Сказание о Юэ Фэе. Том 2

Глава пятьдесят четвертая

Лу Вэнь-лун один вступает в бой с пятью военачальниками. Ван Цзо отрубает себе руку и проникает в стан противника

Итак, молодые воины слушали наказ юаньшуая.

— Поедете вчетвером, но не вступайте в бой все сразу. Поначалу схватится с врагом один, его сменит другой. Словом, ведите «бой по кругу».

Молодые люди приняли повеление и выступили к месту боя.

Юэ Юнь окликнул:

— Кто здесь Лу Вэнь-лун?

— Я! А ты кто такой?

— Я — Юэ Юнь, сын сунского юаньшуая Юэ Фэя. Брось хвастаться своей силой, чжурчжэнь, отведай лучше моего молота!

— О, я слышал твое имя! О тебе много говорят в северных землях! Но, боюсь, придется тебе сегодня расстаться с жизнью!

Лу Вэнь-лун нанес удар копьем. Юэ Юнь отбил его молотом. После тридцати схваток Янь Чэн-фан крикнул:

— Отдохни немного, старший брат! Дай мне помериться с ним силой!

И Янь Чэн-фан выехал вперед. Прикрываясь копьем от удара, Лу Вэнь-лун крикнул:

— Постой, южный варвар! Прежде назови свое имя!

— Я — Янь Чэн-фан, подчиненный юаньшуая Юэ Фэя!

— Ну, берегись моего копья!

Скоро на помощь Янь Чэн-фану пришел Хэ Юань-цин, на смену которому, в свою очередь, выехал Чжан Сян с копьем наперевес.

— Ну-ка, Лу Вэнь-лун, теперь попробуй, как я владею копьем!

Противники скрестили оружие.

В это время в цзиньском лагере военачальники говорили Учжу:

— Великий повелитель, вашему сыну навязали «бой по кругу». Смотрите, как бы он не попался в ловушку!

Учжу приказал ударами гонга отозвать войска. Лу Вэнь-лун своим копьем отстранил копье Чжан Сяна и сказал:

— Слушай, отец велит мне прекратить бой! Так что пока щажу тебя. Завтра продолжим бой.

С победным барабанным боем чжурчжэни ушли в лагерь.

Вернулись в свой стан и четверо молодых воинов. Юэ Фэй распорядился похоронить убитых братьев Ху, устроил жертвоприношение. В лагере были сделаны тщательные приготовления на тот случай, если Лу Вэнь-лун вздумает предпринять ночную вылазку.

На следующий день юаньшуаю доложили:

— Лу Вэнь-лун снова вызывает в бой!

Юэ Фэй опять приказал четверым молодым воинам сразиться с противником.

— Господин юаньшуай, — попросил Юй Хуа-лун, — позвольте и мне поехать! Хочу посмотреть, каков собой этот молодой чжурчжэнь!

Юэ Фэй дал разрешение.

На этот раз противники не обмолвились ни словом. Первым в бой двинулся Юэ Юнь. После тридцатой схватки его сменил Янь Чэн-фан.

Опять чжурчжэни стали предостерегать Учжу, и тот, боясь потерять сына, сам вышел с войском из лагеря, чтобы наблюдать за боем. Он видел, как бесстрашно Лу Вэнь-лун бьется с пятью противниками, и душа его ликовала.

День клонился к вечеру, а молодые сунские военачальники никак не могли одолеть противника. Тогда они решили напасть на него одновременно.

Учжу подал сигнал, и войско чжурчжэней перешло в наступление. Завязалось большое сражение. Лишь когда совсем стемнело, обе стороны ударами гонгов отозвали войска.

Четверо воинов доложили Юэ Фэю:

— Противник очень силен, никак с ним не справиться!

— Что ж, выставим табличку об отмене поединков! — сказал раздосадованный юаньшуай. — Придется брать его хитростью.

Военачальники разошлись по своим лагерям отдыхать. Только Ван Цзо не находил себе покоя. Он пил вино у себя в шатре и думал одну и ту же неотвязную думу: «С тех пор как я перешел на сторону сунов, мне так и не довелось сделать ничего полезного, чтобы отблагодарить государя, порадовать юаньшуая и оставить свое имя в истории».

Он подлил себе еще вина и вдруг его осенило:

«Когда-то в разделе «О царствах» книги «Весны и Осени»[17] я читал историю, как Яо Ли отрубил себе руку, а затем убил Цин Цзи. Может быть, и мне сделать так же, чтобы проникнуть в цзиньский лагерь? Если удастся попасть к Учжу, я его убью и прославлюсь навеки!»

Выпив еще вина, Ван Цзо приказал воинам убрать остатки ужина, а сам облачился в латы, вскочил на коня, начал размахивать мечом и, скрежеща зубами, браниться.

Удивленные воины встали перед ним на колени.

— Что с вами стряслось, господин?!

— Меня несправедливо обидели! — кричал Ван Цзо. — Сидите здесь в лагере и никому не говорите, что я уехал!

Воины не посмели возражать.

Взмахом меча Ван Цзо отсек себе руку по самое плечо, завернул ее в старый халат и спрятал за пазуху. Затем пробрался к шатру Юэ Фэя и сказал страже:

— Доложите юаньшуаю, что Ван Цзо хочет с ним повидаться по очень важному и секретному делу.

Воины доложили. Это было во время третьей стражи, Юэ Фэй еще не ложился спать и потому немедля принял Ван Цзо.

Тот вошел в шатер и опустился на колени. Юаньшуай обратил внимание на его желтое, как воск, лицо, окровавленную одежду и с тревогой спросил:

— Что с тобой, брат?

— Обо мне не беспокойтесь, юаньшуай! — отвечал Ван Цзо. — Я получил от вас столько милостей, что не знаю, как за них отблагодарить! Я вижу, как вы опечалены новым вторжением чжурчжэней на Срединную равнину. А тут еще этот Лу Вэнь-лун! Поэтому я решил по примеру Яо Ли из древнего царства отрубить себе руку, чтобы проникнуть во вражеский стан. Пришел просить вашего разрешения.

— Дорогой брат! — со слезами на глазах воскликнул Юэ Фэй. — Зачем ты так сделал?! Я и без этого разобью Учжу! Возвращайся в лагерь и лечись.

— Нет, юаньшуай! Что сделано, того не вернешь! А без руки кому я буду нужен? Если вы мне не доверяете, я лучше покончу с собой!

С нескрываемой болью Юэ Фэй сказал:

— Что ж, поезжай, если хочешь. О твоей семье я позабочусь!

Ван Цзо простился с Юэ Фэем, кое-как сел на коня и этой же ночью отправился в цзиньский лагерь.

Стихи, написанные по этому поводу, гласят:

Уже начало светать, когда Ван Цзо добрался до стана чжурчжэней. Он стоял у ворот до тех пор, пока из лагеря не вышли воины.

— Доложите вашему повелителю, что его хочет видеть сунский Ван Цзо, — попросил он.

— Никогда не слышал ни о каком сунском Ван Цзо! — удивился Учжу. — Зачем он сюда явился? Хорошо, зовите!

Воины ввели Ван Цзо в шатер, и он опустился на колени.

Поглядев на его желтое лицо и окровавленную одежду, Учжу спросил:

— Кто ты такой и что хочешь мне сказать?

— Я служил у Ян Яо и носил титул дуншэнского хоу, — сказал Ван Цзо. — Какой-то предатель выдал нас, и Юэ Фэй разгромил Ян Яо. Я остался без пристанища, и мне пришлось покориться сунам. А вы, повелитель, великий герой! И ваш сын — настоящий богатырь! Он навел такой страх на Юэ Фэя, что тот приказал отменить все поединки. Вчера вечером он созвал военачальников на совет, а я ему говорю: «Сунская империя погибла, и нам не освободить из плена старых императоров. Кан-ван доверяет предателям и удаляет от себя честных и преданных сановников. Цзиньская армия все равно нас раздавит. Так не лучше ли договориться о мире и спасти себе жизнь?» Но Юэ Фэй и слушать меня не захотел, обозвал изменником и в наказание велел отрубить мне руку. Вот и пришлось мне искать защиты у вас, великий повелитель.

С громкими рыданиями он вытащил из-за пазухи отрубленную руку и положил перед Учжу.

Учжу и его военачальники ужаснулись такой жестокости.

— Нечего сказать, хорош Юэ Фэй! — покачал головой: Учжу. — Так искалечить человека! Лучше бы казнил его сразу! А то еще послал ко мне: вот, мол, смотрите, какой я сильный! — И затем обернулся к Ван Цзо: — Хорошо, я принимаю тебя и буду о тебе заботиться до конца дней твоих. Мои люди будут называть тебя Страдальцем. Передайте приказ во все лагеря, — обернулся он к приближенным, — чтобы Страдальцу разрешали ходить, куда он захочет. Кто вздумает его обижать, будет казнен!

Когда Учжу отдал этот приказ, Ван Цзо с радостью подумал: «Все получилось, как я рассчитывал! Теперь день гибели варваров уже недалек!»

Ван Цзо горячо поблагодарил Учжу за милость.

В это время Юэ Фэй выслал людей на разведку. Они побывали в окрестностях цзиньского лагеря, не увидели выставленной напоказ головы Ван Цзо и сообщили об этом юаньшуаю. Юэ Фэй успокоился.

С того дня Ван Цзо с разрешения Учжу свободно гулял повсюду. Глядя на его культю, чжурчжэни сочувствовали Страдальцу.

Однажды Ван Цзо подошел к воротам лагеря Лу Вэнь-луна.

— Тебе чего, Страдалец? — спросили его воины.

— Хочу посмотреть лагерь вашего господина.

— Можешь зайти — нашего господина все равно здесь нет, он уехал в ставку повелителя.

Ван Цзо обошел лагерь, заглянул в шатер и увидел там старуху.

— Почтенная женщина, Страдалец кланяется тебе, — сказал он.

— Не надо церемоний, полководец. Входите, пожалуйста, — пригласила старуха.

Услышав китайскую речь, Ван Цзо удивился:

— Почтенная женщина, ты, никак, уроженка Срединной равнины?!

Упоминание о Срединной равнине расстроило старуху.

— Да, я родом из Хэцзяня, — тихо сказала она.

— Как же ты попала на чужбину? — продолжал расспрашивать Ван Цзо.

— Вы, я вижу, тоже со Срединной равнины?

— Я уроженец Хугуана.

— Значит, мы земляки! — обрадовалась старуха. — Тогда я могу рассказать вам о себе. Надеюсь, вы меня не выдадите. Я — кормилица Лу Вэнь-луна. Ему было три года, когда нам пришлось покинуть Срединную равнину. Он — сын господина Лу Дэна из Луаньчжоу. Учжу увез нас в Цзинь, и мы тринадцать лет прожили на чужбине.

Ван Цзо был рад знакомству со старухой и долго с ней беседовал.

— Мне пора уходить, — сказал он наконец. — Но я зайду как-нибудь в другой раз.

Прошло несколько дней. Однажды Лу Вэнь-лун возвращался к себе в лагерь, и Ван Цзо увязался за ним следом. Молодой воин заметил его и подозвал к себе:

— Идем со мной, Страдалец, я тебя угощу.

— Я уроженец Срединной равнины, — сказал Лу Вэнь-лун, когда они вошли в шатер. — Говорят, жители Срединной равнины знают много интересных преданий. Расскажи мне что-нибудь.

— Это верно! — подтвердил Ван Цзо. — Я могу рассказать историю: «Птица из Юэ возвращается на юг». Когда-то в древности между княжествами У и Юэ шла война. Князь Юэ послал правителю У красавицу Си Ши. Си Ши привезла с собой попугая, который умел разговаривать по-человечески, знал много стихов и песен. Правитель Юэ послал красавицу в У для того, чтобы она увлекла тамошнего князя. И князь действительно так влюбился в Си Ши, что позабыл о государственных делах. А попугай, оказавшись на чужбине, перестал говорить…

— Почему? — удивился Лу Вэнь-лун.

— Слушайте дальше… Впоследствии, когда правитель У погубил У Цзы-сюя, юэский князь пошел войной на У и разгромил его. Правитель У погиб в горах Цзыяншань. Си Ши вернулась на юг, и попугай снова заговорил. Это означает, что даже птица, находясь в неволе, и то тоскует по родине. А что уж говорить о человеке!

— Неинтересная история, — поморщился Лу Вэнь-лун. — Расскажи что-нибудь позанимательней.

— Могу рассказать историю: «Быстроногий скакун стремится на север».

— О чем же она?

— Эта история не такой давности, как первая. Во время правления третьего сунского императора Чжэнь-цзуна[19] при дворе появился предатель по имени Ван Цинь-жо. Он во что бы то ни стало хотел погубить полководцев из рода Ян, людей честных и безгранично преданных государю. Однажды предатель уговорил Чжэнь-цзуна поехать на охоту. Когда выехали в поле, Ван Цинь-жо нарочно начал говорить императору: «Что-то нет в Срединном царстве хороших коней! Вот у лянского вана в Сяо есть конь — так это всем коням конь! Его называют Быстроногим скакуном. Вы бы, государь, приказали полководцу Яну доставить вам этого коня».

— Как же полководец Ян мог его достать? — недоумевал Лу Вэнь-лун.

— А вот так. Полководец Ян Цзин охранял заставу Юнчжоугуань. Был у него храбрый военачальник по имени Мын Лян, бывший разбойник и грабитель, который раскаялся и вступил на истинный путь. Этот Мын Лян умел разговаривать на многих языках. Он нарядился чужеземцем, пробрался в Сяо, украл коня и доставил в столицу…

— Ловкий человек! — одобрительно заметил Лу Вэнь-лун.

— Когда Быстроногого скакуна доставили в столицу, — продолжал рассказ Ван Цзо, — император очень обрадовался: конь действительно был великолепен. Но вот беда: он все время оборачивался на север и жалобно ржал. Шесть дней он ничего не ел, а на седьмой день издох.

— Помнил старого хозяина! — с восхищением воскликнул Лу Вэнь-лун.

— На том и закончилась история с Быстроногим скакуном, — заключил рассказ Ван Цзо. — А теперь разрешите попрощаться — зайду как-нибудь в другой раз.

— Заходи, заходи! — любезно сказал Лу Вэнь-лун. — Очень интересно ты рассказываешь — с удовольствием тебя послушаю.

Ван Цзо пообещал вскоре прийти снова и откланялся.

Поистине:

А сейчас расскажем о том, как сын Цао Жуна по имени Цао Нин по велению старого цзиньского правителя Агуды прибыл с войском на помощь Учжу.

Когда Цао Нин представился Учжу, тот сказал:

— Вы устали с дороги, располагайтесь лагерем и отдыхайте.

Цао Нин поблагодарил Учжу за внимание и поинтересовался:

— Как ваши успехи, повелитель?

— Лучше не напоминайте! — сокрушенно вздохнул Учжу. — Юэ Фэй — сущий дьявол, военачальники у него храбрые, воины сильные. Никак с ним не справлюсь.

— Разрешите мне взглянуть, что собой представляет Юэ Фэй, — попросил Цао Нин.

— Что ж, поезжайте, сразитесь с ним, — согласился Учжу. — Буду ждать от вас вестей о победе.

Цао Нин простился с Учжу и повел войско к сунскому лагерю.

Если вы не знаете, кто из сунского лагеря вышел сразиться с Цао Нином, то прочтите следующую главу.