Шпора дракона

Глава 14 Разговор за завтраком

Томас постучал и вошел в гостиную.

– Завтрак готов, сэр. Должен ли я накрыть для госпожи Раскеттл?

– О, – сказал Джиджи, поворачиваясь к Оливии. – Вы окажете честь, присоединившись к нам? – спросил он.

– Так будет лучше, – ответила Оливия. – Нам еще о многом нужно поговорить.

« Еще один завтрак не повредит, – подумала она. – По крайней мере, меня не будут больше кормить сеном и овсом».

– Да, Томас. Три завтрака, – сказал Джиджи. Драконошпор встал и предложил Кэт руку. Однако, после того, как волшебница поднялась, Джиджи пропустил ее вперед и подождал Оливию. Ему не очень-то удобно было предлагать хафлингу руку, ведь та была Джиджи по пояс, но он проследовал в столовую рядом с Оливией.

Пока Оливия и Джиджи шли за Кэт, хафлинг чувствовала недовольство волшебницы. Она снова напомнила Раскеттл колдунью Кассану. Та тоже не могла стерпеть, когда ее обходили в чем-либо, даже в малом.

Томас поставил для Оливии высокий стул справа от Джиджи, приготовив для Кэт обычный стул слева от своего хозяина. Слуга был рад увидеть, что необычно серьезная хафлинг имеет аппетит не меньший; чем у других хафлингов, которых он знал раньше. Хотя слова хафлинга были не столь радостны.

Джиджиони слушал свою новую гостью с необыкновенным вниманием. Томасу казалось, что его хозяин чем-то встревожен, и дело не только в рассказе Оливии.

Слуга заметил, что отношение Джиджи к Кэт несколько охладело.

Томас надеялся, что сможет приложить ухо к двери гостиной и узнать, что между ними произошло.

– Нам нужна помощь людей, обладающих силой и умом, – сказала Оливия, намазывая полную ложку масла на булочку. И я оставляю за вами право выбора тех, кому можно доверять.

Оливия откусила кусок.

Джиджи на секунду задумался.

– Я собираюсь посетить сегодня мать Лледью. Не знаю, как меня примут там, но уверен, что могу доверить ей семейные тайны. Она когда-то была спутницей моего отца.

– Мать Лледью, – с набитым ртом пробормотала Оливия. Она быстро задвигала челюстями и проглотила еду.

– Мать Лледью, – повторила хафлинг. – Жрица Селины, не так ли? Почтенная женщина. Я уверена, она окажется очень полезной.

– Еще один вопрос, господин Джиджиони, – сказала Оливия, вытирая масляный ручеек со своей щеки. Может быть, не стоит говорить об этом так скоро после смерти вашего дяди, но были ли у него какие-нибудь волшебные вещи, коими мы смогли бы воспользоваться?

– Не знаю, – ответил Джиджи. – Я собирался утром поискать его журнал в лаборатории. Даже не знаю, какие волшебные предметы стоит там искать.

– Я уверена, госпожа Кэт сможет вам помочь, – посоветовала Оливия, кидая в чай пять кусков сахара.

– Я хотел бы уберечь ее от глаз Шута, – даже не взглянув в сторону Кэт, объяснил Джиджи.

Сохранявшая до тех пор молчание волшебница напомнила своему защитнику:

– Уже слишком поздно.

И снова опустила взгляд, чтобы не смотреть в глаза Джиджи.

Оливия удивилась. Неужели Кэт хочет признаться, что вчера виделась с Шутом.

– А, да. Я забыл, – нахмурился Джиджи.

– О чем? – спросила Оливия.

– Вчера поздно ночью кто-то вломился в дом и пытался напасть на госпожу Кэт. К счастью, она смогла поднять тревогу, и нападавший убежал.

– Я думала, что это мой хозяин, Шут, – не поднимая глаз, объяснила Кэт. Он был похож на него, но я не уверена, что Шут стал бы пытаться придушить меня в кровати.

– Да. Я тоже не думаю, что колдун, который смог распылить Джейд, стал бы душить кого-нибудь подушкой, – согласилась Оливия.

Послышался звон упавшей на стол посуды. Все трое оглянулись. Слуга Джиджи смотрел на хафлинга, не обращая внимания на беспорядок, который устроил, уронив на стол полный поднос посуды.

– Томас, что случилось? – спросил Джиджи.

– Извините, госпожа Раскеттл, – сказал побледневший слуга, – но вы говорили, что это Шут кого-то… распылил?

Оливия подняла вилку с куском ветчины.

– Да, Томас, – ответила Раскеттл, – Мою подругу, Джейд Мор. Два дня назад.

А в чем дело?

– Простите меня, сэр, – обратился Томас к Джиджи, – но я слышал, что от дяди Дрона осталась только кучка пепла, одежда и шляпа, так мне сказали слуги из Краснокаменного замка.

Джиджи шлепнул себя ладонью по лбу.

– Селина. Ты прав. Похоже, что Шут в ответе за смерть моего дяди Дрона.

Хорошая мысль, Томас. – Раньше слуга никогда не слышал таких комплиментов. Он ушел на кухню.

– Зачем Шуту надо было убивать твоего дядю Дрона? – спросила Кэт.

– Я думаю, это очевидно, – ответила ей Оливия. – Шут посылает тебя за шпорой. Ты не возвращаешься. Он должен предположить, что у тебя возникли проблемы. Когда он перепутал тогда вечером мою подругу с тобой, то сказал:

«Ты убежала, о теперь пытаешься украсть то, что не заработала». Шут мог предположить, что тебя схватил Дрон…

– Возможно, – тихо согласилась Кэт. – Шут говорил мне, что не сможет следить за мной с помощью магического кристалла, потому что склеп и катакомбы защищены от проникновения волшебства.

– Дядя Дрон защитил их от любого волшебного взгляда, кроме своего собственного, – добавил Джиджи, – но после кражи даже у него были проблемы с этим.

«Ни один из них не мог заметить Кэт, – подумала Оливия, – Как Элия и Джейд, Кэт должна иметь защиту от волшебного обнаружения. Хотя, кажется, Шут не говорил ей об этом. Вероятно, чтобы она не пыталась скрыться от него».

– Госпожа Раскеттл, вы говорили… Голос Джиджи вывел Оливию из задумчивости.

– Таким образом, – продолжила Оливия, – когда Шут увидел Джейд, то решил, что ты убежала и, подумав, что ты залезла в его карман, поверил, что ты предала его, но по ошибке убил Джейд. Я оказалась свидетелем, и он пытался убить меня.

Дрон тоже был для него опасен, так как мог допросить тебя и узнать все о Шуте.

Кроме того, Шут не оставил своих попыток найти шпору. Дрон мог забрать у тебя шпору и оставить ее в своей лаборатории, откуда ее можно было легко забрать. А если шпора в склепе, Шут мог бы украсть ключ Дрона перед тем, как убить его.

– Но у меня никогда не было шпоры, я даже не видела ее. Ее не было в склепе, когда я спустилась туда, – запротестовала Кэт. К ней вернулась некоторая уверенность. – Кто-то другой украл ее.

– О, – сказала Оливия, – но Шут не мог этого видеть и не знал об этом.

После, когда уже убил Дрона, он мог узнать, что шпору украл кто-то другой.

– Да, – виновато сказал Джиджи, – это стало известным.

Оливия заметила, что Кэт неловко ерзает на своем месте.

– И каким образом, – спросила хафлинг, указывая ложкой на Кэт, – Шут смог узнать, что ты жива и находишься на свободе?

– Я уже говорила, что у него есть магический кристалл, – ответила Кэт.

– Если он думал, что ты мертва, то зачем ему искать тебя, – возразила Оливия. Она надеялась, что Кэт поймет, что если бы по глупости не связалась вчера с Шутом, то он сам бы ее не нашел. Плохо, что волшебница не знает, что Шут не может обнаружить ее волшебным взглядом. Но по крайней мере, мы можем этим воспользоваться», – подумала Оливия.

– Так или иначе, но Шут узнал, что ты жива, – продолжила хафлинг свои объяснения, – и выяснил, что ты нашла себе здесь убежище. Он мог решить, что шпора у тебя, и ты хочешь договориться с господином Джиджиони о том, чтобы шпору вернуть. И он послал за тобой прислужника. Я думаю, у него есть прислужники? – спросила Оливия.

Кэт кивнула. Она выглядела смущенной, и Оливия решила, что ей удалось посеять в душе волшебницы сомнения.

– Господин Джиджиони, думаю, что для госпожи Кэт будет гораздо безопаснее отправиться с нами, – заключила Оливия. – Несомненно, это будет полезнее.

– Ты спрашивала, можешь ли пойти со мной, – сказал Джиджи Кэт, – Думаю, да. Томас! – позвал Драконошпор, позвонив в маленький серебряный колокольчик.

Появился все еще бледный Томас.

– Да, сэр? – спросил он.

– После завтрака дамы и я поедем в замок, а потом в храм Селины. Будь добр, запряги в коляску Ромашку.

– Хорошо, сэр, – ответил Томас и ушел. Оливия с удовольствием съела весь свой завтрак, за исключением овсянки. Это блюдо ее желудок не воспринимал. Два человека вяло тыкали вилками в тарелки. Оливия могла понять, что у Кэт нет настроения, ведь та только что лишилась своего места под солнцем. Но отсутствие аппетита у Джиджи волновало хафлинга больше. Ей он нужен полным сил и энергии.

Оливия как раз допила третью чашку чаю, когда Томас вернулся в столовую.

– Похоже, сэр, что кто-то похозяйничал в сарае, – не своим голосом сказал он.

– В чем дело? Лошади нет? – Джиджи встревоженно поднялся.

– Нет, с Ромашкой все в порядке. Коляска сломана, и похоже, что кто-то хотел поджечь сарай, хотя пламя потушили, пока оно не нанесло большого ущерба.

– А что с Пташкой?

– Пташкой?

– Ослик. Я назвал его Пташкой. А что, его звали иначе?

– М-м-м… – Томас напоминал человека, чья размеренная жизнь была прервана путешествием на другой уровень. Какой ослик, сэр? – смущенно спросил он.

– Тот, которого я брал вчера в катакомбы.

– Да, сэр. Я помню, вы говорили об ослике. Но разве вы не брали его напрокат в местной конюшне?

– Я? Я думал, что это ты купил его, Томас, – ответил Джиджи.

– Я? Нет, сэр. Зачем мне покупать ослика, сэр?

– Слушай, Томас. Если ты не покупал ослика, то что он делал вчера в моем саду. Нюхал мои розы? – потребовал Джиджи.

– Сейчас только Чес, сэр. Еще весна. Розы еще не цветут, – возразил Томас.

– Томас, про розы я сказал к слову, – сурово ответил Джиджи.

Затем он вздохнул:

– Пожалуйста, пошли в конюшни Дзуласа за четверкой и экипажем, пока я ищу ослика. Вероятно, дамы захотят подождать в гостиной, пока мы разберемся с этим, – предложил Джиджи.

– Бедная маленькая Пташка, – пробормотал Джиджи, выходя из комнаты вслед за Томасом. – Она, наверно, сошла с ума от страха.

Кэт поднялась со своего места.

– Если вы не против, госпожа Раскеттл, я использую оставшееся время, чтобы изучить свои заклинания. Если мы собираемся посетить башню волшебника…

– Извините меня, госпожа Кэт, – прервала ее Оливия. – Присаживайся. Мне нужно с тобой поговорить.

Кэт подумала, но ей не хотелось обижать этого странного хафлинга, с которой Джиджиони так уважительно разговаривал. Она села опять.

– Насколько я знаю, для магического кристалла расстояние между наблюдателем и объектом не является помехой, правильно?

– Да, – кивнула Кэт.

– Но важно, что наблюдатель знает о своем объекте?

– Да.

– Лица, неизвестные наблюдателю, могут быть обнаружены с большим трудом и лишь на недолгое время?

Кэт слегка наклонила голову.

– Похоже, вы сами сведущи в этих вопросах, госпожа Раскеттл. Не думаю, что вы нуждаетесь в моих советах.

– Да, не нуждаюсь. Я должна быть уверена, что ты сведуща в этом. Что из этого следует, кого из нас ваш хозяин может легче всего заметить? – спросила Оливия.

Кэт вздохнула.

– Меня.

– Точно. Итак, тебя мы должны прятать сильнее всех. Если он не сможет увидеть тебя, то не узнает, что делаем мы с господином Джиджиони. У меня есть кое-что для тебя.

Оливия полезла в карман жилета и вытащила волшебный мешок Джейд. Она развязала веревку и пошарила внутри. С серьезным лицом Оливия достала «амулет».

Она с важным видом положила завернутый в красный шелк амулет между собой и волшебницей, как будто это была древняя реликвия.

– Что это? – спросила Кэт.

– Амулет от волшебного обнаружения. Очень сильная вещь.

Кэт начала развязывать сверток.

– Нет, не разворачивай! – Предупредила Оливия. Волшебство очень сильное, и это должно быть завернуто. Последний, кто хотел сделать это, ослеп и сошел с ума. Просто держи его при себе.

– Это очень великодушно с вашей стороны, госпожа Раскеттл, – удивленно сказала Кэт, засовывая амулет в карман.

– Хорошо. Я одолжила это у Эльминстера, пока мы не разберемся с этим делом. Постарайся его не потерять. Эльминстер не простит мне этого.

– А кто такой Эльминстер? – спросила Кэт.

Оливия удивленно подняла брови.

– Эльминстер. Мудрец Эльминстер. Я не знала, что в Ордулине о нем не знают. Эльминстер… Спросите любого. У меня к тебе есть один вопрос. Шут послал тебя за шпорой, а что Шут обещал тебе за это?

– Ничего, – ответила Кэт. «Слишком быстро», – подумала Оливия.

– Он сказал Джейд, перед тем как убил ее: «Ты хотела украсть то, что ты не заработала». Он платит тебе за работу?

– Нет. Он мой хозяин. Я делаю то, что он прикажет, не ожидая никаких наград. Так обычно бывает между хозяином и учениками.

– Ты уже не девочка, чтобы быть учеником. Почему один волшебник работает на другого? Он обещал научить тебя особым заклинаниям или дать специальные волшебные вещи?

– Какая разница, если я уже покинула его? – хитро спросила Кэт.

– Ну, когда мы победим его, его вещи достанутся нам, так сказать. Если что-то заинтересует тебя, это будет твоим. Конечно, если у Шута все еще есть что-то особенное.

– Что вы имеете в виду? – смущенно спросила Кэт.

– Но, я уже говорила, что Джейд вытащила у него из кармана темный кристалл размером с мой кулак. Боюсь, что ты кое-что забыла, – сказала хафлинг. – Он был у Джейд, когда Шут распылил ее. Волшебная ли это вещь или драгоценность теперь уничтожена. Конечно, он не сможет теперь использовать эту вещь против нас.

– Ну, это очень интересно, госпожа Раскеттл, – сказала Кэт, пытаясь сохранять спокойствие, – но мой хозяин, я имею в виду Шута, обладает многими волшебными вещами. Одной больше, одной меньше – его сила не уменьшится. Девушка начала суетиться.

– Кроме шпоры, – возразила Оливия, – или бы он не был так озабочен тем, чтобы ее получить. Хотя, я говорила не о силе Шута. Я спрашивала, почему ты стала его слугой. Я полагала, что кристалл здесь как-то замешан, ведь когда он спутал Джейд с тобой, то обвинил ее в том, что она хотела украсть то, что не заработала.

– Я не знаю, что имел в виду Шут. Сожалею. Мне действительно нужно идти изучать мои заклинания, – сказала волшебница, поднимаясь со стула. Пожалуйста, попросите Томаса позвать меня, когда экипаж прибудет.

Оливия вздохнула. «Большинство людей сами дают тебе в руки веревку, чтобы их повесили, – подумала хафлинг. – Я сейчас отпущу тебя, но потом у нас с Джиджи найдется петля, в которую ты попадешься».

Вернулся Томас и принес поднос, чтобы убрать со стола.

– Извините, мадам. Я думал, что вы закончили…

– О, да, Томас. Не обращай внимания, – сказала Оливия, махнув рукой, чтобы показать, что слуга может приступить к своим обязанностям.

– Ты послал за экипажем, Томас? – спросила хафлинг.

– Да, мадам.

– И как скоро он прибудет?

– Это зависит от того, как скоро мистер Дзулас откроет прокат экипажей, – объяснял слуга, убирая со стола объедки. Дороги покрыты льдом, а мистер Дзулас очень заботиться о своих животных. Он ждет, когда солнце растопит лед. Я бы сказал, еще час. Оливия кивнула.

– Прошлой ночью тот, кто напал на госпожу Кэт, вошел прямо в ее комнату или искал ее по всему дому? – спросила хафлинг.

– Никто, кроме самой госпожи Кэт не видел нападавшего, – сказал Томас, выделяя слово «видел», как будто сомневался в существовании этого человека.

– Ты полагаешь, что она все придумала, – спросила Оливия с заговорщицкой улыбкой, надеясь разговорить Томаса.

Но это было не так то просто.

– Я не хотел бы этого говорить, мадам, но… она могла ошибаться.

– Ей это показалось? – спросила Оливия.

– Ей могло присниться, – предположил Томас, – или это был кот, а она не поняла спросонья.

– Гм. Она не производит впечатления слишком нервной, – прокомментировала Оливия. И добавила, уже более для самой себя:

– Следует быть очень осторожным, пытаясь убедить кого-либо поступать правильным образом.

Удивительно, но после этого замечания Томас стал более разговорчивым.

– Я думал об этом же сегодня утром, мадам, – согласился он. Чем больше вы стараетесь предостеречь человека, тем упрямее он становиться. Некоторые делают именно то, что им запрещают, даже если и не собирались так поступать.

– Запретный плод сладок, – сказала Оливия.

– Точно, мадам.

– Я буду в гостиной, Томас, – сказала хафлинг, слезая со своего высокого стула.

– Хорошо, мадам.

Оливия вышла из столовой в главный холл, закрыв за собой дверь. Она пошла к гостиной, открыла дверь и, не заходя в комнату, опять закрыла ее, громко хлопнув.

Затем она подобрала свое платье и поднялась по лестнице.

Наверху было шесть дверей. Заглянув в пять замочных скважин, за шестой Оливия увидела комнату Кэт.

Это была большая, удобная спальня, декорированная оттенками бледно-сиреневого.

Одно из окон было открыто, и Оливия увидела, как в него влетел уже знакомый ворон. «Быстро появился, – подумала хафлинг. – Где же он прячется в свободное от разбоя время?»

Кэт стояла в центре комнаты, наклонив голову, она ждала пока ее хозяин превращался в человека.

– Ну, Кэтлинг, – спросил Шут.

– Кто-то пытался убить меня ночью, – раздраженно сказала волшебница. Она взглянула на Шута.

– Да? – рассеянно спросил колдун.

– Я думала, что это вы, – сказала Кэт. Шут сел на кровать и обмотал свои мокрые ноги одеялом.

– Ты бы не разговаривала со мной, если бы это был я.

– Но это могло быть предупреждением.

– Тебе нужны предупреждения, Кэтлинг?

– Я сделала все, что могла, – ответила девушка. Я хочу кристалл памяти.

– Ты получишь его, как только я получу шпору, – подавив зевок, сказал Шут.

– Я хочу увидеть его, – настаивала Кэт.

– Я не взял его с собой, – ответил Шут. Его глаза превратились в злые щелки.

– Вы уверены, что он у вас? – потребовала Кэт.

Шут вскочил с кровати, подбежал к девушке и схватил ее за горло. Его лицо потемнело от гнева.

– Мне не нравится твой тон, девочка.

– Это вы убили Дрона Драконошпора? – спросила Кэт, пытаясь казаться спокойной.

– Кто тебе сказал? – удивился колдун.

– Так думает Джиджи, – прошептала Кэт.

– А кто ему это подсказал, – Шут встряхнул девушку.

– Его слуга, Томас, – выдохнула Кэт.

Колдун отпустил ее, и девушка отступила назад, потирая шею.

– Слуга. А как он узнал? удивился Шут.

– Вы убили Дрона, – настаивала Кэт.

– Не совсем так, – усмехнулся Шут. Это сделало нечто менее красивое и гораздо менее живое, чем я. К несчастью, мой агент не вернулся и не сообщил, нашел ли он что-нибудь в башне колдуна. Лацедоны столь ненадежны.

– А сколько людей вы убили? – с ужасом спросила Кэт.

Шут снова нахмурился.

– Не спрашивай больше таких глупостей, или я стану вдовцом.

– Но вы даже не стали моим мужем, – ответила Кэт. Вы даже не поцеловали меня.

– Это беспокоит тебя, Кэтлинг? Иди сюда, – Шут схватил волшебницу. Еще чуть сильнее, и он переломал бы ей кости. Он приблизил свои губы к ее рту.

Кэт боялась закричать и попыталась вырваться, но Шут вонзил ногти ей в спину. Девушка ослабла. Колдун оттолкнул ее.

– Ты требуешь каких-то глупостей, – рявкнул он. Дай мне шпору, и я выполню свое обещание. Итак, что сделал Джиджи?

– Ничего, – тихо ответила Кэт, пряча глаза.

– Ничего, – ударив ее, зарычал Шут. Я знал, что ты только теряешь время.

– Я думаю, что Джиджи найдет ее. Хотя он, кажется, не очень заинтересован в этом. Согласно его дяде Дрону, шпора – это его судьба.

– Что? – удивился Шут.

– Так сказано в последнем послании его дяди. Отец Джиджи использовал шпору, а Джиджи единственный, с кем стражница говорила. Он собирается днем пойти в храм Селины, чтобы поговорить со жрицей, которая знала его отца.

– Лледью, – раздраженно пробормотал Шут.

– Да. Он пытался увидеть ее прошлой ночью, но она… Кэт внезапно поняла.

Это вы послали тех лацедонов? Зачем? – раздраженно спросила она. Он не сможет найти шпору, если его убьют.

– Лледью не поможет ему в поисках шпоры. Ему не следует видеться с ней.

Убеди его, – настаивал колдун.

– Вы боитесь матери Лледью? – с вызовом спросила Кэт.

Шут опять побагровел. Он толкнул Кэт на пол.

– Я не боюсь ни одной женщины. Тебе лучше запомнить это. Если ты хочешь помочь этому дворянину найти шпору, держи его подальше от матери Лледью и храма Селины. Я убью его, если он там покажется.

– Но ему нужно ее предсказание, – слабо запротестовала Кэт.

– Его кузен Стил уже обращался за этим в храм Вейкин. Ему ответили какую-то ересь. Боги знают о том, кто украл шпору не больше, чем мои источники в Бездне.

– А как вы узнали, что сказали Стилу в церкви Вейкин? – спросила Кэт, поднимаясь с пола.

– Жрецы Вейкин больше интересуются щедрыми приношениями, чем сохранением тайны. Я откинул Стила и его сестру. Дрон более подходящий кандидат, чтобы знать вора, особенно с учетом того, что он отвечал за сохранность шпоры. Если Дрон хотел, чтобы она попала к Джиджи, то должен был обеспечить, чтобы тот смог найти вора. Но этот дурак еще не выяснил, кто же вор.

– Может, кто-то из других членов семьи украл шпору?

– Если Фреффорд, это бы выяснилось.

– Но Дора могла ее спрятать, если она взяла ее.

– У Доры нет ключа, и она слишком стара и слаба, чтобы таскаться по катакомбам.

– А другие линии семьи? – спросила Кэт.

– Нет других линий, – сказал Шут. Только наследники Джеррина Драконошпора и моего отца.

– А кто ваш отец? И можете ли вы быть уверены, что вы единственный ребенок?

Шут неприятно рассмеялся.

– Его «я» могло смириться только со мной одним. Но и меня одного достаточно для Королевств.

– Джиджи думает, что я из пропавшей линии, потому что смогла пройти стражницу, – тихо сказала Кэт.

Колдун фыркнул.

– Стражница пропустила тебя потому, что ты Драконошпор, но не по рождению, а по мужу. Сделай так, чтобы Джиджи заинтересовался стариком, а не таинственными пропавшими членами семьи, – приказал Шут.

– Мы пойдем в лабораторию Дрона поискать его журнал, как только пришлют экипаж, – сказала Кэт.

– Хорошо. Помни, Дрон не был дураком. Опасайся волшебных ловушек. Сделай так, чтобы Джиджи прикоснулся первым.

– Использовать его так же, как вы меня, – саркастически спросила Кэт.

Шут не заметил едкого тона.

– Точно. Ты чему-то научилась. А тебе не приходило в голову, что Джиджи, возможно, использует тебя?

– Не такой он человек.

– Нет? Может, он уже нашел шпору и хочет узнать, как ей пользоваться.

– Он бы сказал мне, – настаивала Кэт.

– А если он не доверяет тебе?

– Если бы он не доверял мне, то почему позволил остаться здесь? – огрызнулась Кэт.

Шут пожал плечами и ухмыльнулся.

– Для вероломной ведьмы, ты очень хороша, – сказал он. Уверен, что он сделал тебе кое-какие предложения.

Кэт попыталась ударить его, но колдун схватил ее за запястье и завернул ей руку за спину.

– Нет? Я полагаю, что должен отомстить этому хлыщу, – заявил Шут, наполовину издеваясь, наполовину всерьез.

– После того, как он найдет для меня шпору, – ухмыльнулся он.

Оливия услышала звук шагов. Она отбежала от двери и спряталась за сундук.

Выглянув из своего убежища, хафлинг заметила Томаса, который нес поднос, уставленный тарелками. Он повернул в направлении, противоположном тому, где пряталась Оливия. Явно нервничая, слуга зашел в комнату в дальнем конце коридора и закрыл за собой дверь. Оливия услышала, как он стал дальше подниматься по лестнице.

Хафлинг разрывалась между тем, чтобы последовать за слугой и дослушать конец беседы Кэт и Шута. Но ей не удалось сделать ни того, ни другого. Она услышала шаги и насвистывание на нижней лестнице. Насвистывал Джиджи, отчаянно перевирая мотив.

Оливия плотнее вжалась в стену за сундуком. Джиджи направился к комнате Кэт. Он нес накидку на меху, ботинки и теплую муфту. Остановившись у двери, Джиджи резко постучал.

– Войдите, – позвала Кэт.

Джиджи открыл дверь.

– Здесь холодно, – строго заметил он.

– Я открывала окно. Ты нашел Пташку?

– Нет, – коротко ответил Джиджи.

– Может быть, она вернется домой к вечеру. Ты с ней хорошо обращался, – мягко сказала Кэт.

Джиджи молча пожал плечами. Он положил вещи на кровать.

– Сегодня холоднее, чем вчера, я принес это тебе. Можешь вернуться к своим заклинаниям, – сказал он, выходя из комнаты и закрывая за собой дверь. Его манеры были так же холодны, как воздух в комнате.

«Итак, даже добросердечный Драконошпор может осадить человека, если задета его гордость», – подумала Оливия.

Джиджи прошел в комнату рядом с комнатой Кэт. Он оставил дверь открытой, и Оливия увидела, как Джиджи ищет что-то в сундуке у кровати.

«Будет не очень хорошо, если меня здесь обнаружат, – поняла Оливия, – пора вернуться в гостиную, пока не поздно».

Хафлинг проскользнула мимо открытой двери и затопала вниз по ступеням.

«Черт, мне нужно хотя бы одним глазом взглянуть кого или что Томас прикармливает на чердаке, – подумала Оливия, заходя в гостиную и закрывая за собой дверь. Мои нервы теперь уже не те».

Она обошла комнату вокруг. «В дни моей молодости, я могла заглянуть в каждую комнату этого дома и спереть пару-тройку ценных вещей еще до завтрака, – упрекала она себя. А сейчас я могу только подслушивать и бояться, что меня застукают». Респектабельность всегда вызывает опасение, как бы ее не потерять.

«Паладины должны быть очень нервными парнями», – подумала Оливия с веселой усмешкой.

Чаша с сушеными фруктами и орехами привлекла внимание хафлинга. «Еда. Это поможет мне». Оливия переставила чашу со столика на табурет у камина. Она расколола несколько орехов и вытащила из них мякоть, а затем стала складывать их в кучи, чтобы наглядно представить хорошее и плохое, что Кэт успела сегодня сделать.

«Она снова виделась с Шутом, это плохо», – подумала хафлинг, кидая скорлупу налево. «Это глупо», – прибавила Оливия, начиная кучку сушеным абрикосом. Эта кучка означала глупые действия Кэт.

«Она вела себя тверже и вытянула из него информацию: это хорошо», – решила Оливия и положила мякоть ореха справа от себя. «Она раскрыла ему наши планы на сегодня – это плохо. Кэт ничего не сказала о Джейд и обо мне – это хорошо. Но она играет с обеими сторонами сразу». Оливия положила в кучку еще одни сушеный абрикос.

Она могла подумать обо мне, как о каком-нибудь важном лице. Может быть, она суеверна насчет удачи хафлингов. Оливия начала сушеной инжириной кучку для умных поступков Кэт. Она не сказал Шуту, что мы собирается искать его. Хорошо и разумно. Может, она надеется, что мы убьем его для нее? Поможет ли она нам?

Собирается ли она исполнять приказ Шута и использовать Джиджи в лаборатории Дрона? Будет ли она пытаться убедить нас не посещать храм Селины?

Оливия поглядела на свои кучки. Она кинула скорлупки в огонь и смотрела, как они горят, чавкая оставшимися на столе фруктами и орехами.

В дверь постучали, и вошел Томас. Он принес ее плащ и перчатки.

– Экипаж прибыл, мадам, – объявил слуга.

Оливия отставила чашу и, одев с помощью Томаса плащ, присоединилась в холле к Джиджи и Кэт. Дверь на улицу была открыта. Каждый куст и ветка дерева блестели под лучами солнца, роняя капли воды и кусочки льда на землю. Белый экипаж с четверкой белых лошадей стоял за воротами.

Джиджи проводил женщин и помог им забраться внутрь. Пока он проверял упряжь. Оливия прошептала Кэт:

– Ты взяла это с собой?

Кэт молча вытащила завернутый в шелк амулет и сунула его обратно в карман.

– Умница. Возьми инжирину, – предложила Оливия.

– Все сели? – спросил Джиджи, залезая на место кучера.

– Да, – ответила хафлинг.

Джиджи щелкнул языком, и экипаж тронулся. Никто из них не заметил, как кто-то рукавом протер иней на стекле чердака, и пара голубых глаз внимательно проследила за экипажем.