Шок

Глава 7

Большая часть интеллектуалов со всего мира была вдребезги пьяна.

Смит понял, что южный берег Абако, отделенный от остальной части острова высоким забором, был огорожен исключительно для проведения там круглосуточного праздника. Некоторые гости были знаменитыми людьми в различных сферах жизни. Смит узнал известного антрополога в женщине, танцующей тарантеллу на берегу. Бывший госсекретарь Соединенных Штатов в футболке с надписью «Тряхни стариной» потягивал какой-то розовый, наверняка алкогольный, напиток, толпа вокруг него хлопала, кричала и бесновалась.

– Коктейль, сэр? – предложил официант в белом пиджаке. Он держал поднос с дюжиной бокалов, наполненных розовой жидкостью.

– Нет, спасибо, – твердо отказался Смит.

Официант отошел.

– Давай выпей, – толстый человек с розовой ленточкой, приколотой к воротнику его рубашки, сердечно похлопал Смита по плечу.

– Я не пью, – отвел его руку Харолд.

– Ну, ты многое теряешь! – осклабился мужчина. Он отпил глоточек из своего бокала. Это оказалось последней каплей. Толстяк, потеряв равновесие, качнулся, расплескивая напиток. Он наклонился к Смиту и прошептал: – Это не простой коктейль.

– Я не удивлен, – Харолд отвернулся и пошел прочь, мужчина последовал за ним в припадке пьяного возмущения.

– Вы, наверное, не знаете, кто я.

– Точнее, – раздраженно сказал Смит, – не знаю и знать не хочу.

– Я – Самуэль Пи Лонгтри, – представился мужчина с преувеличенной важностью.

– Никогда не слышал о вас.

Мужчина растерянно замолк, затем рассмеялся.

– Да я и не думал, что слышали. Я – химик. Моя блестящая карьера закончилась в сороковые годы моим величайшим открытием.

Смит смирился, понимая, что Самуэль Пи Лонгтри не оставит его в покое, пока не выговорится.

– И что же это за открытие? – спросил он.

– Этот коктейль, – оживился Лонгтри, отпив немного, – прекрасный напиток.

– Поздравляю!

– Он действительно замечательный. Он влияет на разум человека таким образом, что всякого рода беспокойства проходят. Представьте себе, это – настоящее лекарство от чувства вины, напряжения, нервозности, страха, различных опасений, кошмаров.

– И нормальных мыслей, – добавил Харолд.

– О, здесь ты ошибаешься, друг мой. Прелесть моего открытия в том, что человек сохраняет ясность мысли. Можно предложить ему очень сложные комплексные задачи, и он будет на высоте, решая их. Действие коктейля ограничивается тем, что человек освобождается от того, что мешает ему.

Смит первый раз за все время посмотрел на Лонгтри внимательно, в уме собирая воедино обрывки информации о Пибоди и о двух других ликвидаторах террористов.

– Вина, ты сказал? Пропадает ощущение вины?

– Прощай, святая дева. Прощай, косец сена, – пропел толстяк-химик.

– Нет вины – нет этики – нет морали, – Смит глубоко вздохнул.

– Эй, кому нужна мораль в раю? Тут может пригодиться только фиговый листок, – рассмеялся Лонгтри.

– Как давно ты здесь находишься?

– Кто его знает? Кого это волнует?

– Ты не встречал здесь Пибоди?.. Возможно, он был с еще двумя мужчинами. – Харолд описал Орвилла.

Лонгтри подумал немного и затем сказал:

– Да, припоминаю. Кажется, он приехал из Огайо.

– Точно.

– Я не сталкивался с ним часто. Знаешь, я тут был занят, пробуя составные части коктейля в различных формах. Представляешь, его можно не только пить, но и курить, вводить в кровь. – Толстяк-химик знающе улыбнулся. – Только скажи, как тебе нравится. Конечно, инъекция не лучший вариант. Она сопровождается неприятными ощущениями, например, потерей сознания. Еще одна версия коктейля – газ. Хочешь попробовать?

– Нет, не хочу, – отказался Смит. – Здесь кто-нибудь общался с Пибоди?

– Я думаю, скорее всего Венар. Он помогает мне в работе. – Лонгтри гордо посмотрел на розовую ленточку. – Тебя еще не прикомандировали?

– Прикомандировали?

– Какой цвет твоего отдела – розовый, голубой, золотой?

– Я не понимаю, о чем ты говоришь.

– Так ты новичок? Ну тогда ты быстро выяснишь это. Цветные ленточки указывают на принадлежность к той или иной группе. Отделы, так их называют. Каждый отдел работает над определенной фазой Великого плана.

– Великого плана? – тупо повторил Смит.

– Великий план Абрахаса – с большой буквы.

– Абрахас? Он здесь? – остолбенел Харолд.

– Он, оно... Где бы ни находился Абрахас, Великий план – это его детище, а все мы – инструменты, – сказал Лонгтри благоговейно и посмотрел по сторонам. – Думаю, что правильно все объяснил.

– А что такое этот Великий план? – поинтересовался Смит.

– Никто точно не знает. План слишком сложен для человеческого разума, даже для суперинтеллектуалов, собравшихся здесь. Все, что мы знаем, – это конкретное задание наших отделов и фазу Великого плана, в которое она входит.

– И в какую фазу входит твой коктейль?

– Я – часть первой стадии, – гордо сказал Лонгтри. – Она называется – Единство. Задача моего отдела упрочить идеи Абрахаса на всей Земле.

– А Венар, твой помощник? Ты сказал, что он тоже часть этого?

– О, Венар – большая фигура в первой фазе плана. Твой друг Пибоди – его воспитанник.

– Ты, вероятно, хотел сказать его подчиненный. Разве Орвилл не был членом твоей группы?

– О, нет. Пибоди был никем. Таких сюда не приглашают. Здесь только «сливки». Как мы с тобой. – Он опять приложился к коктейлю. – Пибоди и еще двое были частью эксперимента Венара.

– Что за эксперимент?

– Спроси его сам. Он где-то здесь, такой высокий парень. Но что бы это ни было, будь уверен, все это на благо человечества. Именно этому посвящен план Абрахаса.

– Я объясню тебе, чем оборачивается этот план. Когда Пибоди и те двое мужчин покинули остров, они убили людей.

– Слушай, может, это было их предназначение. Расслабься. Выпей, – философствовал Лонгтри, жестом подзывая официанта с подносом.

– Извини, – сказал Смит и отошел.

Он решил, что Венаром может быть красивый шикарно одетый молодой человек, который ораторствовал в окружении восхищенных зрителей, потягивающих все тот же коктейль.

– Вы Венар? – осведомился Харолд.

– Хей-хей, – приветствовал Смита парень, яростно сотрясая ему руку. – Смотрите! Как дела, Кемосайб? Напомните, чтобы я дал вам адрес моего портного. Как поживает та маленькая женщина?

– Разве мы знакомы? – спросил Смит, поразившись переполнявшей Венара доброжелательности.

– Не знакомы?

– Я вас не знаю.

Венар усмехнулся, глядя на Смита.

– Тогда иди отсюда. У меня нет времени на мусор вроде тебя. Кроме того, твой костюм выглядит так, как будто ты купил его на помойке.

Все вокруг истерично засмеялись.

– Я хочу поговорить об Орвилле Пибоди.

– Пибоди? Какой Пибоди? – с этими словами Венар ущипнул молоденькую женщину, вызвав вскрик восторга.

– Ваш подчиненный, – спокойно ответил Смит.

– Ну, да-да, припоминаю.

– Каким образом вы заставили его убить Франко Абродани?

– Дорогой мой, – манерно растягивая слова, начал шоумен, явно работая на толпу, – ты правильно понял, эта идея принадлежала мне. Любой мало-мальски умный человек смекнул бы, что Пибоди совершил поступок под действием телевизионной энергии.

– Телевидение?

– Плюс фальшивые документы. Конечно, мы не могли позволить, чтобы действия Пибоди в Риме каким-либо образом скомпрометировали нашу конференцию, не правда ли?

Толпа одобрительно загудела.

– Секрет в самом общении, – продолжал красоваться Венар. Он уже не обращался к Смиту. Люди в толпе слушали его очень внимательно. – Вам стоит только послать серию ультракоротковолновых распоряжений, и каждый человек, способный принять их, выполнит ваши приказы до последней буквочки. Правильно?

– Именно так, малыш, – согласилась женщина, весело глядя на Венара.

– Подсознательная связь, – прошептал Харолд. Он узнал про это очень давно, в первые дни телевидения, когда производящие рекламу организации попробовали добраться до подсознания зрителей, прокручивая коммерческие ролики на экранах со скоростью слишком большой для того, чтобы осознать информацию. Все зрители тем не менее запомнили имена напитков и различных товаров. Названия эти крутились у них в мозгу, заставляя покупать предметы, о которых они порой по сути ничего и не знали.

Подсознательная реклама процветала некоторое время, пока некоторые законодатели не заметили ее очевидный вред и не запретили подобную практику.

– Это противозаконно, – спокойно сказал Смит.

Группа, окружавшая Венара, взревела.

– Мистер...

– Смит.

– Да, тебе подходит это имя, – сказал Венар, дотрагиваясь до лацкана пиджака Смита, – разреши мне просветить тебя. Закон – изобретение для общества, не имеющего настоящего лидера. Однако с лидером законы бесполезны, они лишь помогают провести в жизнь планы самого лидера.

– Вы говорите о диктатуре.

– Абрахас – это не диктатура, – с теплотой в голосе произнес Венар. – Он – сама мудрость. И вот с присущей ему мудростью он увидел, что Франко Абродани и люди, ему подобные, – выродки человеческой расы, раковая опухоль на теле человечества. Я был хирургом, который удалил эту опухоль. Пибоди и другие – моими инструментами.

– Я расцениваю это как убийство, – заметил Смит.

– Убийство – это только форма, а не смысл поступка Пибоди. Умные люди всегда рассматривают дело со всех сторон. – Венар улыбнулся ослепляющей, фальшивой улыбкой. Да, пожалуй, это было его настоящее призвание.

– Кто втянул вас в это? – тихо спросил Смит. – Только не говорите, что никогда не видели Абрахаса.

– Никто не увидит Абрахаса, пока он сам не решит показаться.

– Насколько я понял, вы – убийца. И вы будете сидеть в тюрьме.

– Извините, доктор Смит, – произнесла женщина. Это была Цирцея, одетая в воздушное шифоновое платье. Волосы мягкими волнами обрамляли ее лицо, почти скрывая длинный шрам, – пришло время познакомиться со своими задачами. Следуйте, пожалуйста, за мной.

– Я не собираюсь ничего делать. И требую, чтобы мне дали воспользоваться телефоном.

Женщина вывела Смита из толпы, окружавшей Венара.

– Доктор, вы не могли получить полную информацию о работе Абрахаса от мистера Венара, – оправдывалась она по дороге, – Он видный мужчина, но иногда ему не хватает такта. Я обещаю, что вы поймете нас лучше через некоторое время.

– Мне нужен мой кейс, – потребовал Смит.

– Он в надежном месте. Но я не верну его вам до тех пор, пока вы, по крайней мере, не дадите шанс нашему проекту. Советую вам прийти попозже на собрание.

Ворча, Смит последовал за женщиной в большой прекрасный особняк на самом берегу моря, окруженный пальмами и яркими тропическими цветами. Мансарда была выкрашена в небесно-голубой цвет, четыре сказочные башенки возвышались по углам изящного строения. Перила, украшенные белой мишурой, вели на второй этаж. В помещении наверху было более сорока окон, украшенных витражами странной формы.

– Трезубец Нептуна, – сказал Смит, глядя на причудливое старое окно.

– Все боги тут, – улыбнулась Цирцея, указав на маленькое окошко у потолка.

– Подмастерья Абрахаса? – сухо спросил Харолд.

– Абрахас не возводил этот дом. Здание уже было здесь, ожидая его, – рассерженно сказала женщина, бросив гневный взгляд на беззащитного и сконфуженного Смита. Ей казалось, что он испугался. Цирцея наблюдала за Харолдом с момента его прибытия на остров. Он был единственным, на кого не произвело никакого впечатления то, что его имя включено в список самых умных людей мира. Один Смит отказывался от напитков и не примыкал ни к какой из образовавшихся уже групп.

Он был неудобен, но сам, казалось, не замечал этого.

В нем крылась какая-то тайна. Он не напоминал тех людей, кто будет искать утешения у других. Один, среди этой праздной толпы, Смит своим заурядным видом, очками в металлической оправе и старомодной шляпой выражал независимость и чувство собственного достоинства. Цирцея знала, что работать с ним будет тяжело и даже опасно. Но именно этого она и ожидала от Харолда Смита.

– Дом был построен рабами двести лет назад, – сказала она, сменив тон. – В нем полно потайных ходов, где местные жители прятались от пиратов-захватчиков. А может, все это сказки, – рассмеялась женщина.

Какаду, пролетел под потолком, блестя крыльями на солнце. Цирцея приколола голубую ленту к лацкану пиджака Смита.

– Вы примете участие в работе над второй фазой Великого плана, – мягко произнесла она.

Харолд посмотрел на ленту, затем взглянул в лицо женщины. Прекрасная внешность, голос сирены.

– Цирцея – это твое настоящее имя? – спросил он.

– Нет, – она сомневалась, продолжать или нет, затем решилась: – Мне его дали, когда я выросла.

– Это имя волшебницы из эпоса эллинов, – заметил он.

– Я знаю. Она завлекла людей на остров своим прекрасным голосом, а затем превратила их в свиней, – улыбнулась она.

– Здесь ты делаешь то же самое?

Вопрос застал Цирцею врасплох, она сконфуженно смотрела на Смита.

– Конечно, нет. Вы в абсолютной безопасности.

– В такой же безопасности, как и Орвилл Пибоди? – спросил Харолд. Цирцея не ответила.

Смит посмотрел в небо и помолился о том, чтобы Римо поскорее вызволил его отсюда, потому что сейчас он не сомневался в том, что Абрахас убьет его.

Абрахас убьет их всех.