Шиповник

Голос Спайви был тихим и почти нежным, когда он сказал: «Они еще не назвали это торговлей с врагом — и вы хотите знать, почему?»

Дилл не думал, что кто-то действительно так думает. Наконец сенатор тихо спросил: «Почему?»

«Мне сказали», — сказал Спайви.

— Кто тебе сказал?

«Лэнгли». Полуулыбка вернулась, уже не злая, а торжествующая. Или мстительный, подумал Дилл. — Это было очень давно, сенатор, — продолжал Спайви, — почти десять лет назад, и, возможно, вы не помните, но…

Сенатор прервал его. "Я помню."

— …мы вылезли и оставили его валяться повсюду. Тонны и тонны этого. Тяжелые вещи, легкие вещи, что угодно — просто валяться. Добыча. Что ж, все закончилось, и люди старика Хо наконец победили, как и предполагали все, у кого есть хоть капля здравого смысла. Хотя им все это было не нужно. Частично, конечно, но не все. Но Лэнгли знал людей, которые это делали. Люди в Африке, на Ближнем Востоке, в Южной Америке, Центральной Америке и многих других странах. Итак, наша работа, я и Клайд, заключалась в том, чтобы купить его у людей Хо за наличные деньги и продать за наличные тем людям, у которых началось собственное маленькое восстание – или контрреволюция, или полу-восстание, или что-то еще. Это были все люди, о которых Лэнгли как бы заботился и поощрял. Вот что нам сказали делать, и именно это мы и сделали, и именно так мы, благодаря Богу, разбогатели. Так что, если вы хотите обвинить меня в этом, вам придется предъявить обвинение половине Лэнгли и целой куче других людей, и, честно говоря, сенатор, я не думаю, что у вас хватит духу добиться этого.

— Но после этого, Джейк? - сказал Дилл. «После Вьетнама?»

«После, да? Ну, после этого Клайд пожадничал, испортился, и стал еще богаче, и я ушел. Я не имел к этому никакого отношения, но я знаю, что произошло. Так что, если все, что вам нужно, это повесить старину Клайда Брэттла, ну, черт, ребята, я предоставлю веревку. Он сделал паузу и добавил тихим и жестким голосом: «Но ты меня не трогай».

Наступило молчание, пока сенатор не улыбнулся и не сказал: «Итак. Я бы сказал, что мы, по крайней мере, пришли к пониманию наших позиций, не так ли, Тим?

Долан посмотрел на Спайви и ухмыльнулся. «Я бы сказал, что мы хорошо знаем позицию Джейка».

Сенатор поднялся. Встреча закончилась. После того как Спайви встал, сенатор протянул ему руку. — Ты был с нами откровенен, Джейк, ты не против? Джейк? Спайви покачал головой. «И мы это ценим. Мы обсудим это между собой, и я уверен, что можно придумать что-нибудь, что нас всех вполне удовлетворит». Сенатор с улыбкой пожал руку Спайви. Это была приятная улыбка, даже теплая, но недостаточно теплая и приятная, чтобы что-то гарантировать.

Спайви улыбнулся в ответ – своей быстрой, короткой полуулыбкой – повернулся, взял свою куртку из хлопчатобумажной ткани, перекинул ее через плечо и направился к двери. Он остановился на звуке голоса Дилла. — Я поеду с тобой, Джейк.

Пока они ждали лифт, Спайви сказал: «Думаю, мне лучше заключить сделку со стариной Клайдом».

— Я думаю, тебе лучше, — сказал Дилл.

OceanofPDF.com

ГЛАВА 34

В 18:00 того понедельника, жаркого 8 августа, температура на улице все еще была 101 градус. Около шести они занимались любовью на большом старом дубовом столе. Стол находился в ее кабинете, в номере, который Анна Мод Синдж делила с дипломированным бухгалтером. CPA сдался и ушел домой вскоре после четырех часов дня, который оказался самым жарким в году. Секретарша, которую они с Синге тоже делили, продержалась до четырех пятнадцати, прежде чем она тоже сдалась и пошла домой.

Дилл подписал бумаги первым. Они дали Синге доверенность и позволили ей получить деньги по полису страхования жизни его сестры и, если возможно, продать дуплекс из желтого кирпича. Написав свое имя в последний раз, Дилл отложил шариковую ручку и коснулся Синдж ее обнаженной загорелой руки. Внезапно они встали и отчаянно целовались: она работала над его поясом, он над ее трусиками, стягивая их с ее бедер и голых ног. Она расстегнула ему ремень, и он остановился достаточно долго, чтобы сбросить куртку. Его штаны и шорты с грохотом упали на пол, а пистолет выпал из заднего кармана. Никто из них этого не заметил, потому что был слишком занят механикой этой штуки. Но вскоре они с этим разобрались, а затем все это было выпадом, толчком, небольшими криками и, наконец, совместным взрывом и сладким освобождением.

Через некоторое время Дилл встал, его штаны и шорты все еще были на лодыжках. Анна Мод Синдж села на край стола, одернула юбку до колен и улыбнулась, явно довольная собой. Она посмотрела вниз, готовая посмеяться над брюками и шортами, слипшимися вокруг лодыжек Дилла. Но когда она увидела пистолет, лежащий на деревянном полу, ее улыбка исчезла, и она не засмеялась. Вместо этого она сказала: «Вот дерьмо».

Дилл наклонился, натянул шорты и брюки, застегнул ремень, снова наклонился, взял револьвер и сунул его в правый набедренный карман. Затем он поднял свою куртку с того места, где она упала, и надел ее.

— И в кого ты собираешься стрелять? она сказала.

— Кого ты предлагаешь?

«Это умница», — сказала она, соскользнув со стола и подойдя к окну, выходившему на Второй и Главный шесть этажей ниже. «Мне сейчас не нужен умник. То, что мы делали там на столе в течение пяти, десяти или пятнадцати минут, или что бы там ни было, ну, это был самый эротичный и приносящий удовлетворение секс, который я когда-либо делал, а это, как вы могли догадаться, немало. Она сделала паузу. «Я не знаю, почему это произошло, но это было так».

Дилл кивнул почти серьезно. "Я тоже так думал."

«Затем я увидел лежащий там пистолет, и он исчез. Послесвечение – или что-то в этом роде. Я сейчас посмотрю на этот стол и вспомню, как занимался с тобой любовью на нем, но я не вспомню, насколько это было потрясающе. Все, что я буду помнить, это этот чертов пистолет.

«Мне очень жаль», сказал он. «Насчет пистолета».

Она повернулась, села за стол и открыла ящик. Она достала сумочку, достала связку ключей и протянула их Диллу. «Тот, у кого точка красного лака на ногтях, открывает мою дверь». Он взял их, осмотрел тот, что с красной точкой, и сунул в карман. Она посмотрела на часы. — Тебе лучше уйти.

«У меня еще есть несколько минут», — сказал он.

— Тебе лучше уйти.

"Все в порядке."

Она нахмурилась. — Когда я смогу вернуться домой?

Дилл задумался об этом. — Я бы сказал, в одиннадцать тридцать. Не позднее этого времени».

— Ты будешь там?

— Конечно, если ты этого хочешь.

Она все еще хмурилась, когда сказала: «Я не знаю, знаю я или нет».

— Если нет, то можешь меня выгнать.

Она кивнула и сказала: «Тебе лучше уйти».

— Хорошо, — сказал он, повернулся и направился к двери.

— Дилл, — сказала она.

"Да?"

— Мне бы хотелось, чтобы у тебя не было пистолета.

— Я тоже, — сказал он, открыл дверь и вышел.

В тот вечер без пяти минут семь температура упала до 98 градусов. Арендованный «Форд» седан с Диллом за рулем был припаркован примерно в сорока футах от переулка, идущего за большим старым домом на углу Девятнадцатой улицы и Филлмора. На переулке находился гараж или каретный сарай, где иногда жила умершая сестра Дилла и где он назначил встречу с Клайдом Брэттлом на семь часов.

Рядом с Диллом сидел Тим Долан. Сзади сидел Джозеф Луис Эмилио Рамирес, ребенок-сенатор от Нью-Мексико, чьи черные глаза блестели от волнения, которое, по мнению Дилла, было волнением.

— Как, ты сказал, их зовут? — спросил сенатор, глядя на темно-синий «Олдсмобиль 98», который был припаркован не в том направлении, прямо на улице, на другой стороне переулка. На переднем сиденье «Олдса» сидели двое мужчин. Их лица были неразличимы.

«Харли и Сид», — сказал Дилл. «Они работают на Брэттла. Насколько я знаю, так было всегда».

"Что они делают?"

«Что бы он ни сказал им делать. Сейчас, я думаю, они следят за тем, чтобы ФБР не было приглашено».

— Где Брэттл? - сказал Долан.

«Он будет рядом».

Минуту или две они сидели молча. Такси свернуло за угол на Двадцатой улице и Филлморе и поехало в сторону Диллс-Форд, параллельно парку, превращенному в кирпичный завод, через дорогу.

«Я бы сказал, что это Брэттл в такси», — сказал Дилл.

Не успели доехать до «Олдсмобиля», как такси прибавило скорость. К тому времени, когда он миновал припаркованный «Форд» Дилла, он двигался со скоростью не менее пятидесяти миль в час. — Да, это был Брэттл, — сказал Дилл.

«Почему он не остановился?»

«Он вернется. Харли и Сид, вероятно, подали ему сигнал стоп-сигналами. Дилл посмотрел на часы. «Ну, осталась одна минута. Думаю, нам лучше уйти.

Он вышел и обошел машину. Сенатор соскользнул и вышел с правой стороны, неся свой портфель. «Положи его обратно, — сказал Дилл, — если только ты не хочешь, чтобы Харли и Сид в нем копались».

«О», сказал сенатор. "Да. Я понимаю." Он положил портфель на заднее сиденье «Форда». Дилл проверил, заперты ли все четыре двери. Они направились к каретному сараю. «Олдсмобиль» замигал и выключил фары. Дилл помахал рукой.

— Брэттл захочет убедиться, что никто из нас не подключен к сети, — сказал Дилл, вставляя ключ в замок двери, ведущей на душную лестницу. Прежде чем открыть дверь, он повернулся и посмотрел на Рамиреса и Долана. — Это не так, не так ли?

Сенатор покачал головой. Долан сказал: «Блин, нет».

– Нам, наверное, все равно придется расстегивать рубашки.

"Что насчет него?" – спросил Долан.

«Братл? Мы заставим его тоже расстегнуть свою.

Прошло пять минут восьмого, когда прибыл Клайд Брэттл в сопровождении Харли и Сида. Дилл включил кондиционер, и температура упала до почти комфортных 80 градусов. Сенатор и Долан сняли куртки. Когда Тим Долан спросил Дилла, почему он не снял его, Дилл ответил, что не чувствует себя так уж тепло. Долан с любопытством посмотрел на него, но ничего не сказал из-за стука в дверь.

Его открыл Дилл. Колотушкой был здоровяк Харли. Позади Харли был Сид, а за Сидом, ниже по лестнице, был Клайд Брэттл.

«Только вы трое?» - сказала Харли.

Дилл кивнул. — Нас только трое.

— Ты не против, если мы с Сидом позаботимся об этом.

«Я не против».

Вошли Харли и Сид, за ними медленно последовал Клайд Брэттл, который кивнул сенатору и Долану, но проигнорировал Дилла. Харли направилась в заднюю часть квартиры, в спальню и ванную. Сид осмотрел гостиную и кухню. Дилл пошел с ним и посмотрел, как он работает. Он решил, что Сид очень хорош. Он знал, где и что искать, а также куда не следует смотреть. Он не терял времени зря. Меньше чем через пять минут Сид вернулся в гостиную. Он покачал головой в сторону Брэттла. Харли прибыла мгновением позже и сделала то же самое.

Брэттл почти извиняюще улыбнулся Рамиресу и сказал: — Сенатор, если вы не возражаете, мы бы хотели, чтобы вы с мистером Доланом расстегнули ваши рубашки — просто чтобы избежать каких-либо неприятностей в дальнейшем.

— Конечно, — сказал Рамирес и начал расстегивать рубашку, которая, как заметил Дилл, была сшита на заказ. Сенатор в расстегнутой рубашке обнажал плоскую загорелую грудь и живот. Расстегнутая рубашка Долана обнажила мягкое, белое, на удивление безволосое тело.

— Ты тоже, Клайд, — сказал Дилл, начиная расстегивать собственную рубашку. Брэттл улыбнулся, снял пиджак и расстегнул рубашку. Живот у него был плоский и незагорелый. Дилл не снял куртку, но вытащил полы рубашки и широко распахнул рубашку на всеобщее обозрение.

Брэттл улыбнулся Сиду и кивнул Диллу. — Все равно погладь его, ладно, Сид?

Сид почти сразу нашел пистолет и показал его Брэттлу. «У него есть эта штука, вот и все», — сказал Сид.

Подумав о находке, Брэттл пожал плечами и сказал: «Думаю, теперь каждый может одеться».

Сид вернул пистолет Диллу, который убрал его и начал засовывать полы рубашки обратно в штаны, а затем повернулся к Харли и Сиду и сказал: «Прощайте, ребята». Они посмотрели на Брэттла. Он кивнул. Харли и Сид ушли. По какой-то причине никто ничего не сказал, пока их шаги не перестали быть слышны на лестнице.

Тогда к власти пришел сенатор. Он усадил Брэттла в кресло, а себя и Долана на диван. Он спросил Дилла, можно ли ему выпить чего-нибудь холодного, лучше воды. Дилл сказал, что, по его мнению, здесь может быть немного пива.

Дилл вернулся из кухни с четырьмя последними бутылками пива Фелисити и четырьмя стаканами. Он положил их на кофейный столик и позволил каждому помочь себе. Брэттл налил себе пива, попробовал его, улыбнулся в знак признательности, повернулся к сенатору и сказал: «Итак. Полагаю, ты уже поговорил с Джейком.

— Сегодня, ты имеешь в виду? Сказал Рамирес, ничего не выдавая.

— Как он… все еще заявляет о своей невиновности?

Сенатор улыбнулся. — По крайней мере, он не беглец.

Тим Долан наклонился вперед, обхватив обеими руками стакан пива. — Вы здесь, чтобы заключить сделку о признании вины, мистер Брэттл. Давайте послушаем, что вы можете предложить».

Брэттл сделал небольшой уничижительный жест. «Я предлагаю себя, конечно. Признание вины в определенных неосмотрительных действиях в обмен на определенную снисходительность».

«Какая снисходительность?» – спросил Долан.

«Скажем, о, восемнадцать месяцев?»

Долан улыбнулся, хотя в его взгляде было почти столько же насмешки, сколько и улыбки. — Вместо девяноста девяти лет, верно?

«Я еще не совсем закончил», — сказал Брэттл.

«Продолжайте», — сказал сенатор.

«Помимо себя, я могу дать вам еще Джейка Спайви, чья вина в этом деле лишь немногим меньше моей».

— Спайви, — сказал сенатор. «Ну, Спиви, я думаю, уже подсел. Мы можем его вытащить, посмотреть на него и либо оставить, либо отбросить назад».

«Спайви — часть моего пакета», — сказал Брэттл. — Боюсь, вам придется оставить его себе — мелкая сошка или нет.

Сенатор посмотрел на Тима Долана, который опустил уголки рта с выражением, говорящим: «Ну и что, если Спайви прослужит год или два — кого это волнует?» Небольшой кивок сенатора ответил, что нет.

— Пока что, Клайд, — сказал Дилл, — ты предложил нам себя и Джейка. Я не знаю, вратарь Джейк или нет. Но ты настоящий приз. Большая рыба. Обладатель трофея. Тем не менее, все, что нам действительно нужно сделать, это встать, подойти к этому телефону, позвонить в ФБР, сказать им, что вы здесь, и попросить их принести с собой сеть. И для этого не нужно никаких переговоров или сделок. Просто телефонный звонок.

«Это пришло мне в голову», — сказал Брэттл.

Дилл улыбнулся. — Могу поспорить, что так оно и было. Он обратился к сенатору. «Я думаю, Клайду есть что предложить еще. Что-то непреодолимое».

— Стимул, — сказал Брэттл с приятной улыбкой.

Сенатор не ответил на улыбку. Он спросил: «Что?» вместо.

Брэттл полез в карман пиджака и достал карточку размером три на пять. Сначала он передал его Долану, чьи брови взлетели вверх после того, как он прочитал, что на нем было написано, и чье удивление заставило его сказать: «Мать Боже». Он протянул карточку сенатору, который без всякого выражения прочитал ее и начал убирать в карман, пока не увидел протянутую руку Дилла. После небольшого колебания сенатор передал карточку Диллу, который четким и громким голосом прочитал на ней четыре имени.

Два из имен были общеупотребительными, при условии, что члены семьи время от времени слушали вечерние новости, читали раздел новостей хотя бы в одной ежедневной газете и покупали или подписывались практически на любой журнал, кроме TV Guide. Два других имени были менее известны, но все же известны и пользовались большим уважением среди тех, кто считал себя влиятельными лицами в Вашингтоне. Первое, менее известное имя принадлежало человеку, который тогда еще был чрезвычайно высокопоставленным офицером ЦРУ. Вторым, не столь известным именем, было имя другого человека, который также был высокопоставленным офицером ЦРУ, но теперь стал дорогим вашингтонским лоббистом. Первым нарицательным именем был заместитель руководителя аппарата Белого дома. Настоящим призом стало второе общеизвестное имя: это была бывшая суперзвезда ЦРУ, которая с тех пор стала сенатором США.

— Ты хочешь сказать, Клайд, — сказал Дилл, — что у тебя есть информация обо всех этих парнях. И снова Дилл прочитал четыре имени, но на этот раз нормальным, почти равнодушным голосом.

«Я сделал всех четверых богатыми», — сказал Брэттл. – Во всяком случае, богатый.

«Конечно, вы можете это доказать», — сказал сенатор.

«Я могу это доказать».

Особенно Дилла удивил следующий вопрос Тима Долана. И он чувствовал, что ребята из Бостона были бы не только удивлены, но и разочарованы. Вопрос Долана был таким: «И теперь ты хочешь, чтобы мы помогли тебе победить этих четырех парней?»

Сенатор не смог скрыть раздражения в голосе, повернулся к Долану и рявкнул: «Ради бога, Тим!»

Долан уставился на сенатора. А затем на красивом ирландском лице появилось выражение понимания и глубокой признательности. Диллу также показалось, что в выражении лица был оттенок трепета, когда Долан медленно повернулся к Брэттлу и сказал: «Ох. Ага. Я понимаю. Вы не обязательно хотите, чтобы они оказались в тюрьме. Вы предлагаете нам возможность не допускать их».

Брэттл улыбнулся Долану так же, как он мог бы улыбнуться тупому студенту, который неожиданно подал надежды. «Именно», сказал он и повернулся к Рамиресу. — Ну что, сенатор?

Дилл чувствовал, что знает, по какому пути пойдет сенатор. Тем не менее, он дал ему несколько молчаливых советов. Посадите важных людей в тюрьму, молодой сэр, и вы приобретете лишь мимолетную славу. Не допускайте попадания важных людей в тюрьму и убедитесь, что они знают, что это вы их удерживаете, и вы получите огромную власть. И власть, конечно, – это то, о чем говорит выбранная вами профессия: как ее получить; как его сохранить; как это использовать.

Должно быть, прошло десять секунд, прежде чем сенатор ответил на вопрос Клайда Брэттла. — Я думаю, — медленно произнес он, — что мы сможем достичь какого-то соглашения, мистер Брэттл.

И именно тогда Дилл понял (при условии, что мертвый Гарольд Сноу не солгал ему), что Джейку Спиви никогда не придется провести ни одного дня в тюрьме.

OceanofPDF.com

ГЛАВА 35

Дилл проводил Клайда Брэттла вниз по лестнице. Когда они дошли до последней ступеньки, Дилл сказал: «Джейк хочет встретиться. Он хочет заключить с тобой сделку.

Брэттл повернулся и внимательно осмотрел Дилла. Он начал с туфель Дилла и дошел до глаз. Кажется, ему особенно интересны были глаза Дилла. "Когда?" — сказал Брэттл.

— Сегодня в десять.

"Где?"

«Квартира моего адвоката. Вот адрес. Дилл протянул Брэттлу клочок бумаги, на котором были написаны имя и адрес Анны Мод Синдж. Брэттл этого не читал. Вместо этого он сунул его в карман куртки.

"На что это похоже?" — сказал Брэттл.

«Единственный путь вверх — это лестница и один лифт. Джейк приведет с собой двоих своих мексиканцев. Ты можешь взять с собой Харли и Сида. Они все могут стоять вокруг и пристально смотреть друг на друга».

— Кто еще будет там? — спросил Брэттл.

— Только ты, Джейк и я.

"Почему ты?"

Дилл пожал плечами. "Почему нет?"

Через мгновение или две Брэттл кивнул своей прекрасной римской головой. — Я подумаю об этом, — сказал он, повернулся, прошел через дверь и вышел в августовский вечер.

Еще не было восьми часов, когда Дилл вернулся в гостиную своей мертвой сестры. Проведя Брэттла вниз по лестнице, он дал сенатору и Тиму Долану время придумать план, который позволил бы им принять предложение Брэттла. Но сначала им придется облегчить ситуацию Диллу. Он задавался вопросом, как они это сделают. Он знал, что они будут хитрыми; он почти надеялся, что они будут умными.

Когда он вернулся в гостиную, Тим Долан задал ему вопрос, и Дилл сразу же исключил умный ответ. Долан спросил: «Как вы думаете, он купился на наш номер?»

— Брэттл?

"Ага."

— Кажется, да, — сказал Дилл.

Сенатор улыбнулся. «Я думаю, что мы все играли его довольно умело, не так ли?» Прежде чем Дилл успел ответить, сенатор продолжил: «Особенно, когда Тим вошел в роль тупого парня».

Дилл кивнул. «Это, конечно, было убедительно».

— Он купился на это, — сказал Долан с уверенным выражением лица, но с несколько сомнительным тоном.

«Он сделал это», — сказал Дилл и спросил сенатора: «Что теперь?»

"Сейчас? Ну, теперь мы подыгрываем ему день-два, а потом притянем его. Хотя я думаю, — медленно добавил он, позволяя мудрому, задумчивому взгляду распространиться по его почти идеальному лицу, — я думаю, нам следует позволь Тиму с этого момента вести все переговоры с Брэттлом, не так ли?

— Он адвокат, — сказал Дилл. «Это должна быть его работа».

«Хорошо», сказал Рамирес. «Кстати, Бен, я хочу похвалить тебя за то, как ты здесь со всем справился. Действительно отлично. Первый класс."

"Спасибо."

У сенатора возник еще один вопрос. Он спросил это так небрежно, как только мог. — Ты думаешь, это правда?

— Ты имеешь в виду те четыре имени, которые он дал тебе о парнях, которых он сделал богатыми?

Сенатор кивнул.

— Конечно, — сказал Дилл. "Это правда. Если бы это было не так, то зачем Брэттлу о них вспоминать? Какая ему от этого польза?

«Точь-в-точь мое мнение».

— И мой, — сказал Долан.

— Что ж, — объявил сенатор слишком ярким, слишком веселым голосом, — я умираю от голода. Почему бы нам всем не сходить куда-нибудь за большим стейком?»

«Я проведу проверку», — сказал Дилл и отметил небольшое облегчение, появившееся на лице сенатора, но почти сразу же сменившееся легким подозрением. Дилл быстро приступил к объяснению. «Я вернусь в Вашингтон завтра или на следующий день, и это, вероятно, будет последний шанс, который мне придется осмотреться здесь, чтобы посмотреть, есть ли мне что-нибудь от Фелисити — семейные фотографии, письма и тому подобное. Почему бы вам всем не взять машину, а я вызову такси позже».

После того, как Дилл передал Долану ключи от машины и попросил оставить их в гостиничной коробке, сенатор в последний раз оглядел гостиную и сказал: «Ваша сестра жила здесь довольно долгое время?»

— Нет, не слишком долго.

«Уютное местечко, не правда ли?»

После того как сенатор и Долан ушли, Дилл отнес кухонный табурет обратно в спальню. Он открыл дверь чулана, отодвинул одежду Фелисити в сторону и поставил табуретку в чулан под потолочным люком, ведущим на чердак каретного сарая – или в подвал.

Стоя на кухонном табурете, Дилл прижал ладони к ловушке. Оно легко поддалось. Он отодвинул его в сторону. Кухонный табурет был всего три фута в высоту, а рост Дилла достигал макушки даже девятифутового потолка. Он ухватился за край ямы-ловушки, прыгнул, перекинул локти через край и после некоторых отчаянных попыток сумел поднять колено. После этого это было относительно легко.

Потолочные балки были покрыты кусками фанеры, образувшими своеобразную дорожку. Дилл достал из кармана свечу, которую нашел на кухне, и зажег ее деревянной спичкой. Он пошел по фанерной дорожке к потолку гостиной. Ползя по фанере, он молча разговаривал с мертвым Гарольдом Сноу: Ты бы не солгал мне, Гарольд, не так ли? Нет, не ты. Никогда. Тысяча долларов за пятнадцать минут работы. Так зачем тебе лгать мне?

Когда Дилл достиг, как он предполагал, центра потолка гостиной, он остановился, поднял свечу и обнаружил, что Гарольд Сноу все-таки не лгал. Маленький магнитофон с голосовым управлением оказался именно там, где и обещал Сноу. Дилл нажал кнопку перемотки, вынул кассету и положил ее в карман. Он оставил магнитофон там, где он был, и пошел пятясь по фанерной дорожке к яме-ловушке. Спускаться было гораздо легче, чем подниматься. Снова встав на кухонный табурет, он поставил крышку ловушки на место.

Отнеся табуретку обратно на кухню, он остановился и прислушался. Не какой-то конкретный звук заставил его прислушаться, а его отсутствие. Он подошел к кухонному окну и выглянул. Вид открывался на аллею, а напротив нее находился задний двор, украшенный шестью высокими серебристыми тополями. Тополя обычно раскачивались, дрожали и дрожали даже при малейшем ветерке. Теперь они стояли совершенно неподвижно, потому что ветра не было, совсем не было. И вдруг оно пришло с севера, из Канады, Монтаны и Дакоты. Тополя сначала дрожали, потом покачивались и, наконец, безумно танцевали под прохладным сильным северным ветром.

К тому времени, когда Дилл выключил весь свет, убедился, что окна закрыты, спустился по лестнице и вышел за дверь, было 20:33 и темно. За последние тридцать пять минут температура упала на 31 градус и теперь опустилась до 64. Начался порывистый северный ветер. Был запах дождя. Дилл вздрогнул от внезапного холода и нашел это странным ощущением. Впрочем, подумал он, таков же и любой холодный день в августе.

Дилл прошёл по диагонали через старый кирпичный завод, превращенный в парк. Как только он добрался до муниципального бассейна, где они с Джейком Спиви учились плавать, а Дилл научился нырять, начался дождь — большие жирные капли падали на пыль и поднимали сладкий чистый запах. Дилл остановился и повернул лицо к дождю. Приятное ощущение длилось всего несколько секунд, прежде чем похолодало. Дилл поспешил под дождем, теперь уже рысью. Он промок, затем промок, и к тому времени, когда он вышел из парка возле Восемнадцатой улицы и бульвара Т. Р., он был мокрым, дрожал и желал, чтобы это прекратилось.

На углу Восемнадцатой улицы и бульвара Т. Р. уже много лет существует аптека, вспоминает Дилл. Он задавался вопросом, было ли оно еще там. «Братья Кинг», вспомнил он. Мы доставляем. Он сохранил свой автомат с газировкой даже после того, как все остальные аптеки избавились от него. Братья Кинг заявили, что не считают аптеку настоящей аптекой без автомата с газированной водой. Когда Дилл вышел из парка, он заметил старую неоновую вывеску с экономичной аббревиатурой: King Bros Drugs. Он пробежал по тротуару и нырнул в магазин, спасаясь от дождя.

В этом месте по-прежнему предлагалось всего понемногу, и первой покупкой Дилла было банное полотенце. Он использовал его, чтобы вытереться, пока бродил по проходам в поисках небольшого магнитофона. Он нашел один, Sony Super Walkman, застрявший между картонками «Мистера кофе» и наборами хромированных торцевых ключей. Дилл отнес Sony к прилавку. За кассой стоял мужчина лет шестидесяти. Дилл думал, что он может быть одним из братьев Кинг, но не был уверен и винил свою неустойчивую память в приближающейся старости.

Мужчина взял Sony, посмотрел на ее цену, кивнул в знак признательности и сказал: «Не могу победить этих японцев», когда Дилл вручил ему стодолларовую купюру.

Мужчина положил «Сони» в мешок и швырнул его через стойку вместе со сдачей в девяносто девять центов. «Я положил его в пакет для мороженого», — сказал он. «Это защитит от дождя».

«Спасибо», сказал Дилл. «У вас есть телефон-автомат? Мне нужно вызвать такси.

«Вы можете позвонить одному, но он никогда не придет. Не в такую ночь.

«Тогда я позвоню кому-нибудь другому», — сказал Дилл.

— Телефон здесь, сзади, — сказал мужчина, кивнув в сторону задней части магазина. На мгновение он уставился на Дилла. — Скажи, а ты не приходил сюда, когда был ребенком? Черт, это, должно быть, двадцать пять, тридцать лет назад — ты и твой приятель, который тогда был каким-то пухлым.

«Он все еще здесь», — сказал Дилл.

«Я помню твой нос», — сказал мужчина. — Хотя в последнее время я тебя здесь не видел. Что ты сделал, уехал из этого района?

«Сместились немного на север и восток», — сказал Дилл.

Мужчина кивнул. «Да, многие люди уезжают таким образом».

Дилл бросил десять центов в телефон-автомат и позвонил Анне Мод Синдж в ее офис. Она ответила на втором гудке. Он рассказал ей, где застрял, и она сказала, что придет за ним. Второй звонок Дилла был Джейку Спиви.

После того, как Спайви поздоровался, Дилл сказал: «Начинается».

— Клайд сказал, что он будет там?

— Он сказал, что подумает об этом.

«Это значит, что он будет там. Кто еще?"

«Только я», — сказал Дилл. — Лучше пусть это будет в девять тридцать вместо десяти.

— Что ж, это будет очень интересная ночь, — сказал Спайви и повесил трубку.

Дилл вернулся к передней части аптеки и сел на табуретку у автомата с газировкой. Он задавался вопросом, называют ли их до сих пор придурками с газировкой. Как бы они их ни называли, Дилл попросил у того, кто стоял за стойкой, чашку кофе. Пока он ждал, он проверил Sony, есть ли в нем батареи. Этого не произошло, поэтому он купил несколько штук, вставил их, вставил конец беруши в соответствующее гнездо, вставил кассету, поднес берушу к уху и нажал кнопку воспроизведения.

Первое, что он услышал, было: «Шестьдесят девять — это очень хорошо, испытания, испытания. Десять, девятка, восемь, семь, шесть, пять, четыре, три, два, и у нас есть зажигание. Тестирование… тестирование… тестирование… и пошел ты на хуй, Дилл. Это был голос мертвого Гарольда Сноу, звучавший очень живо. Наступило короткое молчание. Затем Дилл услышал голос Тима Долана: «Разве ты не хочешь снять пальто?» И его собственный ответ: «Я не такой уж и теплый». За этим последовал голос Харли, говорящий: «Только вы трое?» И снова Дилл: «Нас только трое». «Спасибо, Гарольд», — подумал Дилл и нажал кнопку остановки, а затем кнопку перемотки вперед.

Благодаря разумной поддержке и наполнению Дилл вскоре нашел на пленке нужное ему место — то, где происходил разговор между сенатором Рамиресом и Тимом Доланом, когда Дилл вел Клайда Брэттла вниз по лестнице каретного сарая. После этого Дилл никогда не мог вспомнить этот разговор без того, чтобы одно слово не всплыло у него в голове: «просветление».

Долан заговорил первым: Он ушел?

Тогда сенатор: Да.

ДОЛАН : Господи.

СЕНАТОР: Теперь вы это понимаете?

ДОЛАН: Конечно, теперь я это понимаю. Это мог понять даже ребенок.

СЕНАТОР: Мне нужны эти четверо парней, Тим.

ДОЛАН: Господи, я тебя не виню. Ты получишь все чернила за то, что передал Брэттла и Спайви правосудию, а остальные четверо парней будут вечно спрашивать, насколько высоко, когда ты говоришь «хоп».

СЕНАТОР: Но есть Дилл.

ДОЛАН: Ты можешь его уволить.

СЕНАТОР: Не умно.

ДОЛАН: Найдите ему удобную работу в Риме, Париже или где-нибудь еще. Сделайте его благодарным.

СЕНАТОР: Лучше. Думаю, сегодня вечером я начну его успокаивать. Просто следуй моему примеру.

ДОЛАН: Он возвращается.

СЕНАТОР: Верно.

Послышался звук открывающейся и закрывающейся двери, а затем Долан спросил: «Думаешь, он ее проглотил?» и Дилл отвечает: «Браттл?» После этого Дилл нажал кнопку остановки, а затем кнопку перемотки назад. Он положил магнитофон и затычку для ушей обратно в пакет из-под мороженого. Вспомнив о своем кофе, он взял чашку и попробовал ее. Он забыл сахар, поэтому положил немного. Он сидел у мраморного прилавка с газированной водой, того самого прилавка, за которым он проводил часы в детстве, и думал о яме, которую выкопал для себя. Он дивился ее глубине и скользкости ее стенок и задавался вопросом, как ему вообще из нее выбраться.

OceanofPDF.com

ГЛАВА 36

Вернувшись в свой номер в отеле «Хоккинс», Дилл принял душ и переоделся в хлопчатобумажную куртку и серые брюки, пока Анна Мод Синдж слушала запись на Sony. Запись почти закончилась, когда Дилл надел куртку, подошел к письменному столу и начал раскладывать по карманам монеты, ключи, авиабилеты и бумажник. Последним предметом был револьвер 38-го калибра. Он снова сунул его в правый задний карман. Она смотрела, но ничего не комментировала и продолжала слушать последние слова на пленке, которые звучали в наушниках. Когда слова закончились, она нажала кнопку остановки, затем кнопку перемотки назад и сказала: «Это динамит».

"Я знаю."

— У тебя есть копия?

"Нет."

«Вам следует сделать копии».

— Я позволю Спайви сделать это.

— Ты отдаешь это ему?

"Я так думаю."

Она медленно кивнула. — Тогда ты сделал довольно важный выбор, не так ли?

"Есть я?"

"Конечно. Вам пришлось выбирать между другом и правительством, и вы выбрали своего друга».

«Это не очень большой выбор», — сказал Дилл. «Вряд ли это вообще какой-то выбор».

Он взял телефон и набрал информацию. Когда наконец вышел оператор – после того как записанный голос сначала посоветовал ему свериться со справочником – Дилл спросил домашний номер Джона Стракера, начальника детективной службы. Информационный оператор через несколько секунд сообщил ему, что такого номера в списке нет. Дилл повесил трубку.

«Не в списке?» - сказал Синге.

Он кивнул.

"Дай мне попробовать." Она достала из сумочки адресную книгу, полистала ее, нашла номер и набрала его. Когда на звонок ответили, она спросила: «Майк?» и когда Майк сказал «да», она сказала: «Это Анна Мод». Они поговорили несколько минут, а затем она сказала, что ей нужно связаться с Джоном Стракером дома. У Майка, очевидно, был номер под рукой, потому что она записала его на оборотной стороне гостиничного конверта, который взяла со стола. Затем она поблагодарила Майка, попрощалась и повесила трубку.

«Кто такой Майк?» — спросил Дилл.

«Майк Гири в роли AP Geary».

— Тот, с которым ты ходил в пресс-клуб.

"Верно."

«Я завидую», — сказал Дилл, взяв трубку и набрав номер, который она написала на конверте.

«Нет, ты не такой», сказала она.

Телефон прозвенел три раза, и ему ответил женский голос. Дилл предположил, что это Дора Ли Стракер, богатая жена. Дилл представился, извинился за столь поздний звонок и спросил, может ли он поговорить с ее мужем. Она сказала, что было приятно получить известие от Дилла в любое время и что Джонни ответит на звонок в кабинете.

Стракер уклончиво ответил «Да».

«Как бы вы хотели поймать Клайда Брэттла?»

— Брэттл, да?

«Браттл».

Стракер вздохнул. Это был самый могильный вздох Штрукера, который когда-либо слышал Дилл. «Из Канзас-Сити?» Стракер ответил так, словно надеялся, что Дилл скажет: «Нет, этот конкретный Брэттл из Сакраменто, Буффало или Де-Мойна».

«Из Канзас-Сити», — сказал Дилл. «Первоначально».

"Где?" — сказал Стракер.

Дилл дал ему номер квартиры и адрес Анны Мод Синдж.

"Когда?"

— Ровно десять.

— Десять, да?

"Десять."

«Я подумаю об этом», — сказал Стракер и повесил трубку. Это была не совсем та реакция, которую ожидал Дилл. По правде говоря, подумал он, Штрукеру следовало бы ухватиться за это. Если, конечно, ему не нужно было уточнить у кого-то еще. Дилл снова набрал номер Стракера. Было занято. Он прервал соединение и набрал номер Джейка Спайви. Там тоже было занято. Дилл медленно положил трубку. Они могли разговаривать друг с другом, сказал он себе, или с любым из миллиона других людей.

«Ты выглядишь забавно», — сказал Синдж.

«Я?»

— Ты выглядишь так, будто он сказал «нет».

— Он сказал, что подумает об этом.

«Это не то, что должен говорить полицейский. Он должен сказать: « Стой Брэттл, пока я не доберусь до места и не выпускай его из поля зрения», или что-то в этом роде.

— Если только он… — Дилл позволил этой мысли умереть, потому что она была лишь наполовину и чрезвычайно уродлива, даже гротескна.

— Если только он что? — потребовал Синге.

«Он уже знал, что Брэттл будет там».

Ее глаза широко раскрылись, и Дилл снова заметил, какие они красивые. «Обеспокоенность делает их еще темнее», — подумал он. Почти настоящая фиолетовая.

— Если он знал о Брэттле до того, как ты позвонил, — сказала она, — это значит, что кого-то собираются наказать. Вы, вероятно."

— Возможно, — сказал Дилл. "Возможно, нет."

Тогда-то и началась новая битва. Анна Мод Синдж настояла на том, чтобы пойти с Диллом. Он отказался. Она утверждала, что это ее чертова квартира и она может приехать туда в любое время, когда ей заблагорассудится. Дилл ответил, что она, черт возьми, уверена, что не пойдет с ним. Она пригрозила позвонить сенатору и рассказать ему о записи. Дилл предложил ей телефон. Она взяла трубку, набрала 0 и спросила номер сенатора Рамиреса. Дилл выхватил у нее телефон и бросил его. Через несколько мгновений они пришли к компромиссу: она пойдет, но внутрь не пойдет. Вместо этого она будет ждать в машине Дилла и наблюдать, кто входит и выходит. Она сказала, что, по ее мнению, это звучит чертовски глупо. Дилл сказал, что если он не выйдет через час, это будет не чертовски глупо, а чертовски обидно. Она хотела знать, что ей придется делать, если он не выйдет через час. Он сказал ей, что ей следует кому-нибудь позвонить, но когда она спросила кому, он ответил, что не знает. Кто-то. Они оставили все как есть.

Дождь все еще шел, когда они остановились через дорогу от «Ван Бюрен Тауэрс» на арендованном Диллом «Форде». Он внезапно осознал, что всегда думал о многоквартирном доме сначала как о Доме престарелых, а затем сознательно переводил это в собственное название. Дождь был постоянным и неумолимым и, как все постоянное и неумолимое, скучным. Дилл нашел парковочное место прямо напротив входа в многоквартирный дом, но Анна Мод Синдж сказала: «Вы не можете поставить эту штуку туда».

«Смотри», — сказал Дилл, который гордился своей способностью загонять большие машины в невозможные места. Он припарковал «Форд» быстро и даже с некоторым размахом. Когда все было готово, с обоих концов машины осталось всего около шести дюймов свободного пространства. Синге остался не впечатлен. — А что, если мне придется срочно уйти отсюда? она спросила.

— Думаю, ты не сможешь, — сказал он.

Она посмотрела на часы. «Девять двадцать пять».

"Я, пожалуй, пойду."

— У тебя есть дождевик?

"Нет."

— Тебе следует иметь плащ.

— Ну, я нет.

Она нахмурилась. — Я не хочу, чтобы ты туда входил.

"Почему нет?"

— Ой, ради бога, угадайте.

Он улыбнулся, обнял ее и нежно притянул к себе. Она пошла добровольно. Они целовались долгим и каким-то тревожным поцелуем, и когда он закончился, она откинулась на спинку стула и задумчиво рассматривала его.

— Я не знаю, Дилл, — сказала она.

"Что?"

«Может быть, я все-таки твой сладкий».

Неся плеер-диктофон Sony в сумке из-под мороженого King Brothers, Дилл перебежал улицу под дождем и направился к башням Ван Бюрен. В вестибюле он обнаружил, что промок, но не намок. Он поднялся на одиноком лифте на пятый этаж, прошел по коридору, отпер дверь квартиры Анны Мод Синдж и вошел. Включив две лампы, он посмотрел на часы и увидел, что было 9:29. Он направился в ванную, но остановился, чтобы кратко рассмотреть отпечаток Максфилда Пэрриша. Он снова пришел к выводу, что две фигуры на фотографии — девушки.

В ванной он вытер полотенцем руки, лицо и волосы медного цвета. Он посмотрел в зеркало и увидел на губах следы помады. Он вытер его полотенцем, глядя на свое отражение. «Ты выглядишь усталым, старым, напуганным, а нос у тебя слишком большой», — сказал он себе и вернулся в гостиную.

Он снова рассматривал гравюру Максфилда Пэрриша, когда услышал стук. Он подошел к двери, открыл ее, и вошел Джейк Спайви в плаще Burberry.

«Господи, Джейк, ты похож на кого-то прямо из «Иностранной интриги».

— Нет, не знаю, — сказал Спайви. «Я похож на толстого парня в плаще, и единственное, что выглядит глупее, — это свинья в белой рубашке. Но Даффи купила его для меня, и, черт возьми, шел дождь, так что я надел эту херню.

Спайви уже расстегивал мокрый плащ и поворачивался, чтобы осмотреть гостиную. «Будь проклят, если это не похоже на тысяча девятьсот сорок или что-то в этом роде. Ее не было на этом этаже, не так ли?

"ВОЗ?"

«Тётя Луиза. Вы помните тетю Луизу из Джека Сакетта.

"Я помню."

Спайви закрыл глаза и улыбнулся. «19 июля 1959 года. Около половины третьего дня». Он открыл глаза, все еще улыбаясь. «Я все это помню, но не могу вспомнить, на каком этаже она была».

— Четвертый, — сказал Дилл, внезапно вспомнив. «Номер четыре-два-восемь».

Спайви кивнул. «Поверь, что ты прав». Он поднял мокрый плащ. — Что ты хочешь, чтобы я с этим сделал?

Дилл взял пальто и сказал, что повесит его за дверью ванной. Когда он вернулся, Спайви сидел на диване и смотрел на гравюру Пэрриша. Дилл спросил его, не хочет ли он выпить. Спайви покачал головой и сказал: — Ликер и Клайд Брэттл несовместимы. Он повернулся от распечатки к Диллу. — Похоже, Клайд готов заключить сделку?

— Возможно, — в зависимости от того, что вы можете предложить.

— Я думал об этом, Пик, и у меня не так много идей. То, что у меня есть, может дать Клайду двадцать пять лет, но, черт возьми, что такое двадцать пять лет, когда ты смотришь в лицо сотне?

Дилл снял со старого проигрывателя пакетик от мороженого King Brothers и протянул его Спайви, который спросил: «Что это?» И его тон, и выражение лица были совершенно подозрительными.

«Пульсация выдумки».

Спайви несколько секунд смотрел на Дилла, а затем открыл мешок, как если бы в нем могла находиться либо бомба, либо змея. Он достал небольшой плеер-рекордер Sony. «Мне всегда нравились помадки Sony». Он снова посмотрел на Дилла. «Хочешь, я поиграю?»

"Это верно."

Спайви кратко изучил органы управления, положил плеер-диктофон на журнальный столик и нажал кнопку воспроизведения. На этот раз звук исходил из маленького дюймового динамика машины. Голоса были ясными, но жесткими. Дилл смотрел, как слушает Спайви. И Спайви слушал с полной поглощенностью и концентрацией, задав всего два вопроса из одного слова: «Рамирес?» и «Долан?» когда голоса сенатора и адвоката меньшинства были услышаны впервые. «На его лице нет удивления», — отметил Дилл. Никакого удивления, никакого восторга, никакой признательности. Ничего, кроме того удивительно пустого и нейтрального взгляда, который появляется, когда ум абсолютно сконцентрирован.

Но когда все закончилось, появилась улыбка — улыбка Спайви: полная подлости и веселья, злобы и юмора. Улыбка негодяя, подумал Дилл.

С улыбкой, все еще сияющей, и с добавлением легкой задумчивости, Спайви сказал: — Ты бы не хотел продать мне эту старую кассету, не так ли, Пик?

"Я мог бы."

— Сколько ты просишь?

«Сколько ты готов заплатить, Джейк?»

«Примерно каждый цент, который у меня есть, и я добавлю сюда и Даффи, и пикап».

«С этой кассетой, — сказал Дилл, — вам не придется попасть в тюрьму».

— Ты ведь не знаешь, что это за пленка на самом деле, Пик?

"Что?"

«Почему это лучший шиповник, вот что. Черт, с этим мне даже не придется думать о том, чтобы попасть в тюрьму. Улыбка появилась. — Да ладно, Пик, сколько ты на самом деле просишь?

«Моя цена за то, чтобы больше не трахаться?»

«Просто назови, я заплачу».

Дилл почувствовал, как пришло напряжение. Оно началось у него на плечах, дошло до шеи и закрепилось вокруг рта. Его губы одеревенели; внутри рта сухо. Давай, сказал он себе. Выплюньте это, и если вам слишком сухо, чтобы плевать, запишите это.

— Чего я хочу, Джейк, — медленно произнес Дилл, удивленный тем, насколько спокойно и разумно его голос звучал. — Мне нужен тот, кто убил Фелисити.

Улыбка Спайви исчезла. Его место заняла гримаса. Это была гримаса сожаления. Спайви посмотрел налево, на гравюру Пэрриша. Он изучал его несколько мгновений, затем посмотрел на магнитофон и пожевал нижнюю губу как минимум три или четыре раза. Наконец он снова посмотрел на Дилла. Гримаса исчезла. Улыбка вернулась, а глаза наполнились тем, что Дилл принял за лукавство и добрую волю.

"Хорошо?" - сказал Дилл.

«Нет проблем», — сказал Джейк Спайви.

OceanofPDF.com

ГЛАВА 37

Почти кипучий Джейк Спиви передумал пить. Дилл пошел на кухню и рылся там, пока не нашел ограниченный запас спиртного у Анны Мод Синдж. Он вылил на камни две рюмки водки и понес их обратно в гостиную. Он протянул один из стаканов сидящему Спайви и сказал: «Давайте послушаем».

Спайви сделал большой глоток напитка, вытер рот тыльной стороной ладони, покачал головой и, все время улыбаясь, сказал: «Просто сядь и позволь мне разобраться с этим, Пик».

"Доверять тебе." Дилл не задал этого вопроса.

Спайви кивнул. "Поверьте мне."

— Я никому не доверяю, Джейк.

— Должно быть, мне одиноко, — сказал Спайви и начал было говорить что-то еще, но прервался, услышав стук в дверь гостиной. Дилл посмотрел на часы. Было ровно десять часов вечера. Спайви встал и сказал: «Почему бы тебе не впустить старину Клайда?»

Дилл подошел к двери и открыл ее. В коридоре с легкой смущенной улыбкой, в плаще устрично-белого цвета, такой же шляпе от дождя и с мокрым зонтиком в руках стоял Клайд Брэттл. Диллу показалось, что Брэттл больше, чем когда-либо, напоминал какого-то давно исчезнувшего римского консула. Возможно, дело в том, как он носил плащ, небрежно накинутый на плечи. Мало кто из мужчин мог носить такое пальто и не выглядеть глупо. Дилл не считал Брэттла глупым. Во всяком случае, он немного напоминал какого-нибудь патриция, которого судьба заставила ростовщиков и который решил извлечь из этого максимальную выгоду.

— Заходите, — сказал Дилл.

Затем в комнату вошел Брэттл, и как только он вошел, Спайви вышел из-за открытой двери и воткнул автоматический пистолет в поясницу Брэттла. Брэттл улыбнулся и остановился. «Ну, Джейк, как приятно снова тебя услышать».

«Вон там, рядом с той красивой картинкой, Клайд», — сказал Спайви.

Брэттл огляделся вокруг. — Вы имеете в виду Пэрриш?

«Тот, с двумя сигаретами».

— На самом деле я думаю, что это девочки, — сказал Брэттл, подошел к стене и прислонился к ней обеими руками, все еще сжимая в правой руке зонтик.

«Возьми пальто, шляпу и зонтик, Пик», — сказал Спайви. «Медленно и осторожно. Когда они соберутся, положи их все вон в чулан. Дилл сделал, как было сказано, вернулся к Спайви и спросил: «И что теперь?»

«Теперь хорошенько его погладь. Лодыжки, промежность, повсюду. Мы могли бы даже заставить его открыть рот и заглянуть туда».

Брэттл покачал головой и вздохнул. «Иногда ты такой хам, Джейк».

— Плохие манеры продлят жизнь, Клайд.

«Афоризм, ей-богу. Ну, почти во всяком случае.

Дилл нашел маленький автоматический «Вальтер», когда его поиски достигли талии Брэттла. Пистолет находился в кожаной кобуре, прикрепленной к поясу брюк без ремня Брэттла. «Он никогда не будет носить ремень», — подумал Дилл, рассматривая оружие. Подтяжки, возможно, сочетаются с костюмом-тройкой, но не с поясом.

— Я возьму это, — сказал Спайви. Дилл протянул ему «Вальтер». Спайви положил его в левый карман пиджака.

— Теперь ты можешь выпрямиться и повернуться, Клайд, — сказал Спайви. «Возьмите стул. Вон тот выглядит удобным. Выбери здесь, я даже принесу тебе выпить. Я знаю, что есть водка, но не знаю, что еще у него есть.

— Водка подойдет, — сказал Брэттл, выпрямился, подошел к креслу и сел. Спайви вернулся на свое место на диване. Он положил свой автомат на кофейный столик рядом с магнитофоном «Сони». Дилл заметил, что автоматом был Кольт 38-го калибра.

"На мели?" – спросил Дилл Брэттла.

Брэттл улыбнулся. "Идеальный."

Разливая напиток на кухне, Дилл не услышал голосов, доносившихся из гостиной. Когда он вернулся с напитком Брэттла, ему показалось, что молчание было похоже на молчание между двумя старыми-старыми друзьями, которые давно исчерпали все темы, представляющие взаимный интерес, и чьими единственной связью теперь была отупляющая фамильярность.

Брэттл поднес стакан к губам, почти деликатно отпил, опустил его и сказал: — Ну, дождь, конечно, был кстати, не так ли?

— Клайд, — сказал Спайви.

Брэттл слегка повернул голову и посмотрел на Спайви. "Да?"

«Мы собираемся заключить сделку сегодня вечером, ты и я, но сначала я хочу, чтобы ты кое-что послушал».

"Что-то интересное?"

— Думаю, да, — сказал Спайви и нажал кнопку воспроизведения на магнитофоне. Дилл наблюдал, как слушает Брэттл, точно так же, как он наблюдал за Спайви. Сначала на лице Брэттла промелькнула легкая нахмуренность, но затем она исчезла, и выражение его лица расслабилось, как будто он только что осознал и слушал музыкальное произведение, возможно, сонату, определенно давнюю любимую, которую он в последний раз слышал давным-давно. . Брэттл откинул голову на спинку стула. Он закрыл глаза. Он слегка улыбнулся. Он слушал каждое слово.

Когда все закончилось, Брэттл открыл глаза, посмотрел на Дилла и спросил: «Твоя работа?»

"Да."

«Гениально». Брэттл перевел взгляд на Спайви. «Что ж, Джейк, поздравляю. Теперь посмотрим, какую сделку мы можем заключить. Что ты спрашиваешь?

— Несколько вещей, — сказал Спайви. «Во-первых, нам придется забыть все обо мне и о том, что я мог или не мог сделать в течение тех лет, когда мы с тобой бездельничали вместе».

"Конечно. Это очевидно. Что еще? Деньги?

«Ей-богу, я даже не подумал об этом. Но нет, не деньги. У меня достаточно денег».

Левая бровь Брэттла приподнялась, образуя изящную дугу. — Знаешь что, Джейк? Не думаю, что я когда-либо слышал такое в своей жизни. Нет, и в любом случае это имею в виду. Но ладно. Я принимаю это. Чего же ты хочешь?

— Мне нужно имя того тупого ублюдка, который пошел и убил сестру Пика.

На этот раз обе брови Брэттла поползли вверх. Он выглядел искренне озадаченным, когда повернул голову, чтобы рассмотреть Дилла. "Твоя сестра?"

«Фелисити Дилл. Детектив второго класса по расследованию убийств.

"Как я тебе говорил. Я читал об этом. Потом были большие похороны. При этом кого-то убили. Но кроме этого, я совершенно невежественен». Он сделал паузу. "Извини. Но я."

— Ты, Клайд, — сказал Спайви, — лучший лжец на свете.

«Тебе нужен кто-то для этого, Джейк? Это оно? Тебе нужен кто-то? Если да, то ты можешь получить Харли. Или Сид. Или оба. Не сделали этого, конечно, но заберите с моего благословения. Возможно, они могли бы даже оставить совместную предсмертную записку, в которой признались бы во всем. Раньше ты неплохо писал предсмертные записки, Джейк.

Спайви покачал головой и улыбнулся. — Ей-богу, ты нечто, Клайд, ты действительно такой. Теперь позвольте мне сказать вам, что я думаю. Вы послали кого-то за мной, ох, я бы сказал, года полтора назад. Откуда мне знать? Я знаю точно так же, как ты бы знал, если бы кто-то преследовал тебя. Вы можете это почувствовать. Понюхай это. Почувствуйте это. Попробуй это почти. Кого бы вы ни послали, он не торопился, никуда не торопился, выжидал идеального места, подходящего момента и все такое. Я тоже это как-то почувствовал. Но потом сестра Пика каким-то образом наткнулась на него, и ее взорвали в машине. Так скажи мне, Клайд, кого ты нанял, чтобы меня прикончить, и я смогу сказать Пику, кто убил его сестру.

Брэттл сделал еще один тонкий глоток напитка. Опустив стакан, он с сожалением покачал головой. — Я даже не знаю, что сказать, Джейк, кроме как просто отрицать…

Сильный стук в дверь квартиры прервал Брэттла. Никто не двинулся с места. Спайви и Брэттл секунду подозрительно смотрели друг на друга, а затем почти в унисон перевели свои двойные подозрительные взгляды на Дилла. Стук раздался снова, хотя на этот раз это был больше, чем просто стук, это был громкий стук, и сквозь стук послышался резкий голос, кричавший: «Полиция! Открыть!"

Это Дилл подошел к двери и открыл ее. Джин Колдер, капитан отдела убийств, ворвался в дверь с пистолетом наготове. «Никто не двигается!» - отрезал он. «Все замирают».

Никто не двинулся с места. Колдер полуприсел, обе руки сжимали револьвер. На нем был короткий дождевик и коричневые габардиновые брюки, которые, по мнению Дилла, выглядели дорого. Дождевик был мокрым, как и брюки, но не мокрыми. На ногах Колдера были коричневые туфли на шнуровке. Частично они были прикрыты полурезинками. Дилл не мог вспомнить, когда он в последний раз видел кого-то в резиновых сапогах под летним дождем.

Колдер взглянул на Дилла. — Прислонись к этой стене, — приказал он.

— Хотите, я подниму руки? - сказал Дилл.

«Просто держите их на виду». Колдер мельком взглянул на Джейка Спайви, который все еще сидел на диване. «А вы, толстяки, так и сидите. Спайви, не так ли?

Спайви кивнул. «Джейк Спайви».

Все еще приседая, все еще держа пистолет обеими руками, Колдер обратил свое внимание и тело на Клайда Брэттла. — И кто ты, черт возьми, такой? он потребовал.

Брэттл все еще сидел в кресле, скрестив ноги. Он улыбнулся и поставил свой напиток. Его левая рука двинулась к внутреннему нагрудному карману куртки, когда он сказал: «Если вы позволите мне показать вам некоторые документы…»

Он замолчал, когда капитан Джин Колдер выстрелил ему в лоб, чуть выше левого глаза. Удар пули отбросил Брэттла спиной к стулу. Когда он начал обвисать, Колдер снова выстрелил ему, на этот раз в грудь.

Никто не двигался ни секунды, ни двух. Никто ничего не сказал. Капитан Колдер медленно выпрямился и положил револьвер обратно в кобуру на поясе под дождевик. Он повернулся к Диллу. «У меня не было выбора», — объяснил он. «Он шел за своим куском».

— Конечно, — сказал Дилл. "Абсолютно."

Спайви поднялся и медленно подошел к мертвому Клайду Брэттлу. Он постоял, глядя на него несколько мгновений, затем покачал головой и сказал: «Ну блин, Клайд, чего ты ожидал?»

Он опустился на колени рядом с телом и перевел взгляд с мертвого Брэттла на стоящего капитана Колдера, словно измеряя расстояние и угол. Затем Спайви полез в левый карман куртки. Он достал автоматический «Вальтер», принадлежавший Брэттлу. Он направил автомат на Колдера и выстрелил в него примерно на дюйм выше того места, где заканчивался короткий дождевик.

Колдер отступил на шаг, затем на два, прижимая обе руки к ране. Он опустился на колени и уставился на кровь, стекающую сквозь его пальцы. Медленно он поднял голову и посмотрел на ничего не выражающего Джейка Спайви. Казалось, он искал в лице Спайви ответ на важный вопрос, но, не найдя его, повернул голову как можно дальше влево и выкрикнул имя. Имя, которое он выкрикнул, было Стракер.

Шеф детективов Джон Стракер, выглядевший опрятным и сухим, через секунду вошел в все еще открытую дверь квартиры. В левой руке у него была зажженная сигара. Он был одет в серый шелковый костюм, за который Дилл почему-то поставил ценник в восемьсот долларов. Стракер повернулся, закрыл дверь, кивнул Диллу и подошел к все еще стоявшему на коленях капитану Колдеру.

Колдер уставился на него. — Спайви… это был Спайви, — прошептал он.

Стракер печально покачал головой. — Знаешь, кто ты, Джин? Ты чертов позор».

Стракер повернулся, подошел к Спайви и протянул руку. Спайви вставил в него автомат «Вальтера». Стракер снял демонстрационный носовой платок и тщательно вытер пистолет.

«Это был ресторан Брэттла?» — сказал он Спайви.

Спайви кивнул.

«Он был правшой или левшой?»

— Верно, — сказал Спайви.

Все еще стоявший на коленях Колдер застонал и пробормотал: «Будь ты проклят, Стракер, сделай что-нибудь».

— Готовлюсь, — сказал Стракер, тяжело вздохнул, зажал сигару в зубах и склонился над мертвым Клайдом Брэттлом. Он обхватил «Вальтер» правой рукой Брэттла и вставил правый указательный палец Брэттла через спусковую скобу и вокруг спускового крючка. Он перевел взгляд с автомата «Вальтера» на все еще стоящего на коленях капитана Колдера. Стракер выстрелил из автомата пальцем мертвеца и выстрелил капитану Джину Колдеру в грудь, примерно там, где должно было быть сердце. Колдер отшатнулся от удара, затем двинулся вперед и упал на левый бок. По его телу пробежала дрожь. Тогда он затих.

Стракер вынул сигару изо рта и подошел к телу мертвого капитана полиции. Он некоторое время пристально смотрел на него, опустился на колени, осторожно вынул револьвер Колдера из кобуры и положил его рядом с безжизненной правой рукой. Стракер встал, повернулся к Диллу и спросил: — Доволен?

«Я не знаю», сказал Дилл. "Расскажи мне об этом."

OceanofPDF.com

ГЛАВА 38

Стракер взглянул на часы. «Вы получите двухминутную версию, — сказал он, — потому что, когда через эту дверь проникнет убийство, я превращу Колдера в храброго и преданного своему делу полицейского, который расстрелял самого разыскиваемого беглеца в Америке». Он повернулся к Джейку Спайви. «Как это звучит?»

— Все в порядке, — сказал Спайви.

Стракер снова повернулся к Диллу. «Она работала на меня, твоя сестра. Для меня и никого другого. Через шесть месяцев после того, как Колдера привезли из Канзас-Сити, он почувствовал себя нехорошо. Он изменился. Его отношение изменилось. Его интерес был другим. Это сложно объяснить гражданскому лицу, но я знал, что у него что-то происходит. Он купил дом, который был слишком хорош. Его костюмы были на сто долларов дороже. Он не был настолько глуп, чтобы купить себе «Мерседес», но выбрал «Олдс девяносто восемь». Потом была эта паршивая история с его женой. Вы слышали об этом.

Дилл кивнул. «Он совершил ее».

«Итак, именно там я позвонил Фелисити и рассказал ей, что я думаю и чувствую, и что я хочу, чтобы она с этим сделала. Что ж, твоя сестра была блестящей и красивой женщиной, и если бы я не был таким старым и таким счастливым с Дорой Ли… ну, я бы пошел ухаживать за собой, даже если бы Фелисити была бедна, как индейка Джоба. Но она сказала мне, что это традиция Дилла – быть бедным.

«Она была права», — сказал Дилл.

«Итак, она превратила себя в горшок с медом, и Джин Колдер упал прямо в него, и, черт возьми, кто мог его винить? Я не мог. Но мне хотелось знать, сколько у него денег, откуда они берутся и что он делает, чтобы их заработать. Фелисити потребовалось чертовски шесть месяцев, чтобы выяснить, сколько у него денег, а это было около семи или восьмисот тысяч. Он дал ей деньги на первоначальный взнос за дуплекс и многое другое, но, думаю, ты уже это понял.

— Частично, — сказал Дилл.

— Но твоя сестра не смогла выяснить, откуда взялись деньги, потому что это было не так. Я имею в виду, Колдер только что получил это, понимаешь?

— Да, — сказал Дилл. "Я понимаю."

«А потом однажды она упомянула ему о вас и Джейке Спайви, о том, как вы двое выросли вместе и все такое. Что ж, Колдер не мог наслушаться об этом. Затем, несколько месяцев спустя, они были у него дома, у Колдера, и, насколько я помню, это был субботний день, и он пошел в магазин за пивом или чем-то еще, а Фелисити начала шнырять вокруг. Она нашла гроссбух примерно такого размера. Руки Штрукера измеряли небольшой гроссбух размером семь на девять дюймов. «Итак, она прочитала это, и то, что она прочитала, было всем, что она рассказала ему о Джейке. Не вы. Просто Джейк. Поэтому я пошел навестить Джейка в старый особняк Эйса Доусона.

«Это была любовь с первого взгляда», — сказал Спиви с усмешкой.

— И вы двое это поняли, да? - сказал Дилл. «Связь Канзас-Сити между Колдером и Клайдом Брэттлом».

Стракер кивнул.

— Как ты думаешь, сколько Брэттл заплатил Колдеру за убийство Джейка? — спросил Дилл. "Миллион?"

Стракер кивнул. "По меньшей мере. Ну, мы — Джейк и я — мы решили, что если мы сможем сохранить Джейку жизнь, Брэттл рано или поздно появится и узнает, почему он не получает того, за что заплатил. И когда он появится, ну, я возьму его за решетку, и это точно не повредит моему политическому будущему. Мы с Джейком уже кое-что об этом говорили.

— А ты просто позволяешь Фелисити болтаться, — сказал Дилл.

«Колдер еще ничего не сделал», — сказал Стракер. — Ты должен иметь это в виду.

— И ты говоришь, что он убил Фелисити, когда узнал, что она задумала.

Стракер мрачно кивнул. И после кивка послышался еще один его долгий печальный вздох. «Однако мы не смогли этого доказать. У нас не было никакого дела».

— Чушь собачья, — сказал Дилл. «На роль Фелисити можно было бы привлечь Колдера. Или как его зовут, ее бывший парень, Клэй Коркоран. Или для бедного старого Гарольда Сноу. Иисус. Гарольд был очень легким человеком. Но ты этого не сделал, потому что ты все еще ждал Брэттла. Ребята, вы обменяли мою сестру на Клайда Брэттла.

Стракер двумя быстрыми шагами оказался рядом с Диллом. Он схватил Дилла за левую руку и развернул его. Начальник детективов указал на пол. Его лицо представляло собой сердитый морщинистый узел. Голос у него хриплый. «Кто это лежит там, в собственной крови, моче и дерьме? Это Джин Колдер, капитан Джин Колдер, который был лучшим полицейским по расследованию убийств, которого я когда-либо знал. Он убил твою сестру, не оставив следов, а затем проповедовал на ее похоронах. Он выстрелил Клею Коркорану в горло с расстояния тридцати шести футов из двадцати пяти автоматов, а вокруг стояли шестьсот других полицейских, засунув большие пальцы в задницу. Он применил обрез к Гарольду Сноу, а затем вернулся с пинтой мороженого , взял на себя расследование и подбросил улики, которые докажут, что Сноу убил Фелисити. Думаешь, он не знал, что делает? Какого черта ты думаешь, что такой парень, как Клайд Брэттл, заплатит ему миллион долларов? И если бы сегодня вечером Джину повезло немного больше, он мог бы поймать Брэттла, сохранить деньги, и закон никогда бы его не коснулся. Но вот он. На полу. Мертвый."

Дилл протянул руку и ослабил хватку Стракера. Затем он подошел к кофейному столику. — А что, если бы он этого не сделал? — спросил Дилл.

Стракер быстро взглянул на Джейка Спайви, который казался озадаченным. — К чему он клонит? — сказал Стракер.

— Что-то, — сказал Спайви.

— Вы говорите, что не можете доказать, что он убил Фелисити, или Коркорана, или даже Гарольда Сноу. Так что, если вы не сможете доказать, что он их убил, он невиновен».

«Он убил их», — сказал Стракер. "Все они."

— Ты думаешь, что он это сделал.

— Ты тоже, Пик, — сказал Спайви.

— Возможно, — сказал Дилл, наклонился, взял магнитофон, вытащил кассету и спрятал ее в карман.

Спайви поднялся. — Ты ведь не собираешься выйти за дверь с этой лентой? он сказал.

«Это должен был быть твой шиповник, Джейк. Самый конечный. Но теперь оно мое». Дилл посмотрел на Стракера, а затем снова на Джейка Спайви, который нагнулся и взял с журнального столика автоматический «Кольт» 38-го калибра. «Я беспокоюсь о вас двоих», — сказал Дилл. «Меня беспокоит, как высоко ты поднимешься и что будешь делать, когда доберешься туда. И если ты зайдешь достаточно далеко и высоко, то когда-нибудь ты, возможно, начнешь вспоминать меня и то, как я был здесь, в этой комнате, в ту ночь, когда ты сделал то, что сделал. И тогда, возможно, ты начнешь задаваться вопросом, не стоит ли тебе что-нибудь со мной сделать. Поэтому, когда вы начнете так думать, помните следующее: пленка у меня есть».

Спайви печально покачал головой и поднял автомат так, чтобы он был нацелен на Дилла. — Пик, я не могу позволить тебе пройти через дверь с этой лентой.

«Что на нем?» — сказал Стракер.

«Все, что нам нужно, чтобы уберечь меня от тюрьмы и сделать вас мэром, а затем сенатором».

— Ну что ж, — сказал Стракер.

Дилл сказал: «Я ухожу, Джейк».

— Нам придется так или иначе остановить тебя, — сказал Спайви грустным и обеспокоенным голосом. Он посмотрел на Стракера.

Шеф детективов медленно покачал головой. "Нет."

— Что значит «нет»? - сказал Спайви.

«Если мы заберем у него эту пленку, он заговорит», — сказал Стракер. «Насчет сегодняшнего вечера. Если мы позволим ему идти, он не уйдет». Он посмотрел на Дилла. "Верно?"

"Верно."

— Если, конечно, — сказал Стракер Спайви, — ты хочешь заткнуть его и покончить с этим. Мы могли бы как-нибудь это исправить».

Дилл ждал, что Спайви скажет или сделает что-нибудь. Спайви снова посмотрел на автомат и снова осторожно нацелил его на Дилла. Когда он прицелился, выражение искренней печали медленно распространилось по его лицу. Дилл задавался вопросом, услышит ли он выстрелы. Затем печаль покинула лицо Спайви, и, казалось, на смену ей пришло сожаление. Он медленно опустил автомат и сказал: «Черт, я не могу этого сделать».

Дилл повернулся, открыл дверь и ушел.

OceanofPDF.com

ГЛАВА 39

Когда он шел по коридору к лифту, двери осторожно открылись, и наружу выглянули испуганные лица средних лет. Дилл впился взглядом в лица и рявкнул: «Полиция». Двери захлопнулись.

В вестибюле находились только двое мексиканцев, работавших на Джейка Спайви. Оба были одеты в аккуратные темно-серые костюмы. Они посмотрели друг на друга, когда Дилл вышел из лифта, и старший из пары покачал головой, как бы говоря: «Не беспокойся». Дилл подошел к нему и сказал по-испански: «Где двое других мужчин — большой и худой с мертвыми глазами?»

Мексиканец улыбнулся. «Когда мы приехали, мы убедили их, что у них есть важные дела в другом месте. Они ушли, чтобы заняться этим».

Мексиканец все еще удовлетворенно улыбался, когда Дилл прошел через дверь вестибюля и вышел под дождь. Он перебежал улицу, протиснулся в узкое пространство позади «Форда» и открыл переднюю пассажирскую дверь. «Ты водишь машину», — сказал он Анне Мод Синдж.

Она села за руль, когда Дилл сел. «Если это побег, — сказала она, — то чтобы отпарковаться, понадобится час».

«Врезайтесь в машину позади вас, подрежьте колесо до упора влево , ударьте машину перед вами и продолжайте делать это, пока не очистите правое переднее крыло».

«Ты имеешь в виду, делай это так, как я всегда делаю», — сказала она.

Ей потребовалось всего двадцать секунд и пять ударов, чтобы вывести «Форд» из замкнутого пространства. Она ехала по Ван-Бюрену, пока не доехала до Двадцать третьей улицы, услышала сирену, свернула направо и остановилась. Из-за мокрого от дождя угла визжал бело-зеленый автомобиль, визжала сирена, мигали огни бара. Синге убрала ногу с тормоза и снова осторожно двинулась за угол. Но она снова нажала на тормоз, увидев темный седан без опознавательных знаков, который мчался по противоположной стороне улицы, и из-за решетки мигал красный свет.

Синдж сидел за рулем и не двигался с места, пока Дилл не сказал: «Поехали». Машина медленно тронулась.

«Полицейские», — сказала она. — Они собираются ко мне, не так ли?

"Да."

«Я видел, как вошли Джейк Спайви и те двое его мексиканцев. Затем вошли еще трое мужчин, а через несколько минут двое из них выбежали».

«Это были Харли и Сид. Они работали на Клайда Брэттла.

«Затем Стракер и Джин Колдер вошли вместе».

"Да."

"Что случилось?"

— Брэттл и Колдер мертвы.

"Где?"

"В гостинной."

"Моя комната?"

"Да."

«Ой, черт, черт, черт». Она автоматически ускорилась. «Не говори мне об этом. Я не хочу знать. Почему я должен? Я даже не знаю, куда иду».

"Аэропорт."

— А как насчет твоих вещей в отеле?

«Оно сохранится».

Он полез в карман и достал кассету. "Видеть это?"

Она взглянула на него и кивнула. — Значит, ты не отдал его Спайви?

"Нет. Я кладу это тебе в сумочку. Она увидела, как он это сделал, а затем вернулась к вождению. «Вы знаете, где можно сделать копии?» он спросил.

Она кивнула.

«Завтра сделайте шесть копий».

"Завтра?" она сказала. «А что насчет сегодняшнего вечера? Где, черт возьми, я буду спать сегодня вечером?

— Рядом с аэропортом есть гостиница «Холидей Инн», не так ли?

"Да."

Он достал бумажник, вытащил три стодолларовые купюры — почти последнюю из них, как он видел, — и сунул деньги в ее сумочку рядом с кассетой. «Платите наличными за номер. Используйте вымышленное имя — Мэри Борден.

«Я не похожа на Мэри Борден».

«В любом случае используйте это. Оставьте «Форд» и завтра выйдите только для того, чтобы скопировать кассеты. Затем вернитесь в свою комнату. Я позвоню тебе около полудня.

"Полдень."

"Да."

— А что, если ты этого не сделаешь?

Дилл вздохнул. — Если нет, возьми пленку и иди в ФБР.

У входа в международный аэропорт Гэтти Бенджамин Дилл и Анна Мод Синдж поцеловались на прощание. Это был краткий поцелуй, торопливый и почти без нежности. Она видела, как он вышел из машины. — Позвони мне, черт возьми, — сказала она.

В аэропорту Дилл ходил, изучая расписание вылетов. В конце концов он выбрал рейс «Дельты», который должен был вылететь в Атланту через сорок пять минут. Он купил билет первого класса в один конец, заплатив наличными и назвавшись именем Э. Тейлор. В Атланте он знал, что сможет прилететь в национальный аэропорт Вашингтона.

Большую часть времени перед полетом Дилл провел в кабинке мужского туалета. Там он тщательно вытер револьвер Гарольда Сноу носовым платком, завернул пистолет в купленную газету и бросил его в мусорное ведро, выходя из мужского туалета. На борту самолета он оказался сидящим в проходе рядом с веселым на вид мужчиной лет пятидесяти. Мужчина выглядел как болтун. Дилл надеялся, что это не так. Самолет взлетел, накренившись над городом. Мужчина посмотрел на свет сквозь дождь, а затем повернулся к Диллу.

«Это чертовски зрелище», — сказал мужчина. «Хочешь посмотреть?»

— Нет, — сказал Дилл. «Я так не думаю».

Во вторник, 9 августа, в 9:46 такси высадило Дилла перед его многоквартирным домом на углу Двадцать первой и Эн-стрит, Северо-Запад. Он оглянулся и увидел их, два седана «Меркурий», простые и без опознавательных знаков, на дверях которых с таким же успехом могло быть написано правительство США. Один из них, темно-синий, был припаркован на улице N. В нем было двое мужчин. Другой, темно-серый, был припаркован в зоне, запрещенной для парковки, перед желчно-зеленым жилым домом старика на Двадцать первой улице. В нем также находились двое мужчин.

Дилл вошел в дом и проверил свой почтовый ящик. Там было три счета, девять нежелательных писем, экземпляр « Ньюс-уик» и письмо от его умершей сестры.

Среда, 3 августа

Дорогой Пиклепус:

Единственный по-настоящему пикантный материал, который у меня есть для вас на этой неделе, касается вашей старой школьной пассии, очень высокомерной и высокомерной Барбары Джин Литтлджон (урожденной Коллинз). И если вы не совсем помните, о чем она должна была быть высокомерной, вам достаточно вспомнить, что она была президентом своего школьного женского общества Tes Trams. Ради бога, Пик, назови это наоборот! Прекрасная Барбара Джин, теперь замужем за Артом Литтлджоном, менеджером крупнейшего в городе TG&Y, была задержана на прошлой неделе за кражу в магазине – вы готовы? – Sears! Она пыталась выйти через парадную дверь с поддельной куницей, которую она надела. Кто бы мог заметить это в июле при температуре 101°?

Что касается вашей младшей сестры, первоклассного детектива, то она подходит к концу долгой и довольно грязной авантюры, о которой я когда-нибудь расскажу вам подробно. Завтра утром я пойду и расскажу все чистому и скучному ФБР. Почему бы мне, спросите вы, не рассказать обо всем моему главному начальнику полиции, Честному Джону Стракеру, шефу детективной службы и женатому богатой вдове? Что ж, я больше не доверяю старому Честному Джону или его недавно обретенному лучшему другу, которым является не кто иной, как твой старый засранец, приятель Джейк Спиви, который теперь живет в мраморных залах. Можете ли вы представить себе оборванного Джейка, слоняющегося по старому особняку Эйса Доусона?

Последние полтора года я был либо двойным, либо тройным агентом домашнего типа. У меня проблемы с концепцией тройного агента, потому что это математическая абстракция, а я, как вы хорошо знаете, обладаю интуитивным складом ума и просто ненавижу абстракции, особенно алгебру 3, которую я провалил дважды.

Главными действующими лицами в этой отвратительной мелодраме были я (в главной роли, конечно), Честный Джон Стракер, Джейк Спайви (пока на подхвате) и мой нынешний любовник, капитан Джин Колдер из отдела убийств, который, хотя и боится выражения лица, но на самом деле настоящий придурок, которого здесь называют чем-то средним между наркоманом и слабаком. Деньги задействованы. Тонны этого. И политика. И какой-то таинственный международный мистериозо по имени Клайд Брэттл, о котором вы наверняка слышали. Я узнал достаточно, чтобы испугаться, и, возможно, достаточно, чтобы посадить Колдера в тюрьму. Может быть. Итак, сегодня вечером я отправлю это по почте, а завтра встану рано и рано и направлюсь в ФБР, где расскажу все.

Между прочим (это проще написать, чем случайно), я оформил полис страхования жизни на 250 000 долларов, назвав вас единственным бенефициаром. Если со мной что-нибудь случится, позвони моему адвокату Анне Мод Синдж, у которой есть и внешность, и ум, и ты можешь поступить хуже, что, как мы оба знаем, у тебя часто бывает.

Ой. Еще кое-что. Если со мной что-нибудь случится, не верь ни одному чертовому слову, которое тебе здесь скажут. А теперь, когда я тебя развеселил и заинтересовал, я попрощаюсь и еще пришлю тебе…

-вся моя любовь,

Фелисити

Письмо было написано на любимой канцелярской бумаге его сестры: разлинованных листах желтого блокнота. Два листа не были полностью заполнены красивой медной пластиной, которой она научилась по книге во время летних каникул, когда ей было двенадцать лет. До этого она все распечатывала. Или почти все.

Дилл читал письмо, стоя у своих высоких, почти от пола до потолка, окон, выходивших на дом старика через дорогу. Подняв глаза, он увидел, что старик стоял снаружи со своим «Полароидом» и фотографировал темно-серый правительственный «Меркурий», припаркованный в зоне, запрещенной для парковки. Двое мужчин вышли из «Меркурия» и двинулись к старику. Кажется, они протестовали. Старик крикнул на них и указал на знак «Стоянка запрещена». Двое правительственных чиновников указали на камеру старика и сказали что-то еще. Он быстро спрятал камеру за спину и снова накричал на них. Дилл не мог слышать, что он кричал. Вероятно, угрозы и проклятия.

Подъехала машина столичной полиции, и из нее вышли двое полицейских в черной форме, чтобы посмотреть, в чем дело. Копы в форме расплылись, и Дилл понял, что глаза у него влажные. Он отвернулся от окна и вытер слезы.

«Они все ее в каком-то смысле убили, — подумал он, — и теперь все заплатят хоть немного в счет». В противном случае проповедник ошибся, и она умрет напрасно, хотя умирать напрасно не так уж и плохо, поскольку почти все так делают. Это жизнь напрасно, которой действительно нужно остерегаться, и Фелисити никогда не теряла на это ни дня.

Он решил, что у него есть пять или десять минут, прежде чем правительственные агенты, кем бы они ни были, постучатся. Он подошел к настенному телефону на кухне и позвонил в междугородную справочную по номеру гостиницы «Холидей Инн» в аэропорту, где ждала Анна Мод Синдж. Когда зазвонил телефон, Дилл задумался, насколько она на самом деле хороший адвокат и понравится ли ей Вашингтон. Больше всего его интересовало, сможет ли она уберечь его от тюрьмы.

OceanofPDF.com

также Росс Томас

Обмен

в

холодной войне.

Сирсакерская

пила

Отбрасывает желтую тень.

Сингапурское

подмигивание.

Дураки

в

городе на

нашей

стороне

.

На краю.

Четвертые

Сумерки Дуранго в Mac's Place

Voodoo, Ltd.

Ах, предательство!

OceanofPDF.com

БРАЙАРПАТЧ.

Авторские права No 1984 г., Росс Э. Томас, Inc. Введение. Авторские права No 2003 г., Лоуренс Блок.

Все права защищены. Напечатано в Соединенных Штатах Америки. Никакая часть этой книги не может быть использована или воспроизведена каким-либо образом без письменного разрешения, за исключением кратких цитат, включенных в критические статьи или обзоры. Для получения информации обращайтесь в издательство St. Martin's Press, 175 Fifth Avenue, New York, NY 10010.

ТОМАС ДАНН КНИГИ.

Отпечаток издательства St. Martin's Press.

Для получения информации обращайтесь в издательство St. Martin's Press, 175 Fifth Avenue, New York, NY 10010. www.minotaurbooks.com

Впервые опубликовано Simon & Schuster в 1984 году.

eISBN 9781429981651

Первое издание электронной книги: июнь 2011 г.

Данные каталогизации публикаций Библиотеки Конгресса

Томас, Росс, 1926–1995 гг.

Брайарпатч / Росс Томас.

п. см.

ISBN 0-312-29031-4

1. Сестры — Смерть — Вымысел. 2. Город и городская жизнь — Художественная литература. I. Название.

PS3570.H58 B75 2003

813'54—dc21

2002032503 OceanofPDF.com