Сияние вечности

Глава 31. Озаряющее сияние

Медитируя в Колодце Бессмертия и вбирая в себя силу кристалла Наару, я всё же привлёк к себе внимание Зе’Ры, она-то мне и рассказала, что я сейчас прохожу ритуал Озарения. У Наару Армии Света есть Кузница Вечности, где живые существа перековываются в Озарённых, всё их тело пропитывается Первородным Светом и в целом суть этого процесса мало отличается от того, что сейчас делаю я.

Среди Наару воюющих с демонами, тоже случаются потери, вот обломки этих духов Света используют в Кузне Вечности. Самые лучшие воины Армии Света удостаиваются чести пройти ритуал Озарения, в Кузне Вечности осколки Наару распыляются и сливаются с телом Озарённого. На коже у Озарённых появятся золотые тату, что даруют им ещё большую связь со Светом. В итоге, гибель одного Наару позволяет создать несколько десятков Озарённых, что в целом компенсирует потери и не ослабляет Армию Света.

Вместо Кузницы Вечности, я прохожу ритуал в Солнечном Колодце Бессмертия, кристалл Наару у меня тоже есть, и я его распределяю по уже имеющимся у меня тату.

Ещё Зе’Ра рассказала мне, что этот кристалл, который я использовал для своего «Озарения», принадлежал Наару К’Аре. Когда Наару находятся при смерти, они затемняются и начинают излучать энергию Бездны, что позволяет им поглощать Свет в округе, благодаря чему Наару вновь могут восстановиться до исходного состояния.

Только есть один нюанс — Тёмные Наару буквально пожирают души живых существ без остатка, так как Ядро Души — это самое чистое воплощение Первозданного Света. В общем, добрые духи Света, если их прижмёт, превращаются в духов Бездны, пожирающие души всех в округе.

В Армии Света если Наару всё же умирают, то стараются жертвовать собой и взрываются на осколки, зная, что из них потом создадут Озарённых, которые продолжат борьбу с демонами. Ну и взрыв Наару обычно высвобождает волну Света, которая может уничтожить сотни тысяч демонов.

Суть в том, что Озарённые также могут затемняться и использовать энергию Бездны. Все кандидаты на прохождение ритуала по Озарению, должны пройти несколько испытаний, чтобы доказать свою решимость, волю, преодолеть страх и тьму в своей душе.

Умирая, Озарённый тоже должен взорваться и создать волну Света, что уничтожит врагов и исцелит союзников. Хотя Озарённые также могут затемниться и выжить, поглотив души союзников. Вообще можно поглотить души любых живых существ, да только Озарённые воюют с демонами, а в их душе практически нет Света.

Зе’Ра меня предупредила об опасностях, связанных с Озарением. Кстати, все Озарённые помимо золотых тату на теле получают золотые глаза, и особый золотой светящийся сигил возле лба — метка Наару, что показывает имя того самого Наару, чьи осколки использовались в ритуале Озарения.

У Армии Света есть много воинов с одинаковыми сигилами, это значит, что для их ритуала использовались осколки одного Наару. Я же использовал осколок К’Ары, она затемнилась на Дреноре, но не стала взрываться, так как был шанс восстановится за счёт душ жителей Дренора. Демонов вокруг не осталось, отчего самопожертвование в данной ситуации было бессмысленным.

К’Ара несколько десятков лет летала высоко в небе над Дренором, поглощая души умерших существ и понемногу восстанавливалась. Когда Гул’Дан по приказу демонов натравил Орду на дренеев, К’Ару использовали чернокнижники орков для уничтожения главного храмового города дренеев. С помощью Магии Бездны на город высвободили всю мощь Тёмной Наару в виде разрушительного луча Бездны. К’Ара после этого взорвалась, и её осколки остались затемнёнными, и вот в таком виде эти кристаллы попали на Азерот, когда их через Тёмный Портал принесли чернокнижники орков.

В общем, у меня уникальный сигил, да и то я могу заставить его потухнуть, хоть эта метка Наару всё равно появится, если я начну на полную использовать свою связь со Светом и в таком состоянии буду ощущать даже затемнённые обломки К’Ары.

В целом, после ритуала Озарения, во внешности у меня ничего не поменялось, зато я стал сильнее на сто пятьдесят два уровня, ранее у меня был четыреста тринадцатый уровень, а сейчас пятьсот шестьдесят пятый, ну и конечно же, моя связь со Светом усилилась в несколько раз.

Вот теперь я уже сильнее той же Ониксии, а вместе с Ронго уже достоин звания Аспекта Дракона, хотя тот же Артас тоже вполне себе сравним в силе с Аспектом, когда его усиливает Король-Лич и Фростморн. Возможно поэтому Алекстраза и игнорирует нежить, ибо боится, что вновь попадёт в рабство, как это произошло с орками Драконьей Пасти. Как Аспекту Жизни, Алекстразе должна быть противна нежить, но красная стая просто исчезла и ничего не предпринимает… вероятно Алекстраза просто боится за себя и за свою стаю. С одной стороны, трусливая позиция, как для Хранителя Жизни Азерота, с другой стороны Алекстразу можно понять.

Та же ситуация и с Малигосом — Аспектом Магии, что ничего не предпринимает с нежитью, тогда как Король-Лич захватил весь Нордскол, где как раз и обитает синяя стая. После почти полного уничтожения синей стаи Смертокрылом, определённо Малигос впал в отчаяние. Да и как было видно по тому скелетному ледяному змею, Артасу не составляет проблем убить синего дракона и превратить его в нежить, причём это был сильный синий дракон — сын Аспекта Магии. В какой-то степени, будет даже лучше, если Малигос не станет вмешивать синюю стаю в проблемы нежити, ибо так у Короля-Лича будет меньше подчинённых ледяных драконьих скелетов.

Сейчас для меня никакие драконы не представляют угрозы из-за моего артефакта, предназначенного для убийства драконов. Лишь Смертокрыл может доставить мне проблем, но и с ним у меня есть шанс на победу, где-то процентов двенадцать с половиной, что явно лучше, чем ничего.

Как оказалось, ритуал Озарения я проходил несколько дней, и за это время моё артефактное оружие тоже улучшилось, поглотив силу лука Тори’Дала, клинка Фело’Мелорна, двух парных клинков Кель’Делара и Кель’Серрара и обломка Наару. В итоге, сила оружия с четыреста тринадцатого уровня выросла до пятьсот тридцать первого.

Теперь моё оружие может принимать четыре разные формы. Калибурн — это легендарный святой меч короля Артура, именно этот золотой клинок он вынул из камня. У меня же клинок также золотой, святой и связан с камнями, точнее с магией Земли.

Фейл’Нот — это легендарный лук рыцаря Тристана. Название лука значит «Без промаха», и каждая стрела выпущена из этого оружия попадала в свою цель. Мой же лук при натягивании тетивы создаёт магическую кристальную самонаводящуюся стрелу, наполненную Светом. В процессе подготовки выстрела я могу накопить в стреле огромное количество энергии и наложить на снаряд любые арканные заклинания, после чего отпустить тетиву и стрела точно попадёт во врага.

В прошлый наш бой с Артасом, я был почти наравне с ним, он превосходил меня в силе, я его в мастерстве. Сейчас же, после личного усиления и улучшения оружия, следующий бой может стать для рыцаря смерти последним. Фактически в прошлые два раза Артас мне тоже проиграл, цели своей он не добивался и оставался с ничем, хоть и выживал. В следующий раз он должен умереть… если, конечно, Король-Лич не придумает как его ещё усилить, самый очевидный способ он всё ещё не использовал.

Тот натрезим, что отчитывал Артаса в Кель’Таласе, был слабее самого рыцаря смерти. Как я слышал, его звали Тихондрий и вот он был главным у натрезимов, остальные Повелители Ужаса уступают ему по силам. Каждый из натрезимов по отдельности слабее Артаса, но вместе они возможно с ним и справятся.

Если в следующую нашу битву с рыцарем смерти, эти натрезимы присоединятся к бою со мной, тогда я вряд ли смогу выиграть. Правда, задача Повелителей Ужаса — это следить за Нер’Зулом, но тот в качестве Короля-Лича должен ослабить жителей Азерота и привести в мир демонов Пылающего Легиона. Неудачи Короля-Лича, это также и неудачи натрезимов, если вся их затея с нежитью провалится, Архимонд или Кил’Джеден их накажет, отчего вполне возможно, что эти демоны в следующий раз могут помочь Артасу выполнить его задачу.

С другой стороны, Свет против демонов работает на отлично, а я как раз усилил свою святую ауру. Плюс, Ронго и я теперь имеем прямую связь с Оком Сульфурона, в котором также использовался кристалл от Наару К’Ары. Ну и ещё моё копьё имеет связь с Каражаном, так что в целом, шансы на победу у меня тоже высокие, даже в случае вмешательства Повелителей Ужаса.

Используя свою связь с осколками Наару К’Ары, я отправился искать кристаллы по материкам Восточных Королевств. По ощущениям несколько этих обломков находились на востоке от Грим Батола, что возможно было даже ожидаемо, так как местность эта называется Сумеречное Нагорье.

Судя по данным Дисков Норганнона, в этом месте захоронен один из сильнейших слуг Йогг-Сарона — Изо’Рат. По сути это уменьшенная и более слабая версия этого Древнего Бога, которая контролировала эту часть территории во времена Тёмной Империи.

Во время Великого Раскола, когда единый континент Калимдора разрушился на несколько более мелких материков, темница Изо’Рата оказалась на границе трещины, что отделила материк Лордерона от материка Каз Модана. Хранилище, где запечатан Изо’Рат немного повредилось и теперь наружу пробиваются тёмные эманации слуги Йогг-Сарона. Вот из-за этих эманаций местность всегда называлась Сумеречной.

Перед началом Второй Войны орки устроили стоянку на Сумеречном Нагорье, Орда готовила здесь войска и корабли для нападения на Лордерон. Потом, когда Альянс одолел Орду в Лордероне, орки вновь отступили на Сумеречное Нагорье и в этой местности шли ожесточённые бои, в которых гибли орки. Среди погибших были и чернокнижники клана Сумеречного Молота, обладающие тёмными осколками Наару. Из-за тёмной ауры Сумеречного Нагорья, ранее я никак не чувствовал затемнённые осколки К’Ары, сейчас же, после Озарения, я их кое-как ощущаю.

Тёмные кристаллы Наару иногда просто были захоронены в земле, которую они оскверняли энергией Бездны. Иногда эти кристаллы находили огры или орки и использовали для своих тёмных ритуалов. В итоге я отыскал семь обломков Наару, среди которых была «корона» Наару — верхний элемент духа Света, а также четыре относительно крупных кристалла и пару мелких. Во время этого поискового похода я как раз испытал своё улучшенное оружие — форма копья, клинка и двуручного меча отлично помогали против огров и орков, а вот форма лука пригодилась, когда я отыскал Обсидиановое Логово чёрных драконов и истребил его, там я также нашёл один из тёмных осколков.

К слову, именно в этом логове я как раз и появился на свет в яйце чёрного дракона, правда пробыл я здесь недолго, а вылупился в итоге вообще в Лордероне.

Так как я вёл поиски на территории возле Грим Батола, то я решил ещё раз посетить эту крепость, потому как почувствовал, что внутри неё поселился какой-то чёрный дракон. И проникнув вглубь Грим Батола, в месте, где держали Алекстразу я встретил прекрасную черноволосую эльфийку с чертами лица, очень сильно напоминающими облик Катраны Престор — человеческого альтер-эго Ониксии.

— Ещё одно дурное семя, исхитрившееся пережить его безрассудные планы… — с неприязнью смотрела на меня эта «эльфийка», что на деле являлась чёрной драконицей.

— Судя по твоей ауре, ты мать Ониксии — Синтария? — осмотрел я внимательнее эту персону, что вообще-то должна быть мертва.

— Не называй меня так! Я отбросила прочь это имя вместе со своим мерзким прошлым! Теперь я Синестра! — разозлилась эта драконица.

— Шило на мыло поменяла. Но да ладно. Меня можешь называть Адамант, сын Смертокрыла. Так значит, ты не умирала, Синестра? Мне Ониксия сказала, что ты погибла в Даларане от рук Кориалстраза… а ты оказывается просто сбежала от своего любимого супруга Смертокрыла. — наблюдал я за драконицей, которой не нравилось упоминание лидера чёрной стаи.

— Я специально скрылась от него, чтобы он не пытался ещё зачать со мной мерзких отродий… Ониксия, Нефариан — они лишь проклятие на мою голову… ты и представить себе не можешь агонию, что я испытала во время их зачатия… жжение и боль… постоянная боль… и болит до сих пор… — потрогала Синестра свою грудь на которой остались шрамы.

— Учитывая, что ты назвала своих детей проклятием и мерзкими отродьями, вероятно ты не будешь на меня злиться, что я убил Нефариана и сейчас активно истребляю чёрную стаю? — уточнил я.

— Черная стая мертва уже давно, и никто не будет оплакивать ее меньше, чем я. От нее не осталось ничего, что я любила бы, и менее всего мне приятна память о моем неоплаканном господине. Меня больше не заботит чёрная стая, ведь я могу зародить в этом мире новую, гораздо более совершенную стаю. Новый род высших драконов, которые действительно станут богами и будут править этим миром! И это будет моя заслуга! Не его! Моя! — кричала эта безумная чёрная драконица, что находилась в крепкой хватке Древних Богов. Синтария… или Синестра, в общем, она в Грим Батоле как и Нефариан решила проводить эксперименты над яйцами драконов.

— Ох, я уж на миг подумал, что ты адекватная. — натянул я лук Фейл’Нот и нацелился в сердце Синтарии, но она тут же превратилась в свою истинную форму крупной чёрной драконицы, чьё тело было покрыто глубокими открытыми ранами-шрамами… куда я и выстрелил, спустив тетиву.

Магический снаряд попал в уязвимое место драконицы и причинил ей сильную боль, а я продолжал вести обстрел, летая по Грим Батолу и стреляя по шрамам Синтарии. Драконица имела триста двадцать пятый уровень силы, она была слабее своей дочери, её тело было уже сильно повреждено Смертокрылом, а разум истощён постоянной болью и шёпотом Древних Богов… в общем, состояние её было такое, что проще её было добить, чтобы она перестала мучатся.

Но всё же, идея спать сразу с матерью и дочерью, мне показалась более заманчивой. Так что, когда я вогнал в тело Синтарии десяток стрел, то использовал их в качестве гарпунов, на концах которых создал золотые цепи из божественного света, что сковали Синтарию и обездвижили её, дав мне возможность провести над ней ритуал очищения и исцеления. По крайней мере какая-то доля адекватности в ней оставалась, раз уж она понимала, что Смертокрыл завёл чёрную стаю куда-то не туда.

Для очищения я использовал Око Сульфурона, что потоком святого пламени должно выжечь всю тьму из Синтарии. Я же буду направлять силу осколка Наару, непосредственно в шрамы драконицы, используя золотые цепи прикреплённые к стрелам, торчащим в ранах Синтарии. Процесс очищения был для драконицы очень неприятным, поначалу она ревела от боли, но когда её раны заросли она успокоилась и начала уменьшаться, превращаясь в гуманоида.

— Боль утихла… и шепот пропал… — с облегчением промолвила драконица, что находилась в бассейне из лавы, который остался после использования Ока Сульфурона. Святое пламя просто расплавило камень под Синтарией, но лава не вредила драконице из-за её чешуи, покрывающей всё тело женщины.

— Синтария, я мог тебя убить, но решил сохранить твою жизнь и сделать тебя своей самкой. У меня в плену находится твоя дочь Ониксия, её я тоже хочу сделать своей супругой. Если ты поклянёшься мне в верности, я обещаю что не буду причинять тебе боль, как Смертокрыл. — смотрел я на Синтарию, а сейчас она выглядела, как гуманоидный дракон. Она сочетала в себе красоту её прошлой эльфийской формы и при этом имела все драконьи атрибуты — чешую, рога и хвост. Её этот облик обладал особым драконьим шармом.

— Если ты пообещаешь убить моего прошлого господина… Смертокрыла, я буду твоей. — вышла ко мне Синтария из озера лавы.

— Скажу больше, я планирую убить не только Смертокрыла, но и Древних Богов, что свели с ума его и всю чёрную стаю. Ты тоже недавно была под их властью. — протянул я руку Синтарии, помогая выбраться ей из бассейна с расплавленным камнем, и когда драконица взяла меня за руку, я притянул её в свои объятья и поцеловал… переспать я с ней хочу вместе с Ониксией, так что сейчас мы заключили наш договор лишь пламенным поцелуем, и я попросил Синтарию оставаться в этом её переходном облике между драконом и эльфийкой, мне он пришёлся по душе.

Синтария только начала свои эксперименты по выведению новой стаи, или скорее продолжила то, на чём закончил Нефариан. Эта драконица в своей работе использовала особый магический артефакт — Погибель Балакгоса, это лазурный куб созданный синим драконом Балакгосом, он был старшим сыном Аспекта Магии Малигоса.

Артефакт был создан, чтобы поглощать тайную магию различных магических аномалий и хранить её внутри артефакта для дальнейшего использования. Один минус — этот артефакт убивал синих драконов, потому как они тоже наполнены тайной магией и технически тоже считаются аномалиями, так что артефакт прикончил своего создателя, поглотив всю его энергию. Поэтому Малигос отдал этот артефакт на хранение своему другу Нелтариону, и куб лежал в логове чёрной стаи, откуда его в итоге забрала Синтария.

План Синтарии был прост — она поглощает силу синего дракона в лазурный куб, и передаёт её драконьим яйцам из разных стай, из-за чего получаются хроматические драконы с энергией синей стаи. Потом она выращивает этих драконов, кормя их драконьим мясом, чтобы они стали сильнее и родили потомство, после чего Синтария поглотит энергию родителей в Погибель Балакгоса, и передаст её новым яйцам, что должны получить силу сразу пяти драконьих стай. Когда эти дракончики также вырастут и окрепнут, и тоже отложат яйца, можно вновь убить родителей, поглотив их силу в лазурный куб и передать её силу новым яйцам. Вот таким вот образом постоянно усиливая новое поколение за счёт старого, можно было бы вырастить новый вид высших хроматических драконов… это, конечно, в идеале, но план у Синтарии рабочий… был, пока я её не остановил и не отправил в темницу Каражана в отдельную камеру, потом устрою ей встречу с её дочерью.

Помимо встречи с Синтарией, был ещё один интересный момент во время моих обысков территории возле Грим Батола. На самом севере Сумеречного Нагорья, где приблизительно и должен быть запечатан Изо’Рат, я наткнулся на людей-культистов, что поклонялись Древним Богам, вероятно они хотели открыть темницу Изо’Рата и вновь призвать его в наш мир. У этих ребят помимо тёмного осколка Наару я нашёл и очень сильный артефактный ритуальный кинжал. Оружие имело изогнутое лезвие из тёмного металла, рукоять с шипованным кастетом и глаз на месте гарды. Об этом кинжале я читал в разных источниках, он назывался Ксал’Атат.

Когда титаны Пантеона прибыли на Азерот, они увидели, что на поверхности планеты царствует Тёмная Империя во главе которой стояло четыре Древних Бога. Однако изначально, на Азероте было пять Древних Богов, пятого Древнего Бога сожрали его собратья ещё до прибытия Пантеона, и всё что осталось от его духа И’Шарадж запечатал в свой коготь. Как раз кинжал Ксал’Атат — это тот самый коготь И’Шараджа, в котором заключён дух пятого Древнего Бога, что был пленён своими же собратьями.

Клинок Ксал’Атат обладает своим разумом, все кто брал в руки этот кинжал, начинали слышать шёпот, что обещал им небывалую силу и оружие действительно наделяло своего владельца могуществом, давая ему доступ к энергии Бездны и знания о тёмных исскуствах.

Можно сказать, что именно Ксал’Атат виновен в том, что дворфы Чёрного Железа попали в рабство к Рагнаросу. Жена императора Тауриссана — королева Модгуд, всегда интересовалась артефактами и однажды ей в руки попал Ксал’Атат, который и обучил её и Тауриссана тёмной магии и раскрыл им множество тёмных ритуалов. Грим Батол был осквернён именно таким жертвенным ритуалом, где королева пролила свою кровь с помощью Ксал’Атата и когда Модгуд убили, её душа отправилась в Бездну, выплеснув вокруг тёмную энергию. И император Тауриссан потом воспользовался одним из тёмных ритуалов для призыва Рагнароса, который так-то является слугой Древних Богов.

Ксал’Атат постоянно переходил из рук в руки и пытался сделать всё, чтобы восстановить Тёмную Империю. Несмотря на разногласия с другими Древними Богами, у Ксал’Атата с ними общие цели — осквернение Азерота. Когда Модгуд умерла в Грим Батоле, клинок нашёл себе нового владельца.

В поле зрения Даларана кинжал тоже попадал, когда владельцем клинка стала жрица Света Натали Селин, эта девушка была способна противостоять влиянию Ксал’Атата и просто использовала клинок в качестве источника знаний, обучаясь магии Бездны, которую она переплетала со Святым Светом, создавая сумеречную магию.

Натали ранее жила в Штормграде и пережила Первую Войну, когда орки уничтожили её королевство. Как раз на поле боя девушка и нашла этот клинок Ксал’Атат. В перерыве между Первой и Второй Войнами, жрица успела овладеть магией Бездны, совместив её со Святым Светом. Когда началась Вторая Война, Натали нашла себе сторонников среди других жрецов, которые также стали помимо Света использовать и Тьму… но со временем, эти сумеречные жрецы полностью отвернулись от Света и использовали лишь Бездну, что захватила их разум.

Лишь Натали Селин всё ещё могла сопротивляться влиянию Ксал’Атата, поэтому клинок приказал подчинённым жрецам Бездны убить Натали, ибо она мешала их развитию и не давала раскрыть весь их потенциал. В общем, Натали Селин убили, и клинок пропал. Даларан следил за этой ситуацией, и когда она вышла из-под контроля, то они вмешались и расправились с этим тёмным культом, были изъяты все магические записи о Магии Бездны, однако клинок они так и не нашли.

Взяв Ксал’Атат в руки, я почувствовал, как ко мне в голову начали пробираться щупальца Бездны, так что я сразу направил в оружие энергию Света, чтобы нейтрализовать его влияние. После этого я отправился в башню возле Чёрной Горы, там я направил в Ксал’Атат поток Святого Пламени из Ока Сульфурона и сам тоже продолжал вливать в кинжал Святой Свет. Таким вот образом я и очистил Ксал’Атат, ну и найденные осколки Наару, тоже прошли подобную процедуру очищения.

Когда я вернулся в Каражан, то стал думать, что делать с найденными осколками и в особенности, что мне делать с очищенным Ксал’Ататом… от мыслей меня отвлёк приход Салли.

— Мастер, вы были последнее время очень заняты, да? Как я к вам не приходила, вас либо не было, либо вы работали в мастерской. — говорила полураздетая девушка, что видимо хотела искупаться в Колодце Бессмертия, в котором я сам просидел недавно несколько дней в медитации.

— Да, Салли, дел у меня было предостаточно и я едва ли сделал половину. — повнимательней осмотрел я ученицу, и начал любоваться её красотой… за последние пару недель я ни разу не был с женщиной, и вот сейчас мне очень даже захотелось отдохнуть с красоткой в постели.

— Мастер, расскажите, что у вас были за дела? — присела рядом со мной девушка, — И когда вы уже выпустите меня из башни, а то я не знаю даже, что там в мире происходит? — пожаловалась Салли.

— Давай я тебе всё расскажу, но мне хочется сейчас сбросить усталость с помощью твоего молодого сексуального тела. Поможешь своему мастеру расслабиться? — спросил я, и девушка с улыбкой кивнула, ей видимо тоже недоставало моего внимания.

— С радостью, мастер. — встала Салли и выставила для меня свою подтянутую попочку, с которой я снял трусики и полизав её анальчик, увлажнил её дырочку, чтобы член легче проник в девушку.

Двигаясь внутри задка ученицы, я ей рассказывал, что недавно произошло. А Салли всё настаивала на том, чтобы я её выпустил из башни и она могла также бороться с нежитью. Я пообещал девушке в ближайшее время сделать ей мощный посох и отправить её куда-нибудь к паладинам, чтобы она вместе с воинами Света очищала земли от нежити. Когда я приступил к более интенсивному сексу, Салли уже не могла ни о чём думать и жаловаться мне на мою гиперопеку, ученица лишь стонала и получала удовольствие.

Немного поразвлекавшись с Салли, я пошёл к Кузне Аркедаса и стал создавать для ученицы более мощное артефактное оружие с использованием кристалла Наару К’Ары, благодаря которому она сможет призывать святое пламя из Ока Сульфурона. В качестве основы для артефакта я использовал посох Ониксии, который я усилю тренировочным посохом Салли, и Сердцем Феникса — того жезла огня, который я позаимствовал у короля эльфов.

Ещё в Огненных Недрах из убитых мною расплавленных великанов я добыл сульфуронскую руду — элементий из стихийной энергии огня, как раз Сульфурас — молот Рагнароса был создан из такого материала, и сульфуронские слитки я также использую для оружия Салли. Плюс, Кузня Аркедаса сейчас подпитывается также мощью Солнечного Колодца, и я ещё напитаю оружие энергией Ока Сульфурона, отчего в итоге должен будет получиться артефакт где-то трёхсотого уровня. С таким оружием мне уже не страшно выпускать Салли на поле боя.

С Салли я недавно слегка сбросил пар, но всё ещё не был удовлетворён, поэтому решил отведать ещё дырочки драконицы Реастразы, а после и моей сестрёнки Ониксии, обе они были заперты у меня в подвале… туда же я недавно поселил ещё и Синтарию.

Реастраза знала, что я пленил Ониксию, вот я и попросил гоблиншу следить за моей злобной родственницей, пока я занят. Ониксию я бросил в темницу пару недель назад, и ни разу не навещал, как раз из-за занятости, и вот сейчас я всё же проведал свою сестрёнку.

В прошлую нашу встречу, Ониксия была меня сильнее, лишь Ронго позволило мне её без проблем обезвредить, сейчас уже я стал сильнее Ониксии и могу справиться с ней даже без копья, ослабляющего драконицу. Силы чёрной драконицы блокировались магией Каражана, а вот красная драконица наоборот даже усиливалась моей башней, чтобы она смогла утихомирить Ониксию.

— Смотрите-ка кто ко мне заявился! Я уж думала, что ты обо мне забыл, Адамантус. — не очень добро встретила меня драконица, хотя ей бы жаловаться, «темница» в которой я держал Ониксию будет роскошней чем штормградский дворец.

— У меня есть проблемы помимо тебя, сестра.

— Адам, тебя действительно долго не было, я уж начала волноваться. — подошла и обняла меня Реа, которую я взял на руки и поцеловал свою милую зелёнокожую рыжую гоблиншу, с которой я улёгся на диванчик и начал ласкать эту красавицу.

— Тцс… сговорился против меня с красными драконами. — недовольно смотрела на нас с Реастразой Ониксия.

— Ты сама виновата. Взяла меня бросила в Лордероне на растерзание магам Кирин-Тора, среди которых был красный дракон Кориалстраз, что убил твою мать и ты знала, что он может за мной прийти и он пришёл. Там уж мне пришлось выкручиваться, и заметь, тебя я не сдал красной стае, а сам пленил тебя лично. Кстати, а Синтария, выжила тогда после того случая с её провальной попыткой уничтожения Даларана, я её недавно встретил в Грим Батоле, она просто сбежала от Смертокрыла и решила создать свою собственную стаю «высших драконов». Твоя мать проводила эксперименты над дракончиками, как и Нефариан. — рассказал я.

— То есть ты её как и Нефариана убил? Ну да и плевать, она меня всё равно с Нефарианом никогда не любила. — не стала расстраиваться Ониксия.

— Поэтому-то ты такая злобная выросла. — заметила Реастраза.

— Злобная я в отца, это наследственное. — гордо ответила сестра, — Так и где ты пропадал, Адамантус? За чёрными драконами охотился?

— Чёрные драконы мне просто под руку попались. Там в мире сейчас демоны вновь пытаются вторгнуться на Азерот с помощью нежити. Древним Богам, конечно, на руку проблемы у жителей Азерота, но Пылающий Легион если всё же захватит мир, то уничтожит и людей, и драконов, и этих отрыжек Бездны. Мне для противостояния демонам нужна сила, и лучше бы тебе вести себя хорошо, сестра, чтобы я не прикончил тебя и не поглотил твою драконью силу. — подошёл я схватил Ониксию за горло, сжал пальцы и притянул девушку для поцелуя, которому эта драконица не противилась, а наоборот позволила мне делать с её ротиком всё, что я хотел.

— Слишком много времени ты провёл среди людей, Адамантус. Все эти нежности с поцелуями не для чёрных драконов. — высокомерно сказала Ониксия после поцелуя, — Но твою силу я отрицать не стану. Ты не прожил ещё и полтысячи лет, но уже стал сильнейшим чёрным драконом, помимо отца. Я тебе подчинюсь, и буду твоей самкой, что родит тебе сильное потомство.

— Ониксия, мы же чёрные драконы, на слово нам верить нельзя. Сама же знаешь, мы склонны к предательству. Поэтому, я обеспечу твою преданность. — сорвал я с Катраны Престор её платье.

— Вот так, Адамантус, будь настоящим драконом, действуй грубо и подчини меня силой. — довольно говорила Ониксия, понимая, что я сейчас ею овладею, — Только ты собрался это делать в облике людей? Давай, верни мне силы и займёмся созданием потомства, как полагается драконам.

— Ты верно заметила, я слишком долго пробыл среди людей и меня возбуждают именно гуманоидные женщины, твой нынешний облик рогатой Катраны Престор меня устраивает вполне. — повалил я девушку на кровать и перевернув Ониксию на живот, оголил её попку. Без промедления я просто засунул свой член в зад сестры.

— Глупый младший брат, это не та дырка. — недовольно крикнула Ониксия, чьи руки я держал за спиной и драл её в попку.

— Я в курсе, но перед тем, как мы начнём создавать потомство, я хочу тебя выдрессировать с помощью твоей задней дырочки… ох, анальный секс с сестрой, это то чего мне не хватало. — ударил я Ониксию по ягодице и продолжил грубо иметь её анал.

Я только с Салли занимался любовью с помощью попки, и всё же с Ониксией мне было намного приятней. Сестра является драконицей, и в гуманоидной форме её тело в разы сильнее человеческого, отчего попку она свою сжимала на моём члене также крайне сильно, ни одна человеческая девушка не сможет сравниться с ней. Такую тугую дырочку было одним удовольствием разрабатывать, а уж осознание, что эта попка моей злобной сестрёнки, делало меня более страстным и ненасытным. Сама Ониксия в процессе её дрессировки злобно пыхтела и высказывала своё недовольство, что её имеют в зад в форме человека.

Мне Ониксия нужна именно для нормального сексуального удовлетворения, а то, как бы мне не нравились Джайна и Салли, но они не способны полностью меня насытить, хотя секс с ними приятен, и добавляет разнообразия в мою интимную жизнь, но лишь драконицы могут принести мне полноценное физическое удовольствие, но одной Реастразы мне мало, а вот вместе с Ониксией и Синтарией их должно хватить… пока что.

Отодрав Ониксию в зад, я решил кое-что рассказать сестре:

— Кстати, Ониксия, помнишь я недавно упоминал Синтарию? Так вот, я оставил твою мать в живых и пленил её, как и тебя. — переместил я к себе мать Ониксии.

— Мама! — увидела Ониксия гуманоидную чёрную драконицу, что с неприязнью посмотрела на свою дочь.

— Ониксия… моё порочное дитя… — без какого-либо родительского тепла произнесла Синтария.

— Я не менее порочная, чем ты сама. Ты породила нас с Нефарианом, а после бросила вместе с отцом и всей чёрной стаей. — с обвинением сказала Ониксия.

— Я бросила Смертокрыла… вы были в его власти… как и я… но постоянная боль от моих ран напоминала мне о страданиях, которые причинил мой господин… его уже было не спасти, как и вас… как и чёрную стаю… и я ушла. Смотря на то, что в итоге стало с чёрной стаей, я была права… но сейчас, у меня и у тебя новый господин. — посмотрела на меня Синтария, — Он исцелил моё тело и мой разум, и отомстит тем, кто виновен в уничтожении нашей стаи.

— Я решил сделать Синтарию своей самкой, раз уж она выжила после Смертокрыла, она будет достойной мне любовницей. — обнял я чёрную драконицу и уложил её рядом с Ониксией, — Сейчас мы сравним ощущение от матери и от дочери. — раскрыл я ножки этой чешуйчатой прекрасной драконицы.

Синтарию я также взял в попку, и хоть эта дамочка была раньше самкой Смертокрыла, драконы как-то не практикуют анальный секс, так что сейчас я был первым мужчиной, что имел Синтарию сзади. В первую очередь, я хотел доставить этой драконице удовольствие, и показать, что близость со мной не будет приносить ей боль, как в случае со Смертокрылом, наоборот я хочу сделать ей приятно.

Дырочка у Синтарии была почти такая же приятная, как и у Ониксии, но её дочь всё же сжимала меня чуть сильнее, но в целом они обе были хороши. Этих чёрных дракониц я сравнил ещё с красной драконицей Реастразой, и постоянно менял трёх партнёрш, чтобы сделать более точные выводы. Насладившись узостью киски гоблинши Реастразы, и тугими попками Синтарии и Ониксии, я почувствовал себя прям отлично, и готов был сразиться хоть с демонами, хоть с нежитью.

Перед уходом, от моих драконьих любовниц я провёл над бессознательной Ониксией ритуал с использованием осколка Наару, что «Озарил» драконицу, чтобы на неё не влияли Древние Боги. Из-за подобного ритуала у неё выросли золотые ангельские крылья, но они тут же почернели, потому как сестра перешла в затемнённое состояние… ладно, придётся всё же держать Ониксию в подвале, пока я не уничтожу всех Древних Богов на Азероте. Синтария тоже не самая адекватная, так что пусть сидит тут с дочерью, а за ними будет присматривать Реа, чей отец Кориалстраз как раз однажды остановил Синтарию от уничтожения Даларана, и после схватки с ним эта драконица смогла скрыться, прикинувшись мёртвой.