Шпионка

Глава 15

Нина Климова, штаб главнокомандующего, восточный фронт.

— Убег! Ваша Светлость! Убег технарь проклятый!

— Тьфу, ты! Чертовы конфедераты, — сплюнул Фрейко, а потом испуганно крякнул, вспомнив обо мне.

Забегая немного вперед, надо отметить, что техник на самом деле был ни в чем не виноват. Просто, испугавшись монаршего гнева, т. е. Нашей Светлости, за сокрытый доступ к инфрасети решил отсидеться пару дней у любовницы, выжидая, когда утихнет буря. И даже не предполагал, какие последствия вызвал его поступок.

Пока «Энжью и Ко» разруливали весь начавшийся после этого бедлам, я все пыталась понять, зачем повстанцам понадобилось глушить наши радары. Самолетов у них тут нет. Танки еще на стадии разработки. Пушки допотопные, даже противооткатного устройства не имеют. Да и радары — и те слабенькие, максимум на 50 км видят. Чего же там повстанцы прячут такое глобальное, ради чего стоило устраивать эту массовую диверсию?

И тут я вспомнила про схроны. Много там было оборудования, предназначение которого я так сходу и не смогла определить. Возможно, это и была так называемая «глушилка». Еще мы обнаружили часть деталей, весьма похожих на осадное орудие наподобие гаубицы. Для чего она им? Что они осаждать собрались?

Я уже не раз задавалась вопросом, почему в схроне был недокомплект деталей, и, полагаю, повстанцы перевозили оборудование по частям, малыми партиями, чтобы не привлекать внимание. Таких схронов, насколько я помню, в общей сумме мы нашли штук двенадцать. А сколько их еще осталось не найденных, даже предположить не могу. Надо бы мне еще разок пересмотреть список того, что нам удалось изъять.

— Ваша Светлость, — вскинула я голову, встречаясь с ним взглядом. Он тут же поднял ладонь, останавливая на полуслове разглагольствующего о чем-то важном князя Таффу, и кивнул мне. — Можно мне посмотреть перепись найденного в тайниках оборудования?

— Есть какие-то соображения? — тут же проницательно поинтересовался он.

— Да. Но прежде хочу кое в чем убедиться.

Герцог долго и пристально всматривался мне в глаза, затем кивнул, заметив дрогнувшие в легкой улыбке губы, и обратился к усачу:

— Князь Фрейко, помогите госпоже Климовой со списком.

— А у меня там все записано, не беспокойтесь. Все до винтика учтено. Сам лично все проверил и пересчитал.

А чего это он так засуетился? Почуял, откуда ветер подул? То обзывает, то расшаркивается тут передо мной. Скользкий он какой-то. Неприятный, в общем, типчик.

Ох уж в ангаре, куда свезли все найденное оборудование, я над ним и оторвалась! Раз пять прошлась по списку, сверив каждый патрон, раза три заставила перетащить все контейнеры с места на место, а то там света мало, маркировку не видно. Потом велела распределить все по разным кучкам и еще раз все пересчитать. А что? Каждый винтик счет любит. Вы не согласны? Конечно, согласны! Ведь в нашем деле главное что? Что, что? Главное, чтобы костюмчик сидел! Правильно? Вот! Всегда нужно стремиться к идеалу! А иначе же будет что? Бардак будет, правильно говорю, товарищи?

Он усердно кивал, соглашаясь со мной (ну еще бы!) и старательно все пересчитывал, сортируя по кучкам по пятому кругу. Сжалилась я над князем только тогда, когда к нам в ангар заглянул Энжью, обеспокоенный нашей долгой задержкой.

— Ну, что? — подошел он ко мне, печально осматривая учиненный мною бедлам. — Какие мысли?

— Вот смотрите… Это часть антенны, только без адаптера питания и опоры. А это — электромагнитный подавитель. Гораздо современнее того барахла, что используете вы. Он глушит сигналы ваших радаров на любой частоте. Думаю, именно такой глушилкой они нас и ослепили. А вот тут… — обратила я внимание герцога на другую кучу, — явно детали стрелкового орудия. Затворы, поворотные механизмы, прицелы. Жаль, больше ничего не нашли, было бы проще определить и калибр, и дальнобойность этой пушки. Где же, интересно, они собираются все это монтировать? Тут же заводская сборка нужна. На коленке такое не соберешь. Но и это еще не самое интересное…

Подцепив господина герцога за руку, я поволокла его в сторону, туда, где на расстеленном брезенте лежало самое вкусное:

— Это ракетная установка.

— И что это значит?

— Это многозарядная пусковая установка для реактивных снарядов. Кучность стрельбы, конечно, низкая, зато покрывает большую площадь. В результате потери огромные. Страшная вещь, скажу я вам. Если повстанцы применят ее против нас, советую уже сейчас начинать строить противоракетные укрепления. Или хотя бы попытаться эвакуировать основную часть населения.

— Все так серьезно?

— Более чем. Но боюсь мы с вами уже не успеем сделать ни то, ни другое. Повстанцы уже пошли в наступление. Сегодняшняя диверсия со светом и связью — это лишь отвлечение от главного. Предполагаю, что в данный момент они занимаются тем, что спешно монтируют в своих подпольных заводиках вот такие вот ракетные установки. А чтобы мы не смогли их засечь и помешать их продвижению к границе, они обрубили нам связь и ослепили, используя вон то оборудование из первой и второй кучки. Поэтому радар барахлит, радио шуршит и нет инфрасети.

— Ясно. Можно определить, где находится их глушильная установка?

— Ваше оборудование не имеет такой возможности. Устаревшая модель. Вот если бы у нас был… Ай! Что толку жалеть о том, чего нет! — сокрушенно мотнула я головой. — Надо думать, что делать.

— Какой у нее радиус действия?

— Если бы я знала! Судя по антенне, полагаю километров двадцать. Если это вся антенна, а не маленькая ее часть.

— Хм…двадцать километров… иголка в сене… без спутника нам ее не найти.

И у меня сердце заныло от его слов. Если не найти подавитель в ближайшее время, мы все здесь обречены. А без взорванного спутника это сделать практически невозможно. Я прикрыла глаза, пару секунд справляясь с эмоциями, затем, украдкой от сновавших вокруг людей сжала его ладонь, переходя на шепот:

— Колин, объявляй эвакуацию. Спасай людей. Если у вас есть укрепленные подземные сооружения или бункеры, уходите туда. Подвалы, канализации, подземные пещеры, все что угодно, что поможет укрыться от артобстрела. Прячьтесь. Без геройства. У нас нет шансов против их ракет.

— Я уже направил отряды на поиск разрыва кабеля. Как только связь наладится, объявим сигнал тревоги. Вернемся в штаб — отдам приказ готовиться к эвакуации. И… все же, направлю людей прочесывать местность. Может повезет…

Я знала, что надо делать. Это была моя работа, мне и флаг в руки — как говорят. Ведь от того, удастся мне или нет обнаружить злополучный подавитель, зависят жизни тысяч людей.

Но прежде всего нужно было подготовиться.

Натянула поглубже капюшон, до самых глаз, скрывая под ним антрацитовый оттенок крашеных волос. Цвет контактных линз выкрутила на максимально темный. С такой внешностью мне будет проще сойти за аборигена. Нос, правда, конопатый, но потом тоналкой замажу, сойдет, если пристально не вглядываться. А кому на меня вообще смотреть-то? Парень и парень. Мелкий еще, сопливый. Комбез мой любимый грязно зелененький хорошо фигуру скрывал. Даже распиханные по карманам «опасные игрушки» были не заметны под бесформенной курткой. Вместо рюкзака стянула у Энжью его вещмешок, с которым он по схронам ползал, запихала туда комплект сменной одежды местного кроя, взрывчатку, навигатор и еще кое-что по мелочи.

Выскользнуть из штаба не составило труда. Теперь нужно было пройти по позиции, не вызывая подозрений, и не встретить никого из знакомых ребят. Обогнув гаражи, вынырнула из-за угла и у складских помещений внезапно наткнулась на герцога в окружении нескольких ротных командиров. Они хоть и стояли в отдалении у противоположного конца строения, но неудачно, лицом ко мне. Его Светлость тут же обратил на меня внимание, нацелив на мою тщедушную фигурку свой пристальный взгляд, но, по счастью, не окликнул. Я же дергаться и нырять обратно за угол не стала, не стоит вызывать лишние подозрения, а спокойно пошла дальше, зацепившись за Энжью взглядом.

Высокий, мужественный, красивый, сильный, добрый и ласковый. Мы так и смотрели в глаза друг другу, не в силах отвести взгляд. Ветер едва теребил темные прядки на его непокрытой голове. Поднятый воротник куртки щекотал шею короткими ворсинками меховой оторочки. Любимые нежные губы едва уловимо изогнулись в приветственной улыбке, а глаза, наоборот, смотрели внимательно, серьезно. Я так и прошла весь открытый участок до столовой под прицелом его глаз, глаза в глаза, страстно молясь, чтобы он ничего не заподозрил и не окликнул, или, еще хуже, не пошел за мной следом. Иначе все, конец моей вылазке. Запрет и слушать не станет моих аргументов. Но я шла не к воротам, и это должно было немного успокоить его бдительность.

Энжью проследил за мной до самых дверей столовой, убедился, что я благополучно вошла именно туда, и вновь обратил свое пристальное внимание на командиров. Нет, по-моему, он все же телепат. Ну не мог же его насторожить мой вещмешок, в самом деле?

Юркнув в туалетную комнату, я уже отработанным действием выбралась через окно и проторенной ранее тропкой, пригнувшись за мусорной кучей, подлезла под забор. Этим узким подкопчиком, прорытым скорее всего каким-то местным животным, которого привлекал запах близкой помойки, я пользовалась уже не раз. Все дальнейшие пути отхода мне тоже были хорошо знакомы еще с первого дня пребывания. Вдоль забора ползком, прикрываясь кустиками, быстрой перебежкой в овраг, пока часовой не смотрит, затем по оврагу до ближайшего лесочка и там уже напрямик до первого населенного пункта. За ночь как раз управлюсь.

В харчевне затарюсь продуктами и выйду на связного.

Надеюсь, Его Светлость до вечера меня не хватится и в розыск не объявит.

Бежала практически всю ночь без остановок, лишь под утро урвала пару часов на сон, ибо уже просто валилась с ног от усталости. Там же в лесочке переоделась по местной моде и, натянув поглубже вязанную шапочку, припорошила пылью мордаху, чтоб сойти за парнишку-беспризорника.

И вот так, с котомкой за спиной, жадно вгрызаясь в зачерствевший сухарь, я вышла к поселку.

В условном месте оставила шифровку и отправилась в харчевню ждать ответа. Положив на стойку пару местных монет, робким дрожащим голосом попросила похлебки и уселась в углу, словно заморенный крысеныш зыркая по сторонам боязливым взглядом.

Ела медленно, растягивая время, а когда уже ложка заскребла по дну, черствой коркой выскребла остатки и долго-долго обсасывала ее со всех сторон. Потом присосалась к кружке с мутным остывшим чаем и, подавляя брезгливость, стала прихлебывать его мелкими глотками.

Так прошел час. В харчевню то и дело заглядывал местный люд, кто-то быстро наедался и уходил, а кто-то, как и я, подолгу просиживали свое время за кружкой пива и разговорами. Я ждала. Потом, уткнувшись спиной в угол, прикрыла глаза и прикорнула, но все еще продолжая в полудреме отслеживать перемещения других.

Так прошел еще один час. Затем дверь харчевни широко распахнулась и, едва не шоркая головой по притолоке, в помещение ввалились двое военных. Я тут же машинально сжалась еще сильнее, едва ли не сползая под стол. Не думаю, что они пришли сюда именно за мной, но чем черт ни шутит. Да даже если и за мной, то признать сейчас во мне блондинку-иномирянку можно было с большим трудом.

Ну, так и есть. Мужчины оглядели зал поверхностным взглядом, сжавшийся в углу беспризорник-малолетка их не заинтересовал ничуть, и, кликнув подавальщицу, засели у ближайшего к выходу столика, шумно скребя стульями по дощатому полу. Вот и замечательно.

И только я расслабилась и прикрыла глазки, как ко мне подошла молоденькая девушка из обслуги зала и, протянув сложенный лист бумаги, спросила:

— Не хотите что-нибудь из нашего особого меню? — это был условный сигнал, и я встрепенулась.

— Вам есть, что мне предложить? — отозвалась я, разворачивая плотный лист и пробегая глазами строчки.

— Могу посоветовать пункт второй и пятый.

Пункт второй и пятый гласили: «„Свиная шейка“ — 56, 51 (62 гр.); Вино „Дульчия“ — 35, 52 (56 мл.)».

Отлично. У меня есть координаты глушилки: 56'51''62° северной широты и 35' 52'' 56° восточной долготы.

— Нет, спасибо. Слишком дорого, — и, отодвинув в сторону меню, засобиралась. Пора выдвигаться. Но бросив взгляд на военных, я вдруг задумалась. Если со мной что случится, и я не смогу добраться до подавляющей установки, было бы неплохо сообщить Энжью о ее местонахождении. Но как это сделать? Подойти и просто сказать этим офицерам, мол, я такая-растакая, передайте своему главнокомандующему, что глушилка находится там-то и там-то. Да, так они мне и поверят! Скрутят в бараний рог и в тюрьму до выяснения обстоятельств, а повстанцы тем временем накроют тут весь район артобстрелом. А если мне поверят, то в штабе не поверят уже им, и уже их скрутят в бараний рог и в тюрьму до выяснения обстоятельств. Нет, тут нужно придумать что-то другое.

И пока я думала, что же такое сделать, чтобы сообщить координаты глушилки, мой взгляд упал на мужика у барной стойки, методично заливающего в себя уже вторую бутылку вина.

Мысль оформилась сама. Не скажу, что гениальная, но что пришло в голову, то пришло. Благо голова дурная.

Покопавшись за пазухой, нашарила там карандаш и блокнот, отодрала от него лист и застрочила, иногда застревая над фразой и покусывая губы. Плохо мне еще давался их язык. А уж какие корявые буквы выводила — страшно смотреть, не то что читать.

Закончив свое сочинение на заданную тему, сложила лист и, подхватив котомку, выскользнула из-за стола. Прошествовала к стойке и, примостившись на табурете, наклонилась к мужику, что посасывал вино:

— Вы мальчиков любите? — задала я провокационный вопрос и подобралась, ожидая бурного возмущения. А то и кулаком в морду сразу засветить могут, знаю я их!

— Чего? — мутные пьяные глазки уставились на меня в полнейшем непонимании сути вопроса.

— С мальчиками, говорю, любите туды-сюды?

— Чего? — по желтоватому белку глаза расползлись тонкие кровавые ниточки, кое-где разливаясь в мелкие красные лужицы. Покрасневшие веки были местами покрыты корочками засохшего гноя, склеивая ресницы.

— Б-р-р-р, — передернуло меня от отвращения. — Ну ясно. Пойдем другим путем.

Потянувшись вперед, выдрала из руки алкоголика кружку с вином и плеснула остатки ему в лицо.

— Ты чего, пацан! Кружку отдай! — потянулся он за мной и чуть не свалился с табурета. Пришлось с силой пихнуть его обратно.

Да, ё-маё! Чего ты заторможенный-то такой! А если бутылкой по голове огреть? Ой, а вдруг под стол рухнет без сознания, и чего мне делать? А может, так? Схватив мужика за грудки, резко развернула к себе и начала трясти, вереща:

— Ай, отпустите меня! Ой, ой, больно не бейте! Не надо меня бить, я не пойду с вами! Я не такой! Не обижайте сироту! Пустите, дяденька!

Старательно так трясла и мотала мужика, что его безвольно опущенные руки тряпками полоскались туда-сюда, голова запрокидывалась далеко назад и чуть ли не с хрустом возвращалась обратно, клацая зубами.

На эти мои вопли и потасовку уже начали подтягиваться зеваки, подошли и офицеры, чего я, собственно, и добивалась.

— Эй, пацан, отпусти ты его, — раздался хриплый басок одного из дружков измочаленного мною пьянчуги. — Чего ты к нему пристал?

— Это я пристал?! Да это он хотел меня это… — замялась я, подбирая слово и продолжая изрядно трясти и тормошить уже сползшего на пол мужика.

— Ага. Туды-сюды! — пришел на помощь мне мой оппонент и радостно так заулыбался от уха до уха гнилыми, ни разу не чищенными зубами.

Эва как я мозг бедняги повредила, — опечалилась я, нещадно колотя его головой по дощатому полу.

— Слышь парень, отстань ты от него, — заступился за мужика еще один из завсегдатаев харчевни. — Че прицепился-то? Не надо ему туды-сюды, ему и так хорошо!

— Да, отвали, пацан! Отстань! Отпусти! — заголосили вокруг.

Чьи-то руки попытались схватить меня за плечо, но я вырвалась и отмахнулась в ответ, да видимо, сильно отмахнулась, позади взвыли и с матерком кинулись на меня вновь. И вот тут я, наконец-то, оставила в покое измочаленного мною до состояния нирваны бедолагу и переключилась на другого. Вывернула ему в болевом захвате руки за спину и столкнула со вторым, что попытался подойти ко мне справа. Тут же заехала ногой в живот третьему. Подхватив за локоток четвертого, толкнула его в сторону военных, что нерешительно топтались в сторонке. Обернулась к первому, швырнула в него недопитой бутылкой, увернулась от кулака второго и, пока тот выл и потирал ушибленную о стойку руку, сгребла за шиворот третьего и проехалась его физиономией по столу. Затем подхватила стул и с размаху швырнула его через весь зал, туда, где барахтались офицеры, пытаясь спихнуть с себя четвертого и подняться на ноги. Тут меня сзади обхватили медвежьими объятиями, сдавливая мои руки по бокам, и пришлось резко садануть головой назад, а затем по ногам и, прогнувшись, перевернуться в воздухе, опрокидывая на спину обнимавшего меня хахаля. Схватила за ушибленную руку второго и дернула на себя, в последний момент отклоняясь в сторону и выставляя подножку. С воплем бедолага полетел вперед, вновь сбивая с ног только что поднявшихся вояк. Следом туда же отправила и третьего, что успел отплеваться от остатков собранных со стола объедков. Четвертый, матерясь так, что у меня переговорник завис, попытался уползти от меня под стол, но я его выволокла оттуда и, подтащив к общей куче, зашвырнула туда же и его. Потом, под общий вой, мат, крики и звон посуды, схватила за грудки одного из офицеров и запихнула ему в карман свое послание. Все, дело сделано. Можно с чистой совестью уходить.

Похлопала по карману его шинели и, глядя сурово и пристально в глаза, прорычала:

— Отдашь послание прямо в руки Его Светлости, герцогу Колину Энжью! Иначе найду и убью! — отшвырнула в сторону ошеломленного служивого, подобрала валяющуюся и изрядно затоптанную котомку и под шумок мышкой прошмыгнула в дверь. Затем — кустиками и по тенечку, перемахнула через забор и огородами легкой трусцой попилила в сторону леса.

И уже там, сверив координаты по карте, выбрала направление движения. Жаль, транспорта нет, так бы я за шесть часов добралась до места, а теперь придется напрямик идти. Может, за сутки и управлюсь. На гужевой транспорт я даже не покусилась. Не внушали мне доверия их рогато-волосатые двухметровые бычки.

Сверяясь с навигатором, огляделась вокруг. Координаты совпадали, да только странно все это. Вокруг запущенный то ли парк, то ли сад с деревьями ровными рядками, за спиной осталась зачахшая деревенька на три двора, а вокруг — поля не паханные. И ничего более.

Тут башня должна быть, или высотка какая, типа колокольни, чтоб антенну поднять как можно выше, чтоб большую площадь накрывала. Пойду осмотрюсь. Авось там впереди, за деревьями что найду.

И действительно, стоило пройти немного вперед, как парк расступился, и я увидела развалины. Это было старое поместье в три этажа, без окон и дверей, а кое где и без стен, все заросшее травой, мхом и молодой порослью деревьев. Когда-то оно было очень красивым — вон какие башенки по бокам крыши. А теперь одно запустение, того и гляди, все рухнет под собственной тяжестью.

Подкрутив оптику, пригляделась. Насчитала человек семь охраны. Трое внизу, один на втором этаже в окне торчит, один на крыше. И двое около установки. Но их может быть и больше, только не в зоне видимости. И все же слишком мало для охраны такого объекта. Либо они тут совершенно не пуганные, либо слишком самоуверенные.

Сама глушилка находилась на третьем этаже, где повыше, понятное дело, а высокая спица антенны тянулась из проема окна далеко вверх, раскачиваясь на ветру. Видимо, это единственное высотное здание на многие сотни километров вокруг.

Эх, снайперки нет, а то б я сейчас быстро всех чпок! чпок! Надо было Олмена с собой брать, все бы прикрытие какое было, а не одной тут по кустам шариться и локти кусать от досады (потому что только такая, как я, могла вот так беспечно пойти спасать мир в одиночку).

Хотя Олмена нельзя, ему бы за самоволку трибунал грозит. Это я — птица свободного полета, куда хочу — туда лечу, где хочу — там и сдохну.

Ладно, делать нечего, пора за дело браться.

Приготовила свои метательные ножички, звездочки и спицы. Проверила заряд у пистолетов. Активировала стелс-маскировку и поползла. У самого входа едва не напоролась на растяжку. Перешагнула и стала ждать который из счастливчиков первым покажется в поле зрения.

Вышли сразу двое, постояли, поговорили, выпили по глотку из фляги, поржали над чем-то и пошли дальше. Пропустила их мимо себя, побоялась шум поднять. Стала ждать третьего. А тот, как назло, все не появлялся и не появлялся. И уж было только я собралась пойти искать его сама, как он вальяжно выполз из-за угла, застегивая на ходу пуговицы на ширинке.

Нож глубоко вошел ему под подбородок. Ну что ж, с облегчением, дорогой!

Припрятав его труп, опять засела в засаде. И опять эти двое вышли парочкой. Ну кто так в дозоре ходит?! Вас что, не учили, что ходить нужно исключительно по одному, при этом желательно вообще не смотреть по сторонам и ни в коем случае не обращать внимание на всякие подозрительные шумы? Эх.

Подобрав камушек побольше, швырнула в кусты, отвлекая внимание. К счастью, смотреть, кто там в кустах ползает, отправился один, а то уж я и второй булыжник приготовила, чем по голове бить буду.

Этих товарищей я сняла сюрикэнами. Чтоб уж по канонам все было. Ходили парой и умерли одинаково, да и в кустах на пару и легли.

Теперь пришло время заняться тем, который на втором этаже у окошка курил. Тут было проблемно. Весь этаж просматривался, как на ладони, и пройти незамеченной мне не удастся. Да и пол был будто специально усеян обломками и битым стеклом.

Пробираться пришлось крадучись, долго выбирая место для следующего шага. Выглянув из-за угла, осмотрелась. Парень сидел на подоконнике и, покачивая ногой, смотрел на раскинувшийся за поместьем желтеющий осенний луг. Винтовка стояла рядом, прислоненная к стене. И вот проблема, если я его сниму, он просто вывалится в окно и тем самым переполошит всех в округе. И как быть? Можно было бы подобраться к нему поближе и не дать ему вывалится, но весь коридор просматривался, и, стоит мне сделать шаг, он меня увидит.

А потом меня осенило. Вытащив из кармана монетку, я подбросила ее в руке и, тщательно прицелившись, бросила монеткой парнишке в ногу. От удара по сапогу парень вздрогнул и стал искать, что же его ударило. Увидел монетку, удивился, огляделся по сторонам и сполз с подоконника за денежкой. Вот тогда-то я и сняла его из своей «пукалки». Я всегда думала, что звук у моего пистолета достаточно тихий и неприметный, но в царившей вокруг тишине он мне показался прямо-таки оглушительным. Или это от страха мне так показалось.

Ну вот и последний пролет. С этими я уже не церемонилась, просто одного оглушила, а второго пристрелила, да так и бросила. Некогда мне уже было с ними возиться. Мне еще подавитель минировать нужно да валить отсюда, пока не заметили остальные.

Таймер на своих мини-бомбочках установила на две минуты. Думала, этого вполне хватит, чтобы унести ноги. Но не знаю даже, как так вышло и почему: в тот момент, когда я прилаживала последний заряд, вдруг сработал первый. Я только и успела, что прикрыться руками и нырнуть вбок. Взрывная волна отбросила меня в стену, оглушая. Я попыталась зацепиться за дверной проем и укрыться за стеной, но тут взорвались вторая и третья «пуговички». Здание тряхнуло так, что казалось, каждый его кирпичик вздрогнул и разлетелся на кусочки. Меня вышвырнуло на лестницу, которая тут же осыпалась подо мной, и я полетела вниз с третьего этажа. Удар, тело на миг взрывается болью и…