Синий пепел

Глава 18

Антарктида, Советское Плато.

В районе Советского Плато, возле Полюса Недоступности, не было ни станций, ни наблюдательных постов, так что Виктору не пришлось гонять полярников. Высадив на лёд три десятка роботов, и две сотни охранения, разметил сектора работы и улетел обратно в Дзержинск. Нужно было преодолеть три с лишним километра льда, чтобы добраться до корабля тагарон, а это в любом случае дело небыстрое.

Сам корабль был относительно невелик. Пятьсот метров в длину и около семидесяти метров в диаметре, с четырьмя торчащими вбок решётчатыми фермами с пушками в поворотных шарообразных турелях.

Вопрос трофеев был решён просто. Как только до потерпевшего крушение корабля останется метров сто, в колодец будет спущен термоядерный заряд, и подорван, для полного уничтожения объекта. Как минимум потому, что раса тагарон имела чудную привычку снаряжать свои корабли самоуничтожителями с чрезвычайно мощным зарядом. И Виктор не хотел гадать что там будет Землёй при таком мощном взрыве, да ещё и в центре огромного ледника.

Такая интенсивная деятельность, даже в Антарктиде, не могла остаться в тени, и десятки разведывательных самолётов, беспилотников, и наземных групп утюжило пространство над местом, где был раскрыт купол безопасности.

Купол бы не настолько мощным чтобы отбросить идущего человека, но был достаточно силён чтобы летательные аппараты ломались при попытке перехода. Но всех людей так или иначе попавших внутрь, встречали боевые роботы, которые выбрасывали всех посетителей за границу полусферы.

Особенно непонятливые, пробились через защитное поле, с оружием в руках и устроили бой с роботами, а в итоге тоже были вытолканы наружу. В пластиковых мешках.

К удивлению Виктора, руководство России не интересовалось чего это он затеял в Антарктиде. Скорее всего после неудачного захода генерала Скворцова, и его быстрого ухода на пенсию, никто просто не решался задать этот вопрос Макарову, пребывающему в странном статусе советника главы государства.

А самому президенту эта суета как раз была на руку, потому что она отвлекала врагов от того что твориться в самой России, и отвлекала их ресурсы на совершенно бесплодное занятие, а именно поиск подходов к полковнику Макарову, и реализация их.

Макаровым были заняты полевые резидентуры, им занимались аналитические центры, фабрики идей, и агенты среди платных правдолюбов, и борцов за всё хорошее против всего плохого, но полковник был недосягаем. Максимум его общения с людьми это или присутствие на совещаниях, или посещение «клуба по интересам» с весёлыми девицами.

И всё это давало президенту широчайшее поле для различных геополитических игр, и вообще работы как за границей страны, так и внутри, где вновь начало увеличиваться количество тех, кому Россия нужна была лишь в качестве места первоначального накопления капитала.

Для дымовой завесы, полковник Макаров подходил идеально. Он был непонятен, он был вне контакта, не имел родственников и близких друзей, и вот единственного человека, через которого на него можно было хоть как-то надавить, он с шумом и песнями вырвал из тюрьмы, при этом, почти развалив её.

Лао Ше, председатель госсовета Китайской республики тоже довольно потирал руки, потому что даже его враги как-то резко озаботились полковником Макаровым, совершенно позабыв про права угнетённых китайцев, зелёную энергетику и прочие хорошо оплачиваемые темы для коллективных рыданий.

Но при том, что сам Макаров выглядел со стороны полным отморозком и головорезом, на деле он оставался человеком системным и вполне дисциплинированным, и отвечая президенту на возможность пошуметь, лишь коротко кивнул:

— Сделаем.

Вот и делал, создавая собой завесу. Ведь ту же операцию по спасению Елены можно было провести тихо и без прожекторов и телекамер, и общественный резонанс был бы на порядок или два порядка меньше. Даже раскопки в Антарктиде, можно было бы замаскировать научной экспедицией, и никому до того не было бы никакого дела, кроме горстки учёных.

А прикрытие требовалось всегда, особенно в мире, где мнением людей так легко манипулировать. Крупные научные коллективы сходились в схватках через зрителей и слушателей, в итоге вызывая в голове жителей планеты настоящий торнадо, где мимо ошалевшего зрителя проносилась экономика, наука, религия, адские суеверия, и откровенная ложь.

И в этом же смерче, летал образ Макарова. То бандита и отморозка, то загадочного словно Доктор No из Бондианы, а то просто медийного персонажа на которого при необходимости накидывали нужный пиджак.

А самому Макарову вся эта возня была глубоко безразлична. Своих проблем хватало. Тут и выпуск очередной четвёртой уже истребительной эскадрильи, окончание производственной программы «Горняков» — добывающих кораблей, с возможностью транспортировки руды, начало программы по строительству на Марсе полноценной производственно-боевой базы, и довольно тяжёлое объяснение с Леной, которая, как только вылезла из медотсека, сразу попыталась устроить погром, но оперативно была успокоена медицинским роботом, вколовшим ей успокоительное.

А когда прибыл Виктор, Елена уже успокоилась, но от этого разговор не стал проще. Выяснилось, что Виктор ей кругом должен и что это именно он виноват в том, что она оказалась в американской тюрьме.

— Так. Я вижу ты не в себе. Виктор спокойно выслушал весь поток обвинений, и встал. — Сейчас я тебя загружу в свой транспорт, и отвезу твоим командирам в Разведупре. Там с ними скандаль.

И видя, как Елена вскинулась, собираясь что-то сказать, дал команду роботу, и от новой порции успокаивающего, она просто вырубилась.

Так Елена вновь исчезла из его жизни, и он был твёрдо уверен, что навсегда. Виктор никогда не любил ни истерик, ни скандалов, и как только человек находящийся рядом нарушал это правило, то он сразу же расставался с ним, невзирая на любые проблемы, которые могли возникнуть.

Да, Елена побывала в крайне тяжёлой ситуации, но это по мнению Виктора не повод начинать разговор со скандала. Тем более что он к её аресту не имел никакого отношения.

История оставила на душе неприятный осадок, но тот был быстро сметён потоком дел и забот.

Началось формирование корпуса корабля — матки который должен был дойти до Марса и начать строительство там базы, а также сборка роботов — строителей, и главного ядра базы — завода по производству нанокомплексов, и рекомбинации органики. Собственно, это всё что нужно будущей базе для собственного воспроизводства и начала строительства кораблей любых размеров исключая крепостные станции, орудия для которых производились особым образом. Виктор полагал, что ограничение на изготовление стволов особой мощности наложено специально для ограничения в распространении технологий, но у талгор уже не спросить.

Но на каждую хитрый лабиринт, всегда есть навигатор с целеуказателем, и существующее ограничение Макаров собирался обойти, просто увеличив количество стволов. Да, в таком варианте расход энергии совершенно не оптимален, но ему не нужны тысячи кораблей. Планета Земля не была лакомым призом для всяких космических проходимцев, так что достаточно вывесить на дальних орбитах пять — шесть мощных кораблей, чтобы любые захватнические рейды сразу потеряли смысл. Звёздные капитаны ведь идут не за драками, которые приносят лишь расходы. Они ищут доход, и желательно без криков, шума и стрельбы.

Поэтому в качестве орбитальной крепости, Виктор выбрал корабль похожий на сплюснутый шар, с пушками по всей окружности, и тремя мощными реакторами. Строить их должны были на Марсе, где только начинала разворачиваться новая база.

За неделю, роботы продолбили прочный реликтовый лёд, на всю глубину до самого корабля, и как ни душила жаба, Виктора, он скрепя сердце уже отдал приказ на уничтожение корабля термоядерным зарядом малой мощности. Он стоял на краю десятиметрового колодца который продолбили или точнее сказать проплавили роботы в толстом льду, когда всю операцию вдруг не остановил ЦиР Даранг.

— Прошу подтверждения исполнения операции.

— Что случилось, Даранг? — Виктор отошёл от края, и зайдя в корабль сел в пилотское кресло и включил экран, с визуализацией лица цифрового разума.

— Это не разведчик. — Сразу ответил Даранг. — Это вообще не творение расы тагарон. Этот корабль не значится в каталоге. С точки зрения логики и правил, ты спокойно можешь уничтожить его, не вступая в контакт.

— Издалека начал, да? — Виктор рассмеялся. — Давай, переходи к сути.

— В корабле могут находится опасные для жизни формы, вирусы, и живые представители крайне опасных разумных.

— То есть ты перекладываешь всю ответственность за решение на меня? — Макаров покачал головой. — У меня странное ощущение, что ты так быстро очеловечился. Скоро откроешь свою страничку в сети, и будешь делиться видеороликами с котятами и прочим…

— Так взрываем или нет?

— Нет конечно. — Виктор вздохнул. Риск конечно большой, но мы постараемся минимизировать его. — Он задумался на короткое время. — Заряд ты всё равно размести на корпусе, и слушай радио. Если я вдруг замолчу хоть на минуту, или если скажу кодовое слово, скажем «саванна» то сразу взрывай.

— Вместе с тобой?

— Да. — Виктор кивнул. — Жизнь всей планеты для меня куда дороже чем моя собственная.

Чтобы не городить лестницу, Виктор спустился вниз на спине штурмового робота, который полз по стене ледяного колодца уверенно и быстро словно лимузин по проспекту.

Внизу, строители ещё доделывали узкий спиральный проход вниз, к чужому кораблю, другие машины устанавливали взрыватель на термоядерный заряд, а третьи уже выстроились цепочкой, поднимаясь вверх, покидая опасную зону.

Виктор присел в уголке, глядя на суету своих механических помощников, и когда строители стали выходить из наклонной галереи, кивнул самому себе, и пошёл по наклонному проходу, который шёл вокруг длинного цилиндрического корпуса корабля к к уже вскрытым дверям.

Одетый в тяжёлый пилотский скаф, Виктор совершенно не ощущал холода, и только прохладный воздух, касавшийся открытого лица, немного остужал кровь, которую горячила встреча с неведомым.

Несмотря на окружавшие его чудеса, Виктор так и не привык ко всему этому. Роботам с интеллектом среднего человека, которым можно было скомандовать «Привести в порядок местность», и быть уверенным в том, что этот приказ будет исполнен. И к нанокомплексам способным за пару дней превратить глубокого старика в человека в расцвете сил, или залечить самые тяжёлые травмы.

И сейчас идя по ледовой галерее вокруг бортов космического корабля, вросшего в лёд Антарктиды миллионы лет назад, он усилием воли сдерживал себя, чтобы не побежать к входу, хотя понимал, что за миллионы лет, в живых если что и осталось, то только вирусы. Но против них даже у землян было что поставить. Та же хлорка убивала с гарантией все существующие формы жизни, так что об этом Виктор не переживал. Но вот полезного могло быть много. Даже поверхностное изучение корабля, не значившегося в реестре телгор, может быт очень полезным.

Среди знаний, которые Виктор приобрёл с имплантом и двумя последующими расширениями, как исполняющего обязанности капитана и как полноправного капитана, было много знаний об ушедших и существующих расах вселенной.

Несмотря на разнообразие форм жизни во вселенной, все существа приходили к единой модели. Две ноги, две руки, голова на поворотном основании, с мозгом внутри, и всё это высотой от полутора до двух с половиной метров. Даже улгару, произошедшие из морских беспозвоночных, обрели в ходе эволюции скелет, кровеносную систему, голову с глазами и руки с пальцами. Правда пальцы были с четырьмя суставами, но улгариец попавший на улицу земного города вызвал бы интерес лишь голубоватой кожей.

Поэтому вход в корабль, был просто бронезаслонкой метра три высотой и около пяти метров шириной.

Монтажники, вскрывшие дверь, уже ушли и рядом стояли только штурмовые роботы, державшие вход под прицелом тяжёлых импульсных ружей, стрелявших стальными болванками, разогнанными до трёх скоростей звука.

Виктор был вооружён лучевым автоматом, имевшем размеры примерно с АКСУ-74, и пистолетом Сокол — 98, оставшимся ещё со времён его сталкерства. 12 миллиметров, усиленный патрон, и большой двенадцатизарядный магазин. Пуля снаряжённая чистым «стальным мхом» разрывала человека, в клочья вместе с бронежилетом, а стальную пластину толщиной в три сантиметра пробивала насквозь, так что Виктор больше доверял своему пистолету чем инопланетному оружию.

Внутри корабля было темно, и автоматически включился нашлемный прожектор, осветивший пространство чужого звездолёта. Интерьер корабля не имел острых линий и даже стыки пола стен и потолка были заглажены, а проходы между помещениями имели скруглённые углы. В некоторых местах были видны следы вскрытия бронезаслонок, но в целом корабль не производил впечатления руин. Везде было чисто, панели сверкали в лучах прожектора, а ровные ряды чёрных экранов, отражали блики света.

В месте, которое Виктор определил бы как рубка, было так же тихо, темно и совершенно безжизненно, как и в других помещениях. Понятно, что не просмотренными оставались служебные полости, внутренние коммуникации, и прочее, но в общем всё было так как Виктор и ожидал от корабля, которому много миллионов лет. Да, возможно корабль и был построен суперцивилизацией, но всё же срок запредельный, и ни один механизм или устройство не может работать так долго. Но несмотря на это, он ни к чему не прикасался, и вообще старался даже меньше шуметь, хотя на совершенно мёртвом корабле это было абсолютно бессмысленным.

Спустившись в трюмный отсек Виктор чуть замешкался, выбирая куда пойти, но вдруг услышав что-то очень похожее на звук упавшей капли, решительно пошёл в центральный коридор. Тот сначала ушёл резко влево, а затем закончился приоткрытой дверью за которой был высокий, больше шести метров в высоту, зал, в центре которого стоял цилиндр из прозрачного материала, диаметром в несколько метров в котором в окружении трубок и проводов находилось тело женщины, с рельефно прорисованной мускулатурой и явно выраженными половыми признаками.

И тело, и трубочки, плавали в прозрачной жидкости, которая заполняла весь цилиндр до самого верха, и там вверху что-то едва слышно постукивало. И снова тишину нарушил звук упавшей капли.

Подойдя ближе к цилиндру и приглядевшись, Виктор увидел крошечные пузырьки, поднимающиеся снизу, и медленную едва заметную пульсацию трубок.

Лицо её, с торчавшим из рта загубником, было где-то на уровне головы Виктора, который был почти два метра высотой, а кончики пальцев ног едва касались решётки на уровне пола. Несмотря на загубник, искажавший пропорции лица, видно было что женщина настоящая красавица, ближе к скандинавскому типу, вокруг которого медленно колыхалась густая грива совершенно белых волос.

Женщина конечно была мертва. Никакой технике не поддержать организм в течении многих миллионов лет, но аппаратура как-то работала, что и выражалось в неспешных колебаниях жидкости, пузырьках и каплях.

Виктор ещё раз обошёл весь зал, и присел в кресло у какого-то пульта. Детектор не обнаружил никакой жизни в корабле. Корабль был абсолютно стерилен, включая поверхность. Не было ни опасных жидкостей, ни опасного оружия, и только в зале где находился Виктор, едва теплилась какая-то жизнь.

В целом, корабль был безопасен, и можно было поднимать его на поверхность для вдумчивого потрошения, или сделать это организовав лаборатории и производственные помещения прямо в толще антарктического ледового щита, тем более что на трёхкилометровую глубину вряд ли пробьётся кто из представителей земных государств.

Он снова прошёлся по залу, отметив что тело у женщины довольно хрупкого телосложения, но вполне вписывается в земную норму, а вот мышечная фактура видна очень хорошо, благодаря тому, что подкожный жир видимо отсутствовал как класс.

Осторожно приоткрыл пару шкафчиков, но увидел только ряды погасших экранов, и органы управления. Многое могли бы прояснить личные вещи, но таковых в корабле не было.

Его внимание что-то вдруг привлекло, и остановившись он внимательно и цепко оглядел зал, прислушиваясь ко всем звукам, и имплант отреагировав на бессознательную команду, усилил звук так что Виктор теперь слышал всё вплоть до поскрипывания сочленений штурмовых роботов у входа в корабль.

И через минуту он понял, что заставило его напрячься. Звуки капели стали намного чаще, и в них вклинилось негромкое гудение какого-то двигателя.

Подойдя к баку где плавала незнакомка, он пробежался взглядом по трубочкам и проводкам отметив что они стали колыхаться куда как чаще, а от огромного количества мелких пузырьков, жидкость в баке стала намного менее прозрачной.

Виктор уже открыл рот, чтобы произнести сакраментальную фразу о чьей-то матери, когда девушка открыла глаза.