Sindroma unicuma. Finalizi

3. С ног на голову и обратно

Мы не виделись с отцом больше месяца, и конечно же, за столь короткий период разлуки родитель не изменился — не поседел, не растолстел и смотрелся элегантно в темном костюме с бабочкой вместо галстука. Хотя называть разлукой очередное швыряние в очередной ВУЗ не поворачивался язык. Расставание обычно бывает со слезами, засопливленными платочками и прощальными объятьями. Впрочем, я сама подписалась на рискованную авантюру и сама виновата в том, что меня мотало по институтам и колледжам, поэтому сентиментальные нюни были не к месту.

Фотография из библиотечного "боевого листка" не соврала. Мачеха воочию оказалась высокой и дородной, с прической, утяжеляющей и без того квадратный подбородок, а пышные складки на лифе зрительно увеличивали бюст женщины. Не знаю, специально ли задумывался подобный фасон платья или непреднамеренно, но облик жены родителя показался мне безвкусным.

Отец ни жестом, ни взглядом не выдал удивления по поводу моего присутствия рядом с Рублей, как и мачеха. Ну, она-то ни разу не видела меня, так что удивляться нечему, а вот папаша вполне мог не узнать родную доченьку в новом образе "прехорошенькой девушки".

Премьер-министр поздоровался рукопожатием с родителем, а его супруге кивнул. Очевидно, по протоколу Рубля имел право целовать ручки дамам на свое усмотрение, за исключением обязательного лобызания после фотографирования.

— Карол Сигизмундович! — провозгласил руководитель страны. — Ты меня разочаровал.

Отец заметно побледнел, но ответил невозмутимо:

— Мое почтение, Леонисим Рикардович. Позвольте узнать, чем?

— Скрывал от меня свое сокровище, — объяснил премьер-министр и показал на меня. — Мы знакомы больше десяти лет, а я только сейчас узнаю, что у тебя есть красавица-дочь. Как прикажешь понимать?

Красавица-дочь нервно сглотнула. Непонятно, шутил Рубля или был искренне недоволен. Но чем?

Отец бесстрастно посмотрел на меня и перевел взгляд на вопрошавшего, однако не успел оправдаться. Поскольку на кону стояло многое — моя цель, моя жизнь, а также карьера родителя и счастливое будущее его семьи, — я решила, что петь в два голоса гораздо эффективнее, чем отбрехиваться в одиночку.

— Папенька всегда приучал меня к скромности. Он считает, что излишнее внимание расхолаживает и портит характер, и я с ним согласна.

— Вот как? — обернулся ко мне Рубля. — Смотрю, смелость — ваша семейная черта.

Иными словами мне указали: кыш, невоспитанная малолетка, когда беседуют взрослые государственные люди.

Я сконфуженно потупилась.

— Отчего же, Леонисим Рикардович? — ответил спокойно отец. — Я неоднократно заявлял о том, что воспитываю дочь от первого брака, и никогда не скрывал этого.

— Припоминаю нечто подобное, — наморщил лоб премьер-министр и погрозил отцу: — Ох, хитрец ты, Влашек! Вырастил дочь на выданье и помалкиваешь. Поди, гнобишь неземную красоту изо дня в день?

Родитель гнобил, но не красоту. Он и не догадывался, что с помощью косметики и хорошего визажиста можно из жабы сделать Василису Прекрасную.

— Папенька беспокоится обо мне. Мы с ним часто общаемся, а Айва Эдуардовна заменила мне матушку, и я советуюсь с ней по многим затруднительным вопросам, — снова встряла любящая доченька со своей нездоровой смелостью.

"Матушка" посмотрела на меня обескураженно и тут же заулыбалась во все тридцать два, согласно кивнув.

Ну, и пусть мне снова заткнут рот, назвав некультурной. Важнее выкарабкаться из немилости Рубли, ибо интуиция подсказывала, что лучше не вызывать недовольство премьер-министра. Вдобавок я мысленно поблагодарила себя, любименькую, за то, что в свое время ознакомилась с генеалогическим справочником, запомнив отчество мачехи и имена сестры и брата.

Однако Рубля не стал сердиться на мою разговорчивость.

— Приятно удивлен крепостью родственных уз в твоей семье, Влашек. На примере старшей дочери вижу, что прививаешь правильное мышление подрастающему поколению.

Беседа прервалась из-за внезапного появления в кружке высоких чиновников старичка-академика, моего знакомого из холла. Дедуся оторвался от соседней компании и влился в нашу, перетрясши руки министрам, советникам, охранникам, Рубле и облобызав ручку мачехе. Премьер-министр взирал на нахалюжного дедушку с долей изрядного изумления, но промолчал. Старичок сообщил собравшимся, что красавица — а именно я — вдобавок умница, каких свет не видывал, и стремится к знаниям как цветочек к солнцу. Шкафообразные охранники аккуратно выдворили разговорчивого академика за пределы особой зоны.

— Одобряю, Влашек, — сказал Рубля, проводив взглядом речистого дедулю. — Твоя метода воспитания дала плоды. Наша молодежь в большинстве своем избалована, щеголяет необоснованными амбициями и требует незаслуженного внимания. Гонору много, толку мало. В твоей дочери я увидел горячность и смелость, но в то же время скромность, почтительность, непосредственность, неиспорченность, ум. Мне нравится этот коктейль. И молодой человек есть. Связаны обязательствами? — обратился премьер к Пете.

— А-а… нет, — выдавил чемпион, придавленный общением с высоким руководителем. Петя рассчитывал максимум на официальные фотки и стандартное рукопожатие, а тут мало того, что полчаса беседовал о проблемах спорта в тесном кругу с первым лицом государства, теперь еще и о личном заговорили.

— Отличненько, — потер руки Рубля. — Хоть ты, Влашек, и рассердил меня своей скрытностью, так и быть, прощаю тебя за нежданный брильянтик. Послезавтра у нас состоится званый обед. Посидим скромно, по-дружески. Будут все свои, человек пятьдесят, не больше. Записывай, Иванов: три приглашения семейству Влашеков. И про банкет не забудь, что запланирован в конце следующей недели.

Ой, мамочки! — взглянула с отчаянием на отца, лицо которого окаменело. Не нужны мне ваши обеды и банкеты, и "Лица года" даром не нужны. Будь проклят этот прием! Во всем Петя виноват и еще Мэл. Если бы не дурацкое поведение последнего, Мелёшин-старший не пошел бы ва-банк с обнародованием моего родства с Влашеками. Хотя о чем я говорю? Это не ва-банк вовсе, а показуха. Демонстрация возможностей. Уверена, у начальника Департамента правопорядка полно козырных тузов в каждом рукаве.

— Запомнил, Влашек? — спросил премьер-министр и поддел отца: — На всякий случай запиши в ежедневнике, чтобы не забыть: "Во вторник с супругой и дочерью не опоздать на обед к Рубле Л.Р."

Приняв насмешливую подколку с самым серьезным видом, папенька почтительно кивнул, а мачеха присела в реверансе.

Неожиданный разворот событий ударил меня обухом по макушке. Я уже приготовилась к разоблачению и, как следствие, к предстоящему позору и унижению; уже смирилась с тем, что отец не допустит краха своей карьеры и свернет мне шею, едва премьер-министр отвернется; уже попрощалась с мечтой, которая так и останется недостижимой, послав в пространство: "Прости, мама!". Но комплименты из уст руководителя страны, по большей части ошибочные, перевернули ожидания с ног на голову.

— Значит, деточка Евочка, это ваш первый выход в свет? — обратился ко мне Рубля, прервав раздрай в мыслях.

— Первый, — пискнула я, разволновавшись. Как бы мне хотелось, чтобы первый прием оказался последним! Но по всему выходило, что мечте не суждено сбыться.

О Пете забыли, словно его не существовало. Вот, оказывается, что на самом деле главное — не лицемерная похвальба за спортивные достижения, а родство с кем-то нужным.

— Понравилось?

— Да, особенно представление.

Не скажешь же первому лицу государства, что прием — фуфло, нудное и неинтересное.

— Значит, не зря выкинули деньги на ветер, — хмыкнул удовлетворенно премьер-министр. — А меня праздники выматывают. Уже пять рубашек сменил и чувствую, нужно опять переодевать.

— Это тяжелый труд — быть радушным хозяином для нескольких тысяч гостей, — ответила я честно.

— Ох, хитрая лисичка, — пожурил лукаво Рубля. — Умеешь подмазать душеньку.

— Вовсе нет. Мой папенька трудится, не покладая рук, и часто задерживается на работе допоздна, стараясь на благо отечества, — выдала заученно.

Премьер-министр внимательно посмотрел на меня, и в голове всплыли слова Вивы о простоте. Достаточно ли я бесхитростна или переигрываю? Эх, Петю бы на мое место. Безграничным простодушием чемпиона можно мостить дороги.

— Ну-с, деточка Евочка, жду вас через два дня на обеде. Не забудете?

Разве забудешь, когда Петино приглашение на "Лица года" истрепало нервы будь здоров, задвинув сессию в дальний чулан?

— Очень польщена, Леонисим Рикардович, — осмелела я. Знать бы еще, где кончается порог храбрости, после которого смельчаку отрубают голову. — Но…

— Что "но"? — поднял бровь Рубля.

— Готовясь к столь замечательному приему, я лишилась сна и аппетита, и пришлось немало потрудиться, чтобы сдать экзамены. Боюсь, от переживаний перед званым обедом и банкетом завалю подготовку к сессии. Папеньке и матушке выпала большая честь быть приглашенными, и все мои помыслы будут о том, чтобы не разочаровать их и вас.

Ну, как, вышло туповато или следовало добавить надрыв в голосе?

— Запамятовал я о студенчестве, — признал премьер-министр, скушав высокопарный бред. — Когда заканчиваются экзамены в ВУЗах? — обратился он к министру образования, стоявшему в двух шагах.

— Через полторы недели, — пояснил тот. — Потом начинаются каникулы.

— М-м-м… Даю вам, Евочка, две недели на утрясание сессионных дел, а потом пожалуйте на чаёк… Так… Что намечается поблизости, Иванов?

— Сорокалетний юбилей по случаю образования министерства иностранных дел.

— Отлично. Не забудь разослать приглашения, понял?

Иванов скупо кивнул, строча в блокноте. Выходит, он успевает подрабатывать личным секретарем Рубли.

— Какие у вас отношения с братом и сестрой? — спросил вдруг распорядитель, когда я утвердилась в его безобидности и пушистости. — Как часто и плотно общаетесь?

Я растерялась было, но тут же сориентировалась, приготовившись вдохновенно поведать, что с кровными родственниками у меня теплые отношения, и что мы часто гуляем вместе и проводим семейные праздники. Ох, остановите меня кто-нибудь, ибо во вранье не знаю меры!

Полет приторной лжи прервал премьер-министр.

— Топай, Иванов. Сделал дело и гуляй отсюда, — приказал он. — Здесь тебе сметаны не наесться.

Распорядитель поправил воротник водолазки и не подумал послушаться.

— Иди, говорю, отсюда, — рявкнул Рубля, — и пером попусту не маши! Знаю я твои опусы, честному человеку от них за всю жизнь не отмыться. Самолично проверю, что настрочил в блокноте. Чтобы о Влашеках — ни строчки в прессе, понял? Деточка и так едва сессию не запортила, а тут еще твоя братия станет кружить под дверьми денно и нощно, лишая сна и покоя. Ступай, лучше поищи мою супругу. У нее где-то здесь стихийное заседание общества филантропов.

Иванов высокомерно кивнул и растаял среди гостей.

— Что ж, деточка Евочка, удачи вам в сессионной борьбе, — потрепал меня по щеке премьер-министр. — И вам, молодой человек, успехов на спортивном поприще. Спорт — это жизнь! Берегите вашу девушку, понятно? — Петя сдавленно кивнул, потрясенный возложенной на него ответственностью, а премьер-министр обратился к моему отцу: — Карол Сигизмундович, помнится, ты обещал доклад по снижению затрат на освоение северных территорий. Где он?

— Простите, Леонисим Рикардович, доклад на чтении у Эрнеста Муланоровича.

— Второй месяц?! Отыщите немедленно Рафикова, — приказал премьер-министр "шкафу" за спиной. Тот кивнул и исчез. — Опять напился в зюзю, аспид! Вам, Евочка, вникать не надобно. Ступайте, развлекайтесь, а то вечер близится к завершению. Мы же пройдемся с вашим батюшкой, заодно порассуждаем об основных вехах потерянного доклада. Ни в какие ворота не лезет — читать ценную работу второй месяц!

И Рубля в сопровождении родителя с мачехой и прочей свиты удалились по проходу, образованному подобострастно кланявшимися гостями.

Коньяка хочется, — отупело глядя вслед им, подумала я. Грамм пятьдесят, не меньше, и на закуску дольку лимона в сахаре.

Очнулась оттого, что Петя тряс меня за руку.

— Эва, как ты?

— Не очень, — призналась, потерев лоб.

— Я и не знал, что у тебя отец — министр, — сказал чемпион уважительно.

— Заместитель министра, — поправила машинально. Бой выдержан или предстоит еще один? Определенно, не стоит расслабляться, если Мэл будет по-прежнему тупить. Господи, все проблемы из-за избалованного столичного принца!

Хорошо, что Рубля не позволил распорядителю рыться в семейных хитросплетениях родословной Влашеков, не то настырный Иванов раскопал бы и вытащил на поверхность первый брак отца. И опять я убедилась: смотря под каким соусом подается новость, такое блюдо и получается в итоге.

— Видела, что премьер-министр трижды пожал мне руку? — вспомнил Петя волнующие моменты.

— Петечка, у меня в горле пересохло, — сказала я капризно. В конце концов, пережив стресс, хочется хоть раз в жизни почувствовать себя стервой, пусть малюпасенькой и неопытной.

— Здесь только шампанское и красное вино, — сказал расстроенно спортсмен. — Больше ничего нет.

— Давай шампанское. Не хочу мешать.

Парень метнулся в сторону и вернулся с бокалом игристого напитка.

— Мне нельзя, — замахал рукой, когда предложила ему отпить.

— Боишься, что обвинят в искусственной стимуляции организма? — хихикнула я.

Петя тоже заулыбался:

— И дисквалифицируют, ага, — и мы оба рассмеялись. Нервное перенапряжение начало понемногу спадать.

— Заметила, какой Рубля жесткий? Потребовал: "Подать мне!" — и все кинулись выполнять.

— Да, крут на расправу, — согласилась с ним.

— Значит, теперь загуляешь по банкетам? — спросил чемпион.

— Вряд ли. До юбилея еще нужно дожить, а через две недели обо мне позабудут.

— Разве тебе не хочется? — удивился Петя. — Посмотри, как здесь здорово! Много полезных и нужных людей.

— К приемам нужно привыкать с детства, а меня уже не переделать.

— Скажешь тоже. На твоем месте я бы не отказался от приглашения, если премьер-министр забронировал место.

Вот ужас-то! — отпила нервно из бокала. Сам глава государства приготовил стул рядом с собой на юбилее! Нужно срочно изыскивать пути и причины, чтобы отвертеться от светского мероприятия. И где гарантия, что за грозящим празднеством не последуют другие?

Глотнув еще шампанского и немного успокоившись, я взглянула на проблему под другим углом, потому что приглашение Рубли на юбилей министерства по-другому и не называлось. Громадная такая проблемища. Необъятная.

Как говорится, из огня да в полымя. Если премьер-министр посчитал, что оказал великую честь семейству Влашеков, пригласив на междусобойную вечеринку правительственной верхушки, то глубоко ошибся. Благодаря внезапной мысли, осенившей Рублю, наша семейка влипла по самое не хочу. Одна ложь тянула за собой другую, и витки обмана накручивались на веретено интриг, прежде всего усложняя мою жизнь.

Во-первых, я не сомневалась, что папуля как специалист-экономист определил наметанным глазом стоимость моего нового облика и задумался о том, кто снабдил доченьку деньгами. Если учесть, что родитель не знал о существовании в природе переулка Первых Аистов и при расчетах взял цены, действующие на бульваре Амбули, то итоговая сумма по прейскуранту составила тысяч пятьдесят, не меньше. Наверняка в голове у папеньки пронеслась туча предположений о том, каким образом мне удалось заработать немыслимое количество денег, и он упал в тихий обморок, представив, сколько найдется желающих рассказать репортерам, что дочь заместителя министра экономики показывает мастер-класс в постели. В данном аспекте похвала Рубли о моей неиспорченности стояла под большим знаком вопроса.

Во-вторых, если на "Лицах года" гости находились в равных условиях, налагаемых запретом на использование вис-волн, то страшно предположить, что ожидало меня, невидящую, в узком кругу избранных висоратов, на юбилее какого-то министерства. В конце концов, я ведь не обученный шпион в тылу врага и обязательно спалюсь на неверном слове или неправильном движении.

Что обычно делают с создавшимися проблемами? Их решают. А если проблемы неустранимы? Тогда проще избавиться от их источника, то есть от меня, причем в срочном порядке.

Таким образом, мне светил закономерный конец, и никакие приглашения премьер-министра не помогли бы отсрочить завершение никчемной жизни. Любящий папуля не станет рисковать карьерой и благополучием семьи, повисшим на тонкой ниточке. Он устроит несчастный случай, отведя от себя подозрения в причастности, и будет скорбеть, убитый горем, на могиле любимой дочери, потому что из двух зол нужно выбирать наименьшее.

Может, сразу лишить себя жизни, к чему оттягивать неизбежное? Нет, умирать ради чужого сытого спокойствия как-то не хотелось.

Или отправиться в вольную жизнь, как сделал Алик, сбежав из интерната! — озарило меня, и новая порция шампанского закрутила мозги в данном направлении. Скитаться, странствовать, осесть где-нибудь в глубинке и тихо жить, радуясь каждому дню. У меня есть деньги, и немалая сумма! Завтра же сниму всю имеющуюся наличность, соберусь — мне недолго, куплю билет, уеду в глушь и спрячусь. Возможно, со временем проберусь на западное побережье и самостоятельно отыщу маму без идиотского условия отца о висорическом аттестате.

Спонтанная идея понравилась мне невероятно. К черту кабальные условия! — решила и выдула махом половину бокала. С сегодняшнего дня играю по своим правилам и в одностороннем порядке расторгаю сделку с родителем.

Как ни странно, меня совершенно не удивили быстрота и хладнокровие, с коими я раскрыла воображаемый грязный замысел папули, тут же поверив в детоубийственную фантазию.

— Пошли, посидим где-нибудь, — предложила чемпиону, отпив игристого. — Что-то ноги гудят.

К тому же, стоило обмозговать почетче план бегства, смутные контуры которого вырисовались в голове.

Мы с Петей начали пробираться мимо кружков с разговаривающими гостями, причем я старательно не смотрела туда, где находились Мэл и Мелёшин-старший. Однако выяснилось, что не так-то легко прорваться к долгожданным стульчикам. Нас втягивали то в одну компанию, то в другую и расспрашивали: о том, кто заполучил приглашение на прием, и страшно удивлялись, что счастливчиком оказался Петя, а не я; о том, в каких отношениях мы состоим с премьер-министром, с Влашеком и с Франкенштейном или, вернее, Капитцем. Чемпион отвечал на вопросы, к его мнению прислушивались и внимали, отчего Петя постепенно проникался собственной важностью и значимостью. Я потихоньку цедила шампанское, предпочтя помалкивать, поскольку из-за галдежа мне не удавалось сосредоточиться на обдумывании плана побега. Один мужчина, решив поухаживать, преподнес на бумажной гофрированной тарелочке шоколадную фигурку, и я с удовольствием съела, вдруг ощутив, что голодна.

Можно разузнать у горнистов поподробнее о западном побережье, — размышляла, скользя взглядом по залу и не отрываясь от содержимого в бокале. Информация стопудово пригодится, когда решусь пересечь линию фронта, то бишь границу каторжанского края. Также можно проконсультироваться у Алесса о тонкостях успешной нелегальной жизни на воле и при необходимости оплатить ликбез консультанта.

Мэл и его спутница по-прежнему циркулировали неподалеку среди гостей, но теперь парень не порывался творить глупости, хотя время от времени посматривал на меня, правда, без тени улыбки. Спасибо за понимание, — послала ему мысленную благодарность, и Мэл, точно почувствовав, ответил слабым кивком.

Это мир столичного принца, — вздохнула меланхолично, оглядывая зал. Мэл придет на "Лица года" в следующем году и в последующем, и так далее до бесконечности, с очередной спутницей из своего круга, а может, с той, кому он предложит носить свою фамилию, и они будут разговаривать с многочисленными гостями, обсуждать общих знакомых, вспоминать смешные моменты с банкетов и званых обедов. А я заживу в лесной глуши, скромно и тихо, в избушке под мохнатой елью у скалы и буду набирать в самовар водичку из родника, а по вечерам сидеть на завалинке и смотреть, как зажигаются первые звезды на небе.

Воображаемая картинка выбила слезу и поспособствовала допитию шампанского, после чего я потребовала у Пети новый бокал.

Как и предрекала Вива, дамы пытались ущипнуть и задеть.

Одна гостья снисходительно заявила, что не видела на бульваре Амбули платья, похожего на мое.

— Ах, — парировала я, взмахнув беззаботно рукой, — сегодня весь зал появился в моделях с Амбули. Это скучно и приелось глазу, а мне хочется выглядеть особенной в чем-то по-настоящему эксклюзивном.

Действительно, поскольку в салоне "Элегия" мы с девчонками перелистали множество экземпляров из каталога, то мне казалось, что какие-то из платьев попались на глаза на приеме. Вдобавок невероятно повезло, что ни одна из расфуфыренных дам не знала о существовании переулка Первых Аистов, в котором ненаглядное платьице с бабочками дожидалось на витрине своего звездного часа.

Другая женщина с огромным рубиновым ожерельем на шее попробовала уесть меня мелкотой камешков в колье, но я отбила атаку, заявив, что поскольку девушка молодая и воспитывалась папенькой в строгости, то пошла на поводу у разумности, а не жадности. Уж не знаю, дурную ли славу создавала своему родителю, или наоборот, одарила ореолом святости — меня перестало волновать. За пазухой грелся припасенный камешек — бегство из столицы.

Когда я рассказывала очередной тетеньке, что Петя — чемпион из чемпионов и может закинуть к горизонту что угодно, мою ладонь обожгло мимолетным скользящим прикосновением, заставив замолчать на полуслове и замереть. Это Мэл прошел мимо, следуя за своей дамой, и присоединился к соседнему кружку. Он стоял теперь совсем близко, лицом ко мне, в каких-то пяти шагах, как и его спутница, и старательно отводил глаза.

Только сейчас я в полной мере разглядела даму Мэла. Она была необычайно привлекательна, но обладала какой-то холодной, замороженной красотой. Наверное, мгновенное впечатление сложилось из-за её светлых, практически белых волос как у снежной принцессы. Да, девушка оказалась настоящей Снегурочкой.

В это время спутница Мэла встретилась со мной взглядом, и столько презрительной снисходительности в нем плескалось, столько гадливости, что я отвернулась, не выдержав.

И почему я предположила, будто девушка наивна и не замечает очевидных вещей? Снегурочка заметила. Она знала причину, по которой кавалер усердно толкал ее в центр зала, и видела, к кому беспрестанно оборачивался Мэл, ставя ее в неловкое положение перед собеседниками. Она догадалась, что между мной и Мэлом было нечто большее, чем дружеское общение, но почему-то промолчала и не стала устраивать истерику и закатывать сцены ревности.

Бокал осушился махом.

Петя объяснял тучному мужчине, чиновнику министерства иностранных дел, о способах захвата ядра и молота и показывал на собственном примере, но суть разговора ускользала от меня, как и авантюрная задумка с бегством. Мой слух переместился влево, туда, где стоял Мэл. Поворачиваться я не решалась, чтобы не встретиться невзначай взглядами со Снегурочкой. Мне хватило отвращения в ее глазах, основательно испортившего настроение.

— … Чудесная пара! — долетел обрывок фразы, сказанной визгливым женским голосом. — Смотрю на вас и не устаю умиляться. Пора, друзья мои, решаться. Сколько можно тянуть?

— Видите ли, Егору предстоят полтора года обучения в институте, — пояснила приятным голосом Снегурочка.

— Разве ж это причина? Лучше потратьте оставшееся время на подготовку к празднику. Советую заказывать аксессуары к свадьбе уже сейчас! — воскликнула тетка. К свадьбе?! К какой свадьбе? — Обещайте, Егор, прислать мне и моему супругу приглашение на ваше первое семейное торжество по случаю образования новой ячейки общества.

Наступило молчание, и пол под моими ногами покачнулся.

— Пока рано говорить об этом, — отозвался чужой, незнакомый голос, и до меня с торможением дошло, что говорил Мэл.

— Рано, молодой человек?! Мы, девочки, переспеваем, дожидаясь, пока вы, мужчины, решаетесь, — сказала кокетливо дама и засмеялась. — Поэтому зачастую нам приходится брать инициативу в свои руки. До чего же я обожаю обручения и сопутствующие им приемы и банкеты! Ваша матушка, Егор, уже составила меню?

— Нет, — ответил глухо голос. Чей? Почему уши заложило ватой?

Пол угрожающе завертелся перед глазами, и я ухватилась за Петю.

— Обещайте, молодые люди, прислать нам приглашения! Отказа не потерплю, — требовал настойчивый женский голос.

Я не услышала, что ответили молодые люди, потому что потянула Петю через толпу.

— Эва, куда ты? Мы же не договорили, — недоумевал чемпион, стараясь не отстать.

Передо мной мелькали незнакомые лица, какие-то перья, перстни на толстых пальцах, чей-то алый когтистый маникюр, а потом в глазах потемнело. Очнулась я сидящей на стуле, а рядом сидел на корточках озабоченный Петя.

— Эва, всё хорошо? Может, сбегать за врачом?

— Нет! — схватила парня за руку и отдернула, потому что его ладонь оказалась ледяной. Или мои пальцы были слишком горячими?

— Ты не заболела? — озаботился спортсмен. — По-моему, у тебя жар.

— Это от голода, — сказала слабым голосом. — Я ела в последний раз задолго до обеда.

— Немудрено, — проникся Петя. — Посиди здесь, сейчас что-нибудь принесу.

Я ответила кивком и признательным взглядом. Не могу отвечать. Не могу.