчины. Было бы целесообразно, чтобы начинали и заканчивали работу в разное время. Одни должны быть дома раньше, другие — позже. Мне кажется это разумным и приемлемым. Также секретари мужчины получают больше, чем занимающиеся тем же женщины. Я и передать не могу, как это меня бесит! Особенно принимая во внимание, что я сама бывшая секретарша, — Виктория вдохнула.

Катеб продолжал смотреть на нее с удивлением.

— Ты серьезно относишься к тому, что я сказала? — спросила она.

— Серьезнее некуда.

— Тогда почему ты ничего не записываешь?

— А зачем? Ты же все равно не дашь мне ничего забыть.

— Ты прав.

— Еще что-нибудь?

— Ткани. Понятия не имею, как протолкнуть их на рынок. Хотела попросить разрешения написать письмо принцессам из близлежащих королевств. Они уже давно занимаются королевскими вопросами, и, может быть, у них есть предложения. Я кое-что изучила и мне кажется, что начать стоит с принцессы Доры из Эль Бахара. Только я думаю, что для этого мне нужно получить твое одобрение.

— Ты его получила.

— Так просто? А как насчет других пунктов?

— Эти вопросы я подниму, когда окончательно займу пост.

— В первую же неделю?

— Скорее во вторую. Первую неделю я буду занят.

Виктории очень хотелось ударить его кулаком, но она сдержалась. Катеб очень хорошо повел себя с Саидом, поэтому она не стала предполагать какие-то глупости.

— Чем ты будешь занят? — поинтересовалась она.

— По праву вождя мне полагается двенадцать девственниц. Одну из них я могу сделать своей женой, но это не обязательно. Другие остаются в гареме с единственной целью — доставлять мне удовольствие. — Он улыбнулся. — В общем, первые несколько дней забот у меня будет предостаточно.

— Предостаточно забот? — Голос превратился в визг, только ей было наплевать. — С двенадцатью девственницами? Я тебе не верю. Тебя ждут серьезные правительственные вопросы, а ты разглагольствуешь о девственницах!

Не успела Виктория начать гневную тираду, как Катеб засмеялся. Он подошел к ней, положил ладони на плечи и тихонько ее поцеловал.

— Я очень рад, что увлеченный работой Надим не обратил на тебя внимание. Если бы он увидел в тебе искру жизни, то он бы посчитал, что ты ему подойдешь, но так никогда и не оценил бы твой огонь.

Он снова ее поцеловал, на этот раз долго играя с губами, пока она не почувствовала, как слабеют колени.

Виктория ничего не поняла.

— Так ты не собираешься жениться на девственницах?

— Нет. И в гареме им делать нечего.

— Но тогда зачем ты про них заговорил?

— Потому что над тобой легко подтрунивать, Виктория. Тебе нужно научиться владеть собой.

Она уставилась на него сердитым взглядом.

— Мне нужно запустить книгой в твою голову, вот что мне нужно!

Катеб засмеялся.

— Ты этого не сделаешь. Это редкие книги, они могут порваться.

— Ага, могут.

Он потрогал ее щечку.

— Что касается женщин, я тебя понял. И да, напиши принцессе Доре и попроси у нее совета. Это сильная и умная женщина. У вас с ней очень много общего.

Он ушел, а она осталась в библиотеке. Виктория чувствовала себя так, словно попала под поезд. Что сейчас произошло? Что он сказал? И почему ее так взбесила мысль о появлении в его жизни других женщин? Какое ей вообще до этого дело?!

Она подошла к полкам с книгами и остановилась. У нее перехватило дыхание, оттого что перед ней открылась ужасная правда…

Ей было далеко не все равно, ведь прибыв в Зимний дворец, она влюбилась. Она отдала ему свое сердце, и он мог его разбить.

Виктория знала, что любовь — занятие для дураков, и сама превратилась в одного из них. Ее судьба и будущее находились во власти случая. Если она беременна, то останется с мужчиной, который никогда не поверит в то, что она его любит. Если она не беременна, ей придется уехать. Середины не дано. Счастливого конца не будет. Выиграть не получится.

В этом раунде карты шли против нее.