Сказка в отпуске

Глава 27. Ползком за правдой

Мне об очень многом хотелось расспросить, но Миролюб напомнил, что времени мало. В любую секунду царевна может смекнуть, что творится неладное. Явится с проверкой и… что будет дальше, предсказать не мог даже он. А ведь на его руках можно сказать мир и вырос. Они вместе с Ягой его убаюкивали, успокаивали, подпитывали добрыми словами, когда люди – это он про нас – перестали в сказки верить. Травник обещал, что я всё-всё-всё пойму, когда зло повергну, а сейчас надо действовать, пока есть шанс на победу. И перво-наперво мне придётся найти ключ.

– И как же я его искать буду, если мне к царевне спешить надо?

– В этом помогу, – ответил травник, но предупреждаю: работа предстоит нелёгкая. Это тебе не от Чудича прыгать и не со Змеёшей в слова играть. Тут дело посерьёзнее. Кстати, Маша, в тех битвах ты вела себя достойно.

– Вы за мной наблюдали?

– Я за всеми наблюдал. И, наконец, хоть кто-то добрался до зала Правды. Здесь лежит посох, а в нём заточена…

– Настоящая ведьма?

– Она, все прочие и колдунья первая. И добрая часть души царевны тоже в посохе.

– А посох за картиной.

– Верно, Маша. Но что-то мы разговорились. Ты готова столкнуться с собственным страхом и дойти до конца?

– Так выбора же нет, – я чувствовала, что скоро пожалею о своём согласии.

– Выбор есть всегда. Ты можешь сдаться в руки царевны и оставить всё, как есть.

– Ну уж нет. Я в ответе за сказку. Я не сдамся.

– Не разочаровала, Маша. Яга так и предсказывала.

– Хотите сказать, я действительно избранная?

– А что значит быть избранной? Это же философский вопрос и если…

Миролюб, соскучившийся по разговорам, едва не забыл о нашей цели, философ в нём приготовился к научному докладу, но тут уж я напомнила о времени.

– Да-да, Маша. Пора.

– Эй, клубочек! Отдохнул и хватит!

Я с опаской взглянула на дверь.

В ту же секунду сундук задрожал, подлетел к потолку, закружился. Меня ослепило яркой вспышкой, на голову посыпалось что-то вроде золотого конфетти, а потом всё вокруг резко выросло, и видеть я стала как-то иначе, и тело ощущалось совсем по-другому. Конечности умножились.

Страшное подозрение закралось в сердце, и я не сдержала нервного вздоха.

– Клубок! Ты решил меня огорчить? Снова не слушаешься? Ты теперь злой! Запомни! И подчиняешься только мне! Хватит бездельничать! Тащи Машу!

– Ми-миролюб?

– Я же обещал помочь, не волнуйся. Царевна знает, что этот зал ей полностью не подчиняется, сейчас придёт, а дверь не откроется. У тебя будет время найти ключ. Ползи по стенам. Где ключ, тебе сородичи подскажут. Их тут много. Царевна убираться не любит, живёт в грязи. Так что, увидев тебя, не смутится. Но, на всякий случай, на глаза ей не попадайся.

– Со… ро… ди… чи? – зубы задрожали, я была близка к обмороку. – Я паук, да? – мысленно молила травника сказать «нет», но он ответил положительно.

– Прости, Маша, знаю твои страхи, но другого выбора нет. Остальных насекомых царевна ловит и скармливает ведьмавяжским розам. А пауки ей вроде как нравятся. Я слышал, она восхищалась, что они плетут паутину столь же искусно, что и она своё зло.

В другой бы ситуации я ухмыльнулась, но в этой…

Ой, мама из Инстаграма, я ПАУ-У-УК!

– Ну всё, я иду! Я к нему по-хорошему, клубочком зову, а он не слушается!

– Вперёд, Маша! – поторопил Миролюб. – Наш мир в твоих руках! Через мгновение станешь видеть по-обычному.

– А как же я ключ дотащу?

– Помощи попроси.

– Но где хоть иска… – закончить не успела. Меня резко сдуло под дверь.

И что теперь делать? Как быть? Задачка-то действительно непростая. Мало того, что я не знаю, где искать ключ, а времени в обрез, так я ещё паук! Может ли быть что-то хуже?! Ладно, мама из Инстаграма, главное не сдаваться. Подумаешь. Паук. Это же я ползаю, а не по мне ползают. А-а-а! Я ПОЛЗАЮ-Ю-Ю!

Сказать, что я была не в себе, значит ничего не сказать. А повсюду уже громыхали шаги царевны на шпильках. Я и раньше-то не слишком любила шпильки – неудобные они – а после звука, будто усиленного стократно, их вообще возненавидела.

Бум-бум. Било по голове, многочисленным лапам. Стучало в сердце.

Бум-бум. Я живо представила свою негероическую смерть под ногой царевны. Хотя почему не героическую? Очень даже. А то, что умерла я от нелепости, а не от чёрных сил, с которыми вступила в неравную борьбу, следующим спасительницам знать не обязательно. Только Миролюб говорил, что я единственная, кто попал в зал Правды. А что, если сказочный мир обречён?

И всё из-за меня?

Показалась царевна. В свадебном платье. И начала приближаться. Резво. Недовольно.

К эффектному появлению подготовилась она на славу. Не знаю, как хотела биться с такой пышной юбкой и длинным шлейфом, но, если битва – это сразить наповал нарядом. То она победила. Я сражена.

Знаете, моя Анька, несмотря на нескончаемый крах надежд, продолжала мечтать о свадьбе. Ходила по салонам, изучала свадебную моду. На будущее.

И до того приноровилась, что с лёгкостью могла определить стоимость платья с одного лишь взгляда. Не поверите, но в своих расчётах она почти не ошибалась.

Естественно, я всегда была рядом, следовала с ней по пятам той самой моды и тоже кое-чему научилась. И знаете, что скажу? Платье, несущееся к залу Правды, стоило даже не пару моих зарплат – все зарплаты учителей вместе взятые.

Помноженные на два.

Свадебное платье сидело идеально. Белее цвета я в жизни не видела. Хотя вроде белый он и есть белый, но этот искрился.

Отделка золотой вышивкой по низу корсету смотрелась не вычурно, гармонично: сплетаясь, узоры поднимались к груди, вились по оголённому плечику и раскрывались пышным бутоном розы в ложбинке.

Опять эти розы, мама из Инстаграма…

Пышная юбка должна была выглядеть, как верхушка очень-очень кремового торта, но по какой-то причине смотрелась шикарно. Струящаяся ткань переливалась драгоценными камнями, достигая апогея сияния у самого низа.

Мне кажется, Золушки и прочие невесты обзавидовались бы такому платью. Лично мне попросту не хватало слов, чтобы описать его великолепие.

Именно в такой я пребывала уверенности.

Пока царевна не приблизилась.

С трудом сбежав от шлейфа, – тот будто раскусил, кто перед ним и теперь изо всех сил пытался замести меня под себя – я забралась на стену и уже оттуда оценила свадебный наряд.

Взглянула, должна сказать, по-новому.

Шикарное платье оказалось подделкой: камни не драгоценные – бутафория, причём не лучшего качества, ткань обыкновенная, узоры неровные, пышная роза увядшая.

Но как так?!

Осторожно посмотрела на лицо царевны. Красоту не спасали тонны макияжа. Я пришла к выводу, что зло в её сердце затмевает всё чистое и прекрасное. Кстати, о чистоте. Белый стал серым. И тут, подтвердив мои догадки, царевна опустила взгляд на подол и вдруг завопила:

– Почему ничего не держится? Не работает ни одно заклинание? Так не положено! Я должна быть самой прекрасной невестой, как и полагается в сказке! Дурацкая сказка! Ненавижу!

Глупая царевна, – подумала я с горечью и с долей жалости. – Кто же столь яда влил в твою душу?

Царевна потянулась к дверной ручке, дёрнула раз, другой:

– Давно не заходила. Может, надо прокрутить?

Влево-вправо, итог тот же.

– А-а-а! Волшебное слово! – вроде как вспомнила она. – Дверь, откройся, пожалуйста. Нет, – тут же себя одёрнула. – Если волшебное слово, то как же вползла эта Маша? Клубок, открой. Клубочек, помоги. Попробовать заклинание?

Я не стала дожидаться, пока царевна смекнёт, в чём дело и поползла прочь.

Пожалуй, это было самое неприятное из всех моих путешествий. А я ведь двое суток ехала в плацкартном вагоне: в жару, без кондиционера; спала у туалета; питалась яйцами, моя не самая любимая еда, и слипшимися макаронами.

Так уж вышло.

Но ползать по стенам дворца мне понравилось ещё меньше.

Страх высоты – все сородичи находились, как назло, у самого потолка, ощущение собственных лапок, осознание того, кем я стала, и груз ответственности за целый мир и его обитателей делали мой путь незабываемым.

Ежесекундно рискуя, – меня жаждали убить многие «сестрички»; пытаясь не быть раздавленной, шмякнувшись об пол, потому что плести паутину не умела и не собиралась этому учиться, я всё же продолжала ползти и ползти. Когда надежда начала гаснуть, впереди показался огромный паук. По сравнению с другими этот выглядел хилым и казался старым. Я почти не верила в его способность мне помочь. Думала, он или не услышит, или примет за одну из внучек, но повезло. Паук оказался не только старожилом дворца, но и знатоком всех потайных мест. Вместе мы нашли ключ. Он был спрятан в спальне принца. Лежал под подушкой. И если бы не сообразительный старый паук, я сама там поискать не догадалась. На этом мы распрощались. Феня пополз к внукам, сказал, что одни они могут бед натворить, например, опутать паутиной вазы с ведьмавяжскими розами. А меня ждало возвращение в зал Правды.

Тащить ключ одной оказалось не по силам, но не успела я отчаяться, как меня догнал старый паук. И не один. С ним бежало около пятидесяти паучков. Не думала я, мама из Инстаграма, что когда-нибудь обрадуюсь такому количеству этих тварей, но сейчас искренне радовалась.

– Нечего им без дела ползать, пусть помогают, а то одни неприятности от мелочи!– сердито сказал Феня, и его внуки с внучками тотчас взялись за работу. Паучки собрались вместе, образовав стол на лапках, и на своих спинах потащили ключ.

Мы шли по полу.

Я стояла между Крушей и Крошей и уже решила, что дело сделано, ведь до зала Правды оставалось совсем ничего, но из-за угла выскочила царевна, и чтобы та не заметила ключ, нам всем пришлось срочно заползти под самый потолок.

Ой как высоко!

– Где ты прячешься, Маша? – зло сверкнула глазами царевна.

Мои лапки от страха задрожали, подогнулись и… я полетела вниз.

Конец, промелькнула мысль.

Открыла глаза.

Нет. Я жива. Вешу на паутине. Видимо, каким-то чудом сплела. Да только зависла я в опасной близости от носа царевны.

И что дальше?! Я же грохнусь! Прямо на неё!

– Где же ты прячешься, Маша? А если… Милый… – царевна вдруг стремительно повернула в другую сторону, и меня качнуло ветром. – Милый! А может ты поможешь мне найти Машу? Милы-ы-ый!

Она ушла, и я выдохнула с облегчением:

Пронесло.

К Миролюбу я вползла обессиленная. А паучки устремились дальше: они хотели играть, веселиться и проказничать, пока деда нет рядом.

– Справилась. Я в тебя верил, – Миролюб снова задрожал сундуком, и я стала человеком.

Радости не испытала – повалилась на пол и закрыла глаза, нервно выдыхая.

– Потом отдохнёшь, Маша. Действуй.

Я с трудом поднялась и на негнущихся ногах, опираясь на стену, дошла до картины. Ключ вошёл в скважину раза с десятого – рука дрожала и попадала мимо. Наконец, замок повернулся.

В открывшейся нише лежал посох. И был он цвета чёрного, ночи темнее. И шептал голосами, полными страдания.

– Бери его, Маша, и беги к темнице, где заточены правители. Найди родителей царевны и родителей принца. Но знай, царевна всех их сделала на одно лицо.

– Так как же я узнаю?

– В этом посох поможет. Спасёшь их и помни. Заклятие спадёт, когда зло побеждённое вдох последний сделает, а сердце любящее искренне одарит принца, заколдованного теплотой.

– Но что это значит? Я же не могу взять и полюбить принца!

– Ты не можешь. Но кто сказал, что это должна быть ты? Поторопись, Маша. Мне пора клубок выпускать. Не могу больше с его силой справляться. Сильна царевна, много в ней зла. А если пустит своих слуг, моих друзей травников по твоему следу, всё пропало.

И я бросилась прочь, вытянув посох, как оружие. Устала жуть. Но не время для передышки.

Сказку спасать надо.