Сила оружия

Глава 8. Секрет стрельца Анатолия

— Серьезно? — я не поверил собственным ушам.

— Нет? конечно, мы тебя разыгрываем. Наняли аниматора-каскадера, вырядили его в старика…

— Ладно, ладно, я понял — это не по годам бодрый дедок. Хотя, вспоминая его истории, не вижу в этом ничего особого. Где он только не был, и чего не вытворял!

— Ушли, — из тени вынырнула Мистик, отряхиваясь.

— Кого ушли? — не сразу сообразил я.

— Студенты-двоечники, — ухмыльнулась девушка, — Без Метателя, конечно, мне их было не достать.

Сирена нахмурилась:

— Да, непривычно действовать в таких… стесненных обстоятельствах.

— А что «Беркуты»? — поинтересовался Физик, — В прошлый раз они неплохо помогли снарягой.

— Глухо, — куратор покачала головой, — Нас уже «вычистили» из системы, так что…

Мне в голову пришла идея:

— Кстати, у Рашида Гасановича племянник как раз в «Беркутах» работает. Может, попробуем через него?..

— Что? Достать снаряжение у охранной конторы, чтобы ограбить нелегальный аукцион краденных предметов искусства?

Хреновая была идея.

— Ты хоть телефонами с ним обменялся, герой-спаситель?

Бля.

Вслух, разумеется, я этого не сказал.

— Вот, держи. Одну я уже подбросил в карман твоего старикана. И не стесняйся их раздавать, раз уж имитируешь «безработного в поиске», — Химик сунул мне в руки пачку черных картонных прямоугольников, — Только не перепутай, кому, чего и куда…

Это оказались визитки на имена Бонифация Петровича и Леопольда Рейхсмана. Искусствовед, художественный консультант, художник-модернист и дизайнер — полный набор.

— Ого! — удивился я, — Вам удалось где-то раздобыть Фотопринтер?

— Нам удалось заказать это в полиграфии. Печати, визитки, буклеты — срочно, изготовление от тридцати минут.

Эх, все же, как быстро привыкаешь к хорошему! Например к тому, что небольшая пластиковая коробка за пару минут может нашлепать тебе любые документы с твоей фотографией и всеми нужными печатями и штампами.

Угу, кроме российской визы.

— Эй, Уборщик, ты как — все еще голодный? — внезапно проявила заботу Сирена.

— Если у тебя где-то завалялся жареный мамонт, то я сейчас его вымру, — честно признался я, — Или гора бельгийского шоколада. Молочного.

Мне вдруг отчаянно захотелось сладкого. Скорее всего, это было как-то связано с экстренным выделением кортизола, который как раз и «вытягивает» глюкозу изо всех органов, пуская ее на подпитку «разогнанных» мышц.

— Хорошо, — она достала смартфон и куда-то позвонила, — Здравствуйте. Да, будьте добры комплексный обед в тринадцатый номер. Нет, на одного…

Я отчаянно замотал головой, показывая два пальца.

— …но порции пусть будут двойные. И тройной десерт, да. У вас подают горячий шоколад? Да, было бы просто замечательно, большое вам спасибо.

Из этого разговора я выяснил две вещи: во-первых, Неудачники заселились в какую-то гостиницу, во-вторых, сегодня мне голодная смерть не грозит.

Мы вернулись к припаркованному неподалеку «Транзиту». Загрузились и…

…и никуда не поехали.

— Не понял! — Физик задумчиво почесал затылок, — Почему она не едет?

— Наверное, потому что колесики не крутятся? — характерным голоском тупой блондинки пояснила ему Сирена.

— Не заводится…

Водитель закрыл глаза и возложил руки на приборную панель. Посидел так несколько минут и снова повернул ключ в замке зажигания.

Мотор чихнул, всхрапнул и деловито заурчал.

— Ну вот, совсем другое дело! — Физик довольно улыбнулся и плавно выжал сцепление, затем так же неторопливо вдавил педаль газа.

«Транзит» тронулся с места, сдавая назад, но, проехав метра два, снова застыл.

Двигатель чихнул, кашлянул и умолк.

— Та-а-ак!

Физик повторил свой сеанс автоэзотерической терапии.

И на этот раз «слабым звеном» оказалась коробка передач, которая отчаянно не хотела переключаться на движение вперед.

— Что-то случилось? — забеспокоилась Сирена.

— Угу. Нам подсунули самый неисправный микроавтобус в мире, — неохотно кивнул мастер.

— Но ты ведь справишься?

— Конечно!

Степень неуверенности голоса Физика ничуть не соответствовала его же громкости.

— Ладно, ты тут разбирайся, а мы, пожалуй, прокатимся на автобусе.

Неудачники выбрались из «Транзита», оставив водителя разбираться с неисправностями. Я же взял на себя роль проводника, показывая дорогу к ближайшей остановке.

— Ну вот, поживем немного, как самые простые смертные, — сыронизировал Химик, — Кстати, дедок твой действительно в хорошей форме для его возраста. По крайней мере, мне никаких следов тяжелых заболеваний обнаружить не удалось. Хотя, конечно, я и не человек-томограф.

— И какой у нас план? — поинтересовался я.

— Думаю, что ты прав, и этот странный «сын коллеги» действительно как-то связан с неофициальной частью выставки. А значит, есть смысл выйти на него через твоего знакомого.

— Как?

— Попробуем устроить вам завтра встречу. Конечно, вряд ли он опять пойдет в музей, так что, скорее всего, тебе придется связаться с ним самому. Скажешь, что сходил на пару собеседований, но так ничего и не подыскал. Спросишь, не сможет ли он помочь с работой.

— Вот так запросто? — вариант, озвученный Сиреной, выглядел притянутым за уши.

— Ты его спас, вообще-то. А он — человек старой закалки и должен ценить такие поступки.

— Логично, — вынужден был признать я, — Только откуда у меня его номер?

— Из ректората, разумеется, — фыркнула девушка, — Уборщик, не тупи!

— Это все от голода! Сейчас я поем, и снова стану добрый и жутко сообразительный.

Как оказалось, Неудачники поселились в небольшой гостинице неподалеку от Музея. Ценник в ней был заметно выше среднего по городу, но зато и свободных номеров оказалось достаточно, чтобы расселить пятерых лоботрясов. Мне досталась сомнительная честь разделить номер с Физиком, тогда как Химик жил отдельно.

Не доверяют мне супермутанты. Впрочем, сам виноват — нужно было следить за языком.

Похоже, единственное, чего не хватало Вселенной для восстановления равновесия между Добром и Отъявленным Суперзлом, это одного сытого и довольного Уборщика.

Как только я «приговорил» последний чискейк, в кармане у меня завибрировало.

Номер оказался незнакомым.

— Да?

— Бонифаций Петрович?

— Он самый, с кем имею честь? — разумеется, я сразу же узнал голос, но решил играть роль человека, у которого в день десятки звонков от десятков людей.

— Это Анатолий Григорьевич, мы с вами сегодня виделись в музее…

— Друг Рашида Гасановича и организатор выставки?

— Именно. Послушайте, Бонифаций Петрович. Я человек деловой, так что не стану ходить вокруг да около, и спрошу вас прямо: вы все еще ищете работу?

Я выдержал паузу, тяжело вздохнул и неохотно признался:

— К сожалению, да.

Разумеется, при этом мой внутренний ликующий Уборщик уже крутился в нижнем брейке.

— Предлагаю завтра встретиться в музее и обсудить вопрос возможного сотрудничества…

— Эм-м-м? Кстати, а откуда у вас мой номер?

Если скажет, что взял его в ректорате, то это будет ну о-о-очень интересно.

— Так вы же сами оставили свою визитку дяде Рашиду…

— И во сколько мне подойти?

Он помедлил, и, наконец, предложил:

— А давайте к шести вечера? Народ уже разойдется, и мы сможем спокойно все обговорить. Ну и я хочу, чтобы вы глянули на пару любопытных экспонатов.

Внутренний «Я» перешел от нижнего брейка к какой-то совершенно дикой версии торжествующей «Макарены».

— Хорошо, постараюсь освободиться пораньше.

Бля-я-я! От чего? Несуществующей работы?!

— Отлично! — Анатолий заметно повеселел, — Рашид Гасанович о вас очень высокого мнения, и для меня это — лучшая рекомендация.

Да! Выкусите, Неудачники!

— Эй, Уборщик, ты там что — дрочишь? — бесцеремонный голос Физика за дверью разрушил сперва мои воздушные замки, затем песчаные, а потом принялся за самооценку.

А вот накося-выкуси!

— Спасибо за предложение, Анатолий, и до завтра, — попрощался я, и разорвал связь, — Входи уже, убожество автомеханическое. Я же знаю, что у тебя ключ есть.

Щелкнул замок, и в номер просунулась взлохмаченная голова нашего мастера-ломастера:

— А что это ты тут такое вкусное жрешь?

— Могу тарелки дать облизать. Хочешь?

Я включил Коммуникатор и сообщил в общий канал:

— Мне только что позвонил Анатолий, который сын давнего друга и организатор выставки. Приглашает завтра на собеседование по поводу какой-то разовой работы. И хочет, чтобы я глянул пару «любопытных экспонатов». Думаю, что рыбка клюнула на наживку!

— Я же говорил, что он на червяка похож! — испортил мой триумф, разумеется, Физик.

— Что там с машиной? — тут же поинтересовалась Сирена.

— Все! Зажигание, системы впрыска, топливный насос — восемь поломок за двадцать минут! Мне пришлось несколько соседних авто в хлам превратить, чтобы перезарядиться! Ладно, проехали… Глаза боятся — руки делают …

Ого! Да у него у почти истерика!

— В общем, машину я починил. Вроде ездит. Но такое… первый раз в моей практике.

Вселенские весы Равновесия Беспомощного Добра и Всемогущего Суперзла — они такие!

Следующий день прошел, как на иголках. Завтрак, прогулка по окрестностям, чтобы более-менее изучить местность, затем шопинг, обед и томительное ожидание заветных 18:00.

Как и всякий пунктуальный супергерой, обновленный и одетый с иголочки, я заявился в Музей без десяти минут шесть. Впрочем, Анатолий уже был на месте.

— А вы пунктуальны, Бонифаций, — улыбнулся он, подавая мне руку, — Скажите, а как хорошо вы разбираетесь в живописи начала шестнадцатого века?

Я махнул рукой в сторону ближайшей картины. Кажется, это была «Велеречивая сосойка».

— Достаточно, чтобы не спутать с ней вот ЭТО.

— Идемте, покажу вам кое-что! — воскликнул Анатолий, и деловито застучал тростью.

Мне ничего не оставалось, как поспешить за ним.

— А как давно вы знакомы с Рашидом Гасановичем? — спросил он.

— Признаться честно, всего несколько недель. Да и виделись мы с ним лишь пару-тройку раз, пересекались в университете.

— Да? Странно, а вот он о вас очень хорошо отзывается.

— Наверное, это потому что я хороший слушатель, — невольно улыбнулся я.

— Историю про скорпионов уже слышали?

— Только так и не понял, откуда они взялись в том кувшине.

— Их мой отец специально туда засунул, чтобы напугать приятеля. Полночи за ними ползал по окрестностям, собирая — вот и пригодились.

— Да уж… Повезло вам с отцом…

— Иронизируете? Напрасно! Благодаря его работе и этим командировкам мы жили очень даже хорошо по тем временам. А уж какие у меня были игрушки в детстве! Ни один мальчишка постперестроечных времен о таком даже и не мечтал… Сюда, пожалуйста, только голову пригните …

Ну разумеется — потайная дверь.

За которой оказались ступени, ведущие вниз.

— Странно, что вы меня ни о чем не спрашиваете, — ухмыльнулся Анатолий, когда зажглись лампы, освещая вытянутый узкий проход.

— Разве что фамилию вашего отца, — я пожал плечами.

— Увы, боюсь, что не могу вам ее озвучить, равно как и свою. Уж больно они… на слуху. И вам даже не любопытно, куда мы едем?

— Вряд ли это окажется тайная мастерская, где сидят «серые» реставраторы или мастера-копиры. Слишком уж в людном месте расположен вход — регулярно снующие туда-сюда люди, появляющиеся ниоткуда, вызовут лишние вопросы. Значит, это или тайное хранилище редких предметов искусства, или что-то, о чем я ни малейшего понятия не имею…

«Стрелец» рассмеялся:

— Похоже, я действительно не ошибся в своем выборе. Нет, мы не занимаемся подделками, а работаем исключительно с оригиналами — тут вы правы. Прошу…

Он шагнул в сторону, предлагая мне первому подняться. Судя по длине маршрута и топологии, подземный ход вел в одно из соседних зданий.

Я проверил, восстановился ли мой «резерв» адреналина, и зашагал по ступеням.

— Секундочку…

Мой проводник провел пластиковой картой по электронному замку, дверь бесшумно ушла в строну, и мы оказались в мрачном коридоре, стилизованном под старинные замковые подземелья: неровная кирпичная кладка, массивные балки, нависающие прямо над головой, чадящие факелы и полное отсутствие каких бы то ни было дверей или окон.

— Вам бы еще пару крыс сюда запустить, и положить тело тамплиера в каком-нибудь пыльном углу — вообще шикарно получится.

— Мы подумаем над вашим предложением, — усмехнулся мой проводник, — Сюда, пожалуйста.

Три поворота, пять дверей.

Ха — действительно, крыса!

Еще один поворот.

Две двери.

— Ну, вот мы и пришли.

Я, конечно, не особо разбираюсь в подземном проектировании, но, судя по всему, «подземелье» было создано на базе старой подземной казармы или бомбоубежища особого назначения — например, для размещения командования.

Повинуясь все той же карте доступа, тяжелая металлическая дверь, с грубой стилизацией под старую дубовую, к моему удивлению открылась совершенно беззвучно.

За ней оказалась небольшая и хорошо освещенная комната, на этот раз уже вполне современная, словно сюда перенесли часть того музея, из которого мы пришли.

На стенах висят многочисленные репродукции картин шестнадцатого-семнадцатого века, разных европейских мастеров: да Винчи, Карпаччо, Беллини, Рубенс, Караваджо, Жак-Луи Давид и прочие, менее узнаваемые работы…

Но мое внимание привлекли не они, а темно-красная портьера, украшенная вышитыми лилиями и висящая на потолочной раме в самом центре комнаты. Наверняка, самое интересное и ценное скрывалось именно за ней!

— Уборщик, ты меня слышишь? — раздался в голове голос Сирены.

— Да уж… Признаться честно, я удивлен, — обращаясь к Анатолию, я одновременно дал понять куратору, что на связи.

— Чем же именно?

— Тем… как тут все стильно и качественно устроено. Тайный музей миллионеров?

— Нет-нет, что вы. Это мероприятие… несколько иного рода.

— Мероприятие?

— Тихо!

«Стрелец» шагнул ко мне, схватил за руку и потащил в укрытие, за ту самую портьеру, что привлекла мой взгляд. За дверью раздались приближающиеся шаги, которые Анатолий наверняка услышал раньше меня.

Я бросил быстрый взгляд на молодого человека. Тот стоял в привычный ему манере: широко расставив ноги и опираясь на «воткнутую» между ними в пол трость. Лицо каменное, разве что ноздри заметно раздуваются, а глаза сжались в узкие щелочки. Взгляд, судя по всему, был направлен в сторону двери, хоть ее и скрывала тяжелая ткань.

Наконец, шаги удалились.

— Ого, — только и смог выдавить я из себя.

— Увы, мне пришлось вас немного… ввести в заблуждение, Бонифаций Петрович. Как вы уже поняли, мы здесь находимся не совсем легально. По крайней мере, в этой комнате.

— Насколько?

— Ну… Если нас поймают, то бить не будут, разумеется.

— Прикончат на месте?

— Почти. Будут задавать неудобные вопросы, поставив в неудобные позы.

Внезапно начавшийся пару минут назад треск в ухе прекратился, и я снова услышал Сирену:

— …ряю, как слышно?

— Итак, я вас слушаю. Или вы мне все быстро и понятно рассказываете, или…

Анатолий улыбнулся:

— Или что?

— Еще не придумал.

— Да ладно, Бонифаций, вы же наверняка умираете от любопытства! Я хоть и молод, но еще ни разу не ошибался в людях. В вас живет дух здорового авантюризма и жажда познания, присущее той особой породе хомо сапиенс, из которой получаются величайшие открыватели, исследователи…

— Или преступления, — мрачно добавил я.

— Именно! Итак, как вы уже наверняка догадались, я вовсе не организатор этой выставки, а всего лишь приглашенный гость. Просто один из участников подпольного аукциона, на котором будут выставлены предметы, что не числятся в каталогах музеев или в учебниках по истории искусств.

Я молчал, надеясь, что мое молчание достаточно красноречиво.

— И мне нужна ваша помощь, чтобы заполучить одну из картин.

— Серьезно? Я — простой преподаватель рисования!

— Способный разделаться с парой плечистых уродов за семь с половиной секунд? И который таскает в кармане целый набор визиток на все случаи жизни? Право слово, Бонифаций… Или, быть может, все же Леопольд?

— Шарить по чужим карманам — очень вредная привычка.

— Напротив, очень полезная. Иначе бы мы сюда не попали, — в его руках появилась ключ-карта.

— Уборщик, мать твою! Значит так. Я подняла тебе уровень доступа. Теперь ты можешь использовать приложение «Свежий взгляд». Оно… в общем, делает скриншоты всего, что ты видишь. Два снимка раз в минуту, твой лимит — десять штук. Надеюсь, ты понимаешь, как должен использовать этот инструмент?

— Вы меня видите первый раз в жизни.

— На самом деле третий. Но, поверьте, мне и этого более чем достаточно, чтобы верно оценить человека.

— И что вам от меня нужно?

— Всего лишь отвлечь внимание почтенной публики, которая прибудет на аукцион.

— Устроить пожар? Выбежать на сцену в костюме голого клоуна? — я ухмыльнулся.

— Нет-нет. Сейчас я покажу вам три картины. Одна из них — нужна моему клиенту. Две других должны вызвать безумный ажиотаж на торгах. И именно с этим вы мне и поможете.

— Как?

— В качестве приглашенного эксперта, который подтвердит, что они принадлежат кисти некоего очень известного мастера…

— Вот только я не эксперт. И мне никто не поверит, что эти ваши картины… М-м-мать твою!

Пока я разглагольствовал, Анатолий буквально вытащил меня из нашего укрытия и нажал кнопку, поднимающую портьеру. И я наконец-то смог увидеть, вокруг чего разгорелся весь этот сыр-бор…

— Они настоящие. Все три. Надеюсь, вы узнали руку мастера? Только не вздумайте их трогать или даже приблизиться — сработает сигнализация и… в общем, вам не захочется это испытать на себе.

Разумеется, я узнал. Передо мной стояли невероятно искусные подделки под манеру Леонардо да Винчи. Неизвестный ранее автопортрет, на котором мастер символически держал голову Медузы Горгоны. Законченный вариант картины, точной копии «Битвы при Аргинари». И тот самый портрет девочки, который должны были раздобыть Неудачники…