Скаут

Глава 2

«— Забери Тимофея и уходи!!! — бородатый мужчина дважды выстрелил из пистолета в открытое окно, пригнулся и снова закричал. — Уходи, живо!

— Заткнись… — женщина в светлом платье, прижавшись спиной к стене, быстро заталкивала патроны в помповый дробовик. — Мы отобьемся… — она кровожадно оскалилась, передернув затвор. — Все эти твари умрут!

Измазанная сажей и взлохмаченная, женщина была похожа на ведьму. А сполохи огня, пробивающиеся через окна, делали ее лицо похожим на дьявольскую маску.

В той же комнате, забившись в угол, сидела чернокожая и миловидная, совсем молодая девушка. Из-под ее руки с любопытством выглядывал белобрысый мальчишка лет семи-восьми возрастом, крепко сжимая в руках пневматическое ружье.

— Проклятье! — мужчина выстрелил еще раз, но тут же опрокинулся на пол, зажимая рукой плечо.

— Тереза, уводи Тима! — яростно взвизгнула женщина и принялась оттаскивать мужчину от окна.

Дверь с треском распахнулась, в комнату заскочил тощий и кривоногий негр с винтовкой в руках. Он победно завыл, вскинул приклад к плечу, но сразу же гулко бабахнул дробовик, и его вынесло из дверного проема наружу.

— Уводи Тима!!! — некрасиво кривя рот, снова закричала женщина. — Уводи!!! Я тебя прошу…»

Тимофей невольно вздрогнул, воспоминания прежнего хозяина тела Тима Бергера были до такой степени живыми и страшными, что их было трудно отличить от реальной действительности.

Неожиданно кто-то ткнул его в плечо, он открыл глаза и увидел бородатого здоровяка, протягивающего бутылку.

Тим быстро схватил ее и сделал долгий глоток. Ядреный самогон обжег пищевод и немного привел в порядок мозги. Маячившее совсем рядом сумасшествие слегка отступило.

Бородач сам хлебнул и довольно заорал, перекрикивая рев вертолетного двигателя.

— Билли, мать твою, твое пойло даже мертвого на ноги поставит, сраный ты, черножопый мерзавец!!!

Чернокожий радист довольно осклабился, прижал руку к сердцу и, не вставая, чопорно поклонился.

— За сраного, черножопого мерзавца!!! — Остальные немедленно радостно заржали и пустили бутылку дальше по кругу.

Тим глянул на мелькающий внизу буш[2] и снова закрыл глаза.

Он, наконец, разобрался, что с ним случилось, но облегчения не наступило.

Да и как тут успокоишься, когда неожиданно понимаешь, что каким-то неведомым образом провалился на несколько десятков лет в прошлое. Да еще воплотился в этом прошлом в совершенно другом человеке.

Да, все правильно, за бортом сейчас тысяча девятьсот семидесятый год и Родезия, мать ее. Та самая страна, которая в двадцать первом веке будет называться Зимбабве.

А ты уже не Тимофей Савельев, а белый родезиец, второй лейтенант Тим Бергер и по совместительству скаут из легендарного отряда Селуса, прозванный за свой бешеный и неукротимый нрав «mad russian bear».

Русский, потому что Бергер на самом деле был русским по крови.

Прадед Тима, Тимофей Степанович Бергер, воевал с англичанами в Южной Африке еще во время англо-бурской войны, а после революции, так и не приняв новую власть, вернулся в Африку, где окончательно осел. Прадед прожил долгую и славную жизнь, наплодил потомков и успел даже во второй раз повоевать вместе со своими сыновьями с немцами в составе родезийского экспедиционного корпуса. А вот отец и мать Тима Бергера выбрали совершенно мирную стезю, они были обычными фермерами. И их сожгли живьем в доме во время одного из мелких восстаний чернокожих. Сожгли практически на глазах маленького Тима, которого в последний момент спасла служанка. Тоже чернокожая.

«Как, мать его? — вяло спрашивал сам себе Тимофей. — Ну как так? И главное, за что? Как мне теперь жить дальше в чужом теле? Сука… еще времечко прямо на загляденье. Эту самую Родезию сейчас гнобят все подряд: как коммунисты, так и капиталисты и очень скоро окончательно загнобят. Белым место в стране не найдется, а черные, сначала, как всегда, устроят геноцид, вырежут сотни тысяч себе подобных, а потом, по своему обыкновению, все прогадят. И получится вместо процветающей Родезии нищее и убогое Зимбабве. Сука… и я во всем этом дерьме…»

Свое положение Тимофей оценивал здраво и реально. Во что превратится Родезия через каких-то десяток лет, он прекрасно представлял, так как в университете учился на факультете африканистики. И хорошо учился, во всяком случае, путь Родезии к «успеху» помнил до мельчайших подробностей. Вплоть до бекграунда знаковых участников событий и точных дат.

И точно так же, как после выхода из тюрьмы в своем прошлом теле, не мог найти себе место и цель в новой жизни.

«Воевать дальше? — думал он. — Воевать я умею и люблю, честно говоря. К тому же, все умения и знания прежнего хозяина тела остались при мне, а он был еще тем боевиком. Как вариант, вполне реально. Но ведь все равно бесполезно! Как говорится: атакуй — не атакуй, все равно получишь… хер! Додавят скопом и начнется полное дерьмо. Может податься в Союз? Так сказать, на родину? Вообще идиотизм, там сейчас все по-другому. Ведущая роль партии и все такое. Тем более, сравнительно скоро и Союз навернется. В Америку свалить? Еще хуже, пендосов я вообще терпеть ненавижу. Ну и что делать?..»

Ответов так и не нашлось, а вертолет скоро начал снижаться.

Пилоты и скауты весело загикали и затянули:

«А они реально любят свою страну…» — улыбнулся по себя Тим и тоже машинально начал подпевать. — Пусть звучат голоса Родезии…

Вертолет сел, Тимофей рывком выпрыгнул на землю и покрутил головой.

Над раскаленной бетонкой мерцало призрачное марево, остро пахло керосином и машинным маслом. Неподалеку стояло еще несколько «Алуэттов», вокруг которых суетились полуголые техники. Чуть поодаль виднелись реактивные бомбардировщики «Канберра» «Хантер» и транспортники «Дуглас-Дакота». Над полетной вышкой трепетал бело-зеленый флаг.

Все вокруг было чужое и незнакомое.

Тим вздохнул и обессилено присел на какие-то ящики, положив винтовку себе на колени.

Что делать дальше он по-прежнему не понимал.

— Тим…

Тимофей поднял глаза и увидел лейтенанта Ричарда Мак-Мерфи, того самого бородатого здоровяка и по совместительству командира группы.

Он присел рядом с Тимом, немного помолчал и тихо поинтересовался.

— Как ты себя чувствуешь, Медведь?

Тимофей пожал плечами и соврал:

— Норм.

На самом деле он чувствовал себя отвратительно. Голова кружилась и сильно болела, желудок скрутился в ком, а ноги отказывались держать тело.

Мак-Мерфи вздохнул, немного помедлил и решительно бросил:

— Я тебя отстраняю от службы, Тим!

Тимофей не нашелся, что ответить и смолчал.

— Мы же оба знаем, что тебя снова накрывает! — горячо и зло продолжил лейтенант. — Ты так и не долечил свою контузию, черт бы ее побрал! Видел бы ты себя в вертолете. Я думал, ты там, прямо на месте и скончаешься. Или всех нас перестреляешь, настолько твоя морда была безумной. И это не первый случай. И не спорь со мной, Медведь. Пока не пройдешь полное обследование — о службе забудь. В понедельник наведаешься к доктору Тернер в госпиталь, я ей позвоню. А пока, свободен. Езжай домой и отдохни. Рапорт я за тебя напишу.

Лейтенант встал и отошел, Тим так и остался сидеть, а через несколько секунд его обступили остальные парни из группы. Билл Мбабо, Сесил Мукобо и братья близнецы Филл и Питер Донованы.

— Медведь… — Филл состроил расстроенную рожицу на лице. — Нам жаль, честно. Но ничего, слегка отдохнешь и снова к нам, резать терров! Черт, я тебе даже завидую!

— Ага, ага, — быстро закивал его брат. — Я бы тоже не прочь оказаться в сексуальных ручках доктора Тернер!

Остальные согласно закивали и захлопали Тима по плечам, а маленький черный радист оглянулся и украдкой сунул ему бутылку.

Неожиданно раздался писк тормозов, рядом с вертолетом лихо затормозил «лендровер» второй серии с открытым кузовом в пятнистом камуфляже.

Из-за руля ловко выскочила девушка в военной форме. На куртке синели погончики лейтенанта военно-воздушных сил Родезии, а пояс оттягивала тяжелая кобура.

Высокая, дочерна загорелая, белобрысая — она лицом внешне чем-то смахивала на модель Клаудию Шиффер, а телом — на профессиональную спортсменку-легкоатлетку. Худющая, вся сотканная из сухих мышц, длинногая и очень хорошо сложенная во всех остальных местах.

— Как же я тебе завидую, Медведь! — громко ахнул Питер, а остальные восхищенно присвистнули.

Девушка неспешно подошла, приосанилась, окинула скаутов надменным взглядом и неожиданно расхохоталась.

— Ну чего пялитесь, дурачки? Пошли вон, дайте мне потискать моего медвежонка. Кругом! Марш!

Скауты дружно отдали честь и, нарочито громко топая каблуками, убрались.

Память настоящего Тима Бергера перешла по наследству вместе с телом, но пока еще сильно тормозила, потому Тимофей не сразу признал гостью и вспомнил ее только тогда, когда Сара Смит повисла у него на шее.

Сара Смит, лейтенант военно-воздушных сил, приемная дочь Яна Смита, главы правительства Республики Родезии. И одновременно невеста Тима Бергера.

— Как же я соскучилась, — тихонько пищала она на ухо Тимофею, а он даже не представлял, как реагировать.

Так и стоял истукан истуканом.

— Ну, пошли, пошли… — Сара крепко ухватила его за локоть и потащила к машине. — Я получила увольнительную на все выходные. Господи, будешь тормозить, и я тебе изнасилую прямо здесь…

— Меня отстранили от службы, — вдруг ляпнул Тим.

— Как? — девушка резко остановилась. — Как отстранили?

— Так. По здоровью…

— Из-за контузии? — догадалась Сара и разразилась ругательствами. — Идиоты, мать их так! Ты же здоров как бык, а приступы давно прошли. Но ничего! — она сварливо уперла руки в бока. — Я поговорю с миссис Тернер, она быстро тебя проверит, и вернешься в строй! Не сомневайся, я с ней договорюсь. А если надо, поговорю с генералом Уоллесом.

Со стороны выглядело все это странновато, большинство современных девушек, совсем наоборот, порадовались бы, что их парня списали из действующей боевой части.

В прежней ипостаси Тимофею не везло с женщинами, да и образ жизни не способствовал прочным и долгим отношениям. Так что, неожиданно появившаяся невеста больше тяготила. К тому же, он все еще находился в шоке после произошедшего, вдобавок не испытывал вообще никаких чувств к невесте прежнего хозяина тела, но этот момент все-таки с невольным одобрением отметил.

— Едем к тебе! — скомандовала Сара. — Тереза уже две недели мне жалуется, что ты совсем забыл свой крааль[3], а Мамми без тебя сильно затосковал.

Сначала они заехали за вещами Тима, потом чернокожие солдаты на КПП аэродрома без всякого пиетета, строго проверили документы, а дальше «Ленд» покатил по отличной асфальтированной дороге.

Сара не отличалась особой многословностью, хотя отвечать ей все-таки приходилось. Но по большей части Тимофей ломал голову, пытаясь разобраться со своим неожиданным попаданием.

«Итак, — думал он. — Судя по всему, уже ничего не поделаешь, теперь я второй лейтенант Тим Бергер. Что само по себе весьма неплохо. Парню всего двадцать шесть лет и он… он не беден. На счету в банке лежит кругленькая сумма почти в миллион родезийских долларов, частично доставшаяся от родителей, а частично полученная после продажи земли после смерти отца и матери. А это, на минуточку, по нынешнему курсу, больше миллиона уже американских долларов. На такие деньги сейчас можно жить припеваючи до самой смерти. К тому же, так получилось, что с дальнейшей военной службой все очень смутно. Какой вывод? А если воспользоваться случаем, выйти в отставку и махнуть ли куда-нибудь на тропические острова, откуда можно спокойно поплевывать на все мировые потрясения? Или все-таки попытаться сделать что-нибудь полезное?..»

Автомобильный гудок вырвал Тима из мыслей. Мимо промчался пестро раскрашенный школьный автобус полный чернокожих детишек, лихо распевающих какую-то песню на местном языке.

Мальчиков и девочек, в белых рубашонках и галстучках, сытых, веселых и довольных жизнью.

«Какого черта? — возмущенно подумал Тимофей, проводив взглядом автобус. — Сейчас все гнобят Родезию за апартеид и расизм. Но где этот расизм, мать его? Да у меня самого в группе половина негров! На минуточку, самое элитное подразделение вооруженных сил Родезии. И никто их не угнетает…»

Он прекрасно знал историю Родезии, понимал, что она где-то приукрашена или наоборот, усугублена в угоду политическим мотивам, но увиденное своими глазами четко показывало, что расизмом в стране и не пахнет.

Черт… в шестидесятые и семидесятые года двадцатого века освобождение из колониализма поперло в промышленных масштабах, но ни одной стране Африке этот гребанное «освобождение» не пошло на пользу. Везде шло одинаково, как по кальке: сначала новые власти устраивали геноцид, истребляя себе подобных в угоду какой-то вековой вражды между племенами, а потом дружно убивали экономику построенную белыми предшественниками…