Школа Авалон

Глава 4

Я закричала, и плот чуть не перевернулся.

— Прости, — сказал Уилл. Он улыбался, но, услышав мой крик, сразу посерьезнел. — Я не хотел тебя пугать.

Ч-ч-что ты тут делаешь? — дрожащим голосом произнесла я. Я просто не могла поверить, что он… он стоит здесь. Рядом с моим бассейном. В моем дворе. На паучьем камне.

Ну… — неловко протянул он. — Я постучался. Твой папа сказал, что ты здесь, и пригласил меня зайти. Я не вовремя? Если так, могу уйти.

Я смотрела на него, чувствуя себя абсолютной дурой, не веря, что это происходит со мной. Я прожила целых шестнадцать лет, и ни один мальчик за все это время не обратил на меня ни малейшего внимания. И вот в один прекрасный день самый симпатичный парень, которого я ко- гда-либо встречала, без всякого предупреждения вдруг оказался в моем доме. И пришел он, по всей видимости, специально, чтобы встретиться со мной.

А иначе зачем ему было здесь появляться?

Откуда ты узнал, где я живу? — спросила я. — Откуда ты вообще узнал, кто я такая?

Я нашел тебя в школьном путеводителе, — сказал он и смущенно добавил: — Прости, что побеспокоил. Я не хотел. Просто я подумал… так, ерунда. Не имеет значения. Я ошибся.

Ошибся насчет чего? — Мое сердце колотилось как сумасшедшее. Он напугал меня гораздо больше, чем паук, живущий под паучьим камнем.

Но сердце билось со скоростью отбойного молотка совсем не поэтому. Стоя на огромном камне в лучах заходящего солнца, которые переливались в темных волосах, Уилл выглядел просто сногсшибательно.

Да так, — сказал он. — Просто ты улыбнулась мне тогда, в парке, как…

Как? — Хотя голос звучал вполне обычно, внутри у меня все бушевало. Во-первых, Уилл действительно меня запомнил с того самого дня в парке! Во-вторых, это показалось не только мне, я имею в виду улыбку. Он это тоже почувствовал!

Или нет.

Да ладно, забудем об этом, — сказал Уилл. — Это глупо. Когда я тебя увидел, сначала там, в парке, а потом сегодня, мне показалось, что… не знаю. Кстати, я — Уилл. Уилл Вагнер.

Я не стала признаваться, что уже знаю это из того же источника. Мне совсем не хотелось, чтобы он подумал, будто я втюрилась в него. Да и как я могла втюриться? Видела его всего два раза. Вернее, уже три. Нельзя влюбиться, увидев человека всего три раза. Вернее, если быть Нэнси, то можно. Но если ты прагматик, как я, то ни за что.

Я — Элли, — сказала я. — Элл и Харрисон. Хотя ты это уже знаешь.

Он с улыбкой посмотрел мне в глаза, но уже не так выразительно, как в первый раз.

Конечно, знаю.

Все-таки как же он хорош! Я тоже не уродина, но и не Дженифер Голд. По-моему, она относится к тому типу девушек, которые говорят: «О, я такая маленькая и беззащитная, пожалуйста, кто- нибудь сильный и большой, спасите меня!» В таких влюбляются все симпатичные парни школы. Я больше похожа на старушку, которая приходит в гастроном и просит: «Не могли бы вы снять с этой высокой полки банку кошачьих консервов, я сама не справлюсь».

Что автоматически делает меня невидимой для всех парней.

Я недавно сюда переехала, — сказала я. — Из Сент-Пола. Никогда раньше не была на восточном побережье. — Я замялась. — Ты не был в Сент-Поле?

Это было абсолютной глупостью. Если бы он когда-нибудь там был, я наверняка бы запомнила.

Поверьте мне на слово.

Нет, — усмехнулся он, — я никогда там не бывал. Знаешь, в последнее время на меня столько всего навалилось, что я просто…

Он нахмурился, легкая тень пробежала по лицу.

Впрочем, мне это только показалось, ведь солнце светило прямо ему в глаза.

Потом он как будто стряхнул с себя то, что его беспокоило, и весело проговорил:

Ладно, пока. Увидимся в школе.

Он повернулся, собираясь спрыгнуть с паучьего камня и уйти. Я слышала в голове голос моей лучшей подруги Нэнси: «Не дай ему уйти, идиотка! Он клевый! Сделай так, чтобы он остался!»

Подожди, — сказала я.

Он повернулся, и я судорожно начала придумывать, что бы такого умного и интересного сказать… чтобы он захотел остаться.

Но прежде чем что-то пришло мне в голову, я услышала, как кто-то открыл стеклянную дверь дома. Через секунду на бортике бассейна появилась моя мама.

Элли, если твой друг хочет окунуться, мы можем одолжить ему плавки. Мне кажется, плавки Джеффа ему будут как раз.

О господи! Мой друг? Умереть — не встать! Окунуться? Ей и в голову не приходит, что она говорит с одним из самых популярных мальчиков в школе Авалон, который встречается с самой красивой девочкой этой же школы.

Этому нет оправдания.

Нет, мам, — ответила я, посмотрела на Уилла и закатила глаза. Он улыбнулся. — Не нужно.

На самом деле… — начал Уилл, глядя на маму.

«Мне нужно идти» — я была уверена, что он скажет именно это. Или: «Извините, я ошибся», или: «Знаете, я зашел не в тот дом».

Такие парни, как Уилл, никогда не вьются вокруг таких девушек, как я. Этого не бывает.

Таков уж Вселенский порядок вещей.

Но ось Вселенной вдруг по непонятной причине сместилась, и Уилл ответил:

Я с удовольствием поплаваю.

И вот уже через три минуты, вопреки теории вероятности, Уилл вышел из моего дома в Джеф- фовых плавках и с полотенцем на шее. А еще он нес два стакана с лимонадом.

Быстрая доставка, бесплатно, — подмигнул он, и я взяла пластмассовый стаканчик у него из рук. Если бы он почувствовал тот же электрический разряд, что и я, то никогда бы не отнял руки.

О господи, — проговорила я, взяв запотевший стакан. Я не слишком удивилась, что у Уилла потрясающее тело: бронзовый загар, полученный, вне всякого сомнения, во время интенсивных занятий парусным спортом, достаточно рельефные мускулы, совсем не те, которые появляются в результате неумеренного приема стероидов.

И такой парень в моем бассейне!

В МОЕМ БАССЕЙНЕ!

Она… — Я была так потрясена, что мысли путались. — Она разговаривала с тобой?

Кто? — спросил Уилл, залезая на плотик Джеффа. — Твоя мама? Да. Она милая. Она у тебя писательница?

Преподаватель, — онемевшими губами ответила я. И онемели они вовсе не из-за льда, плавающего в лимонаде. Я думала о бедном Уилле Вагнере, оказавшемся лицом к лицу с моими родителями. — Они оба преподаватели.

Моя кровь стала холоднее льдинок в стакане. Что мои родители наговорили Уиллу? Наверняка замучили его своими «как» и «почему».

После того как я представился, твоя мама процитировала мне какое-то стихотворение, — сказал Уилл, откидываясь назад и устремляя взгляд в небо. Что бы там ни сказала мама, его это явно не взбесило. — Что-то насчет взора, который похож на яркий метеор.

У меня похолодело внутри.

«Он привлекал невольно взор, как ночью яркий метеор?» — нервно спросила я.

Да, — ответил Уилл. — Именно так. Это о чем?

Да так, ни о чем. — Я точно убью маму, когда он уйдет. — Это строчка из стихотворения, которое ей очень нравится. — «Волшебница Ша- лотт» Теннисона. Она взяла годичный творческий отпуск, чтобы написать книгу об Элейн из Астолата.

Здорово, наверное, — сказал Уилл. Его плот неумолимо приближался к паучьему камню, а он даже и не догадывался об опасности. — Здорово иметь родителей, которые говорят с тобой о поэзии, книгах.

Да уж, ты даже представить себе не можешь! — проговорила я как можно спокойнее.

А как там дальше?

Что дальше?

Я о стихотворении.

Точно убью!

«Что звездный бороздит простор над островом Шалотт». Это уродское стихотворение. Героиня умерла в конце. Кстати, разве ты не должен был встретиться с кем-то в молочном кафе сегодня после занятий?

Вопрос явно его удивил. Что ж, вполне понятно. Это я была не в себе. Сама не знаю, как у меня вырвалось.

И все-таки.

Да, — ответил Уилл. — А ты откуда знаешь?

Я слышала, как тебя об этом спросила Дженифер сегодня в коридоре, — призналась я. Нэнси была бы вне себя, услышав такое. Наверняка она бы заверещала: «Господи! Не нужно ему говорить, что ты знаешь о Дженифер! Потому что он сразу же догадается, что ты ею интересовалась, а потом подумает, что ты втюрилась в него!»

Но не упомянуть Дженифер показалось мне не слишком практичным.

Следующие слова, которые слетели у меня с губ, Нэнси тоже бы очень не понравились.

Она твоя девушка?

Он не взглянул на меня. Приподнявшись и отхлебнув лимонада, Уилл снова поставил стакан на плотик.

Да, — ответил он. — Уже два года.

Я открыла рот, чтобы задать следующий, показавшийся мне вполне естественным вопрос, который Нэнси наверняка запретила бы мне задавать. Но не успела я произнести и слова, как Уилл приподнял голову, посмотрел мне в глаза и сказал:

Не надо.

Не надо что? — Откуда он узнал, он читает мои мысли?

Не спрашивай меня, почему я в твоем бассейне, а не в ее. Я и сам не знаю. Честно. Давай поговорим о чем-нибудь другом, ладно?

Неужели это происходит со мной? Что этот потрясающий парень делает в моем бассейне?

Я ничего не могла понять.

Впрочем, я была почти уверена, что и он тоже.

Тогда я задала следующий вопрос, который меня очень волновал: что он делал тогда в овраге?

— О, — протянул Уилл, явно удивившись, что я об этом спросила. — Не знаю. Я просто иногда хожу туда.

Мне сразу стало понятно, почему сейчас он у меня в бассейне, а не у своей девушки. У него слегка съехала крыша.

Хотя ничто больше не указывало на его ненормальность. Он вполне способен вести милые беседы. Он спросил меня, почему мы переехали из Сент-Пола, а когда я рассказала о родительском годичном отпуске, сообщил, что прекрасно понимает, что это такое — часто переезжать с места на место. Его отец — моряк и часто менял порты приписки. Уилл раньше каждый год менял школы, пока папу не назначили преподавателем Военно-морской академии.

Потом он стал рассказывать о школе Авалон и о учителях, которые ему нравились и от которых он старался держаться подальше. К моему великому удивлению, он заявил, что мистер Мортон — отличный препод. А еще Уилл рассказал о Лэнсе, как они на каникулах вдвоем на целый месяц отправились в плавание вдоль всего побережья.

Единственной темой, которой Уилл так и не коснулся, была Дженифер.

Впрочем, я на это и не рассчитывала.

Мне не составило никакого труда представить, что по этому поводу сказала бы Нэнси. Что в их отношениях не было никакой радости и счастья. Иначе почему он сейчас плавает в моем бассейне, а не в ее?

Но я не испытывала никаких иллюзий и не считала, что его интерес ко мне хоть сколько-нибудь романтический. Кого потянет на гамбургер, если есть возможность полакомиться филе-миньоном? И это не низкая самооценка. Просто парни типа Уилла, как правило, подбирают себе девушек типа Дженифер: уверенных в себе миниатюрных блондинок, точно знающих, какого цвета тени идут им больше всего, а не долговязых брюнеток, которым ничего не стоит вытащить змею из фильтра бассейна.

Солнце спряталось за домом, когда к нам спустилась мама и, объявив, что заказала кое-какой тайской еды, поинтересовалась у Уилла, не останется ли он на ужин.

Уилл ответил:

— С удовольствием.

Он был идеальным гостем: помог мне накрыть на стол, а после ужина — убрать посуду. Он съел все, что ему положили. Когда и я, и мои родители объявили, что сыты, он доел все, что оставалось в коробках, и это просто восхитило папу.

Уилл был очень мил с Тигрой. Когда та подошла и понюхала его туфли, Уилл нагнулся и протянул кошке руку, чтобы Тигра обнюхала ее и сама решила, хочет иметь с гостем дело или пет. Только настоящие кошатники знают, что именно так предписывается поступать кошачьим этикетом.

Уилл не рассмеялся, когда я назвала ему имя Тигры. Знаете, я назвала так кошку, когда мне было всего восемь. Тогда я думала, что Тигра — самое оригинальное и необычное имя.

Когда я сказала об этом Уиллу, он улыбнулся и заверил меня, что имя Тигра не самое дурацкое, лично он в двенадцатилетнем возрасте обозвал своего бордер-колли Кавалье. Более уродское имя для собаки сложно представить.

Во время ужина Уилл фонтанировал забавными историями о проказах курсантов Военно-морской академии, изображая гардемаринов и пародируя инструкторов. Он явно не скучал, когда папа рассказывал ему о мече или когда мама, выпив бокал белого вина, как обычно начала декламировать отрывки из «Леди Шалотт».

Он даже посмеялся над моими рассказами о разносчиках из Гролса и героической операции по спасению змеи.

Когда я начинаю шутить с молодыми людьми, Нэнси обычно хмурится. Считает, что парни не испытывают романтических чувств к девушкам, веселящим публику. «Если он будет все время смеяться, у него не останется времени на то, чтобы влюбиться».

Возможно, она и права, ведь до сих пор в меня не влюбился ни один парень, за исключением Томми Мидоуса еще в пятом классе, но его семья переехала в Милуоки сразу же после того, как он мне торжественно в этом признался. Подозреваю, что именно переезд и подвигнул его на признание. Папа как-то рассказал, что влюбился в маму только из-за того, что на вечеринке факультета она приклеила к лацкану пиджака стикер с надписью: «Меня зовут Дева из Ас- то л ата».

Я не собиралась влюблять в себя Уильяма Вагнера и прекрасно сознавала, что он уже занят.

Уилл ушел сразу после ужина. Он поблагодарил моих родителей, назвав маму «мэм», а папу — «сэр», отчего меня перекосило, и сказал мне:

Увидимся завтра, Эль.

Он скрылся почти так же незаметно, как и появился у бассейна. Как будто канул в никуда.

Это я для красоты говорю, вообще-то я стояла на улице и вошла в дом только тогда, когда хлопнула дверь машины и на нашей длинной подъездной дорожке мелькнул свет удаляющихся фар.

Эль. Он назвал меня Эль. Сокращенно от Элли.

Никто раньше не называл меня Эль. Никто. Только Элли, что, по-моему, звучит как-то по- детски.

Эль. Это имя мне совсем не подходит.

Но Уильяму Вагнеру так не кажется.

Знаешь, — сказал папа, когда я вернулась в дом, проводив взглядом машину Уилла, — мне показалось, что он очень милый молодой человек.

— Уилл Вагнер, — проговорила мама, включая викторину. — Мне нравится, как звучит его имя. Очень по-королевски.

О господи! Все понятно! Они подумали, что Уилл мне нравится, что он станет моим парнем. Они понятия не имеют, что происходит на самом деле.

Кстати, как и я. Если бы кто-то попросил меня объяснить, что в действительности здесь произошло, зачем он появился у моего бассейна и потом остался на ужин, я бы тоже не ответила. Еще. никогда ни один парень не вел себя так по отношению ко мне.

Я изо всех сил старалась не придавать этому большого значения. Уилл действительно симпатичный, но у него уже есть девушка. Красивая девушка из команды поддержки.

О ней он явно не хотел говорить. И это очень странно.

Но самым странным было то, что пока все это происходило — я имею в виду, пока такой крутой парень запросто общался со мной, — это не казалось мне чем-то из ряда вон выходящим. Как в парке, когда Уилл просто мне улыбнулся, а я не могла не ответить. Мне казалось совершенно нормальным и — да! — правильным, что Уилл пришел ко мне, что он шутил за столом по поводу серебряной нити, что смеялся над тем, как я передразнивала разносчиков из Гролса.

Почему-то я не видела в этом ничего необычного.

И тем не менее, когда позже позвонила Нэнси и трубку снял папа, сказав: «А… это ты. Ей нужно так много тебе рассказать», я не стала притворяться. Потому что знала — Нэнси разнесет эту новость по всему свету. Все узнают, что в самый первый день в новой школе у меня появился парень. Я не забыла упомянуть, что он играет в школьной футбольной команде и занимается парусным спортом, что он староста старшего класса.

Да, и еще, что он очень здорово выглядит в плавках.

Нэнси чуть не умерла прямо у телефона.

Боже, он выше тебя? — пытала она. С этим всегда были проблемы, потому что большинство мальчиков из нашей школы, за исключением Томми Мидоуса, ниже.

Сто девяносто, — ответила я.

Нэнси одобрительно крякнула.

При твоих ста семидесяти пяти ты вполне можешь надеть каблуки, если он тебя куда-нибудь пригласит. Я обязательно расскажу об этом Шелли, — сказала она. — Боже, Элли! Ты пришла в новую школу и начала все с чистого листа. Теперь все пойдет по-другому. Все! А всего- то нужно было только переехать в другой штат и пойти в новую школу!

И правда, все не так плохо, как я думала.