Сильнейший ученик. Том 8

Глава 32

Удар. Отскок вправо, и скользящим шагом заход за спину противнику. Прописать два удара кулаком в верхний и средний этаж, и сразу после этого уход в оборону.

Из раза в раз я повторял комплексы упражнений, которые показывали мне мастера из додзё «Последний приют». То, что я эти связки уже проходил, вовсе не означало, что я их знал досконально, да и ошибки в движениях всё равно присутствовали. Поэтому, даже несмотря на учёбу в Академии, я никогда не забывал, чему меня учили мои мастера.

Тем более, я всё равно после учёбы собирался возвращаться в додзё, чтобы продолжить своё обучение, и показывать, что мои навыки стали только хуже, я не собирался.

Все те достижения, что я получил за это время, были возможны только за счёт моего упорного труда. Даже те крупицы знаний, что я получал из снов, мне получалось урвать, только когда я действовал на грани своих возможностей. Такое впечатление, что моё пробуждение крови работает таким образом, что я либо получу от него всё, что оно мне может дать, либо просто сдохну в процессе.

Правда, стоит признать, что снов у меня с момента поступления в Академию стало гораздо меньше. Тут наставники не могли меня довести до состояния, когда я был близко к грани между жизнью и смертью, и это сразу сказывалось на постижении тайн собственной родословной и то, что вообще скрывалось за моей кровью.

И почему этот процесс не может идти как-то попроще и нормальной инструкцией? Всё какие-то усложнения и проблемы, которые мне точно не нужны.

Хорошо. Один комплекс отработан, а сейчас надо повторить то, что показывал мастер Дорн.

Его удары всегда были быстрыми и сильными и совсем не соотносились с философией додзё о том, что каждая жизнь сама по себе ценна. Как тут говорить о ценности жизни, когда один твой удар может убить человека? Такие способны выдержать только другие мастера, ну или один ученик, у которого просто не было выбора, да и действовали со мной полегче, чем могли. Уж в этом я мог убедиться, когда наблюдал за движениями мастера, не находясь с ним в спарринге.

Таких скоростей мне пока не достичь, но саму постановку ударов можно было отрабатывать, как и тренировать руки на жёстких поверхностях. Меня в додзё ждал каменный булыжник, который мне придётся и дальше обрабатывать кулаками и ногами, чтобы получить что-то близкое к тому, что получается у мастера Дорна.

Главное — в процессе сам камень не расколоть, а то ведь заставят обрабатывать новый булыжник. А я над этим-то крови пролил столько, что он сам покраснел, причём буквально. Камень был отчасти пористым, и поэтому моя кровь постепенно проникала в его структуру.

Возможно, это был ещё один какой-то непонятный мне урок по контролю над силой удара и обращением с мистической энергией, но вот только всё равно ничего близкого к продемонстрированному у меня не получалось. Единственное, что ударную поверхность я точно хорошо набил, так что мог без особых проблем отвечать противнику ударом на удар и даже при этом не морщиться от боли.

Во всём есть свои плюсы… если не обращать внимания на минусы. Но это уже вопрос точки зрения и вообще философского отношения к жизни.

И как бы мне ни хотелось заниматься исключительно тренировками и пытаться в медитации нормально настроиться на духовную энергию, что всегда находилась вокруг меня, но отказываться от заданий, поручаемых Академией, я тоже не мог.

Хорошо ещё, что состав нашей группы пока решили не разбавлять, и нас отправили вчетвером в обычный и ничем не примечательный город.

В этот раз задание было несвязанное с похищением или охраной. Сейчас мы должны следить за целью и в первую очередь устранить тех, кто составляет нам в этом конкуренцию.

Да, задача состояла в том, чтобы избавиться от тех, кто следил за молодой журналисткой, которая, похоже, накопала довольно серьёзный материал для статьи. Появление последней кто-то очень не хотел допускать. Нас же наняли не то, чтобы её охранять, сколько не дать другим помешать в её расследовании.

При этом сама довольно симпатичная журналистка в очках, которые ей очень даже шли и подчёркивали её скулы, не должна знать, что ей кто-то помогает. Точнее, последний пункт был по возможности. Мы, по сути, становились её невидимыми ангелами-хранителями, но если она попадёт в большие неприятности, то должны были сначала сообщить куратору этой миссии, а уже потом он решал: выходит ли это за рамки контракта или нет.

Несколько запутанно, но это в принципе не очень напряжно. Да и городок, несмотря на то, что был довольно спокойным, обладал прямо кучей мест, откуда за нашей целью можно вести наблюдение, так что мы в некотором роде были заняты игрой в поисках сторонних наблюдателей. Вот им приходилось объяснять, что ситуация несколько изменилась, и не стоит мешать людям делать важную работу.

— Да понял я, понял! — громким шёпотом кричал мужчина, которого я поймал минуту назад на крыше одного небольшого магазинчика.

Он до этого вёл съёмку за нашей целью, и пришлось не только изымать у него камеру и, соответственно, уничтожать её, но и несколько припугнуть мужчину, который попытался на меня наехать. Пусть я сам внешне выглядел слабее него, но после того, как я сначала ударом кулака в живот заставил его согнуться пополам, а потом без затей схватил за ногу и приволок к краю крыши, мужчина стал вести себя совсем иначе.

Правда, тут пришлось указать на то, что кричать не нужно, но вот спустя минуту, вися вверх ногами на крыше здания, и удерживаемый только моей рукой, он очень быстро пришёл к пониманию той мысли, что я пытался до него донести.

А ведь в самом начале задания мы пытались действовать более скрытно и вырубали наблюдателей до того, как они успевали что-то понять. Разумеется, всё, с помощью чего они вели слежку, уничтожалось, но как оказалось, этого было недостаточно, чтобы отвадить их от нашей цели.

Только поступки, как в каком-то гангстерском сериале, оказались наиболее действенными для них, и вот уже второй день наша команда наблюдает значительное снижение интереса к цели нашего ненавязчивого сопровождения. Все эти преследователи просто стали опасаться за свои жизни, а те, кто ещё оставался, действовали хитрее и подловить их так, чтобы на нас никто не обратил внимания — довольно сложно.

Правда, и тут можно было как минимум попытаться их отвлечь на себя, увести в сторону, а потом по-тихому разобраться.

Тем более, если нажать на пару точек у шеи, то объект, если не обладает определённой устойчивостью к подобному, будет выглядеть, будто опьянел. Дальше оставалось лишь притвориться другом много принявшего на грудь, и ни у кого нет вопросов.

И казалось бы, дальше так и будет продолжаться, но наша журналистка явно не просто нашла какой-то компромат на политика той страны, в которой мы находились, а более того, похоже, влезла в дела какого-то местного клана. Иначе на месте обычных наблюдателей не появились бы люди, явно умеющие действовать скрытно, да и перемещались они преимущественно по путям, недоступным обычным соглядатаем.

— И что делать будем? — спросил я у Рью, который в этот раз не отдавал Джессике все права на командование.

— У нас задача — избавляться от наблюдателей, которые могут помешать цели, — пожал плечами парень. — То, что задача в очередной раз усложняется, нам не привыкать. Так что будем действовать так, будто такого рода наблюдатели были с самого начала, а там посмотрим, куда это заведёт. Всё же раз мы приняли задание, то должны его выполнять до конца, пока эта журналистка не выпустит свою статью.

— Вот только она что-то не торопится это делать, — недовольно проворчала Алегра.

— Такая уж удача у нашей команды, — хмыкнул Рью. — Но при этом попрошу заметить, мы пока справлялись с возложенными на нас задачами. Так что постараемся и в этот раз не разрушить нашу череду побед.

Следить уже за новыми людьми оказалось куда сложнее. Проблема в том, что они и сами были не чужды боевым искусствам, а значит, могли очень быстро перемещаться нестандартными способами. Как правило, именно из-за этого мы их и теряли при попытке поймать для более обстоятельного разговора.

Так они ещё и среди толпы умудрялись как-то растворяться, что однозначно говорило об умениях клана, связанных со скрытностью. Самый неудобный тип специализации клана, каких бы размеров он ни был. Правда, как правило, именно условные «скрытники» являлись довольно небольшими кланами. Всё из-за того, что они не являлись в полной мере боевым кланом, а значит, и накопить больших средств, участвуя в различных военных конфликтах, не могли. Да и умения у них были довольно специфическими, на что многие в прошлом просто бы не пошли.

Сейчас, разумеется, к этому относились не так, но чем древнее клан, и чем богаче его история в плане различных сражений, тем сильнее будут его следующие поколения. А тут только возможность оттачивать из поколения в поколение способность быстрого передвижения и скрытность.

Вот как раз за одним из представителей этого неизвестного клана я на следующую ночь, после активизации их интереса, и бежал, уже довольно далеко уйдя от своих товарищей, но я чувствовал, что был близок и пытался догнать шустрого наблюдателя.

Все началось с того, что я, как и предыдущие дни, следил, чтобы наша журналистка никуда не вляпалась. Собирать проблемы себе на хвост она точно умела, и мы уже успели отвадить три или даже четыре, тут сложно разобраться, группировки, которым она своим острым язычком прошлась по нежным душам. Разумеется, им не нравилось, что какая-то девушка их в чём-то обвиняет, стараясь вывести из себя, чтобы они сами во всём признались, а потом, получив нужные сведения или хотя бы их часть, убегала.

Бегала эта девушка, между прочим, довольно быстро, что явно говорило, что во время учёбы она увлекалась какими-то спортивными дисциплинами, связанными с этим. Вот только всё же недостаточно хорошо, чтобы её не пытались догнать. Вот тогда вмешивались мы и наглядно показывали, что лучшим решением будет забыть о журналистке.

Некоторым непонятливым приходилось это объяснять в более доходчивой форме. В результате этого местные больницы пополнились пациентами, ну а мы плодили слухи о том, что эта журналистка находится под серьёзной защитой людей, которые не будут церемониться.

Как показала практика с первыми наблюдателями, лучшее решение в данной ситуации — сойти за представителя какой-нибудь банды, и тогда вопросов к тебе становится гораздо меньше, да и люди как-то понятливее, что ли, относятся к твоим словам. А то ведь почти не слушали нас, когда мы вежливо объясняли, что за это дело им лучше не браться.

В общем, мы старались всё решить миром.

И тут такие люди, с которыми так просто уже не справишься.

Так что, как только мне удалось вечером засечь одного из таких наблюдателей, я постарался приблизиться к нему, благо вечер уже был поздний, и я вовсю пользовался тенями и укрытиями, чтобы не попадаться на глаза. К сожалению, мой противник что-то почувствовал и резко стартанул с места, да ещё так, что я еле поспевал за ним.

Это стало для меня настоящим вызовом — как это я и за кем-то не успеваю. Поэтому я продолжил наши начавшиеся догонялки, перескакивая с одного здания на другое. Хорошо, что мой противник лучше меня знал эту местность и, по сути, показывал мне, как лучше преодолеть тот или иной участок, и мне лишь оставалось за ним повторить, чтобы не отставать.

Правда, я всё равно продолжал пользоваться участками с темнотой, в которых мне всегда казалось, что я двигаюсь чуть быстрее. И может, это на самом деле так — замерить я всё равно не мог, но постепенно разрыв между нами сокращался.

Вот только как я и сказал, из-за этого забега я довольно сильно отдалился от своей группы и сейчас, по сути, оставался наедине с неизвестным клановым бойцом. Ну то, что это клановый, уже не оставалось никаких сомнений. Не может так двигаться человек, который только на улице познакомился с боевыми искусствами. Тут чувствуется слишком большой опыт, чтобы это не была чья-то школа.

И вот наконец-то мой противник замер на крыше одного из домов, рядом с которым не было удобных путей для дальнейшего передвижения. Либо вниз и надеяться, что ты не навернёшься, либо обратно, но тогда точно придётся пройти через меня. Слишком удобно, чтобы это не оказалось ловушкой, но и так просто уходить после наших догонялок мне не хотелось.

Так что рискнём.