Сильвестр

27

Они выехали из Дувра в двенадцатом часу. К этому времени мисс Марлоу перессорилась с обоими мужчинами. С высокомерным видом выйдя из спальни в наряде знатной молодой леди, она немедленно спросила Тома, нашел ли он деньги, которые оставил в чемодане? Когда молодой мистер Орде заверил ее, что с деньгами все в порядке, Феба спросила у него, не наймет ли он фаэтон до Лондона, чтобы они поехали вдвоем?

— Нет! — покачал головой Том, как всегда говоря без обиняков. — У меня есть лучшее применение для деньжат!

— Я тебе верну деньги, обещаю! — настаивала девушка.

— Премного благодарен! Когда? — довольно деловито поинтересовался он.

— Бабушка…

— Слишком ненадежная поддержка! Нет уж, спасибо!

— Если она не даст мне денег, я продам свой жемчуг! — решительно провозгласила Феба.

— Ну и подлецом же я буду, если ты продашь драгоценности, чтобы вернуть мне долг, ты не находишь?

— Том, я не хочу путешествовать за счет Салфорда! — выпалила Феба.

— Это можно легко уладить. Продай свой жемчуг и заплати ему.

— Если ты не хочешь помочь мне, — сказала Феба с дрожью в голосе, — то выясни у герцога Салфорда, сколько денег он потратил на меня с того дня, как мы покинули Абвиль?

— Если я и захочу когда-нибудь свалять дурака, то сделаю это ради себя, а не ради тебя, мисс Недотрога! — наотрез отказался Том Орде.

Для поездки в Лондон подготовили два экипажа: один был наемный, а второй принадлежал герцогу Салфорду. В каждый впрягли четверку лошадей, которых выбирал сам Джон Кейгли, а значит, как указал мастер Рейн своему дяде, это были первоклассные животные. Когда Том вывел свою надменную спутницу из гостиницы, он обнаружил, что мастер Рейн уже сидит в фаэтоне, а Сильвестр стоит рядом и натягивает перчатки. Он подошел к нему и удивленно спросил:

— Вы собираетесь править всю дорогу до Лондона сами, Салфорд?

— Да, — кивнул Сильвестр. — Я бы предложил вам поехать со мной, но, боюсь, на том сиденье должен сидеть Кейгли.

— Да, конечно, но неужели вы собираетесь взять с собой и Эдмунда? Не лучше ли будет, если он поедет с нами?

— Дорогой Томас, единственная причина, которая заставила меня попросить Кейгли привезти сюда мой фаэтон, это попытка уберечь парня от укачивания! В открытых экипажах он чувствует себя гораздо лучше. Вы не согласитесь поехать с мисс Марлоу? Надеюсь, поездка в Лондон не покажется ей чересчур утомительной? Мы немного задержались с отъездом, но прибудем в город до ужина.

Том подумал, что Сильвестр, находясь во взвинченном состоянии после объяснений с Фебой, с превеликим удовольствием расстанется с племянником после первого же перегона, причем на любых условиях. Однако юноша не стал больше спорить и вернулся к крыльцу гостиницы, чтобы помочь Фебе сесть в фаэтон.

Некоторое время в экипаже не было произнесено ни слова, но в Лиддене Феба (настроение которой, по мнению ее друга, понемногу улучшалось) спросила у своего спутника, где он собирается остановиться в Лондоне?

— У Салфорда… Он пригласил меня погостить у него дома несколько дней. Вернее, герцог сказал, что я могу оставаться, сколько захочу…

— Господи, помилуй! — насмешливо воскликнула девушка. — Какая высокая честь! Неудивительно, что ты наотрез отказался помогать мне! Еще бы, ведь теперь ты стоишь гораздо выше меня на социальной лестнице.

— Если ты сейчас же не угомонишься, то я задам тебе трепку, девочка моя! — пригрозил Том. — Если ты и дальше намерена упражняться в остроумии, то проделывай это с Салфордом! Он слишком хорошо воспитан в отличие от меня и не станет отвечать тебе тем же!

В экипаже опять воцарилось молчание.

— Том, — негромко обратилась к своему спутнику Феба. — Извини! Я не хотела обидеть тебя. Мои слова были просто ужасны! Я прошу у тебя прощения.

Юноша взял ее руку и слегка пожал.

— Эх ты, глупышка! Ну, что у вас случилось? — Подождав секунду, он продолжил: — Знаю, я вошел в самый разгар ваших объяснений с Салфордом. Чего ты хочешь добиться? Наломать еще дров?

Девушка освободила руку.

— Извини меня, Том, пожалуйста. Было бы совершенно неуместно и неприлично разглашать то, что произошло между нами! Я тебя умоляю, ничего больше не говори об этом.

— Хорошо, — кивнул Том. — Только смотри, не задохнись от злости, Феба!

В Ситтингборне была сделана остановка, и путешественники перекусили в «Розе». Когда они вышли из гостиницы и Том собрался помочь Фебе забраться в фаэтон, Сильвестр вежливо предложил:

— Не хотите повести фаэтон пару перегонов, Томас?

— Еще как хочу! Если, конечно, вы не боитесь, что я его переверну, — с печальной улыбкой пошутил Том Орде. — И если… — Он заколебался и бросил вопросительный взгляд на Фебу.

— Делай, что хочешь! — сразу же выпалила мисс Марлоу. — Я прекрасно могу доехать в одном из пригородных экипажей.

Не говоря ни слова, Сильвестр повернулся и направился к открытому фаэтону.

— Садись! — кратко велел Том Фебе и добавил через несколько секунд, усаживаясь рядом: — Впервые в жизни я рад, что ты не моя сестра!

Фебе нечего было ответить. Большую часть пути мисс Марлоу притворялась, будто спит, хотя никогда в жизни ей не хотелось спать меньше, чем сейчас. Ее душу раздирали противоречия. Рядом сидел Том Орде и смотрел в окно. Юношу мучил вопрос — чем Сильвестр так сильно разозлил Фебу. Том хотел хоть чем-то помочь герцогу, чтобы освободить его от общества дотошного Эдмунда.

Но герцог Салфорд не очень страдал в компании мальчика, поскольку основной удар принял на себя Кейгли.

— Перестань донимать его светлость, мастер Эдмунд!.. — строго одергивал его конюх. — Вполне достаточно, мастер Эдмунд!.. Ни к чему устраивать нам тут свои скандалы! — уговаривал Кейгли мальчика и вспоминал о тех годах, когда говорил то же самое Сильвестру.

В седьмом часу кареты остановились на Беркли-сквер около дома Салфорда.

— Почему мы здесь остановились? — пожелала узнать Феба.

— Надо завезти мой чемодан, — пояснил Том, открывая дверцу экипажа. — И еще для того, по-моему, чтобы позволить Салфорду попрощаться с тобой. Постарайся вести себя с ним хоть чуточку помягче!

Двери огромного дома были уже распахнуты, и на ступеньках столпились несколько человек.

— Рис, Рис, я был во Франции! — радостно закричал Эдмунд, бросаясь вверх по лестнице. — Где Пугговиц? Она умрет от изумления, когда узнает о моих подвигах. О, Пугговиц, как мне тебя не хватало! Ты скучала по мне, Пугговиц? Феба все делает не так, как надо. Знаешь, Пугговиц, мне приходилось ей указывать, что и как делать?

— Несносный мальчишка! — проворчал Сильвестр. — Рис, мистер Орде погостит у нас несколько дней. Позаботься о нем, как обо мне самом. Идите с ним, Томас, а я отвезу мисс Марлоу на Грин-стрит.

Тому Орде показалось, что этот план ожидает фиаско, поэтому он тихо и настоятельно посоветовал герцогу:

— На вашем месте, Салфорд, я бы не стал этого делать. Пусть добирается одна.

— Идите с Рисом, Томас. Я зайду к вам чуть позже, — произнес Сильвестр с таким видом, будто не слышал совета.

Герцог Салфорд сел в карету, и, едва закрылась дверца, как он горячо заговорил, взяв Фебу за руки.

— Феба, вы должны выслушать меня! Я знаю, что все испортил. Сейчас я не могу вам это объяснить… слишком мало времени… но я не отпущу вас просто так! Неужели вы на самом деле подумали, будто я мог в шутку сделать вам предложение или хотел вас оскорбить?

— Вы уже говорили, что никогда не собирались делать мне предложение, — ответила девушка, стараясь освободить руки. — Мне кажется, вы будете мне благодарны, когда придете в себя от унижения, которое вызвал мой отказ. Пожалуйста, отпустите меня, милорд!

— Но я люблю вас! — вскричал Сильвестр, еще крепче сжимая ей руки.

— Вы очень любезны, сэр, но я не могу ответить вам тем же.

— Я вас заставлю! — пообещал Салфорд.

— О нет, не заставите! — сердито возразила Феба. — Может, вы все же отпустите меня? Или вы недостаточно воспитаны, раз пристаете к девушке прямо на улице?… Подумать только: заставит меня любить себя! Если бы я не была так сердита, я бы со смехом подумала, как точно описала вас в образе графа Уголино. Он тоже, как ни старался казаться добрым, не мог даже рта открыть, чтобы не выказать свое высокомерие.

— Вы считаете высокомерием то, что я признаюсь вам в любви и прошу стать моей женой?

— И высокомерием и плохой шуткой! Вы ведь впервые в жизни встречаетесь с отказом, герцог, не так ли? Когда вы не нравились какой-нибудь женщине, вы ставили перед собой цель вызвать в ней слишком сильную любовь. Вы даже заключали пари, что преуспеете там, где другие терпели неудачи!

— Это еще что за ерунда? — недоуменно воскликнул герцог. — Я заключал пари?

— Да, вы! Неужели забыли богатую и красивую наследницу, которую прозвали «Крепостью»? Или у вас столько побед, что все невозможно упомнить?

— Помню! — угрюмо кивнул Сильвестр. — Вам это рассказала Ианта, так ведь? Но она должна была объяснить, что это была наша с Гарри шутка… неудачная, если хотите, но все же шутка!

— А может, вы вовсе и не осаждали «Крепость», герцог?

— О Боже, Феба, зачем упрекать меня в поступках, совершенных еще в юности!

— Я бы не упрекала вас, если бы вы перестали делать подобные глупости, но этого не произошло! Почему вы вели себя со мной так любезно? В делах подобного рода, полагаю, вы обладаете немалым опытом. Признаюсь, со мной вы исполнили это безупречно! Если бы я не имела понятия о цели, которую вы поставили перед собой, вне всяких сомнений, вас бы ждал успех! Но я прекрасно знаю, чего вы хотите! Том вам рассказал, что я убежала из Остерби только потому, что мысль стать вашей женой была для меня невыносима. Вас так уязвила моя неприязнь, что вы поставили перед собой задачу — заставить меня влюбиться в вас, чтобы я потом пожалела об этом!

Сильвестр совершенно забыл о своих былых намерениях и сейчас растерянно молчал.

— Ну? — нетерпеливо полюбопытствовала Феба, не сводя с него взгляда. — Вы будете отрицать это, герцог?

Салфорд, наконец, выпустил руки девушки и подтвердил свою ужасную ошибку.

— Нет, не могу. Мое самолюбие было уязвлено, и я в припадке… тщеславия… высокомерия… можете называть это, как угодно… придумал этот отвратительный план! Но, умоляю вас, поверьте, вскоре я от него отказался!

— Я вам не верю! — заявила Феба.

Экипаж свернул на Грин-стрит. Мисс Марлоу излила на Сильвестра весь гнев, который ей пришлось держать в себе долгие мучительные часы. Она была в подавленном настроении. Сидящему подле нее человеку показалось мало, что он унизил ее при людях, и теперь он с полным безразличием вспоминал все несчастья, выпавшие на ее долю по его вине. Только чудовище с каменным сердцем и несносным самомнением не могло увидеть, как сильно сейчас она устала, какой была несчастной и как отчаянно нуждалась в утешении… Может, его нужно как-то подтолкнуть? Феба предоставила ему шанс.

— Познакомившись с другими предметами вашей страсти, герцог, всеми бриллиантами чистой воды… было бы совершенно неразумно поверить, что вы предпочли меня! Вы попросили меня выйти за вас замуж только потому, что ни в коем случае не хотите признаться сами себе в том, что вы несносный человек. Поэтому вы и готовы пойти на все, лишь бы достигнуть своей цели!

Наступила минута, когда Сильвестр должен был защитить свою честь.

— Можете больше ничего не говорить, мисс Марлоу! — спокойно произнес герцог Салфорд. — Я понял, что бесполезно пытаться вам что-то объяснять.

— Если хотите знать, что я о вас думаю, могу вам сказать, — дрожащим голосом заявила Феба Марлоу. — По-моему, вы намного хуже графа Уголино!

Сильвестр молчал. Ну что ж, теперь Феба не сомневалась в собственной правоте. Герцог Салфорд совершенно ее не любил, и она получила доказательства этому горькому открытию. В этот момент ей не хватало только тихого пристанища, где она могла бы в полной мере наслаждаться своей прозорливостью.

Экипаж остановился. Сильвестр вышел из кареты и собственноручно опустил лесенку. Как мило с его стороны! Собравшись с духом, Феба сошла на землю и проговорила с сознанием собственного достоинства:

— Должна поблагодарить вас, герцог, за вашу заботу и за то, что вы привезли меня в Англию. На тот случай, если мы больше не увидимся, хотела бы вас заверить, что прекрасно понимаю, чем вам обязана, и желаю вам удачи и большого счастья!

Красноречие Фебы Марлоу все равно пропало даром, поскольку Сильвестр пропустил прощальную речь мимо ушей.

— Я войду в дом вместе с вами, — заявил герцог Салфорд и постучал в дверь.

— Я вас очень прошу не делать этого! — в отчаянии попросила девушка.

Сильвестр взял ее за руку.

— Мисс Марлоу, позвольте мне сделать для вас хотя бы одну услугу. Я знаю вспыльчивый нрав леди Ингхэм. Можете мне поверить, ее светлость не станет на вас сердиться, если сначала я переговорю с ней.

— Вы очень добры, герцог, но я вас уверяю, что не нуждаюсь в вашей помощи и заступничестве! — гордо отказалась Феба.

Дверь открылась. На пороге стоял Хорвич.

— Мисс Феба! — изумленно вскрикнул дворецкий, но, поймав очень сердитый взгляд ее спутника, быстро поклонился и заикаясь пробормотал: — В-в-ваша светлость!

— Перенесите багаж мисс Марлоу в дом! — холодно приказал Сильвестр и повернулся к девушке. Он прекрасно понимал, насколько бесполезно продолжать разговор. Поэтому, зная, что Хорвич ловит каждое его слово, герцог сказал: — Сейчас я вас покину, мисс Марлоу. Мне никогда не отблагодарить вас в достаточной мере за то, что вы сделали. Передайте, пожалуйста, от меня поклон леди Ингхэм, и скажите ей, что я скоро навещу ее. Я хочу рассказать ее светлости о той помощи, которую вы мне оказали, поскольку совершенно уверен, что вы скромно промолчите. До свидания, и да благословит вас Бог!

Салфорд поцеловал Фебе руку, а Хорвич, раздираемый любопытством, наблюдал за ними, вытаращив глаза.

Для Фебы Марлоу, которая уже давно перестала понимать намерения герцога Салфорда, его последние слова показались той самой соломинкой, за которую надо хвататься.

— Конечно! Я хочу сказать… вы преувеличиваете мои достоинства, герцог! До свидания! — с трудом выдавила она из себя и торопливо скрылась в доме.

— Когда багаж разгрузят, поезжайте к дому Салфорда! — велел Сильвестр старшему форейтору. — Там с вами расплатятся! Я хочу пройтись пешком.

Через час Рис открыл двери своему господину, и сильно встревожился. Он уже начал подозревать, что Сильвестр чем-то обеспокоен, а теперь его опасения подтвердились. Выражение такого горя и отчаяния на лице у его светлости Рис видел всего лишь раз в жизни. Бессмысленно было сейчас что-то об этом говорить, но по крайней мере он мог сообщить своему хозяину приятную новость. Помогая Сильвестру раздеться, дворецкий сказал:

— Ваша светлость, у меня не было времени сказать вам раньше, но…

— Рис, какого черта ты здесь делаешь? — осведомился Сильвестр с таким видом, будто только сейчас заметил присутствие дворецкого. — О, Господи, неужели ты хочешь сказать, что моя мать в Лондоне?

— Она ждет вас в своей гостиной, ваша светлость, — с улыбкой произнес Рис. — И я очень счастлив вам сообщить, ваша светлость, что она хорошо перенесла путешествие.

— Я сейчас же навещу ее! — воскликнул герцог Салфорд и торопливо направился к широкой лестнице.

Герцогиня в одиночестве сидела у камина. Когда Сильвестр вошел в комнату, она подняла голову и приветливо улыбнулась.

— Мама!

— Сильвестр!.. Сейчас я не хочу бранить тебя. Пожалуйста, только скажи, что ты в восторге от моего приезда.

— Неужели мне нужно подтверждать, что я рад видеть тебя? — произнес Сильвестр, склоняясь над рукой герцогини. — Но приехать в Лондон одной, без меня… Я сейчас очень жалею, что сообщил тебе об Эдмунде! Но я написал, боясь, что ты услышишь новости от кого-нибудь другого. Моя дорогая, ты сильно волновалась?

— Нисколько! Я не сомневалась, что ты привезешь мальчика назад целого и невредимого. Но ты требовал от меня невозможного, полагая, будто я останусь в Чансе, когда события в Лондоне так бурно развиваются. А сейчас присядь и все мне расскажи! От болтовни Эдмунда у меня в голове все перепуталось… а восхитительный юноша, которого ты привез с собой, считает, что, наверное, я захочу сначала услышать эту историю из твоих уст… Мой дорогой, кто этот приятный молодой человек?

Герцогиня внимательно разглядывала сидящего рядом сына. Как и дворецкий, она испытала сильное потрясение, потому что тоже заметила знакомое уже выражение горя на лице Сильвестра. Оно много месяцев печатью лежало на его лице после смерти Гарри, и мать молила Бога, чтобы судьба больше не наносила сыну столь тяжких ударов. Герцогиня с трудом удержалась, чтобы не обнять Сильвестра.

— Томас Орде, — с улыбкой ответил герцог, но улыбка, по мнению герцогини, была вымученной. — Прекрасный парень, ты не находишь? Я пригласил его погостить, сколько ему захочется. Его отец, эсквайр Орде, считает, будто сыну пора приобрести немного городского лоска. — Сильвестр поколебался, потом добавил: — Наверное, Эдмунд или сам Том тебе уже рассказали, что он большой друг мисс Марлоу. Они почти как брат и сестра.

— О, Эдмунд очень много рассказывал о Томе и Фебе! Но как они оказались впутанными в это недоразумение, никак не могу понять. У меня сложилось впечатление, будто Феба отнеслась к Эдмунду очень сердечно.

— Она была потрясающе добра к мальчишке. Но это довольно длинная история, мама…

— А ты устал и хочешь поведать мне ее позже. Хорошо, я не буду тебе надоедать, только расскажи мне о Фебе! Ты же знаешь, мне эта девочка чрезвычайно интересна. По правде говоря, я приехала в Лондон, чтобы увидеть ее.

— Чтобы увидеть мисс Марлоу? Не понимаю, мама! Зачем это тебе надо?

— Луиза написала мне письмо. Она просила передать тебе, что все считают Фебу автором того абсурдного романа и что бедная девочка очень страдает. Я надеялась положить конец этим глупостям и отправилась в Лондон, но, приехав в город, узнала, что леди Ингхэм увезла Фебу в Париж… До сих пор не могу понять, почему она мне ничего не написала. Она ведь прекрасно знала, что я помогу дочери Верены всем, чем смогу.

— Слишком поздно! — печально произнес герцог Салфорд. — Я бы сумел погасить скандал, но вместо этого… — Он замолчал и проницательно посмотрел на мать. — Что-то никак не припомню, присутствовала ли моя любопытная тетушка Луиза на балу у Каслрегов?

— Да, дорогой.

— Тогда все ясно, — Сильвестр резко встал, подошел к камину и остановился, слегка отвернувшись от матери. — Не сомневаюсь, она описала тебе в подробностях то, что там произошло.

— Очень некрасивая сцена, — спокойно прокомментировала герцогиня. — Естественно, ты был очень сердит…

— И все равно, моему поступку не может быть извинения. Я знал, что она боялась… ее испуганное лицо до сих пор стоит у меня перед глазами.

— Как она выглядит, Сильвестр? — Герцогиня выждала минуту, потом подсказала: — Хорошенькая?

Сильвестр покачал головой.

— Она не ослепительная красавица, мама, но, по-моему, очень недурна собой, особенно когда улыбается…

— Из того, что я слышала о Фебе, у меня сложилось впечатление, будто она довольно необычная девушка?

— О да, необычная! — с горечью кивнул герцог. — Чтобы ни пришло ей в голову, мисс Марлоу тут же говорит это вслух. Она такая неугомонная, что не успевает закончить одну рискованную эскападу, как переходит к новой. Больше всего эта милая девушка любит ухаживать за лошадьми… Это ей нравится больше, чем светские вечеринки и балы… Еще мисс Марлоу дерзка. Во время разговора постоянно боишься поймать ее взгляд, потому что она может поднять тебя на смех в любую секунду… У нее нет никаких достоинств. Мне впервые попадается девушка, которую так мало волнует собственное величие. Она невыносима и обладает чертовски вспыльчивым характером, постоянно делает не то, что следует, и… она просто прелесть!

— Как, по-твоему, Феба Марлоу понравилась бы мне, Сильвестр? — поинтересовалась герцогиня, не сводя глаз с сына.

— Не знаю, — пожал плечами Сильвестр и после короткой паузы нетерпеливо продолжил: — Полагаю, да… надеюсь, понравилась бы… а может, и нет! Откуда мне знать? Сейчас это не имеет никакого значения. Она не хочет даже слышать обо мне. — Он опять сделал паузу, и слова бурным потоком полились из него: — О, Господи, мама, я сам все испортил! Что мне теперь делать?