Шопоголик и брачные узы

21

Лорел организовала все превосходно. Самолет ждет нас в аэропорту имени Кеннеди, и мы прибываем в Гетвик около восьми утра, и там нас уже поджидает другая машина. И вот мы мчимся по Суррею в сторону Оксшотта. Скоро мы будем дома! Даже не верится, что все прошло так гладко.

— Ты, конечно, осознаешь, в чем твоя большая ошибка, — говорит Дэнни, вольготно раскидываясь на кожаном сиденье «мерседеса».

— В чем же? — спрашиваю я, отрываясь от телефона.

— Остановиться на двух свадьбах. Если уж решила устроить больше одной, то почему не три? Почему не шесть? Шесть приемов…

— Шесть платьев… — вставляет Люк.

— Шесть тортов…

— Ладно, заткнитесь! — отмахиваюсь я сердито. — Знаете же, я не нарочно! Просто… так получилось.

— Так получилось! — насмешливо повторяет Дэнни. — Бекки, перед нами притворяться не надо. Признайся, что хотела надеть два платья. Ничего постыдного в этом нет.

— Дэнни, между прочим, я говорю по телефону… — Я выглядываю в окно: — Сьюзи, думаю, мы минутах в десяти.

— В голове не укладывается, что вам это удалось! — хохочет Сьюзи. — Что все сработало! Так и тянет побежать и разболтать всем!

— Только попробуй!

— Но это же немыслимо! Вчера вечером были в «Плазе», а сейчас… — Внезапно Сьюзи прерывается в тревоге. — Слушай, ты ведь не в свадебном платье?

— Нет, конечно! — хихикаю я. — Я не законченная дура. Мы переоделись в самолете.

— И как это было?

— Это было так классно… Честно, Сьюзи, теперь буду путешествовать только такими самолетами.

Стоит яркий солнечный день, и, глядя из окна на мелькающие мимо поля, я чувствую себя совершенно счастливой. Мне все еще не верится, что все встало на свои места. После стольких месяцев волнений и тревог. Мы в Англии. Сияет солнце. И мы собираемся пожениться.

— Одно меня беспокоит, — Дэнни озирается по сторонам, — где все замки?

— Это Суррей, — объясняю я. — У нас замки не водятся.

— А солдаты с медвежьими шкурами на головах? — Глаза Дэнни сужаются. — Бекки, а ты уверена, что это Англия? Пилот точно знал, куда лететь?

— На все сто. — Я достаю помаду.

— Ну, не знаю, — тянет он с сомнением. — По-моему, это больше смахивает на Францию.

Мы тормозим у светофора, и Дэнни высовывается из окна.

— Bonjour, — обращается он к ошарашенной женщине. — Comment allez-vous?

— Я… нне знаю, — бормочет женщина и спешит дальше по дороге.

— Все ясно! — объявляет Дэнни. — Бекки, как ни прискорбно мне сообщать тебе такое… по это Франция.

— Это Оксшотт, идиот. И… Смотри! Наша дорога.

Знакомый указатель. Почти приехали.

— Элтон-роуд, — произносит водитель. — Какой номер?

— Сорок три. Вон тот дом с шариками и флажками… и с серебряной мишурой на деревьях…

С ума сойти. Все похоже на волшебную страну. Рабочий развешивает электрические лампочки на каштане, на подъездной дорожке припаркован белый фургон, и женщины в бело-зеленой полосатой форме вбегают и выбегают из дома.

— Похоже, что вас здесь ждут, — замечает Дэнни. — Ты в порядке?

— В полном. — Мой голос дрожит.

Машина останавливается, а следом тормозит и другая — с нашим багажом.

— Чего я не понимаю, — произносит Люк, наблюдая за суматохой, — это как ты ухитрилась вовремя организовать свадьбу. За какие-нибудь три недели. Ведь надо договориться с поставщиками, с музыкантами, найти уйму специалистов…

— Люк, это тебе не Манхэттен, — говорю я, открывая дверцу автомобиля. — Сам увидишь.

Мы вылезаем из машины. Парадная дверь распахивается, и появляется мама в клетчатых брюках и фуфайке с надписью «МАМА НЕВЕСТЫ».

— Бекки! — кричит она и кидается навстречу.

— Мама! — Я крепко обнимаю ее. — Все в порядке?

— Думаю, все под контролем! — несколько возбужденно отвечает она. — Были проблемы с украшениями на столы, но, тьфу-тьфу, не сглазить, их уже везут… Люк! Как дела? Как прошла финансовая конференция?

— Э-э… хорошо… прошла, — отвечает Люк. — Правда, хорошо, спасибо. Очень жаль, что вышло столько проблем с приготовлениями к свадьбе…

— О, с этим все в порядке! Признаюсь, звонок Бекки меня немного ошеломил. Но особых проблем не было. Большинство гостей так и так собиралось остаться на воскресенье. А Питер из церкви — тот отнесся с таким пониманием! Он по воскресеньям обычно венчания не проводит, но по такому случаю сделает исключение…

— Ну а… поставки, к примеру? Разве их готовили не к вчерашнему дню?

— О, Лулу не возражала! Правда, Лулу? — обращается мама к одной из женщин в бело-зеленую полоску.

— Нет! — весело откликается Лулу. — Нет, конечно! Привет, Бекки! Как дела?

Глазам не верю! Это же Лулу, которая возила меня к девочкам-скаутам!

— Привет! — восклицаю я. — Я и не знала, что это вы занимались поставками.

— А, пустяки! — небрежно отмахивается она. — Надо же чем-то заниматься. Теперь, когда детишки подросли…

— Знаешь, Аарон, сын Лулу, теперь в ансамбле! — с гордостью говорит мама. — На клавишных! Увидишь, как хорошо у них получается!

— Попробуйте! — Лулу тянется к прикрытому фольгой подносу и достает канапе. — Новинка, тайское блюдо. Мы ими очень довольны. Знаете, они сейчас в ходу.

— Правда?

— О да. — Лулу кивает с видом знатока. — Никто больше не хочет рассыпчатых тарталеток. А уж слоеные пирожки… — Она корчит гримасу. — Пройденный этап.

— Как вы правы! — подхватывает Дэнни с горящими глазами. — Слоеный пирожок мертв. За упокой слоеного пирожка, если позволите! А разрешите спросить, что вы думаете о ролле со спаржей?

— Мама, это Дэнни, — поспешно вклиниваюсь я. — Мой сосед, помнишь?

— Миссис Би, для меня большая честь встретиться с вами, — произносит Дэнни, целуя мамину руку. — Вы не против того, что я увязался за Бекки?

— Конечно, нет! Чем больше народу, тем веселее! А теперь идемте, посмотрим шатер!

Мы заходим в сад, и у меня приоткрывается рот. Огромный шатер в серебристо-белую полоску высится посреди лужайки. На клумбах маргаритками высажено «Бекки и Люк». На каждом кусте, до которого только можно дотянуться, развешаны гирлянды волшебных огней. Садовник в униформе полирует новый гранитный фонтан, еще кто-то подметает патио, а в шатре я вижу женщин средних лет — они расселись полукругом, и в руках у них блокноты.

— Дженис дает девочкам краткие наставления, — вполголоса поясняет мама. — Она всерьез увлеклась организацией свадьбы. Даже подумывает заняться этим профессионально!

— А запасные розовые лепестки будут в серебряном ведерке у столба А, — слышу я голос Дженис, подойдя ближе. — Отметьте, пожалуйста, все на своих схемах…

— Знаешь, по-моему, она добьется успеха, — задумчиво произношу я.

— Бетти и Марго, отвечаете за цветы в петлицах. Аннабел, не могли бы вы позаботиться…

— Мама? — Не веря ушам, Люк заглядывает в шатер.

Не может быть. Это Аннабел! Мачеха Люка сидит с остальными женщинами.

— Люк! — Аннабел оборачивается, и ее лицо словно освещается. —Дженис, извините, я на минуточку…

Она спешит к нам и крепко сжимает Люка в объятиях.

— Ты здесь. Как я рада тебя видеть! — Аннабел с тревогой заглядывает ему в лицо. — Дорогой, у тебя все хорошо?

— У меня все прекрасно, — отвечает Люк. — Я так думаю. Столько всего произошло…

— Бекки. — Аннабел протягивает руку и обнимает заодно и меня. — Нам с вами надо будет потом обстоятельно поговорить, — шепчет она мне на ухо.

— Так ты… помогаешь со свадьбой? — спрашивает Люк у матери.

— Столько рук в помощь! — весело восклицает моя мама. — Аннабел теперь одна из нас!

— А где папа? — Люк озирается по сторонам.

— Пошел пропустить по стаканчику с Грэхемом, — сообщает мама. — Эти двое нашли друг друга. Ну а теперь — кому кофе?

— Вы поладили с родителями Люка! — замечаю я, отправляясь следом за мамой на кухню.

— Они такие очаровательные люди, — со счастливым видом отзывается она. — Уже пригласили нас погостить у них в Девоне. Милые, нормальные, вполне земные. Не то что… та дамочка.

— Точно. Они совсем не похожи на Элинор.

— Ее, кажется, совершенно не интересовала свадьба, — замечает мама с оттенком укора в голосе. — Представь себе, она даже не ответила на приглашение!

— Правда?

Черт. Мне казалось, что я послала ответ за Элинор.

— Ты ее видела в последнее время? — интересуется мама.

— Да нет… — бормочу я. — Не часто.

Мы несем поднос с кофе наверх, в мамину спальню, и, распахнув дверь, обнаруживаем Сьюзи и Дэнни: они сидят на кровати, а между ними лежит Эрни и дрыгает розовыми ножками. А напротив, на двери гардероба, красуется мамино свадебное платье — все такое же безупречно белое и такое же невозможное.

— Сьюзи! — Я обнимаю ее. — И крошка Эрни! Какой же он большой… — Я наклоняюсь, чтобы чмокнуть его, и малыш отвечает мне пухлогубой, широкой улыбкой.

— Ты справилась. — Сьюзи ухмыляется. — Хорошо сделано, Беке.

— Сьюзи как раз показывала мне ваше фамильное свадебное платье, миссис Би. — Дэнни косится на меня, и брови у него ползут вверх. — Оно… уникально.

— Это просто героическое платье, — с восхищением говорит мама. — Мы думали, что оно погибло, но пятна кофе удалось вывести!

— Какое чудо! — отзывается Дэнни.

— А не далее как сегодня утром малыш Эрни пытался опрокинуть на него яблочное пюре…

— В самом деле? — Я бросаю взгляд на залившуюся краской Сьюзи.

— Но, по счастью, я накрыла его целлофаном! — Мама берет платье и расправляет оборки; глаза у нее слегка увлажняются. — Это мгновение, о котором я мечтала так долго. Бекки в моем свадебном платье. Дурочка я, правда?

— Ничего подобного. — Я обнимаю ее. — На свадьбах всегда так.

— Миссис Блумвуд, Бекки описывала мне платье, — говорит Дэнни, — и честно должен заявить, что она была к нему не вполне справедлива. Но вы не будете возражать, если я сделаю парочку незначительных дополнений?

— Отнюдь! — отвечает мама и смотрит на часы. — Мне пора. Нужно еще украшать столы!

Как только за ней закрывается дверь, Дэнни и Сьюзи переглядываются.

— Итак, — произносит Дэнни, — как нам быть с этим?

— Для начала можно отрезать рукава, — изрекает Сьюзи. — И все эти рюши с корсета.

— Я имею в виду, сколько из всего этого мы оставим? — Дэнни поворачивается ко мне: — Бекки, что скажешь?

Я не отвечаю. Я смотрю в окно. Люк и Аннабел гуляют по саду, склонив друг к другу головы, и разговаривают. А вон мама обсуждает что-то с Дженис, указывая на цветущее вишневое дерево.

— Бекки? — повторяет Дэнни.

— Не трогай его, — говорю я и улыбаюсь при виде ошарашенной физиономии Дэнни. — Ничего с ним не делай. Оставь как есть.

Без десяти три я готова. На мне колбасно-оберточное платье. На лице макияж Дженис в стиле «Невесты Лучезарной Весны», лишь слегка смягченный при помощи влажной салфетки. На голове венок из ярко-розовых гвоздик и гипсофил, заказанных мамой вместе с букетом. Единственная стильная вещь — это мои туфли, которых не видно.

А мне все равно. Я выгляжу именно так, как мне и хочется.

Мы сфотографировались под цветущим вишневым деревом, и мама смыла с себя слезами всю «Летнюю Элегантность», и ее пришлось перекрашивать заново. А теперь все ушли в церковь. Только мы с папой ждем, когда настанет время.

— Готова? — спрашивает папа, когда белый «роллс-ройс» выруливает на дорогу.

— Думаю, да, — отвечаю я нетвердым голосом. Я выхожу замуж. По-настоящему выхожу замуж.

— Ты считаешь, я правильно поступаю? — спрашиваю я, и только наполовину в шутку.

— О, полагаю, да. — Папа смотрится в зеркало в холле и поправляет серебристый галстук. — Помню, в первый же день, когда мы познакомились с Люком, я сказал твоей матери: «Вот этот за Бекки угонится». — Он встречает в зеркале мой взгляд. — Прав я был, золотко? Угнался он за тобой?

— Не совсем, — улыбаюсь я. — Но он… приближается.

— Вот и хорошо. Пожалуй, только на это ему и остается уповать.

Шофер звонит в дверь, и я таращусь на знакомую физиономию под остроконечной шапочкой. Глазам своим не верю. Это же мой инструктор по вождению, Клайв.

— Клайв! Привет! Как вы?

— Бекки Блумвуд! — восклицает он. — Чтоб мне провалиться! Бекки Блумвуд выходит замуж! Вы тогда экзамен-то сдали?

— Э-э… да. В конце концов.

— Кто бы мог подумать? — Клайв в восхищении качает головой. — Я, бывало, как приду домой, так жене и заявляю: «Если эта девчонка сдаст экзамен, то я — жареное яйцо». А потом, как до дела дошло… Экзаменатор еще сказал, что в жизни ни с чем подобным не сталкивался. Ваш будущий муж-то видел, как вы водите?

— Да.

— И все еще хочет на вас жениться?

— Да! — огрызаюсь я.

В самом-то деле! День моей свадьбы! Вовсе незачем напоминать мне о дурацких экзаменах по вождению многолетней давности.

— Ну что, садимся? — тактично вмешивается папа. — Привет, Клайв. Рад снова повидаться.

Возле машины я оглядываюсь на дом. Когда я снова увижу его, то буду уже замужней женщиной. Сделав глубокий вздох, я шагаю в автомобиль.

— Сто-о-о-о-ойте! — раздается вопль. — Бекки! Остановись!

Я в ужасе замираю, забыв одну ногу на дороге. Что стряслось? Кто все разнюхал? Кто что узнал?

— Я не допущу этого!

Том Вебстер, в будничной одежде, мчится к нам от соседнего дома. Он соображает, что делает? Он должен быть в церкви, у ворот.

— Бекки, я не могу просто стоять и смотреть. — Пытаясь отдышаться, Том опирается на «роллс-ройс». — Это может стать величайшей ошибкой твоей жизни. Ты не подумала как следует.

Только этого не хватало.

— Нет, подумала.

Я пытаюсь отпихнуть его с дороги, но Том хватает меня за плечо.

— Прошлой ночью до меня дошло. Мы принадлежим друг другу. Ты и я. Подумай об этом, Бекки. Мы знаем друг друга всю жизнь. Мы выросли вместе. Может, понадобилось время, чтобы мы открыли наши подлинные чувства… но разве мы не заслужили свой шанс?

— Том, у меня нет к тебе никаких чувств, — говорю я. — И через две минуты я выхожу замуж. Ты не мог бы подвинуться?

— Ты понятия не имеешь, во что ввязываешься! Ты ничего не знаешь о реалиях брака! Бекки, скажи мне честно. Ты действительно представляешь свою оставшуюся жизнь в обществе Люка? День за днем, ночь за ночью?

— Да! — Я выхожу из себя. — Представляю! Я очень люблю Люка и хочу провести с ним остаток своих дней! Том, понадобилось много времени, сил и тревог, чтобы я дожила до этого момента. Пожалуй, больше, чем ты можешь себе представить. И если ты сейчас же не уберешься с моей дороги и не пустишь меня на мою собственную свадьбу… я тебя пришибу.

— Том, — вставляет папа. — По-моему, это означает «нет».

— О. — Том сконфуженно умолкает. — Что же… Ладно. Извини.

— Подхода у тебя нету, Том Вебстер, — горестно замечает Клайв. — Помню, как ты в первый раз в канаву заехал. Чуть не угробил нас обоих!

— Все в порядке. Ничего страшного. Можем мы теперь ехать? — Я сажусь в машину, расправляю платье, и папа устраивается рядом.

— Тогда увидимся там, ладно? — скорбно спрашивает Том, и я возвожу глаза к небу.

— Том, тебя к церкви не подбросить?

— О, спасибо. Это было бы замечательно. Привет, Грэхем, — неловко говорит Том моему отцу, забираясь внутрь. — Вы меня извините.

— Все нормально, Том. — Папа похлопывает его по спине. — У всех бывает. — Он украдкой корчит рожу, и я давлюсь смешком.

— Ну, все улажено? — спрашивает Клайв, разворачиваясь к нам. — Никаких внезапных перемен в сердце? Протестов любви в последнее мгновение? Любовных треугольников?

— Нет, — говорю я. — Больше ничего. Поехали!

Когда мы подъезжаем к церкви, звонят колокола и сияет солнце. Том распахивает дверцу машины и, не оглядываясь, устремляется по дорожке, а я распушаю свой шлейф под восхищенными взглядами прохожих.

Как же классно быть невестой. Мне этого будет не хватать.

— Все готово? — спрашивает папа, протягивая мне букет.

— Думаю, да. — Я улыбаюсь и беру цветы.

— Удачи, — говорит Клайв и кивком головы указывает на дорогу: — Вон парочка опоздавших.

К церкви на бешеной скорости подлетает черный кеб, обе пассажирские дверцы разом распахиваются. Спрашивая себя, не сон ли это, я во все глаза смотрю на вылезающего из машины Майкла, все еще облаченного в вечерний костюм. Он наклоняется к такси, и в следующий миг появляется Лорел в платье от Сен-Лорана с засученными рукавами.

— Только не отвлекайтесь на нас! — кричит она. — Мы просто куда-нибудь проберемся…

— Но… какого черта вы здесь делаете?

— Язык, — с укором произносит Клайв.

— Какой смысл заправлять сотней частных самолетов, если не можешь полететь куда вздумается? — Лорел обнимает меня. — Мы внезапно решили, что хотим посмотреть, как вы поженитесь.

— По-настоящему, — добавляет Майкл мне на ухо. — Снимаю перед тобою шляпу, Бекки!

Они исчезают в церкви, и мы с папой не спеша идем по дорожке к портику, где нас в нетерпении дожидается Сьюзи. На ней серебристо-голубое платье, и она держит Эрни, облаченного в костюмчик такого же цвета. Я заглядываю в церковь и вижу лица всех моих родных, всех моих друзей, всех друзей и родственников Люка. Они сидят рядом друг с другом, сияющие, счастливые, полные нетерпения.

Орган смолкает, и меня пробирает нервная дрожь.

Это в конце концов происходит. Я наконец выхожу замуж. По-настоящему.

Потом раздаются звуки марша, папа сжимает мою руку — и мы двигаемся вперед по проходу.