Скелет среди холмов (в сокращении)

Глава 2

Увы, в деле о скелете без головы верный путь к прогрессу был единственным, и он предполагал сотрудничество с новоиспеченным специалистом по связям с общественностью.

Уигфулл трудился, не поднимая глаз от клавиатуры.

— Успехи есть? — осведомился Даймонд.

— Рано еще судить.

Даймонд взял со стола номер местной газеты «Бат кроникл», полистал и заметил на одной из полос наклейку-стикер.

— А как же вот это? Уже результат.

В редакции газеты фотографию Руперта Хоупа наложили на несколько известных портретов. Одним был «Улыбающийся кавалер» Франца Хальса, другим — портрет Карла I кисти Ван Дейка.

— Я предоставил им совсем другой пресс-релиз, — с горечью заметил Уигфулл.

— Они проявили изобретательность. Скоро телефон начнет разрываться от звонков.

— Уже разрывается. Местные жители уверяют, что видели его где-то в окрестностях. Похоже, рассчитывают на вознаграждение. А мы здесь не в игрушки играем.

— Зато номер газеты наверняка расхватали. Значит, в этом и заключается ваша работа — кормить пикантными подробностями газетчиков?

— Моя задача — обеспечивать связь с прессой. Мне важен конкретный результат.

— За этим я и пришел, — подхватил Даймонд. — Я уже рассказывал вам про скелет без головы. Теперь я готов к заявлению.

— Хотите, чтобы я оповестил прессу?

— Почему тон такой мрачный, Джон? Это наш реальный шанс на сенсацию. — Он придвинул стул и сел рядом с Уигфуллом. — В Лансдауне обнаружен обезглавленный труп девушки не старше двадцати одного года. Нам необходимо узнать, кто она. Кто помнит девушек, пропавших в девяностые годы?

Они вдвоем составили пресс-релиз. После этого Даймонд вернулся к себе в отдел и обратился к Ингеборг:

— Вы говорили, что связались с Лансдаунским обществом…

— Не совсем так, шеф. Один мой друг выполнял для них работу. От него я и узнала про это общество.

— Думаю, они могли бы нам пригодиться. Я уже пытался искать их, но не нашел ни телефона, ни сайта.

— По-моему, это не общественная организация.

— Откуда же о ней знает ваш друг?

— Перри картограф. Ему поручили составить карты используемых земель в окрестностях. Он знал о дереве и выяснил, что оно точно было повалено в 1987 году. Его давно бы убрали, если бы не какой-то редкий вид лишайника на стволе. По словам Перри, задача общества — охрана природного комплекса холмов. Эти люди пристально следят за всем, что там творится.

— И много там творится?

— Больше, чем вы думаете, особенно по выходным. Футбол, гольф, дельтапланеризм.

— Звучит безобидно. Наверное, насчет реконструкций они тоже в курсе. Представляю себе, как их выводит из себя стрельба из мушкетов и пушек. А всадники, скачущие по неприкосновенному дерну! Как мне встретиться с представителями этого общества?

— Могу узнать у Перри.

— Узнайте. Он вам, случайно, не?..

— Просто друг.

Жизнь в Лансдауне и вправду была полна событий. Все лето по воскресным и праздничным дням на стоянке возле ипподрома устраивались грандиозные базары и распродажи барахла из багажников машин.

В тот ветреный воскресный день все, что не было придавлено грузом, сразу же сметалось ветром. Шаткие навесы едва держались. Множество импровизированных прилавков уже было опрокинуто. Неудивительно, что некий посетитель в куртке с капюшоном спокойно бродил по рядам торгующих, угощаясь чем бог послал, пока одна из торговок не потребовала заплатить за пирог с мясом, взятый с ее прилавка. Посетитель сразу же положил пирог на место.

— Так не пойдет, — заявила торговка. — Вы его надкусили!

Посетитель пожал плечами и двинулся прочь.

— Эй! — окликнула его женщина. — И что мне теперь с ним делать? Кто его купит? Это воровство!

Незнакомец удалялся. Пирожница попросила свою соседку, торговавшую медными браслетами, присмотреть за товаром.

— Это ему так не пройдет. Сейчас догоню. — Схватив злополучный пирог, она ринулась в толпу и настигла незнакомца: — Вот ваш пирог, мистер. С вас фунт пятьдесят. Заплатите, и делу конец.

— Не могу, мадам, — вежливо ответил мужчина. — При мне нет денег.

— Это базар, а не бесплатное угощение! — Вокруг стали собираться зеваки, и она разошлась пуще прежнего. — Да я арестую вас за кражу. Позвоните в полицию! У кого есть телефон?

— У меня нет, — покачал головой задержанный.

— А я у вас и не прошу.

Не зная, как быть дальше, пирожница постояла, схватила воришку за руку и повела к своему прилавку. Он следовал за ней смирно, как ягненок.

В конце концов в полицию со своего мобильного позвонила торговка медными браслетами.

— Нас просили задержать его здесь, пока они кого-нибудь не пришлют, — сообщила она собравшимся.

В итоге на ближайшие полчаса торговля полностью прекратилась: нестерпимая вонь от одежды арестованного заглушала аппетитный запах пирогов.

Когда двое полицейских наконец пробились к прилавку сквозь толпу, пирожница объяснила, что произошло. И предъявила надкусанный пирог.

— Вы настаиваете на своих обвинениях? — уточнил полицейский Энди Салливан.

— Я просто хочу, чтобы мне заплатили, вот и все.

Обязанностью полицейских было по возможности улаживать конфликтные ситуации. Энди Салливан обратился к задержанному:

— Почему бы вам просто не отдать ей деньги?

— Потому что у меня их нет. — Мужчина держался учтиво, не как обычный уличный воришка.

— Как вас зовут?

— Нодди.

Дениз Биэл была готова провалиться сквозь землю. Она понимала, что ее едва начавшаяся карьера полицейского стремительно закончится, как только Нодди ее узнает.

Салливан сделал шаг к задержанному:

— Дружище, со мной лучше не шутить — пожалеете. Ну а теперь говорите свое настоящее имя.

— Я его только что назвал. Нодди.

— Да он не в своем уме! — воскликнула торговка браслетами.

— Погоди, — прервала пирожница, — сегодня я и половины товара не распродала, и все из-за него. Подам на него в суд.

— Где вы живете? — продолжал расспросы Салливан.

— Везде, где сухо в дождливые ночи.

— Так вы бездомный?

Нодди кивнул.

Торговка браслетами смягчилась.

— Ты слышала? Он бездомный. На него подавать в суд бесполезно.

— А я все равно подам, — заявила пирожница. — Он вор. И вот вам доказательство! — Она подняла вверх пирог, но слишком крепко сжала пальцы, и от «доказательства» осталась лишь горстка крошек на земле.

— Рассыпались твои обвинения, — захихикала торговка браслетами. — Одни крошки остались. Что, досудилась?

Этого пирожница не стерпела. Схватив обидчицу за шарф, она повалила ее на землю, и обе покатились клубком в вихре мелькающих ног и нижнего белья.

— Уйми их, — велел Энди Салливан, обращаясь к Дениз.

Исполнение приказа заняло полминуты — Дениз ловко заломила за спину руку пирожницы, вынуждая ее подняться. Тем временем торговка браслетами отползла подальше и тоже встала, заметив:

— Надо в суд на нее подать за нападение!

— Не советую, — отозвался Салливан и кивнул Дениз. — Можешь отпустить.

Пирожница выпрямилась, бранясь вполголоса.

— Где он? — вдруг спохватилась она. — Где ворюга?

В суматохе никто не заметил, как Нодди исчез.

Позднее тем же вечером Даймонду позвонила Ингеборг — сообщить, что связалась со своим другом Перри и выяснила насчет Лансдаунского общества. По словам Перри, два члена комитета по утрам в понедельник регулярно играют в гольф — там, на поле, с ними и можно поговорить. Майор Суитин и сэр Колин Типпинг встречаются ровно в десять.

Даймонд записал имена.

— Типпинг был спонсором скачек, на которых я недавно был.

— Не знала, что вы увлекаетесь скачками, шеф.

— Мне что скачки, что гольф — все едино. Видимо, речь идет о поле для гольфа в Лансдауне. Ладно, стану третьим, испорчу им утро.

Рано утром Даймонд завернул на Мэнверс-стрит и предупредил Кита Холлиуэлла, что на сегодня назначена пресс-конференция.

— В сущности, наша задача — раструбить о том, что мы нашли скелет, вдруг кто-нибудь припомнит хоть что-нибудь ценное. Джон Уигфулл все уже организовал, к вам наверняка обратятся с расспросами. Я еду в гольф-клуб, так что остаетесь за старшего.

Стоянка возле здания клуба была почти пуста. Вместо того чтобы зайти в зал, Даймонд направился прямиком на поле, к первой метке.

Даймонд бросил взгляд на часы: без двух десять. И никаких следов Лансдаунского общества. Внезапно со стороны клуба послышалось жужжание, и гольфмобиль подъехал к первой метке точно в назначенный срок. Одним из двух пассажиров был сэр Колин Типпинг. Второй, судя по выправке принадлежал к касте военных, он вышел из жужжавшего автомобильчика и направился к Даймонду.

— Есть проблемы?

— Насколько мне известно, нет, — отозвался Даймонд. — Не вы ли майор Суитин?

— Я. Это время зарезервировано для нас. На один раунд, как обычно. Вы член клуба?

— Я не собираюсь играть.

Сэр Колин Типпинг выглядел так же достойно, как на скачках. Сегодня на нем был свободный желтый свитер и клетчатые брюки.

— Что там, Реджи? — спросил он. — Вы наняли профессионального тренера, чтобы улучшить свои результаты? — И он усмехнулся собственной шутке.

Даймонд продемонстрировал обоим полицейское удостоверение.

— Я не намерен мешать вам играть. Мне нужен только ваш опыт.

— Если имеется в виду опыт в гольфе, тогда вы сильно просчитались, — усмехнулся Типпинг.

— Речь пойдет о Лансдауне, — объяснил Даймонд. — Насколько я понимаю, эта местность интересует вас обоих.

— Кто вам сказал? — спросил майор.

— Репутация Лансдаунского общества широко известна.

— Что вы знаете о Лансдаунском обществе?

— Он хочет вступить в него, Реджи, — объяснил Типпинг. — Как думаете, стоит рассказать ему про тайный обряд посвящения с кремовыми булочками?

Даймонд пока не мог решить, что сильнее действует ему на нервы: неприветливость майора или неиссякаемое остроумие обладателя дворянского титула.

— Мы приехали сюда играть в гольф, — сказал майор. — Нельзя ли повременить с разговорами?

— Поговорим, пока вы будете играть.

— Начинайте, Реджи, — поторопил товарища Типпинг. — Ну же, а то мы никогда не кончим раунд.

Мяч, пущенный рукой майора, улетел недалеко.

— Проще сразу сдаться, — бормотал он. — Разве это игра — в таких-то условиях?

— Берите пример с меня, — сказал Типпинг. Установив мяч, он ударил по нему, отправив в два раза дальше, чем это удалось майору. — Машина моя! Прошу на борт, инспектор! Реджи и пешком дойдет, ему недалеко.

Типпинг повел машину к фервею.

— Надеюсь, у вас не сложится превратное представление о Реджи, — обратился он к Даймонду. — Он хороший человек. Без него наше общество давно распалось бы.

— Кстати, чем именно оно занимается?

— Мы добиваемся, чтобы к этим историческим местам относились с уважением. И бдительно следим за всем, что тут происходит. Если кто-нибудь попытается устроить здесь барбекю, гонки на мотоциклах или захочет как-нибудь еще попортить дерн, мы вежливо попросим его поискать другое место.

— Значит, вы патрулируете холмы, высматривая нарушителей?

— Это невозможно. Нас не так много. Мы действуем, когда получаем сигналы. Поддерживаем связь с различными официальными организациями, и они держат нас в курсе событий. — Он остановил машину. — Если не возражаете, я сделаю второй удар.

На глазах у Даймонда он широко размахнулся и не попал по мячу. Со второй попытки ему все же удалось послать мяч вперед по тщательно подстриженной траве.

Автомобиль двинулся дальше. Даймонд заговорил, перекрывая шум мотора:

— Вы уже слышали, что мы нашли скелет?

— Да, мы сразу поняли, что все эти раскопки неспроста. Вы уже выяснили, чей это скелет?

— Молодой девушки, погибшей несколько лет назад.

— Но с какой стати ее зарыли на холме?

— Может, потому, что там ее и убили.

— В Лансдауне?

Гольфмобиль опять остановился. Типпинг выбрал клюшку, отбросил мяч на десяток ярдов, догнал его и повторил попытку — на этот раз успешнее.

Когда они продолжили путь по полю, Даймонд спросил:

— Давно существует ваше общество?

— Мы основали его в тот же год, когда здесь впервые устроили это шутовское побоище в честь трехсотпятидесятилетия исторической битвы. Нас, единомышленников, беспокоил ущерб, который мог быть нанесен этой земле пушками, лошадьми и так далее. Вот мы и образовали инициативную группу для встреч с реконструкторами и обсуждения некоторых процедур. Впоследствии мы решили придать обществу официальный статус и осуществлять надзор за некоторыми видами деятельности.

— Такими, как скачки?

— А вы любитель скачек?

— Нет, но на прошлой неделе я видел, как вы вручали приз.

— Да, за победу лошади, хозяйка которой — моя дочь Давина. Прелестно, не правда ли? В этом году я спонсировал несколько скачек без препятствий, а собственной лошади у меня давно уже нет.

— А как же Дельтаплан?

— О, это был изумительный жеребец. Печальная история. Он подавал такие надежды, что я отправил его тренироваться в Ламборн. В Ирландии он выиграл крупные состязания. Все были уверены, что ему суждена блистательная карьера, а он возьми да и порви сухожилие на левой передней ноге. Катастрофа.

— Его усыпили?

— Конечно, нет! Он годился для конного завода, я мог бы до неприличия разбогатеть благодаря ему. Одному арабскому шейху уже не терпелось стать следующим владельцем Дельтаплана. И тут случилось самое страшное. Однажды вечером после скачек меня попросили провести Дельтаплана перед трибунами, показать публике. Милый жест, дань уважения. Увы, с тех пор я его больше не видел. Какой-то мерзавец увел его из трейлера.

— Зачем? Ради выкупа?

— Нет. С нами никто так и не связался. По моим предположениям, его тайком отправили на какой-нибудь конный завод, и его потомство уже берет на скачках огромные призы. А мне досталась лишь грошовая страховка.

— И много вы потеряли?

— Без малого миллион. — Он остановил гольфмобиль возле мяча. — Думаю, хватит и одного хорошего удара.

Типпинг сделал этот удар, не добросив мяч даже до середины дистанции.

— Сколько человек в настоящее время состоит в Лансдаунском обществе? — спросил Даймонд, когда они двинулись дальше.

— Сейчас пятеро. Первоначально в группу входило семь мужчин и одна женщина — судья Огаста Уайт. — Типпинг остановил автомобиль и выбрался со своего места за рулем.

— Она по-прежнему состоит в обществе?

— О да. Полезно иметь на своей стороне закон.

Даймонд вышел на лужайку.

— Ну-ка, посторонитесь. Сейчас загоню его в лунку одним ударом.

Мяч пронесся мимо и выкатился за пределы лужайки.

— Признаться, меня разочаровали и вы, и ваше Лансдаунское общество, сэр Колин, — заговорил Даймонд, решив зайти с другой стороны. — Я думал, вам известно обо всем, что творится в округе, а вы, оказывается, понятия не имеете, что кого-то убили и зарыли, можно сказать, у вас под носом.

— Разумеется, этот случай меня встревожил. Но для меня он загадка.

— Вы в обществе с момента его основания?

— Да, как и Реджи, и миссис Уайт.

— Ударите еще раз?

Типпинг подмигнул:

— Будем считать, что он уже в лунке. — Он подобрал мяч.

За их спинами послышалось:

— Эй, там, впереди! Уберите чертову колымагу! Не вижу, куда бью, — кричал майор.

— Можно подумать, он вообще умеет попадать в цель, — пожал плечами Типпинг, вернулся к гольфмобилю и отвел его в сторону.

Неизвестно, что помогло — удача или навыки игры, — но мяч майора остановился в нескольких дюймах от лунки.

— Недурно. Это ваш седьмой? — спросил Типпинг у противника.

— Пятый. — Майор показал пять пальцев.

— В таком случае — бейте. Если попадете, ударов у нас будет поровну.

— У вас шесть? — насторожился майор и обратился к Даймонду: — Это правда?

— Я сбился со счета, — уклонился от ответа Даймонд, не желая влезать в чужое соперничество. — К тому же я постоянно отвлекал его расспросами о скелете. Вы не помните, вокруг поваленного дуба несколько лет назад не происходило ничего подозрительного?

— «Несколько лет назад» — понятие растяжимое. Нельзя ли поточнее?

— Пожалуйста: после 1987 года, когда дерево упало, и незадолго до 1997 года.

— Подозрительного? Что вы имеете в виду?

— Машина возле дерева не останавливалась? Никто не копал ям?

— Нет, — ответил майор. — Я бы заметил.

— Вы говорили, что миссис Уайт входит в число основателей общества. И что их было восемь. Кто же остальные пятеро?

— Двоих уже нет в живых, — объяснил Типпинг. — Остальные разъехались. Джейми Флеминг вернулся в Эдинбург. Он служил в полиции давно, еще до вас. Джордж Филпот купил виллу в Италии. Кого я забыл?

— Андерхилла, — подсказал майор. — Викария из церкви Святого Винсента.

— Ах, да. Ему дали новый приход в Норфолке.

— Значит, на вашей стороне были церковь и полиция? — подытожил Даймонд.

— Были и есть. Мы привлекли на свою сторону нового священника церкви Святого Винсента, преподобного Чарли Смарта.

— А ваш нынешний полицейский — кто он такой?

— Не такой — такая. Заместитель начальника полиции Джорджина Дэллимор.

Босс Даймонда. Он не поверил своим ушам.

День Джона Уигфулла начался удачно. Дежурный сержант доложил, что его ждут двое — хотят что-то сообщить в связи с пропавшим кавалером. Строго говоря, допрос свидетелей не входил в обязанности Уигфулла, но недаром он столько лет проработал в отделе уголовного розыска. И потом, к «делу кавалера» он питал особую слабость. Уигфулл решил сам встретиться с посетителями.

Первой из них была женщина: увидев статью в «Бат кроникл», она узнала на снимке бродягу, который таскал еду с прилавков на воскресном базаре в Лансдауне.

— Он украл у меня пирог, я вызвала полицию, но ваши ребята упустили его, так что он смылся. А я вернулась домой, увидела статью в газете и сразу поняла: вот же он, ворюга, только разодетый в пух и прах и в такой шикарной шляпе!

— Вы уверены, что мы говорим об одном и том же человеке? Он вовсе не бродяга, как вы выразились, а преподаватель университета.

— Это был он. Как пить дать. — Она вдруг вытаращила глаза. — Знаете, а ведь он и правда говорил совсем как образованный.

— Как он был одет?

— В грязных старых джинсах и кофте с капюшоном, как теперь носят. И от него воняло.

— А вам не кажется, что вы могли ошибиться?

— Хотите сказать, я вру?

Уигфулла так и подмывало ответить: «Да, и зря отнимаете у меня время». Любителей приврать он повидал множество.

— Скажем прямо, мадам: нам известно, кем был пропавший. Вряд ли он способен вести себя так, как вы описали.

— Да неужто? — вскипела женщина. — Я притащилась сюда по доброте душевной, думала рассказать все, что знаю, а выходит, я все наврала! Да катитесь вы! — И она вылетела за дверь.

При виде вошедшей миссис Суитин Уигфулл воспрял духом: пожилые благовоспитанные дамы умеют держать себя в руках.

— Можно ли считать снимок в газете заслуживающим доверия? — спросила посетительница. — Я говорю о лице, а не об одежде. Это действительно пропавший человек?

— Да, Руперт Хоуп. Университетский преподаватель.

— В таком случае должна сообщить вам, что он вел себя более чем странно — пытался отпереть чужие автомобили на стоянке возле ипподрома. Мой муж Реджи, майор, заподозрил неладное, и мы позвонили в полицию. У меня с собой был бинокль, я не сводила глаз с этого человека и хорошо рассмотрела его лицо.

— Как он был одет?

— В куртку с капюшоном и синие джинсы.

Очевидно, все тот же тип. Настроение у Уигфулла сразу испортилось. А как хорошо начиналось утро!

— Полицейские приехали по вызову?

— Да, но к тому времени тот человек уже ушел. Это случилось в среду на прошлой неделе. Мы часто приезжаем туда проверить, все ли тихо в округе.

— Незнакомцу удалось открыть хоть какую-нибудь машину?

— Нет, все они, видимо, были заперты.

— Полицейские нашли его?

— Как потом выяснилось, нет. После поисков они вернулись к нам и записали показания. Когда мы увидели статью в «Кроникл», то сочли своим долгом связаться с вами.

— И правильно сделали, — отозвался Уигфулл, думая, что сам-то он сглупил, отпустив торговку. — К нам поступили и другие сигналы. По-видимому, этот человек ведет себя странно.

— Или он троцкист. Университеты кишмя кишат левыми.

Со времен Троцкого мир успел измениться, но Уигфулл приблизительно понял, что имеет в виду миссис Суитин, и счел ее надежной свидетельницей.

На всякий случай он ответил на пару звонков, поступивших ночью, и услышал новые сообщения о кавалере. Его видели в разных местах. Должно быть, Руперт Хоуп блуждал по Лансдауну далеко не первый день, привлекая к себе внимание мелкими провинностями. Вероятно, он был пьян, болен или одурманен наркотиками.

В таком случае почему же полицейские не задержали его?

Уигфулл набрал номер и попросил выяснить, кто именно выезжал по указанным двум вызовам. Оказалось, что это были одни и те же офицеры полиции.

Питер Даймонд возвращался из гольф-клуба, погруженный в мрачные мысли о Лансдаунском обществе. Если его члены действительно следили за всем, что происходит на холмах, то наверняка заметили что-то подозрительное, связанное с захоронением. И они вполне могли оказаться подозреваемыми. Среди них есть представители закона. Что, если они поймали нарушительницу каких-нибудь установленных ими правил и прикончили ее — возможно, случайно?

Ощутимой ложкой дегтя стала Джорджина. Но Даймонд никогда не уклонялся от конфликтов. Заметив, что «мерседес» замначальника полиции стоит на стоянке, Даймонд сделал вывод, что Джорджина на месте, и направился прямиком в ее владения.

— Проблемы, Питер? — осведомилась Джорджина, едва взглянув в его сторону.

— Не совсем, мэм. Просто нужен ваш совет насчет Лансдаунского общества. Мне говорили, что вы состоите в нем.

— Верно. — Судя по голосу, она приготовилась к обороне.

— По-видимому, сэр Колин Типпинг и майор Суитин приняли вас в это общество только потому, что вы служите в полиции.

— Питер, давайте сразу все проясним: мои служебные полномочия тут ни при чем. Так уж вышло, что я сторонница охраны местной природы. Я знаю, зачем вы завели этот разговор. Из-за скелета, да?

— Правильно, мэм. Я надеялся, что членам общества что-нибудь известно. Но два джентльмена, с которыми я встречался сегодня утром, в полном неведении.

— Кроме них, больше об этом знать некому. Когда было сделано захоронение?

— Не раньше чем в 1987 году, когда упало дерево.

— А общество было основано только в девяносто третьем.

— Да, но дата приблизительная, в пределах десяти лет.

— Если Колин и Реджи говорят, что ничем не могут помочь, меня выспрашивать бесполезно.

«Колин и Реджи». С ней надо держать ухо востро.

— В число основателей входит также судья миссис Уайт. Я побеседовал бы с ней… если вы не хотите взять это на себя.

Джорджина скрестила руки на груди.

— Это ваша единственная линия расследования? Вряд ли она продуктивна.

— Прошу прощения, но ваше общество представляется мне слишком сплоченным.

— Может, нам просто нечего вам сообщить.

— Непросто вести расследование, когда жертва — груда сухих костей и никто ничего не помнит. Но сегодня днем я встречаюсь с представителями прессы. Посмотрим, освежит ли память людей эта история, когда попадет в газеты.

— А вот это вполне вероятно. Вы консультируетесь с Джоном Уигфуллом, нашим новым специалистом по связям с общественностью? Он знает современные методы допросов.

— Не сомневаюсь. И еще насчет миссис Уайт… Я сам поговорю с ней, мэм.

К чести Джона Уигфулла следовало отметить, что он сумел мобилизовать почти всю местную прессу и даже несколько общенациональных изданий. Огромные фотографии места раскопок и скелета служили Даймонду фоном во время выступления.

Изложив факты, Даймонд несколько раз подчеркнул, что следственная группа ждет сообщений от всех, кто помнит о каких-либо подозрительных событиях, случившихся возле поваленного дерева десять-двадцать лет назад.

Один тележурналист допытывался, считает ли Даймонд, что убийца обезглавил жертву, чтобы предотвратить опознание.

— Пока что мы не знаем, как она умерла. Возможно, мы действительно имеем дело с убийством, но полностью исключать роковую случайность не следует. Надеюсь, с вашей помощью расследование удастся продолжить.

После пресс-конференции Уигфулл задержался, словно напрашиваясь на комплименты:

— По-моему, все прошло удачно.

— Поглядим еще, какие будут результаты, — сказал Даймонд.

Примчалась Ингеборг, ей не терпелось что-то сообщить.

— Уже звонят? — воскликнул Даймонд. — Вот вам результат!

Лицо Уигфулла расплылось в самодовольной улыбке.

— Нет, шеф, — проговорила Ингеборг, пытаясь отдышаться. — Пресс-конференция тут ни при чем. Нашли труп. И главное, опять в Лансдауне.

Викторианское кладбище в тени башни Бекфорда могло бы послужить идеальной декорацией для фильма ужасов. Покосившиеся каменные надгробия утопали в зарослях ежевики, борщевика и крапивы. Возле вытоптанного пятачка, обнесенного лентой, столпились полицейские и криминалисты. Всеобщее внимание было приковано к трупу человека, лежавшего ничком в узком проходе между двумя могилами.

Даймонд, прибывший в сопровождении Кита Холлиуэлла, еще издали заметил, что осмотром места происшествия руководит знакомая личность. Даккетт приветствовал его словами:

— Опять вы?

— Я хотел было сказать то же самое, но мне интереснее труп, — признался Даймонд. — Стало быть, ранен в голову?

— Все-то вы замечаете.

Не заметить очевидное было бы невозможно. В зияющей ране на затылке жертвы среди запекшейся крови виднелась зазубренная полоска черепной кости.

— Патологоанатом уже приезжал?

— И успел уехать.

— Давно наступила смерть?

— Несколько часов назад.

Даймонд склонился над трупом, выискивая следы других повреждений.

Даккетт снова подал голос:

— Могу объяснить, как это случилось. Видите вон там банку из-под пива? — Он указал на мятую банку «Фостерса» на могиле. — Напился, оступился, ударился головой.

— Откуда вы знаете?

Даккетт указал на пятнышко засохшей крови на выступе ближайшего надгробия. От пятнышка тянулась вниз засохшая струйка.

— Он упал навзничь. С пьяными такое часто бывает.

— Но лежит он лицом вниз!

— Вы правда не понимаете? — уточнил Даккетт. — Он упал навзничь, ударился головой о камень и от удара перевернулся. Потому и лежит лицом вниз.

— Слишком уж страшная рана для обычного падения, — заметил Даймонд.

— Так ведь и этот гранитный выступ слишком острый. Пощупайте.

Даймонд провел пальцами по краю каменного надгробия. Потом осмотрел банку, не прикасаясь к ней.

— Возле отверстия на банке ржавчина. Ее открывали очень давно.

Даккетт поспешил скорректировать свою гипотезу.

— Ну, может, он пил не из этой банки, но нельзя отрицать, что он ударился головой.

— Да? Но посмотрите на эту каплю крови, которую вы нашли на камне. Что вы на это скажете?

Услышав это, еще несколько экспертов подошли поближе. К пятнышку крови прилипла короткая зеленая травинка.

Даймонд старательно растолковал:

— Если бы он рассек голову о надгробие, к пятнам крови прилипли бы волосы, а не травинки.

— Траву на этой дорожке косят раз в неделю. Конечно, вокруг полно обрезков.

— Да, но этот как сюда попал?

— Наверное, ветром принесло.

Даймонд многозначительно огляделся. Ни один листок не шевелился на ветру.

— Ну хорошо, объясните, — притворяясь незаинтересованным, попросил Даккетт.

— Кровь вытекала струйкой из раны на траву. — Даймонд указал на бурое пятно возле головы погибшего. — Все это выглядит как попытка инсценировать несчастный случай и замаскировать убийство. На него напали сзади, он упал лицом вниз, истекая кровью. Его убийца окунул свое орудие в лужу свежей крови на траве и капнул на край надгробия, как будто произошел несчастный случай.

— Кому и зачем понадобилось убивать бродягу?

— Могу с ходу назвать несколько причин.

— Говорите, его ударили, напав сзади? Чем?

— Скажем так: тупым орудием.

— И все? Какой старый шаблон!

— Лучше распорядитесь насчет поисков этого старого шаблона, — сказал Даймонд.

Даккетт оглядел море сорняков:

— Для такой работы мне понадобится целая армия помощников. И неизвестно сколько дней.

— Значит, чем раньше вы начнете, тем лучше. Это ваша обязанность, дружище. — Даймонд повернулся к Холлиуэллу: — Выясните, нельзя ли собрать помощников, Кит.

Холлиуэлл вытащил мобильный.

— Кто нашел труп? — спросил Даймонд у Даккетта.

— Человек, который здесь косит траву на дорожках. Сегодня утром, около восьми.

Даймонд осмотрел одежду убитого, обратил внимание на рваные джинсы и забрызганную грязью куртку с капюшоном.

— Кто он? Есть предположения?

— Никаких.

— Карманы обыскали?

— Да, но ни черта не нашли. Он бродяга. Только принюхайтесь.

Одежда и вправду пропиталась запахами немытого тела, но на коже не было толстого слоя грязи и пыли, который ожидал увидеть Даймонд. И состояние рук оказалось вполне приличным. А волосы, несмотря на засаленность, не так давно подстриг профессионал.

— Ничего, если я подниму ему голову? Хочу рассмотреть лицо.

Даймонд взялся за прядь каштановых волос надо лбом. Нос покойного был разбит в кровь, но в остальном лицо не пострадало. По мнению Даймонда, неизвестному было лет сорок.

— Может кто-нибудь сфотографировать его?

Фотограф экспертной группы сделал несколько снимков, и Даймонд осторожно опустил голову покойного.

— Все, что требовалось, я уже увидел. Известите меня, если найдете орудие убийства.

Поездка обратно на Мэнверс-стрит прошла в молчании. Только свернув на Брод-стрит, Даймонд обратился к Холлиуэллу:

— Две подозрительные смерти — и обе в Лансдауне. Чистое совпадение, Кит?

Тот помедлил, размышляя.

— Между ними не так уж много общего, если вспомнить, что одна случилась двадцать лет назад. В одном случае труп закопали, в другом оставили там, где его было легко найти. Один покойник — молодая женщина, другой…

— Достаточно, я понял, к чему вы клоните. Знаете, о чем я думаю?

— О Джорджине?

— В самую точку. Она не разрешит мне расследовать сразу два убийства, если они не связаны между собой.

— Мы не знаем даже, убийства это были или нет.

— А что, это идея, — усмехнулся Даймонд. — Я сумею продержаться на этом какое-то время.

— Непростая задача, — заметил Холлиуэлл. — Сразу два дела об убийстве.

— А я все-таки попробую.

Через час на столе Даймонда уже лежала пачка фотографий с места преступления, а файлы со снимками перекочевали в его компьютер — в том числе шесть крупных планов лица покойника.

— Идите сюда, Кит, и посмотрите. Где-то мы это уже видели.

— Вы с ним знакомы?

— Нет. Никогда не встречался.

— Хотите вывесить их на доску так, чтобы видели все?

— Неплохо придумано.

— Занять еще одну комнату для сбора материалов по делу? — Холлиуэлл волновался: назревало перспективное расследование.

Даймонд колебался. В соседней комнате уже скапливалась информация по делу о скелете. Он догадывался, как отреагирует Джорджина на известие о второй занятой комнате.

— Пока рано, Кит.

— Но на кладбище вы вроде были уверены, что его убили.

— А теперь решил не настаивать на этом, — объяснил Даймонд. — Позвоните во все местные ночлежки, в Армию спасения и так далее. Посмотрим, что они нам скажут.

— Будете присутствовать на вскрытии?

Вопрос прозвучал словно невзначай, но оба знали, что за ним кроется. Даймонд терпеть не мог вскрытия.

— Назначено на завтрашнее утро, — отозвался он. — А мне не следовало бы отлучаться — мало ли что. Не замените меня, Кит?

— Я подумывал обойти ночлежки…

— Ночлежками займется Ингеборг.

— Тогда на сегодня отпустите меня.

— Ладно, Золушка, отправляйся на бал.

Кота Раффлса, имевшего обыкновение спать на кровати, в ногах у Даймонда, на следующее утро разбудили в непривычную рань. Его бестолковый хозяин направился не к полке, на которой хранилась кошачья еда, а к стопке старых газет в коридоре. Десятиминутное перелистывание страниц «Бат кроникл» принесло свои плоды: Даймонд нашел снимок пропавшего кавалера.

— Вот и наш подопечный, Раффлс, — объявил Даймонд. — А теперь на радостях откроем новую банку курятины в желе.

Джон Уигфулл прибыл на работу в десятом часу и с удивлением увидел Питера Даймонда, восседавшего на углу его стола.

— Что-то стряслось? — спросил Уигфулл.

— Напротив. — Даймонд протянул ему газету: — Пропавший кавалер.

И он с торжествующим видом приложил к газете глянцевые снимки мертвеца, найденного на кладбище.

Уигфулл прищурился, разглядывая их.

— Кто это?

— Ладно вам, Джон. Вы же видите — на снимках и в газете один и тот же человек.

— Что-то не похож.

— Потому что мертв.

— Вы полагаете, это Руперт Хоуп?

— Присмотритесь к линии роста волос, к бровям и губам.

— Да, пожалуй, это он, — согласился Уигфулл. — Давно он умер?

— Вчера или накануне ночью. Не раньше.

— От чего?

— Не хочу предвосхищать результаты вскрытия, которое, кстати, происходит прямо сейчас, но готов держать пари, что причина смерти — рана в затылочной части головы. Потому и решил узнать у вас, с чего все началось. Кто сообщил о его исчезновении?

— Сотрудники университета. В последний раз его видели в день реконструкции битвы.

— Значит, он где-то пропадал две с половиной недели, а потом был найден мертвым. Надо бы разузнать о нем подробнее. Вы не говорили ни с кем из общества изучения истории гражданской войны?

Уигфулл покачал головой:

— Я же не детектив. Хотя… — Он покраснел от смущения. — Я беседовал с парой очевидцев, которые откликнулись на газетное объявление. Одна женщина сообщила, что видела его в воскресенье на базаре в Лансдауне. По ее словам, он выглядел как бродяга, а говорил как образованный человек. Другая свидетельница видела, как похожий по описанию человек пытался вскрыть чужую машину.

— Где?

— Все там же, возле ипподрома, но в среду на той же неделе.

— Он вел себя подозрительно, а она не заявила в полицию?

— Заявила. Обе женщины вызвали полицию. И патрульные сразу отреагировали на вызов. По всей видимости, они проявили снисходительность — нарушения были незначительными.

— Они говорили с виновником?

— На базаре — да. Пирожница убеждена, что с ним обошлись чересчур мягко. Она жалела, что на него не надели наручники.

— У него наверняка спросили имя и фамилию.

— Хм… — кашлянул Уигфулл. — Он назвался Нодди.

Даймонду сразу вспомнился вечер, проведенный на скачках, и пьянчуга, которого чуть не затоптали лошади.

— Кто его допрашивал?

— Я не выяснял. В тот момент это не имело значения.

— Зря вы никому не сказали об этом.

— Это были просто расспросы о пропавшем человеке. Я думал, незачем беспокоить по пустякам уголовный отдел…

— Теперь уже ясно, что это убийство.

— Я дам вам имена и адреса свидетелей.

Вскрытие продолжалось всего двадцать минут, а Кит Холлиуэлл уже с трудом сдерживал зевоту.

— Жалеете, что приходится торчать здесь, мистер Холлиуэлл? — осведомился патологоанатом доктор Сили.

— Со мной все в порядке.

— Знаю. И спрашиваю, не скучно ли вам. Потому что могу пообещать любопытное продолжение, но в свое время.

Пока что происходящее заключалось в медленном раздевании покойного. Фотограф делал очередной снимок всякий раз, когда труп избавляли от очередного предмета одежды.

— Как продвигаются дела с установлением личности? — спросил доктор Сили во время следующего перерыва на фотосъемку, прихлебывая кофе.

— Мой шеф мистер Даймонд утверждает, что имя ему уже известно.

— Ох и проныра этот ваш мистер Даймонд! Ну и кто у нас жертва?

— Руперт Хоуп. Преподаватель истории из Бристольского университета.

Доктор Сили стащил с трупа трусы и бросил их в прозрачный пакет для вещдоков.

— Будь я студентом мистера Хоупа, ни за что не стал бы садиться в первом ряду. Белье он уже давно не менял.

— Там, где он жил, не было удобств.

— Преподаватель жил без удобств? Как думаете почему?

— Понятия не имею.

— В таком случае сейчас посмотрим, не прояснится ли ситуация. — Доктор Сили встал в торце прозекторского стола. — Подойдите ближе, мистер Холлиуэлл, и присмотритесь к ране на голове.

Холлиуэлл был не из слабонервных — он внимательно и бесстрастно оглядел рассеченные ткани и слипшиеся от крови волосы.

— И что?

— А вы не видите? — Сили указал на рану пальцем в перчатке. — Вот здесь, справа от разрыва, следы заживления.

— После смерти? — Холлиуэлл разглядел розовый шрам длиной не более двух дюймов. — Разве так бывает?

— Вы смотрите на рану, которая была нанесена еще при жизни. Перед нами, мистер Холлиуэлл, свидетельство тому, что несчастного ударили по голове дважды с промежутком в несколько недель. Первый удар не был смертельным. В отличие от второго.