Сильвестр

26

Когда путешественники садились в пакетбот, накрапывал легкий дождик. Мастер Рейн после недолгих препирательств смирился с предстоящим плаванием. Эдмунд с грустью понял, что его всемогущий дядя не может одним взмахом руки перенести его через море, и уже собрался было устроить очередную сцену, сопровождающую каждую его поездку — по земле ли, по морю ли.

— Нет, нет, нет! — испуганно бормотал Эдмунд. — Я не пойду на корабль, не пойду, не пойду!

Голос становился все громче и громче, каждую секунду из глаз могли брызнуть слезы.

— Я что-то не расслышал. Ну-ка повтори, пожалуйста, — попросил Сильвестр с таким сарказмом, что мальчик покраснел до корней волос.

— Ну, пожалуйста, я не хочу идти на корабль! — взмолился он. — На корабле у меня всегда страшно болит живот!

— Что-что у тебя всегда болит?

Эдмунд потер кулачками глаза.

— А я-то думал, что ты не такой размазня! — презрительно заметил Сильвестр.

— Я не размазня! — Глаза мальчугана воинственно запылали. — Кейгли сказал, что у меня есть закваска.

— Кейгли, — равнодушным голосом сообщил герцог Салфорд, — ждет нас в Дувре. Мисс Марлоу, я бы очень попросил вас не рассказывать Джону, что Эдмунд попросту говоря струсил. Кейгли будет очень расстроен.

— Ладно, я пойду на этот корабль! — твердо заявил Эдмунд. — Мы, Рейны, ничего не боимся.

Сердце мальчика тревожно забилось, когда его нога ступила на трап, и чтобы подбодрить его, Сильвестр попросил:

— Ну, показывай нам дорогу, маленький Рейн!

И мастер Рейн решительно направился на корабль.

— Эдмунд, ты отличный парень! — похвалил его Том Орде.

— Да, я истинный храбрец, — скромно согласился Эдмунд.

Все плавание Феба Марлоу проскучала. Сильвестр закутал племянника в свой плащ, и они остались на палубе. Делать ей было нечего, дождь шел, не переставая. Поэтому мисс Марлоу не оставалось ничего иного, как спуститься в свою каюту и задуматься над туманным будущим. До Дувра пакетбот добирался девять часов, и никогда еще время не тянулось так медленно. Иногда к ней в каюту заглядывал Том. Он приносил выпить что-нибудь освежающее или рассказывал последние новости об Эдмунде. Том признался, что мальчишку немного укачало, но беспокоиться совершенно не о чем. На палубе нашлось защищенное от ветра и дождя местечко, и они с Салфордом по очереди возятся с малышом. Эдмунд даже немного поспал и выглядел довольно бодрым.

К концу плавания дождь прекратился, и Феба поднялась на палубу. Эдмунд хвастался своим мужеством, а Сильвестр отвечал вежливо, но кратко. Герцогу Салфорду впервые пришлось самому присматривать за своим племянником, и он очень надеялся, что подобное больше не повторится.

В Тайдэл Харбор пакетбот вошел около восьми часов вечера. Все четверо путешественников устали и замерзли, и никто не был настроен на веселье, однако появление Кейгли сделало двоих членов экспедиции гораздо жизнерадостнее. Эдмунд бросился к старшему конюху герцога Салфорда с громким ликующим криком, а Сильвестр воскликнул, заметно повеселев:

— Слава Богу, ты здесь, Джон! Забирай-ка этого шалуна.

— Все в порядке, ваша светлость, — улыбнулся Джон Кейгли. — Ну-ка отойди в сторонку, мастер Эдмунд, чтобы я мог взять чемодан его светлости.

Кейгли был немало удивлен при виде Фебы Марлоу и еще больше изумился, когда его приветствовал Том Орде. Он выслушал объяснение Сильвестра, что возвращение Эдмунда во многом — заслуга мисс Марлоу и мистера Орде.

Кейгли снял для Сильвестра комнаты в «Королевской голове» и уверял, что там без особого труда найдут еще две комнаты для Тома и Фебы, но мисс Марлоу заявила, что должна немедленно ехать к леди Ингхэм.

— Разумнее будет сначала выяснить, в Дувре ли ее светлость? — посоветовал Сильвестр, вновь нахмурившись. — Я бы предложил вам поехать с нами в «Королевскую голову», а Кейгли в это время побывает в «Корабельной» и разузнает о вашей бабушке.

— Не стоит посылать Кейгли, — покачал головой Том. — Я съезжу сам. А вы, Салфорд, позаботьтесь пока о Фебе.

Феба Марлоу с неохотой согласилась отпустить Тома одного. По ее мнению, очень несправедливо, если он примет на себя весь гнев леди Ингхэм. В ответ Том Орде только рассмеялся, заявив, что его нервы значительно крепче чем ее, и уехал на поиски.

«Королевская голова» была хуже «Корабельной», но зато Кейгли уверял, что никто из ее постояльцев не узнает его светлость. Он предложил мисс Марлоу снять для нее прекрасную спальню, если она захочет.

— Спасибо, — ответила девушка, — но… я уверена, что она мне не понадобится!

— Кто знает? — загадочно пожал плечами герцог Салфорд. — Если мне не изменяет память, вы покинули Дувр примерно неделю назад. Мне не очень-то верится, что леди Ингхэм будет столько времени ждать в Дувре. Хотя вы знаете ее лучше меня.

— Я написала бабушке письмо, — неуверенно пробормотала Феба Марлоу. — И она должна знать о моем возвращении. Если бы я не смогла вернуться, то вместо меня обязательно бы приехал Том.

— Тогда леди Ингхэм, несомненно, ожидает прибытия мистера Орде, — кивнул герцог.

Теперь Салфорд разговаривал своим обычным равнодушным голосом. Феба не произнесла больше ни слова. После того, как Эдмунд поужинал, она повела его готовиться ко сну. Через несколько минут в комнату заглянула пухленькая служанка и предложила свои услуги. Заметив, что девушка сразу пришлась по душе Эдмунду, Феба оставила мальчика на ее попечение. Она не сомневалась, что девушке скорее всего придется надолго задержаться у кровати мастера Рейна и выслушать его хвастливые рассказы о приключениях, потому что, закрывая за собой дверь, мисс Марлоу услышала:

— Знаете, а я бывалый путешественник…

Вернувшись в гостиную, Феба увидела Тома Орде, который разговаривал с Сильвестром. Девушка сразу же догадалась, что он привез неутешительные известия. Она остановилась, вопросительно глядя на Тома. Молодой мистер Орде улыбнулся и сказал:

— Ее светлости нет в «Корабельной», Феба. Судя по всему, леди Ингхэм вернулась в Лондон.

— Входите и присаживайтесь, мисс Марлоу, — сказал герцог, когда мисс Марлоу посмотрела на него. — Скорее всего вы чувствуете разочарование, не найдя леди Ингхэм в Дувре, но, поверьте мне, это не имеет особого значения. Завтра вечером вы уже встретитесь с ее светлостью.

— Бабушка вернулась обратно в Лондон! Она, наверное, сильно рассердилась на меня.

— Ничего подобного! — весело успокоил ее Том. — Леди Ингхэм так и не получила твоего письма. Вот оно! Кто бы мог подумать, что эти болваны из «Корабельной» оставят его у себя, а не переправят в Лондон. Честно говоря, «Корабельная» с самого начала не показалась мне такой уж превосходной гостиницей, как о ней говорят. Представляете, я обнаружил отпечатки пальцев чистильщика обуви на своих сапогах.

— Тогда бабушка до сих пор не знает, где я. Все эти дни… О Господи, что она должна обо мне думать?

— Ее светлость знает, что я с тобой. Поэтому беспокоиться ей не из-за чего. Я только надеюсь, что она не считает нас влюбленными, которые бежали во Францию, чтобы обвенчаться.

— О, ее светлость знает, что я никогда не сделаю этого. Она была встревожена? Бабушка пыталась выяснить, куда мы пропали, или… Что тебе рассказали в «Корабельной»?

— Совсем немного, — признался Том. — Ты же сама знаешь, какая там суматоха. Постоянно кто-то приезжает, кто-то уезжает. Мне только удалось выяснить, что у твоей бабушки случились судороги или что-то в том же роде и она отправилась в Лондон на следующий день после нашего исчезновения. Ее светлость осмотрел доктор, но не думаю, что она находилась в очень уж плохом состоянии, иначе ей бы не хватило сил пуститься в дорогу, сама понимаешь.

Аргументы Тома не произвели должного эффекта, и испуганная Феба упала на стул и закрыла лицо руками.

— Мой дорогой Томас! — весело произнес Сильвестр. — Судороги леди Ингхэм ее самый любимый прием, к которому она прибегает всякий раз, когда ей это выгодно. Ее светлость овладела этим искусством очень давно и, судя по всему, быстро поняла всю его ценность. Когда все идет гладко, у нее не бывает никаких судорог. Зато когда ее светлости становится скучно, они тут как тут. Можете не сомневаться, леди Ингхэм отправилась назад в Лондон, чтобы излить свои печали Халфорду.

— По-моему, вы абсолютно правы, — согласился Том. — Господь — свидетель, сколько у меня ушло времени, чтобы подготовить ее к переправе через пролив. То, что произошло после нашего отъезда, вполне объяснимо. Стоило мне отпустить вожжи, как она помчалась назад в стойло. Не надо впадать в такое отчаяние, Феба.

— А что же мне еще делать, как не отчаиваться! — воскликнула девушка. — Я доставила ей столько хлопот… — Она замолчала и опустила голову, а после недолгого молчания спросила уже более спокойно: — Бабушка не просила ничего передать мне?

— Только распорядилась о багаже, — неохотно ответил Том. — Мукер передала портье, что если кто-то будет справляться о наших чемоданах, следует отвечать, что они на каретном дворе.

— Очень мудрое решение, — одобрительно кивнул Сильвестр, подходя к буфету. — Несомненно, леди Ингхэм догадалась, что вы вернетесь. Мисс Марлоу, я слишком хорошо знаю ваши вкусы, чтобы надеяться, будто вы позволите мне налить вам стакан шерри. Поэтому я предлагаю вам миндального ликера.

Феба взяла стакан с ликером.

— На каретном дворе… Выходит, бабушка подумала… она поверила, что я бросила ее!

— Скорее всего, ее светлость просто немного обиделась, — покачал головой Том.

— Это намного вероятнее, — согласился Сильвестр. — Мадера или шерри, Томас? Пока мы не встретимся с леди Ингхэм, мисс Марлоу, мы можем думать, что угодно, но это все — только догадки… Я попытаюсь убедить ее светлость, что без вас я бы навсегда потерял Эдмунда.

— Вы же сами утверждали, герцог, что я не имею ничего общего с его возвращением в Англию, — грустно улыбаясь, покачала головой Феба Марлоу. — И вы совершенно правы.

— О, этого леди Ингхэм я говорить не стану, — пообещал герцог Салфорд.

— А я скажу!

— Следует еще благодарить Бога, что она не увезла наши вещи на Грин-стрит, — торопливо проговорил Том, пытаясь предотвратить очередную ссору. — Первым же делом завтра утром вместе с Кейгли поеду за багажом. Если бы вы знали, с каким наслаждением я скину этот костюм!

— Если учесть, что рубашка, которая сейчас на вас, принадлежит мне, — шутливо заметил Сильвестр, — не говоря уже о галстуке и о том, что в мои планы не входило одалживать их вам, ваши слова не вызывают у меня особого восторга, Томас!

Феба Марлоу догадалась, что герцог с Томом просто стараются развеселить ее, поэтому она оправдала их ожидания — рассмеялась и перестала говорить о леди Ингхэм. Скоро в гостиной появился официант и начал накрывать к ужину. Феба не удержалась от смеха, когда Том посоветовал герцогу Салфорду немедленно вернуть на кухню первое же блюдо, которое подали на стол.

— Вернуть на кухню? — недоуменно повторил Сильвестр, захваченный врасплох этим странным советом. — С какой стати я должен отсылать его назад?

— Чтобы они узнали, кто вы такой. Поинтересуйтесь у официанта, имеет ли он понятие, кого обслуживает? И если у вас возникнут какие-нибудь трудности, скажите, что покупаете эту гостиницу. Должен вам заявить, мы привыкли, когда нас принимают по высшему разряду.

Сильвестр впервые слышал о покупке гостиницы и захотел услышать подробности о путешествии в Абвиль. Рассказ Тома так развеселил его светлость, что он, со своей стороны, в мельчайших деталях описал теплую встречу, которую устроил ему сэр Наджент Фотерби, хотя лично ему тогда она не показалась смешной. Эта непринужденная беседа помогла путешественникам забыть не только нынешние неприятности и тревоги, но и прошлые обиды и ссоры. Казалось, между ними вновь установились хорошие дружеские отношения, которые существовали еще в «Голубом вепре». Том с облегчением увидел, что Сильвестр и Феба вновь весело болтают о всяких пустяках и уже радовался успеху, однако неосмотрительные слова герцога Салфорда разрушили очарование приятного вечера.

— Как злодей из мелодрамы! — произнес Сильвестр, и Феба моментально напряглась.

С губ мисс Марлоу мигом слетела улыбка, щеки залил яркий румянец. Из веселой собеседницы она превратилась в каменную статую. Над ними опять нависла туча. Сильвестр сделал вид, будто ничего не случилось, и учтиво продолжил беседу, но его голос стал заметно холоднее.

Том был в отчаянии. Он прекрасно понимал, что вот-вот снова начнется стычка между герцогом и Фебой, и ему показалось, что им никогда не удастся добиться прочного мира. Юноша был абсолютно уверен, что, произнося эти злополучные слова, Сильвестр забыл об Уголино, но убеждать в этом Фебу было бесполезно. Девушка страшно переживала, что написала своего рокового «Пропавшего наследника», и даже вскользь брошенный намек на книгу мог вывести ее из душевного равновесия.

Феба вскоре встала из-за стола и отправилась к себе. Сильвестр учтиво поклонился, когда она пожаловалась на усталость и пожелала им спокойной ночи. Закрыв за девушкой дверь, герцог Салфорд повернулся к Тому и с улыбкой предложил:

— Ну что, Томас? Пикет? Или попробуем найти шахматы?

Да, тут ничего не поделаешь, решил Том, и выбрал шахматы. Следующим утром мистер Орде торопливо позавтракал и отправился с Кейгли на каретный двор. Вернувшись в гостиницу, он нашел Сильвестра, изучающего газету, а Феба вытирала вымазавшегося желтком Эдмунда.

— Внизу лежат все наши вещи, Феба, — сообщил Том. — Кейгли ждет, чтобы ты выбрала, какой из твоих чемоданов тебе понадобится в первую очередь. Да, смотри, что я еще нашел. Держи!

Мисс Марлоу схватила письмо и сразу узнала почерк леди Ингхэм.

— Передай, пожалуйста, Кейгли, чтобы он отнес в мою комнату самый маленький чемодан, Том. Эдмунд, куда это ты собрался?

— Должен поговорить с Кейгли! — с важным видом доложил мальчик и побежал к лестнице.

— Бедный Кейгли! — печально вздохнул Сильвестр, не отрываясь от газеты.

Том вышел из комнаты вслед за Эдмундом, а Феба слегка дрожащими пальцами распечатала письмо. Внутри лежал один-единственный листок бумаги. Герцог Салфорд опустил газету и молча наблюдал за выражением ее лица. Закончив читать, девушка замерла с письмом в руке, глядя перед собой ничего невидящим взглядом.

— Ну?

Феба Марлоу испуганно вздрогнула и повернулась к окну. Впервые Сильвестр обратился к ней так бесцеремонно, и это сильно удивило девушку.

— Ладно, выкладывайте. Ваше лицо уже подсказало мне, что это не очень приятное послание.

— Вы правы, — согласилась Феба. — Бабушка решила… когда писала это письмо… что я уговорила Тома отвезти меня домой в Остерби. Наверное, это ей внушила противная Мукер, чтобы настроить ее против меня. Она очень ревнует меня к ее светлости. Как только бабушка могла поверить, что мы с Томом убежали? Это… это я во всем виновата…

— Это можете мне не говорить. Вы обладаете редким даром причинять самой себе неприятности.

Пару секунд Феба обиженно и удивленно смотрела на герцога, потом отвернулась и подошла к камину. Его последние слова показались ей жестокими и озадачили ее. Зачем он опять подливает масла в огонь? Герцог Салфорд, вне всяких сомнений, подсмеивался над ней, но в его голосе зазвучали гневные нотки. Почему он опять рассердился? Что обидного нашел в ее словах? Несмотря на то, что продолжать разговор было трудно, девушка все же произнесла:

— Боюсь, вы правы. Я всегда сама ищу приключений на свою голову. Мачеха часто повторяла, что я плохо воспитана и называла меня сорванцом и бесом в юбке. Она изо всех сил старалась привить мне хорошие манеры и научить вести себя осмотрительно. Жаль, что у нее так ничего и не получилось.

— Мне тоже очень жаль! — сорвалось с языка у Сильвестра. Резкий и сердитый голос, как всегда, испугал мисс Марлоу. Ей стало трудно дышать, ноги подкосились, и она поневоле опустилась на стул, вонзив себе ногти в ладони. — Вы пустились в приключения, как вы это называете, когда мы с вами только познакомились! — сердито продолжил Сильвестр. — На мой взгляд, правильнее было бы сказать, что вы кидаетесь в них сломя голову так же, как бросились на борт той шхуны. Если вы решили вести себя, как бес в юбке, это ваше личное дело, но вам этого почему-то всегда кажется мало! Вы без малейшего стеснения и угрызений совести и других обрекаете на неприятности! Томас был вашей жертвой, я тоже… О, Господи, чего вы только со мной не делали!.. А теперь вы взялись еще и за свою бабушку! Она бросила вас? Вы считаете, что у вас трудная судьба? Тогда позвольте вам заметить, что вы можете поблагодарить только саму себя за все беды, которые навлекли на свою собственную голову!

Потрясенная Феба Марлоу выслушивала эту сердитую тираду, не веря, что именно Сильвестр бросал в нее горькие упреки! У нее даже мелькнула мысль, будто герцог нарочно распаляет свой гнев, но эту мысль прогнало ее собственное негодование, которое из крошечной искорки моментально разгорелось в яркое пламя.

Прежде чем Феба попыталась хоть что-нибудь ответить, Сильвестр неожиданно произнес:

— Нет… нет! Все бесполезно! Ах, Воробей, Воробей!..

Пропустив мимо ушей эти слова, мисс Марлоу заявила охрипшим от злости голосом:

— Вы ошибаетесь, что во всем виновата только я. Есть еще один человек, которого я могла бы поблагодарить за свои несчастья… Это вы, милорд герцог. Ваше фантастическое высокомерие подтолкнуло меня сделать вас злодеем в моем романе! Если бы не вы, всем было бы наплевать, что я написала «Пропавшего наследника»! Если бы не вы, я бы не бросилась на ту шхуну! Герцог Салфорд — вот источник всех неприятностей, которые выпали на мою долю! И вы еще утверждаете, будто я плохо с вами поступила. А если даже это и так — то можно считать это справедливой местью, потому что вы уничтожили меня!

К ее изумлению, Сильвестр внезапно рассмеялся. Феба недоуменно смотрела на собеседника, который вдруг произнес несвойственным ему голосом:

— Неужели? Если это так, я готов возместить вам убытки! Не окажете ли вы мне честь, мисс Марлоу?… Станьте моей женой!

Таким странным образом его светлость, герцог Салфорд, самый знаменитый покоритель женских сердец лондонского высшего света, сделал предложение руки и сердца.

Феба даже подумать не могла, что он страшно растерялся и чувствовал себя, как робкий юноша, только что вставший из-за школьной скамьи. И уж тем более она не могла подумать, что смех и чрезмерная учтивость были вызваны его смущением. Герцог Салфорд славился умением произносить изысканные комплименты, никто лучше него не мог поддерживать светскую беседу. Мисс Марлоу даже и предположить не могла, что он потерял над собой контроль. Феба решила, будто герцог решил подшутить над ней и, вскочив со стула, возмущенно закричала:

— Да как вы смеете?

Сильвестр прекрасно понимал, что ситуация складывается неудачно и не стал терять времени, дабы не ухудшить и без того сложное положение.

— Прошу прощения, но вы ошибаетесь! Я не собирался… Феба, эти слова слетели с моих губ, прежде чем я понял, что говорю. Я никогда не собирался просить вас выйти за меня замуж… Я не собирался, но… — Герцог Салфорд замолчал, с ужасом поняв, в какие дебри заведут его попытки объяснить свое странное поведение.

— В это я как раз верю! — горячо проговорила девушка. — Очень любезно с вашей стороны рассказать мне все, что обо мне думаете. А вы забыли, что приехали в Остерби посмотреть на меня, как на какую-то племенную кобылу, и сделали вывод, что я вам не подхожу. Так ведь было дело?

— Что вы еще, интересно, скажете? — полюбопытствовал Сильвестр, непроизвольно заливаясь смехом.

— Так ведь было дело?

— Да, но вы забыли, как сами вели себя в Остерби. Разве я мог узнать вас по-настоящему? Ведь вы только и делали, что старались внушить мне отвращение к себе? И лишь позже…

— Позже, когда я впервые сделала вас жертвой своих приключений, — язвительно прервала герцога Феба, — и вовлекла в непристойный побег из Остерби? Полагаю, я так ранила вашу гордость, как никто и никогда не ранил. Наверное, вы тогда и начали задумываться, будто я как раз та девушка, которая подходит вам в жены? Это пылкое предложение руки и сердца, которое я имела честь получить от вашей светлости, родилось, видимо, из моего неординарного поступка, когда я вмешалась в ваши личные дела. Вы оказались вынуждены предпринять путешествие, которое проходило не с такой роскошью, какая подобает вашей благородной персоне! Какой же я оказалась дурой, что с самого начала не догадалась, чем все может закончиться!.. Вы должны меня простить, герцог! Если бы я знала, что вас привлекает в женщинах только отсутствие хороших манер, я бы вела себя безупречно всякий раз, когда вы приближались ко мне! Тогда бы вы смогли уберечь себя от унижения быть отвергнутым, а меня бы избавили от нестерпимого оскорбления!

— О чем вы говорите? Не было никакого оскорбления! — горячо возразил побледневший герцог Салфорд. — Если я неудачно выразился… если вам показалось, что я хотел оскорбить вас, поверьте, это совсем не так. То, что я говорил раньше, я сказал только потому, что ваши необдуманные поступки окончательно убедили меня, что вы не та девушка, которая бы подошла мне в жены! После того вечера у Каслрегов я не хотел вас больше видеть… Мне так казалось, но все вышло совсем наоборот, потому что, когда я вновь вас увидел… я был вне себя от радости!

Эта сумбурная речь отнюдь не подходила такому светскому льву, как герцог Салфорд, но Сильвестру никогда раньше не доводилось ухаживать за дамой, кипящей от гнева и презрения.

— В самом деле?… Но вы скоро обнаружили, что причины для радости вовсе нет?

Сильвестр раздраженно ответил:

— Нет, я только попытался подавить ее! Перестаньте придираться ко мне, вы, маленькая мегера!

— Феба, а ты разве не собираешься переодеться? — бесцеремонно начал Том Орде, входя в комнату в самый неподходящий момент. — Кейгли отнес маленький чемодан к тебе наверх… — Юноша в ужасе замолчал и растерянно пробормотал: — О,…п-прошу прощения! Я не знал… я уйду!

— Уйдешь? Почему? — весело поинтересовалась девушка. — Да, я собираюсь переодеться и причем — немедленно.

Том открыл Фебе дверь и подумал, что если бы Сильвестр отбросил свое высокомерие, то, пожалуй, он мог бы объяснить ему, как следует обращаться с Фебой. Орде закрыл за девушкой дверь и повернулся к герцогу.

— О, Боже, Томас! Вы оделись прямо как щеголь. Неужели вы хотите заставить меня покраснеть? — попытался отшутиться герцог Салфорд.