Шопоголик и брачные узы

20

В голове не укладывается, что я довела все до этого момента. Честно — поверить не могу, что это происходит на самом деле. Я облачена в свадебное платье. В моих волосах сияющая тиара.

Я — невеста.

Когда Робин ведет меня по пустынным, безмолвным коридорам «Плазы», я чувствую себя немного как президент в голливудском фильме.

— Красавица в пути, — бормочет она в свою штуковину, пока мы шествуем по красному плюшевому ковру. — Красавица приближается.

Мы сворачиваем за угол, я мельком замечаю свое отражение в большом старинном зеркале —и меня точно ударяет током. Конечно, я в курсе, как выгляжу. Не зря же полчаса проторчала перед зеркалом в номере. И все же, увидев себя внезапно, я не могу поверить, что эта девушка под вуалью — я.

Это я!

Я собираюсь пройти по главному залу «Плазы». И четыре сотни человек станут следить за каждым моим движением. О господи.

Господи. Что я делаю?

При виде дверей меня охватывает паника, пальцы судорожно стискивают букет. Ни за что не получится. Я рехнулась. Я не могу этого сделать. И я хочу удрать.

Но удирать некуда. Ничего не остается, кроме как идти вперед.

Эрин и другие подружки уже ждут, и, когда я приближаюсь, они дружно принимаются ахать над платьем. Понятия не имею, как их зовут. Все это — дочурки друзей Элинор. После сегодняшнего дня я, возможно, их никогда больше не увижу.

— Струнный оркестр. Мелодия для Красавицы, — шепчет Робин в передатчик.

— Бекки!

Какое счастье — это Дэнни, в парчовом сюртуке и кожаных брюках, с бронзово-бежевой программой церемонии.

— Выглядишь супер!

— Правда? Все в порядке?

— Эффектно! — твердо объявляет Дэнни.

Он поправляет шлейф, отступает на шаг, чтобы окинуть все взглядом, потом достает ножницы и отхватывает кончик ленты.

— Готово? — спрашивает Робин.

— Думаю, да, — бормочу я, преодолевая легкую дурноту.

Распахиваются двойные двери, и я слышу шорох — четыре сотни человек разворачиваются на своих сиденьях. Струнный оркестр начинает играть тему из «Спящей красавицы», и подружки невесты двигаются по проходу.

И внезапно я выхожу вперед. Я ступаю в зачарованный лес, подхваченная музыкой. Блуждающие огоньки мерцают над головой. Под ногами благоухают сосновые иглы. Пахнет сырой землей, чирикают птицы, доносится плеск маленького водопада. С каждым моим шагом распускаются цветы, расправляются листья, и у людей перехватывает дыхание от этого зрелища. И впереди я вижу Люка, прекрасного принца, что ждет меня. И наконец я начинаю расслабляться. И наслаждаться.

Я иду и чувствую себя как прима-балерина, исполняющая причудливый арабеск на сцене Ковент-Гарден. Или как кинозвезда, идущая за своим «Оскаром». Играет музыка, все смотрят на меня, в моих волосах сверкают драгоценные камни, и на мне самое красивое платье, какое только можно вообразить. Я знаю, что ничего подобного в моей жизни уже не будет. Никогда. Приблизившись к концу прохода, я замедляю шаг, вбирая в себя эту атмосферу, запоминая и деревья, и цветы, и чудный запах. Стараясь сохранить в памяти каждую мелочь. Наслаждаясь каждым магическим мгновением.

Ладно. Признаю.

Элинор была права. Когда я пыталась сохранить эту свадьбу, мною двигал не чистой воды альтруизм. И я не просто спасала отношения между Люком и его матерью.

Я хотела этого для себя. Я хотела на одни день стать принцессой из сказки.

Я встаю рядом с Люком и отдаю свой букет Эрин. Тепло улыбаюсь Гэри, новому шаферу, и беру Люка за руку. Он слегка сжимает мои пальцы.

И вперед выходит Майкл в темном костюме, отдаленно напоминающем церковное облачение.

Он украдкой шлет мне заговорщицкую улыбку, затем делает глубокий вдох и обращается к пастве:

— Возлюбленные братья мои. Мы собрались здесь, чтобы засвидетельствовать любовь двоих людей. Мы здесь, чтобы стать очевидцами их взаимных обетов. И чтобы присоединиться к ним в праздновании этого радостного события. Бог благословляет любящих, и, конечно, сегодня Он благословит Люка и Бекки, когда они обменяются своими клятвами.

Майкл поворачивается ко мне, и я слышу, как люди ерзают у меня за спиной, стараясь не пропустить ни одной детали происходящего.

— Ты, Ребекка, любишь ли ты Люка? — спрашивает Майкл. — Клянешься ли быть с ним в горе и радости, в бедности и благополучии, в болезни и здравии? Доверяешь ли ты ему себя отныне и навеки?

— Да, — отвечаю я, не в силах сдержать легкую дрожь в голосе.

— Ты, Люк, любишь ли Ребекку? Клянешься ли быть с ней в горе и радости, в бедности и благополучии, в болезни и здравии? Доверяешь ли ты ей себя отныне и навеки?

— Да, — твердо отвечает Люк.

— Да благословит Бог Люка и Бекки, и да будут они счастливы вечно. — Майкл умолкает и обводит комнату взглядом, как бы бросая вызов каждому, кто осмелится с ним спорить. — Да познают они радость взаимного понимания, восторг возрастающей любви и тепло вечной дружбы. А теперь давайте поаплодируем счастливой паре. — Он улыбается Люку: — Можете поцеловать невесту.

Когда Люк наклоняется, чтобы поцеловать меня, Майкл принимается хлопать в ладоши. Краткая неуверенная заминка… затем люди присоединяются один за другим, и вот уже аплодируют все.

Гэри бормочет что-то Люку на ухо, и Люк с озадаченным видом поворачивается ко мне:

— А как же кольца?

— Не заикайся о кольцах, — цежу я сквозь наклеенную улыбку.

Сердце стучит так тяжело, что я едва дышу. Вот сейчас кто-нибудь встанет. Кто-нибудь скажет: «Эй, погодите…»

Но этого не происходит. Никто ничего не говорит.

Сработало.

На мгновение я встречаюсь с Майклом глазами — и отворачиваюсь, прежде чем кто-нибудь успевает это заметить. Расслабляться нельзя. Рано.

Приближается фотограф, и я твердо беру Люка за руку; подходит Эрин с букетом, на ходу утирая слезы.

— Какая прекрасная церемония! — всхлипывает она. — А слова о тепле вечной дружбы проникли мне в душу! Это потому, что именно этого я хочу, ты же знаешь. — Она прижимает мой букет к груди. — Это все, чего я только желала.

— Уверена, ты это найдешь, — говорю я, обнимая ее.

— Извините, мисс, — вмешивается фотограф. — Можно только жениха и невесту?..

Эрин отдает мне букет и пятится, а я принимаю самый что ни на есть сияющий, новобрачный вид.

— Но, Бекки, — бормочет Люк, — Гэри говорит…

— Возьми у Гэри кольцо, — произношу я, не поворачивая головы. — Скажи, что тебе очень неловко, что ты это пропустил, и что мы сделаем это позже.

Некоторые из гостей подходят, чтобы сфотографировать нас, я прислоняюсь к плечу Люка и одариваю их счастливой улыбкой.

— Здесь еще кое-что неправильно, — твердит Люк. — Майкл не объявил нас мужем и женой. И разве мы не должны были где-то расписаться?

— Тсс!

Яркая вспышка, и мы оба зажмуриваемся.

— Бекки, что происходит? — Люк разворачивает меня лицом к себе. — Мы женаты?

— Хороший кадр! — восклицает фотограф. — Стойте так.

— Мы женаты? — Люк внимательно вглядывается в мое лицо.

— Ну… ладно, — неохотно бормочу я. — Если уж на то пошло — нет.

Еще одна слепящая вспышка. Когда я снова начинаю различать предметы, то встречаю ошарашенный взгляд Люка.

— Мы не женаты?

— Слушай, просто доверься мне, хорошо?

— Довериться тебе?

— Да! Люк, ты обещал это пять секунд тому назад! Помнишь?

— Я это обещал, когда думал, что мы женимся!

Неожиданно струнный оркестр начинает играть свадебный марш, и команда охранников отгоняет прочь гостей с их фотокамерами.

— Идите, — раздается надтреснутый бестелесный голос. — Начинайте идти.

Это еще откуда? Никак, со мной цветы заговорили?

Неожиданно в глаза мне бросается маленький микрофон, прикрепленный к розовому бутону. Робин что, вставила и микрофон в мой букет?

— Жених и невеста! Идите!

— Хорошо! — бормочу я в цветы. — Идем! Крепко хватаю Люка за руку, и мы вместе идем через заколдованный лес обратно по проходу.

— Мы не женаты, — сам себе не веря, повторяет Люк. — Весь этот чертов лес, четыре сотни человек, пышное белое платье — и мы не женаты!

— Тс-с! — сердито шиплю я. — Не оповещай всех! Ты же сам обещая держаться как ни в чем не бывало, даже если что-то покажется странным. Вот и держись!

Мы идем рука об руку, солнечные лучи пробиваются сквозь ветви и бликами рассыпаются по полу. Неожиданно раздается жужжание, и, к моему изумлению, ветви, похрустывая, исчезают, открывая радугу, играющую на потолке. Небесный хор заводит песню, и сверху спускается пухлое облако, на котором расселись два толстых розовых голубка.

О господи. Меня разбирает смех. Это уже слишком. Это и есть те дополнительные детали, о которых говорила Робин?

Я кошусь на Люка — уголок его рта тоже подозрительно подрагивает.

— Что ты думаешь о лесе? — жизнерадостно спрашиваю я. — Круто, да? Березы специально доставили из Швейцарии.

— Правда? — отзывается Люк. — Интересно, откуда они достали этих птичек. Не великоваты для голубей? Целые индюшки.

— Никакие не индюшки!

— Индюшки-неразлучники.

— Люк, заткнись, — бормочу я, отчаянно стараясь не хихикать. — Это голуби.

Ряд за рядом мы проходим мимо принаряженных гостей; все приветливо улыбаются нам, кроме девушек, сверлящих меня взглядом «по-манхэттенски».

— Кто это, черт возьми, такие? — спрашивает Люк, оглядывая улыбающихся незнакомцев.

— Понятия не имею, — пожимаю я плечами. — Я думала, хоть ты кого-нибудь знаешь.

Но вот последний залп фотокамер, и Люк вопросительно смотрит на меня.

— Бекки, моих родителей здесь нет. И твоих тоже.

— Э-э… нет. Их действительно нет.

— Ни семьи. Ни колец. И мы не женаты. — Он умолкает на миг. — Называй меня ненормальным — но я представлял себе нашу свадьбу иначе.

— Это не наша свадьба, — говорю я, и целую его на виду у всех.

Мне все еще не верится, что это сошло нам с рук. Никто ничего не сказал. Никто ни о чем не расспрашивал. Пара гостей попросила показать им кольцо — я мельком продемонстрировала ободок помолвочного кольца, развернутого на пальце.

Мы уплетаем суши и икру. У нас изумительный обед из четырех блюд. Мы поднимаем бокалы. Все идет по плану. Под одобрительные возгласы мы нарезаем торт большим серебряным мечом, затем ансамбль заводит музыку, Люк выводит меня на площадку, и мы начинаем танцевать. И это был один из тех моментов, память о которых я сохраню навсегда. Вихрь белого и золотого, сверкание огней, руки Люка обнимают меня, и голова у меня кружится от шампанского и от сознания того, что это происходит, это пик — и скоро все завершится.

И вот уже праздник идет полным ходом. Ансамбль наяривает джазовую мелодию, которую я не могу узнать, и танцевальная площадка запружена народом. Среди толпы расфранченных незнакомцев я замечаю и родные лица. Кристина танцует со своим кавалером, а Эрин болтает с кем-то из друзей жениха. А вон Лорел — энергично отплясывает с… Майклом!

Ничего себе. А это мысль.

— Угадай, сколько человек попросили мою карточку? — раздается голос у меня над ухом.

Я оборачиваюсь — Дэнни стоит с триумфальным видом, в каждой руке по бокалу шампанского, во рту сигарета.

— Двадцать! По меньшей мере! Одна хотела, чтобы я снял с нее мерки прямо здесь и сейчас. Все думают, что за такое платье можно умереть. А когда я сказал им, что работал с Джоном Галльяно…

— Дэнни, ты никогда не работал с Джоном Галльяно!

— Однажды я поднес ему чашку кофе! — защищается Дэнни. — И он меня поблагодарил. Это было своего рода творческое общение…

— Ну, раз ты так говоришь. — Я улыбаюсь ему со счастливым видом. — Я так за тебя рада.

— Наслаждаешься моментом?

— Конечно!

— Твоя свекровь в своей стихии.

Мы оба оглядываемся на Элинор: та восседает во главе стола, окруженная стильными дамочками, на щеках легкий румянец. Мне еще не доводилось видеть ее такой оживленной. На Элинор ниспадающее светло-зеленое платье и изрядное количество бриллиантов; выглядит она как королева бала. Отчасти так оно и есть. Это все ее друзья. На самом деле это ее праздник, а не мой и не Люка. Это чудесный спектакль. Чудесное место, где приятно побывать в гостях.

Примерно так я себя и чувствую.

Группка женщин проходит мимо, громко болтая, и я слышу обрывки разговора:

— Впечатляюще…

— Такой замысел…

Они улыбаются нам с Дэнни, и я улыбаюсь в ответ. Но если честно, я уже устала скалиться людям, которых не знаю.

— Грандиозная свадьба, — произносит Дэнни, оглядывая сверкающий зал. — И в самом деле — впечатляет. Но это не по-твоему.

— Правда? Почему ты так считаешь?

— Я не говорю, что это не фантастика. Все тщательно продумано, все с размахом. Просто… не так я представлял твою свадьбу. Но я ошибался, — торопливо прибавляет Дэнни, заметив выражение моего лица.

Я смотрю на его комичную, несколько растерянную физиономию. Так нельзя. Я должна ему сказать. Я не могу не сказать Дэнни.

— Дэнни, есть кое-что, что ты должен знать.

— Что?

— О свадьбе…

— Привет, детки!

Я поспешно прикусываю язык и оборачиваюсь — но это всего лишь Лорел, запыхавшаяся и разрумянившаяся от танца.

— Великолепный праздник, Бекки. И ансамбль великолепный. Я и забыла, до чего же люблю танцевать!

— Лорел, — строго говорю я, оглядывая ее с некоторой тревогой, — не засучивайте рукава на платье от Сен-Лорана за тысячу долларов.

— Жарко было, — оправдывается Лорел, небрежно отмахнувшись. — А теперь, Бекки, как ни больно мне вам это говорить… — она понижает голос, — но очень скоро вам отчаливать.

— Уже? — Я машинально бросаю взгляд на запястье, но часов нет.

— Автомобиль ждет. Шофер в курсе всех деталей, он покажет, где вход в аэропорт. Для частных самолетов особая процедура, но все пройдет без проволочек. Будут проблемы — звоните мне. — Она понижает голос до шепота, и я кошусь на Дэнни, который прикидывается, будто не подслушивает. — Когда окажетесь в Англии, времени будет с запасом. От души надеюсь, что все удастся.

Я крепко сжимаю ее в объятиях.

— Лорел… вы — счастливая звезда, — бормочу я. — Даже не знаю, что сказать.

— Бекки, поверьте, это пустяки. После того что вы для меня сделали, вы могли попросить и десяток самолетов. — Она в свою очередь обнимает меня и смотрит на часы: — Вам лучше разыскать Люка. Скоро увидимся.

Лорел уходит, и повисает короткая интригующая пауза.

— Бекки, мне не послышались слова «частный самолет»? — спрашивает Дэнни.

— Н-нет. Не послышались.

— Вы летите на частном самолете?

— Да. — Я стараюсь, чтобы это прозвучало небрежно. — Летим. Это свадебный подарок Лорел.

— Она таки его перехватила? — Дэнни качает головой. — Черт. Знаешь, я сам подумывал тебе его купить. Колебался между ним и сбивалкой для яиц…

— Идиот! Она президент авиационной компании.

— Иисусе. Частный самолет. А… куда вы собрались? Или это все еще большой секрет?

Я смотрю, как он затягивается сигаретой, и внезапно меня охватывает волна горячей симпатии.

Я не просто хочу открыть Дэнни, что происходит.

Я хочу, чтобы он в этом участвовал.

— Дэнни, у тебя паспорт с собой?

На то, чтобы найти Люка, уходит некоторое время. Его загнали в угол два собрата-финансиста, и он с благодарностью вскакивает, едва завидя меня. Мы обходим все огромное помещение, говоря «до свидания» и «спасибо, что пришли» всем, кого знаем. Признаться, много времени это не занимает.

Наконец мы приближаемся к главному столу и со всей возможной деликатностью прерываем разговор Элинор.

— Мама, мы уходим, — объявляет Люк.

— Сейчас? — хмурится Элинор. — Еще очень рано.

— К сожалению, нам пора.

— Спасибо за великолепную свадьбу, — искренне благодарю я. — Это действительно было изумительно. Все только и говорят, какое это чудо. — Я наклоняюсь, чтобы поцеловать ее. — До свидания.

Откуда взялось это непреодолимое чувство, что я больше не увижу Элинор?

— До свидания, Бекки, — произносит она своим обычным официальным тоном. — До свидания, Люк.

— До свидания, мама.

Они смотрят друг на друга — и на миг у меня возникает ощущение, что Элинор хочет сказать что-то еще. Но вместо этого она несколько театрально подается вперед и целует Люка в щеку.

— Бекки! Бекки, вы ведь еще не уходите! — Я оборачиваюсь и вижу Робин; лицо у нее встревоженное.

— Как раз да… уходим. Большое спасибо за все…

— Вы пока не можете уйти!

— Никто и не заметит. — Я окидываю взглядом собравшихся.

— Должны заметить! Мы распланировали выход, помните? Розовые лепестки! Музыка!

— А может… забудем про выход?..

— Забыть про выход? — Робин широко раскрывает глаза. — Вы шутите? Оркестр! — торопливо бубнит она в микрофон. — Вступление к «Настанет день». Бригада оформителей, готовьте розовые лепестки.

— Робин, — беспомощно бормочу я, — честно, мы просто хотели ускользнуть потихоньку…

— Мои невесты потихоньку не ускользают! Фанфары, — командует она в передатчик. — Бригада осветителей, подготовить свет на выход.

Раздается громкий раскат музыки, и гости на танцплощадке подскакивают. Мигалку дискотеки сменяют перекрещивающиеся розовые лучи, и ансамбль начинает играть «Настанет день, когда придет мой принц».

— Идите, Красавица и Принц. — Робин слегка подталкивает меня. — Ступайте! Раз-два-три, раз-два-три…

Переглянувшись, мы с Люком выходим на танцплощадку, и гости расступаются, пропуская нас. Луч прожектора сопровождает нас на всем пути — и вдруг прямо с потолка, плавно кружась, начинают падать лепестки роз.

Это действительно прелесть. Все ахают. Кажется, будто мы идем, окруженные радугой, и розовые лепестки благоухают, опускаясь на наши головы и руки, соскальзывая на пол. Мы с Люком улыбаемся друг другу.

— Стойте!

При звуке этого голоса меня скручивает от ужаса.

Двойные двери распахиваются, и вот она возникает на пороге. В черном костюме и на самых длинных, самых остро отточенных каблуках, какие мне только доводилось видеть.

Злая фея, собственной персоной.

Все оборачиваются, в нерешительности смолкает оркестр.

— Алисия? — в изумлении спрашивает Люк. — Что ты здесь делаешь?

— Свадьбу справляешь, да, Люк? — зловеще усмехается она.

Алисия проходит в зал, и гости невольно подаются назад при ее приближении.

— Заходи, — быстро предлагаю я. — Заходи, присоединяйся. Мы бы тебя пригласили…

— Я знаю, что вы делаете, Бекки.

— Мы женимся! — говорю я, стараясь, чтобы мой голос звучал беспечно. — Догадаться нетрудно!

— Я точно знаю, что вы делаете. У меня есть друзья в Суррее. Они кое-что разведали. — Алисия с триумфом встречает мой взгляд, и меня пробирает холод.

Нет. Пожалуйста, нет…

— Думаю, у тебя есть один маленький секрет, которым ты не хочешь делиться с гостями. — На лице Алисии появляется гримаса насмешливой озабоченности. — Не слишком-то вежливо, да?

Я не могу шевельнуться. Не могу дышать. Добрую крестную-фею, срочно!

Лорел бросает на меня взгляд, полный ужаса. Кристина отставляет бокал шампанского.

— Код — красный. Код — красный, — трещит в букете голос Робин. — Срочно. Код — красный.

А Алисия прогуливается по залу, не торопясь, притягивая к себе все внимание.

— Правда в том, — любезным голосом сообщает она, — что все это — небольшое притворство. Не так ли, Бекки?

Я улавливаю движение позади нее. По танцевальной площадке шагают два амбала-охранника в форме диск-жокеев. Но они не успеют добраться до нее. Все рухнет.

— Все выглядит так прелестно. Так романтично. — Голос Алисии внезапно становится жестким. — Но что этим людям было бы интересно узнать, это что вся так называемая шикарная свадьба в «Плазе» на самом деле — полная и законченная… aax! —Ее голос переходит в вопль: — Поставь меня!

Глазам не верю. Люк.

Он спокойно подходит к Алисии и взваливает ее на плечо. А теперь несет — как шкодливую дошкольницу.

— Поставь меня! — надрывается она. — Кто-нибудь, черт возьми, помогите!

Но гости начинают хохотать. Алисия лягает Люка острыми носами туфель, а он, хотя и вскидывает бровь, упорно тащит ее к выходу.

— Это фальшивка! — визжит Алисия, когда они уже в дверях. — Это фальшивка! На самом деле они не…

Дверь захлопывается, отсекая ее голос, и на миг повисает звенящая тишина. Никто не двигается, даже Робин. Наконец дверь медленно отворяется снова — и появляется Люк, отряхивающий руки.

— Не люблю, когда врываются без спроса, — сухо говорит он.

— Браво! — кричит незнакомая мне женщина. Люк отвешивает легкий поклон, раздается дружный облегченный смех, и вот уже все аплодируют.

Сердце у меня колотится так сильно, что я не уверена, смогу ли удержаться на ногах. Когда Люк подходит, я цепляюсь за его руку, и он крепко сжимает мою ладонь. Теперь я просто хочу уйти. Хочу убраться отсюда.

Вокруг восторженно шушукаются, и, слава богу, я слышу фразы типа «помешанная» и «ревнивица, наверное». Женщина, с ног до головы экипированная в «Прада», даже оживленно рассказывает:

— Знаете ли, точно такая вещь произошла на нашей свадьбе…

К нам направляются Элинор и Робин — бок о бок, совсем как Королевы из «Алисы в стране чудес».

— Мне так жаль! — частит Робин. — Только не позволяйте этому происшествию огорчить вас, душечка! Просто несчастная девушка, она завидует…

— Кто это такая? — нахмурившись, спрашивает Элинор. — Вы знаете ее?

— Несостоявшаяся клиентка, — объясняет Робин. — Некоторые из таких девушек оказываются очень обозленными. Понятия не имею, что с ними происходит! Казалось бы, милые юные создания, и вот они уже закатывают один судебный процесс за другим! Не беспокойтесь, Бекки. Мы повторим выход. Внимание, оркестр! По сигналу вновь начинайте «Настанет день». Бригада оформителей, запасные лепестки!

— У вас есть запасные розовые лепестки? — Я с трудом верю услышанному.

— Золотце, у меня предусмотрены любые случайности. — Робин подмигивает мне. — Для этого вам и нужен организатор свадьбы!

— Робин, вам цены нет, — от души произношу я. Потом обнимаю ее и целую. — Пока! Еще раз до свидания, Элинор.

Опять льется музыка, мы опять идем по танцплощадке, и с потолка опять летят лепестки. Робин действительно нужно поблагодарить за это. Люди окружают нас и аплодируют. Мне только кажется или после происшествия с Алисией у всех и в самом деле более дружелюбный вид? Я замечаю Эрин, выступившую вперед, — и бросаю букет в ее протянутые руки.

Наконец тяжелые створки дверей смыкаются за нами, и мы оказываемся в тихом плюшевом коридоре, пустом — если не считать двух громил, старательно пялящихся Б пустоту.

— Мы сделали это! — От облегчения у меня вырывается нервный смешок. — Люк, мы сделали это!

— Я понял, — кивает Люк, — мы молодцы. А теперь, может, объяснишь, что за чертовщина здесь творится?