Схождение во ад

АЛЕКСЕЙ ТРЕПЕТОВ

Сквозь сонное забытье Трепетов расслышал шорох раскрывшейся двери, глухое фарфоровое звяканье посуды и, приоткрыв в истоме глаза, увидел коридорного.

Не глядя в его сторону, тот поставил на бюро поднос с завтраком и вежливым молчаливым призраком скользнул обратно к двери.

Это утреннее пробуждение Трепетов наконец-то воспринял как явь, он уже несколько раз просыпался нынешней ночью, словно в бреду постигая, что снова находится в Европе, а не в Гималаях, куда улетал развеяться на неделю, и виделся ему сон: луга в разноцветье диких цветов, теплый медовый воздух, напоенный пыльцой, тишина легкого ветра, птичий щебет в высокой пушистой хвое кедров, стволы их, розово и округло убегающие в синь неба, отбеленную сахарными головами вершин на горизонте. Безвременье созерцания чуда.

Вечера он проводил в подвале ресторанчика, за пологом из цветочных гирлянд с томным запахом жасмина, где душно тлели палочки благовоний и дымились на черных тумбах столов горячие пиалы с местным целебным чаем, — душистым, терпким и солнечным.

Но вот экзотическая сказка позади и вновь он в зимней серой Германии…

Встав с кровати, поднял жалюзи на окне.

За толстым оконном стеклом стоял лес, окруживший аквариум отеля: вековые сосны в смерзшейся пене снега, чья чащоба тянулась к робкой просини горизонта, где дотлевали редкие звезды и сквозь длинную рваную брешь восхода косым пучком исходили застывшие лучи.

Он намеренно остановился в этом предназначенном скорее для лыжников отеле, расположенном в отдалении от Берлина, ибо последнее время мучило его какое-то неосознанное беспокойство. Виктор явно затягивал с выплатой денег, ссылаясь на недобросовестность кредиторов, что рождало подозрения: а не способен ли подопечный выкинуть какой-либо трюк? Но какой?..

Данные банковского счета, куда деньги должны перевестись, Трепетов отослал ему по факсу, решив исключить всякие очные контакты, и на всякий случай обронил, что находится в Венгрии, откуда и будет держать связь.

С усилением прессинга на Виктора он покуда не спешил, решив для начала кое-что из его уверений, касающихся финансовых затруднений, проверить. В частности, тот заявил, что один из его компаньонов — некий Миша Аверин, содержавший магазин в Карлсхорсте, обязался поставить ему водку для воинских частей, но с исполнением контракта тянул, хотя получил предоплату в сто тысяч долларов.

Позавтракав, Трепетов сел в арендованное «Пежо» и уже через полтора часа парковался напротив магазинчика, выжидая момент, когда из торгового зала уйдут покупатели.

Хозяин заведения стоял возле кассы, отсчитывая сдачу какомуто лейтенантику, державшему в руках коробку с дешевой автомагнитолой, пятачок возле магазина пустовал, и Трепетов уже взялся за ручку дверцы, намереваясь покинуть автомобиль, как вдруг замер, потрясенный внезапным открытием…

В направлении магазинчика шагал… Ричард Валленберг. Или мерещится? Но это лицо ныне он вспоминал чаще, чем лицо родной матери или жены… Безусловно Валленберг! Но откуда? Зачем?

Между тем американский шпион уверенно прошел в магазин, осмотрел витрины и — обратился к Михаилу, суетливо полезшему в карман за документами. После последовал короткий разговор, дверь магазина замкнулась на ключ, и Миша, что-то горячо объясняя невозмутимо выслушивающему его Ричарду, отправился вместе с ним в сторону станции метро.

Трепетов наблюдал за их удаляющимися спинами в зеркальце заднего обзора.

Вот так номер… Он сидел, размышляя, каким ветром могло занести сюда офицера из Лэнгли. Прошел час, но придумать сколь-нибудь стоящей версии он не смог.

В течение же этого часа мимо машины Трепетова наряду с многочисленными российскими военнослужащими прошел известный поэт-пародист, затем — двое эстрадных певцов, популярная киноактриса, а также главный редактор одного из каналов центрального телевидения, известный миллионам зрителей.

Судя по всему, в этом Карлсхорсте можно было встретить целый паноптикум выдающихся личностей российского происхождения.

И тут Трепетова осенило!

Просматривая когда-то личное дело Ричарда, он наткнулся на донесение из Берлина, указывающее, что, в восьмидесятых годах, Валленберга-старшего, туриста из США, прибывшего на территорию ГДР, усиленно в районе Карлсхорста «пасли», хотя никаких противоправных действий тот не совершал, но прогуливался по местным улочкам достаточно долго… Может, жил здесь когда-то? Но если жил и имел дом, либо квартиру, тогда Ричард — законный наследник недвижимости… Или что-то тут еще?..

С другой стороны, покуда здесь стоят российские военные части и пусть номинально, но все-таки, действует разведка и контразведка, появиться в этих краях без согласования со своим начальством агент ЦРУ не имеет права. А он, Трепетов, серьезно сомневается в праве свободного выезда господина Валленберга не только в дальнее зарубежье, но даже и в какуюнибудь соседнюю Канаду, глубоко дружественную США…

Значит, Ричард — в бегах? Но каким образом…

Додумать Трепетов не успел — в магазин с удрученным видом входил Михаил Аверин. Следом за ним в дверь проследовала какая-то дама — видимо, из местных гарнизонных обитательниц, кто, как ошпаренная, буквально через минуту выскочила из помещения вон. Вероятно, хозяин магазина пребывал в дурном расположении духа.

Это Трепетова не смутило. Профессиональный психолог, он знал, что человек в возбужденном состоянии представляет собой неиссякаемый источник информации. Вопрос — как к источнику подойти…

И, плотно захлопнув дверцу «Пежо», он направился к неприветливой торговой точке, испытывая чувство начинающейся сложной игры, которой столь не хватало ему на умиротворенных просторах божественных экзотических Гималаев…

— Здравствуйте, Миша, — обратился Трепетов с дружелюбнейшей интонацией в голосе к насупленному Аверину. Зовут меня Алексей, — он протянул руку, — живу в Дюссельдорфе, мне вас рекомендовали люди из «АББЫ»…

«АББА» — крупный торговый склад, отоваривавший практически всех турецких, югославских и русских торговцев, был Аверину, конечно же, известен.

— Так, — сказал Михаил с некоторой долей заинтересованности.

— Мне сказали, что вам можно предложить водку оптом…

— Какую, цена, условия поставки… — произнес Миша заученно.

— «Смирнов», «Гробачев»…

— Как-как?.. «Гробачев»? Надо запомнить. — Аверин, справляясь с довлевшими над ним отрицательными эмоциями, выдавил из себя принужденную усмешку.

— Но прежде, — продолжил Трепетов, — надо бы договориться о соблюдении некоторых правил… Может, я влезаю в местную тусовку, а мне не хотелось бы неприятностей… Я слышал, вы уже работаете с Виктором по данной теме… То ли он вам поставляет товар, то ли — вы ему…

— С каким-таким Виктором? — нахмурился Аверин. — С Кудамма, что ль?.. С пастью перекошенной?

— Ну да…

— Во, лепят! — искренне возмутился Аверин. — Да я с ним — «здрасьте-прощай», какая водка! Где он берет, там и я, вся разница в отдаче, в клиентуре. Мне он — по фигу, никаких дел, вообще… Ты и ему предложи, меня не касается…

— Ну… — замялся Трепетов, — ему-то я ничего не предложу; меня как раз и настораживало то, что вы якобы с ним связаны, поскольку репутация у него…

— Да знаю его, — сказал Михаил. — Козел! Кроила гнилая. Не человек, а дракон, бля!

— Может, поужинаем вечером? — предложил Трепетов. Чего мы здесь, в магазине, тереть будем? Я угощаю.

— Давай, — кивнул Миша. — А ты здесь-то где проживаешь?

— По отелям, — вздохнул Трепетов. — Бизнес, расходы… Это я в Дюссельдорфе — король… А тут… У тебя-то, небось, дом, никаких проблем…

— Дом! — сказал Миша со злобой. — Был дом, да вышел сегодня… Хозяин заявился, сука! Права качает…

— Наследник? — спросил Трепетов участливо.

— Ну! Традиций СС!

— Они такие… — вставил Трепетов осторожно. — Хрен договоришься. Немцы — одно слово! Что, выгоняет?..

— Да нет… Пока — объявил аренду. А сам на второй этаж вселился, волк!

— Слушай, — оживился Трепетов, — а ты бы себе жильца взял, да и отбил бы аренду… У тебя сколько комнат?..

Миша с любопытством поглядел на собеседника.

— Отбил бы… — повторил с задумчивой иронией. — Он мне две штуки за все про все влупил… Кто их заплатит? Если придурок только… Мне-то деваться некуда, у меня склад в подвале…

— Ну… лично я бы за шестьсот марок комнату бы снял, сказал Трепетов. — В Берлине мне еще крутиться… Дорого, конечно… Но за шестьсот… да.

— Но тогда — так, — подвел Миша итог. — Будешь как бы моим братом. Приехал в гости из Москвы, понял? Деньги вперед.

— Так мы сегодня ужинаем?

— Без вопросов!