Шрам на ладони

Глава 60 АЛИБИ

Перед самым закрытием универсама Варламов купил две бутылки молдавского коньяка, банку огурчиков и кусок окорока.

Продавщица из колбасного отдела жила в соседнем подъезде и всегда с симпатией поглядывала на Юрия.

Обычно весьма сдержанный с этой девахой, на этот раз он задержался и пожаловался:

— Что-то настроение паршивое. Напьюсь сегодня.

— Не многовато одному? — она кокетливо указала на выглядывающие из пакета горлышки бутылок.

— Так, может, составите компанию?

Пухлая рожица продавщицы расцвела от удовольствия и тут же опечалилась.

— Может, завтра, если хотите? — предложила она. — Сегодня у заведующей день рождения… неудобно…

— Так пригласите меня.

Он это серьезно? Она недоверчиво смотрела на лощеного красавца-соседа. Да, видно, ему действительно хреново, вон какое лицо печальное. Но неужели он разделит их бесхитростную бабскую компанию в подсобке?

— Подождите.

Она метнулась в глубину стеклянного закутка, зашептала что-то толстой даме с двойным подбородком, указывая на стоящего у прилавка Варламова, и вернулась, сияя.

— Проходите сюда, пожалуйста.

— Это она? — кивнул Юрий на даму и передал продавщице свой пакет с покупками. — Примите мой скромный вклад. Я сейчас вернусь.

Внизу у входа в метро он купил огромный букет роз и колготки с лайкрой самого большого размера. Это должно прийтись по вкусу толстой торгашке.

Он и думать не мог о такой удаче. Целая куча бабенок из гастронома может засвидетельствовать, что он в это время принимал участие в их застолье. И число не забудут — день рождения!

— Ой, да что вы! — обрюзгшее лицо зарделось, когда он вручил букет и поцеловал унизанную кольцами руку.

— С …дцатилетием, — он галантно раскланялся, представляясь остальным: — Юрий. Варламов. Я в соседнем доме живу.

— А мы знаем, — хихикнула одна девчонка. — Вы к нам часто заходите. И набор у вас всегда… джентльменский. Неужели, холостой?

— Не везет мне с вашей сестрой, — потупился Юрий.

— Ой, да уж прямо! Такой симпатичный…

Пожалуй, он недооценивал наблюдательность местных продавщиц. Казалось бы, сотни людей проходят перед ними за день, а они запоминают, отмечают всех, кто привлекает их внимание. Хорошо, что он ни разу не заходил сюда ни с Катей, ни с Ланой.

Закрыв магазин, продавщицы быстро накрыли на стол. Несколько литровых бутылок «Абсолюта», дымящаяся картошка, разнообразные колбасы, домашние салаты и огромный торт — этим можно было накормить и напоить целую ораву мужиков. Да им тут до утра всего не выпить.

Но он тут же понял, что ошибся. Уже после первого тоста понял. Налитые больше, чем наполовину, стаканы вмиг опустели. Ему с верхом наполнили в тарелку закусок и вновь наполнили стакан.

— Ну, вздрогнем, девочки!

Вздрогнули. Закусили. Налили по новой.

— А теперь за нашего гостя.

Застолье неслось стремительно. Женщины раскраснелись, заулыбались, соседка-продавщица уже прижимала под столом к его ноге свою коленку. Бутылки пустели одна за другой, дошло и до его коньячка, а крепкие дамы, казалось, и не опьянели вовсе.

Варламов отстраненно слушал бессвязный громкий разговор, помалкивал и ковырял вилкой в тарелке.

— А может, из нас кого в жены присмотрите? — заигрывали с ним бабенки.

— Вон Ленка у нас незамужняя.

— Да ну вас! — засмущалась Лена.

— А что? Мы бабы хозяйственные, работящие и из себя еще очень даже вполне, да?

Юрий вежливо улыбался и кивал, стараясь держаться по-свойски.

— Милая, милая, милая… — внезапно затянула молоденькая Ленка.

— Нет, не эту, — перебил ее заведующая. — Ой, цветет калина…

— В поле у ручья… — нестройно подхватили остальные.

После песен на стол водрузили торт. Его ели, запивая коньяком, быстро, словно на пожар торопились.

В глубине подсобки загромыхала от ударов железная дверь.

— Ой, Костя, наверное! — спохватилась соседка Юрия и помчалась открывать.

— И долго еще ждать? — послышался мужской недовольный голос.

— Ой, да мы совсем чуть-чуть… Я иду уже.

Она стремительно вернулась, схватила пальто и виновато глянула на Варламова.

— А про мужа-то забыла! — захохотали остальные.

— Ну, баста, девушки, — заведующая поднялась, закругляя застолье. — Хорошо посидели. По домам пора.

Юрий глянул на часы. Елки, всего одиннадцать… Всю свою мощную программу торгашки провернули за два часа.

Негатив с Толяном еще даже не выехали в Черемушки.

Он-то рассчитывал, что импровизированное празднество затянется далеко за полночь.

Варламов поднялся, старательно изображая из себя сильно пьяного. На самом деле у него ни в одном глазу не было. Не брал его алкоголь — нервы были напряжены до предела.

— Я провожу, — он обвел глазами прибирающих подсобку женщин. — Можете на меня рассчитывать.

— Пять минут двенадцатого, — отметила заведующая. — В темпе убирайте, я еще с супругом хочу успеть посидеть. День рождения — праздник семейный.

«Сколько же в нее влезет?» — с отвращением подумал Юрий.

— У меня еще ужин не готов.

— А мне у Петьки уроки проверять.

Они все вдруг разом вспомнили о домашних делах, засуетились, напрочь забыв о Варламове. Несколько пар сноровистых рук в одно мгновение перемыли посуду, вытерли стол, рассовали по холодильникам остатки пиршества.

Варламов топтался у двери.

— Заходите к нам еще, — скользнула мимо него и умчалась в темноту молоденькая Ленка.

— Спасибо за компанию, — держась стайкой, двинулись к выходу остальные.

— Я провожу…

— Да нам рядом, — ответили продавщицы.

Толстая заведующая заперла подсобку и массивным телом потеснила Варламова на улицу. Загромыхала ключами, крикнула:

— Закрой, Василич! Мы ушли!

«Придется провожать эту корову, — подумал Юрий. — Может, домой пригласит зайти, с супругом пропустить рюмашку?»

— Мы самые стойкие, — он галантно взял ее под руку. — Куда теперь? Я возьму шампанского? Такой прекрасный вечер…

Дама прижала к груди букет роз и высвободила свой локоть.

— Погуляли и хватит, — внушительно сказала она. — Домой идите. А то милицию позову.

«А это мысль… — усмехнулся Варламов. — Провести ночку в вытрезвителе — самое беспробойное алиби».

Он представил себе бессмысленные рожи забулдыг, раздевание догола, холодный душ, грубость врачей и обслуги, и его передернуло от отвращения.

Есть еще вариант. Слесарь, живущий этажом ниже, любит поддать на халяву. Ну что ж, возьмем в коммерческом ларьке еще бутылку.

— Петрович, выйди на секунду.

— Чего тебе? — высунулся из двери помятый Петрович. — Кран прорвало? Утром приду.

Юрий показал ему из-за пазухи водочное горлышко.

— А! — моментально сообразил Петрович и громко добавил: — Труба, говоришь? Конечно, зальет. Я мигом. Инструмент возьму.

Насупленная супруга выглянула в коридор.

— Двенадцатый час! Куда тебя черти несут?

— Извините, — Варламов изобразил смущенную улыбку. — Авария у меня.

Она смерила его взглядом. Самый приличный из соседей, не алкаш… Она сунулась в ванную, посмотрела на потолок.

— Вы же над нами живете. А у нас сухо…

— Щас польет, — зловеще пообещал Петрович.

Он выволок увесистую сумку с разводными ключами и заговорщицки подмигнул Варламову.

Услышав, как заурчал на площадке лифт, Варвара Матвеевна привычно приникла ухом к двери.

— Это ты здорово с трубой придумал, — донесся с площадки довольный голос слесаря Петровича.

— А как еще мужикам ухитриться на грудь принять? — пьяненько отвечал ему Варламов.

Он возился со своим замком, не попадая ключом в скважину.

«Что это он? — изумилась Варвара Матвеевна. — Неужто в стельку? Да еще с этим алкашом на пару…»

Не похоже на Юрия Андреевича. Он всегда особняком держится, словно брезгует, к себе в квартиру не приваживает, близко никого не допускает. Только ей одной из всех соседей уделял он малую толику своего внимания, расспрашивал участливо и заинтересованно, а теперь…

Она почувствовала что-то похожее на ревность. Как будто другому отдали то, что всецело принадлежало ей.

«Мужики… — с обидой подумала она. — Им лишь бы глаза залить. О чем с Петровичем толковать? Он после стакана только мычит нечленораздельно. Тьфу, пакость!»

Петрович оставил сумку у порога и по привычке потопал в комнату прямо в ботинках.

Юрий поморщился, но промолчал. Что взять с этого убогого.

— Ничего живешь… — беззастенчиво осматривался Петрович. — Почем брал?

Он зачем-то покрутил дорогой импортный смеситель на кухне и по-хозяйски расположился за столом.

Варламов подумал и поставил вместо рюмок толстенькие небьющиеся стаканы. Петрович любовно отвернул крышечку с бутылки, плеснул в стакашки.

— Ну, поехали…

Он опрокинул водочку, крякнул, взял рукой соленый огурчик, аппетитно захрумкал.

И тут в дверь настойчиво позвонили.

— Не открывай, — словно школьник, дернулся Петрович. — Моя, падла… У нее нюх на это дело.

Его супруга, озабоченная состоянием прорванной у верхнего жильца трубы, решила лично осмотреть место происшествия. Не ровен час, действительно зальет, а она только летом ремонт сделала.

Едва она, отдуваясь, остановилась у Варламовской двери, как тут же, словно по заказу, из соседней высунулась всклокоченная физиономия Варвары Матвеевны.

— Своего ищешь? — Она скорее утверждала, чем спрашивала. — А он водку пошел жрать с Андреичем, а не чинить вовсе. Сама слышала, радовались, что тебя провели.

— Ну, меня не обдуришь, — грозно заявила слесарева жена и уперлась пальцем в звонок.

Варвара Матвеевна быстро захлопнула дверь и приникла к ней ухом. Слух напрягать не пришлось, обманутая жена горланила, как иерихонская труба.

— А ну, домой живо! Кровосос! Поганец! А от вас не ожидала! Как только не стыдно больного человека сманивать! А такой приличный с виду!

— Не кричите, — бормотал, оправдываясь, Варламов. — Проходите к нам. Присоединяйтесь.

— Да я на дух эту гадость не переношу!

— Ну посидите так, хоть немного. Пожалуйста. Я просто не могу оставаться сейчас в одиночестве.

— Спать ложитесь, — не поддавалась на его уговоры рассерженная супруга Петровича.

Она сгребла мошной дланью воротник своего благоверного и пинками выпроводила его на лестничную площадку.

— Ишь, лакать удумали! Полдвенадцатого ночи! — вопила она так, что было слышно на несколько этажей. — Другого времени не нашли!

Варламов опустился в кресло и обхватил ладонями голову. Впервые в жизни он пожалел, что у него нет друзей. Надежных, верных, которые готовы приехать в любое время дня и ночи, поддержать, выгородить, если потребуется, да и просто вот так посидеть по-мужски, послав к черту все дела.

Ему вдруг стало жаль себя, словно его несправедливо обидели, обобрали. Что за идиотский день. Со всех сторон неприятности.

Скорей бы уже «дубки» свели счеты с пацаном и девчонкой.

Боже, все его грандиозные планы, все сладостные мечты развеялись, как дым. В один момент все понеслось под откос.

Юрий скрипнул зубами, пошел на кухню и налил себе водки. Сейчас ему действительно захотелось напиться. Залить глаза до беспамятства, уснуть и не думать ни о чем.

Полночь. Мистическое, сказочное время. Сейчас синий «Мерседес» уже мчится по Москве к Черемушкам.

— Ну, за удачу, — сказал он себе.