Сила оружия

Глава 6. Старый странный знакомый

— И что эти твои картинки означают?

Мистик выхватила у меня карту и сунула ее в колоду, к остальным.

— Дьявол — это искушение и низменные страсти, вышедшие из-под контроля, саморазрушение. Жажда славы и успеха. Добро во имя зла. Шестерка Чаш — привет из прошлого, воспоминания о давно забытом или ушедшем.

— Ну вот, значит, теперь мы знаем место, где лучше всего остановиться, — прервала мои размышления Сирена.

— Почему это? — не понял я, — Далеко не факт, что нелегальный аукцион состоится там же, где и выставка.

— А разве это не логично? Там уже есть и охрана, и выставочный павильон.

— Ты хоть раз смотрела кино про подобные аукционы? Оно же совсем не так выглядит…

Смех, разнесшийся по салону, заставил меня смущенно покраснеть.

— Кино? Уборщик, ты серьезно?

— Могу отдать тебе свое удостоверение искусствоведа, если ты в этом разбираешься лучше. Говорю же, что никогда ничем подобным не занимался!

— Ладно, ладно, успокойся. В любом случае, с чего-то же нам нужно начинать? Химик, поищи гостиницы или квартиры вот по этому адресу…

А если отозвать ту же Сирену в сторону и прямо сказать, мол, я все знаю, это вы мне стерли память, и очень хотелось бы знать почему, и кто это сделал.

Каким, интересно, будет ответ?

Хм-м-м…

А что, если я уже задавал этот вопрос и просто «забыл» об этом?

Нет, так нельзя. Нужно быть хитрее, аккуратнее.

— …выглядит настоящий искусствовед? — я даже не сразу сообразил, что этот вопрос адресован именно мне.

— Что-что?

— Я говорю, приодеть тебя нужно соответственно твоего образа. Не в таком же виде ты на выставку картин пойдешь?

Хм, а почему бы и нет? Наряд как наряд: джинсы, клетчатая рубаха, джинсовая легкая куртка и темно-синие «Конверсы» — все по сезону и по погоде, цельный образ.

— Вроде приехали?

Мистик подалась вперед, что-то высматривая в окно. Для этого ей пришлось опереться на мое колено, и ее кукольное личико оказалось так близко, что рыжий локон коснулся моей шеи, приятно щекоча.

А вот от нее приятно пахнет кофе и корицей, и никакого вам «стирательного» миндаля.

Красивая все же девушка, хоть и с причудами. Хотя, ту же Сирену тоже нормальной не назовешь. И пойди разбери, где у нее маска, и какая она на самом деле: суровая куратор с ее строгим командирским голосом и прямым насмешливым взглядом, или милая красотка с обворожительными ямочками на щечках, когда она улыбается…

И с волшебным мелодичным голосом, который хочется слушать и слушать.

Надо будет как-нибудь ребят подбить и устроить конкурс красоты. С шоу талантов и дефиле в бикини, разумеется. Причем, не только среди Неудачниц, но и вообще по Базе. А почему бы и нет? Скинемся на какой-нибудь приличный приз, выберем жюри…

— Эй, Уборщик, ты вообще здесь, с нами?

— Да он как из Лабиринта выбрался — так сам не свой.

— Может, это уже и не Уборщик вовсе? У кого-нибудь есть святая вода?

— Я тебе сейчас сам святую пиздюлю выпишу. Что нужно-то? — огрызнулся я.

— Ты же у нас профи. А это — место будущего преступления, — Сирена указала в окно, — Физик, сделай-ка несколько кругов, осмотримся.

Арендованный «Транзит» стоял напротив местного Музея Искусств. Типичный образчик монументального советского зодчества-уродчества: классическое нагромождение кубов и параллепипедов, с выступающим декоративном портиком, который поддерживали символические цилиндры, архитекторами тех времен гордо называемые «колоннами».

Нефункциональные пристройки, узкие окна-бойницы и стандартный лепной узор из пучка лилий, кочующий по коврам, фабричным тарелкам и музеям эпохи «великомогучего союза» довершали картину.

Впрочем, меня сюда притащили не как ценителя искусства, а как вора.

Итак, вон те и те окна наверняка по мере своих скудных возможностей пытаются освещать выставочные залы. Под хранилище я бы выделил какую-то из пары пристроек, что без окон, без дверей и без рационального подхода к проектированию. Но это все классика, а как быть с нелегальным аукционом, который в этом городе наверняка проводится не впервые, и для этого нужны все условия?

Скорее всего, здесь есть какой-нибудь конференц-зал, где можно вести торги. Но что насчет надежного хранилища с сейфом и охраной? А всякие напитки и закуски? Есть ли в этом каменном монстре достаточно просторные подвалы?

— Не знаю, — наконец, покачал я головой, — Нужно смотреть изнутри. Но мне кажется, что здесь вряд ли проводится что-то такое. Условия неподходящие.

— А где подходящие?

— Надо поймать какого-нибудь специалиста по краже «антика», и у него спросить, — пожал я плечами, — В подпольном казино, или в переоборудованном хранилище банка…

— Ах вы, ублюдки мелкие, нет, ну вы посмотрите, чего творят!

Медленно едущий «Транзит» вдруг резко затормозил, и раздался сочный звук ударов в лобовое стекло, на котором тут же «расцвели» разноцветные кляксы.

— Поймаю, руки-ноги выдеру, местами поменяю и скажу, что так и было! — высунувшись в окно, орал Физик каким-то малолеткам с пейнтбольными ружьями, что носились вокруг машины на роликах.

Он вернулся в салон, сунул руку в бардачок и вытащил оттуда… пистолет!

— Н-на! Получайте, отморозки! Ух я вас сейчас! — и наш бравый водила принялся палить по роллерам-пейнтболистам.

Звуков выстрелов, правда, слышно не было — так, едва различимые щелчки и странное шипение, но хулиганы тут же бросились врассыпную и укатили в соседний переулок.

— Ты чего творишь, дебил?

Я рубанул его снизу по локтю, стараясь попасть в нервные окончания, как показывала Шиза на тренировках. Получилось, и Физик со стоном выронил оружие.

— Сам дебил! Это же «Пугач»! Он звуковыми патронами стреляет!

— Чего?

— Вызывает слуховые галлюцинации: приближающийся лай и рев взбесившейся стаи собак, — пояснила Сирена, — Но ты прав, заряды стоит поберечь, у нас всего один магазин с собой. Кстати, как раз для тебя работенка, — она кивнула на перепачканное стекло.

— Стеклоочиститель пусть включит… и дворники, — почти огрызнулся я.

— Балбес. Ты же хотел найти и допросить? Вот и выясни у кого-нибудь из этих придурков, с какого перепугу они на нашу машину кинулись, — пояснила девушка, — Только не покалечь никого.

— Почему сразу Уборщик?

— Потому что из нас всех только у тебя в жопе стоит адреналиновый ускоритель.

Разумно. И даже ни капельки ни обидно.

Я включил усиленное выделение адреналина, проверил, что активировался сорокасекундный таймер, и выскочил из машины. Рокот катящихся по асфальту роликов давно уже стих, но если верить карте Навигатора, то выбор у хулиганов был не особо большой — или сделать приличный круг через здание суда, или свернуть налево, где дорога выходила на перекресток.

К которому был еще один путь: через забитый мусорными контейнерами переулок за соседним домом. Причем, путь более короткий — странно, что роллеры не выбрали именно его.

Туда и я бросился.

Сердце размеренно и мощно грохотало, разнося кровь по венам и артериям, снабжая их кислородом и тем, что заставляло мышцы напряженно гудеть, сокращаясь быстрее и сильнее обычного. В висках уже привычно зашумело в такт: «Та-да та-дам, та-да та-дам», — и я невольно подстроил свой бег под этот ритм.

Непривычный, так что пришлось сделать шаг длиннее, перемещаясь уже почти прыжками. Пятки начали «гореть», так сильно вонзал я их в мостовую перед следующим толчком.

«Та-да та-дам, та-да та-дам»…

Я пробежал между контейнерами, лавируя между ними. Зацепился за один, чтобы с его помощью заложить особенно крутой вираж, но не рассчитал собственной силы. Уже где-то позади раздался характерный металлический грохот и шум высыпающегося мусора.

«Та-да та-дам, та-да та-дам»…

Шкала адреналинового всплеска почти иссякла, и я пустил по организму вторую «дозу».

Резко вывернул в левый переулочек, и тут передо мной возникло неожиданное препятствие: забор с сеткой-рабицей. Стало понятно, почему хулиганы не выбрали более короткий путь.

Останавливаться было поздно, да и выбранный ритм звучал, словно ритм боевого барабана, настраивая на победоносный лад:

«Та-да та-дам, та-да та-та-та-дам!»

Я перемахнул через двухметровый забор почти машинально. Просто чуть ускорился, набирая разбег, и мощным рывком оттолкнулся, пролетев дохуя-сколько-и-вообще-такого-не может-быть! метров.

По инерции пробежав еще с десяток шагов, впечатался в стену напротив. Да так сильно, что ладони, которые я выставил вперед, пытаясь спасти себя от неравномерного размазывания о кирпич, словно пламенем обожгло. Что-то даже хрустнуло в левой руке.

«Тр-тр, тр-тр»… — пророкотало позади вжавшегося в стену меня.

Я едва успел обернуться и ухватить за шиворот последнего из хулиганов, сбивая его на землю и тут же усаживаясь сверху, коленом вдавливая свою «добычу» в асфальт.

Всего их было пятеро, и шестой подо мной — если навалятся всем скопом, то скрутят меня, как котенка. Тем более, что я выжрал все адреналиновые резервы, которых хватало на две средних «вспышки» по 40-45 секунд, или на одну мощную — длиной всего в 10 секунд.

К счастью, остальные ушлепки оказались сцыкунами, и свалили, оставив товарища на растерзание злому и запыхавшемуся мне.

— Ну и какого хера вы творите, недоумки? — я схватил его за грудки и силой пару раз припечатал об асфальт.

На парнишке была защитная маска, поэтому мне не удалось разобрать, чего он там квакает. Пришлось сорвать с него шлем и заодно маску и еще раз спросить:

— Повторяю свой вопрос: какого хера вы творите?

— Развлекаемся, — огрызнулся тот.

Молодой паренек — ему на вид даже двадцати, скорее всего, нет.

— Отлично. Разговаривать умеешь. А писать?

— А тебе-то что до моей грамотности, дядя?

— Хамишь, — я снова впечатал его в асфальт стараясь, чтобы малец головонькой не слишком ушибся, — Должен же кто-то за разбитую лобовуху ответить? Вот сейчас пойдем, заявление на тебя напишем, а ты дяде полицейскому все расскажешь, и показания запишешь…

— Не знаю ничего! Мы краской стреляли!

— Под двадцатую статью соскользнуть пытаешься? Не выйдет, малец, ваше мелкое хулиганство уже в сто шестьдесят седьмую вылилось. Лобовуха развалилась в стеклянный бисер, и весь салон теперь в вашем разноцветном говне. А машина, между прочим, прокатная…

— Не знаю ничего, мы краской стреляли!

— Вы-то, может, а вот кто-то другой под шумок — кое-чем посерьезнее. Но попался ты, значит, тебе и отвечать.

Паренек побледнел и прикусил губу. Глазки его забегали.

Ого, тыкал пальцем в небо, а угодил прямиком кому-то в глаз. Возможно даже в шоколадный.

— Не знаю ничего…

Договорить я ему не дал, и снова приложил спиной об асфальт.

— Дебила ты кусок, неужели не понимаешь, что вас просто подставили! А если там пуля была, а? Это уже сто пятой пахнет, да еще и в коллективном сговоре!

— Не мы это. К Толяну мужик какой-то подкатил ну и заплатил ему, чтобы мы вашу машину разукрасили.

— Где? Когда? Что за мужик?

— Не знаю я! С ним Толян общался, а мы так — в сторонке покурить...

— Приметы? Голос? Рост? Толстый или худой? Волосы какого цвета?

— Ну… типа тебя такой. Темная куртка, капюшон надвинутый.

— Курил? Деньги из кошелька давал? Сколько Толян тебе отсыпал?

Я принялся шарить по карманам малолетнего ушлепка, в поисках «пищи» для Химика.

— Ой, а что это у нас тут? Никак грамм десять-двадцать статьи двести двадцать восьмой в коробочке, а?

— Дядя, отпустите меня пожалуйста, меня мамка дома ждет, брат младший болеет сильно, — разом переключился тот на ультразвук.

— Деньги где, которые вы от мужика в капюшоне получили?

— У Толя-я-на! —завыл «свободный пятнохудожник».

«Тр-тр, тр-тр»… — начало накатывать откуда-то из конца переулка.

Опомнились, уродцы. Эх, надо было стрелялку-пугалку у Физика взять.

— Живи, говна кусок…

Я напоследок встряхнул его, поднялся и бегом бросился туда, откуда пришел. К счастью, преследовать меня никто не стал, так что я без особых приключений вернулся к дожидавшейся меня машине с Неудачниками.

— И где зверски истерзанное тело со следами невыносимых мучений? — вскинул бровь Физик.

— Укатило на роликах. Им какой-то тип в капюшоне заплатил, чтобы они раскрасили нашу серую никчемную жизнь во все цвета пейнтбольной радуги.

— Рост? Комплекция? Голос? — тут же принялась засыпать меня вопросами Сирена.

— Деньги ты у него, надеюсь, отобрал? — присоединился к ней Химик.

— Нет, — я мотнул головой, — Да он и не знал ничего — обо всем договаривался какой-то Толян, который у них за старшего.

— А ты, я смотрю, не дурак по чужим карманам шарить — прихватил самое вкусное, — кивнул наш эксперт, указывая на мою правую руку.

В которой так и остался коробок с какой-то дурью.

— Выбрось каку, пока нас с ней не спалили.

Пальцы мои тут же разжались. Я присел, и принялся водить над коробком раскрытой ладонью, щедро поливая его моющим средством повышенной агрессивности, стирая свои отпечатки и приводя содержимое в негодность.

— Давай побыстрее, тебе еще на выставку нужно успеть. Времени на шопинг нет, так что пойдешь так. Только сперва почистишься, — Сирена ткнула меня пальцем в левый бок.

Извернувшись, я обнаружил характерный след от побелки. Наверное, обтерся о стену какого-нибудь дома, пока гнался за мальчиками-самокатами. Смысл слов куратора до меня дошел не сразу:

— В смысле «успеть»?

— В том самом. Ее полчаса назад открыли, если верить рекламе.

— Бля.

— Вот-вот. Так что давай, приводи себя в порядок и марш разведывать обстановку и производить на местную публику самое что ни на есть благостное впечатление, эксперт ты наш.

— А вы?

— А мы пока снимем жилье и пообедаем.

— И позавтракаем! — добавил Физик.

— Ну хоть кофе с булочкой перехватить можно? — взмолился я.

— Художник должен быть голодным.

Ага. А еще злым, вспотевшим, испачкавшимся и так далее.

По крайней мере, именно такой и выгрузился из темно-синего «Транзита» прямо напротив главного входа в Музей Искусств, где действительно было уже довольно оживленно.

Делая вид, что внутри меня ждут невероятно важные дела и вообще я тут едва ли не приглашенная звезда, я задрал нос и попытался проскользнуть мимо охранника.

— Ваш билет? — вытянул тот передо мной руку-шлагбаум.

— Билет? Зачем?

— Не зачем, а за что: за вход на выставку. Вон касса, билет стоит триста пятьдесят рублей.

Цена, конечно, божеская, вот только наличности у меня с собой не было от слова «совсем». Впрочем, как и безналичности. Вернуться в машину и выклянчить у Сирены пятихатку «на дело»? Или попытаться сунуть ему под нос свое удостоверение?

— Бонифаций Петрович? — раздался сзади смутно знакомый голос, — А вы здесь какими судьбами?

Я медленно обернулся, заранее готовя гримасу радостного недоумения и смутного узнавания. Впрочем, имитация не пригодилась, потому как чувства мои оказались совершенно искренними: передо мной стоял сухонький старичок-маньячок, любитель средневековых пыток, казней и прочих извращений, не имеющих ничего общего с БДСМ и дядюшкой Фрейдом.

А вот и обещанный картами Таро «привет из прошлого» — Еще бы имя его вспомнить. Теперь осталось дождаться предсказанного «Дьявола», кто бы или что это ни было…

— Идемте, коллега.

Он подхватил меня под локоть и потащил в сторону выставочного зала, а открывшему рот охраннику сунул под нос какой-то бейджик и сухо бросил, кивая в мою сторону:

— Это со мной.

Так я сэкономил Отряду Неудачников казенные 350 рублей, проник на выставку и обзавелся старым-новым другом с очень необычными увлечениями.