Сильвестр

7

В дни, когда не было охоты, завтрак в Остерби накрывался в десять часов, что, по мнению Сильвестра, было, как минимум, на час раньше, чем следовало бы. В сельской местности заведено накрывать завтрак для гостей в одиннадцать или даже в двенадцать часов. Леди Марлоу прекрасно знала это, но заявила, что не одобряет таких поздних завтраков. Герцог Салфорд, который посчитал столь ранний звон колокольчика личным оскорблением, спокойно и молча воспринял это сообщение, вежливо наклонив голову.

Лорд Марлоу первый обратил внимание на отсутствие за столом старшей дочери и осведомился, где она могла бы быть? Ее светлость очень сдержанно ответила, что, наверное, Феба вышла прогуляться.

— Вышла прогуляться! — с улыбкой повторил Марлоу. — Как бы не так! Скорее всего побежала на конюшню. Вам следует знать, Салфорд, что она страстная лошадница. Жаль что вы не видели ее верхом в поле. Безупречная посадка, руки крепко сжимают поводья… Уверен, вам еще не доводилось видеть такой превосходной маленькой наездницы. Феба совершенно ничего не боится! Я видел даже, как однажды она упала в канаву, и хоть бы что!

Не замечая попыток жены перехватить его взгляд, лорд Марлоу, наверное, долго бы рассуждал о ловкости, с какой дочь ездит верхом, если бы его не прервал Фирбанк. Дворецкий вошел в столовую и сообщил, что с его светлостью хочет поговорить миссис Орде.

Сообщение Фирбанка удивило Марлоу. И изумило леди Марлоу. Ее светлости приезд соседки показался невероятным событием, и она произнесла:

— Не сомневаюсь, что на самом деле миссис Орде хочет повидаться со мной, Марлоу. Ума не приложу, почему она решила беспокоить нас в столь ранний час. Отвратительные манеры! Передайте миссис Орде, Фирбанк, что я завтракаю и выйду к ней позже.

Дворецкий вышел из столовой, но почти тут же вновь вернулся со смущенным видом. За ним по пятам следовала полная дама с блестящими глазами.

— Мне жаль, мадам, что я так бесцеремонно вламываюсь к вам, — заявила миссис Орде, сильно волнуясь, — но у меня к вам дело, которое не терпит никаких отлагательств.

— Ничего страшного! Рад приветствовать вас, мадам! — торопливо поздоровался лорд Марлоу. — Всегда к вашим услугам. Вы хотели поговорить со мной, не так ли?

— По делу чрезвычайной важности, — кивнула миссис Орде. — Ваша дочь, сэр, сбежала с моим сыном.

Неудивительно, что после этих слов все сидящие за столом пораженно замолчали. Не дав хозяевам времени прийти в себя, миссис Орде выплеснула на них едва сдерживаемый гнев.

— Никак не пойму, почему у вас на лице такое изумленное выражение! — заявила она, хмуро уставившись на леди Марлоу. — Вы приложили массу усилий, чтобы подтолкнуть их к этому шагу. Я сразу догадалась, чем все закончится, когда мой сын сообщил, как его принимали в этом доме последние дни! Не стану останавливаться на вашем наглом поведении, мадам, но хочу сказать, что мы с отцом Тома меньше всего на свете хотим породниться с вашей семьей! Я очень люблю бедняжку Фебу, но у нас с мистером Орде другие планы относительно нашего мальчика. Можете мне поверить, в них не входит женитьба в девятнадцать лет!

— Ерунда! Такая мысль никогда даже в голову не могла прийти ни Фебе, ни вашему Тому! — воскликнул лорд Марлоу, стараясь остановить этот поток язвительного красноречия.

На это он моментально получил уничижительный ответ.

— Правильно! Они никогда не думали об этом до тех пор, пока ее светлость не постаралась и не надоумила их! — горячо воскликнула миссис Орде. — Если бы у меня их дружба вызывала недобрые предчувствия, я бы ни за что не поступила так, как мадам. Ваша жена вела себя, как последняя дура! И какого результата она добилась, позвольте поинтересоваться? Именно такого, какого следовало ожидать.

— О, Господи! — вмешалась наконец в разговор Констанция Марлоу. — Мне кажется, вы сошли с ума, мадам. Совершенно непонятная вспышка гнева только из-за того, что моя падчерица отправилась покататься с мистером Томасом Орде. В том, что они отправились просто покататься, я абсолютно не сомневаюсь!

— Отправились просто покататься! — презрительно повторила мать Тома. — Феба убежала из вашего дома, и в этом, леди Марлоу, вы можете винить только себя и свое жестокое обращение с бедняжкой! О, у меня не хватает терпения говорить с вами. Я пришла не к вам, а к отцу Фебы. Прочтите эту записку, милорд.

С этими словами она решительно сунула в руку лорда Марлоу лист бумаги. Пока он читал несколько строк, торопливо написанных Томом для того, чтобы развеять тревоги матери, леди Марлоу потребовала немедленно отдать записку ей.

Сильвестр деликатно отошел к окну. Как воспитанный человек, он знал, что сейчас самое время покинуть столовую. Однако герцог вынужден был признать, что ему, пожалуй, не хватает деликатности и воспитанности, поскольку втайне надеялся, а не позволят ли и ему прочитать послание, которое произвело столь сильное впечатление на его хозяев.

«Дорогая мама, — впопыхах нацарапал Том, — я вынужден срочно уехать из дома на несколько дней, но ты не беспокойся. Я взял отцовскую двуколку. Когда вернусь, точно сказать не могу. Дела в Остерби дошли до такой черты, что терпеть дальше нет никакой возможности. Я обязан спасти Фебу. Уверен, что вы с отцом поймете меня и не станете осуждать, когда все узнаете, вы ведь всегда ее любили».

Когда лорд Марлоу прочитал записку, его щеки залил пунцовый румянец. Он не помешал жене вырвать записку у него из рук и пробормотал:

— Но это невозможно! Я не верю этому! К-к-куда они уехали?

— Вот именно: куда? — повторила миссис Орде. — Этот вопрос и привел меня к вам. Если бы мой муж не уехал в Бристоль… Но так всегда бывает! Когда человек очень нужен, его и нет!

— Не знаю, что может означать это послание, — произнесла леди Марлоу. — Не стану вас обманывать и говорить, будто я поняла, о чем идет речь. Хотя у меня сильные подозрения, что мистер Томас Орде был пьян, когда писал это.

— Как вы смеете? — взорвалась миссис Орде. Ее глаза угрожающе засверкали.

— Нет, нет, конечно, Том не был пьян, — торопливо вмешался лорд Марлоу. — Любовь моя, позволь тебя попросить… Все это так внезапно… Я, естественно, вовсе не хочу предположить…

— Ох! — воскликнула миссис Орде, топнув ногой. — Не говорите, как помешанный, всякую ерунду, которая не относится к делу, милорд! Неужели вам безразлично, что ваша дочь убежала из дома? Да вы должны немедленно кинуться вслед за ней! Узнайте, куда собиралась уехать Феба. Не может быть, чтобы Сьюзан ничего не знала. И мисс Баттери должна знать. Феба могла как-то намекнуть… кому-то из них, кто ближе к ней.

Констанция Марлоу собралась было отклонить это предположение, но сам Марлоу, живо вспомнив к этому моменту вчерашний вечерний разговор с дочерью, не на шутку встревожился. Он согласился, что нужно послать за Сьюзан и мисс Баттери, торопливо подошел к двери и крикнул Фирбанку, чтобы тот сходил за ними. Пока дворецкий выполнял приказание, миссис Орде дала выход своим чувствам и сполна отомстила леди Марлоу. Мать Тома давно копила в сердце обиды и сейчас выложила на свет все, что думала о ее манерах, поведении, бесчувственности и глупости. Лорд Марлоу не мог оставаться в стороне, и в пылу ссоры о присутствии Сильвестра позабыли. Герцог Салфорд молча стоял у окна и не привлекал к себе внимания. Момент для того, чтобы напомнить о своем присутствии, еще не настал, хотя у Сильвестра были все основания полагать, что он скоро наступит. А пока он с удовольствием слушал мастерски исполненное обвинение миссис Орде в адрес хозяйки дома, тщательно запоминая каждый пример, который ярко иллюстрировал бессердечие и жестокость леди Марлоу. Чувствовалось, что каждая деталь обвинений миссис Орде, вынашивалась не один год.

Когда в столовую вошла мисс Баттери в сопровождении не только Сьюзан, но и Элизы, миссис Орде наконец замолчала. Ее светлость леди Марлоу хмуро посмотрела на Элизу. Но когда она велела ей выйти, мисс Баттери угрюмо произнесла:

— Я посчитала своим долгом привести Элизу к вашей светлости. Она говорит, будто знает, куда отправилась ее сестра… Хотя лично я в этом сомневаюсь.

— Феба никогда бы не рассказала Элизе о своих планах! — уверенно поддержала гувернантку Сьюзан. — Тем более, если она даже словечком не обмолвилась мне.

— Я знаю, куда она уехала, — стояла на своем Элиза. — И я собиралась рассказать обо всем маме, ведь это мой долг.

— Не надо сейчас об этом! — строго произнес лорд Марлоу. — Если знаешь, где Феба, говори побыстрее.

— Она поехала в Гретну Грин с Томом, папа, — ответила Элиза.

Девочка произнесла эти слова таким самоуверенным и чопорным тоном, что Сьюзан не выдержала и горячо воскликнула:

— Я уверена, что это наглая ложь, отвратительная маленькая интриганка!

— Сьюзан, отправляйся в мою гардеробную и оставайся там, пока я не приду, — велела леди Марлоу.

Но, к удивлению ее светлости, на помощь Сьюзан неожиданно пришел лорд Марлоу.

— Нет, нет, это дело необходимо во что бы то ни стало прояснить. Я считаю, что Саки права.

— Я тоже думаю, что Элиза не может знать, куда поехала Феба, — вставила мисс Баттери.

— Элиза всегда говорит только правду, — безапелляционно заявила Констанция Марлоу.

— Откуда ты знаешь, что они поехали в Гретну Грин? — строго спросила миссис Орде у девочки. — Феба сама тебе сказала?

— О нет, мадам, — ответила Элиза с таким невинным выражением, что у Сьюзан зачесались руки отшлепать сестру. — По-моему, Феба и Том держали это в тайне. Я очень расстроилась, ведь нехорошо иметь тайны от папы и мамы, правда, мама?

— Очень нехорошо, моя дорогая, — благосклонно поддержала дочь леди Марлоу. — Слава Богу, по крайней мере, хоть одна из моих дочерей такая, какой должна быть.

— Да, очень может быть, что ты права, — безо всякого энтузиазма согласился Марлоу. — Но как ты узнала об этом, девочка?

— Папа, я не хочу говорить плохо о своей сестре, но вчера вечером сюда приезжал Том.

— Том приезжал к Фебе вчера вечером? Когда?

— Не знаю, папа. По-моему, очень поздно, потому что я крепко спала.

— Тогда ты не можешь ничего знать о том, куда они поехали! — прервала ее Сьюзан.

— Замолчи, Сьюзан! — велела леди Марлоу.

— Меня разбудили голоса, — объяснила Элиза. — В маленькой столовой кто-то разговаривал, и я подумала, что это грабители. Потом я встала, чтобы пойти позвать папу…

— Ах, ты, злая лгунья! — выпалила Сьюзан. — Да ты, когда боишься, прячешься с головой под одеялом.

— Я должна опять одергивать тебя, Сьюзан? — строго обратилась к старшей дочери Констанция Марлоу.

— Я согласна с Сьюзан, — кивнула мисс Баттери. — Элизе даже в голову не могла прийти такая мысль. Она страшная трусиха. Не сомневаюсь, что она встала из любопытства.

— Какая разница, почему она встала! — воскликнула миссис Орде. — Том, должно быть, заехал к Фебе вчера вечером по пути домой, это точно! Ты слышала, как они разговаривали в маленькой столовой, Лиззи? О чем они говорили?

— Не знаю, мадам. Я уже собиралась бежать к папе, когда услыхала громкий голос Тома. Тогда я поняла, что это не грабители. Том сказал, будто надеется на то, что дороги на севере не будут занесены снегом, поскольку придется ехать в Гретну Грин.

— Господи, помилуй! — вскрикнул лорд Марлоу. — И что ответила на это Феба?

— Она велела ему говорить тише, папа. После этого я больше ничего не слышала и легла спать.

— Легла спать, но только потому, что, как ни старалась, больше ничего не смогла услышать! — уверенно заявила Сьюзан.

— Ты поступила правильно! — похвалила дочь леди Марлоу. — Если твою старшую сестру удастся спасти от губительных последствий ее возмутительного поступка, ей придется благодарить за все только тебя. Я очень довольна тобой, Элиза.

— Прошу прощения, мадам, — обратилась к хозяйке мисс Баттери. — Я хотела бы знать, почему чувство долга не заставило Элизу сразу же прийти ко мне в спальню и рассказать о том, что происходит? Я сомневаюсь, мадам, что в рассказе Элизы есть хоть слово правды.

— Да, клянусь Богом! — возбужденно согласился с гувернанткой лорд Марлоу. — Я тоже хочу узнать, почему ты сразу же не разбудила мисс Баттери, Элиза? Сьюзан права! Ты выдумала всю эту историю, не так ли? Отвечай мне!

— Не выдумала! О, мама, я ничего не выдумала! — закричала Элиза и расплакалась.

— Простите, милорд! — не выдержала миссис Орде. — По-моему, такой маленькой девочке не под силу сочинить подобную историю. Что она может знать о Гретне Грин? Я не сомневаюсь, что Элиза сказала правду. У меня в голове уже пронеслось страшное подозрение. О чем еще нам остается думать после этой записки? Если он посчитал себя обязанным спасти Фебу, то, видимо, решил, что должен жениться на ней! И где же еще могут пожениться несовершеннолетние, как не в Гретне Грин! Я вас прошу, я вас умоляю, поезжайте за ними!

— Поехать за ними! — воскликнул лорд Марлоу. Его лицо угрожающе покраснело. — Как же я сам не додумался до этого? Вы умоляете меня? Вам не следует меня умолять! Моя дочь бежит в Гретну Грин, как самая настоящая… О, мне бы только догнать их!

— Не думаю, что они станут вас дожидаться! — грубовато заметила миссис Орде. — Если вы все же поймаете их, в чем я лично сомневаюсь, поскольку они выехали несколько часов назад и, вероятнее всего, постараются держаться подальше от проезжих дорог, будьте так добры и запомните, сэр, что мой сын еще совсем мальчик и действовал исходя из чисто рыцарских мотивов. В этом нет никаких сомнений.

В этот момент, окончательно убедившись, что хозяин совершенно забыл о нем и собирается выбежать из комнаты, Сильвестр решил, что пора напомнить о своем присутствии. Он прошел в центр столовой и произнес успокаивающе:

— О, я думаю, его светлость легко их догонит, мадам. Скорее всего они застрянут в заносах. На севере, если не ошибаюсь, последние несколько дней, не переставая, валил снег. Мой дорогой лорд Марлоу, прежде чем вы отправитесь преследовать беглецов, позвольте мне откланяться. В сложившихся обстоятельствах, полагаю, вы и ее светлость предпочли бы, чтобы я находился где-нибудь подальше от Остерби. Примите мою искреннюю благодарность за ваше гостеприимство, мои сожаления за это вынужденное сокращение визита и заверения, в которых, на мой взгляд, нет ни малейшей необходимости, что вы можете положиться на мою порядочность. Мне остается только пожелать вам скорейшего успеха в вашей миссии и умолять вас не задерживаться из-за меня.

С этими словами, произнесенными весьма патетически, Сильвестр пожал руку леди Марлоу, отвесил два легких поклона миссис Орде и мисс Баттери и вышел из комнаты, прежде чем хозяин успел собраться с мыслями и произнести хотя бы одно пусть и неискреннее, но вежливое возражение.

Лакей герцога Салфорда, сам истинный джентльмен, воспринял новость о немедленном отъезде из Остерби с почтительным поклоном и бесстрастным выражением лица. Однако старший конюх, Джон Кейгли, который ухитрился сильно простудиться, запротестовал:

— Нам ни за что не пробраться в Лондон, ваша светлость, по таким дорогам.

— Я с тобой согласен, — кивнул Сильвестр, — но неужели ты думаешь, что я не смогу доехать до Спинхэмланда? В таком случае я докажу, что ты ошибаешься.

Свейл, который стоял, держа наготове редингот господина, услышал это волшебное слово и облегченно вздохнул. В Спинхэмланде находилась гостиница «Пеликан», славящаяся не только своим комфортом, но и необычайно высокими ценами. В Спинхэмланде можно отыскать более веселые развлечения, чем в Остерби, причем не только его светлости, но и его слугам.

На Кейгли же сообщение о Спинхэмланде не произвело никакого впечатления, и он возразил:

— Но дотуда же больше тридцати миль, ваша светлость. Вам придется менять лошадей и форейторов, потому что им не преодолеть такое расстояние по глубокому снегу.

— Но я же не собираюсь путешествовать в фаэтоне! — объяснил Сильвестр. — Я поеду в двуколке. Тебя захвачу с собой, а Свейл может следовать за нами в фаэтоне. Передай форейторам, что они должны проехать как можно дальше без замены. Им нужно привести моих лошадей к «Пеликану», пусть двигаются короткими легкими перегонами, а если меня в Спинхэмланде не окажется, пусть отправляются в город. Свейл, сложите все, что может мне понадобиться в эти дни, в один из чемоданов.

— Если ваша светлость хочет, чтобы я поехал с вами в парном экипаже, я буду счастлив сделать это, — предложил Свейл. Правда, в его голосе слышалось больше героизма, чем искренности.

— Нет. В таком путешествии Кейгли мне больше пригодится, — покачал головой Сильвестр.

Преданный слуга герцога Салфорда только фыркнул и отправился на конюшню. Через полчаса, смирившись со своей судьбой, он уже сидел рядом с хозяином в парном двухколесном экипаже и угрюмо размышлял о ближайшем будущем, которое к этому времени стало принимать весьма угрожающие очертания. Свой костюм старший конюх дополнил огромным шарфом и ежеминутно сморкался в платок, смоченный камфарой. Когда Сильвестр пошутил, по этому поводу, Кейгли натянуто произнес:

— Да, ваша светлость.

На вторую попытку завязать разговор он сдержанно ответил:

— Не могу знать, ваша светлость.

— Не можешь? — сердито откликнулся Сильвестр. — Очень хорошо. Ну, давай, выскажи все, что обо мне думаешь: сейчас дьявольски холодно, и я сошел с ума, решив пробираться к «Пеликану». На меня твои оскорбления совершенно не подействуют, зато у тебя наверняка поднимется настроение.

— Я никогда не опущусь до этого, ваша светлость, — с достоинством ответил Джон Кейгли, покачав головой.

— Это не может не радовать, — отозвался Сильвестр. — А я-то думал, что ты на меня злишься. — Не дождавшись ответа, он весело добавил: — Ну, хватит дуться, Джон, ради Бога!

Ни разу, с тех самых пор, как много лет назад Сильвестр, еще совсем маленький мальчик, впервые заставил конюха выполнить свой приказ, Джон Кейгли не смог воспротивиться обаянию своего господина. Сейчас он строго произнес:

— Ваша светлость, очень плохое начало для путешествия. Ну разве так можно: взять и отправиться в пургу! Я только хочу попросить вас не винить меня, если мы застрянем в сугробах.

— Не буду, — пообещал Сильвестр. — Видишь ли, дело в том, что мы уедем либо сейчас, либо очень нескоро… Если мы останемся, то нам придется проторчать здесь как минимум неделю. Может, тебе и нравится в Остерби, но лично я возненавидел это место. Я бы предпочел остановиться на самом плохом постоялом дворе, чем здесь.

Кейгл рассмеялся.

— Я так и думал. И я не рассчитывал, что мы надолго задержимся в Остерби, особенно после того, как услышал о дыме в комнате вашей светлости. Свейлу там тоже не понравилось, но ведь он строит из себя джентльмена.

— Как и я, — заметил Сильвестр. — Во всяком случае правила приличия не позволяли мне остаться, даже если бы я захотел, после того, как его светлости, лорду Марлоу, неожиданно пришлось срочно покинуть дом.

— Конечно, правила приличия не позволяли, ваша светлость. Особенно, если принять во внимание то, как вам не хотелось оставаться в Остерби.

Сильвестр весело рассмеялся. Между герцогом Салфордом и его старшим конюхом вновь наладились хорошие отношения, и дальнейшее путешествие проходило в мире и согласии. В Дивайзе валил сильный снег, но они довольно быстро доехали до Мальборо и остановились в «Касл Инн», чтобы дать лошадям передохнуть и самим второй раз позавтракать. Ревущее пламя в очаге и вкусная еда соблазняли остаться в гостинице подольше. Сильвестр бы так и поступил, если бы не мысль, что «Касл Инн» расположена слишком близко от Остерби, чтобы чувствовать себя в безопасности. Прибытие же почтовой кареты из Бата окончательно решило дело. Карета опоздала на несколько часов, но Сильвестр узнал от кучера, что хотя дорога местами очень плоха, в основном она вполне проходима. Поэтому герцог Салфорд решил отправиться дальше. Кейгли, подкрепившись смесью из джина, пива, мускатного ореха и сахара, которую он называл «горячей фланелью», не высказал ни слова возражения. Лошадей вновь запрягли, и путешествие продолжалось.

Следующие десять миль оказались трудными. Сильвестру пришлось даже пару раз останавливаться, а Кейгли спускался с экипажа и искал дорогу. Однако до Хангсрфорда они добрались без происшествий. Знаменитые серые в яблоках лошади герцога Салфорда, запряженные в легкую коляску, устали, но были вполне годны для дальнейшего путешествия. Если дать им немного отдохнуть, решил Сильвестр, они смогут без труда преодолеть перегон до Спинхэмланда, где находился знаменитый «Пеликан».

Сильвестр и Кейгли отправились в путь в пятом часу. Теперь к помехам, чинимым погодой, добавились сумерки. Посмотрев на небо, полностью затянутое тучами, Кейгли решил, что им не добраться до Ньюбери до наступления темноты, но он слишком хорошо знал своего хозяина, чтобы напрасно тратить силы и время на уговоры. Сильвестра, который отличался завидным здоровьем и выносливостью, не пугали ни ослепляющий снег, ни другие неудобства. Простуда же Кейгли достигла пика, и старший конюх спросил себя, а не удастся ли ему уговорить хозяина заехать в Хафуэй-хаус. Он бы не слишком расстроился, если бы они застряли где-нибудь поблизости от этого или какого-нибудь другого постоялого двора. И Кейгли, и Сильвестр впервые ехали по этой дороге, но в самый трудный момент фортуна им улыбнулась. Они обнаружили следы кареты, которая очень медленно двигалась по направлению к Бату, и несколько миль следовали по глубокой колее, оставленной ею, прежде чем ее занесло густо падающим снегом. Следы еще виднелись, когда зоркие глаза Кейгли разглядели в канаве перевернутый парный двухколесный экипаж. Конюх печально заметил, что кому-то сильно не повезло. Хотя коляску уже здорово занесло снегом, было заметно, что это спортивный экипаж и двигался он в том же направлении, что и они. Неожиданно у Сильвестра промелькнуло подозрение, и он остановился, чтобы получше рассмотреть брошенную коляску.

— Спортивная двуколка, Джон.

— Да, ваша светлость, — согласился Кейгли. — Сломалась ось, а колеса разлетелись, по-моему, вдребезги. О, Боже милостивый, смотрите, куда вы правите! Вот будет потеха, если мы, как и они, заедем в канаву!

— Интересно, — протянул Сильвестр, и в его голосе послышались веселые злорадные нотки. — Вот уж не думал, что найдутся еще храбрецы, которые отважатся выехать на парном экипаже в такую погоду. Интересно…

— Но они направлялись к границе, ваша светлость, — возразил Джон Кейгли, впервые давая понять, что знает, в каком направлении двигались беглецы из Остерби.

— Именно так и сказала мисс Элиза. Я еще подумал, что молодой Орде, должно быть, настоящий тупица, если надеется, будто у него имеется хоть малейший шанс приблизиться к границе ближе, чем на двести миль. Сейчас же я думаю, что он не так уж туп, Джон. Я полагаю, довольно скоро нам предстоит познакомиться с молодым мистером Орде. И все благодаря тому, что мы решили пробираться к «Пеликану».

— Прошу прощения у вашей светлости, — угрюмо пробормотал Кейгли, — но решали вы один. Уж извините меня за дерзость, но мне кажется, вы не захотите знакомиться с мистером Орде. И едва ли пожелаете вновь встретиться с мисс… если я хоть что-то понимаю.

— Да, ты все понимаешь, — кивнул Сильвестр и дернул вожжи. Лошади двинулись дальше. — Обычно ты оказываешься прав. Интересно, что случилось после того, как они заехали в канаву?

— Не знаю, ваша светлость, — раздраженно ответил Джон Кейгли. — Может, мимо проезжала карета, которая подобрала их.

— Не прикидывайся простачком! Я хочу знать, что случилось с лошадьми? Ведь они принадлежат не мастеру Тому, а его отцу. Он должен беречь их и ухаживать за ними, как ты думаешь?

— Несомненно, если его отец похож на почтенного родителя вашей светлости, — язвительно согласился Кейгли. — О, Господи, до сих пор помню взбучку, которую он нам устроил, когда ваша светлость вывели молодого гнедого и…

— Благодарю тебя, я тоже не забыл этот день. Полагаю, мастер Том выпряг лошадей из опрокинувшегося экипажа и отвел их на какой-либо постоялый двор. Скорее всего обошлось без переломов, но, по-моему, травмы есть. Смотри в оба, чтобы нам не проехать мимо какой-нибудь фермы или гостиницы.

Кейгли тяжело вздохнул, но воздержался от комментариев. В данном случае его глазам поручили не такое уж и трудное задание. Примерно через полмили на узкой дороге, пересекающей основной почтовый путь, они обнаружили постоялый двор с несколькими задними постройками.

— Ага! — обрадовано воскликнул Сильвестр. — А сейчас посмотрим, не так ли, Джон? Ну-ка, подержи лошадей.

Кейгли, приняв вожжи, был так раздосадован непостоянством своего господина, что произнес с ужасным сарказмом:

— Да, ваша светлость. И если вы не вернетесь в течение часа, ввести лошадей во двор, чтобы они не простудились?

Но Сильвестр уже спрыгнул с экипажа и вошел в «Голубой вепрь», не обратив внимания на остроумное замечание своего старшего конюха.

Герцог Салфорд очутился в коридоре, в одном конце которого располагалась пивная, а в другом — маленькая общая столовая. Узкая деревянная лестница вела на второй этаж. Наверху стояла мисс Феба Марлоу и озабоченно смотрела вниз.