Сильнее смерти

СВЕТ В ОКНЕ

Если б меня спросили, чем отличается одноактная драматургия от многоактной, я бы ответил: большей компактностью, большей конденсацией всех элементов пьесы при полном соблюдении остальных идейно-эстетических требований, предъявляемых к сценическому произведению.

Несомненно, это усложняет творческую задачу авторов. Достижимо ли такое? Вполне, если драматургией малых форм занимаются мастера, а не ремесленники, если образцом служат такие гениальные творения, как бессмертные «Маленькие трагедии» А. С. Пушкина или неувядаемые миниатюры А. П. Чехова. Можно было бы сослаться и на плодотворный опыт украинских классиков от Марка Кропивницкого до Степана Васильченко.

Не потому ли у нас одноактная драматургия все еще дефицитна, что она более сложна, чем полнометражная пьеса, если, конечно, подходить к этому делу без каких-либо уступок, скидок на «второсортность», что еще, к сожалению, бытует в нашей практике? Надо всячески поддерживать писателей, которые, подвизаясь в «малой драматургии», ставят перед собой серьезные художественные цели, стремятся работать с полной отдачей, с учетом современных запросов и критериев.

К таким литераторам относится и автор предлагаемого сборника Лев Ильич Синельников.

Лев Синельников давно и успешно трудится над обогащением репертуара народного самодеятельного театра. Понятие «народный» ассоциируется у него не с массовостью, общедоступностью (хотя и Московский Художественный театр когда-то назывался «общедоступным»), а с осознанием своей художественной миссии, ответственности перед самым широким зрителем, может не всегда искушенным, но внимательным ценителем, который не прощает фальши, искусственности, нарочитости.

Л. Синельников берется за самые ответственные темы, ищет в жизни поучительные и занимательные истории, говорит о своих героях тепло, задушевно, с большой симпатией к тем, кто борется и создает, являет пример бескорыстного служения социалистическому обществу, печется о будущем. Драматург не стремится к подчеркнутой исключительности изображаемого. Его драматургию, и малую и большую (Л. Синельников является автором и многоактных пьес), можно было бы назвать «тихой», я бы даже сказал — скромной, но отнюдь не приземленной. Если драматурга и можно условно назвать «певцом повседневности», то подразумевать под этим следует не обыденность, не заурядность, а только то, что писатель стремится воспроизвести действительность в ее будничных проявлениях и формах, показывает жизнь внутренне наполненную, содержательную, по-своему сложную, конфликтную, противоречивую.

Даже обращаясь к материалу, традиционно изобилующему напряженными ситуациями (скажем, жизнь пограничников), драматург, верный своим художественным пристрастиям, более склонен к исследованию душевных переживаний героев, чем описанию опасных и рискованных поступков и сюжетным заострениям приключенческого характера.

Так написана пьеса «Островок в океане», где как будто старая тема (история «любовного треугольника») решена непривычно, нешаблонно. Сердечные смятения показываются здесь как проявление чистоты и преданности. Это относится, в частности, к образу жены офицера-пограничника Маши.

Нам хочется побыть в обществе героев пьес Синельникова, потому что многие из них — добрые, гуманные. Это цельные натуры, люди мужественного труда и ратного подвига: профессиональные революционеры, летчики, пограничники, героические тыловики времен войны. Свою благородную внутреннюю сущность, духовное достоинство, высокий морально-этический потенциал они раскрывают сдержанно и скромно.

Чем достигает этого автор? Лирической тональностью драматического письма? Возможно. Вот пьеса из времен Великой Отечественной войны — «Лебединое озеро». Рядом с отзвуками далеких битв звучат мелодии Чайковского. Здесь люди скрывают друг от друга трагические вести, щадят разбитые сердца и живут светлой надеждой. И все это трогает, вызывает сочувствие (не жалостливость), вселяет гордость.

Мысли и чувства героев, стилистика пьес, диалог — интересны. Но есть, как говорят экономисты, и неиспользованные резервы. Поиски в этом направлении могут принести пользу творчеству писателя, не всегда тонко чувствующего язык каждого персонажа.

Автор избегает облегченности, ходульности, схематичности и в самих творческих замыслах, и в сюжетном построении, и в обрисовке персонажей, нередко прибегает к образным деталям, к концептуальным финалам. Обратите внимание на концовки пьес: они всегда выражают основной смысл произведения. Как значительна последняя реплика пьесы «Брат» (о Дмитрии Ульянове)! То же самое мы видим в драме «Сестры» (об Анне и Марии Ульяновых): «Конечно, ведь мы его сестры», — с гордостью говорит Анна Ильинична в ответ на слова следователя, что «Владимир Ульянов вел себя так же».

Трагичен рассказ о самом неповторимом матче в истории футбола, когда киевские игроки вынуждены были в 1942 году состязаться с гитлеровцами и, невзирая на смертельную опасность, победили. Это вызвало у врагов ярость и панический страх. «Мне страшно, Катя, мне страшно», — произносит в конце пьесы немецкая прислужница Грета. И это воспринимается как напоминание о неминуемом разгроме оккупантов.

Финальные слова Лены из пьесы «Небо»: «…в нашем окне всегда будет гореть свет» — являются решением стать верным товарищем будущего мужа, летчика Юрия Волкова.

Когда героиня другой драмы, «Островок в океане», Маша, ожидая прихода мужа, пограничника Рыбакова, говорит: «Рядом с ним я чувствую себя сильной», становится ясно, что эта женщина останется верной своему долгу, своему избраннику. Он помог ей полюбить суровый кусочек Родины, увидеть его красоту.

А «Лебединое озеро» заканчивается поздравительной телеграммой Кате Гармаш с просьбой назвать новорожденную дочь Аннушкой — так же, как ласково назвали гвардейцы тыла свое орудие.

Патриотическая любовь к родному сибирскому городу, к его людям, отдавшим жизнь за Родину, к его славному настоящему и прошлому (ведь в нем родился великий Менделеев, отбывал ссылку выдающийся украинский поэт Павел Грабовский, жили Перов и Алябьев) олицетворяется в образе служащей почты Тони.

Киев — любимый город автора. С ним связаны почти все его герои. То это место действия, как в пьесах об Ульяновых, то эвакуированные из столицы Украины во время войны на Урал и в Сибирь киевляне.

Большинство пьес сборника написано на военную тему — или прямо, или опосредованно («Сильнее смерти», «Небо», «Лебединое озеро», «В этом городе»). Впрочем, это объяснимо, можно сказать, закономерно, поскольку автор — в прошлом военный инженер, немало потрудившийся для дела Победы, и ему близко все, что касается забот и тревог героических фронтовиков и тех, кто работал в тылу.

Следует отметить еще одну особенность одноактной драматургии Л. Синельникова: она, как правило, конфликтна и внутренне и внешне. Весьма важное обстоятельство, поскольку добротная театральная литература, для кого бы она ни предназначалась, для профессионального или любительского театра, требует конфликта, выраженного в коллизиях, столкновениях, борьбе. Повествовательные пересказы событий лишены магии сценичности, без чего не может обойтись ни одна подлинно репертуарная пьеса.

Л. Синельников предан определенной тематике, привычному кругу действующих лиц. Но я сомневаюсь, что подобное в общем-то похвальное постоянство следует проявлять во всем и везде: в использовании одного и того же жизненного материала в произведениях разного жанра. А это случается, как, скажем, с лучшими пьесами сборника — о семье Ульяновых. Они представляют большой интерес. Во-первых, киевский период жизни родных Владимира Ильича в художественной литературе еще не отражен. Автор проделал значительную исследовательскую работу, чтобы собрать достоверные факты, воссоздать соответствующий исторический фон, убедительно и индивидуализированно представить семью великого вождя революции. Дело весьма благородное, достойное всяческого одобрения. Тем более что автору удалось нарисовать живые, выразительные портреты Марии Александровны, Анны, Марии, Дмитрия. Какие это убежденные, верные и нежные люди! Как они отстаивают свое человеческое достоинство!

Какая уважительная, трогательно-дружеская, мужественная и в то же время ласковая атмосфера царит в семье Ульяновых. Даже царские держиморды-жандармы и следователи вынуждены считаться с их непреклонными характерами.

Все это придает пьесам «Брат», «Сестры», «Мать» значительность и ценность. Но ведь на этом же материале построена и многоактная пьеса Л. Синельникова «Поединок».

Не упрекаю автора. Он вправе распоряжаться материалом по своему усмотрению. Но к чему повторы, если драматург в состоянии на той же канве вышивать новые узоры?

Впрочем, подобные переклички есть и в других произведениях Л. Синельникова. Так, в многоактной пьесе «Назови ее Аннушкой» использованы отдельные эпизоды из «Лебединого озера». Все это, видимо, происходит потому, что автор очень дорожит материалом, отпечатавшимся в его творческом воображении, впечатлениями и считает правильным использование их в разных формах, тем более что пьесы предназначены для разной аудитории. А Лениниана сборника действительно имеет большое познавательное и воспитательное значение. Видимо, этим и объясняется то, что драматург представил на суд зрителя разные по форме, но не по существу пьесы, имеющие для него особую ценность.

Хорошая доверительная интонация ощущается и в других пьесах. Автор как бы рассказывает свои истории в узком дружеском кругу, не повышая голоса, — это приближает произведения Л. Синельникова к зрителю, делает их доходчивыми и близкими, по-настоящему «человековедческими».

Пьесы драматурга — это, фигурально выражаясь, не громкоговорители, а передатчики, настроенные на тихую и в то же время хорошо слышимую волну. Не потому ли пьесы Л. Синельникова пользуются таким вниманием у исполнителей и успехом у зрителей?

Когда хочешь понять, в чем же привлекательность его пьес, то, конечно же, обращаешь внимание не только на приемы и способы изображения, на умение в пределах жанра вести психологическое исследование человеческих характеров, поступков, образа мыслей и чувств, строить пьесы на прочной конфликтной основе. Конечно, и поэтические детали важны в драматургическом искусстве. Умение найти точный заключительный аккорд — немаловажное дело. Представить своих героев осязаемыми, неповторимыми человеческими индивидуальностями — тем более. На этом, собственно говоря, и зиждется художественная литература всех жанров.

Обращает на себя внимание авторская забота о тактичном использовании художественных деталей, которые помогают лучше познать духовный мир героев, их эмоциональное состояние.

Как трогательно раскрывается благородство тонкой артистической натуры, певицы Лавровой («Лебединое озеро»), когда она, желая скрыть от невестки, Нины Ракитной, известие о смерти сына, объясняет свое горе выдуманной историей о потерянной карточке. А ведь Нина думала, что свекровь ее не любит, не жалеет и до сих пор несет в своем сердце неприязнь за «отобранного» сына.

Так же хорошо играют детали в пьесе «Небо». Взять хотя бы эпизод с оторванной пуговицей на кителе механика Ищенко. Это образно говорит о необходимости соблюдать дисциплину, собранность, аккуратность в таком ответственном деле, как испытание грозных воздушных машин.

Или совпадения в пьесе «В этом городе».

Подобное образное письмо помогает художественной реализации творческого замысла.

Однако особенность пьес Л. Синельникова не только в том, что драматург прилагает много усилий, чтобы придать им композиционную стройность, конфликтность, заполнить их живыми фигурами, образными финалами, запоминающимися деталями. В первую очередь драматург думает об идейной значимости, социальной наполненности своих произведений.

Его герои — патриоты своей отчизны, своего дела, своего призвания, будь это штурвал самолета, сцена театра, далекий пограничный пост или цех завода.

Мы становимся свидетелями благородных, патриотических дел советских людей разных профессий, возрастов, чувствуем биение сердца каждого из действующих лиц.

О чем бы ни писал драматург, какие бы события ни разворачивались в его произведениях, какие бы люди в них ни участвовали, мягкий, задушевный тон обязательно присутствует в повествованиях. Это вызывает доверие к изображаемым лицам, создает атмосферу достоверности и искренности.

Если верно, что лучшими ценителями драматургии являются ее непосредственные «потребители», то небезынтересно следующее свидетельство. Когда на заседании жюри республиканского конкурса на лучшую пьесу рассматривалась драма Л. Синельникова «Странные звезды», то участница обсуждения народная артистка СССР Ольга Яковлевна Кусенко сказала: «Мне бы хотелось сыграть роль женщины-хирурга в этой пьесе. В ней есть и ум и сердце, есть поступки и переживания». Что может быть приятнее для драматурга, чем такое признание!

Не всегда, конечно, удается Л. Синельникову создать такие оригинальные, живые, темпераментные образы. Порой встречаются знакомые по другим произведениям лица, очерченные бегло, без глубокого проникновения в их внутренний мир, в их индивидуальные особенности. Но в лучших образах его драматургия человечна, доходчива, впечатляюща, — недаром пьесы Л. Синельникова охотно ставят и смотрят и в Советском Союзе и за рубежом.

Не знаю, есть ли у нас в стране еще такой широко издающийся малоформист. Его одноактные пьесы выдержали — на многих языках — двести с лишним изданий. На Украине их вышло пятьдесят три, в Москве (в издательствах «Искусство», «Молодая гвардия», «Советская Россия») — сорок пять. Произведения драматурга переведены в Болгарии, Венгрии, Румынии, Югославии. Его творчество благодаря телевидению стало достоянием широчайшего зрителя. Многие телестудии (Центральная, Украинская, Ленинградская, Ташкентская и другие) не раз передавали пьесы Л. Синельникова («Поздно», «Доброе слово», «Один день», «Море Цимлянское», «Юля Величко», «Малиновый звон», «Лебединое озеро», «У самого синего моря», «Островок в океане», «Это случилось сегодня», «Волны над нами» и др.). В этих постановках были заняты ведущие силы московских, киевских, ленинградских и других театров, таких, как МХАТ имени М. Горького, Центральный театр Советской Армии, Театр имени Евг. Вахтангова, Театр имени К. С. Станиславского, Театр имени Леси Украинки.

Видимо, профессиональные режиссеры и актеры находили и находят в пьесах Л. Синельникова настоящий драматургический материал, интересные роли.

Трудно, конечно, по одному сборнику составить исчерпывающее впечатление о творчестве и художественных поисках драматурга. Автор этих заметок находится в более выгодном положении. Мне приходилось читать и видеть много его пьес. Но даже и эта скромная книжка дает возможность читателям познакомиться с творческим обликом известного малоформиста, а главное, будет служить прекрасным пополнением и обогащением репертуара театральной самодеятельности, столь распространенной в нашей стране.

Если образно охарактеризовать сущность драматургии Л. Синельникова, то вспоминается заголовок одной его пьесы — «Свет в окне». Свет в окне — метафорически выраженный призыв освещать людям путь к миру, любви, счастью, к высшим идеалам человечества.

И. Киселев