Шкура льва

Глава 10 Шпоры в бок

Мистер Кэрилл тоже вскоре покинул гостеприимное заведение Уайтса, чтобы успеть встретить дома друзей Ротерби. И прежде чем он ушел, едва ли не каждый из присутствующих выразил готовность быть его секундантом; он не мог отказать герцогу Уортону, а вторым выбрал майора Гаскойня.

Стояла ясная, сухая ночь, и мистер Кэрилл, желая немного размяться и освежиться, решил вернуться в гостиницу пешком. Придя домой, он узнал от Ледюка, что сэр Ричард Эверард ожидает его, и в следующую минуту был в объятиях своего приемного отца. Не тратя время на излишние приветствия и любезности, сэр Ричард сразу перешел к делу.

— Ну? Как твои успехи? — спросил он.

Мистер Кэрилл нахмурился и устало присел на стул.

— В отношении лорда Остермора все идет по вашему плану, но что касается меня, — он сделал паузу и вздохнул, — я бы предпочел оставаться в стороне.

Сэр Ричард испытующе посмотрел на него.

— Как так? Что ты имеешь в виду?

— Я не могу забыть, что Остермор мой отец, и, несмотря на все сказанное между нами и все ваши доводы, задача, стоящая передо мной, выше моих сил.

— А твоя мать, Жюстен? — печально спросил сэр Ричард, и в его тоне слышалось горькое разочарование в юноше, которого он любил, как родного сына.

— Зачем возвращаться к этому? Я отлично знаю слова, которые вы можете сказать. Тысячи раз я сам мысленно повторял их, пытаясь укрепить себя. Но тщетно. Будь Остермор другим, все могло бы сложиться иначе. Он оказался слабым, ограниченным человеком, не способным разбираться в происходящем так, как мы с вами. Его поступки нельзя мерить нашими мерками.

— Значит, ты решил простить его? — в ужасе воскликнул сэр Ричард и с неодобрением посмотрел на своего приемного сына.

— О, нет! Я не знаю. Клянусь, я не знаю! — с болью в голосе вскричал мистер Кэрилл. Он встал и зашагал по комнате. — Нет, — несколько успокоившись, продолжал он, — я не простил его. Я обвиняю его, и куда более сурово, чем вы полагаете, потому что теперь знаю, как он думал о моей матери. Но я могу осудить его, а не исполнить приговор.

Мистер Кэрилл замолчал и остановился перед столом, за которым сидел сэр Ричард. Глядя прямо ему в лицо, он умоляющим голосом продолжил:

— Сэр Ричард, это дело не для вашего воспитанника. Вы постарались сделать из меня джентльмена и привить мне понятия чести и собственного достоинства. Теперь же вы хотите, чтобы я забыл все это и стал настоящим Иудой.

Его слова задели за живое сэра Ричарда, несчастного фанатика, все помыслы которого сосредоточились на мщении, который только ими и жил, словно говеющий монах, проводящий весь пост в предвкушении пасхального изобилия.

— Жюстен, — медленно проговорил он, и складки на его лице обозначились еще глубже, — ты забываешь одну вещь. Честь существует только для людей чести. Но глупо говорить о ней, когда дело касается подлеца. Сейчас ты думаешь только о себе. А вспомнил ли ты обо мне? Все сказанное тобой можно в той же степени — и даже в большей — отнести и ко мне.

— Да, но он не ваш отец. Поверьте мне, я говорю не сгоряча. Меня непрестанно терзают мысли о ноше, которую я взвалил на себя. Лишь однажды, когда я вручил ему письмо, она показалась мне по плечу. Но тогда я был вне себя, а, остыв, понял, что, если мне суждено исполнить задуманное вами, вся моя дальнейшая жизнь будет отравлена раскаянием.

— Раскаянием? — недоуменно откликнулся сэр Ричард. — Раскаянием? — с гневом повторил он и горько рассмеялся. — Что с тобой произошло, мой мальчик? Разве лорд Остермор не заслуживает наказания? Неужели ты на самом деле так считаешь?

— Нет. Он причинил страдания и, в свою очередь, должен пострадать — именно так я понимаю справедливость. Но, в конце концов, Остермор всего лишь несчастный эгоист, не способный понять всю тяжесть содеянного им. Он проклят в своем сыне Чарлзе, поскольку отец глупца не знает радости; он ненавидит его, а сын презирает отца. Его жена — мегера, отравляющая каждый час его жизни. Может ли человек, влачащий столь плачевное существование, вызывать иные чувства, кроме жалости?

— Жалости? — вскричал сэр Ричард. — Жалости? Ха! Он станет куда более жалким, когда я разделаюсь с ним.

— Пусть так. Но, если вы любите меня, подыщите для этого кого-нибудь другого.

— Если я люблю тебя? — отозвался сэр Ричард и укоризненно взглянул на Кэрилла. — Надо ли говорить «если»? Разве ты не все, что у меня есть, разве ты не мой сын?

Он протянул руки, и Жюстен с любовью схватил их и крепко сжал.

— Мальчик мой, неужели ты не сможешь выкинуть из головы этот вздор и быть достойным памяти твоей матери — благородной леди?

Мистер Кэрилл побледнел и опустил голову. Он знал, что причиняет сэру Ричарду боль, а любовь и сострадание к нему всегда перевешивали любые аргументы. Кэрилл упрекал себя за эту слабость, но ничего не мог с собой поделать.

— Мне бы хотелось, чтобы вы посмотрели на все моими глазами, — вздохнул он, делая последнюю попытку воспротивиться неизбежному, — лорд Остермор постарел, и некогда посеянные им зерна зла дали всходы. Я думаю, никто в мире не станет оплакивать его смерть — за исключением, быть может, мисс Уинтроп.

— И поэтому тебе его жалко? — холодно спросил сэр Ричард. — На что иное он мог рассчитывать? Что посеешь, то и пожнешь. Я буду удивлен, если хоть кто-то вспомнит его добрым словом.

— И даже в этом случае оно будет вдохновлено скорее благодарностью, чем любовью, — задумчиво ответил мистер Кэрилл.

— Кто эта мисс Уинтроп?

— Его подопечная. Самая прекрасная девушка из всех, кого я видел, — с энтузиазмом сказал мистер Кэрилл, и глаза сэра Ричарда сузились.

— Ты знаком с ней? — предположил он.

Не вдаваясь в подробности, мистер Кэрилл во второй раз за этот вечер описал обстоятельства, при которых он впервые встретился с Ротерби и познакомился с Гортензией.

Сэр Ричард сардонически кивнул.

— Хм-м, сынок идет по стопам отца. Не сомневаюсь, он будет достойным наследником лорда Остермора. Не как же девушка? Расскажи мне о ней. Как она связалась с ними?

— Я мало что знаю об этом. Я слышал, что ее отец был другом Остермора и, умирая, назначил его опекуном своей дочери. Ее состояние, кажется, весьма скромное. Как ни странно, граф выполняет свои обязанности с рвением и настоящей заботой. Но кто мог бы поступить иначе, имея дело с этой милейшей девушкой? Жаль, что вы не видели ее! — в волнении мистер Кэрилл принялся расхаживать по комнате. — Она среднего роста, темноволосая, худощавая, держится изысканно-элегантно, и какое красивое благородное лицо. А глаза — о, Боже! Глядя в них даже преисподняя может показаться раем:

Сэр Ричард с откровенным неудовольствием взирал на него.

— Так вот в чем дело! — наконец сказал он.

— В чем? — недоуменно спросил мистер Кэрилл, так внезапно возвращенный с небес на землю.

— Мне кажется, я понял причину и твоих угрызений совести, и симпатий к Остермору, и нежелания выполнить свой священный долг.

— Нет, клянусь вам, это не так! — негодующе вскричал мистер Кэрилл. — Знакомство с мисс Уинтроп могло бы только подстегнуть меня. Теперь я в полной мере осознал зло, причиненное мне лордом Остермором — он отнял у меня имя, которое я мог бы предложить женщине.

Но внимательно наблюдавший за ним сэр Ричард лишь покачал головой и печально вздохнул.

— Фи! Жюстен, зачем себя обманывать? Ты пытаешься убедить себя, но для меня все ясно, как день. В твоей жизни появилась женщина, и тебе хватило одной-двух встреч с ней, чтобы позабыть и о своей матери, и о цели своей — отомстить за нее. О, Жюстен, Жюстен! Я думал, ты сильнее.

— Вы ошибаетесь. Клянусь вам, все это не так.

Сэр Ричард мрачно взглянул на него:

— Ты уверен — ты абсолютно уверен?

Мистер Кэрилл опустил глаза. Впервые ему в голову пришла мысль, что сэр Ричард, возможно, прав.

— Докажи мне это, Жюстен, — умоляюще воскликнул сэр Ричард. — Скажи, что будешь тверд с лордом Остермором. Вспомни, сколько зла он причинил. — Ричард Эверард встал и вновь схватил мистера Кэрилла за плечи. — Придет время, и он узнает, чья рука его поразила. Он узнает, что Немесида[23] тридцать лет ждала своего часа, прежде чем нанести смертельный удар. И он испытает адские мучения, еще в этом мире, будучи ввергнут в геенну огненную. Это Божья кара, мой мальчик! И ты не хочешь быть Его карающей десницей? Неужели ты сможешь забыть о страданиях матери только из-за того, что взглянул в глаза девушки, которая…

— Нет, нет! Довольно! — дрожащим голосом вскричал мистер Кэрилл.

— Так ты сделаешь это? — полуутвердительно-полувопросительно проговорил сэр Ричард.

— Если Небеса укрепят меня, — мрачно отозвался мистер Кэрилл. — Завтра я должен встретиться с лордом Остермором и получить ответ на письмо короля Якова.

Глаза сэра Ричарда сверкнули. Он разжал пальцы, крепко державшие Кэрилла, и медленно вернулся к своему креслу.

— Хорошо, — сказал он. — Не медли, мой мальчик, иначе кто-нибудь из истинных друзей его величества может оказаться вовлеченным в это дело.

Он решил пояснить свои слова:

— Я тщетно пытался уговорить Эттербери, но даже по распоряжению короля Якова он не отступится от своего предприятия. Епископ утверждает, что его величество не имеет понятия о том, насколько оно продвинулось. Его партия ежедневно пополняется влиятельными людьми, и отступать уже поздно. Нельзя допустить, чтобы сам Эттербери или его агенты успели встретиться с лордом Остермором. Тогда наши планы рухнут — нельзя будет выдать Остермора, не предав остальных. Вся надежда на тебя.

— Завтра я все сделаю, если смогу.

— Если сможешь? — вновь нахмурившись, вскричал сэр Ричард. — Почему, «если сможешь»?

Мистер Кэрилл подошел к столу и наклонился к приемному отцу.

— Сэр Ричард, — взмолился он, — довольно об этом. Завтра я постараюсь сделать все, что от меня требуется. Сегодня я дал волю своим чувствам, но завтра — завтра все будет иначе. А сейчас давайте оставим этот разговор.

Сэр Ричард пристально вгляделся в глаза своего воспитанника, и что-то в них глубоко тронуло его.

— Мой бедный Жюстен! — мягко произнес он. Но уже в следующий момент он обуздал себя. — Что ж, хорошо, — отрывисто бросил он. — Ты навестишь меня после визита к милорду?

— Разве вы не останетесь здесь?

— У тебя негде ночевать. И, кроме того, сэр Ричард Эверард слишком известен, чтобы находиться в твоих апартаментах. Я не имею права появляться в Англии, и, если меня схватят, я могу утянуть тебя на дно вместе с собой. Я поселился на углу Мэйден-Лэйн, через дверь от входа в «Золотой Окорок». Жду тебя завтра после визита к Остермору.

Он хотел было взять обратно слова обвинений, высказанных мистеру Кэриллу, но осекся и резко протянул руку: «Доброй ночи, Жюстен». В этот момент открылась дверь, и на пороге появился Ледюк.

— Капитан Мэйнуоринг и мистер Фэлгейт желают видеть вас, сэр, — объявил он.

Мистер Кэрилл нахмурился. За время горячей дискуссии с сэром Ричардом он совершенно забыл о Ротерби и о том деле, которое его ожидало.

— Проводи сэра Ричарда, — велел он слуге, — и проси сюда джентльменов.

Сэр Ричард отступил на шаг.

— Надеюсь, никто из них не знает меня, — сказал он. — Иначе мое присутствие здесь может скомпрометировать тебя.

Но мистер Кэрилл успокоил его.

— Ерунда. Это маловероятно, — сказал он, и сэр Ричард направился к двери.

Друзья лорда Ротерби, скучавшие в приемной, едва взглянули на сэра Ричарда. Но когда он вышел из гостиницы и пересек площадь, от стены отделилась фигура, до сих пор скрываемая тенью, и последовала за ним сквозь лабиринт грязных улочек сначала до Черинг-Кросс, затем до Бедфорд-стрит и потом до самого дома на углу Мэйден-Лэйн.