Глава четырнадцатая.


Оставлять Федора в коридоре не решился. Слишком он впечатлился этим миром. Не хватало мне еще сюрпризов. Потому, скрепя сердце, взял с собой. Прошел через две двери без проблем. Это покои принцессы или крепость? Федька молчал и только перед третьей пробормотал:

- А что ты еще можешь?

- Много чего. Некогда сейчас рассказывать…

Дверь не открывалась. Попробуем, как в камере… пошла! Отъезжала в сторону безумно медленно и в то же время - слишком быстро. Мысль, что сейчас что-то решиться в моей жизни, просто выматывала.

За дверью оказалась полупрозрачная штора сиреневого цвета, которая слегка колебалась от ветерка. Сдвинул ее в сторону и увидел обеих. Сидели в удобных креслах, одетые, как самые настоящие принцессы - в какие-то красивые платья. Ксюша в белом, а Амун в черном.

Заметив нас, обе повернули головы, но Амун осталась спокойно сидеть, а Ксюша вскочила. На какой-то безумный миг вспыхнула надежда, что сейчас она бросится мне в объятия, но первые же ее слова заставили почувствовать почти болезненное разочарование.

- Мне все равно, что ты беспокоишься… - начала она, но оборвала себя на полуслове, когда я поспешно сорвал с головы шлем. Ведь она приняла меня за этого мерзавца.

- Ксюш?!

Она сильно побледнела, смотрела на меня, как на привидение, и даже отшатнулась, когда сделал к ней шаг. Да, все хуже, чем надеялся!

- А вот и спаситель планеты, - нежно пропела Амун. - Здравствуй, Федор!

- Амун, выйди. Нам надо поговорить с Ксюшей!

- Нет! - тут же воскликнули обе девушки в один голос. Только в одном звучала ленивая уверенность и царственный отказ, а вот в голосе моей любви - испуг и чуть ли не ненависть.

Ах так! Раздраженно глянув на ни в чем не повинного Федьку, заметил, как восхищенно он глядит на Амун, и разозлился еще больше.

- Да, пожалуйста!

Решив не обращать внимания на наглую принцессу Амун, снова повернулся к Ксюше и встретился с упрямым взглядом зеленых глаз.

- Итак, какие ко мне претензии на этот раз?

- Откуда у тебя скафандр Ханта?

- Какая разница? Я…

- Что ты с ним сделал? - перебила Ксюша с явным беспокойством.

- Ничего с ним не случилось, - отрезал я, - не переживай, жив твой жених! Мы покидаем твою планету, и я пришел попрощаться с тобой!

- Что значит жив? Где он?

- Да, где мой брат? - вмешалась Амун. - - Я никак не могу с ним связаться!

Черт знает что! Совсем не так я представлял себе этот разговор. Стоп! Так он брат Амун! Так вот кого мне напомнили его раскосые глаза.

- Отдыхает! Тебя так волнует судьба Ханта? - Я в упор глядел на Ксюшу, и то, что она покраснела и отвела глаза, наполнило меня такой горечью, что в голове зашумело. - Ну, так что?

Ксюша вздернула подбородок, но с ответом не спешила.

Федор что-то уронил на пол, и я понял, что не могу разговаривать нормально в таких условиях.

- Федь, подожди меня в соседней комнате!

- Хорошо, - потоптавшись на месте, парень зачем-то поднял с полу цветастую подушку и задумчиво огляделся, видимо, гадая, куда же ее пристроить. При этом мял подушку, глаза то бегали, не решаясь задержаться на Амун, то вдруг самым наглым образом упирались в глубокий вырез ее платья. Я наблюдал за этим молча, немного обалдев от его поведения. Но окончательно убедившись, что больше всего ему хочется положить к ногам Амун не только подушку, но и самому пристроиться где-то рядом, кашлянул и так на него посмотрел, что парень вздрогнул и виновато опустил глаза:

- Серег, ну я это… Сейчас…

Тем не менее, у него хватило наглости исполнить свое желание. Внезапно решившись, в два шага пересек комнату и протянул свой трофей Амун.

- Спасибо, - ласково пропела принцесса, одарив его самым красноречивым взглядом.

- Могу я чем-то… помочь?

Нее, Федор сейчас дождется. Да пошли они к черту со своими играми!

Не стал больше дожидаться адекватности от парня, попавшего под огонь обольстительных глаз.

Злой, как черт, резко подошел к Ксюше, схватил ее за руку, прежде чем она успела отшатнуться, и, не обращая внимания ни на ее возражения, ни на удивленный возглас Амун, быстро повел в соседнюю комнату.

- Федя, оставайся здесь! - приказал этому влюбчивому созданию, но, что он меня понял, уверенности не было. Да и ладно! Его спас. Теперь попробуем спасти себя.


***

Сколько я уже всего видел в этом мире, но эта комната меня потрясла и заставила остановиться так резко, словно я налетел на стену. Это была не просто спальня - это был символ богатства и процветания, покои Шахерезады, или пещера Али-Бабы. Боже мой, даже в сокровищницах, которые так любит показать в конце приключенческого фильма Голливуд, не бывает столько бижутерии и прочей мишуры. А тут была вовсе не бижутерия! Здесь были килограммы золота, драгоценностей самых причудливых форм и размеров. Поразительно было, что тут ценится то же, что и на Земле.

Ксюша вырвала руку, воспользовавшись моим замешательством, прошла вперед, как ангел в своем белом платье, и улеглась на богатое ложе. Иначе назвать это чудо из золота, сплошь инкрустированное драгоценными камнями, с периной небесно-голубого цвета, язык не поворачивался.

- Ну что? - Ксюша взяла на столике какой-то фрукт, похожий на персик, и откусила. Ее гнев, испуг и нежелание меня видеть куда-то испарились. - Ругаться будем, или ты попробуешь мне все честно объяснить?

Я ее впервые видел так - не как девчонку, в которую влюбился, у которой из имущества только рюкзачок и палатка, а как принцессу этого чуждого мне мира, во всем великолепии богатства и власти.

- Это все твое? - Спросил я, мотнув головой.

Ксюша огляделась, скользнула почти безразличным взглядом по горам богатств, окружавшим ее, и перевела на меня смеющийся взгляд:

- Нравится?

В ней даже кокетство проснулось. И теперь я отчетливо понял, как бы она не обижалась, как бы не дулась, как бы ни говорила, что не простит меня за то или за это, она все уже заранее простила. Это было написано на лице моей Зеленоглазки. Она смотрела на меня таким ласковым взглядом, что у меня не осталось сомнений - стоит мне просто попросить - и она уйдет со мной. Станет моей. Как сладко было это новообретенное знание, и почему совесть именно сейчас нашла время напомнить о себе самым бесцеремонным образом?

Как ни разрывала мне сердце необходимость принять решение, я его принял. Я просто не имел никакого права вырывать принцессу Ксюшу из богатства и роскоши, к которым она привыкла с детства. Отрывать ее от ее собственного мира, который она явно любит. Почему я, так страстно любящий свою родину, не подумал, что и для нее не менее важна ее страна. Здесь ее дом, ее родня, ее друзья. Здесь она - принцесса.

А что мог дать ей я взамен? Однокомнатную квартиру в Москве, старую машину, гитару и компьютер? Чем кормить бы стал? Как развлекать?

Сердце судорожно сжималось. Как бы хотелось заткнуть свою совесть и все равно поступить по-своему. Мы же любим друг друга! Но только совесть не преминула заметить, что если любишь, подумай о ней, а не о себе.

- У вас и слуги есть? - Спросил как можно безразличней, хотя внутри все звенело от предчувствия утраты. Какой глупый вопрос на пороге расставания!

- Есть, конечно, - она непонимающе уставилась на меня, - позвать? Тебе что-то надо? Скажи, может, я сама помогу…

- Нет. - Голова гудела, и я вдруг почувствовал себя совершенно больным. Мне захотелось срочно выйти из этой сокровищницы - глядя на это безумие, я начинал задыхаться, а светлая голова мне нужна как никогда. - Ксюш, я остановил вашу бомбу, и теперь ты можешь спать спокойно. С этой стороны твоему миру ничего больше не угрожает.

- Правда? - Она быстро села на ложе и глядела на меня такими восхищенными глазами, с такой по-детски трогательной доверчивостью, что мое решение пошло трещинами. Да, забирать ее нельзя. Так может, мне остаться?.. Даже не додумав эту мысль до конца, я отмел ее. Нет. Не смогу, просто - не смогу. Я здесь задыхаюсь! Я не проживу здесь и месяца. Я буду здесь несчастным и сделаю несчастной ее!

- Да, милая, - веселый тон давался мне с трудом. В момент принятия такого тяжелого, возможно, самого тяжелого решения в моей жизни, в голове вдруг все стало кристально ясно. Я вдруг понял еще кое-что. - Но это не все. Теперь ваш разрушитель во мне. Он повинуется моей мысли, и если я только захочу, он в любой момент разнесет здесь все.

- О чем ты говоришь? Ты что, сошел с ума? Я слышала - так бывало после бункера…

- Я говорю о том, что в ваших же интересах избавиться от меня как можно быстрее. Но есть одна вещь, которую я не закончил в вашем мире.

Приняв решение оставить Ксюшу здесь, я должен был позаботиться о Мартеле, о той темной истории с разрушителем. Ради спокойствия Ксюши… Досадная отсрочка, но просто уйди я сейчас - совесть будет мучить всю оставшуюся жизнь.

- Сереж, я не понимаю! - Жалобно произнесла Зеленоглазка.

- Зато я все понимаю, - раздался сухой голос Амун. Она стояла на пороге, холодно глядя на меня. Ксюша вскочила и подошла к ней, словно ища у нее защиту от меня. - Докажите мне - что вы теперь разрушитель! - Улыбка Амун была теперь ледяной. - Как вы открыли дверь, я видела. Невероятно, конечно, но не убеждает.

Ах вот как! И почему меня это так разозлило, надоело это всеобщее недоверие?

'Разрушить стену!' - мысленно приказал я и, шагнув к стене, которая разделяла две комнаты, коснулся ее рукой.

Я не ошибся, мог и такое. Стена вдруг пошла трещинами, которых становилось все больше и больше.

- Хватит! - крикнула Ксюша.

Я отдернул руку и мысленно приказал: 'Стоп!'

- Достаточно! - Амун с ее царственной осанкой и безмятежным спокойствием была великолепна.

Ксюша же, стоя возле нее, вся дрожала, глядя на меня непонятным взглядом. Как же мне хотелось броситься к ней, обнять, успокоить, забрать отсюда, но я просто не имел права. И чтобы ей не пришла в голову какая-нибудь глупость, посмотрел на Амун с видимым удовольствием и произнес:

- А все же жаль, принцесса, что не вас направили на землю искать избранного.

Больше смотреть на Ксюшу я не мог. Забыть, забыть этот взгляд раненого животного. Лучше бы она меня ударила или крикнула, что ненавидит. Все лучше, чем этот взгляд!

- Ну-ну, - Амун усмехнулась, - я РАДА, что вы покинете нас! Нам не нужен разрушитель ни в виде человека, ни в виде бомбы. Но если хотите довести дело до конца, вам придется спешить. В данный момент никто не верит, что разрушитель отключен. Вас ищут. О побеге из камеры уже известно. Надо спешить - чтобы вы сами все сказали совету, до того как Мартел… А, неважно. Вы идете?

- Да! Только одно - Федор идет с нами, дайте ему скафандр. У вас есть?

Амун замерла на пороге, пропустив Ксюшу вперед, оглянулась через плечо. Изучающий взгляд на несколько секунд впился в мое лицо.

- Какой же вы дурак! - Тихо и с чувством произнесла она и добавила уже громче: - Конечно, есть. Федор, возьмите вон там, в углу, да, откиньте занавеску и просто оденьте. Не беспокойтесь о размере, он примет форму вашего тела.

Когда я вслед за Амун вступил в комнату, где всего несколько минут назад все еще было возможно, Ксюши уже не было видно. Куда ушла?

Федор, поглядывая на меня с каким-то детским восхищением, быстро надел скафандр. Амун, скинув платье, последовала его примеру, и парень тут же забыл о моем существовании.

Не удержался, врезал ему подзатыльник и велел следовать за собой.

- Ты чего? - обиженно спросил Федор, когда мы замерли, выйдя в коридор.

- Того! Заткнись и не вздумай отойти от меня ни на шаг. Понял?

- Понял…

Вот уж не до его обид мне сейчас было. Хорошо, Амун не заставила себя долго ждать. Появилась, спустя минуту. Да не одна. Вместе с Ксюшей - в таком же скафандре. Девушка была очень бледна и на меня не смотрела. А чего ей смотреть?

- Вперед и направо! - скомандовала Амун. - И наденьте шлемы, господа. Всякое может быть…

С трудом оторвал взгляд от Ксюши, развернулся и пошел в указанном направлении, на ходу надевая шлем, который так и держал подмышкой. Федор послушно шагал рядом, а девушки пристроились сзади. Молчание нарушала только Амун, давая короткие указания.

На всякий случай выхватил стаммер и, что греха таить, просто надеялся на нападение каких-нибудь гадов. С каким удовольствием я размазал бы их сейчас по стенке!

Но путешествие оказалось недолгим, и никаких встреч не случилось, вот уже тот огромный зал. Какой-то ход именно отсюда ведет к порталу. И скоро мы будем дома, чего бы мне это ни стоило! Мы - я и Федор, разумеется…

- Туда! - ткнула пальчиком Амун по направлению к бункеру. Я с опаской взглянул на пол, но Амун коротко пояснила, что он не опасен. И правда, ступили на мелькающие в полу тысячи молний, и они тут же успокаивались под нашими ботинками. Краем глаза я видел, что Ксюша все еще идет за нами.

- Она эксперт по бомбе. Лучший. - Перехватив мой взгляд, тихо пояснила Амун.

Вот и первая дверь к бункеру. Федька побледнел. Амун спокойна. Ксюша по-прежнему на меня не смотрит. Словно меня вообще нет.

Зачем мне все это?! Что я делаю здесь?!

Спокойно! Уф. Надо открыть дверь!

Касаюсь кончиками пальцев, сорвав перчатку. Дверь открывается, и на нас смотрят все члены совета, включая Дарта и Мартела.

Охранников нет ни одного. Впрочем, все советники в скафандрах и вооружены.

Дарт сразу шагнул к нам:

- Амун, наконец-то! Ксюша, Хант! Зачем вы привели Федора? Что вы вообще тут делаете?

Только сейчас заметил, что забрало Федора опущено - или растаяло. Поспешил последовать его примеру.

- Сергей? - Кажется, Дарт был потрясен и очень озабочен.

- Все нормально, Дарт, - вмешалась Амун, - или ты не рад меня видеть?

- Амун!

- Я тоже тебя люблю, только сейчас не время. - Амун была в своем репертуаре. - Господа, Сергей отключил бомбу! Опасности больше нет.

Советники, до того с опаской глядевшие на нас, зашумели все разом. Как дети, ей-богу! Только Мартел остался бесстрастным. Впрочем, ненависть во взгляде, направленном на меня, заметить я успел. Сейчас он вдруг рассмеялся:

- Кому вы верите?! Я же вам показал, он даже дверь открыть не сумел. Только испортил. Опомнитесь, господа!

Ах, дверь! Мне не было нужды ее открывать. Когда можно просто разрушить. И мимо Мартела мне все равно не пройти, я увидел его руку на стаммере и жесткую улыбку.

'Разрушить дверь!' - мысленный приказ ушел, а дверь все еще была на месте. Черт, все-таки надо было коснуться? Компьютер в шлеме вдруг пискнул, привлекая внимание. 'Действуй голосом!'. Я что, это правда слышал, или схожу-таки с ума?

Тем не менее, мысль показалась вполне здравой.

Не обращая внимания на то, что советники начинают тихонечко окружать меня, стараясь незаметно вытащить стаммеры, я протянул руку в направлении входа к бомбе и громко произнес:

- Разрушить дверь!

А такого эффекта я совсем не ожидал. Прямо из пальцев к двери рванула молния, проделав в ней огромную дыру. Потом вся поверхность пошла трещинами и спустя пару секунд рассыпалась в прах.

В гробовом молчании я спокойно сказал:

- Путь свободен, господа!

Советники растерялись, все, кроме Дарта и Мартела. Секунда, и я был бы убит выстрелом в лицо, но консул оказался проворней. Стаммер Мартела оказался на полу, успев, правда, оплавить часть стены над моей головой. Сам Мартел тут же оказался скованным. Быстро они могут, когда хотят!

- А теперь можем проверить, - хладнокровно заявил Дарт.


***

И вот опять иду по тоннелю пещеры, только теперь не один, и все вокруг освещено мощными фонарями советников. Только проводника теперь нет, хотя может даже, он есть, но внутри меня. Похоже, я и правда теперь воплощение разрушителя. Взять бы и снести здесь все, тогда Ксюше некуда было бы деваться и пришлось бы забрать ее на Землю… Черт!

Не утерпел, оглянулся. Идет позади - между Амун и Федей, голова опущена, шлем держит в руке. Волосы растрепались…

- Осторожно, - буркнул Дарт, придержав меня за локоть, - выступ. Смотри под ноги, Сергей!

- Спасибо! - Поблагодарил я, но консул лишь пожал плечом.

Оставшийся путь прошел в молчании, только у самого зала пещеры с бункером Дарт снова предупредил:

- Ступеньки!

Надо сосредоточиться. Как они будут проверять - непонятно. Все спустились в большую пещеру и уставились на дверь бункера - закрытую, как ни странно. Хотя, может, я сам ее закрыл?

- И как мы убедимся? - Задал мучивший всех вопрос Ктипрал, высокий советник с горящим взором. Он, единственный из остальных, смотрел на меня благосклонно. И что его так радовало в моей персоне - неясно.

- Я проверю! - Раздался тоненький, но твердый голос, и сердце мое болезненно дернулось. - Если бомба отключена, то я не умру, войдя туда.

- Я не позволю! - Резко возразил Дарт. И, обернувшись ко мне, пояснил: - За двести лет не раз убедились - женщины и те, в ком нет крови землян, умирают сразу, как только войдут в бункер, и потому…

- Позволишь! - Прервала его Амун и решительно направилась к круглой двери, взяв Ксюшу за руку. - Мы войдем вместе!

Вот не ожидал такого от Амун, да и от Ксюши тоже. Я стоял, замерев, не зная, что сказать и что сделать. Дарт тоже замер, Амун так взглянула на него, что консул находился в не меньшей растерянности, чем я. Остальные поглядывали то на девушек, уже подошедших к дверце, то на консула, к которому, по всей видимости, перешла высшая власть среди них.

- Она холодная! - Громко объявила Амун, с силой нажимая на дверь. - Дайте кто-нибудь фонарь. Там темно.

У девушек и правда не было ни разгрузок, ни оружия, ни фонарей. Дарт шагнул вперед, вынимая из разгрузки свой фонарь, конечно, совсем не похожий на земной - просто светящийся шарик, но Амун остановила его:

- Не ты, Дарт! Ктипрал, будьте так добры.

Кажется, Дарт выругался сквозь зубы, но не уверен. Он кивнул оглянувшемуся на него высокому советнику, и только после этого Ктипрал отнес девушкам свой фонарь. Еще мгновение, и обе скрылись внутри. Сначала Ксюша, за ней Амун.

В пещере воцарилось гнетущее ожидание. Советники старались не смотреть друг на друга. Ха. Конечно. Отправили девчонок рисковать жизнью ради них и страны. Мое мнение об иномирцах упало вообще ниже плинтуса. Они мне не верили. Или верили не до конца, что по сути - одно и то же. Я-то знал, что все нормально, бомба отключена, но и мне вдруг передалось их переживание, и я испытал настоящее облегчение, увидев, как открывается дверь и принцессы невозмутимо выбираются из бункера.

- Господа! Бомбы больше нет! - В голосе Амун была слышна неподдельная радость. Да уж, как бы ни свыклись иномирцы с часовым механизмом у себя под задницей, невозможно поверить, что кому-то из них могло это нравиться. За исключением разве что Мартела, сумасшедшего психа. - Кто не верит, что я до сих пор жива, можете подойти и потрогать меня.

Приветственные крики советников раздались, кажется одновременно. Даже Дарт улыбался своей широкой улыбкой, так напоминавшей фото с Колей Светловым. Только на последней фразе Амун, не прекращая улыбаться, он пробормотал: 'Черта с два!' и решительно направился к ней.

- Я вот очень хочу убедиться, - громко сказал он, подходя к Амун вплотную. - Вы позволите, Принцесса?

Амун усмехнулась:

- Конечно, консул, какая часть моего тела наиболее для вас убедительна?

- Части меня не интересуют! - Дарт наклонился к гордой красавице и поцеловал прямо в улыбающиеся губы. Аплодисменты не заставили себя ждать. Видно было, что все пребывают в некой эйфории.

- Лихо, - пробормотал рядом со мной Федор, о котором я честно как-то подзабыл совсем.

- Ага. Пойдем, герой. Пока они заняты этим представлением, самое время незаметно свалить.

Но взгляд на одинокую фигурку Ксюши заставил меня остановиться. Она смотрела на Амун и Дарта с таким несчастным видом, что у меня сердце кровью обливалось.

Однако не успел я сделать опрометчивый шаг к ней навстречу, как консул, оторвавшись, наконец, от своей невесты, подхватил Ксюшу на руки и закружил по залу, вызвав у нее радостный смех. Не такая и несчастная, к стыду своему, я почувствовал досаду от этого обстоятельства, и только потом, присмотревшись, даже на таком расстоянии увидел слезы, струящиеся по ее лицу. Каким бы черствым я ни был, поверить, что это слезы радости, конечно, не мог.

А Дарт уже размашистым шагом шел ко мне, и благоприятный момент для ухода был упущен.

Консул крепко пожал мне руку и, обернувшись к остальным, громко произнес:

- Поприветствуем, господа, избранного землянина, освободившего нас и нашу страну от внутренней угрозы. Да здравствует Сергей!

Советники дружно подхватили его возглас, и мне пришлось улыбаться, а потом по очереди жать руки, так как каждый желал поздравить и поблагодарить меня лично.

И тут я вспомнил письмо Федора второго, как я мысленно называл предка Ксюши.

'После твоего возвращения на Землю портал самоликвидируется через месяц. Нашим мирам еще рано общаться. Пусть эвакуируют всех в радиусе пяти километров, и не пытаются обезвредить - ничего не найдут'.

- Я должен сказать вам нечто важное по поводу разрушителя, - обратился я к Дарту.

Тот кивнул и поднял руку. Шум сразу затих. Не люблю произносить речи, но, видно, придется. Еще взгляд на Ксюшу, которая стояла по другую сторону Дарта, и пара строчек из самого конца письма словно всплыла перед глазами:

'P.P.S. И не будь занудой - спой для Ксюхи - прямо сейчас. Пока она еще рядом. Выполни последнюю просьбу сумасшедшего ученого'.

Я кашлянул:

- Нет ли у кого гитары?

Советники, настроившиеся слушать мою речь, стали переглядываться и пожимать плечами. Похоже, придется петь, а капелла. Но тут Ктипрал радостно шагнул вперед:

- Кажется, я знаю, что вы имеете в виду. Сейчас принесут.

Он нажал что-то у себя на снятом шлеме и, поднеся к губам, негромко отдал какую-то команду. Дарт тоже что-то пробормотал в свой шлем и кивнул мне:

- Вы что-то хотели сообщить?

- Да. - Тишина установилась снова, и я проговорил, тщательно подбирая слова: - Господа! Теперь, когда вы убедились, что я отключил бомбу, очень надеюсь, что вы поверите и моим словам, которые скажу только для вашего блага.

Одобрительные кивки были приятны, хотя мне было глубоко плевать, поверят мне они или нет. Ради Федора Второго я должен их предупредить. И ради Ксюши.

- Когда разрушитель был отключен, я получил письмо от человека, создавшего его.

- Его звали так же, как меня, - вставил консул. - Дарт Вейдер. Но друзья звали его еще одним именем - Энакин. Скорее прозвище, чем имя, но так его запомнили потомки.

Федор рядом вздрогнул и толкнул меня локтем.

- Знаю, - кивнул я, - в письме это было. К сожалению, оно сгорело, едва я его прочел. Считаю своим долгом исполнить волю вашего героя и передать вам его слова. Он писал: 'После твоего возращения на Землю…'

Кто-то из советников ахнул, и я обернулся, проследив за его взглядом. На стене за мной отразились огненные буквы того текста из письма, которые я произнес вслух. Они были на русском, но, судя по реакции советников, здесь его знали все.

- Продолжайте! - В волнении проговорил обычно такой спокойный Дарт.

Я продолжил, и слова отпечатывались вслед за моим голосом. На словах '…ничего не найдут', решил закончить. Итак, вполне достаточно!

Пока советники шумели, обсуждая послание, я громко добавил:

- На этом, господа, разрешите с вами попрощаться. Моя миссия выполнена! Я обязан вернуться домой!


***

Совсем некстати в пещеру начали входить нарядно одетые иномирцы и даже несколько в скафандрах - похоже, охрана. Один из них нес гитару, что напомнило мне об одном незаконченном деле - о просьбе сумасшедшего ученого.

Все входящие сразу замечали огненные буквы на стене и в шуме обсуждений, я не сразу услышал Дарта.

- …как же пир, и мы бы хотели подарить подарки.

- Нет, никакого пира, Дарт. Мое решение уйти немедленно, поверьте, имеет немалые основания. Но сказать вам их я не могу. Постарайтесь понять. Но напоследок я хотел бы спеть… для всех. Если выслушаете, и дадите сразу беспрепятственно уйти - это уже будет для меня подарком.

Дарт нахмурился, а Амун, стоявшая рядом, усмехнулась:

- Дорогой консул, ну, в самом деле, выполните уже желание избранного. Или вам придется выполнять мое желание.

Дарт, который явно тянул время, возможно, придумывая способ меня задержать и уговорить принять королевский подарок, обернулся к Амун, с интересом подняв бровь:

- Какое желание?

- Ничего особенного, - улыбнулась принцесса, положив руку ему на грудь и заглядывая в глаза самым соблазнительным образом, - и заметь, Дарт, ты можешь выполнить это желание, независимо от того, как и когда ты решишь отпустить землян. Ведь наградой за выполнение его будет согласие выйти за тебя замуж. Не просто согласие, а более того - поженимся в любой момент, какой назначишь ты.

- Даже завтра? - Сверкнул глазами консул.

- Конечно, - улыбка Амун стала еще загадочней.

- Тогда не томи, Амун! Говори, что за желание пришло в твою сумасбродную головку?

- Может, ты согласишься заранее? И заодно проверим, как держит свое обещание консул, второй человек в стране.

Советники, подошедшие ближе якобы рассмотреть огненные буквы на стене, с большим интересом прислушивались к их разговору. Я краем глаза наблюдал за Ксюшей, но девушка, прижавшись к руке брата, словно маленькая, не обращала никакого внимания на окружающих и на меня в том числе.

- Не-ет, - наконец медленно ответил Дарт, - зная тебя, предпочту соглашаться только с открытыми глазами. Итак, что ты хочешь, любовь моя?

- Ого! Господин консул, вы только что признались мне в любви при всем народе?

- Амун, не испытывай мое терпение! - Он говорил это с улыбкой, но взгляд выдавал беспокойство.

- Мое желание совсем простое, как я уже говорила.

- Амун!

- Дарт! Займись со мной любовью - прямо здесь и сейчас!

Кажется, люди вокруг перестали дышать, ожидая ответ консула. А я имел счастье видеть, как краснеет сын Николая Светлова.

- Ладно-ладно, я пошутила, - ласково улыбнулась Амун своему незадачливому жениху, тот нахмурился, и, чувствовалась, что готов сразу простить, а принцесса добавила небрежно, - не прямо сейчас, а сразу после песни. Согласен?

- Ты это серьезно? - глаза Дарта сузились.

- Более чем, - невинно улыбнулась Амун.

Даже Ксюша удивленно подняла голову, с беспокойством посмотрев на брата.

- Ни хрена себе, - еле слышно прошептал Федор за моей спиной.

Я резко к нему повернулся, хотел сказать, как он меня достал со своими закидонами, но встретился с серьезными голубыми глазами. Таким он был, когда я впервые увидел его несколько дней назад.

- Федь, с тобой все в порядке? - вырвалось у меня.

- Нормально, - спокойно кивнул он, - только башка раскалывается. Знаешь, я не помню половину из того, что было до прихода сюда. Все как в тумане.

- Даже то, как заглядывался на Амун, когда она разделась? - Невинно поинтересовался я.

- Что? - Недоверчиво округлил глаза парень. И покраснел не хуже, чем Дарт. - Ёёё, чем меня поили?

Только собрался его пожалеть, как он ухмыльнулся:

- Она, правда, при нас разделась? Да не смотри ты так! Я шучу…

- Ладно, Федь, проехали! А инъекцию ты помнишь?

- Вроде да. Ты еще сказал, что я не умру.

- Какая избирательная память! - Я не знал, что и думать. Его ведь действительно поили какой-то дрянью. Может, с ним не все так плохо.

- Серый, а с тобой все в порядке?

- В каком смысле?

- Ты сказал, что будешь петь… И гитару принесли. Вот, держи. Охранник мне дал.

Беспокойство в его лице было неподдельным, когда он протянул мне гитару, до этого прислоненную к стене. Вполне земную на вид. Я опробовал струны, и слегка подстроил звучание. Отличная вещь!

- Буду! Не переживай! Попросил меня один друг. Который верил в меня.

- Тарас, что ли? Я тоже в тебя верю…

Нас прервал Дарт. Консул тронул меня за плечо, и я пожалел, что не услышал, чем закончились разборки с Амун. Хотя какая разница, спою - и уйдем, пусть хоть любовью занимаются, хоть на головах ходят. И пусть только попробуют меня остановить!

- Сергей, ты на самом деле решил уйти сразу после песни?

- Да.

Дарт задумчиво кивнул:

- Хорошо. Жаль, что нам не удалось нормально пообщаться. Может, передумаешь? Наш предок ясно написал, что есть еще месяц, прежде чем портал будет уничтожен.

- Нет, Дарт! Я не могу остаться!

- Понял. Тогда… все готовы. Можешь приступать.

Я огляделся. Советники и вновь прибывшие иномирцы, собрались полукругом вокруг нас. Амун, очень довольная собой, устроилась на неизвестно откуда взявшейся табуретке. Ого, Дарт - что, согласился? Ладно, какая разница. Ксюша вот где? Для нее же пою! Сразу увидел. Стояла у самого выхода из пещеры, прислонившись плечом к стене. Теребила в руках фонарик. Встретиться с ней взглядом не удалось - да и к лучшему. Каждый раз спохватываюсь на том, что забыл о решении оставить ее здесь. Пора прекращать. И немедленно. Если не уйду сразу после песни, я просто не выдержу. А что сделаю? Упаду на колени и буду умолять уйти со мной?

- Я готов!

Дарт кивнул и отошел, встав рядом с Амун. Рядом остался только Федька.

Как только прозвучали первые аккорды, тишина воцарилась мертвая, но я уже не видел народ, видел только Ксюшу, такую одинокую, с печально опущенной головой. Музыка стала проникать в самое сердце, все чувства обострились. Я играл только для нее. Пусть мы расстанемся, но этот момент навсегда останется со мной. Я всё, всего себя вложил в эту песню, с первых слов, с первых аккордов… Ощущал, как бушуют во мне чувства, как слова идут словно из самого сердца. Всю свою боль, тоску, отчаяние, всю любовь и всю душу вложил в эти звуки… И меня словно не стало - была только песня и она - моя Ксюша, для которой я пел.

- Ты меня на рассвете разбудишь,

Проводить необутая выйдешь,

Ты меня никогда не забудешь,

Ты меня никогда не увидишь!


Только с последним звуком, я вернулся в реальность. Ксюша так и стояла у стены, и было не понятно, слышала она мое пение или нет. На меня не смотрела.

Вручил гитару Дарту:

- Пока! Дорогу найдем. - Даже простые слова давались с трудом. Я был опустошен.

- Счастливо, Сергей! - Дарт еще раз пожал мне руку и вдруг шепнул: - Поторопись, пока тут все в эйфории!

Амун стояла рядом с ним, и мне показалось, что в ее глазах блестят слезы. Но, возможно, это была лишь игра света. Она кивнула мне и улыбнулась Федьке:

- Прощайте, ребята!

Иномирцы расступались, пока мы шли к выходу. Я даже не понял, чего их столько собралось. Но сейчас было не до них совершенно. У самого выхода, возле крутых ступенек, где все еще стояла Ксюша, я резко затормозил. Эх, ведь не собирался же!

- Прощай!

Она вскинула голову и, наконец, посмотрела на меня в упор. В потемневших глазах не было ни слезинки, ни сожаления, ничего. Неужели даже не попрощается? Я даже дышать перестал.

- Пока, Федор, - произнесла Ксюша, отвернувшись от меня, - ты забавный и милый.

После этого развернулась и пошла в сторону консула.

Я резко выдохнул и одним махом взлетел по ступенькам. Быстро пошел к выходу из пещер, не оглядываясь на едва поспевающего за мной Федьку. Он включил фонарик и освещал нам путь, не произнося ни слова, за что я ему был очень благодарен. У самого выхода парень протянул мне мой шлем.

- Вот! Ты оставил там…

- Спасибо.

Комп сразу среагировал на команду указать путь к порталу. Надо же - совсем близко. Еще минута, и мы в туннеле, ведущем к бассейну. Двери послушно открываются от прикосновений. До сих пор могу все… Когда это кончится? Когда пройду портал?

Да какая разница!

Всё! Домой! К Сашке, к Тарасу, к Светке. И забыть… Забыть все, как страшный сон.

Вот и круглый зал с бассейном посередине.

- Раздеваться? - Спросил Федя. - Вода-то холодная.

- Это еще зачем? Открыть портал! Воды слегка забурлила, словно отзываясь на приказ. - Домой, дядя Федор! Домой! Прыгаем на счет три!

- Понял!

- Раз… два… три…

На этот раз не было никаких спецэффектов, мы просто нырнули, а когда снова вынырнули на поверхность, оказались на озере в кромешной тьме. Да, про время суток как-то не подумали, а может и к лучшему. Увидимся со всеми утром.

До берега еще надо было доплыть, помогла выплывшая из туч луна, осветив недалекий берег. Вот и кончились наши приключения, как и не было. Палатки были на месте, во всяком случае наши. На столе горел фонарь. Словно для нас оставленный. Мы выбрались на берег и я шепотом попросил Федора не шуметь. Он согласно кивнул. Не хотелось мне сейчас никого видеть.

- Спать? - тихо спросил он.

- Да!

Наша палатка была застегнута. Внутри аккуратно застеленные койки.

- Мне показалось, - шепотом заметил Федор, - там, дальше, еще две палатки.

Застегнув молнию изнутри, я включил фонарь и обалдел:

- Черт! Федь, а скафандры?

- Так я спрашивал, снимать или нет…

- Тише ты! Ладно. Поздняк метаться. Снимаем, короче, и спрячем подальше… Пока в багажник отнесу.

- Ага. Я помогу тебе.

И как я не понял в этой суете. Ведь даже шлем оставался на мне. Да ладно - шлем, стаммеры торчали из разгрузки! Удивительно, но все влезло в два полиэтиленовых пакета из строймаркета. Шлемы занимали места не намного меньше самого скафандра. Ботинки решили оставить. Вполне походили на обычные. И на них же не написано, что могут останавливать опасный пол, состоящий из замораживающих молний.

Прогулявшись к машине, которую нашли на том же самом месте, нам удалось без особого шума и суеты уложить пакеты в багажник и вернуться обратно в палатку.

Федька сразу растянулся на своей койке и широко зевнув, сказал, что будет спать. Я тоже почувствовал страшную усталость. Как будто сразу навалилась. Посидел на краю койки, пытаясь осознать, что все кончилось, но как-то не удавалось, и радости было мало. А Федор уже похрапывал, и я плюнул на все - утро вечера мудренее, без сил повалился на свое жесткое ложе. Отрубился, наверное, едва коснувшись головой подушки.

Не помню, что мне снилось, но разбудили меня весьма безцеремонно. С удивлением узнал Сашку в маленькой фурии, трясущей меня за плечи.

- Саш, ты чего?! Дай поспать! - Попытался я отмахнуться, но ту же сел, до конца осознав ее присутствие. - Саша? Ты что тут делаешь?

- Это я тебя хотела спросить, - буркнула она, садясь на Федькину койку. Парня не было на месте. Ну вот, начинается.

- Не понял!

- Твой Генка меня сюда привез. Сказал, что видеть хочешь. А ты где-то гуляешь! Целый день!

- Ааа! Генка… А где Федор?

- Это такой грубиян белобрысый? - Презрительно осведомилась Сашка.

- Хм. Наверное. Он тебе что, нагрубил?

- Пока нет. Ты завтракать идешь? Я кофе сварила.

Я широко улыбнулся сестренке:

- Знала бы ты, малявка, как я рад тебя видеть!

- Можешь не примазываться, - отрезала она, - кофе уже готов, если ты глухой. Поторопишься - может, еще успеешь выпить его горячим.

- А кто там еще? - Насторожился я.

- Кто-кто - Генка, Тарас, Леночка и этот, белобрысый.

- О как! Иди, мелкая! Буду через минуту!


Загрузка...