Синий пепел

Глава 1

Западная Сибирь город Дзержинск.

«И чего я попёрся через проспект?» — Молодой мужчина лет тридцати в чуть потёртом бронекомбезе, разгрузке и тяжёлых сапогах, осторожно выглянул из-за угла полуразвалившегося здания, и чуть прищурился, точно вымеряя расстояние до условно безопасной точки, по серому потрескавшемуся асфальту с островками полусгнивших автомобильных скелетов. Серебристый туман локального пробоя крутился как раз между уткнувшимся в бордюр КАМАЗом, и покосившимся ларьком где давно обитал паук-череп — относительно безобидное существо, если его не беспокоить громкими звуками и запахом человеческой плоти. Пробой лёг прямо на сверкающие стальным блеском игловидные кристаллы, проросшие из металла на капоте сгнившей Ауди, которые поблёскивали на солнце, а по их острым кончикам временами пробегало искристое облако разрядов. Но «рыбкам» защита стального мха была по барабану. Из облака пробоя то и дело выныривало серое туманное веретено, с хрустом отхватывало порцию кристаллов, и вновь скрывалось в мареве пируя на нежданном деликатесе.

Мху это активно не нравилось, но боевые стрекательные иглы были частью срезаны облаком портала, а частью уже разрядились, так что рыбкам ничто не мешало обгладывать колонию с одного бока.

Мимо мха ещё можно было проскочить, а вот мимо рыбок уже никак. Юркие и подвижные червеобразные тела серебристого цвета, с хватательными щупальцами впереди, летали игнорируя гравитацию и жрали всё что попадалось на пути. Металл, бетон и стекло, но особенно предпочитали живую плоть. И чутьё у них было такое, что в радиусе пяти — шести метров лучше не появляться.

С определённой уверенностью можно было утверждать, что полутораметровый паучок так любивший похрустеть человеческими косточками был откушан в первую очередь, а мхом, рыбки закусывали на десерт.

А сзади, скрипя сминаемым металлом и бетоном, накатывалась «живая волна» гравитационного сдвига которая двигалась широким фронтом вдоль проспекта, и если в голову не придёт какая-нибудь свежая идея, то лежать ему здесь в виде кровавой кляксы, с вкраплениями такого же раздавленного снаряжения.

Виктор снова чертыхнулся, и наконец решившись, зарядил в подствольник творение местных кулибиных — гранату «Дымка» в состав которой входил и стальной мох.

Трудность заключалась в том, что попасть следовало в точку диаметром в десять сантиметров и с расстояния в полсотни метров. Если промахнуться, то граната улетит в облако, и окажется где-то в другом измерении, или пролетит мимо и наделает бед совершенно не в том месте где нужно. Он выкрутил детонатор на шесть секунд, тщательно прицелившись, вогнал её прямо в основание колонии, где она залипла благодаря тонкому гарпунному наконечнику, и в бодром темпе пополз в переплетение арматуры, надеясь, что там, в гуще обломков, найдётся выход, и его не завалит «волной» и ещё о многом.

Взрыв прозвучал резко и хлёстко, словно хлопок детонатора, и уползший довольно далеко, Виктор решил поискать выход наверх.

Когда он выглянул из мешанины бетонных обломков, на проспекте уже заканчивалась эпическая битва. Огромный кусок мха, сдёрнутый взрывом, влетел в облако локального пробоя, и уже там устроил натуральный геноцид «рыбкам» В облаке что-то вспыхивало, шипело и шкворчало, словно на сковородке жарили целого хряка, а на асфальт вываливались клочья стального мха, и длинные червеобразные тела «рыбок».

Рыбки в какой-то момент повалили особенно густо чтобы наказать колонию живых кристаллов, когда под действием «живой волны» облако окутал едва заметный зеленоватый дымок, и локальный переход схлопнулся, оставив на асфальте развороченный и отполированный до блеска остов легковушки, и полупрозрачные тушки рыбок, мгновенно погибшие, когда исчез прямой контакт с гнездом.

«Вот так и рождаются легенды» проворчал Виктор, укладывая в огромный сто двадцатилитровый рюкзак трофеи. Три десятка «рыбок» и больше сорока килограммов «стального мха» стоили того, чтобы не только на время прервать поход, и оттащить добычу Толстому Владу, но также задержаться в городке, чтобы выпить за капризную девушку по имени Удача.

Каток «живой волны» уже убрался назад, и обратная дорога к границе Пятна была простой словно по городскому парку, в день десантника у трансвестита.

Западная Сибирь, Закрытое административно-территориальное образование «Посёлок».

Посёлок, основанный первыми искателями так и назывался Посёлок. Правда, говорят, что когда-то давно на этом месте находилась деревня Клюковка, но с тех времён всё сильно переменилось. Сгнившие развалины старых деревянных домов сменили высокие стальные корпуса домов — дотов, с куполообразными крышами. Усиленные внутри балками и распорками, они бугрились башнями из которых торчали стволы гранатомётов, автоматических пушек и спаренных крупнокалиберных пулемётов, потому что живность Пятна, обычной пулей было не взять, и обычный автомат калибра 7.62 или 5.45 искатели носили исключительно для встреч со «сталкерами» которых здесь несмотря на тройной кордон было завались. Хотя кордон — это скорее для дураков. Для умных существовала определённая цена, уплатив которую человек мог пройти на территорию Пятна. Цена фактически официальная, так как с неё уплачивались налоги, и государство строго следило за тем чтобы не было общих для всех правил. На каждого соискателя богатств ставилась специальная метка, и общим правилом было что сталкер покидал Пятно через другой КПП.

Прибывали сталкеры отовсюду, и за редким исключением сразу же начинали качать свои права, после чего, видимо наигравшись в популярную игруху «Сталкер» лезли в Пятно за богатым хабаром. Так их и называли — сталкеры, вкладывая в это слово оттенок презрительный и уничижительный. А в противовес сталкерам поселковых звали искателем или если человек был уважаемый и заслуженный, то находником. Потому как искать это процесс, а находить уже результат, и вот тех, кто давал этот самый результат в посёлке особенно уважали.

Процент возврата сталкеров, этих смелых, но глуповатых людей, был примерно полпроцента, то есть один на две сотни, но это не останавливало лихой народ. Цены, что ломили скупщики инопространственного техно и биоматериала, способны были свести с ума и престарелого бухгалтера.

Каждый вернувшийся хотя бы с одной баночкой вещества, сразу становился обеспеченным человеком, и несмотря на жесточайший контроль, и регулярные посадки, желающие не переводились.

Конечно, случались и вменяемые новички, но что делать нормальному человеку в месте, где каждая вторая кочка может быть смертельно опасной?

Именно с таким, обычным невменяемым как раз сейчас беседовал Корень — староста посёлка и находник, истоптавший своими сапогами почти всё Пятно. Корень был спокойным, рассудительным мужчиной шестидесяти лет, уважаемым всеми без исключения, за ровный характер, незлобивый нрав, и в особенности за воспитанную им группу оружейников, умелые руки которых создавали, а иначе не скажешь, оружие для искателей, и многое другое. Увидев краем глаза Виктора, Корень опустил правую руку вниз, сжав кисть в кулак, и оттопырив указательный палец вниз, что означало «нужна помощь».

Виктор подошёл ближе к группе из троих пришлых, обступивших сидящего на лавочке Корня, и прислушался к тому что говорил высокий широкоплечий мужчина в дорогом бронекомбезе, разгрузке западного образца, и вообще упакованного на все сто.

… - Я, мать твою в рот, два раза не повторяю. Отведёшь нас к Станции, и пиздуй. Там без тебя разберёмся если ты такое ссыкливое говно.

— О! да ты крутой! — Виктор шагнул ближе и пожав протянутую руку Корня, насмешливо смерил взглядом главного из троицы кабанов. — И чего таких крутых понесло на Станцию? Там знаешь ли, сейчас жарко. Дрова проросли, и гнут всё в труху.

— Ты кто, козёл? — Рука крутого нырнула к кобуре, но глаза вдруг закатились и фонтанируя кровью из перерезанного горла сталкер упал на землю.

— Ещё крутые есть? — Виктор скользнул глазами по оставшимся в живых, и заметив, что один из них дёрнулся, вогнал нож в глаз второго. — Значит так. — Находник, не изменившись в лице, всё так же с полуулыбкой, придержал нож, чтобы труп соскользнул на бетонные плиты по правильной траектории и перевёл взгляд на последнего. — Сейчас раздеваешь своих подельников до исподнего, раздеваешься сам, и всё имущество складываешь здесь. Трупы, оттаскиваешь за границу посёлка, и хоронишь. Лопату и тачку возьмёшь у Толстого Влада. Это хозяин вот этой точки. Чем ты будешь с ним рассчитываться, меня не касается, но, если через полчаса, тела будут здесь, а ты вдруг решишь сдриснуть, живьём брошу в «мясорубку». Это ясно?

— Грубый ты Вик. — Осуждающе произнёс Корень, когда трясущийся от страха парень начал раздевать трупы своих подельников.

— И не женственный. — Виктор кивнул, и размяв пальцами сигарету, ловко забросил её в рот. — Будешь?

— Не, меня чего-то от чернухи слабит второй день. Нажрались, вчера как хрюндели в чипке так, что и не упомним что с чем мешали. — Корень отмахнулся. — Ты мне лучше скажи, чего это ты вернулся? Пайка вроде брал на неделю?

— Да хабара немного добыл. Скоропортящегося. Решил вернуться.

— Хабар — святое. — Корень понимающе кивнул, и повысив голос произнёс. — Влад, выползай, кина не будет. Всё актёры передохли.

Вверху сухо щёлкнул предохранитель, затем с тяжёлым стальным звуком лязгнула задвижка амбразуры, через минуту тяжёлая стальная дверь распахнулась а на пороге возник худой, высокий мужчина в выгоревшем камуфляже и круглых очках, на скуластом лице.

— Привет, Вик. Привет Корень. — Он по очереди пожал руки друзьям, и вопросительно взглянул на Виктора.

— Тридцать три рыбки, и около сорока кило стального мха.

— Еб@ть! — С весёлым восхищением произнёс Влад.

— Фи, как можно-с, такие слова… — Корень куражливо закручинился.

— Н@хуй! — отрезал Толстый и качнул Виктору головой в сторону склада. — Пойдём, выгрузишь своё хозяйство.

— А это приберёшь? — Вик пнул кончиком сапога в кучу окровавленного снаряжения, пока ещё надетую на быковатых пришельцев.

— Приберу, чего уж там. — Торговец кивнул. — Деньги у меня оставишь?

— Да, только за снарягу подели пополам. Если бы не Корень, эти мешки так кучненько и не встали бы.

— Это дело. — Толстый Влад кивнул, признавая справедливость дележа.

Когда служба раннего оповещения российских ВКС сообщила об объекте, приближающемся к Земле, человечество отреагировало по-разному. Кто-то молился, кто-то прятался, а кто-то продолжал работать на заводах, фабриках и боевых постах. Первыми стрельнули американцы, и вполне ожидаемо промазали, а следом в космическое тело врубились две ракеты системы А-335 с атомными боеголовками развалившие пришельца на три части.

Первый кусок упал на территории США, в районе Среднего Запада, и американцы не придумали ничего лучше, чем врезать по точке падения пакетом из пяти атомных боеголовок. В итоге зона заражения инопланетной активностью стала слабее на два порядка, но вместе с радиоактивными осадками распылилась равномерно, по огромной площади угробив всю осмысленную деятельность на этих землях на долгие столетия. Второй рухнул точнёхонько на спорный участок границы между Китаем и Индией, что послужило началом короткого, но интенсивного обмена любезностями между двумя государствами. В итоге всю прилегающую к зоне землю крепко засрали очагами радиоактивного поражения, и искорёженным военным имуществом, что сделало работу по изучению феномена делом увлекательным, но крайне вредным для здоровья. Поисковые группы вынуждены были лететь по три часа в специальных вертолётах с радиационной защитой, и садиться на самом краю пятна, которое даже электрический фонарик воспринимает весьма враждебно.

А в Сибири было всё относительно тихо. Зону возможного падения сходу блокировали воинские части, ну, там, где смогли, кого успели эвакуировали, а когда тело всё-таки рухнуло, началось более-менее планомерное изучение феномена, и строительство десятиметровой стены вокруг.

Американцы, получившие вместо перспективного исследовательского объекта радиоактивно-биологическую помойку, сразу же начали продавливать решение о совместном изучении феномена, но президент России, в частном разговоре, рассказал американским сопрезидентам на прекрасном английском, куда тому следует прогуляться, и чем там заняться.

Выживших людей, попавших в зону отчуждения, отселили, а город Дзержинск, находившийся в центре зоны заражения, стал туристическим объектом для беспокойных и любознательных граждан и всех видов специальных служб.

Что же касается коренных жителей, почти все, кто не успел эвакуироваться, перестали быть людьми практически мгновенно. Вирусы, мутагены, излучение и физические аномалии, превратили кого-то в слюнявого идиота, а кто-то стал диким зверем, дуреющим от вида крови, а кто-то просто превратился в бледно-синюю тень, медленно дрейфующую над землёй, и лишь самые удачливые, погибли сразу. Некоторые неудачники даже смогли добраться до врачей, чтобы подыхать долго и мучительно испытывая не только муки телесные, но и заодно массу всяческих препаратов.

Виктор был из тех, кто видел весь этот кошмар с самого начала, высадившись ещё до падения небесного тела, но кого поражение не убило а сделало сильнее. А в госпитале, переведённом на полный карантин биологической угрозы, было полно и других. Искорёженных, словно смятые бумажные фигурки, но всё ещё живых, обожжённых до девяноста процентов, без конечностей, и вообще превращённых в оживший кошмар.

Очнувшись на койке в госпитале под двойным коконом биологической защиты, он быстро посчитал все расклады, связался с руководством, и тихо, по-джентльменски покинул юдоль скорби, даже не попрощавшись с охраной.

Не без помощи коллег, и тщательно спланировав маршрут, майор пробрался через кордоны безопасности и укрылся на территории одного из брошенных посёлков, где уже начали собираться такие же как он бедолаги, помеченные инопланетной заразой.

Рукастые и серьёзные русские мужчины, и женщины, быстро наладили быт поселения, восстановив даже школу, в которой, правда, училось лишь пара десятков ребятишек, канализацию, воду, и всё что нужно для нормальной жизни.

Разумеется, государство помогло материалами, и техникой, но все основные работы были сделаны руками жителей.

Всего в посёлке жило около тысячи человек, и естественно все знали всех. На территорию Пятна шастали совсем немногие. не больше сотни, но искателей уважали и ценили, так как они приносили толстый слой икры на бутерброды сельчан. Именно искатели добывали то, что после обработки в лабораториях становилось сверхдорогими лекарствами от рака, СПИДа, атипичного тифа и ещё десятков болезней, а также средством, продлевающим жизнь, за которое платили совсем неприличные деньги.

Военные на кордонах, и в спецгруппах тоже не гнули пальцы, и относились к людям со всем уважением. По первой просьбе привезли и помогли смонтировать укреплённые дома, несколько десятков автоматических пушек, оставили огромное количество боеприпасов, а потом по требованию подвозили и оружие, и спецтехнику, причём даже НАТОвского образца. Взамен, скупали инопланетный биоматериал, часто пользовались услугами искателей в качестве проводников, и именно с поселковыми, научные группы не только заходили на максимальную глубину, но и, как правило, возвращались.

Конечно, были среди военных упёртые дятлы, но тем советовали прогуляться по Пятну самостоятельно, или игнорировали, словно их в природе не существовало. Один из таких упёртых прилетел как-то в посёлок на вертолёте, чего-то требовать у Михалыча. А тот мужчина простой. Сказал: «Иди-ка ты отсель» — и рукой так небрежно взмахнул. И генерал пошёл. Пешком. Потому, как вертолёт совсем перестал заводиться. Да и связь отрубило. А так, ну чего, тридцать километров до ближней заставы, где генералу вызвали новый вертолёт. А старый так и стоит. Как новый кстати. Петро на нём летает иногда. Говорит, «Пусть руки вспомнят, как за штурвал держаться». Зато теперь в посёлке свой Ка-96. Если что, можно и раненого отвезти, и привезти чего-нибудь срочное.

У Посёлка была даже администрация, бухгалтерия, и свой сайт, где поселковые малыши, рассказывали миру о жизни в поселении на краю Пятна, и вообще вели просветительскую работу. Правда под руководством опытного специалиста — информационщика из Двенадцатой управы Главного управления Генштаба, ну так государство плотно контролировало все аспекты жизни такого маленького, но очень важного населённого пункта.

Потихоньку Посёлок приобрёл определённый лоск. Красивый парк с фонтаном, мощёные диким камнем дороги между домами, улицы, в обрамлении красивых фонарей, но скромного обаяния форпоста не растерял. Дома, построенные из стальных секторов-тюбингов из которых собирали тоннели в горах, были дополнительно усилены бетоном, и внутренними конструкциями, стояли словно грибы без шляпок, образуя улицы восьмилучевым крестом, и большую, пятьдесят на пятьдесят метров площадь в центре. А наверху каждого дома были установлены башни от разных бронемашин, со вполне серьёзными автоматическими пушками, пулемётными и гранатомётными спарками.

Огородов почти никто не держал, так что между домами были лишь зелёные лужайки с беседками и мангалами. Вся архитектура Посёлка была продиктована насущной необходимостью, а именно накатывающейся время от времени волной инопланетной нечисти, и родной земной нежити, которую отлично упокоевали пушки и минные поля. Потом по графику следовал «Фестиваль падальщиков» как называли стадо учёных возбуждённо собиравших ценнейший биоматериал в контейнеры, и на некоторое время вновь воцарялась относительная тишина.

Сбросив хабар, Виктор прогулялся по посёлку, и зашёл в собранное из стали и железобетона трёхэтажное здание, в котором когда-то предполагалось сделать администрацию и командный пункт. Но народ здраво рассудил, что для управления посёлком будет достаточно трёх человек, которые свободно разместятся в одном помещении с командным центром на третьем этаже, а на первом этаже — большом круглом зале диаметром в двадцать метров можно сделать что-нибудь нужное. А что может быть нужнее, чем место где можно выпить и закусить?

И теперь тут находилось питейное заведение под названием «Чипок», куда стекалось всё дееспособное население посёлка, поделиться новостями, обсудить очередные выверты мировой политики, получить заказанный товар, и конечно же промочить горло чем-нибудь.

На втором этаже располагались гостевые комнаты, в которых мужчины часто занимались гимнастикой с одинокими девушками и женщинами, а на третьем, располагалась администрация и командный центр обороны посёлка, где на мониторах можно было увидеть все подступы к жилью, и даже упокоить не особенно серьёзный накат, не покидая уютного кресла, дистанционно управляя башней от танка Т-110, со штатной пушкой, и ракетной установкой.

У Виктора как у человека авторитетного, и находника здесь был открыт полный кредит, так что выпивать и закусывать, можно было, пока не упадёшь.

— Привет, Серый, привет Варюха, привет парни. — Витя кивнул хозяину Чипка, стройной фигуристой официантке, и присел за стойку, чтобы выпить первую порцию за Удачу.

Народ уже знал об этой традиции, и пока первая рюмка не провалится в глотку, никто находнику даже слова не говорил, игнорируя как сам факт пребывания искателя, так и сказанные им слова. Серый — широкоплечий мужчина лет сорока в тельняшке с закатанными рукавами, пепельно-серыми волосами и глазами фиолетового цвета на широком лице, уже достал именной стакан Виктора из прочного кварцевого стекла, и точным движением руки налил сто граммов.

Стоило искателю занять высокий стальной табурет, как в руки словно сам собою ткнулась посуда с «соткой». Подхватив стакан, он занёс над ртом, когда кто-то невежливо положил руку на плечо.

Три дела произошли одновременно. Стул крутанулся, разворачивая Виктора спиной к стойке и лицом к невежливому почти покойнику, левая рука, сняв с предохранителя любимый «Стерх» упёрла пистолет дураку в лоб, а правая опрокинула стакан и искатель спокойно словно воду, выцедил водку, стряхнул оставшиеся капли на пол, и только тогда сфокусировал взгляд на человеке, попытавшемся прервать такой важный ритуал.

— Ты кто, смертник?

Смертник, а точнее смертница, стояла спокойно несмотря на упёртый в переносицу ствол и даже не пытаясь достать свой пистолет из набедренной кобуры.

— Я от Ворона.

— И? — Виктор не глядя бросил стакан через плечо, где он, перевернувшись в воздухе, чётко встал перед барменом.

— Ворон, любил море.

— Но море не доверяло старому пройдохе. — Искатель убрал оружие, и внимательно осмотрел женщину, а точнее девицу, стоявшую напротив. Камуфляж, не мог скрыть прекрасного экстерьера, и превосходного дизайна. Глаз на даме можно сказать отдыхал, скользя по технологическим выпуклостям, впадинам и лицу модельной красоты. Кроме этого у девицы была короткая стрижка огненно-рыжих волос, и удивительного бирюзового цвета глаза.

— Вера, склянку с клюквой, и синюхи. — Чётко произнёс Виктор, и шагнув в сторону сел за пока ещё пустой стол, и кивнул девушке.

— Садись.

Не чинясь, та села, и смахнув с головы кепи, пристроила головной убор на коленях.

— И что надо этой древней облезлой курице?

Девушка, которой контакт с искателем, передал непосредственный командир — генерал-полковник Воронов, едва заметно дёрнулась, но промолчала, и достав из нагрудного кармана небольшой прямоугольник из белой пластмассы, протянула его полковнику Макарову.

— Занятно. — Искатель бросил взгляд на предмет в руках девицы где неторопливо проступал рисунок в виде летучей мыши на фоне земного шара, и трёхзначным номером, задумчиво посмотрел на улицу через широко распахнутые створки бойницы, и почесал затылок.

Официантка молча поставила на стол графин с морсом, стаканы, и две тарелки с голубоватым мясом, издававшим почему-то цветочный аромат.

— Ешь. — Виктор кивнул на тарелку. — Мясо рыжего демона. В мире, больше ста штук за килограмм отваливают, а у нас можно сказать бесплатно. Трояк за порцию.

— Три рубля? — Девушка фыркнула словно кошка. — Это просто бесплатно.

— Ну, там кроме денег, ещё кое-чем приходится платить. — Виктор, выдернув из подвески на бедре нож, быстро нарезал мясо тонкими ломтиками.

— Да, я в курсе. — Она аккуратно подцепила ломтик мяса и поднесла его к лицу. — Цель пятой категории опасности. Шкура держит до трёх тысяч джоулей… Хмм. Пахнет фантастически. Свежим опийным концентратом.

— Приходилось нюхать? — Искатель усмехнулся, закинул в рот мясо, тщательно прожевал и подхватил гарнир в качестве которого выступал маринованный зелёный горошек и картофельное пюре.

— Много чего приходилось нюхать. — Девушка улыбнулась, но как-то машинально, скорее, из вежливости.

— Это не твои по посёлку шарились? Трое битюгов в НАТОвских комбезах.

— Вместе летели. — Девушка аккуратно отрезала кусок мяса, и положив в рот прожевала. Хрен знает откуда. На наших непохожи, уж больно понтовые и какие-то туповатые. Всю дорогу меня клеили словно школьники.

— Ясно. — Виктор кивнул, и тоже принялся за еду. — Рассказывай, как тебя угораздило влипнуть в этот блудняк.

— Лекарство. — Коротко ответила девушка, и вздохнула. — Ты же знаешь, Ворон никогда не брал, но приехал Иванченко. У него сын в коме. Переломанный весь. В гонках участвовал, и вылетел с трассы. Но даже у того, кто заходит к Президенту в любое время нет возможности достать препарат, и он приехал к Ворону. Сам зелёный весь, как только держался. Но говорил, что, если привезу биоматериал, сделают.

— Пятьдесят на пятьдесят? — Виктор, знавший расклады усмехнулся. Мало было добыть саму биологическую основу, очистка препарата, и приведение инопланетной биомассы в состояние лекарства было той ещё задачей, и Чёрные фармацевты обычно брали от четверти до половины вещества в качестве оплаты.

— Нет, там другие расклады. Ему-то в Биотехе сделают как своему, но нужен Синий пепел.

— Девонька. — Виктор медленно и аккуратно, словно работал со взрывчаткой, отложил вилку и нож в сторону. — Это не блудняк. Это чёртов верняк. Знаешь, как добыли этот херов Пепел? В Алый портал вошёл человек. Я не знаю, то ли дурак, то ли идейный, а может и заставили как. Но когда его вытянули, там уже не было ничего человеческого. Просто, воющий от боли, и дымящийся комок мяса. И вот когда он, буквально на глазах, заживо истлел, на земле осталось около десяти граммов Синего Пепла. Наш Пилюлькин утверждает, что это и есть то, что остаётся после сгоревшей души. Жизнь человеческая разменянная на горстку порошка. Деньги. — полковник усмехнулся. — Нет таких денег на свете, чтобы купить Пепел. Дурака, что полезет в алый пробой можно найти. Да хоть заставить. Только тот пробой на старом военном объекте, где уже с пару лет живут шорки. Тогда-то влезли чудом. Шорки ещё не обжились, и носило их по всему Пятну. А теперь хрен. И я, например, знаю, что все десять граммов, а это сто доз препарата, разошлись спецприказом Верховного. Разошлись, и всё. Нет больше Синего Пепла. Нет и не будет.

— Значит я пойду одна. — Девушка, судя по её лицу не играла, и не шутила, а просто констатировала факт.

— А в пробой сама пойдёшь?

— Пойду. — Как о чём-то само собой разумеющемся сказала девица. — Мне той жизни тоже негусто отмеряно.

— А собирать-то кто будет, коли одна пойдёшь? — Виктор вздохнул. — Он уже видел таких людей. Похоронивших себя заживо, но продолжающих идти к своей, неведомой никому, цели. — У тебя что за интерес в этом деле?

— Сестра. — Коротко ответила она. — У меня рак крови, а ей всего двенадцать. Я знаю что есть лекарство от моей болячки, но мне совсем не по карману. Но если сделаю дело и не сдохну, будет возможность вылечиться самой.

— А папа у вас есть?

— Мина. — Коротко ответила она и закусила губу. — Даже хоронили в закрытом гробу. И вот Ворон предложил размен. Я достаю им Пепел, а Иванченко переводит на счёт Василисы миллиард рублей, и если я не вернусь, наши присмотрят за ней, как за своей.

— Да, обложили тебя. — Виктор покачал головой и снова взялся за еду. — Ты, ешь, девонька. Ешь. Раки, сраки, деньги и олигархи, это всё там в перспективе. А если будешь слабой, то и перспектив не будет.

Они в молчании доели мясо, и запив клюквенным морсом, откинулись на спинки стульев внимательно разглядывая друг друга.

Молчание прервал находник.

— Ладно, девица-красавица. Попробую помочь твоему горю. У нас с Вороном такие расчёты что не разобрать кто кому должен. Но если он тебя прислал, значит надо. Но условие у меня жёсткое. Слушаться как папу, маму, и своего первого сержанта. Ни шагу без команды, ни движения без приказа. Это тебе не душманов гонять. Тут у нас всё не так как кажется. Пойдём.

Виктор встал, положил, для официантки, на стол купюру в десять рублей и легко подхватив на ходу огромный баул гостьи, пошёл, не оглядываясь к выходу.