Сибирский экспресс

Канско-ачинский топливно-энергетический…

Канск, Ачинск…

В прошлом — два городка к востоку и к западу от Красноярска, две маленькие станции на великом железнодорожном пути. В центре несколько каменных зданий, а так все деревянные домики с завалинками и обязательной яркой геранью на окнах, дворы с огородами.

В конце 1934 года, когда был организован Красноярский край, редакция газеты "Красноярский рабочий" послала меня на съезд Советов в Ачинск. Никакого общественного транспорта городок не имел. Зима была малоснежной, я проваливался в замерзшие глубокие колеи, безобразившие немощеные улицы.

Вскоре в газете появилась моя корреспонденция "Растет город Ачинск".

Очень хотелось натянуть Ачинску репутацию промышленного центра, и я в приподнятых тонах описывал новый мельничный комбинат. Остальные предприятия, как незначительные, пришлось просто перечислить: кирпичный, пивной заводы, хлебный завод, артель "Пищевик". Не очень получилось и с размахом строительства. За последние годы, сообщал я, построены баня, два каменных жилых дома, гостиница, здание кооперативного техникума. Вот и все, что удалось мне наскрести в прославление заштатного города.

В те давние годы мне и присниться не мог тот Ачинск, который я увидел теперь.

Приехал ночью — и сразу свет, льющийся через почти сплошное стекло стен нового вокзала. Он более современен, чем вокзал краевого центра.

Ачинск стал важным железнодорожным узлом: линия на юг края, в Хакасию, к предприятиям Саянского комплекса, и на север, к Абалаково, к мощному комплексу деревообрабатывающих предприятий, к Лесосибирску.

Тот, кто пожелал бы сегодня написать информационную заметку "Растет город Ачинск", должен был бы… Но я просто возьму из газеты начало такой заметки:

"Ачинск уверенно превращается в один из крупных промышленных центров Сибири. Город растет и вширь и ввысь. Население его с 45 тысяч в 1955 году увеличилось почти до 120 тысяч сегодня и к 2000 году достигнет 300 тысяч человек". Заметка упоминала о новых трамвайных линиях, о спортивном комплексе, о драматическом театре. Я писал о бане и двух каменных домах, сегодняшний автор — об одиннадцати новых микрорайонах. Я — о 5 предприятиях, он — о 183. И среди них упомянул такие гиганты, как Ачинский комбинат, поставляющий глинозем Красноярскому алюминиевому заводу, цемент — новостройкам, удобрения — сельскому хозяйству; как Ачинский нефтеперерабатывающий завод, названный в "Основных направлениях" — а там, как известно, перечислены лишь главные стройки пятилетки.

Я выбрал Ачинск, чтобы рассказать о судьбе сибирского уездного городка. Не города, а именно городка, если хотите — бывшего сибирского Окурова.

И еще потому Ачинск, что отсюда начинается Канско-Ачинский топливно-энергетический комплекс.

Его угольный бассейн по-сибирски громаден. Вытянулся вдоль Транссиба едва не поперек всего края, да еще вторгся своими пластами к соседям, в Кемеровскую и Иркутскую области. Протяженность — около 800 километров. Пласты мощнейшие. Главный — до 60 метров. Это высота двадцатиэтажного дома. Есть пласты толщиной до сотни метров.

Богатство не спрятано глубоко в недра. Нет нужды прокладывать шахты. Достаточно снять прикрывающий слой грунта — и черпай уголь ковшами экскаваторов. Подсчитано: для наиболее выгодного открытого способа добычи Канско-Ачинский буроугольный бассейн располагает запасами, выражаемыми астрономической цифрой: 140 миллиардов тонн.

Разработки начались одновременно на востоке — там Ирша-Бородинский угольный разрез — и на западе, где действует Назаровский разрез. Они не первое десятилетие снабжают углем сибирские электростанции.

Началом работ по программе собственно КАТЭКа можно считать 1974 год. Возле бывшего села Шарыпово, будущего города Шарыпово — это на юго-запад от Ачинска, — был заложен Березовский разрез, к опытному участку которого тянутся нити от десятков научно-исследовательских учреждений в крае и за его пределами.

Дел науке на КАТЭКе — едва початый край.

Чем определяется сегодня генеральное направление развития комплекса?

Президент Академии наук СССР Анатолий Петрович Александров в статье, посвященной перспективам энергетики, обращает внимание на ограниченность мировых запасов нефти и газа. Эти запасы могут быть исчерпаны за 20, в лучшем случае — за 50 лет. А их было бы чрезвычайно важно сохранить на более длительное время как сырье для получения химических продуктов, пластмасс и, путем микробиологического синтеза, белка.

Академик Александров развивает идею перестройки энергетики на основе более широкого использования атомной энергии и угля. Он приходит к выводу о неизбежном нарастании потребления последнего в конце XX и в XXI столетии, поскольку запасы этого энергоносителя на нашей планете еще достаточно велики.

Прямое сжигание угля в СССР намечается в сравнительно малонаселенных районах, в частности на электростанциях КАТЭКа, откуда по линиям сверхвысокого напряжения энергия будет передаваться в европейскую часть страны. Получит развитие и глубокая переработка угля с водородом или водяным паром для получения восстановителей и топлива, нужного металлургии, химии, транспорту.

Это общая концепция показывает роль КАТЭКа в топливно-энергетическом балансе страны. Ведь там сосредоточено 70 процентов общесоюзных запасов бурых углей, которые можно добывать наиболее дешевым открытым способом.

"Энергетическая галактика".

Так, КАТЭК назван не в поэтическом сборнике, а на страницах журнала, пропагандирующего достижения науки.

И верно — галактика! Тут многое поражает, а кое-что тревожит.

Уже сегодня видишь небывалого великана — землекопа, хватающего в ковш сразу сто кубов земли. Этот чудо-экскаватор уральцы изготовили специально для сибиряков.

Уже сегодня лезут в небо высоченные трубы Назаровской ГРЭС, а тебе говорят: "Это что, вот построим Березовскую ГРЭС-1: трубы — триста шестьдесят метров, мощность — как у Саяно-Шушенской, шесть миллионов четыреста тысяч киловатт, ну а выработка энергии, конечно, побольше — от уровня реки не зависим, круглый год полная нагрузка". Таких супергигантов, как Березовская-1, будет…

И вот первая тревожная нотка: угля-то хватит на одновременную работу десяти-пятнадцати ГРЭС, но "выдержит ли природа"? Не будет ли нагрузка чрезмерной даже для необозримых сибирских пространств: колоссальные разрезы, горы снятой по дороге к углю земли, отвалы золы и шлака, неутолимая жажда тепловых гигантских агрегатов?

Сколько же именно ГРЭС можно строить, чтобы рождение энергии не вызывало оскудения природы?

Не знаю, кто сегодня совершенно уверенно ответит на этот вопрос. Идут исследования, споры — и жестокие. Подобные "энергетические галактики" еще не создавались, а экологические проблемы — вещь сложная.

Но что же все-таки не сложно, что просто в огромной проблеме КАТЭКа — энергетической, социальной, экологической?

Воспользуюсь отрывком из интервью, которое дал Абел Гезевич Аганбегян, крупнейший наш экономист, директор Института экономики и организации промышленного производства Сибирского отделения Академии наук СССР:

— Мы занимаемся Канско-Ачинским энергетическим комплексом. Речь идет, конечно, не об угле. Это самая простая проблема из всех угольных проблем СССР, поскольку тут открытая добыча, толстые пласты, относительно небольшая вскрыша. Не представляет особенной сложности и сжечь этот уголь в топках, хотя эта проблема сложней: уголь низкокалорийный, и нужны специальные котлы и повышенной мощности агрегаты. Но это уже дело проектно-конструкторских разработок.

К сложным же вопросам академик Аганбегян относит, в частности, поиски путей наиболее рационального использования угля и энергии, размещение энергоемких производств, обеспечение комплекса водой, охрану окружающей среды. Разработка этих проблем поручена многим десяткам научных коллективов в Москве, Ленинграде, на Украине, в Белоруссии, на Урале. И, конечно, в Новосибирске, Томске, Красноярске.

Красноярск занимается, в частности, проблемой, которая, по словам академика, "не представляет особенной сложности".

…Вывеска: "Сибирский филиал Всесоюзного теплотехнического института". Институт выдвинул свой филиал поближе к углям КАТЭКа несколько лет назад. Разработка наиболее рациональных способов сжигания этих углей — его главное дело.

Да, говорят мне, угля много, чудовищно много. Наука вплотную изучает его с шестидесятых годов. Весьма качественное энергетическое топливо.

Гость знает, конечно, что возле современных парогенераторов не шуруют кочегары, не забрасывают лопатой в топку куски угля? В парогенераторах сжигается предварительно размолотая угольная пыль. Нужно, чтобы эта пыль легко воспламенялась и хорошо выгорала. Тут к канско-ачинским углям нет претензий. По этому показателю они пригодны для самых простых топок с самыми простыми горелками.

Наконец-то слышу часто повторяющиеся слова "просто", "простые"!

Но что такое простая топка Березовской ГРЭС-1? Высота — около сотни метров, сжигает более 450 тонн угля в час. И таких на одной электростанции будет восемь.

Мой собеседник — заместитель директора по научной работе Иван Васильевич Распопов.

— Что мы ищем прежде всего и больше всего? Способы и режимы сжигания бурых углей с помощью надежного и экономичного оборудования. Такие способы, чтобы поверхности нагрева как можно меньше загрязнялись шлаком.

И тут выясняется, что у качественного энергетического топлива есть существенный изъян. Минеральные остатки при сжигании невелики, но капризны. Уголь КАТЭКа наделен огорчительной способностью образовывать шлаки как из легкоплавкой, так и из тугоплавкой золы. Первый обычно удаляют в жидком, второй — в твердом виде. А что прикажете делать, когда образуются оба вида?

— Сложнейшая проблема, — вздыхает Распопов.

Вот вам и "просто"!

Мне, честно говоря, хотелось услышать в стенах института что-то твердое, определенное задача, мол, решена полностью, Но похоже, что здесь, выражаясь языком дипломатов, лишь атмосфера сдержанного оптимизма.

И я подумал: не порождаем ли мы в конечном счете некоторый пессимизм у читателей, односторонне высветляя грандиозные проекты, но умалчивая о тенях, о том, что беспокоит, что мешает, что требует доработки?

Позвольте, рассуждает читатель, если все было так хорошо и просто, то почему не строим быстрее? Почему растягиваем на десятилетия тот же КАТЭК, о преимуществах которого столько писалось?

Осторожность и осмотрительность в информации, трезвые суждения вместо восторженного захлеба не порождали бы необоснованных надежд, сменяющихся столь же необоснованным разочарованием, поскольку трудности все же преодолеваются достаточно успешно. Но не так быстро.

На КАТЭКе в поле зрения науки должна быть вся цепочка, от разработки пласта до дымка, поднимающегося над трубой электростанции, от ковша экскаватора, подхватывающего темные глыбы, до пульта, распределяющего энергию.

У теплотехников свой опытно-промышленный разрез на месторождении, которое будет давать уголь будущим гигантам. Для филиала строят инженерно-лабораторный корпус. Ему передается целая теплоцентраль, он ставит опыты на других ТЭЦ от Красноярска до Владивостока.

Но что же все-таки со шлаками?

Пробовали сбивать их паром, сжатым воздухом, встряхиванием. Эти выражения не точны. Надо, например, говорить не встряхивание, а вибрация. Но суть дела от этого не меняется. Все трудно, дорого, кроме того, от вибрации может пострадать поверхность нагрева.

— Группа наших сотрудников во главе с директором филиала Михаилом Яковлевичем Процайло разработала схему прямого вдувания топлива. Мельницы-вентиляторы засасывают часть дымовых газов, снижая температуру внутри топки настолько, чтобы предупредить наросты расплавленного шлака на ее стенах.

— Значит, барьер все же взят?

— Почти, — уточняет заместитель директора. — Есть еще немало второстепенных вопросов. Но если бы дело было только в сжигании…

Да, у качественного малозольного угля КАТЭКа есть еще кое-какие недостатки. Например, высокая влажность. Более того: достоинства в одном звене технологического процесса становятся недостатками в другом. Например, хорошая воспламеняемость, полезная при сжигании. В складах же на открытом воздухе — теплоцентраль должна иметь не менее двухнедельного запаса топлива — уголь саморазогревается, а то и начинает гореть. Мелкая угольная пыль даже взрывоопасна. Разработаны особые парогенераторы, устанавливаемые там, где уголь пересыпается с конвейера на конвейер. Пленка пены мешает пыли подниматься в воздух.

Правда, существует идея принципиально нового использования продуктов сгорания угля с помощью магнитогазодинамических генераторов. Преимущества такого способа огромны: прямое преобразование энергии, высокий коэффициент полезного действия установки, гораздо меньше отходов. Однако и тут еще очень много нерешенного. Видимо, эти генераторы найдут применение на втором этапе развития КАТЭКа.

— Но мы с вами все про сжигание да про сжигание, — протестует мой собеседник. — Не забудьте упомянуть, что не весь уголь КАТЭКа пойдет в топки. Его газификация, неполное сгорание, может дать синтин, жидкое горючее, а также сырье для пластмасс. А энерготехнологический процесс? Тут газ и смолы, полукокс и кокс для металлургии. Наш полукокс прошел испытания на заводе "Сибэлектросталь". Во всех отношениях он выгоден и при перевозках: куда меньше вагонов. Обработайте наш уголь специальными растворителями — и конечным результатом станет искусственная нефть плюс вещества, ускоряющие рост растений.

Заходит речь о бережении природы.

Одна из лабораторий филиала занята усовершенствованием устройств, улавливающих золу и дымовые газы, вылетающие в трубу — тут, разумеется, в прямом смысле слова. Считалось, что если удается задерживать 80–85 процентов вредных газовых примесей и 90 процентов золы, то и хорошо. Но в масштабах КАТЭКа это плохо: слишком велики абсолютные величины, вредных для природы выбросов. Батарейные циклоны и электрофильтры, испытанные лабораторией, должны свести выбросы к одному проценту.

Я упомянул здесь о трудностях разработки комплексной энергетической технологии бурых углей. Это лишь часть множества проблем КАТЭКа. Они постепенно решаются наукой в самом тесном союзе с практикой. Скажем, в тех же исследованиях, которыми заняты научные сотрудники филиала, участвуют Красноярская лаборатория открытых горных работ, кафедры Красноярского университета, политехнического института и ряд научно-исследовательских институтов. Им помогают рабочие и инженеры угольных разрезов, персонал нескольких теплоцентралей, лаборатории завода "Сибэлектросталь" и многие, многие другие.